Форум » Школа Ксавьера » Комната Эль 0.1 » Ответить
Комната Эль 0.1
Electricity: Достаточно просторная комната, в которой преобладают красные тона: начиная от стен, и вплоть до постельного белья. На полу лежит мягкий ковер, вопреки всему, избранный в нейтральных тонах, а на стенах много зеркал, заключенных в причудливых рамах и картин/постеров. Все помещение заставлено различной техникой, здесь можно найти фотоаппарат на полу, а светильник под подушкой, поэтому стоит быть осторожным. Так же, нет ни единой полочки, которая бы пустовала: может показаться, что это вовсе не спальня, а кладовка для безделушек, ведь здесь их просто уйма, не считая одежды хозяйки и особо крупных сувениров, ставших элементами дизайна.
Ответов - 4
Ermittler: /Комната Росомахи/ Дымка окутала Крамера не только визуально, но и заполнила все его существо изнутри. Он настолько перенервничал и устал, что сейчас просто дал себе передышку, пока никто не видит, и впал в некоторое полубессознательное состояние, прекратив самоуничтожающий мыслительный процесс и лишь слушая монолог Эллоусис. Молча и покорно. Странно, он почти не смотрел на нее, но в голове видел все, что она делает, вплоть до выражения лица, и с каждой минутой ощущение того, что все пропало, растворялось, и мужчину наполняла надежда на то, что девушка поймет все причины его столь сурового поведения. Дело было не просто в факте наличия личной жизни у них с канадцем. Если бы эти отношения были похоронены у них далеко и надолго, Эрих только сказал бы что-нибудь забавное, не более, но так как он видел в каждой детали, связанной с Хоулеттом, прежнюю далеко не отцовскую заинтересованность в его возлюбленной, он не мог оставить все именно так. Пришлось проводить шоковую терапию. Об этом немец и попытался сказать одаренной, когда они наконец-то покинули логово Джеймса и перебрались в ее комнату. Он пока еще не видел ничего кроме девушки, так как по-прежнему был полностью сконцентрирован на ней, на чувствах к ней. Они остановились, она повернулась и произнесла заветные слова, от которых будто бы рукой сняло все самые сильные переживания. Эрих неуверенно, робко улыбнулся и, опустив голову, тихо произнес, не двигаясь с места: - Я не хотел копать настолько глубоко… Но мне пришлось. Чтобы поставить Росомаху на место и доказать ему, что я достоин быть с тобой, и надо мной не стоит даже пытаться издеваться. И еще, чтобы между вами этап неродственных отношений завершился. Я понимаю, я не имел права вмешиваться, но меня трясло внутри всего, когда он так смотрел на тебя. Я не хотел бы, уехав на задание на месяц, вернуться и обнаружить тебя с ним, возможно даже против твоей воли, понимаешь? Я доверяю тебе, Эля, я знаю, что мы будем верны друг другу до тех пор, пока будем любить и уважать. Но на него мое доверие не распространяется. Сегодня он спит с одной, завтра с другой, послезавтра с третьей, и это нормально для него, он ведь все время ищет себя. Я вижу, что он потерян, как бы ни пытался казаться крепким как скала, он потерялся в собственной памяти, эмоциях, запутался в себе. А хаос в голове ведет к непредсказуемым последствиям. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы делить с кем-то и позволить кому-то хотя бы думать о тебе с похотью. – в голосе мелькали нотки волнения, горячности, Эрих действительно был талантливым оратором и мог предельно четко изложить все, что терзало его душу. Он медленно подошел к девушке, взял ее ладошки в свои руки, по очереди поднес каждую к губам, чтобы оставить короткий поцелуй, и, улыбнувшись уже чуть увереннее, добавил: - Если ты захочешь, я найду с ним общий язык и могу сделать даже так, что мы станем добрыми друзьями. Я закрою глаза на его прошлое, на нашу стычку с ним тогда, на все это… Я понимаю, что не могу заменить тебе всех близких людей на свете, поэтому не стремлюсь отобрать у тебя названого отца. Если ты испытываешь к нему какие-то теплые чувства, значит, он не так уж плох. Я заметил их ласки с Эсми, почти невидимые…. Я думаю, из него вышел бы отличный отец, если бы не агрессивная неуравновешенность, которой он страдает. И еще… Эль, забудь о том, что случилось в парке. Ты ни в чем не виновата, и я не изменился в отношении к тебе. Я по-прежнему сильно люблю. Если не сильнее… Даже несмотря на два брака. Черт, милая, ты младше меня на десять лет и уже дважды успела побывать под венцом! Вот так тяга к семейной жизни… - он тихо, по-доброму рассмеялся, поправив прядь волос девушки и приблизившись к ней, чтобы поцеловать в желанные, родные губы. - Твое прошлое принадлежит тебе.
