Форум
Наши рассказы 0.3
Wolverine: Проба пера на различные темы...
Ответов - 50, стр:
1 2 All
Onslaught: Маленькая зарисовочка для одиночек. сам не знаю, зачем выкладываю. The man walks through the deepening shadows, along the Seine. The Ile de la city is slowly softening into shadowy forms. His walk is assured, as if he knows where he is going. Occasionally he looks down at boxes attached to the walls holding books and magazines, tourist pieces and postcards. But they are all packed up now and the stallholders have gone. Summer is fading into autumn and the tourists have left Paris. And so she follows the same path: she rises each evening, just after the sun has sunk beneath the grey apartment buildings, and she hungrily begins her nightly stroll. It is not hard for her to attract attention, her heeled shoes which sometimes cause her pain after her long nights walking excentuate her long legs. Sometimes she longs for St Peterberg, with its beautiful canals and the wide river Neva. Perhaps there she would not be so lonely. But now the man has disappeared and she glances to her left. Before her Notre Dame rises, its twin towers overlooking her. She crosses the road and into the square which is empty, She heads around to the north of the church and sniffs the air. His scent is somewhere....here! She springs over the iron gate and into the stairs that rise up the tower of Notre Dame. The steps are worn and the scent is stronger here. It is perfect. For up here there will be no witnesses. At the top of the staircase she slows, her pace becoming soft and stealthy. She smells him strongly and she leaps through the doorway ready to feed, the lust for blood upon her. She will descend on him in a fury. But suddenly sotething trips her and she crashes to the ground. She is on her back and he is above her and everything has gone wrong. She looks up and he looks down, his face gaunt, his teeth gleaming in the night. His eyes are piercing. He looks down and suddenly stops. "Vampyri..." she says and he looks at her. As she looks at him she knows that now she will no longer be alone. The End.
Molly Millions: *** Вчера был замечательный вечер для того, чтобы плюнуть всем в лицо, как истинный негодяй, и разрушить чьи-то планы. Денег нет, потому пистолет выпал как вариант сразу, осталось только пару лезвий для бритвы (поместите их потом мне на памятник, точнее на ту насыпь земли). Вот так наверное и заканчивают свою жизнь те, кто… А впрочем, ничего не произошло. Бессмысленный взгляд в сторону двора, темного, несмотря на освещение сотен лампочек, начиная от фонарей заканчивая гирляндами на окнах. Один человек сказала, что суицид совершают только слабые люди. А некоторые считают их наоборот сильными, попробуй ты приставить дуло к виску и нажать на курок, сколько мыслей у тебя возникнет? Нет, не нужно быть ни тем, ни другим, достаточно быть самим собой, оскорбленным пост-человеком. Пришлось отложить лезвие, хоть и порезалась, но кровь была минимальна и царапина быстро затянулась. Да, вот так всегда. Из-за угла вышел Смерть. Покачала головой и уселся напротив меня на кровать. Поставил косу рядом с моей, бутафорской. - А не перепутаешь? - Ты когда-нибудь видела, чтобы у смерти была окровавлена коса? А одежда? Нет, так можно разориться на химчистке, сама знаешь кровь трудно выводимое пятно. И действительно. Сразу вспоминается детство, несколько пространное, как пребывание в другом мире. Вспоминается кровь, хлынувшая из тогда еще маленького, не поломанного детского носика, подушка стала другого цвета, игрушка стала другого цвета (по-моему это был заяц). Наверное, тогда мне не стоило просыпаться, однако металлический прикус в гортани меня разбудил. - Как дела? Стандартный вопрос, на который порой очень долго можно ждать ответа. - Решила подождать и купить все-таки пистолет? - Да. Это лучший вариант. Все равно с покалеченными ребрами протяну лет десять, а потом только на наркотиках сидеть. Самый страшный наркотик, или даже … самый эффективный – человек. Когда ты привязываешься к кому-то трудно потом избавиться от ощущение опустошенности, если человека нет рядом. И никакие философские измышления тебе не помогут, это правда, проверенная временем. - Что будешь делать дальше? - Не знаю. Плакать устаешь, да и слез больше нет, и вообще по-моему сердце не выдержит опять. - Ну тогда…увидимся. А что еще может мне сказать Смерть? До скорого? – нет, слишком обнадеживающе. А так…….мы пьем иногда вместе кофе, играем в карты, …. Смерть – не Любовь. Если та продает себя всем и каждому, то у него более утонченный вкус. Смерть не страшна, просто у него своеобразное чувство юмора.
