Форум » Наши дома и квартиры » Поместье Крофт 0.1 » Ответить
Поместье Крофт 0.1
Lara Croft: Одно из трех фамильных поместий семьи Крофтов (одно из них разрушено, второе в ведении Национального Траста), в котором нынче живет графиня. Вмещает в себя более двухсот комнат, в том числе и огромный холл, спортзал, обустроенный специально для тренировок расхитительницы, бассейн, обширную библиотеку, а так же технологический центр, где заведует Зип. Под особняком скрываются огромные подземные помещения, где, кроме семейного склепа и винного погреба, находится персональный музей Лары, там собраны все ее трофеи из многочисленных экспедиций. Позади здания располагается огромный сад, главная достопримечательность которого - лабиринт, из живой зелени, так же, там можно найти конюшню, частный пруд, и многое другое. Поместье оснащено всем необходимым, чтобы обеспечить себя электроэнергией, водоснабжением, и всем прочим, чтобы не зависеть от общих сетей. Холл Общий план Комната Лары: Зона для отдыха Спальня Гардероб
Ответов - 16
Lara Croft: Хельхейм - Непал ---> Как только мельтешение перед глазами после перемещения через портал стихло, Тор огляделся. Они вновь оказались в храме в Непале. Несколько секунд спустя портал закрылся, и громовержец вздохнул полной грудью. - Ещё немного. - Поддерживая Лару, Тор размашистым шагом двинулся к выходу. Наконец над головой оказалось голубое небо, и Одинсон почувствовал несказанное облегчение - теперь он был в своей стихии и при своем легендарном оружии. Вскинув руку с молотом в воздух, мужчина крикнул что-то на Асгардианском языке и где-то вдалеке гулко громыхнул раскат грома, а небо стремительно затянулось свинцово-серыми тучами. Сильный порыв холодного ветра, вихрями окружавший Тора и Лару, был подобно глотку живительного свежего воздуха. С каждой секундой ветер становился всё стремительнее, и в итоге обоих оторвало от земли и волчком закрутило в воздушной воронке. Снова полыхнула молния, и они растворились, оставив после себя сильный запах озона. Спустя ещё несколько секунд ноги громовержца с со своей спасительницей на руках коснулись газона у поместья Лары. Не теряя времени, громовержец двинулся в направлении двойных дверей, внезапно распахнувшихся от очередного порыва ветра, едва не сбившего с ног дворецкого, с некоторым недоумением глядящего на открывшуюся картину. - Где в этом чертоге твои покои? - Тор недоуменным взглядом окинул огромный зал, в котором ему довелось уже однажды побывать, но который освоить, как следует он так и не успел - голова была занята другим. Получив ценные указания, Тор двинулся наверх по лестнице, свернул направо, и секунд тридцать спустя оказался в шикарных покоях графини. Впрочем, оценить внутреннее убранство было некогда - громовержца беспокоили раны графини. Уложив девушку на кровать, Тор остановил её руки, тянущиеся к плечу. - Позволь мне. - В свойственной ему манере поведения он подцепил ткань двумя пальцами у плеча, и без видимого труда разорвал кожаную ткань, освобождая раненое плечо. Если Лара и хотела возразить, то не успела - штанину утепленных штанов постигла та же участь. В другой ситуации он бы пожалуй обратил внимание на кружевное белье и великолепный бюст графини, но ситуация была не та. Опустившись перед кроватью на колено, Тор положил ладони на рану на её плече. - В отличии от матери я никогда не был силён в исцелении. Мужчин Асгарда тяжело ранить. Но великая Гайя настояла на своем и обучила меня нескольким несложным чарам. - Негромко, дабы не нарушать покой Лары, произнес Тор. Между тем кожа Лары под его пальцами засветилась мягким золотистым цветом, и пулевое ранение в плече покрылось воспаленной коркой. - К сожалению это - всё, на что я способен. - Утерев со лба выступившие на нем капельки пота - магия давалась ему тяжело - асгардианец положил руки на бедро девушки, повторяя ту же процедуру. Когда с ранами графини наконец было покончено, он свободно вздохнул. - Остальное сделают покой и сон, наше путешествие было нелегким. К своему сожалению, Крофт, при всей ее археологической страсти и тяге к неизведанному, взяла и упустила, если не самый необычный эпизод в своем знакомстве со скандинавскими мифами. Иными словами, даже то, как они выбирались из Авалоне, было покрыто туманом, что уж говорить о пути домой. Девушка слишком многое перенесла, в первую очередь, морально, не говоря о сквозной ране, остальных ранах, слишком много всего сразу, и этого было достаточно, чтобы забыть на время о собственной гордости и воспитании, и довериться кому-то. Более того, доверится мужчине, который ее чуть в гроб не свел, какая ирония. Ведь если бы Тор не явился к ней посреди ночи, не пришлось бы возвращаться в свой кошмар, Авалон, где до сих пор бы мучилась Натла… Ладно, хватит кривить душей, поддаваясь очередному приступу феминизма. Рано или поздно, англичанка бы сама туда вернулась, найдя предлог. Лара уже давно осознала, что ее желание вернуть родителей перешло все здравые меры, когда Алистера не стало. Решение продолжить поиски Авалона, вместо того, чтобы хотя бы похоронить друга, а ведь он погиб именно из-за этого желания расхитительницы, какие еще нужны доказательства? И все к лучшему. Теперь в этой истории поставлена точка, раз и навсегда. Пора жить дальше, и, что странно, вместо грусти, она ощущала пустоту, образовавшуюся на месте столь важной части нее. Не ту, губительную, а приносящую облегчение, требующую, чтобы жизнь начали с чистого листа. Казалось, целая вечность прошла, пока графиня была наедине с этой мыслью, и боль начала исчезать, уступая место ощущению полнейшей невесомости и спокойствия. Что самое неприятное во сне, а уж тем более в том, когда вот-вот должен появится свет в конце туннеля, и уже ничего тебя не беспокоит – хотя, на деле это были лишь иллюзии ослабленной расхитительницы, коя в жизни так просто не сдастся, и, в свое время, теряла больше крови – это когда ты вдруг падаешь, и просыпаешься. Такое противное чувство, этот, ощущаемый даже физически страх, дикий дискомфорт, ведь, кажется, что просто оступился, а после падаешь в настоящую пропасть, что его даже описать невозможно. Лара сдавленно выдохнула, сдержав стон, и с удивлением стала осматривать помещение. Это была ее комната, но как? Как они попали сюда? Инстинктивно, целая рука потянулась к плечу, но коснуться его так и не удалось, и только теперь девушка заметила присутствие Тора. Были бы силы, сразу бы возразила, отдав предпочтение аптечке, но сил, как и ранее, не было. Вот парадокс, Крофт верила в реальность мифов, существование иных миров, магию, но на практике все равно оставалась заядлой реалисткой. Единственное, что не изменится от обстоятельств – как только она сможет встать, то больше не ляжет, не смотря на все рекомендации врачей, и Одинсона, в том числе. Но это будет позже. Сейчас она с удивлением наблюдала за происходящим и с каждой секундой подмечала, что действительно становится легче, хотя, казалось бы, слабое золотистое свечение не производит впечатление такого уж сильного магического вмешательства. Графиня просто не на то смотрела. Стоило перевести взгляд на лицо мужчины, как сразу стало ясно, сколько сил требуется для такого «пустяка». Пока асгардиец занимался ее бедром, Крофт не сводила с него взгляда, тяжело дыша, все же, ей хотелось хотя бы немного контролировать ситуацию, и если что, вмешаться. Тор и так спас ей жизнь, забрав из Хельхейма. - Не говори так. Без тебя рана заживала бы очень долго. Спасибо. Лара устало опустила голову на подушку, закрыв глаза, но всего через полминуты вновь резко распахнула веки, опять «оступившись». Нет, спасибо, покой и сон – это для слабых духом, тем более, если уже знаешь, кто придет к тебе во сне, в таком-то состоянии. Тем более, ей уже было лучше, и сегодня был день без правил и привычных канонов. - Да уж, путешествие удалось на славу, - Англичанка слабо улыбнулась, чуть прищурившись, взглянув на Одинсона. – Только бывало и хуже. Добро пожаловать в мой мир, Тор. Да, представь себе, некоторые земные женщины просто не рождены для семьи, и поэтому большую часть жизни проводят в гробницах, бросая вызов мифическим тварям. Хотя нет, это я одна такая. Видимо, девушка потеряла достаточно крови, чтобы перестать, адекватно воспринимать мир, а так же мыслить связно, но, разумеется, сама этого не понимала, и не собиралась признавать. Ей было хорошо, даже если это был бред, и дальше будет хуже. Плевать, что будет завтра. Благо, она быстро поняла, что смеяться в таком состоянии не сможет, поэтому и не стала пытаться, постепенно посерьезнев. - Знаешь, пусть это прозвучит безумно, но я прошу тебя остаться. Слишком много твоих сил ушло на меня, я не хочу остаться в долгу. Да и в доме больше двухсот комнат, и все равно, в моей жизни никогда не будет семьи, так почему бы и нет? - Тут в голову графине ударила еще одна идея, и она попыталась приподняться, сразу же потянувшись к молнии куртки, и став ее расстегивать. Нет, дело было не в том, что первым приходит на ум, ее начало бросать в жар, и пусть не сложно было догадаться о причине, Крофт надеялась, что так ей станет лучше. Все-таки, нужно было подключить аптечку. - Если ты согласен, то помоги мне, пожалуйста. Я не могу, все расплывается... Сын Одина улыбнулся и покачал головой. - Это немногое, что я могу сделать в знак благодарности. Я в долгу перед тобой. - Тор выпрямился. Могучую спину громовержца украшали три глубоких пореза, которые на нем смог оставить монстр Хельхейма, и хотя боли он не чувствовал, некоторый дискомфорт всё-таки испытывал - он ещё не полностью восстановил силы и требовался пусть и короткий, но отдых. Как впрочем и Ларе. - Да, конечно. - Сняв с пояса Молот Одинсон поставил его на пол и склонился над Крофт, помогая ей разобраться с молнией и снять куртку. Девушка была вся грязная, окровавленная и прочее, но всё ещё нравилась ему. - У тебя жар. Нужно позвать... - Лекаря? Слугу? Тор не слишком был осведомлен в здешней терминологии на данную тему. -... того старика, что тебе прислуживает. В целительстве я тоже не силён. - Асгардианец усмехнулся, оглянувшись на дверь. - Добрейший старец, можно вас? - Громовой оклик наверняка был слышен по всему особняку. Несколько секунд спустя появился обескураженный подобным обращением Уинстон. - Вашей... Леди Крофт требуется уход и помощь. Отдыхай. - Последнее предназначалось уже для Крофт. Подняв с пола Молот, тор зак репил его на поясе и через секунды его мощная фигура скрылась за дверью. В чертогах Крофт определенно было на что посмотреть, даже ему, но экскурсии он решил отложить на потом. Пройдя дальше по коридору, Тор открыл первую попавшуюся дверь и оказался в просторной комнате-спальне. Из окна открывался потрясающий вид на какую-то зелень. Поглядев с минуту на горизонт, Одинсон бережно опустил Мьёльнир на письменный стол и двинулся к противоположной двери. Как он и предполагал - та вела в ванную комнату с просторной посудиной в середине и душевой кабиной, скромно ютившейся в уголке. Двадцать минут спустя разобравшийся со сложной техникой и весьма освеженный громовержец вернулся в спальню, запахивая халат и задумчиво глядя на Молот. - Попытаться стоит. - Взяв стул, Тор сел напротив своего оружия и положил руки на холодный металл уру. В ответ на прикосновение хозяина оружие мелко завибрировало. - «Именем Всеотца, я, Тор, сын Одина, взываю к тебе Хеймдалль, Страж Богов, Охранник Радужного Моста. Откликнись!» - Однако как Тор не старался, Страж не ответил на его зов. Неудача ждала его и при зове Одину, и Бальдру. - Гость желает чего-либо? - Позади раздался учтивый го лос дворецкого Крофт. Оглянувшись, Тор чуть улыбнулся и поблагодарил старика кивком. - Ничего. Как чувствует себя леди Крофт? - Уже лучше, вскоре сможете её навестить. Хотя думаю она сама навестит вас раньше. - Дворецкий едва заметно улыбнулся, и покинул комнату. Тор, мгновенно переключивший внимание на оружие, ещё некоторое время задумчиво глядел на украшавшую Молот надпись-пророчество, после чего поднялся и двинулся к огромной кровати на четырех столбиках. Спать не хотелось, но лежа громовержцу лучше соображалось.