Electricity: Эль не верилось, что весь этот кошмар закончился. Сначала она насторожилась, когда немец начал свой ответ, но по мере того, как он говорил, голос Крамера действовал на одаренную не хуже успокоительного, возвращая ее к обычному, человеческому состоянию. Пускай руки до сих пор тряслись, и страшно было смотреть в зеркало, вспоминая на предмете Шельмы, какая коварная штука, эти седые волосы, но это было в сотни раз лучше былого ее состояния. Главным сейчас были не слова, а сам Эрих, то, как быстро стирается с лица действительности лицо Агента, возвращая ее немца, который может робко улыбаться и очень комично выглядит в грязной одежде. В голове быстро пронеслась мысль, что лучше держать зеркало подальше от них обоих: если это утро закончится стиркой брюк в умывальнике ее фирменным английским шампунем, то стоит заранее вызвать бригаду скорой помощи. Хотя нет, стоит признаться, Эль, в глубине души, была совсем не против такого поворота событий. Пусть делает, что хочет, даже если придется пожертвовать всеми своими вещами во имя порядка, лишь бы этот момент не прекращался. Сейчас к девушке пришло осознание того, насколько сильно она любит этого мужчину, и как важны такие вот, на первый взгляд раздражающие, его привычки. И эти отношения Эллоусис не променяла бы ни на что, даже не потому что нет ничего такого, что бы стоило хотя бы половины теперешнего счастья. Просто потому, что Эль даже не задумывалась, есть ли варианты. Она уже не могла сдерживать улыбки, в нетерпении перебить любимого. - Эрих… Я была восемнадцатилетней девчонкой, у которой гормоны играли лучшие хиты Раммштаина. Их взрыв «перенесли» на целых три года, разумеется, у меня не было тормозов! Все на том не закончилось только потому, что я спасла ему жизнь, в тот момент осознав, что все-таки люблю Джеймса, заметь, не как мужчину. Наверное, мы тогда не все выяснились до конца, каюсь, но поверь: я никогда не променяю наши отношения на то, что даже не имеет будущего. И он знает это. Но еще не может смириться, с тем, что ты настолько изменил меня, «забрал» у него. Рано или поздно он возьмет себя в руки, я уверена. Просто, пожалуйста, больше не набрасывайтесь друг на друга, вместо человеческого «привет», и этого будет более чем достаточно! – Вздохнув, девушка покачала головой, прекрасно понимая, что это будет совсем не просто. Все будет не просто, но оно того стоит. – Ох, Эрих. Знал бы ты, чего мне стоило сблизиться с Рихардом, не было бы всего этого разговора. Ели избавилась от совести, думая, что тебе изменила, причем с тобой же, а ты о других мужчинах думаешь? В моем досье нет фразы «Патологически верная – единственный моральный принцип»? Крамер, ты ведь единственный человек во всем мире, который может довести меня до безумия одним лишь гневным взглядом, и сделать человеком, просто улыбнувшись. Другого для меня никогда не будет, слышишь? Ты тот самый, единственный! Ели дождавшись момента, когда мужчина приблизится к ней, Эль с нетерпением освободила свои руки из приятного плена и порывисто обняла Агента, заключив на его губах долгожданный поцелуй. Что бы там ни говорили, это было лучшим лекарством от новой волны эмоций, грозившихся испортить этот рассвет после ужасных сумерек. Девушка поддалась пьянящей близости любимого, забывшись в этот момент, будто не было ни крови, ни слез, будто это было продолжением их утра в гостинице, и не было ни единого повода для грусти. Когда одаренная нашла в себе силы оторваться, ради необходимого глотка воздуха, она все же не удержалась, крепко-крепко обняла Крамера и прижавшись к нему всем телом, замерла, боясь, что этот момент может закончиться. Она была безмерно благодарная Эриху, ведь он снял с ее души большую долю очень тяжелого чувства, под названием «вина», пусть и корни его плотно вросли в сознание. Совесть унялась, видимо, найдя себе другое обличие: одаренная вдруг осознала, как сильно, просто панически боится потерять любимого, и в какой-то мере это даже радовало, ведь позволяло самой себе честно