Форум » Остальные страны и другие миры » Гонконг 0.1 » Ответить
Гонконг 0.1
Hunter: Специальный административный район КНР - Гонко́нг (Сянган). Расположен почти полностью на Коулунском полуострове, занимая помимо этого ещё порядка 260 мелких островов. Входит в регион дельты реки Чжуцзян, располагаясь на левом берегу её устья. Климат Гонконга тропический, муссонный. В 1842 году Гонконг был захвачен Великобританией и оставался её колонией до 1997 года, когда КНР установила суверенитет над территорией. Согласно совместной китайско-британской декларации и Основному закону Гонконга, территории предоставлена широкая автономия. Один из ведущих финансовых центров Азии и мира, обладает одной из наиболее чистых капиталистических экономических систем в мире. Экономика территории основывается на свободном рынке, низком налогообложении и невмешательстве государства в экономику. Гонконг принято делить на три части: собственно остров Гонконг, Коулун и Новые Территории. Население ~ 6 864 346 чел. Гонконг зачастую описывают как место, где Восток встречается с Западом, что выражается в его экономической инфраструктуре, архитектуре, образовании и городской культуре. На одной улице можно найти традиционные китайские магазинчики, торгующие китайскими лекарствами, буддийскими благовониями или супом из акульего плавника. Но тут же за углом можно увидеть кинотеатр, в котором идёт последний голливудский блокбастер, английский паб, католическую церковь или Макдоналдс. Официальными языками территории являются китайский и английский, двуязычные указатели встречаются повсеместно в Гонконге. [center][/center] Но это всё лишь сухие факты. А если прожить в этом городе немного дольше, то становится видно его истинную, двойственную сущность. Громадный азиатский мегаполис. Город, в котором одинаково вольготно хозяйничают азиатские триады и европейские мафии, постоянно конкурируя и пытаясь переделить давно установленые сферы влияния. Одни из самых дорогих в мире офисных центров с гигантсткими стеклянными небоскрёбами, по ночам отражающиеся в тёмной воде залива всеми возможными цветами. И совсем рядом, практически у подножия этих финансовых колоссов - портовые склады, доки, трущобы, рыбные рынки, коммуналки и грязные переулки. Поистине, смешение двух культур, запахов, звуков и видов. Мегаполис, в котором легко можно найти проблемы, причём самого разного характеа, но и затеряться при таком многообразии красок - весьма легко. [center][/center]
Ответов - 39, стр:
1 2 All
Native: Все, что происходило дальше – было как в тумане. Боль, много боли и абсолютный хаос вокруг. Раны быстро затягивались под действием адреналина, но девушка не успевала оправиться после атак. Слишком много было пуль, со всех сторон. Она махала когтями, под действием инстинктов, даже не видя своих врагов. Она ничего, по сути, не видела. Просто защищалась, как могла. Только силы начинали покидать. Самое обидно – что не ошиблась, история действительно повторилась. Может, вообще не сопротивляться? Черт с два, эти ублюдки свое получат! Кинувшись на одного такого, стоило суметь увернуться от навала пуль, девушка допустила серьезную ошибку. Так как в этот момент, огромная по ее меркам машина оказалась прямо перед ней. А уже через миг – дикарка распласталась на ее радиаторе, стиснув зубы от боли. Страшно было представить, что стало с костями одаренной, но во всем был плюс. Раны от пуль успели затянуться, и теперь регенерация усердно занималась когтями. У Эсми, тем временем, открылось второе дыхание. И ярость вспыхнула с новой силой, способной уничтожить все вокруг. Отдохнув последние секунды, предоставленные для этого, дикарка краем глаза проследила, как другие жертвы свалились под колеса. Она осталась одна. Водитель потешался тем, что жертва его попала в капкан, но это было ненадолго. Выпустив когти на руках, сначала одной рукой, потом второй, девушка с силой ударила по капоту, полностью введя в него когти. Большим усилием, она подтянулась вперед, вытаскивая из под машины ноги, что пришлось как раз на момент столкновения. Боль отошла на фоновый план, сейчас Уайт слышала лишь бешенный ритм ударов своего сердца. По бокам картинка смазалась, а то, что было впереди – стало невероятно четким. Автомобиль врезался в деревянный прилавок как раз тогда, когда Абориген удалось подтянуться и забраться на капот, а удар лишь поспособствовал тому, что одаренную откинуло прямо к лобовому стеклу. Тут она времени не теряла, еще в «полете» перевернувшись и приземлившись лицом к водителю, тут же пробила кулаком стекло, схватив того за горло. Что стало с шеей негодяя лучше не упоминать. Только ногу с педали он и не подумал снять, еще и вывернул руль в сторону, потому через несколько секунд этот монстр на колесах врезался в другого, подобного ему и Эсми не удержалась, улетев куда-то в сторону. Кажется, она скользила по земле бесконечно долго, по крайней мере, так можно было судить по количеству содранный кожи. Поднявшись, в конце концов, на ноги, дикарка громко зарычала. Вернувшись к тому самому автомобилю, который вскоре врезался в стену дома, Нейтив с силой потянула на себя дверь, попросту оторвав ее. У трупа было изъято оружие, а так же та штука, которую смертные называют телефоном. Все бы хорошо, но когда девушка уже удалялась от этой штуковины, произошло то, чего она совсем не ожидала. Тот самый монстр на колесах взорвался, что придало Нейтив огромное ускорение к месту перестрелки. Теперь, порядком обгоревшая и оглушенная, она валялась где-то между хлама, в который превратилась эта улица. Регенерация работала, плюс ей на это. Только не стоило забывать, что умереть эта одаренная еще как могла. Воскреснуть – это как повезет. - Как я ненавидеть людей… Сбивая с волос огонь, дикарка понемногу стала подниматься, через какое-то время. Видимо, она была так похожа на часть горящих декораций, что эти гады даже не заметили. Спрятав мобильный, который чудом уцелел, она взяла в руку пистолет и хромая направилась обратно. Такие ситуации, стоит признать, положительно влияли на Абориген. Они, если можно так сказать, возвращали ей интеллект и былую сноровку. Не просто так ее Оружие Икс у себя держало, ой не просто так. Правда, нормальный человек уже давно бы убрался из этого ада, в то время, как Абориген уверенно пускала пули в обидчиков. И снова получала свинец в ответ.