Lara Croft: - Леди Крофт, Вы с ума сошли! Лара уже позабыла это чувство, родом из детства. Когда она, маленький сорванец, который уж никак не походил на свою мать, настоящую леди, в сотый раз находила себе неприятности на шкодливую попу, за что и слышала подобное от дворецкого. Да какой там, Уинстон был далеко не просто дворецким, скорее уж, членом семьи. Он растил Крофт, заботился о ней, лечил ее, выслушивал. - Немедленно вернитесь в постель! Крофт помотала головой, отвлекаясь от приятной ностальгии. Конечно, может, это было и не самой лучшей идеей, но, будто бы, от нее ожидали иного. Девушка не могла достоверно пересказать последние события минувшего вечера, но стоило ей очнуться полуголой в своей постели этим утром, причем, чувствуя себя значительно лучше, то расхитительница не стала терять времени зря. Для начала, она избавилась от ставшейся на ней одежды, и отправилась в ванную комнату, приводить себя в порядок. Стоит признать, последствия ранений все еще давали о себе знать, термометр оповестил, что температура уверенно держится на отметке между 37 и 38, а раны достаточно уверенно давали о себе знать. Но это ничто, в сравнении с реабилитационным периодом, который ждал бы англичанку без вмешательства Тора. Наново перевязав раны, и убедившись, что благоухает подходяще, для настроения, графиня покинула уборную, оставляя за собой мягкий шлейф из ароматов экзотических фруктов. Следующим пунктом назначения был гардероб, где Крофт в который уже раз обвела взглядом три отделения, даже не открывая их, зная, что там с десяток новых платьев – один упрямый Уинстон никогда не откажется от идеи сделать из расхитительницы гробниц настоящую леди. Его же усилиями Лара начала ходить на светские рауты, причем, надевая туда те самые вечерние наряды. Но ввести их в повседневную жизнь этой англичанки – ему до сих пор не удалось. Только вот в чем-то он был прав определенно, ибо сейчас, скептично поглядев на привычные брюки и майки, девушка предпочла им комфортный свитер. Она ведь у себя дома, она ранена, и вообще, она имеет право на банальный отдых. Только вот за свитером пришлось тянуться на самую верхнюю полку, что и послужило причиной недовольства дворецкого. Ведь все люди, как люди, а перед вами атлет олимпийского уровня, разумеется, Крофт не взяла стул, не встала на него, и не достала из полки нужную вещь. Вместо этого она выдвинула нижнюю полку, открыла соседнее отделение, и, используя эти поверхности как ступеньки, стараясь не опираться на больную ногу, взобралась вверх. Но не учла почему-то, что перекладина, рассчитанная на одежду, почему-то вдруг не выдержит ее веса, и придется не поврежденной рукой схватиться за выступ крышки шкафа, чтоб удержаться. Вот так, повиснув в воздухе и стиснув зубы от болезненных ощущений, Лара и встретила заботливого старика. - Доброе утро. Уинстон, ты говоришь так, будто бы первый день меня знаешь. Лара улыбнулась, все же, задействовав пострадавшую часть тела, чтобы вытащить вожделенный свитер, и осторожно ослабила схватку, стараясь по большей части приземлиться на целую ногу. Не теряя времени зря, англичанка облачилась в эту кашемировую прелесть, и послушно направилась к кровати. Но стоило ей только поравняться с дверью, как англичанка резко свернула, мотивируя это тем, что хочет позавтракать. В след ей раздался тяжелый вдох – разумеется, он знал ее не первый день. Потому уже накрыл на стол и даже не готовил поднос. В восемь утра. Ступая босыми ногами по ковровой дорожке, графиня, само собой, прогулялась до столовой, забавно прихрамывая, поздоровалась с Зипом, взяла свой черный чай с бергамотом, вместо вожделенного кофе, и тихо выругалась, вспоминая всех известных ей скандинавских тварей. В этом была вся коварность Уинстона: он научился избегать отказов, просто не спрашивая, а сразу делая. Судя по всему, этот же «старец» сейчас менял постельное белье в ее комнате, а значит, туда лучше не соваться, поэтому брюнетка прихватила с собой заготовленный для их гостя поднос с тем же напитком, а так же стандартным английским завтраком, и направилась к нему в гости. Все равно, после такой активности температура поднялась к не самой приятной отметке, кою еще не собьешь, но и аппетит не вернешь. А вот асгардийскому мужчине их традиции должны прийтись по вкусу: завтрак, состоящий из хорошо прожаренных сосисок, яичницы, бекона, шампиньонов, свежих помидоров, тостов и чая, коего обычному человеку может хватить на целый день, явно должен такого гиганта насытить. - Доброе утро, - кажется, ее английский акцент сегодня объявил свой именной праздник, и звучал особенно ярко. – Только не обольщайся, мне просто нужно укрыться от «доброго старца». Войдя в комнату, как и полагалось, не спрашивая разрешения, Лара постаралась закрыть за собой дверь с помощью ноги, что почти удалось, и направилась прямо к письменному столу, где покоился Молот. Стоит признать, нести поднос, задействовав обе руки, было не самым приятным занятием, но Крофт усердно делала вид, что все хорошо, стараясь даже не хромать. Только когда ее железная ноша коснулась стола, девушка на секунду скривилась, подавляя неприятные ощущения, и согнула руку в локте, прижимая к себе. Ее взгляд упал на заветный артефакт, ради которого они вчера проделали столь сложный путь, и на какой-то миг в ее глазах мелькнул былой азарт, но англичанка даже не шевельнулась. Эта реликвия принадлежит Тору, и точка. У Молота может быть лишь один хозяин, и ее время властвования – позади. - Ты в порядке? О, я уже слышала о неуязвимости асгардийских мужчин, только учти, что если не признаешься – я сама проверю. Графиня ухмыльнулась, приблизившись к кровати бога, и по-хозяйски присела на ее край, закинув ногу на ногу. Она выжидающе смотрела на Тора, даже не скрывая задорных искорок в глазах. Все же, в этом мужчине было то, чему она искренне, по-доброму, завидовала. Он был свободен в плане своих эмоций, желаний, его не воспитывали в жестких английских традициях, даже не смотря на всю любовь родителей Лары. Если ты родилась графиней в старой доброй Англии, будь готова к железной дисциплине, сдержанности и впечатанных в само сознание манерах. Пускай Крофт и противилась этом чуть ли не с самого рождения, предпочитая приемам – опасные джунгли и далеко не женские занятия, но это не смогло изменить ее аристократический сути. Хотя, если учесть выдающуюся «скромность» и некоторые привычки этой «леди», то по ней и не скажешь. Она ведь проверит. Внешний вид
Thor: Опасения дворецкого не оправдались - вскоре он сообщил что мисс Крофт изволила отойти ко сну. Сам Одинсон ещё некоторое время сидел за столом, устремив взгляд куда-то к горизонту и пребывая полностью в своих мыслях. Долго однако это не продлилось - вскоре он решил что утро вечера мудренее и все в этом духе и просто рухнул на кровать, не желая забивать себе голову в этот вечер не самыми весёлыми мыслями. Впервые за много месяцев, проведенных в неустанных поисках Тор уснул спокойно и легко - закрыл глаза и провалился в сон. Перед глазами мгновенно материализовался волшебный мир, именуемый Асгардом - место, в которое он стремится, и в которое не может попасть. Бескрайние просторы, волшебные существа - драконы, единороги, гномы и тролли, - Тор словно стал «слишком человеком» и теперь всё это казалось столь далеким, что трудно было представить что это происходило с ним, а вовсе не было сказкой. По крайней мере пока. Пробуждение настигло столь же неожиданно как и сон - Одинсон просто распахнул глаза, будо закрыл их только минуту назад и уставился в белый потолок. Послышался щелчок дверной ручки. Громовержец поднялся на локтях и встретил вошедшую графиню улыбкой, окидывая её внимательным взглядом. Девушка выглядела практически здоровой, но от внимательного взгляда не укрылось то, как едва заметно скривилась Лара, закрывая ногой дверь. Он уже успел кое-что понять о внутреннем мире этой красавицы, поэтому даже не попытался её остановить, знал - она на своем будет стоять как бульдозер, до победного конца. - Рад, что тебе лучше, ты отлично выглядишь. - Мужчина сел на кровати, бросив быстрый взгляд сначала на поднос, а затем на недавно раненную ногу Лары. - Не стоило так себя утруждать. - Агардианец слез с кровати и запахнул халат. Вопрос Лары заставил бога грома негромко рассмеяться. - Я в порядке. Уже в порядке. - Громовержец покосился на Молот, после чего встал и двинулся к столу - после выпавших на их долю приключений не помешает хорошенько подкрепиться. Впрочем, количеством еды на подносе вряд ли можно было накормить одного Тора, что уж тут говорить о них двоих - всё-таки Лара не могла не разделить с ним завтрак. - Пожалуй на двоих этого маловато. - С усмешкой озвучил свои мысли Громовержец, опуская Мьёльнир со стола на пол, и усаживаясь на стул, заскрипевший под тяжестью исполина. некоторое время сын Одина молча ел, периодически косясь на Лару и улыбаясь каким-то своим мыслям. Он прокручивал в голове их посещение Хельхейма и восхищался тому, на сколько люди могут быть храбрыми - даже многие из его расы не могут похвастаться подобной чертой. Она могла просто отказать ему в помощи - у неё были на это свои причины, - однако вместо этого она ринулась вместе с ним в самое пекло, не смотря на то, что их шансы вернуться живыми с самого начала по экспоненте неслись к нулю. - Расскажи о себе? - Одинсон устремил на неё пристальный взгляд синих глаз, больше напоминавших медицинский рентген, нежели человеческие глаза. Лара была далеко не первым человеком, с которым ему довелось столкнуться, но он всё ещё удивлялся тому, на сколько они все разные. В нем самом с детства было воспитано четкое разграничение между хорошим и плохим, добрым и злым, и понять некоторые поступки людей он просто не мог. Но попытаться, почему бы и нет? - Почему ты занимаешься тем, чем занимаешься? На сколько я знаю вы, люди, редко отказываетесь от спокойной, обеспеченной жизни в пользу приключениям, постоянной опасности быть убитыми... Что тебя заставило встать на этот путь?