признаться, насколько сильно он был любим. Вскоре, все-таки ей удалось насытиться близостью Рихарда, и девушка решилась ответить на последнее, сказанное им. Уже даже не пытаясь соответствовать ситуации, откровенно улыбаясь. После пережитого стресса, для них обоих резкие скачки настроения были нормальным делом. - Так и быть, ты меня раскусил, я повернута на семье. Просто в моем понимании, семья – это не те, с кем ты связан кровью, а те люди, которых я искренне люблю, которых не хочу забывать. Моих браков это не совсем касается, просто в этом случае приятнее сказать «Я была замужем», чем «Я творила непонятные вещи со странными людьми, но с лишком долго, чтобы никто не узнал». Там не было любви, разве что дружеская в одном из случаев. В общем, я всегда спешу сделать любимых людей – родными, ведь так, они уже не смогут уйти из моей жизни, не оставив следа. Иными словами, Крамер, ты уже давно в моем списке, и мы даже сэкономили круглую суму на кольцах! Нерешительно, но все же, рассмеявшись, Эллоусис выразительно взглянула на мужчину, будто настаивая на серьезности своих угроз. А после, снова потеряла голову, настойчиво требуя еще поцелуй, не в силах сдерживать себя, после пережитого. Эрих был нужен ей как воздух, чтобы понять это, стоило лишь ненадолго лишиться возможности чувствовать его, и повторения она не хотела. Сейчас было невероятно тяжело быть прежней собой, когда так сильно хотелось сказать совсем другие слова. - Я так сильно люблю тебя. Любого, что бы не произошло. Спасибо, что ты у меня есть… - Закусив нижнюю губу, в попытке сдержать, казалось бы, неугасаемый запас своих слез, которыми так резко сменился смех, девушка тише добавила. – Давай уйдем отсюда? Куда-нибудь. Дом купим... например. Пожав плечами, будто компенсируя так абсурдность предложения, Эллоусис поджала губы в удивленной ухмылке. Собственно, а почему бы и нет? - Нет, не так. Мы вместе выйдем из этой красной коробки, я найду свою сумочку, а ты вызовешь такси и порадуешь школьниц свои прессом. А потом купим дом. Согласен?
Ermittler: В ответ на предложение девушки после всех головокружительных поцелуев Эрих скромно улыбнулся и коротко кивнул, с некоторым удивлением заглядывая в родные голубые глаза: - Ты не поверишь, но я сам только что подумал о том, что нам пора ехать покупать себе дом, и вот ты озвучиваешь мои мысли. Понимаем друг друга без слов… - он тихо рассмеялся, подхватил ее на руки, сделав небольшой круг в середине комнаты, затем плавно опустил обратно на пол и, наклонив ее так, словно партнер в изящном танце, коротко, но страстно поцеловал в область декольте. Выпрямившись, он помог Эль найти ее мобильный в бездонной женской сумочке, которая, пожалуй, была самым коварным и самым безразмерным изобретением человечества. Крамер часто удивлялся, что только ни умудрялись представительницы слабого пола запихивать в эти персональные черные дыры. Если кто-то из женщин вытащил бы оттуда базуку, он ничуть не удивился бы. - Мы с тобой пережили этап знакомства с родней и заслужили награду никак не меньше собственного роскошного жилья, похода в ресторан и потрясающей ночи. Я люблю тебя, милая. Позабыв обо всем, полностью сконцентрировавшись на своей спутнице, немец покинул вместе с ней здание, когда такси уже остановилось у ворот и шофер перезвонил им. Что-то странное творилось с Эрихом – он не только спокойно шагал по территории школы наполовину обнаженный, но еще ничуть не беспокоился из-за своих измазанных грязью, пылью и кровью, некогда белоснежных брюк. Любитель чистоты и порядка сейчас выглядел, как самый настоящий хулиган-оборванец, и даже взъерошенная грива волос не собиралась самостоятельно возвращаться в привычное положение, обычную прическу. До самого автомобиля Крамер не упоминал о случившемся буквально несколько минут назад, но когда они уже оказались в салоне, сидя вместе сзади, он положил руку ей на колено, внимательно посмотрел на Эль и тихо спросил: - Ты уверена, что не нужно было зайти и сказать ему, что ты уезжаешь? Сейчас я более