Hunter: Хантер тем временем поднялся на ноги, и оскальзываясь и периодически падая, стал пробираться к кабине, уже весь покрытый чешуёй и слизью свежевыловленной рыбы. Запах пота, крови и требухи раздражал очень сильно, но он чувствовал...чёрт, какого? Он всё ещё чувствовал, что она была жива, и что ей было больно, очень больно! И это толкало её на не обдуманные поступки. Как теперь, убить водителя, и перевернуть машину. Хантер полетел вбок, прикрыв голову руками. Падение было очень жёстким - в ящики полные льда и всё той же [бранное слово], рыбы. Лёд расцарапал ему шею и голую грудь, заодно обильно оставив ссадины и синяки. Боль...[бранное слово], боль, но ей больнее! Только это заставило его встать, и направится вслед за ней, оттирая с лица смесь крови и чёртовой рыбы. Китайцы тем временем успели перегруппироваться. Они спустились прямо к рынку, не прекращая пальбы. Охотник стал прямо за Нейтив, возвышаясь над ней. Ветер и дождь заставили полы его потрёпанного плаща, как крылья, обвить Эсми. Выставив руки над её плечами, и открыв огонь с обоих револьверов, Хантер, выстрелял оба барабана, раздробив шестнадцать животов и голов, смешав их содержимое с морепродуктами на земле, настолько обильно сдобренными дождём, чтобы распространять запах и покрывать собой весь асфальт. Охотник повернул предплечья в стороны, откидывая назад пустые барабаны, и с пояса большими пальцами с пазов выдавливая сразу же новые. - Дура, что ты делаешь! Уходить надо! - его ощущения добавили новый мазок к общей гамме, - [браное слово], спина к спине! – он развернулся, выставив револьверы в стороны. – Сволочи, уже везде! Китайцы, похоже, опять привели подкрепление, и теперь окружали их, пробираясь сквозь дым, огонь и завалы на рынке со всех стороны. Хантер снова методично принялся отстреливать противников, стараясь тратить одну пулю на один труп. Но чёрт, как же много их было! - Уходим! – снова перезаряжаясь проорал он, дёргая Нейтив за плечо, и взбираясь по горе ящиков с мидиями. Но тут в них полетели консервные банки. Обычные банки, разве что оставляющие за собой дымные хвосты. Самодельные дымовухи...Охотнику хватило одного вдоха, чтобы даже сквозь рыбное разложение уловить опиум. [Бранное слово], и причём такой концентрированный! - Не дыши! Ты слышишь! – обернулся он, лишь чтобы подхватить её на руки. Слишком большая доза для организма, никогда такого не пробовавшего. Охотник спрыгнул вниз, оказавшись за забором. Его самого уже немного мутило, и улица качалась из стороны в сторону вместе со стеной дождя. А из-за угла уже опять выбегают настырные ублюдки... Он попытался стрелять с одной руки, покрепче схвати Нейтив за талию. Пули шли как-то криво, и китайцы, почувствовав лёгкую добычу, бежали на сближение. - [Бранное слово] [бранное слово] [бранное слово]! – Охотник ударил ближайшего по носу дулом оружия, попытался достать до второго. Но с одной рукой, удерживая девушку без сознания, да ещё надышавшись этой гадости, это было чертовски сложно. И тут ещё прилетел удар в затылок сзади. Падая на колени, наблюдая как мостовая резко меняет угол наклона и как даже по её вертикальной поверхности барабанит дождь, он посмотрел на неё. - Прости...Эсми..., - после чего из последних сил попытался накрыть девушку собой... ...он снова был там. Как всегда, когда опять его начинали мучить кошмары. Он, со своим отрядом, среди сотен ещё таких же отрядов вместе с танками и экзоскелетами пробирался по разрушенному городу. Они входили с самых окраин. Опять дождь. Там был сезон дождей. Похоже – что всегда. Длинные в воздухе, грузные крупные капли, тяжело шлёпающиеся о жидковатую землю, в которой ноги взяли по ступни. Охотник шёл вторым, пару раз оборачиваясь, чтобы посмотреть назад, туда, где за стеной дождя остались их собственные позиции. Что-то было не так, очень не так... -Солдат...в чём дело!? – обратился к нему через плечо шедший впереди. - Мы должны вернутся, - Хантер привалился к стене, чтобы не быть явной мишенью, и опять посмотрел назад. – Что-то не так...не правильно... - Хантер...не начинай снова. Мы их прижали, сегодня пара последних боёв, и всё, - его собеседник положил руку ему на плечо. – Я знаю, что у тебя там какая-то способность, и она нам не раз помогала...но сегодня мы заканчиваем эту войну и идём отдыхать. Так что собрались, и... Впереди раздалось пару очередей, затем глухой выстрел танка среди стука дождя. - Мы вступили в бой! Контакт с противником! - Вперёд! Не останавливаться! – только что успокаивавший Охотника резко встал в полный рост, – Вперёд парни! Закончим это сегодня! Они заняли позицию у поваленного фонарного столба, укрывшись за ним, и засев в яме, вымытой дождём, уверенно поливая врага впереди своим прицельным огнём. Охотник, методично давя курок, всё никак не мог отделаться от ощущения какой-то опасности сзади. А потом взорвался танк сбоку. Опалило жаром. И в стене дождя стали мелькать смутные фигуры. - Идут на прорыв! - Они окружают нас! - Мы отрезаны от остальных! - Они что, с ума сошли?! - Прут прямо на нас! - Круговая оборона! Свяжитесь со штабом! - Нужна поддержка! - Вы слышите? Мы под огнём, запрашиваю поддержку огнём! Сейчас! - Держитесь ребята, скоро будет! - Не пропускать, не пропускать к нам в тыл! Не дайте им уйти! - Держать позицию! Весь этот хаос, шум переговоров, крики, и стрельба уже на три стороны, чтобы не дать им вырваться в тыл. Их отряд был отрезан от остальных, да и все остальные наверняка тоже сейчас сжались плотными ежами в ближайших ямах и среди бетонных остатков города, чтобы выжить. Но не это, далеко не это волновало Хантера...