Lara Croft: - Вот и славно. Ты тоже выглядишь замечательно, Тор. Признаюсь честно, из всех мужчин, которые были моими напарниками, ты самый крепкий. И живой. Графиня проследила взглядом за громовержцем, попутно опускаясь на его ложе. Все же, она погорячилась, в обоих смыслах. Да, Крофт казалось, что стало лучше, но температура слишком коварный противник, чтобы так просто отпустить свою жертву. Слабость вернулась с двойной силой, к тому же, жар постепенно стал сменяться резким ударом холода, чистый нокаут. Конечно, Лара могла сопротивляться, но если переходить эту напасть на ногах, без лечения и положенных поблажек к своему собственному организму, то она гарантированно вернется. Мда, с напарниками ей никогда не везло. Да и было их не так много, конечно, но все же. Былой друг Ларсон, да и не просто друг, можно сказать, переметнулся на сторону зла и стал первым, кого юная расхитительница убила. Фон Кроя пристрелил Монструм, что, впрочем, до сих пор числится на ее руках во Франции, и посему графиню лишили визы. Кёртиса, с коим так же было не просто, убила, переродившаяся в мерзкую тварь, Боаз. И это не считая всех ее коллег по путешествиям, которых, в большинстве случаев, настигали не самые приятные «несчастные случаи». У Лары было одно качество, которое слыло ее жизненным кредо, и в то же время, девушка его ненавидела: она всегда выживала. Да, это замечательно, но когда ты в очередной раз получаешь почетный титул единственного выжившего, а все твои друзья остаются позади – не слишком это тебя радует. Англичанка постаралась отмахнуться от грустных мыслей, вновь переведя взгляд карих глаз на Одинсона. Тот уже активно уплетал завтрак, и девушка не сдержала умиления, улыбнувшись в ответ на эту картину. Все-таки что-то в нем было. Да, он знаменитый громовержец, правитель Асгарда, практически всесильный бог. Но эти, такие светлые волосы, даже у корней, длинные, в полнейшем беспорядке. Голубые глаза, которые в сравнении с ее карими, казались, если не символом вселенского света и добра. Белозубая, по-детски искренняя улыбка, но главное, его поведение, не обремененное ни едиными человеческими правилами. Да, он был мужественным и сильным мужчиной, но в то же время не вязалась его внешность и характер с этим; он казался таким наивным, беззащитным перед человеческим коварством, чистым и ярким, словно ребенок, что это просто обескураживало графиню, она даже не могла сказать, что испытывала. Ей это просто нравилось, или вызывало более необычные чувства и желания, не было с чем сравнить, чтобы дать точный ответ. Размышления пришлось прервать, так как ее собеседник оказался куда более решительным и простым в поступках, просто спросив то, что его интересовало. Лара сразу же забыла о своем хорошем настроении, хоть и попыталась этого не показать. С одной стороны, как и любой археолог, который трудился ради открытий и гордился ими, а то есть – любил о них говорить, Крофт имела такую слабость. Но, с другой, его явно интересовали не ее пятнадцать археологических открытий международного масштаба. - Ну, начнем с того, что ты уже успел заметить. Я графиня в одиннадцатом поколении, чистокровная англичанка, и эти земли принадлежат моему роду. Я это к тому, что в данной стране, Англии, традиции превыше всего, и если обычные люди воспитываются в ногу со временем, то аристократам дают такое образование, будто бы мы вернулись на несколько веков назад. Меня с детства готовили к будущему статусу, требуя беспрекословного послушания и железной дисциплины, сдержанности, подобающих манер, в общем, усердно делали из меня леди, но я сопротивляюсь, по сей день, как видишь. Ну не сиделось мне дома, за чашкой чая. Но все не так плохо, поверь, просто такие порядки в нашем мире – мои родители были тем редким примером, когда союз заключается действительно на небесах, по огромной любви, и меня они очень любили. Отец был выдающимся археологом, мать – настоящая леди, и не сложно догадаться, в кого я пошла. Я всегда восхищалась тем, что он делал, и изо всех сил старалась, чтобы он мною гордился, хотела пойти по его стопам, стать археологом, - Девушка мельком улыбнулась, вспоминая, и перевернулась на бок, чтобы было удобнее вести рассказ. Воспоминания родителях – это то единственное, что могло вернуть в глаза Крофт настоящую радость. Но далее следовала не самая приятная его часть. – Когда мне было девять, отец надолго задержался в экспедиции, и мы с мамой решили полететь к нему. Но что-то пошло не так, до сих пор не могу найти тому объяснение – самолет упал в Непале. Экипаж погиб, мама решила, что нам лучше будет укрыться в храме, и тогда я впервые нашла этот чертов портал, и случайно его активировала, Амелия хотела защитить меня, но... Крофт шумно выдохнула, отвернувшись ненадолго, но, как и прежде, сумела удержать себя в руках. Каменная маска на лице никуда не исчезла, напротив, вернувшись в полной своей мере, ведь сегодня Лара была даже слишком эмоциональна. Переведя дыхание, девушка приподнялась, приложив руку ко лбу. - Тогда, чтобы выжить, мне пришлось совершить десятидневный переход через гималайские хребты, о чем до сих пор все гудят. «Одно из самых суровых мест на планете, она добралась до местной деревушки, ближайшего бара, позвонила отцу, вежливо поинтересовавшись, удобно ли ему будет ее забрать…». Меня даже никто ни разу не спросил, как я себя чувствую. С того дня отец положил жизнь на то, чтобы найти путь в Авалон. Я же, познакомилась с его коллегой, Вернером фон Кроем, и уговорила того взять меня в его экспедицию. Результаты не заставили себя долго ждать: Вернер оказался расхитителем гробниц, его жадность его и погубила, потом папа пропал в Камбодже, его тело так и не нашли, поэтому мне пришлось долгое время вести войну с моим дядей, который хотел лишить меня законного наследства… В тот момент, если можно так сказать, одержимость Ричарда стала моим наследием, но я не сразу это осознала. Я стала полноправной хозяйкой своей жизни, все чаще стала отправляться на самостоятельные раскопки, скорее даже превзошла своего отца в достижениях, разумеется, я не оставляла надежду найти своих родителей. А потом пришел мой черед послужить Натле, с тех пор, по этот самый день, я бредила поисками своих родителей, шла на любой риск ради этого, уж и подавно, на поводу у этой женщины. Да, теперь я знаю, что это все ее рук дело, я отомстила… Но это ведь их не вернуло, верно? Крофт поднялась на ноги, чуть было сразу, не упав назад, но сумела справиться со слабостью. Она никогда не позволяла себе быть слабой, просить о помощи – слишком гордой родилась, или воспиталась, какая разница. В такие моменты девушке очень хотелось просто провалиться сквозь землю, тем самым избавив себя от необходимости искать выход из ситуации: ей было легче расправиться с десятком монстров, чем объяснить собственные чувства, и правильно их показать. - В общем, уже не важно, что послужило тому причиной, я та, кем являюсь. Это мое призвание, моя жизнь и моя главная страсть, и я ни на что ее не променяю. И пускай, мой отец сейчас бы вряд ли гордился мной, не смотря на все мои подвиги. Главное оружие археолога – это кисть, а расхитителю гробниц родны пистолеты. – Графиня приблизилась к столу, чтобы взять с подноса свою чашку чая, после чего сделала небольшой глоток. - Надеюсь, ты во мне не сильно расстроишься – я предупреждала, что далеко не так благородна, как может показаться. Если тебя интересует еще что-то – спрашивай, с радостью отвечу. Лара утолила свою жажду и направилась обратно к кровати, желая сделать еще один привал. Определенно, нужно снова потревожить аптечку – так дела не будет. Да и нет такой книги в их библиотеке, что еще не была прочитана ею, а значит, скоро станет очень скучно. - А как насчет тебя? Какой ты на самом деле, Тор? Чему в легендах можно верить?
Thor: На лице графини Тор прочел, что ворошить свои воспоминания ей не очень приятно, и хотел предложить ей отложить этот разговор, но девушка уже начала, и Тор замолк, устремив на неё пристальный взгляд. Громовержец умел слушать, но что важнее - слышать, понимать. И чем дальше она рассказывала, тем чаще он ловил себя на удивлении - чем девушка так прогневила судьбу, что та упорно посылала на её голову эти испытания? Человеческий век был для него коротким мигом, однако в этот миг умещалось не меньше, чем в те тысячи лет, которые Одинсон живёт на этом свете. Не прерывая рассказа Крофт, Тор, бесшумно ступая по полу, дошел до кровати и сел рядом с ней, ни разу не оторвав взгляда от её лица. Как только речь девушки оборвалась, Одинсон отвел взгляд в сторону. Между бровями залегла глубокая морщина. - Ни капли. Совершенно нет. - Громовержец прервал себя. Слова утешения здесь были абсолютно бесполезны - это было совершенно ясно. Ровно как и похвалы не имели значения, ведь настоящая жертва неизменно приносилась внутри, и никому кроме того, кто берёт на себя это бремя понять этого было не давно. Тор едва заметно качнул головой, вновь обращая на неё глаза. - На тебя рухнуло множество испытаний и ты с честью прошла через них. Почти все из тех, кого я знаю, сломались бы на твоем месте. Но только не ты. И воспоминания не должны тяготить тебя - не может быть, чтобы у всего этого не было какого-то смысла, понимаешь? - Услышав вопрос Лары, Громовержец прикрыл глаза и улыбнулся, хотя определение «горькая усмешка» здесь будет вернее. Одинсон открыл рот, словно желая что-то сказать, но передумал и тихо рассмеялся - он понятия не имел, что может рассказать о себе. Картинки - лица и пейзажи, - переносились перед глазами одна за другой, но были смазаны, словно фотографии сделанные с не настроенным фокусом. Даже ему было не под силу удержать в голове тысячи лет воспоминаний, тем более если многие из них похожи одно на другое. И тем не менее сын Одина напряг память, вспоминая, с чего всё началось. - Я немногое могу рассказать о себе, воспоминания того времени уже кажутся почти забытым сном, а о ваших легендах я не слишком осведомлен. Я Тор, сын Одина и Гайи, брат Локи и родственник ещё бесчисленному количеству асгардианцев. Наследник трона, со всеми вытекающими последствиями - вся моя жизнь была посвящена выучиванию истории Агсарда, занятиям с учеными, упражнении в фехтовании. Это оружие, - Одинсон взглядом указал на стоящий на полу Молот, - выковано великими гномами земли Нидавеллир, Брокком и Итри из благороднейшего из металлов - Уру. Одна из легенд правдива - в те далекие времена меня и леди Сиф связывали любовные узы, но у всего есть свой срок. - Один замолк, припоминая подробности. - Когда впервые моя нога коснулась Мидгарда, так называем мы вашу Землю, он был совершенно иным. Это было... по вашему времяисчислению где-то в девятом веке. С тех пор я перестал быть Тором Громовержцем - воины, населявшие этот материк нарекли меня Богом Грома. Если припомнить все подробности, рассказ затянется надолго. - Тор прервал себя с трудом натянувшейся на лицо улыбкой. - Я владел Кольцом Нибелунгов, вступал в сражение с Фафниром, вел многолетнюю войну с Ледяными Великанами, драконами и другими врагами Асгарда. Мне действительно довелось столкнуться Ёрмунгандом, и более того - победить его. Это чудовище с легкостью может обернуть собою вашу планету не менее восьми раз, и раздавить её точно яйцо. Легенда о котле тоже правдива. На Земле с тех пор минуло не одно столетие. О чём это я? Наследство свалилось на меня когда Один Всеотец вступил в схватку с Суртуром, цикл которой бесконечен - она будет длиться вечно. - Тор вздохнул. Лицо его наконец разгладилось и вновь стало спокойно-задумчивым. - Но высшим силам было угодно рассудить так, что я вновь был послан на Землю - совершенно без сил, полностью потерявший веру и не знающий что делать дальше. И так продлилось до тех пор, пока эти же силы не свели меня с тобой. - Все острые моменты в его биографии были успешно обойдены. Вовсе не потому, что он не доверял ей - наоборот, он доверял ей больше, чем всем другим, - лишь не хотел вводить её в заблуждение. Он и сам уже сомневался, что с ним и правда было, что было, но не с ним и что ему просто приснилось или привиделось. Тор поймал взгляд Лары и почувствовал, как внутри что-то сжалось - подобное чувство было ему совершенно незнакомо. Но однако он благодарил судьбу за то, что она если и не сплела их дороги, то хотя бы на некоторое время заставила их быть параллельными. Момент, когда его огромная рука заботливо накрыла её маленькую ладошку прошел мимо внимания Тора. Впрочем как и тот, когда ведомый неизвестным чувством он подался вперёд, приближая своё лицо к её. Тор не задумывался о том, что делает - просто испытывал необходимость передать то, что чувствует, и именно поцелуем и ничем другим - на Асгарде это было подобно небольшому священнодействию, и задуматься, как на это отреагирует Лара, он просто не успел. Казалось, прошло целое столетие между их взглядом и тем, как его прохладные губы прикоснулись её - не в пример горячих, и ещё более разгоряченных одолевавшей девушку температурой. Однако, это длилось всего несколько секунд, после которых Тор разорвал это наваждение, подавшись назад - на лице громовержца появился оттенок тревоги. - Я не должен был этого делать.