Skady: Ну вот. Читайте. Где правда, где вымысел, сами узнавайте о_О Сижу я значит, думаю что написать. Мысли думаться не желают, упираясь ногами руками и что там у них еще? Смотрю в окно и моим глазам предстает дивная картина: на моем балконе сидит рыжо-серая парочка и задушевно мяукает. Я сразу же начинаю нервно хихикать, ибо вспомнилась одна забавная история, случившаяся со мной в марте этого года. Стоял прохладный мартовский день. Я собиралась в выходные подольше поваляться под теплым одеялом (будь благославенен институт, где не учишься по субботам) и понежится. Родители укатили на дачу и мне никто не должен был мешать. Как бы не так. Первое, что я увидела, открыв глаза был циферблат часов, показывающий, что стоит рань несусветная. За окном раздаются задушевные серенады котов. Выйдя на балкон, я увидела, как белая "дворянка" жеманничает с тремя котами, которые из-зо всех сил пытаются произвести на нее впечатление своими ариями. - Кышь, - сказала я, голосом и движением руки копируюя Джека Воровья, но котики решили объявить мне байкот, не обращая на меня внимания. Тогда я, набравшись мужества (до кладовки надо еще дойти, а кроватка вот она, туточки) направилась за веником. Пылевыметательного прибора они боялись намного больше меня и кинулись в рассыпную, опрокинув попутно пакет с землей, что мы привезли с дачи для цветочков. Один рыжий котик с балкона сиганул на уличную часть кондиционера, и поняв, что самостоятельно спуститься оттуда не сможет, начал драть глотку уже из жалости к себе. Разумеется меня это не устраивало, да и скотинку жалко, как никак по моей вине туда попал. Между балконами пролегает довольно широкий карниз (см 35), по которрому мы с подружками друг к другу и ходи в гости, благо что ее балкон соседний. Привычным движением я перекинула ногу, через балконное ограждение и ступила на карниз. Дойдя до кондишена я схватила киску за шкирку и опустила его рядом с моими ногами, на карниз. Когда я уже было собралась возвернутся в теплую комнатку, услышала как кто-то кричит в громкоговоритель: - Гражданочка, в белой рубашке, не двигайтесь, - я повертела головой и, глянув в низ, поняла что обращаются ко мне. Внизу, под самыми окнами, стояла патрульная машина с мигалкой. И двое дяденек в синем смотрели на меня, запрокинув голову. - Дя я это... собственно... - растерялась храбрая я. - Не беспокойтесь, мы уверены, что сможем помочь вам решить все ваши проблемы, только не прыгайте. - Да она дурочка у нас, - послышался голос сверху, - Растягивайте скорее тент, пока она вниз не сиганула. На прошлой неделе она хотела под машину кинуться. Ну Светка, ну ты и сволочь. Ну держись у меня, собственными руками задушу пронеслось у меня в голове. Со Светкой Черенковой мы с детства устраиваем противостояния. Собственного воображения на то, чтобы мне гадость подстроить, у нее не хватает, и она видимо решила использовать юлагоприятный момент. И под машину я не собиралась пригать, ну задумалась немного... Ну все. Имрюк мне. Теперь дяди милиционеры меня точно слушать не будут. - Это все кот... - попыталась вякнуть я. - У вас умер кот? Не волнутесь, его душа отошла в луший мир. Вот козлы. Нет, они что? Издеваются на до мной? - Нет, я вышла кота спасать, - крикнула я, - Вот этого, - но котика уже не было рядом. Видимо невыспавшаяся и лохматая я была страшнее высоты, и скотинка взяла за лучшее сигануть с третьего этажа на мягкую землю внизу. Вот гхыр! И как мне теперь оправдываться? Я зябко переступила с ноги на ногу, все-таки на дворе не лето, а я в одной фтболке (я специально беру на несколько рамеров больше, чтобы использовать их как начнушки) до колен, ветерок обдувает. Но защитники человечества видимо