всё ещё что-то сзади, там, на своих позициях... - Мы должны уходить! – Охотник откинулся назад и встал в полный рост. – Сейчас же! - Эй, парень, успокойся... - Нет! Немедленно! Мы должны идти! Это ловушка! Все, вы слышите?, - он сорвал с себя шлем, чтобы его было лучше слышно, подставив лицо дождю, – Немедленно! Все отходим! - Да что с тобой, они не те, кто может нам противостоять! Мы сейчас сомнём их! Они скоро выдохнутся, нас больше! – его давний собеседник, а может и не он, в шлемах все были одинаковы, встал перед Хантером, положив руку на плечо и стараясь вернуть того в укрытие. - Нет! Дело не в них! Уходим! Все! - [Бранное слов], прекратить панику и вернись на позицию! В чём дело? А потом сзади прогремел глухой отдалённый гром, и Охотник увидел в зеркальном забрале своего товарища то, что было за его спиной, то, что как раз и волновало его всё это время... ...его привело в чувство холодная вода, враз окатившая всё тело. И Охотник с трудом приоткрыл один глаз, потому что второй был подбит и заплыл кровью. Кровь...металлический привкус во рту, и сильный запах мочи и уже немного застоявшейся крови. И боль, острая, и на всё тело. - Вы зря это сделали, ребятки...да-да, зря...не стоило так начинать своё пребывание в нашём городе, - произнёс тоненький сипловатый голос с отчётливым местным акцентом. Охотник попытался сфокусировать взгляд. Даже такое простое действие вызывало море боли. Он был совершенно нагим, и привязан за руки и ноги к какому-то дрянному пластмассовому стулу. Но что было хуже – он был весь изрезан. Всё тело Охотника, от ступней до шеи было исполосовано множеством длинных неглубоких порезов, которые кровоточили, засыхали, стараясь зажить, но на их месте появлялись новые. Кровь стекала по коже вниз, собираясь в разрезах ниже, причиняя дикое жжение и боль тканям тела открытым для проникновения, отчего ранки опять открывались. - Такой сильный парень, а так долго в отключке! - и обладатель тоненького голоска приблизился к Хантеру. Он был один в один копией той морды, что руководила нападением и которого убила Нейтив. Но что было хуже – он, мерзко улыбаясь, полоснул Охотника скальпелем снова, оставив ещё один след на груди. Мордастый противно засмеялся, после чего откинулся назад, любуясь творением своих рук. Он был уродлив, толст, лыс и одет в мясницкий фартук, изрядно замызганный кровью, и резиновые перчатки на руках, тоже по локоть в этой же жидкости. - Я уж думал, ты всё-таки умер...а ведь этого нельзя было допустить. И ладно, вы там убили моего брата, - Хантер снова получил ещё порез, на этот раз на шее. Он чувствовал помимо острого жжения ещё и то, что уже потерял много крови и был ослаблен. - Но это ведь не главная проблема...вы убили сына Шанси. А это плохо, очень плохо..., - толстяк сделал ещё пару коротких разрезов на плече и отошёл. С трудом подняв голову, Хантер окинул плывущим взглядом помещение. Это была какая-то зассанная загаженная общая душевая, с побитой плиткой, капающим душем в кабинках и дешёвыми занавесками. - Шанси очень влиятельный человек в Гонконге...а вы так с ним поступили...в той забегаловке, - толстяк отошёл ещё немного подальше, и Хантер увидел Нейтив. Девушка также была совершенно нага, и висела, не касаясь ногами, над полом на цепях, чьи звенья были спаянны вокруг её предплечий. - Сука.... – прошипел Охотник, сглатывая сухость в горле. Толстяк снова противно захихикал и сказала что-то на китайском. К нему подошли двое помощников. - О нет...это вам не нужно было там творить глупостей...уж не знаю, кто из вас тогда выстрелил, все говорят, что вы там что-то не поделили...но факт – вы убили сына Шанси. А потом пошли в мотель, да? – мерзко улыбаясь экзекутор отвесил громкий хлопок Эсми пониже спины, отчего безвольное тело закачалось на цепях. На девушке не было ни единого пореза, но выглядела она не лучше Охотника. - Какое тело, а? – потный китаец схватил грудь Абориген, сжав её, оставив покрасневший отпечаток на коже. Ту самую грудь, которой всего пару часов назад Хантер уделял столько поцелуев и нежных касаний, стараясь как можно больше внимания и ласки отдать нежному холмику соска. Охотник дёрнулся, но он был слишком слаб и хорошо привязан, и смог добиться лишь того, чтобы часть порезов опять открылась. - Ах, как хороша...что же вы там делали? А? Хотя что спрашивать, и так всё понятно...я бы тоже не отказался, но...может просто убьём её, а? – мордастый опять оказался перед Хантером, и рывком вздёрнул его подбородок, разрезав скулу. – Что скажешь? - Пошёл ты мне...мне по[бранное слово]...я её не знаю...