Lara Croft: До того момента, как Тор сам упомянул, пускай и не точно, о своем возрасте, Лара даже не задумывалась насчет этого. Ведь этому мужчине пара тысяч лет, как минимум, такое просто в голове не укладывалось. Пускай и встречала подобное расхитительница не впервые, но ранее у нее было возможности задуматься о сути. И сейчас не получалось. Он мудр, силен, но выглядит от силы на тридцать лет… А если серьезно, то зачем задумываться? Этот асгардиец не старел, а значит, возраст не имеет никакого влияния на него, кроме как не материального. Да и вообще, что в жизни Крофт было по возрасту с ней сопоставимо? Даже Зип, и тот старше. К слову, об этом она тоже никогда не задумывалась. Графиня слушала далеко не так, как подобало бы ей, женщине встретившей воина, восхищаясь его безграничным мужеством и отвагой. Она пыталась представить себе каждую, из описанных им битв, сравнить, сопоставить с известными ей легендами и лишь изредка чуть улыбалась, уголками губ, будто без слов желая показать, что понимает, о чем речь. Как воина, пусть в контрасте с Громовержцем само это утверждение звучало смешно, англичанку поражали его подвиги, ведь примерно она понимала, насколько это сложно, да и в первую очередь то, что это действительно было на самом деле. Одно дело, это дракон в твоей жизни, который абсолютно случайно был оживлен, и чья голова благополучно покоится в твоем подвале. Совсем иное, когда такие существа – дело привычное, словно ящерицы. Человеку трудно себе даже такое представить, а для Одинсона это просто одно из пережитых событий. Все это поражало, и вызывало уважение, не говоря уже об упомянутом восхищении. Крофт повезло стать тем ребенком, который рос не на сказках, а на мифах, подтверждения большинству из которых она уже сумела найти. Так удивительно: совершенно другой мир, столь фантастический, он всегда был столь рядом, и ты догадывался о нем, и вот, теперь ты абсолютно уверен в его существовании. О чем еще можно мечтать, пускай даже эта мечта не всецело состоит из радостных моментов? И кто променяет жизнь, приближенную к своим фантазиям о чем-то невероятном, необычном, на иную? Когда мужчина закончил свой рассказ, англичанка невольно вернулась к той части его слов, которая касалась именно ее. Не зря? Сложно в это поверить. Если придерживаться такой логики, то после пережитого кошмара ее должен был ждать приз, та самая причина, да просто что-то, что бы дало понять – жизнь продолжается. Но пока не было ничего. Как будто испытания действительно позади, но сейчас она переживает не счастливый их конец, а даже не конец, ничего, полнейшая пустота и ни малейшей мысли о том, что делать дальше. Остался просто фон. Или, может, Лара была сосредоточена на другом, и просто не заметила, что было ей послано самими небесами? В прямом смысле этого слова. - Это удивительно, Тор. Я всегда верила в легенды, но и представить не могла, что на самом деле может существовать столь могущественный и отважный герой, из крови и плоти, словно человек. Казалось, бог грома, это что-то не материальное, высшая сила, ведь кому такое под силу… Девушка попыталась отмахнуться от нахлынувших на нее переживаний, которые, с новой волной пробуждали в ней обиду на вселенскую несправедливость. Да что скрывать, даже тогда, вернувшись, домой после авиакатастрофы, она ни разу не заплакала, что уж говорить о недавних событиях, а ведь это влечет за собой последствия. Та самая английская сдержанность, эти ужасные тиски, заставляющие подавлять все свои эмоции. В Крофт, за долгие годы, их скопилось столько, что в подобные момент просто хотелось кричать, настолько невыносимо это было. И ведь она не может просто сказать «мне больно», действительно закричать или чего хуже, выговориться, не так, пересказывая свою биографию, а говоря именно о своих чувствах. Просто не может, как если бы ей нужно было сдвинуть предмет силой мысли, настолько сильны невидимые барьеры. Все так и останется за маской привычной беспристрастности и холодной учтивости. - Я рада, что смогла помочь тебе. Но не преувеличивай, ты бы сумел найти Молот и самостоятельно, я уверенна. Сейчас Лара даже и не предполагала, что за последней фразой Одинсона может крыться что-то большее, чем Молот, потому честно ответила, желая подбодрить блондина, что ли. Дальше, она планировала коснуться плеча того, но он опередил, накрыв руку англичанки своей. И это было настолько непривычно в ощущениях, будто сейчас она впервые ощутила, именно ощутила, что рядом с ней, в общем-то, не человек. Да и сейчас, впервые в жизни, Крофт вдруг ощутила себя такой миниатюрной и хрупкой, даже уязвимой, что чуть ли не вздрогнула от столь неожиданного открытия. Для девушки, которая привыкла полагаться лишь на саму себя, уверенной, что она всегда сможет себя защитить, такой откровение было шоком. Но это было ничем, по сравнению с тем, что случилось далее. Брюнетка до последнего не верила, что это произойдет, и когда последние ее сомнения улетучились, девушка впервые была абсолютно растеряна, обескуражена. Крофт вовсе не из тех, кого можно смутить поцелуем, эта женщина всегда предпочитала кратковременные и бурные романы тому самому, светлому и долговременному чувству, но ведь сейчас это был далеко не простой поцелуй. Не каждой дано ощутить прикосновение бога, но даже не асгардийские особенности делали этот момент необычным. Лара не ошиблась в своем суждении о Торе, именно Торе, блондине, сидящем рядом с ней, если откинуть всю божественность и красный плащ. Он был совершенно не таким, как земные мужчины, и девушка не удивилась бы тому, если бы у Одинсона и представления о том сейчас не было, что после поцелуев вообще бывает какое-либо продолжение. Просто потому, что у него совершенно другие ценности и понятия о вещах, видимо, только в человеческом мире все столь порочно. - Забавно, - Когда столь удивительный момент подошел к концу, графиня не сдержала полуулыбки. – Вот сейчас ты ведешь себя в точности, как человек. Тор, я знаю, что это было, все хорошо. Теперь, чувствуя, что ее руки развязаны, девушка не сдержалась, сделав то, что так давно хотела. Протянув руку к Громовержцу, она с огромным удовольствием запустила пальцы в белокурую гриву того, на полном серьезе попытавшись пригладить жесткие волосы. Это было просто сильнее ее. Вместе с тем, Лара вновь ощутила неописуемое блаженство: кожа блондина была такой прохладной, манящей, что удержаться казалось невозможным. И «невозможно» оказалось достаточной причиной, чтобы англичанка вновь сократила расстояние между ними, и устало прижалась к плечу Тора, закрыв глаза. - Значит, смысл всех моих испытаний в том, чтобы в один день я сумела помочь Богу Грома вновь обрести веру? Что же, пусть так. Ты не находишь, что задолжал мне больше, чем один поцелуй? Брюнетка чуть отстранилась от махровой ткани, подняв взгляд на Одинсона, не переставая при этом улыбаться. Все же, этого делать она никогда не устанет: вглядываться в его светлые, такие беззащитные, против ее карих и бездонных, глаза, будто нарочно пытаясь поставить мужчину в неудобное положение, заставить его понервничать, что-то этакое в этом было. Велик соблазн искусить столь возвышенного и чистого сердцем воина Асгарда, в каком бы смысле это не прозвучало. Да, в конце концов, она же не шутка была! Никто и не говорил, что Крофт когда-либо отличалась терпением, вот и сейчас в англичанке вдруг вспыхнул ее горячий темперамент, и она по-хозяйски, так же резко, притянула Громовержца к себе, теперь уж поцеловав так, как годилось ее чувствам. Настойчиво, чувственно и далеко не невинно, наслаждаясь приятным холодом его губ и так сильно желая поделиться своим, теперь не таким уж и болезненным, жаром. Ларе было мало тех нескольких секунд, она оторвалась от губ мужчины куда позже, столь же порывисто от него отстранившись и вовсе поднявшись с кровати. Вот теперь она действительно идет на поправку. На ходу, девушка абсолютно серьезно погрозила Одинсону пальцем, при этом в глазах брюнетки сверкали молнии ничем не уступающие его стихии. - Если не приведешь себя в порядок в ближайшее время, я могу и передумать, учти. Моя совесть очень редко просыпается и взывает к совершению благих подвигов! А сегодня я даже готова вернуть тебе то, что принадлежит по праву, пускай и было честно завоевано мною в твоих именных храмах, так что вставай. Хотя какой там, я тебе просто покажу, я не настолько благородна.
Thor: Тор представлял, кем кажется в её глазах, однако чувство это вызывало странные - он вовсе не мнил себя могущественным и отважным героем, воспринимая свою силу как должное. Он всего лишь делал то, что умел, то чему его учили, руководствуясь тем, как его воспитали - его вклад во всё это был незначителен. Покачав головой, он уже в который раз покосился на Молот. В одном Лара была не права. - Нет. Поверь, я не впервые сталкиваюсь с превратностями судьбы, и ей было угодно, чтобы это испытание мы прошли вместе. Иначе быть просто не могло. И - Его беспокоило, что Лара не может уловить его понимания, но в этом случае камнем преткновения было то, что она была человеком, родившимся и выросшем на Земле. И он не мог передать ей той безосновательной но совершенно твёрдой уверенности в том, что всё произошло именно так, как должно было произойти. Тор и сам в последнее время ощущал потребность в ощущении этой уверенности, а слова Лары лишь подтвердили это - он вновь обрел эту веру. – Вот сейчас ты ведешь себя в точности, как человек. Тор, я знаю, что это было, все хорошо. - Громовержец усмехнулся, глядя вроде бы и вперёд, но в пустоту. Возможно Лара и права. Переведя глаза на неё, Тор вопросительно поднял брови: - По-твоему это плохо? - Дальнейшие действия Лары несколько сбили Одинсона с толку, но он остался верен себе и вида не подал, хотя и чувствовал себя не в своей тарелке. Чувство было такое, будто после очень долго и трудного путешествия, цель которого он позабыл, он наконец нашел то, что искал и мог успокоиться, но именно это ощущение вызывало желание искать подвох. Ему требовалось некоторое время, чтобы осознать одно важное обстоятельство - та глава его жизни подошла к концу, и здесь и сейчас вместе они писали следующую. Впрочем, Лара отлично рассеяла эти мысли поднятием вопросов о долгах. - Пожалуй, ты права. - И снова лицо на миг озарилось улыбкой, так, как это умеет делать только он - будто в чёрном небе на секунду вспыхивает пронзительно голубая, до белизны, молния, на секунду освещая своим светом абсолютно всё, и тут же гаснет - так и его улыбка появлялась внезапно, освящая обычно серьёзное лицо, и тут же снова исчезала без следа. Их губы встретились второй раз, и у этого поцелуя был уже другой оттенок - он вышел более чувственным, куда полнее передавал всю гамму внезапно вспыхнувших между ними эмоций. Тор, честь ему и хвала, не растерялся и ответил на поцелуй уже более решительно, буквально упиваясь её горячими губами. Удивительно - они знакомы столь малое количество времени, но к ней его притягивало словно магнитом - она настолько отличалась от всего, с чем он сталкивался ранее, что взять это чувство под контроль было выше его сил. Девушка словно ожила на глазах и это не могло не радовать, но увы, на продолжение рассчитывать не приходилось - девушка отстранилась и поднялась с кровати. Выслушав короткую, но пылкую речь, Тор усмехнулся, в легком непонимании хмуря брови. - О чем это ты? У тебя завалялось ещё несколько моих реликвий? - Сам Тор знал, что кроме перчаток, пояса и Молота артефактов у него не было, но как существо прекрасно разбиравшееся в разного рода магических безделушках, он испытывал желание покопаться в арсенале археолога. Также он испытывал ещё ряд желаний, но их мы озвучим немного позже и в другой обстановке. - Предложение о посещении Асгарда всё ещё остаётся в силе. В моем мире великое множество неисследованных храмов и руин, и ещё большее количество затерянных артефактов. Тебе определенно там понравится. - Одинсон уже понял, чем можно заманить эту особу, поэтому с удовлетворением увидел вспыхнувшие в её темных глазах огоньки. - Но об этом - только когда ты полностью оправишься. А сейчас веди меня... - Тор прищелкнул пальцами, вспоминая как называются подобного рода хранилища. - В своё хранилище. Склад, арсенал... - В поисках поддержки он взглянул в её лицо, однако на помощь рассчитывать не приходилось - этот момент явно развеселил графиню ещё больше. Махнув рукой, Одинсон взял девушку под руку и вместе с ней двинулся к выходу из комнаты.