трезво оцениваю ситуацию и, проанализировав то, что слышал и видел перед нашим выходом из его спальни, могу предположить, что он отреагировал со свойственной ему горячностью. Проще говоря, Эля, он же обидится. Твое "спасибо" в конце было убийственным. – он запнулся, умолк и, наблюдая за тем, как они выезжают на дорогу, ведущую прямо в город, продолжил после небольшой паузы: - Я не вмешиваюсь более в ваши отношения. Однако… Я не хотел бы стать причиной вашего семейного разлома… - Рихард опустил голову и освободил колено возлюбленной от своей руки. Он беспокоился за нее, за ее будущее, и именно поэтому поднял сейчас эту тему. Ему следовало думать о таких вещах, так как Крамер чувствовал на своих плечах частичную вину за неприятную стычку утром. Да, пусть он умудрился пострадать сильнее всех, сейчас это было уже не столь важно. Он жив, его проблема решена, а вот вопрос, возникший между Эль и Росомахой, теперь разрастался, назревал, и в его глазах казался возможной проблемой, если ее не пресечь сразу же. - Напиши ему что-нибудь хотя бы. А потом, как купим дом… пригласим его. – с небольшим усилием выдавил из себя Эрих последнюю фразу, зная, что ему придется держать себя в руках, быть предельно напряженным, чтобы следующая их встреча не повторила знакомство. Они уже подъезжали к нужному месту, и немец коротко попросил шофера остановиться напротив крупного агентства недвижимости, где он сам обычно присматривал себе апартаменты. /Агентство недвижимости "Прайм"/
Electricity: - И я люблю тебя. Взяв начало еще в комнате одаренной, тяжелый ком все ближе и ближе к горлу, не давая возможности поддерживать с Эрихом беседу. Эль пыталась выглядеть так, как и должна была – оптимистично, подбадривать все в округе, как кролик Дюрасел записавшийся в группу поддержки, но чем больше она об этом задумывалась, тем хуже на душе становилось. Сейчас, покидая школу, девушка как никогда остро ощутила на себе последствия своего резкого и весьма болезненного возвращения в реальность. Это ведь Эль, она и в свои девяносто будет витать в фантазиях, дожить бы только до этого, но приходит время, когда от проблем больше некуда бежать. В случае одаренной, в такие моменты все нерешенные ею дела объединялись и сваливались на голову одновременно, как и произошло на этот раз. Было невыносимо больно осознавать, что с этого дня она больше никогда не сможет стать той Эль, беззаботной, не знающей преград и страха, которая без малейшей обиды в голове признавала себя ребенком и наслаждалась этим, в стенах этой школы, здесь она доводила учителей и была самой известной ученицей. Разумеется, рано или поздно это должно было произойти, все люди взрослеют, и от этого не убежишь, но Эллоусис не ожидала, что все произойдет столь скоро, пусть ей и очень сильно нравилось бы такой, какой она стала рядом с Крамером. Ведь в ее жизни мало что можно было назвать нормальным, в том числе и возраст: из-за известных всем проблем, ее детство словно сдвинулось на три года, и поэтому в свои двадцать она просто разрывалась на части, что было очень заметно в не совсем вменяемом поведении. Сознательная часть одаренной, ее тело, да даже разум требовал перемен, перехода в ту самую взрослую жизнь, хотя бы намека на это. Но в то же время, ребенок-Эль тянула на себя одеяло, заставляя вполне переросшую подростковый возраст девушку совершать безумный вещи, привлекая к себе все возможное внимание. Здесь ничего сделать нельзя, так как это давно перестало быть борьбой двух «я», превратившись во вполне целостную личность брюнетки, делая ее особенной, и что бы с ней ни произошло, она всегда будет тем самым вечным двигателем, в данный момент дело было иным. Больше не было крайностей. Эллоусис отчетливо ощущала, что больше не может так. Быть идеальной версией себя самой же, чувствия себя действительно красивой и желанной, без любых намеков на ее темное прошлое, пусть и с таким же нравом, но теперь подвластным ей, а после возвращаться к Джеймсу в салатовых кедах и шрамах, засыпать в вентиляцию