решили, что я принимаю более удобнуюю позицию для прыжка. - Девушка, не стоит погибать во цвете лет, в мире столько прекрасного, - увещевали меня, а Светка с любопытством наблюдала за бедной и несчастной мной. Но тут уж и мне стало интересно, вдруг я что-то прекрасное упустила? - Что например, - живо поинтересовалась я. Милиционеры замялись, видимо из подходящих вариантов они вспомнили только пиво и эротику. И тут один нашелся: - Любовь, - мне живо вспомнилась момент из Пятого элемента в самом конце, где "Крепнкий орешек" держит на руках Милу и точно так же рассказывает про любовь. Был бы у меня такой мужик, может я и не вылезла бы на карниз - Брюсик бы сам сбегал за котиком, ему не привыкать по карнизам прыгать. А поймав Мявыча, отрезал бы хваост на мочалку, это вам не добрая я. - К кошкам? - ехидно спросила, почему - то кошачья свадьба не выходила у меня из головы. - Ну... наверное, - я представила что они про меня подумали... - Хорошо, вы меня уговорили. Можно я в комнату зайду? - Разумеется, - обрадовались милиционеры, тем самым позволив мне двигаться. Забравшись обратно в теплую квартирку я без сил рухнула на кровать. Под окнами послышался шум заводимой машины, видимо дяденьки, довольные "спасением" ненормальной решились таки уехать. Но тут в комнате раздался звук, от которого я живо вскочила на ноги. На мягком ковре стоял это противный, мордастый, истеричный кис. Оказывается он не сиганул вниз, как я предполагала, а по карнизу прошел в комнату. Такого хамства я уже вынести не могла, мало того что из за этой скотины я полчаса простояла на холоде, подозреваемая в душевном неравновесии, так он езе и домой приперся, греться. И стоит как ни в чем не бывало, дерет глотку, видно жрать хочет. Я с боевым воплем прыгнула к зверю и схватила его за хвост, кис вывернулся и цапнул меня когтями по руке, которая его, неблагодарного, спасла. С диким ором он кинулся к балкону, получив напрщание пинок под зад. С тех пор киски мой балкон избегают, видимо наложив на него свое кошачее табу. Вот так, думайте, люди, перед тем как добрые поступки совершать.
Impulse: Гражданская Война. У него есть начало пути, но конца этого пути нет. У него есть жизнь, но его жизнь не принадлежит ни кому, даже ему самому. В его голове навечно отпечатались отражения боли, страха, ненависти, жестокости, потерь, страданий. Он потерялся во времени и пространстве…. Начало бесконечности. Рик Кейв. - Рик, ах ты лентяй!! – Голос вечно грязного толстопузого уродливого карлика хозяина грязной забегаловки на окраине Нью-Йорка заставил вздрогнуть высокого парня сидевшего на ступеньках у черного выхода из забегаловки. Парень поднял взор в вечернее небо и почти сразу оглянулся, в его серо-зеленых глазах мелькнула искра ненависти, но тут же погасла, на его юном лице появилась презрительная ухмылка и он, поднявшись со ступенек, отряхнул засаленный фартук и вернулся в грязную вонючую кухню заведения именовавшегося «Японским рассветом». - Да разве это японский рассвет… Ты хоть его видел, этот рассвет в Японии Толстяк? – С отвращение, разрезая протухающую рыбину, спросил Рик, обращаясь к карлику-хозяину. - Не умничай, сосунок!! Да тебе стоит помолчать с твоими идиотскими штучками-дрючками из всемирного знания! Брехло! Я все видел!! – Карлик нагло толкнул парня в спину, от чего тот чуть не плюхнулся лицом в потроха рыбины. – Молчи и работай!! Парень лишь огорченно вздохнул и продолжил резать рыбу. Он уже пол года терпит всевозможные упреки и издевки от бешеного Джона Толстяка, хозяина «Японского утра». Рик сам попросился на работу в эту помойку и не жалел, ведь хоть какие-то, но деньги у него теперь были. Хотя рыбой он пропах с ног до головы, и уже