Lara Croft: - Все еще в силе? А когда это ты успел меня пригласить? Я помню лишь страстное «Тор, я прошу тебя остаться», на что ты также не ответил, - Графиня не уступала Одинсону в мимике сейчас, не менее выразительно приподняв брови. – Скажи мне, как же ты собираешься привести меня, достаточно опасную для твоих земель смертную, на Асгард, если тебя самого оттуда изгнали? Пускай внешне девушка выглядела так, будто бы возникшая у Тора проблема пробудила в ней бурное веселье, но на самом деле, это было не совсем так. Ей безумно нравилась эта его черта, и Крофт очень хотелось, чтобы блондин таким и оставался, не пытался уподобиться простым смертным. Он был столь забавным, милым, не сумев справиться со столь простой вещью, при этом зная чуть ли не всю историю человечества из первых уст. Это пробуждало в англичанке лишь самые светлые чувства. - Назовем его моим персональным музеем. Мой арсенал – это совершенно иное, пусть и не менее численная коллекция хранится в этом доме. О, и ты снова меня не слушал. Одинсон, молю тебя, оденься. Не имела радости знать, как все происходит на Асгарде, но в нашем мире, голый мужчина в моей кровати – к женитьбе абсолютно не обязывает. Как и поцелуй имеет самые разные значения. Кто ни пытался искоренить в Крофт феминистку, всех постигла одна печальная участь. Практически прямым текстом, Лара сделала подобное заявление, намекая явно не на то, что вовсе не прочь секса без обязательств. С истинным садистическим наслаждением, она посчитала своим долгом оповестить, что в случае чего, жениться на Торе не собирается, и, учитывая хорошее настроение англичанки, сегодняшний день блондин еще надолго запомнит. Графиня ловко высвободилась из рук Громовержца, опять взяв инициативу в свои руки, и принялась изучать внутренности шкафа, который столь заботливо заполнил Уинстон, во время их отсутствия. Нужно отдать должное дворецкому, у него был прекрасный глазомер и вполне вероятно, что необходимый размер найдется. Свой выбор девушка остановила на красной футболке и джинсах, не забыв при этом, забыв про красочность всех фильмов, взять так же белье, носки, но на ботинки рук уже не хватило, пришлось отнести ношу в руки жертве модного приговора. Само собой, ботинки не заставили себя долго ждать. - Давай, долой серые доспехи, побудешь сегодня ярким и человечным. Помощь нужна, или сам поборешь молнию? Графиня демонстративно отвернулась, давая понять, что не будет подглядывать, и отправилась на встречу с живописными фонами, открывающимися из окон. Ах, этот лабиринт из живой зелени, сколько воспоминаний. Чего стоит одно то, что впервые попав туда, маленькая Лара долго слушала напутствия папы, после чего забралась по одной из тамошних статуй на самую верхушку куста, и… Конечно, пробежаться по ним не удалось, но одного взгляда юному гению было достаточно, чтобы продолжить себе предполагаемый путь. Приятные мысли о прошлом вновь пробудили в одаренной ностальгию, и она поспешила вернуться в настоящее. Выждав еще немного, графиня повернулась без предупреждения, и, оценив обновленный внешний вид Одинсона, направилась к двери. Много времени на путь не потребовалось, но, что удивительно, старца нигде не было видно. А значит, нужно быть на чеку: этот человек имел коварнейшею привычку беззвучно подходить сзади с подносом, когда ты того совершенно не ждешь. Он будто бы появлялся из неоткуда, и не утруждал себя необходимостью оповестить о своем присутствии. Даже для закаленной нервной системы Лары Крофт – это было тем еще испытанием. Но, благо, сегодня она не одна, и вряд ли Уинстону удастся повторить этот трюк в присутствии Тора. Тем временем, Лара бодро ступала босыми ногами по ступенькам, ведя гостя на первый этаж, а уже оттуда, отворив тяжелую дверь, по каменному коридору, они спустились в подвал. Девушка любила это место: у него была чудная способность, позволяющего вмиг изменить атмосферу. Еще минуту назад ты был в цивилизации, своем доме, но стоило закрыть за собой дверь, как появлялось ощущение, будто ты очутился в одном из древних храмов, абсолютно не знавшем людей. Воздух так же пропитан чем-то мистическим, леденящем душу, и даже хозяйка этих мест не могла вернуть себе уверенность, что какая-либо тварь не явится из-за поворота. Вокруг царила звенящая тишина, но это лишь на первый взгляд. Если ты являешься частью этого древнего мира, знаешь его, то глупо верить в такую иллюзию: каждый артефакт жил своей жизнью, и то, что они порой даже перемещались по хранилищу, не говоря уже о звуках, было вполне нормальной вещью. Столь вожделенные острые ощущения, спать в своей кровати наверху, не исключая, что из какой либо реликвии может вырваться какой-либо нежданный гость. Казалось, целая вечность прошла, пока они преодолевали длинный коридор, спускаясь все ниже и ниже, но вскоре перед глазами появилась вожделенная дверь. На безопасности расхитительница не экономила, но постаралась разобраться с кодовым замком и сканером так, чтобы не утруждать гостя ненужными подробностями. Наконец-то, путь внутрь был открыт. Лара глубоко вдохнула и первой ступила в абсолютную тьму впереди, сразу же уходя влево, чтобы включить свет. Когда-то это место выглядело достаточно привычно, на стенах висели трофеи, в витринах хранились ценности, но взяв неожиданный отпуск после истории с Молотом, Крофт решила все кардинально изменить. И, когда свет соизволил порадовать всех своим присутствием, новая картина поспешила порадовать археолога, пускай, и освещение включалось постепенно, секция за секцией. Сейчас очень сложно было понять, что на самом деле, это просто огромное, продолговатое помещение, чем-то напоминающее ангар. Ведь каждое приключение англичанки теперь занимало отдельную территории, и, в чем главная изюминка, эта территория всецело олицетворяла собой эту страницу ее биографии. К примеру, сразу же при входе, начинались первые экспедиции графини, когда еще в составе многочисленных групп, она исследовала пещеры и незначительные культурные ценности многих стран. Стены закрывали увеличенные копии фото, сделанные в тех местах, закрывая собой даже потолок, и густо покрытые заметками. Посреди каждой тематической стены был огромный плазменный экран для просмотра видеозаписей. Но этим все не ограничивалось. Изображения плавно переходили в реальный мир, ходя свое продолжения во фрагментах, взятых непосредственно из изображаемого места: это были камни, части декора, элементы фресок и все, что Лара сочла нужным захватить. В зависимости от места, это были даже целые колоны, смертоносные ловушки, статуи, и только лишь в довершение были артефакты. Некоторые из них аккуратно располагались на многочисленных полках, но самые ценные – на одиночных витринах, скрытые от угроз под стеклом. Лишь локации, следующие друг за другом логической цепочкой, так же и здесь располагались последовательно, в остальном же, свои трофеи Крофт разместила лишь в, ей одной понятном, порядке. Девушка стремительно шла вперед, время от времени задерживая взгляд на том, или ином артефакте, и поглядывая, чтобы Одинсон не потерялся. Они успели миновать и знаменитый китайский кинжал Ксиана, над которым одиноко красовалась голова дракона, и Антарктику, пугающую останками монстра, напоминающего паука, в коего мутировал ее старый враг. Теперь он покоился с миром, в окружении четырех артефактов, ради которых и пожертвовал жизнью. Куда без Египта, многочисленных голов приверженцев Сета, в коих и узнать какую-либо мифическую тварь было сложно, да и живые скелеты, мумии, выпившие столько крови, тут было все. И последние предусмотрительно были связаны цепями. Они миновали лишь малую часть, но Лара резко схватила блондина за руку, увлекая с собой в небольшой проход, ведущий в отдельное помещение. Кто знает, сколько здесь подобных «тайных» комнат. Теперь им следовало пройти долгий путь, берущий начало в заснеженных горах, укрывших собою целую долину с колоритными местными жителями – динозаврами, чьи головы приветливо скалились со стен. Это была история первого знакомства расхитительницы с Натлой. Когда же эта история закончилась пейзажами решающей схватки с армией Атлантиды и самой Натлой, их ждал огромный прыжок в будущее – Боливия. Именно там Лара начала свою охоту за Экскалибуром, побывав в Перу, Японии, и даже в секретных, пусть и заброшенных, лабораториях СРСР в Казахстане. Жаль только, не удалось умертвить Василиска в Англии, но его фото, как и портретов теневого монстра Аманды – было предостаточно. Эта история заканчивалась в той же Боливии, и дальше начиналось то, ради чего они и пришли. Все началось со Средиземного моря, даже памятным трофеем, в виде небольшого фрагмента щупальца Кракена, длиною в два метра, но это еще не столь интересно. Со всех стен радовали глаз изображения статуй Тора, от чего даже не по себе, как-то, становилось. Вновь не верилось, что могучий Громовержец стоит рядом, в трещащей по швам красной футболке. Чертовщина какая-то. Стоит отметить, что именно это приключение расхитительницы ознаменовалось наибольшим количеством трофеев, и они были повсюду. Шары из чистого золота, размером с грейпфрут, были самим редкими из них, но, тем не менее, они были повсюду. Как и кубки с асгардийским золотом, огромные, тщательно ограненные кристаллы. Но и они меркли на фоне фрагментов фресок и посланий, имеющими прямое отношение к Одинсону, а так же огромными изображениями за ними, позволяющими полностью лицезреть стены храмов. Побережье Таиланда, подземелья ее собственного дома, Южная Мексика, Остров Ян-Майен, и, наконец, Сев. Ледовитый Океан. Здесь было все. Помимо трофеев, каждой твари по паре: гигантские пауки и ящерицы, трэли-животные, трэли-викинги и ледяные гиганты, собранные из разбитых костей. Не хватало лишь головы Натлы. Без нее, изображение машины смерти, Мидгардского змея, было незавершенным. Графиня постаралась захватить как можно больше, от лезвий из ловушек, вплоть до фрагментов самых статуй, посвященных богу. Давая Тору возможность осмотреться, девушка, молча, подошла к экрану, и включила одну из видеозаписей, родом из Южной Мексики, в которой речь шла непосредственно о битве Тора с Мидгардским змеем. После, она взяла в здоровую руку один из золотых шаров, и неспешно вернулась к мужчине. - Ранее я думала, что это золото земное, но уже не уверена. Что-нибудь кажется тебе знакомым, Тор? Видеозапись: раз, два
Thor: Вопрос Лары был вполне логичен, и ответа на него у Тора не было. Несколько секунд задумчиво всматриваясь ей в лицо, Тор улыбнулся и пожал плечами. - Я что-нибудь придумаю. - И в голосе была такая уверенность, что сразу становилось ясно - этот точно придумает. Приняв из рук графини одежду, Тор фыркнул и покачал головой. - Мне не впервые носить человеческую одежду, думаю, справлюсь. - Одинсон скинул халат и наскоро влез в джинсы и футболку. Вполне сносно. Далее они вместе двинулись в направлении её музея. Для Лары это был словно шажок в другой мир, для Тора - будто возвращение в прошлое. Отовсюду - с постаментов и фотографий, - на него глядели суровые каменные лица, и в некоторых он узнавал себя. Тор и забыл, сколько их было на Земле. Однако он вовсе не испытывал радости, совсем наоборот - отметка настроения стремительно упала. - Каждая из этих статуй была построена ни на одной пинте крови. - Тор указал на таиландскую статую, изображавшую него. - Этой - несколько веков. Если я верно помню, она была первой. Тогда было два племени викингов, и одно из них почитало меня как божество, а второе было против подобного отношения, они поклонялись иным богам. И тем, которые поклонялись мне - пришлось вырезать всё их племя. Женщин, детей, стариков. Это было целое селение. Именно тогда я ушел с Земли. - Тор ещё несколько секунд разглядывал изображение, после чего отвернулся и двинулся дальше. Оглянувшись на Лару, он несколько секунд постоял в задумчивости, после чего таки решился пояснить: - Любая жизнь священна. Умереть в бою - честь, но то, что творили они было жалким убийсвтом. Это недостойно воина. - Тор остановился напротив стены, украшенной наскальными рисунками. Древне-скандинавские руны всё ещё хранились в его памяти, однако и у них было свое, асгардианское значение, сокрытое от человеческого глаза. - В большинстве своем, всё это так или иначе сотворили люди. Но я чувствую на этом след асов. - Пальцы Тора аккуратно прошлись по вырезанным на камне символам. Приходилось напрягать память, чтобы вспоминать значения, которые как ему казалось он давно забыл. - Возможно, здесь что-то и есть. Отойди в сторону. - Дождавшись, пока Крофт выполнит просьбу, Тор вытянул руку. В спальне, повинуясь приказу хозяина, Мьёльнир стал издавать низкое протяжное гудение, словно разбуженный пчелиный улей. Легендарное оружие поднялось в воздух и стремительно вылетело в дверь, повторяя весь путь, проделанный им и Ларой к хранилищу. Секунды спустя пальцы Одинсона сомкнулись на кожаной рукояти. Громовержец с размаху ударил по стене, да так, что с потолка посыпалась пыль. Несколько секунд ничего не происходило, но потом от места удары в стороны стали расползаться синие искры, заполняя собой начертанные на камне узоры, заставляя их светиться таинственным голубоватым светом. Губы Громовержца тронула улыбка. - Они предусмотрели всё. - Одинсон подозвал к себе Лару и крепко сжал её маленькую ручонку в своей. Губы Бога Грома зашевелились, сначала беззвучно, но вскоре он уже нараспев читал на загадочном витиеватом языке, и с каждой секундой всё громче. И скаждым звуком, издаваемым Одинсоном, руны вспыхивали ярче, наполняя своим светом уже всю пещеру. Когда речь асгардианца внезапно оборвалась, светящаяся на камне надпись погасла и раздался мощный раскат грома. Расположенные неподалеку прозрачные кристаллы наполнились густым сером дымом, и лопнули, выпуская из себя таинственную субстанцию, тут же ковром устлавшую пол. Серый дым поднялся в воздух и спустя пару секунд уже ничего нельзя было разглядеть вокруг. И по этому дыму словно то и дело проходили разряды электричества. Вскинув Молот в воздух, Тор громко крикнул: - Я - Тор, сын Одина, Король Асгарда. Молот и хозяин снова воссоединились, моё дело закончено. - Могучий голос Громовержца тонул в этой странной серой тьме. - Приветствую тебя, Тор, сын Одина, и прими мои поздравления. Ты верно разгадал всё. И вы, леди Крофт, показали в этом путешествии себя с лучшей стороны. Для меня честь сообщить тебе, сын Одина, что с этих пор путь в Асгард для теб снова открыт и твои полномочия возвращены тебе. - Серый туман внезапно рассеялся, а руны вспыхнули светом с новой силой. Из камня в грудь Тора ударил яркий, ослепляющий столб света и он буквально переполнял собой Громовержца - зрачки, радужка исчезли - из глазниц Громовержца свет бил не менее яркий. И внезапно всё прекратилось, словно нажали на стоп. Свет погас, Тор и Лара так и стояли напротив камня. - Вот теперь точно всё. - Одинсон не сдержался и рассмеялся. - Силы вернулись ко мне, Асгард признал моё возвращение. Просто прекрасно. - Громовержец тряхнул светлой гривой, с улыбкой глядя в лицо Крофт. - И снова мне помогла ты. - С его плеч словно упал многотонный груз, он как прежде чувствовал себя живым, наполненным энергией. И этим непременно следовало поделиться с Ларой. Одинсон легко потянул девушку к себе, заключил в могучих объятиях и легко, словно пушинку, оторвал от земли. - Теперь я могу куда больше. - Губы Тора жадно, но в то же время нежно впились в губы Лары и по ним словно побежало электричество, пробиравшееся внутрь неё, наполнявшее собой, силой молнии, каждую клеточку. Теперь Лара могла забыть о своих травмах, их просто не существовало. Прошло немало времени, прежде чем Тор прервал этот поцелуй и набрал полную грудь воздуха, бережно возвращая Лару с небес на землю.