просто какая-то шлюшка, которую снял на одну ночь...валяй, можешь убить, - хриплым голосом от пересохшей глотки ответил наёмник. - Уверен?...ну раз так, тогда вот что мы сделаем...порезать её не получается, она заживает...но я думаю , мы кое-что сделаем...мы тут умеем справляться с таким отребьем...мутанты, да? Да, знаю, знаю, что тут нужно - потирая руки, поскрипывая резиновыми перчатками, насильник дошёл до столика, который подкатили ему подручные. Положил скальпель и взял оттуда газовую горелку. – Мне нельзя вас просто убить. Нет. Шанси хочет, чтобы вы умерли как можно медленней и мучительней...так что, мы будем ещё долго...очень-очень долго развлекаться...да, моя хорошая? – и он зажёг инструмент, потом одним толчком раскрутил Эсми на цепях, развернув спиной к Охотнику. - Ублюдок! – заорал Хантер, подавшись вперёд на своём стуле. – [Бранное слово], я убью тебя! Слышишь! Убью! Найду всё твою сраную семью – твою жену, твою мать, твоих детей - и медленно удушу их же собственными кишками у тебя на глазах! А потом заставлю всё это сожрать, ты, свиной [бранное слово] выродок! Вся спина Нейтив уже была обожжена, и мясник не собирался на этом останавливаться. Махнув рукой своим подопечным, чтобы включили магнитофон в углу. И под приятную музыку, мурлыкая ей что-то в такт, он снова принялся медленно выжигать кожу на спине Эсми под крики, почти не перекрывавшие музыкальное сопровождение, и бесполезное беснование привязанного Охотника.
Native: - Один в один. Стоит признать, она ожидала появление Хантера. Сейчас он должен был поругаться и вывести ее отсюда. Точнее, попытаться вывести, исход уже известен. Но в новинку были ощущения в данный момент. Она ощущала себя не зверем, а кем-то вроде солдата. В голове всплывали смутные воспоминания о том, что ее этому учили. Как стрелять, стоять, уклоняться. Это было невероятно давно, но было. Вот, они бежали куда-то, пытаясь спастись. Не успели, увы. Вдруг их стал обвивать дым, пару вдохов которого хватило Эсми для того, чтобы потерять сознание. Что было дальше – она помнила с трудом. Только слова Охотника. Он извинялся? Дальше все пошло по плану. В стиле Виктора Крида. Холодная вода, цепи. Конечно, он такого с ней не делал, но смутно ей припоминалось, что это было именно в его стиле. В себя она пришла тут же, хоть и была истощена. Было бы слишком просто проспать всю обязательную программу. Перед ней был милашка-китаец, в точности такой же, как и тот, в кабине. Может не в точности, запах отличался, но все же. Люди здесь очень похожи друг на друга. Судя по лицу этого мужчины – ничего хорошего ей не светит. А учитывая то, что была она голая и подвешена за руки – тем более, не светит. Только сейчас, вместо былой наивности, в Эсми проснулась ее истинная сущность. Зверь, который чувствовал себя никем среди людей. Сейчас она была среди таких же животных, каким сама была и имела огромное превосходство. Все же, не жалкая шавка, как эти узкоглазые. Оскалившись, дикарка утробно зарычала. Оружие в руке толстяка ей не особо нравилось, но она осознавала, что много вреда ей это не принесет. Глаза Уайт стали близки к красному цвету, а зрачок расширился практически максимально. В данном освещении она видела замечательно, но вот запахи не радовали. Слишком резкими были для ее тонкого нюха. Стоп, тут было что-то более интересное, помимо аммиака. Повернув голову на запах, девушка увидела причину всех своих проблем, а так же спасение от них в одном лице. Он пока еще был сравнительно цел, но выглядел не особо многообещающе. - Жалкие люди. Может, сама спровоцировала или то так и задумывалось, но дальше началась ее излюбленная мясорубка. Ее тело за этот день столько вынесло, что порезы не казались особенно болезненными. Да и после незначительного отдыха, но все же отдыха, оно быстро регенерировало. Достаточно скоро китаец понял, что эта пытка бесполезна, поэтому переключился на Охотника. Сказать, что она спокойно на это смотрела – надо еще уметь так врать. Лучше бы они ее изрезали по второму кругу, чем смотреть на это. Эсми не хотела признаваться себе, насколько сильно привязалась к этому человеку, до этого момента. Его присутствие казалось ей обычным явлением, само собой. Он есть, его хочется убить, он все время ругается. Его можно ударить, чтобы замолк, а можно обнять, если очень хочется. Нет, она очень ошибалась насчет этого. В доказательство тому сердце, которое безумно забилось, заставляя Абориген гневно рычать и сжимать пальцы, впиваясь когтями в свою кожу. Она не хотела показать, что может сорвать разорвать эти цепи – их могли заменить, а сил для осуществления плана было недостаточно. Но, черт возьми, как же сильно она хотела свернуть этому гаду шею. Растерзать его, уничтожить. Когда Охотник пришел в себя, Уайт бессильно висела над землей, глядя вниз. Сейчас она понимала, нужно действовать и быстро, он не сможет потянуть так долго, как она. И пока эти двое обсуждали свои планы, в голову Эсми пришел единственный возможный вариант для них. Очень рискованный вариант, но он мог дать шанс. Она собрала все свои силы, сосредоточившись на