блестки, сопровождая это все абсурдными лозунгами и друзьями-компьютерами. Все как-то изменилось в один миг. Будто та ее личность, которая безжалостно была брошена в прошлом, сегодня доказала, что избавится от нее значит просто отрезать часть себя без возможности восстановления. Поэтому пришлось идти на уступки, и впустить ее обратно, пусть и в очень умеренном виде, таком, чтобы личность все-таки стала одним целым. Эль чувствовала, что все равно с Эрихом будет одной, такой, какой всегда мечтала быть, а с Джеймсом пусть и не «другой», но как раз таки больше ребенком, как есть без, ведь только родитель может такой тебя принять. Но смириться с тем фактом, что тот период жизни кончен, и его уже не вернуть, было просто невыносимо тяжело. Наверное, потому и собственноручно лишила себя возможности спрятаться за спину папы и оттянуть этот момент еще ненадолго – время пришло. - Мое убийственное спасибо… - Девушка тяжело вдохнула и помотала головой. - Я действительно благодарна ему за то, что он все рассказал, как бы это не прозвучало. Видимо, чтобы мы, наконец-то, поставили точку в этих отношениях, и нужно было, чтобы все вот так рухнуло. Пускай будет больно сейчас, но было бы больнее, если из-за недосказанности между нами с Джеймсом рухнули наши с тобой отношения, его с этой Эсми, а потом и наши с ним… В конце концов, не может все и сразу быть хорошо. У тебя с родителями все наладилось – это уже много. Раз ты справился, и я справлюсь. Как-то странно улыбнувшись, Эль вдруг закатила глаза и постепенно сползла по спинке сидения на плечо Рихарда. Не было больше сил делать вид, что все так просто и она сильная. Эллоусис нужна была поддержка, и не было у нее никого ближе сидящего рядом немца, любовь и понимание которого были лучшим антидепрессантом из существующих. Да что там, он сам по себе был стимулом, ради которого одаренная и не такое могла сделать. Только вот она очень надеялась, что больше таких уж масштабных испытаний им судьбой не уготовлено. - Ты замечательный. Я очень ценю это, правда. Только пока мы обустроимся, а поверь на слово Деве с опытом, я не успокоюсь, пока наш дом не будет просто идеальным, ну, а потом ты все переделаешь на свой вкус, дальше сам понимаешь… В общем, да, ты прав. Надо написать. Хоть не особо верю в то, что он сейчас настроен со мной говорить. Нам всем нужно остыть, определенно. А потом пойду сдаваться с повинной. Глубокий вдох, мисс Крамер открыла глаза и с нежностью взглянула на прелестный профиль возлюбленного, любуясь его, столь непривычному взгляду, бунтарскому образу. Надо идти дальше. Новая страница, и все пишется с чистого листа, а значит, будет хорошо и никак иначе – кто снизит балл за переписанную, а не исправленную работу? Даже у Хоулетта когти не поднимутся. Собственно, ему Эль сообщение отправила, только вот силой мысли, так что все в их руках, а не у судьбы. Сейчас стоит переключиться на другого, не менее темпераментного мужчину, с которым отношения складывались совсем иначе. Представить своего Эриха, педанта до костей, которого в своих кошмарах одаренная дубасила за попытки погладить ее блузки, в таком виде и здравом уме одновременно? Нет, нужно срочно связать с правительством и заявить о похищении людей пришельцами. Такие мысли весьма неплохо справились со своим заданием поднять настроение, потому на душе стало немного легче. - Красивый ты у меня, Крамер. И хороший. Только как есть возможность, так в омут с головой. Конечно, если ты в таком виде зайдешь в агентство, то тебе там не только все продадут, вплоть до нижнего белья, но еще и совратят в качестве бонуса. Так что начинай думать над приличной иллюзией, я тут вдруг вдохновилась и передумала, теперь не то, чтобы ревнива, но парики им придется долго носить. Рассмеявшись, кстати, уже достаточно искренне, девушка с огромным удовольствием накрыла рукой просто фантастический пресс своего мужчины, требуя срочно себя обнять и не отпускать как минимум до конца поездки. /Агентство недвижимости "Прайм"/
полная версия страницы