Lara Croft: Вот она, коварная судьба. Крофт была из тех, кто полагался на свои инстинкты, но при этом предпочитал руководствоваться холодным расчетом, реально смотреть на ситуацию и мыслить рационально. А этот чудо асгардийской природы, казалось, предпочитал импровизировать в любой ситуации, не унывая ни на секунду. Само собой, придумает, только Лару это даже пугало. И не зря – ее опасения подтвердились. - Ты прав, никакая вера не стоит человеческой жизни. Но если бы этой статуи, храма, не существовало – Молот так и оставался бы утерянным. Наивно полагать, что для высшего замысла, «несколько» жизней – большая цена. Лара фыркнула, делая акцент на абсурдности последней фразы. Эти самые высшие силы, вершащие судьбы людей, даже богов, которые из-за своей вседозволенности просто уже и не знают, что бы такое придумать. И ничего тут не поделаешь, от них не скрыться ни в одной вселенной, так уж устроен мир, миры. Тем временем Одинсон завелся не на шутку, и графине пришлось смириться со своей новой ролью – молчаливого наблюдателя. Когда кто-то, а уж тем более мужчина, попадает в свою стихию, то нельзя ему мешать, о чем должна знать любая женщина. В сознании почему-то всплыли новые картины из прошлого. Как известно, во владении Крофт было три особняка, один уничтожен, во втором нынче живет она, а третий был передан государству, как важная историческая памятка, а по совместительству музей выдающегося археолога Ричарда Крофта. И когда Лара была маленькой, они жили именно в этом доме, с ним связано очень много воспоминаний, что и послужило одной из причин для переезда, в свое время. Но сейчас не об этом. Будто бы на самом деле, перед глазами появился папа, он увлеченно носится по кабинету, кидаясь то к карте, то к фото, то к книгам, словно ураган. Было уже далеко за полночь, только вот коварный сорванец Лара, в сотый раз, спрятала игрушку под одеялом и тогда уютно устроилась под дверью отеческого храма науки, внимательно слушая его, ведь археология для нее была самым желанным, пусть и не таким уж запретным, плодом. Амелия все это время находилась рядом со своим мужем, лишь изредка с ним соглашаясь, поднимая разлетевшиеся по всей комнате документы, и каждую минуту улыбалась, и невозможно было прочесть по ее глазам, в чем была причина, но это явно была не насмешка. Скорее, ее взгляд был мечтательным, будто она видела в этом археологе что-то многим большее, чем другие люди. И вот, этот вечер подошел к своей кульминации: папа, наконец-то, ухватил главную идею за хвост, но все никак не могу сформулировать, никак не мог свести мысль в единое целое, где же должен храниться этот артефакт. Здесь в игру вступила мама. Неожиданно поднявшись, она с не меньшим азартом подскочила к своему мужчине, заставила его сесть и посмотреть на себя. А дальше, напротив, подстрекая его говорить больше, в определенных местах вставляла свои комментарии, нарочно громко, чтобы он услышал, и так было до тех пор, помогая себе фотографиями и определенными картами, которым он, казалось, даже не уделил внимания изначально. И он, воодушевленный неожиданным интересом, повинуясь ей, как негласному командиру, стремительно расставлял все по своим местам, он ведь должен, как признанный гений, объяснить всю суть заинтересованному «ученику». И был абсолютно уверен, что при этом все идеи принадлежат ему, хоть на самом деле тот самый «ученик» просто подталкивал его, мыслящего глобально, «незначительными» деталями, почему тот и практически молниеносно быстро приходил к столь желанному выводу. А когда это происходило, Амелия лишь добро ему улыбалась, восторженно оповещая мужа, что тот гений, и что она здесь абсолютно не причем. После этого археолог всегда был хитростью увлечен в спальню, где практически моментально проваливался в сон. Что же было дальше? Само собой, Леди Крофт выходила за дверь, всякий раз умудряясь поймать дочурку на горячем, и укладывала спать уже ее, теперь наверняка. К чему все это? Само собой, не трудно догадаться, о какой семье с детства мечтала Лара. Только в один прекрасный день этим мечты рухнули, по одной простой причине: все же, попытавшись, девушка быстро осознала, что она – это не Леди Крофт. Если рассматривать эту пару, то она скорее была Ричардом. Как вывод из этого, черта с два с ней уживется кто-то, кто так же метит на пост главы семейства и статус признанного гения. Только именно сейчас, глядя на Тора, Крофт поймала себя на мысли, что это ведь она собрала тут все артефакты. Она ему поверила, не сдав в психушку, отвела в Авалон, привела к этой плите. Без спора, добыл Молот он сам, как и нашел тайное послание, но эта ситуация подозрительно напоминала описанную выше ситуацию. Она, просто таки живущая открытиями, уступила роль ведущего мужчине, и терпеливо поддерживала его, или же направляла. Чертовщина какая-то. Причем внеземная. Графиня помотала головой, будто бы выпав на время размышлений из реальности. Благо, успела вернуть к кульминации событий. Она с неподдельным интересом наблюдала за происходящим, восхищенно наблюдая за Тором, который, казалось, забыл обо всем на свете. Никакой туман и голос из неоткуда не сравниться с самим Громовержцем в этот момент, что и было сейчас нереальным, сверхъестественным, так это он сам, нараспев читая руны. Конечно, было приятно слышать похвалы, но первой мыслью расхитительницы был подсознательный порыв, свободной рукой она по привычке стала искать кобуру, а главное – пистолет в ней. И не сразу сообразила, что абсолютно безоружна, а это было просто чудовищно ужасное ощущение. Да, это был «простой» туман, который, как казалось, контролировал Тор, но все же. Девушка готова уже была готова высвободиться, чтобы побыстрее добраться до одного из своих тайников, как раз на такой случай, но даже не сдвинулась с места на деле, вдруг резко ощутив одну важную вещь. А ведь это не обязательно. Впервые в жизни Лара вдруг поняла, что вот этот человек действительно будет верным союзником, и он на самом деле защитит. Дальше – больше, луч света ударил в грудь асгардианца, что Крофт восприняла со смешанными чувствами. С одной стороны, в ней вдруг вспыхнуло волнение за это сотворенное Гайей чудо ее же стихии, но с другой, англичанка не сдержала укоризненного вздоха – почему на Асгарде так сильно любят спецэффекты? Видимо, в них что-то да было, ибо по завершению Одинсон просто на глазах переменился, забыв о былой серьезности, и даже рассмеялся, что не могло оставить Лару равнодушной. Сейчас, как никогда, мнение графини о нем оправдывало себя на все сто процентов, и девушка не сумела удержаться от улыбки. Настолько он был светлым и чистым, искренним в своем смехе, на такое смертные просто не были способны: их жизни были перегружены лишними деталями и обстоятельствами, чтобы просто позволить себе искренне и по-детски радостно рассмеяться. Определенно, только Крофт могла увидеть, наверное, в самом могущественном мужчине на свете, забавного и милого блондина. И пока графиня наслаждалась этим моментом, Одинсон, в уже, привычной для него, манере, решил снова ворваться в ее сдержанный и скупой на прикосновения мир. Лара попыталась сопротивляться в первые секунды, прекрасно помня о своем простреленном плече, пусть оно и напомнило, на всякий случай, острой болью. Но стоило их губам встретиться, девушка моментально позабыла о необходимости сопротивляться, пускай и поначалу электрический вкус поцелуя для нее, смертной, был весьма непривычен. Вот же забавно бывает на свете. Для кого-то поцелуй – удовольствие, для других – нечто священное, для еще кого-то – прямое руководство к пробуждению в себе страсти, вариантов ума, и только для этих двух – это способ поделиться своими ощущениями, переживаниями, эмоциями. Проблема крылась в том, что при таком положении вещей очень сложно было понять, кто они друг другу на данном этапе. Все еще соратники, или уже друзья, а может куда больше? Да и Тор был коварен, сам того, скорее всего, не зная. Тяжело, когда ты одновременно хочешь мужчину, и боишься его, такого невинного и непосредственного, совратить, тем самым испортив, что ли. Как бы смешно ни звучало. Расхитительница настолько увлеклась близостью с Громовержцем, что забыла обо всем на свете, и лишь когда он опустил ее на землю, с удивлением обнаружила, что она, вообще, над ней парила. Более того, былой боли больше не было, она исчезла, и что-то подсказывало, что дело не в обезболивающем, а ран попросту нет. - Теперь ты можешь вернуться домой, это просто замечательно, Тор. Спасибо тебе… Крофт не сдержалась, коснувшись груди бога, все же не доверяя глазам и желая убедиться, что тот луч ему не навредил. А после, улыбнувшись своим мыслям, отстранилась от него, направившись к «территории» Непала. Там ее ждал один, очень важный для самой Лары, артефакт, и наконец-то она придумала, что необходимо с ним сделать. Небольшая каменная вещица, ювелиром декорированная под брошь, но она давно было сломана, вновь обретя свое первостепенно значение. Графиня глубоко вдохнула, мысленно прощаясь с этой вещью, и поднесла ту к губам, чтобы, нарочно наследую манеру не безызвестного человека, тихо заговорить: - Пускай этот ключ напоминает тебе, Тору, сыну Одина, о том, что ты стал вторым богом, побывавшем в Хельхейме и вернувшись оттуда. А значит, ты больше никогда туда не вернешься. И никто более не вернется оттуда. Вернувшись к мужчине, графиня уверенным движением спрятала ключ Галали в кармане джинсов Одинсона. Что это, она нарочно не стала говорить, постаравшись побыстрее сменить тему. А именно, выключив свой видеоотчет, Лара повторила подвиг Тора, взяв того за руку, и повела к выходу из хранилища, рассуждая при этом в слух. - Знаешь, я всегда безгранично уважала тех правителей, которые воспринимали женщин не как красивое дополнение к гарему, а снисходили в своей гордости до того, чтобы признать – их жены могли быть мудрыми соратниками. Ведь, без спора, вы в одиночку можете спасти мир, повергнуть самого ужасного монстра, построить свой дворец. Но почистить свою корону, найти, где перед сном вы бросили Молот, наладить отношения с домашними, разобраться в дворцовых заговорах и что главное, опять, где вы допустили ошибку – без женщин? Смешно! – Уже открыто потешаясь вслух, девушка вырубила свет, прекрасно зная, что все ее слова имеют под собой твердую основу, и что сам Одинсон ее в подобном ранее убеждал. – Впрочем, я всегда рада помочь и уж точно не мечу тебе в жены. Когда они вновь оказались в холле, Крофт мельком бросила взгляд на портрет, одиноко весящий над камином. На нем были изображены ее родители, и вновь ностальгия взяла верх. Если присмотреться должны образом, то можно было заметить, что на Амелии было очень мало украшений, все внимание к себе привлекала лишь одна вещь, подарок ее мужа – брошь, гордо поблескивающая на пиджаке той. Отец будто предвидел. Подарить ключ Галили, единственную вещь, способную соединить части Экскалибура воедино, и позволив попасть в Авалон… Теперь уже никто не сможет воспользоваться этим. Да хотя бы по той причине, что если уж кто и решит сорвать штаны с Одинсона, то это произойдет в ее доме, а там ему можно лишь посочувствовать. - Леди Крофт! Я уже отнес Ваш завтрак в Вашу комнату, поэтому будьте любезны немедленно вернуться в постель! Вы что, в таком виде ходили в хранилище?! Леди… - …должна быть скромнее, и должна быть обута. Я знаю, спасибо. - Да уж извольте! Мистер Одинсон, ну хоть Вы, повлияйте на нее! Тут-то Лара уже не сдержалась, резко остановившись и вопросительно глянув на Тора. ОН? Человек, которого она голым и не адекватным видела чаще, чем каким либо еще? Он на нее повлияет? А что, это идея. Выразительно приподняв брови, расхитительница повернулась к дворецкому, коварно ухмыляясь. - Ты абсолютно прав. Я пойду и переоденусь немедленно, и сразу же вернусь в кровать. Начну прямо сейчас. С этими словами она, наверное, в какой-либо юбилейный для себя раз, попросту схватилась за подол свитера, сняв тот прямо посреди лестничных пролетов. А далее, оставшись в одном лишь белье и ненужных бинтовых перевязках, уверенным шагом направилась в свою спальню, будто так и нужно, не обращаясь внимания на усталый вздох старика и то, как он мысленно ругается, при этом, как обычно, закрывая лицо рукой в белой перчатке.