этой мысли. Скоро все кончится. Еще немного. Отреагировав на прикосновения к своему телу, как и подобает, рычанием, Уайт уставилась на мучителя холодным, колючим взглядом. Все было обдумано и ее человеческое «я» было ни к чему. Инстинкты так же не нужно были сейчас, но с ними справится куда сложнее. Что сейчас произойдет – она не понимала, но по крикам Хантера ее шестое чувство быстро сориентировалось. Как раз то, что ей было нужно. Стиснув зубы, Абориген приготовилась в новой порции боли. На этот раз, ощущение превзошли все ее ожидания. Девушка завопила, начав неистовно извиваться, стараясь хоть как-то отдалиться от огня. Секунды тянулись часами, становились только больнее с каждым мигом. Дикарка закрыла глаза, стараясь сосредоточиться на ощущениях. Именно на них, а не на инстинктах. Горячая вода. Кипяток, от которого шел пар, заполняющий всю комнату. Она была на полу, кажется, это была плитка. Да, плитка, повсюду. Вода лилась сверху, эта комната была подобием душевой кабины. Тогда под обжигающими струйками было все ее тело, копна волос намокла, накрывая ее раскаленным покрывалом. Потом ее несли на операционный стол, ввели под кожу что-то странное, неприятное на ощупь. Из-за него все тело будто тлело изнутри, регенерация вовсе отказалась работать. Потом был Крид, растерзавший ее на краю обрыва. Все те ощущения, переживания, все сейчас пролетало в голове Эсми, смешиваясь в смерч из событий. Вместе с ними в ее разуме ожили давно забытые образы, стены Оружия Икс, униформа, камеры. Но к ее же удивлению, Уайт была вне их. Она шла вдоль, в знакомые лаборатории, снова и снова. Как она сидела в какой-то особой камере, с белыми стенами, еще совсем маленькая. Какие-то тренировки, армейский жетон. Тот, который лежал в ее коробке. «Дикая», это слово она помнила замечательно. Абориген прерывисто вдыхала и выдыхала воздух, стараясь расслабиться насколько это возможно. Воспоминания хаотично проносились перед глазами, а боль затихала. Весь шум покрыл собою стук ее собственного сердца, который становился все громче. Желанный глоток отдыха, который приходит сразу после того, как твои мышцы были сильно напряжены. Девушка не обращала внимания ни на что, будучи сосредоточенной лишь на своем теле, которому усердно приказывала не исцеляться. Ей это удалось. Вскоре китаец бросил свое орудие пыток обратно, к тому подобным. Небрежно повернув Абориген лицом к себе, он решил изменить пульс, так как девчонка перестала не то что кричать, даже дергаться. Результат был более чем предсказуемым – пульса не было. Она ведь обещала логическое завершение вечера? Хотя подобные раны были для этого мутанта не столь существенны и она могла продержаться достаточно времени, прежде чем придумать план, Абориген решила действовать иным путем. У нее было две надежды. Первая – что увидев то, что под действием боли и ранений она сдалась, Охотник взбеситься и уничтожит их собственноручно. Вторая – куда более призрачная, на то, что ей вновь повезет в этой жизни, и она воскреснет. К тому времени ее должны будут снять, а Нейтив более и не требовалось.
Hunter: Охотник всё старался разорвать липкую ленту, которой был примотан к креслу, но она слишком туго и в слишком много слоёв была наложена. Как он не кричал, угрожал и ругался – но никак повлиять на события не получалось. Всё, чего он добился, это раскачашвись из стороны в сторону упасть на бок, чтобы оттуда краем глаза наблюдать, как мучали Эсми. - Ублюдки – отплёвываясь от собственной крови, которая собралась в лужу под его стулом, и в которой одной щекой теперь лежал наёмник, он всё ещё не мог с этим мириться. Из-за него не просто гибла, нет, мучалась и страдала невинная девчонка. И что самое страшное – только теперь он понимал, что теряет ту единственную, которая ему нужна. А он так ей и не решился тогда это сказать ещё там, в ванной мотеля. Он опять не смог сохранить жизнь тому, кого должен был защищать, и опять из-за него страдали посторонние. Сил больше не было, даже чтобы что-то кричать, не то, чтобы сопротивляться. Только лежать и наблюдать, не в силах отвести взгляд, за ходом этого ужаса. - Всё...готова..., - китаец толкнул безвольное тельце на цепях, и вернулся к Хантеру, - а ты у нас живее всех живых, я посмотрю! Все ещё дергаешься и кричишь мне тут...ну ничего, до тебя я ещё доберусь, - палач наклонился над Охотником, и за волосы поднял его голову. – Больно? Посмотри на неё и скажи мне, как думаешь – ей было больно? Ничего, тебе будет ещё больнее. Несите болгарку! Мы только начинаем самое интересное. Смотри, смотри и запоминай – тебе всё это ещё предстоит пережить. Китаец рывком ударил Охотника виском об кафельный пол, после чего взял в руки инструмент, и подошёл к Нейтив. Снимать её с цепей не собирались. - Ну что ж, - включая вращающееся лезвие довольно улыбнулся садист, - теперь мы её распилим на части и выкинем на мусорку. А какую-то часть отдадим Шанси, чтобы утешить старца в горе. Но пилить мы будем долго...очень долго, - китаец ещё раз обернулся на Хантера, проверяя, смотрит ли тот, и довольно улыбаясь, снова вернулся к Нейтив.