Thor: - Теперь ты можешь вернуться домой, это просто замечательно, Тор. Спасибо тебе… - Этот неожиданный поворот событий заставил Тора хмуро сдвинуть в удивлении брови. По губам мужчины скользнула недоверчивая улыбка. - Нет, ты не совсем поняла. Я могу вернуться в Асгард, и я вернусь в Асгард сейчас не одно и то же. Мидгард относится к Девяти Мирам, и взгляд Одина обращен и сюда. Я - его взгляд. Сейчас настали трудные времена и я не могу бросить Землю, меня с ней очень многое связывает. Прикосновение тоненькой ручки Лары, конечно, не пробудило в боге бурю эмоций и не заставило его потерять рассудок, но определенно было неожиданным. Неожиданным и приятным. Девушка переживала о его целости и сохранности и, кажется, не была удовлетворена лишь внешней констатацией его невредимости. Губы Громовержца едва не расплылись в довольной улыбке, но Тор вовремя их сдержал, позволив себе лишь скромно усмехнуться. Лара отстранилась, а Одинсон мог позволить себе наблюдать за ней, за ее движениями, провожая хрупкую спину Крофт серьезным, сосредоточенным и отчасти напряженным взглядом. Лишняя предосторожность вряд ли помешает, не так ли? Он все силился и напрягал слух в попытках разобрать бормотание девушки, обращенное явно не на него, но не сумел понять ни строчки. А затем и вовсе в изумлении опешил, когда Лара вернулась к нему и сунула нечто в карман его джинсов. Богам-громовержцам же удивляться не пристало, посему Тор даже бровью не повел, как будто привык к подобным ежедневным процедурам запихивания тонкой женской кисти в собственные карманы. - Этот... подарок имеет для тебя немалое значение? Не отвечай, вижу что имеет. Спасибо тебе, Лара, это важно для меня. - Снова её хрупкая ручка тонет в его огромных ладонях. Не отводя внимательного взгляда от её глаз, Тор поднимает эту миниатюрную ручку к лицу и на секунды прижимается к ней губами. Внимательно слушая Лару, Тор успевает осматривать окружающую обстановку. Возвращение сил вдохнуло в него новую энергию, словно наконец-то снял очки, долгое время защищавшие глаза. Только теперь он мог по достоинству оценить величественные залы, заполненные трудами Лары. Все это никак не втискивалось слово «археолог» и его понимание. Это было жизнью Лары, не хранилищем ценных редкостей, но её странным внутренним миром, в который она допустила его, Бога Грома. Занятый этими мыслями он не сразу улавливает момент, когда Лара замолкла, едва заметно дергает головой, снова устремляя на неё пронзительный взгляд. - Женщины не всегда играют подобную роль, даже в вашей истории. На Асгарде они - вдохновение его воинов, бардов, ученых и молодых искателей приключений. Ни одна во вселенной власть и сила не сравнится с той, что отведена вам. - И снова улыбается, той открытой, по детскому чистой и искренней улыбкой, так сбивавшей Лару с толку. С готовностью сжав её руку, когда она взяла её в свою, Тор вместе с ней двинулся из музея к выходу. - Леди Крофт! Я уже отнес Ваш завтрак в Вашу комнату, поэтому будьте любезны немедленно вернуться в постель! Вы что, в таком виде ходили в хранилище?! Леди… - Звуки голоса её друга и дворецкого застают врасплох даже Тора, с удивлением оборачивающемуся к возникшему из ниоткуда дворецкому. - Да уж извольте! Мистер Одинсон, ну хоть Вы, повлияйте на нее! - Сбитый с толку, он с сомнением косится на Лару, не зная, улыбаться или воспринимать слова почтенного слуги серьёзно. Поддержки ждать не приходилось - девушка решительно освободилась от одежды и двинулась по коридору прочь, провожаемая двумя парами глаз - усталыми и восхищенными. Повисло неловкое для Тора молчание - дворецкий судя по всему чего-то ждал. И ничуть не тушевался под грозным взглядом Бога Грома - Уинстону явно было совершенно наплевать на все титулы правителя Асгарда, он считал его благородным гостем и собирался как следует ему угодить. Тор делает неопределенный жест рукой в спину Ларе. - Пойду... повлияю на неё. - Он сгибается в едва заметном поклоне и отвернувшись, тоже шагает прочь. Двигается плавно, и в то же время быстро - словно куда-то торопится. Лара буквально на секунду заминается у двери ведущей из подвала на первый этаж и этой секунды могучей фигуре хватает, чтобы оказаться за её спиной за секунду до того, как она сама оборачивается к нему. Их губы встречаются в третий раз - магическое число, не правда ли? - а могучие руки вновь обхватывают тонкую талию, отрывая Лару от земли. Не желая терять равновесия, Лара вынуждена обхватить его торс ногами. Дверь открывается спиной, что-то тыкается в локоть и падает, звонким звуком бьющегося стекла отвлекая их друг от друга, заставляя разорвать поцелуй. - Кажется, это было что-то ценное? - Он всё ещё смотрит ей в лицо, улыбаясь, и снова тянется к её губам, ступая спиной вперед и изредка прерывая движение на то, чтобы убедиться, что ничего важного, например Уинстон или Зип, не попадется под ноги. Захлопывается дверь, и Лара тут же оказывается прижата к ней спиной. Тор с трудом заставляет себя оторваться от её шеи, которую он старательно покрывал поцелуями. - Ты точно этого хочешь?
Lara Croft: - Одинсон… Позавидуйте силе воли Лары Крофт. Более трехсот лет эта ваза боролась за свою жизни, пережив такое, что не всем людям под силу, и… Сейчас расхитительница спокойно пережила ее гибель. Правда, само собой, она отвести Тору заслуженный подзатыльник после, но не сейчас же. И прошептала его фамилию, чуть было, не сорвавшись на самое настоящее рычание, в качестве предупреждения. Всему свое время. - Да, я, правда, хотела в постель. Но ты опять испортил мне все планы. Девушка усмехнулась, намекая, что ничего хорошего из этого у них не выйдет. И в этом вся прелесть той химии, что возникает между ними всякий раз, стоит им остаться наедине. Что может быть прекраснее, когда на деле, от желания пристрелить на месте до грез о том, чтобы на этом самом месте нарушить все правила приличия или мир спасти, для разнообразия, всего один шаг? После таких земных страстей дорога до Асгарда не кажется дольше, чем поход в соседнюю спальню. Все же, сегодня ее тяга ко всему древнему себя оправдала. Вряд ли другая дверь столь же стойко выдержала подобный напор, который Лара ощутила собственной спиной. А вот это уже самая настоящая наглость! В ее доме, по ее же, как вышло, инициативе, и не она ведет? В планах Крофт на ближайшее будущее, если уж не темнить душей, был подобный эпизод, но в нем господин Одинсон был уложен на лопатки, и все начиналось далеко не с поцелуев в губы. Графине не свойственен был сугубо женский подход, и лишних разговоров она не терпела, предпочитая сразу переходить к делу, и как назло, объекты ее желаний зачастую слишком сопротивлялись. Как искусно целуются боги - она уже познала, и просто горела желанием узнать больше, пускай осознание того, что рядом с ней больше, чем человек и придавало особо острых ощущений, но Лара, как и ранее, видела в Торе совершенно не того, кого привыкли видеть люди. И именно с него сейчас стянула в нетерпении футболку, без особого труда удерживаясь в столь щекотливом положении, напоминая, что природа наделила англичанку не просто стройными, но и сильными ногами. Расхитительнице этого было мало, но Громовержец сам виноват, что избрал такую стратегию. Лукавым взглядом, она быстро прошлась по телу асгардийца, наслаждаясь тем, что видит и к чему прикасается обнаженной кожей, нет, определенно, броня для него была совершенно лишней вещью, и как же сильно было желание повалить Тора на пол и сполна насладиться ним, была бы только возможность. Коснуться губами его груди, скользнуть руками ниже и мучительно долго для обоих наслаждаться его прессом, то и дело, задевая джинсы, и следуя за своими прикосновениями поцелуями, чтобы в конце снова сорваться и как можно быстрее расправиться с жесткой тканью. Перейти к большему откровению, оставив пылкие, настойчивые касания губ позади и дразнить легкими касаниями языка, насколько хватит терпения, не упустив самых чувствительных мест, не остановившись перед более порочными наслаждениями. О, Крофт с огромным удовольствием бы отплатила ему той же монетой, лишив всякой возможности препятствовать ей, и она обязательно сделает это. Сейчас подобные мысли не на шутку распалили англичанку, и она нетерпеливо впилась в губы Одинсона, зарывшись тонкими пальцами в его длинные волосы, то и дело, норовя потянуть за них, забыв о всякой нежности. Ненавистная ткань брюк уже мешала ей и наяву, и если у него еще есть силы на вопросы, то она знает верный способ лишить мужчину дара речи и заставить себе повиноваться, не важно, надолго ли. Это сделать совсем не сложно, и не отрываясь от вожделенных губ, графиня с трудом, но сумела добраться до застежки, чтобы уже в следующий момент прижаться к разгоряченному телу бога обнаженной грудью, ощутить его еще ярче, с огромным удовольствием похвастаться тем, чем щедро одарила природа. В нетерпении она откинула голову назад, не сдерживая тяжелого дыхания. Лара не обращала внимания ни на что более, совершенно забыв, где находится и что творит, она хотела все и сейчас, пусть даже ради желанного придется применить силу и лишить улыбку Тора невинности прямо на ковре в ее гостиной.
Thor: Факел инициативы был перехвачен и надо признать очень искусно. Лара и до этого не бывшая образцом поведения леди, сейчас и вовсе распрощалась с этим званием, отброшенным в сторону вместе с предрассудками и одеждой. Впрочем и на Тора ей предстояло взглянуть с новой, менее невинной стороны. Ещё ей предстояло понять, что в этой борьбе первое место на пьедестале ей придётся либо уступить, либо разделить с богом асгарда, держась сильными ногами за могучий торс. Асгардианец поймал тонкие запястья и без видимого усилия развел руки Лары в стороны, прижимая их к стене. Что-то, что творилось между ними, стоило им лишь оказаться наедине, вовсе не поддавалось описанию. Это проникало прямо в мозг, электрическими волнами проходило по всей нервной системе и толкало к действиям. Даже её пальцы, зарывшиеся в белую шевелюру порождали в нем целый океан эмоций. Прервав страстный поцелуй, Громовержец шумно вздохнул и взглянул в лицо Лары с неким торжеством - кто из нас двоих теперь жертва? Однако для наслаждения этим моментом оба были слишком нетерпеливы - не прошло и секунды как прохладные губы мужчины вернулись к изучению её тела, заставляя гореть места, в которых они соприкасались с горячей кожей. Время словно замедляется, давая им вдоволь насладиться телами друг-друга, но даже его могучей груди не хватает воздуха и он снова на секунду прерывается, чтобы вздохнуть. Громовержец пытается что-то сказать, то с губ срывается только бессвязный шепот, словно его внезапно одолела лихорадка. Асгардианцу было несвойственно подобное поведение, но расхитительница гробниц нашла «рычажок», который пробуждал в нем нечто неописуемое, казалось давно исчезнувшее, и от того горевшее ещё более ярким пламенем. Даже эта секундная остановка была преступлением против природы, поэтому через мгновение он вновь вернулся к прерванному занятию. Отпустив, наконец, руки Крофт, Тор обвил своими тонкую талию Крофт и подался назад, жадными поцелуями покрывая шею и плечи девушки, при этом стараясь не потерять равновесия. Ещё одна дверь с шумом распахнулась и они оказались не то в комнате брифинга, не то в хакерной. Первым пострадал стол и все, что на нем было – освободив руку, Тор одним движением стряхнул все мешавшее и через секунду усадил на него графиню в каком-то там поколении. Он опирается на стол рукой, нависая над Ларой, на секунду заглядывая ей в глаза. Губы Громовержца в воздушном касании проходятся по её груди, однако даже этого хватает для того, чтобы заставить нетерпеливую графиню выгибать спинку. Это не может продолжаться долго, однако он осознанно оттягивает момент, желая насладиться этим гибким телом, буквально каждым его сантиметром, и чуть-чуть подразнить мисс Крофт, которой только и остаётся, что недовольно рычать, будучи прижатой к столу без возможности отступления. Однако ни его, ни её выдержка не бесконечна – Громовержец на секунду подаётся назад, притягивая Лару за собой, и разделывается с последним рубежом «обороны» - кружевными трусиками Лары, оказавшимися на полу. Облокотившись ладонями на стол по обе стороны от её головы, асгардианец вновь нашел её губы своими, вкладывая в него все свои способности. Даже его божественный организм уже не выдерживал этого напряжения и мог в любую секунду взорваться миллионом молний, поэтому после нескольких томительно тянувшихся секунд Тор медленно вошел в Лару, хрипло выдыхает и её протяжный стон буквально ножом проходится по натянутым как гитарные струны нервам. Рука рванулась вниз, на секунду задержалась на груди и легла на её бедро.