Native: Даешь рутину жизни. Да здравствует Оружие Икс и культ садистов! Ох, как была рада Абориген в своем туннеле, когда китаец придумал новую «игру». А ведь свет так близко. Только это так банально, когда попадаешь туда во второй раз. Причем, минимум во второй. Шестое чувство подсказывало, что как минимум в пятый. Что не дало ей пойти к желанному, такому яркому и привлекательному свету? Кто бы мог подумать, но все тоже. Что подвигало Абориген на многие подвиги, с тех пор, как Охотник появился в ее жизни? Правильно, возможность назвать его идиотом и сделать все как надо. Когда ты исцеляешься за секунды и можешь лавки бросать, а рядом с тобой кто-то, кто метит быть для тебя сильным полом – требования, соответственно, зашкаливают. Вот и сейчас, бездействия сего пессимиста -хоть она и понимала, что он просто не мог ей помочь – даже с того света Эсми вытащили. И очнулась она именно в тот миг, когда пила коснулась ее тела и стремительно стала продвигаться до кости. Тут-то прелестные глазки Уайт резко распахнулись, налившись кровью. Дикарка взревела с невиданной силой, казалось, превзойдя самого Крида. И рык этот вовсе не походил на обыкновенный человеческий крик, это была не реакция на боль. Это был настоящий звериный рев, который отбивался от стен, заполняя все помещение. Ее тело имело возможность отдохнуть, а та ярость, которая вернула ее к жизни – как и в прошлый раз, дала ей необходимую мощь. Резко разведя руки в стороны, на этот раз Абориген сумела достичь желаемого. Стоит признать, в прошлый раз она очнулась в том же состоянии, но не настолько свирепом. Сейчас, казалось сердце вырвется из груди, а кровь просто кипит. Падая, девушка не теряла времени, на ходу повернувшись и приземлившись лицом к своей жертве. Резко ударив его в живот, отправив в живописный полет до стены, Нэйтив на какой-то миг превратилась в неясное пятно, когда со сверхечеловеческой скоростью миновала большую часть помещения, настигнув своих жертв. Судьба их голов была решена ее острыми когтями, а вот главному персонажу была уготовлена худшая участь. За доли секунды она настигла его, выбив из рук пилу и насев сверху. Хорошенько приложив своего мучителя головою о плитку, она с силой надавила ладонью на его подбородок, заставив закинуть голову назад до максимума. Тогда-то, его время было сочтено. Вновь издав зверский рык, она резко наклонилась, впившись клыками в его шею, и сходу оторвав кусок плоти. Свежая кровь лишь разожгла в дикарке желание, и она яро продолжила перегрызать своей добыче глотку, будто бы он был просто куском мяса. Сейчас она не ощущала ничего, кроме ярости и желания уничтожить этого человека, и ничто не могло остановить ее. Если вне этого помещения и был кто-то из этой «стаи», то видимо они приняли происходящее сейчас за очередное изощрение сего мясника, ибо не совались. Абориген не знала точно, сколько времени прошло, когда она, наконец, поднялась. Хоть китаец практически лишился шеи, а она вдоволь напилась крови да закусила сырым мясом, ее это не удовлетворило. Небрежно вытерев лицо, она решительно направилась к двери, где отчетливо ощущала присутствие людей. Проходя мимо Охотника, она бросила на того быстрый, колючий взгляд и лишь ускорила шаг, на ходу схватив с крючка на стене какую-то накидку. Дверь была выбита ногой, а дальше вновь начался ураган, среди которого нельзя было проследить за каким-либо действием. Пули, крики, ругань. Но это лишь людской аспект в данном деле, Абориген же, вошла во вкус, и жертвой ее становился каждый, ставший на пути. Даже те, кто пытался сбежать не сумели сделать этого, будучи растерзанными в считанные секунды. Она не могла остановиться, и не хотела. Такая месть доставляла истинное удовольствие ее натуре. Да, по этому она скучала даже в родном лесу, где звери давно уяснили для себя, что этот зверь им не по зубам. Через некоторое время, когда влажное хлюпанье и прерывистое рычание стихло, девушка вновь вернулась в камеру пыток. Сменив свой естественный окрас на красный, будучи почти полностью окровавленной, Уайт стояла в дверях. Лениво, она отплевывалась от кусков ткани и плоти, ведь уже насытилась сполна. Поправив на себе некое подобие плаща, даже застегнув его на пару пуговиц, она направилась к причине ее приключений, лежащему на полу. В отличии от полностью исцелившейся Эсми, он выглядел не очень приятно, за то аппетитно. Рывком дикарка подняла стул, поставив ровно, и, так же резко, стала разрывать когтями ленту. То и дело она нервно фыркала, втягивая ноздрями воздух со столь пьянящим запахом крови. - Только попробуй снова назвать меня дурой. Откушу что-нибудь.
Hunter: Хантер был где-то между тем, чтобы отключиться или просто умереть. Он потерял слишком много крови, и порезы, сделанные хирургическим скальпелем были настолько тонкими и длинными, что не могли быстро затянуться. Все крики на фоне музыкального сопровождения он воспринмал как в каком-то бреду, лёжа на полу, на своей всё растекаюшейся луже крови, пока Эсми рвала и метала китайцев. Вроде бы это было рядом, и только что сейчас, но как-то всё пряталось, пропадало за багровым неясным размытым туманом. Или это как раз ему всё виделось, а настоящее...может он дейтительно обкурился опиумом, и всё, что произошло – просто обред? Что не встречал он Эсми, и не убивали они никого, и за ними никто не охотился... Когда она его вернула в вертикальное положенеи вместе со стулом, то приступ боли от горящей изрезанной кожи заставил Хантера на время прийти в себя. Да. Да, таки реальность. И Эсми живая, и пытается его оторвать от стула. Резко пытается, задевая жгущие разрезы. - А кто же ты после этого...иди...я буду тебя тормозить...беги...наружу... Последний взмах её когтей заставил зашипеть от разодравшей мозг молнии болезненного ощущения. Охотник принялся растирать запьястья, которые успели немного затечь, и оглядываться. - Хорошт ты их..только наверняка не единственные... Он поднялся, вернее, попытался, но чуть не свалился обратно на пол, поскользнувшись подкашивающимися ногами в луже собственной крови. Тогда он сделал вторую попытку, опираясь на Эсми. - Лучше бы бросила...я бы понял...идём..., - говорить тяжело было. Хотелось пить, и все порезы до сих пор зудели, теперь, казалось, только ещё больше, чем во время экзекуции. - Идём...нет времени... Охотник не стал искать одежду, чтобы задержаться. Не было даже времени обработать его раны. Наверняка где-то рядом были ещё люди этого...Шанси. Нужно было выбираться отсюда, и чем раньше, тем лучше. С помощью Эсми он смог проковылять в коридор, а оттуда наружу, на улицу, в грязный загаженный переулок. Снаружи все ещё был дождь. Холодные мелкие капли мгновенно побежали по коже, забираяьс в порезы и касаясь самой плоти, пробирая до основания нервов болевыми ледяными спазмами. Хантер только шипел от каждой капли, да тихо бранился. Это было всё, на что его сейчас хватало. Слева был тупик, а намного дальше справа переулок выходил на узкую оживлённую, полную людей улицы. - Либо оставь...а, зараза...чёртов дождь...либо идём туда...попробуем затеряться... Хотя как затеряются двое окроваленных голых человек явно не азиатской внешности среди толпы китайцев, было большой загадкой, на которую просто не было времени. Нужно было уходить.
Native: - Молчи, умник. Не такой он уже и тяжелый. Помогая Хантеру идти, Уайт попутно осматривала помещение и принюхивалась. Выход найти было совсем не сложно, сложнее было закрыть этому человеку рот. Конечно, она его не бросит. Слишком много научилась с этим существом непонятного происхождения, чтобы его так просто бросить. Тем более, теперь не она от него зависела, а он. Шаг за шагом, Охотник действительно тормозил, но Эсми любила трудности. Без них жить не интересно. - Ты мой. Поэтому, либо сам пойдешь, либо я тебя вырублю. Когда они вышли на улицу, то затея явно провалилась. Если Абориген, при своем росте в 155 сантиметров и черном плаще, еще как-то могла затеряться среди них, то голая громадина Хантер – был замечен сразу. Еще бы, китаянки были просто в восторге. Только ревности со стороны Уайт они не добились, девчонка стала как-то странно фыркать, провожая их взглядом. Все оказалось просто: ни смеяться, ни плакать она не умела. Делала это так, как могла. Где вы видели смеющихся или плачущих котов? Вот-вот. А хочется же. Так, в перерывах своей истерики, через которую выходил нервный стресс, Нейтив успела стащить кое-что из одежды для своего благоверного упрямца. Тоже какой-то бесформенный балахон, ну и пусть. Он висел на самом краю – ему тем хуже. Накинув его Охотнику на плечи, Эсми вновь принюхалась. Подозрительно знакомая вонь - доносилась до ее носа, ничего хорошего это за собой не несло. Тут нужно было действовать быстро и спонтанно: обратно совсем не хотелось. Потому, в мозгу Эсми быстро родилась нужная мысль. Не раз она видела, как люди прыгали в такие вот машинки с надписью на «Т» и просто уезжали. Нужно и себе попробовать. Была надежда, что это будет не как с колой. Из такой машинки как раз вылезал человечек, воспользовавшись открытой дверью Уайт попросту втолкнула туда тушу Охотника, запрыгнула следом и захлопнула дверь. Быстро кивнув водителю куда-то вперед, чтобы тот не успел рассмотреть ее лицо, она решила действовать до конца и самым странным для себя образом. Играть человека не так уж просто, должна вам признаться. Схватив полуживого ворчуна за плечи, дикарка притянула его к себе и с удовольствием поцеловала. Пусть абсурдно в данной ситуации, за то водитель выругался, махнул на «парочку» рукой и завел автомобиль. Достаточно быстро автомобиль стал отдаляться от злополучного переулка, а Абориген тем временем действовала. Прокусив свою губу, она вовсе не собиралась отпускать Хантера, чуть ли не когтями в его плечи впившись. В ее планы входило хорошенько напоить того своей кровью, чтобы раны быстрее затягивались. Если она на таком адреналине, что из мертвых восстала – ему точно поможет. Если не поможет – за то нацелуется на всю оставшуюся жизнь.
Hunter: Всё было как в бреду. Или при сильном спитии. Или при сильной дозе алкоголя, опиума, и при нахождении на корабле в сильный шторм. Хантера качало, взгляд периодически заволакивало кровавым туманом. [Бранное слово], или это кровь просто стекала в глаза? Невозможно было определить, где верх, а где низ, и куда, собственно, они двигаются. Вдобавок эти, [бранное слово], порезы! Они постоянно саднили и болели, а учитывая, что по ним, по распоротой коже проходились капли холодного дождя, было совсем тяжело. Болевой фон совершенно не отпускал ни на секунду. Охотник просто молча двигался вместе с Нейтив, стараясь не завалиться. Он не чувствовал никого вокруг, он не мог пользоваться своим обычным оущещением смерти – сейчас всё заволакивала боль по всему телу. Чёрт побери, сейчас он был слабее котёнка! Но он все ещё ощущал её, как Эсми волнуется, как отчаянно бьётся её сердце, и как она пытается ориентироваться в чужом для себя окружении. Вот она затолкнула его в какой-то автомобиль. Вот они, кажется, тронулись, выехали на шоссе. Немного полегче, теперь не было постоянно хлеставшего, как плёткой, дождя, но многие ранки все щё были открыты и кровоточили. А потом она схватила его и притянула к себе, буквально впившись в губы. Охотник был слишком слаб, чтобы сопротивляться или вообще как-то реагировать. Он просто упёрся одной рукой в подголовник сиденья впереди, чтобы не завалиться. От её тёплой крови стало тошнить, по мере того, как жидкость падала вниз по пищеводу, чтобы плюхнуться в сжавшемся от напряжения желудке. Он хотел ей сказать «Пригнись», но тяжело закашлялся, вернув часть крови, которая начала стекать по подбородку. Вместо этого молча прижал её голову рукой и наклонил вниз, укладывая на сиденье. Слева появился на мотороллере китаец, в развевающейся спортивке за спиной. Он поравнялся с машиной, и, вытащив узи, прошёлся короткой очередью, разбив стёкла. Одна пуля прлетела по щеке Охотника, оставив жгущую борозду. Водителя задело, и таксист, корокто вскрикнув, упал грудью на руль, но ногу с педали газа не убирал. - Лезь на его место...выкинь...и веди..., - Охотник подтолкнул Эсми вперёд, чтобы она перебралсь. Конечно, лучше бы он сам. Но сейчас он мог отрубится в любой момент, и это закончилось бы плачевно. Оставалось надеяться, что девчонка справится. Они уже выехали на скоростное шоссе, и сейчас неслись в плотном потоке машин. Такси, потеряв контроль, стало стремиться к краю дороги, заставляя водителей сзади сворачивать, резко тормозить и злобно нажимать на клаксоны. Шоссе было навесным, и автомобиль уверенно приближался к краю, грозя пробить бетонное ограждение и сигануть вниз. Оставалось всего несколько секунд. А в это время сзади догоняли преследователи на мотороллерах по одному-два человека на каждом, ловко лавируя в плотном потоке машин, и сокращая расстояние всё быстрее и быстрее.