Lara Croft: Если ранее Крофт заводили собственные мысли и предвкушение, то сейчас не было ни малейшей возможность ухватиться, ни за одну из этих фантазий. Асгардианец, казавшийся ей столь далеким от людской похоти и страсти, для которого даже поцелуй, был чем-то очень высоким, неожиданно явил иную свою сторону, что просто обескуражило расхитительницу. Но только теми эмоциями, что нахлынули на нее в этот миг, подобного девушка никогда не ощущала. В жизни Лары никогда не было мужчины, что был бы сильнее ее, ни морально, ни физически, она прекрасно знала это и чувствовала себя уверенно в любой ситуации. Только не сейчас. То, с какой легкостью Тор перехватил ее руки, вместе с инициативой, будто нарочно показывая, кто здесь главный, это было для нее абсолютно неизведанным чувством. Она ведь знала Одинсона, в первую очередь, в человеческом, практически лишенном божественной силы, обличием, и даже сумела победить в краткой схватке, что и поселило в Крофт уверенность, что она бога знает. Но, пусть внешне расхитительница продолжала попытки взять все в свои руки, в те редкие моменты, когда удавалось перевести дух после горячих поцелуев блондина, на самом деле происходящее раззадоривало ее небывало сильно, но пока такое поведения Громовержца казалось просто игрой. Все изменилось, когда они оказались в хакерной, где Лара собственноручно помогла уничтожить годы трудов компьютерных гениев, без всякого сожаления заняв их место на столе. Теперь, когда последние здравые мысли, подталкивающие к тем или иным действиям, остались позади, полностью уступив место инстинктам, леди Крофт просто горела желанием быстрее перейти к следующей попытке борьбы за равноправие в этом доме, но потерпела окончательный крах. Тор не просто дразнил ее, демонстрируя свою силу, он просто вел себя, как и надлежало его природе, и осознание того, что она, Лара Крофт, в его руках просто хрупкая, ведомая им девушка, разбудило в расхитительнице абсолютно новые для нее чувства и переживания. Она не знала, чего ожидать от этого мужчины, каким будет его следующее прикосновение, не имея возможности направлять, вновь и вновь откликаясь на каждую его ласку с небывалым восторгом, с наслаждением запоминая тяжесть его тела, коим Громовержец мастерски владел. Только то, насколько сильно англичанка желала сейчас этого мужчину, еще больше узнать эту его грань и как сильно тянулась к тем, никогда не ведаемым ей ощущениям, что Одинсон ей так щедро дарил, открывало путь к наслаждению не меньше, чем то, что ждало их в конце безумной гонки за страстью. Лара изнывала, порой срываясь на стоны и, просто не знала, куда себя день, порывисто прикасаясь к телу асгардианца и теряя разум, ощущая его всем телом, ища его поцелуи и жадно хватая губами воздух. Графиня не осталась в долгу, лишившись последней части одежды, наконец-то расправившись с джинсами бога грома, кои уже успела просто возненавидеть и набросилась на мужчину в новом порыве чувств, даже сама подобного от себя не ожидая. С трудом откинув непослушные волосы блондина с лица, придерживая их и тем самым удерживая его, не желая отрываться от поцелуя, забыв даже о необходимости дышать. Лишь сполна ощутив Тора, вновь и совершенно иначе осознав, насколько он был другим, насколько совершенным было его тело, Крофт не сдержалась от стона, с силой притянув мужчину к себе. Если раньше казалось, будто время тянется мучительно долго, то отныне за ним просто невозможно было угнаться, казалось, сердце бешено билось, вырываясь из груди, которую асгардианец не оставлял без внимания. Графиня, повинуясь прикосновению бога, вновь вернула свою ножку на былое место, что так нравилось ему совсем недавно, и порывисто выгнулась, сильнее прижимаясь к нему. Лара даже не пыталась унять стоны, напротив, она хотела, чтобы Громовержец знал, насколько ей хорошо, как она горит в его руках, забыв обо всем, что говорила раньше, будто и для нее и не существовало ничего более, кроме него. Пускай после Крофт вернется в жесткие рамки, сдерживающие ее истинное «я» всю жизнь, и ей придется заново заставлять себя верить, что минутный порыв страсти – это все, что она может себе позволить, здесь и сейчас была вовсе не та аристократка, чья жизнь описана выше. Как же сильно расхитительница стремилась к Тору, такому свободному, настоящему, отдающемуся своим чувствам, порывам и желаниям сполна, будто он был ее спасением из такой тесной, закутой в человеческие границы и скованной нескончаемым обязательствами другим, жизни. Все, что происходило сейчас, было лишь из-за их желания, той неведомой силы, что притягивала асгардианца и девушку друг к другу, и это был лишь их момент, ничей больше. Если бы он не был неуязвим, графиня бы оставила память о сжигающих ее изнутри бурях наслаждения, но вместо этого она лишь с силой сжимала пальцами плечи Одинсона, со всей силы, практически скрываясь на крик и вновь поддаваясь ему на встречу, пытаясь извиниться более нежными прикосновениями к его спине, рукам. Целуя, будто в последний раз, с трудом сумев сдержать новый стон рады того.
Thor: Возможно, Лара чуть-чуть недооценивала Громовержца, подозревая его в излишней невинности. Он был тем, кто полностью отдаётся делу - будь то бой с мифическим чудовищем, или секс с прекрасной английской графиней, защита которой упала под напором асгардианского воителя. Он упивался ею, ловил ртом каждый её вздох, заставляя Лару буквально сотрясаться всем телом. Он будто бы уже знал её всю, досконально, на интуитивном уровне понимая, где коснуться губами в едва уловимом поцелуе, где наоборот слегка укусить, где погладить. Не отвлекаясь на собственные эмоции, бившие в голове молотами в колокола, он желал измотать её как можно больше, заставить большего желать и получать в ответ ещё больше. Он медленно двигался в Ларе, кусая тонкую и нежную кожу на её шее, крепко обхватив рукой за талию, и поднимая девушку чуть выше. Свободной рукой, он скользил по внутренней стороне её бедер, едва дотрагиваясь до самых чувствительных точек большим пальцем. Он, в принципе, не понимал, что сейчас происходит, где он находится, полностью потерявшись в пространственно-временном континууме, он видел перед собой лишь ее, а прочее затуманивалось, смазывалось в его сознании, превращаясь в неясные и ненужные детали. Лишь она была важна сейчас. Лара. Одинсон скользил взглядом по прелестям женщины, задерживаясь на тонких ключицах, ложбинке между грудей, на самой груди, вздымающейся и опадающей после каждого его движения, каждого толчка, отдающегося в его теле сладкой истомой. Наверняка, ее ощущения перекликались с его, или, быть может, она уже достигла едва ли не пика – ведь Тор, собственно, не был дилетантом в данной области – но мужчина старался не подключать разум, ведь иначе подсчеты и размышления могли свести на нет все то, что сейчас происходило между ними двумя. Раздумья были неуместны, а посему он лишь едва заметно улыбнулся и закинул стройные ножки Лары себе на плечи, руками вцепившись в ее ладони, лежащие на столе, и крепко сжимая их. Кожа была разгорячена, она практически плавилась под напором внутренней энергии и пышущего жара, и он старался учащенно дышать, дабы не угореть прямо посреди приближающегося пика наслаждения. Он вновь возобновил блуждание взглядом по телу Лары – сейчас он изучал мягкие и точеные изгибы ее талии, по бархату кожи которой все время хотелось проводить пальцами. Или губами. Громовержец, стараясь удерживать нужный ритм, переместил одну из рук на бедро женщины, провел пальцами по внутренней его стороне, а затем поднялся выше, с улыбкой ощущая дрожь ее хрупкого тела. Его губы касаются ее ножки – мягко, нежно и неуловимо – но он знает, что Лара ощущает каждое, воистину каждое его прикосновение. Потому как и он познал на себе, и познает до сих пор, всю красочность движений Лары, ее ответных толчков и неуловимой дрожи, что с каждым разом все возрастает. Он практически не в состоянии терпеть и продолжать бороться с собственными чувствами, желаниями, но, как и должно Громовержцу, не собирается останавливаться, или же заканчивать начавшееся действо лишь небольшим актом. Все это – лишь прелюдия к основной части. Тор отпускает ножки женщины, до сих пор покоящиеся у него на плечах, наклоняется и страстно целует Лару в губы, продолжая оставаться в ней. Она протяжно стонет и подается ему навстречу, и он охотно обхватывает руками ее за талию и приподнимает над столом, заставляя ее обхватить его ногами. Он удерживает ее на весу, чувствуя, что его лица раз за разом касается шелк ее каштановых волос. Ларе, кажется, понравилась его идея сменить местоположение – он перемещает ладони с ее талии на ягодицы и крепко сжимает их, ускоряя темп и прижимая хрупкое тело женщины как можно крепче к себе, не желая расставаться с ним ни на минуту. Неясный шепот – его или ее – перекликающиеся, параллельные стоны. Хриплые и приглушенные – его, яркие и будоражащие – ее. И стук сердец, в унисон. Гулкий, оглушающий, будто заполнивший все пространство. И нет ничего больше. Он вновь целует ее – в губы, охотно приоткрывшиеся, проводит языком по нижней губе, затем опускается ниже, к подбородку. Прокладывает тропку из поцелуев к шее и задерживается там, с удовольствием ощущая мягкость и сладость ее кожи. И снова наступает момент приближающейся кульминации – она стонет, он едва не рычит и уже не может, как в прошлый раз, абстрагироваться от собственных ощущений в угоду ее наслаждения. Ему это нужно, им это нужно. И прямо сейчас. Он произнес ее имя, чтобы пик наслаждения был полным. Тору необходимо было выдохнуть эти четыре буквы, «Лара», в ее губы, закрепив их союз очередным, ставший уже традиционным, поцелуем, пытающимся передать всю ту гамму чувств, что бушевала у него внутри. Что вздымалась и опадала. Что полностью затуманивала разум и заставляла отключать рациональность и суровость, свойственную Громовержцу в повседневности. А она стонет – громко и протяжно, что-то невнятно бормочет и крепко обнимает его за шею, запуская пальцы в растрепанные волосы. Он вновь возвращается к столу, бережно удерживая на себе ценную ношу и опускает женщину на стол. Всего лишь на мгновение. Мгновение передышки и поцелуя, который обязан был изменить все.
Lara Croft: Только сейчас Лара начала ощущать, в чем же заключается разница между простыми людьми и столь неизведанными асгардианцами, кою столь тяжело было увидеть. Ее нельзя было увидеть, только лишь почувствовать. Все, что происходило сейчас, ранее, стоило их телам просто соприкоснуться, или встретиться взглядам, это было сродни тому небывалому чувству, ради которого Крофт вновь и вновь вторгалась в неизведанный мир мистических артефактов, той неземной культуры, которую смертные так опрометчиво считали сказкой. Это было больше, чем способен изведать человек, слишком ярко для его глаз, слишком сильно для хрупкого тела, и единожды ощутив, уже никогда не сможешь довольствоваться меньшим. Будто все вокруг ирреально, ощущения от каждого прикосновения, поцелуя, взгляда, настолько неведомы для человеческого мира, столь полны ранее недоступными гранями, гармоничны, они заполняли все вокруг, будто и воздух более не нужен. И благодаря Тору девушка не только могла познать, какое наслаждение он может подарить, но и сполна ощутить все, чем он так сильно хотел поделиться, на самом деле оставив ту условную границу между ними, асгардианцем и человеком, позади. Англичанка забыла обо всем, что обещала себе, что решила, даже не на уровне собственного разума, а неподвластных воле инстинктов позабыла, кем она была, кем был для нее он. Настолько близким и желанным казался этот мужчина, что нереально было представить себя без него, без его близости, этой мягкой и столь в то же время столь неумолимой улыбки, которая неведомыми силами заставляла улыбаться в ответ, непроизвольно и даже неожиданно для себя. Казалось, Одинсон видел ее насквозь, зная все ее секреты, ее тайные грезы и желания, и не было ни малейшего страха перед подобным разоблачением. Каким бы он ни был, умелым любовником или тем возвышенным воином, эти ясные голубые глаза, волосы столь чистого оттенка, или столь идеальное мужское тело, без единого изъяна, что за эталонным рельефом мышц таило непостижимую силу, Тор сам был большим, чем все чудо Асгарда., здесь, на Земле, затмевая его. Слишком божественен, чтобы быть реальным, даже фантазией самого искусного земного творца, но слишком близкий и вожделенный, чтобы не поверить, что он здесь, сейчас, в каждом хриплом стоне и властном прикосновении. Лара не имела сил поразиться, откуда, как так быстро появилось настолько безграничное доверие к нему, только лишь сейчас открывшему самые лукавые облики своей души. Все, чего хотела графиня – чтобы этот момент не прекращался никогда, эта невероятная близость с коей были сравнимы лишь лишающие рассудка эмоции, она была готова на все ради этого, но больше желала лишь дать Громовержцу то же в ответ. Насколько позволяло ее, полностью подвластное асгардианцу, тело, Крофт стремилась коснуться груди мужчины, блуждая по ней тонкими пальцами и не скрывая удовольствия спускаться вниз, очерчивая контуры его пресса, переходя в замысловатые рисунки, ведомые только лишь ее затуманенному рассудку. В порывах сжимать могучие плечи, чтобы вновь и вновь удивляться, неужели ее сила столь ничтожно мала в сравнение с его выдержкой; касаться столь сильных, но таких нежных и искусных рук, всякий раз не принимая поражение раньше, чем предпринимая попытку направить, ибо он божественным образом угадывал каждое желание даже раньше самой графини. Покрывать нежными прикосновениями его спину, именно в такие моменты, вспоминая, что она принадлежит воину и, совершенно верно можно было представить, что отсутствие шрамов не говорило об отсутствии полученных в бою ран. И столь непривычные для бесстрастной расхитительницы попытки стереть память о подобных вещах лаской, возможно даже неумело, волновали не меньше, чем распаляющие действия блондина. А его лицо, то, что для англичанки сейчас было самым желанным на свете, она не могла остановиться, не могла оторваться от его губ, и долго продержаться без его, полного желая и все новых загадок, взгляда. С каждым новым порывом, стоном, граничащим на грани с криком, но, не переходя ее и тем самым просто изводя ощущением последнего рывка перед грандиозным финалом, становилось просто невыносимо ощущать его в себе, будто Тор нарочно удерживал Крофт не позволяя взять все и сразу. Но он, видимо, действительно мог читать мысли брюнетки, неожиданно позволил ей хоть немного столь желанной свободы и власти, а девушка просто не знала, что еще можно добавить, настолько сотворенное было совершенным. Только еще ближе, жарче, движения еще быстрее и сильнее изнемогать от желания, ее сил было намного меньше, и Лара сдалась первой, полностью растворившись в охватившем ее блаженстве, только лишь крепко обняв своего мужчину и вложив в свой стон все переполняющее ее восхищение. Этот момент был неразрывен с последующим поцелуем, не важно, как она снова оказалась на столе, графиня не желала отпускать асгардианца, оставив позади всю покорность и властно притягивая его к себе снова, зарываясь пальцами в эти непокорные, длинные и спутанные волосы, которые, наверное, навсегда станут ее фетишем. Теперь был ее черед улыбаться, пусть внешне так же, но уже далеко не сдержанно и привычно холодно, а наполняющие той, буквально физической, силой молнии поцелуи, безусловно, оставили свой след навсегда, теперь являясь искорками в карих глазах, будто Тор, оставил в ней частичку себя.
полная версия страницы