Hunter: Машина стремительно сокращала расстояние, по прямой двигаясь к бетонному ограждению шоссе. Дорого сейчас перешла в мост, и внизу проносилась вода, озарённая свечением большого города. Охотник перекинул Эсми на передние сидения, когда в машину стали попадать первые пули, гулко ударяя в железную дверь. - Тормози, чего ты ждёшь! – прокричал Хантер из последних сил, но было уже поздно. Машину занесло на мокром шоссе, и она оказалась перед грузовиком. Тяжело завизжали тормоза, и с глухим стуком такси смяло бок, с силой швырнув на ограждение, буквально вдавив в бетон, разбив перила и выпихнув за пределы шоссе. Автомобиль полетел вниз, с высоты, прямо в воду. - Да...похоже, что опять. Знакомое ощущение, не правда ли? Отозвался голос рядом с Охотником. Наёмника швырнуло было вперёд, он попытался поймать Эсми за руку, но затем падение резко прекратилось. Машина замерла в воздухе, повиснув над водой. - Сколько раз мы с тобой это мы уже проходили...не так ли? Охотник покрутил головой. Боль тысячи порезов пропала. За пределами такси в воздухе также повисла бетонная крошка, битое стекло и фрагменты ограждения. Время действительно замерло, вода внизу прекратила своё вечное движение волн, а машины наверху просто стали как вкопанные. Покатое эхо гудения клаксонов и скрип тормозов так и повисли в воздухе, непрерывно повторяясь. Эсми так же не двигалась, замерев в падении спиной вперёд, на лобовое стекло. Она не дышала и её зрачки не двигались. - Ты...[бранное слово]..вечно ты вовремя... Рядом с Охотником невозмутимо сидел он. Снова он. Просто Наниматель, и никто другой. - Не имею привычки приходить раньше, или позже. Только тогда, когда действительно нужен...или ты предпочитаешь продолжить падение? Охотник закрыл глаза и промолчал. Потом протянул руку и погладил предплечье Эсми, за которое пытался её поймать. - Ну так, что будем делать? У меня есть для тебя одно дельное предложение, и... - Вытащи её. Наниматель перевёл взгляд на Нейтив, потом на Охотника. - Её? С каких это пор ты волнуешься о ком-то, кроме себя самого? - Просто заткнись и сделай. Ты можешь. Ты всё можешь. - Всё..., - повисла пауза. – Ну что ж, если ты уверен...но учти, это будет дорого тебе стоить. И я вытащу только кого-то одного из вас. - Её. – Охотник погладил её щеку, стараясь запомнить эту чумазое личико, каждую чёрточку и каждую деталь, её запах тела, запах дождя и хвои, прежде чем расстаться. – Я сделаю всё. Всё, что нужно. Ты знаешь. Просто вытащи её. Она здесь случайно. - Она тебя не слышит. Вся ваша жизнь – богов, демонов и смертных – лишь случайность. Хорошо. Я сделаю так, как ты просишь. Но ты понимаешь, что потом можешь её уже никогда не встретить Охотник молчал, всё также смотря в стеклянные глаза Нейтив. Потом он наклонился, и потянулся к ней, поцеловав в безвольные губы. - Надо же...волк, замаскированный под человека, проявляет качества человека. Поражён...ну, вернём всё на свои места. После этого машина продолжила свой полёт. Мягкие губы, которые только что ощущал Охотник, пропали, а вместо этого через битое лобовое стекло, вперемешку с его осколками, разрезая кожу лица, внутрь салона хлынула холодная морская вода. Сама Эсми секундой позже стояла на мосту, возле того места, где такси свернуло с проезжей части. Вокруг уже собирались люди, и смотрели вниз, оживлённо кричали, и гудели клаксонами машин. Наниматель стоял рядом с Нейтив. Какое-то время он просто смотрел вниз, на пенящуюся воду. - Делаем то единственное, что умеем и чему научили, да, солдат? Бесславно умираем на поле боя? А затем, засунув руки в карманы плаща, Наниматель повернулся и пошёл прочь, вскоре потерявшись в набежавшей к ограждению толпе, переступая битое стекло, и что-то тихо напевая по мере удаления. *дальнейшее состояние не известно. Предположительно – смерть от потери крови и попадания воды в лёгкие*
полная версия страницы