перестал замечать эту вонь. Он молча продолжил резать рыбу и что-то тихонько бубнить себе под нос, когда входная дверь в кафе открылась с такой силой, что на кухне задребезжала вся посуда. Рик немного пригнулся, что бы сквозь раздачное окно увидеть, кто же такой сильный решил посетить такую паршивую помойку для бомжей. Глаза парня округлились, увидев невысокого мужика в крутом байкерской прикидке и залихватских бакенбардах зачесанных назад по типу не то здоровых ушей не то какой-то гривы. В зубах у мужика дымилась дорогая, но уже сильно скуренная сигара. Следом за байкером в кафе зашла высокая, стройная, черноволосая девушка в черном облегающем костюме, высоких сапогах и короткой куртке хорошо подчеркивающей высокую грудь, томно вздымающуюся при каждом вздохе. На лице девушке были две причудливых татуировки, от глаза по щеке, похожих на молнии. Волосы ее были аккуратно уложены на затылке, и на лицо свисало всего две вьющихся пряди. Рик осторожно положил на разделочную доску нож и, сбросив с себя фартук, отошел на шаг назад, что бы сквозь раздачное окно его было невидно. Из подсобки выскочил Толстяк и с нервной руганью выскочил в зал встречать неожиданных посетителей. В этот момент Рик скользнул к двери черного выхода, по пути подхватил чистое полотенце и выскочил в проулок за кафе. Те, кого он увидел, были ему явно знакомы, но встречаться с ними он не хотел. Нет, он не боялся, он просто хотел быть свободным. Его уверенные шаги были прерваны истерическими воплями Толстяка: - РРРРИИИИИИИИИККК!!!! Подонок!!! Куда пошел!?! Я тебя еще не отпускал!! Да и эти люди пришли к тебе… - Оглянувшись, парень увидел позади тех двоих, что были в зале кафе. Но вместо того, что бы повинуясь начальнику вернуться назад, парень что было сил, рванул прочь по переулку. – ТЫ УВОЛЕЕЕЕННН….. – Размазалось в воздухе за спиной у Рика. Он бежал, не оглядываясь, словно вот-вот его настигнут бешеные собаки. На его лице замерла глубокая грусть и боль. Через десять минут без остановочного бега по проулкам окраин Нью-Йорка парень остановился и оглянулся. Преследования не было, но это явно не успокаивало парня, он вновь побежал. И та он бежал еще минут двадцать пока вновь не остановился и теперь уже возле старого почти разваленного дома. Рик уверенно прошмыгнул меж опасно нависающих над дверью проломившихся балок у входа и в три шага вскочил по лестнице на второй этаж дома. Его взор быстро привык к уже ночной тьме в комнатах. Парень шагал по хрустящему под ногами мусору к неизвестной цели. Коридор кончился тупиком и старой ржавой батареей отопления накрывавшей кучку мусора. Присев на корточки Рик отодвинул батарею и разгреб мусор, под ним он нашел небольшой, но явно чем-то наполненный рюкзак и длинную обмотанную тряпьем непонятную палку. Закинув за спину рюкзачок и поудобнее перехватив в руке палку, парень встал и прислушался. По лестнице наверх кто-то поднимался, заставляя тяжко кряхтеть старые ступени. Рик до скрипа сжал в руке палку и обернулся. В десяти метрах от него стоял тот самый байкер с чудными бакенбардами и сигарой в зубах. На его лице можно было с легкостью прочитать сожаление и что-то похожее на дружескую обиду. - Рик, браток… Ты так провонял рыбой, что тебя было не трудно найти… - Развел руками мужик. По первому впечатлению можно было сказать, что он даже дружелюбен и в его цели не входит, что-либо выбивать из паренька, но это не заставило Рика изменить свое решение, принятое в кафе. Мужик даже моргнуть не успел, когда паренек рванул в ближайшую комнату и, вышибив всем телом трухлявую раму в окне, выпрыгнул со второго этажа. – Дьявол!... – Огорченно охнул мужик и рванул обратно на первый этаж. Но след парня простыл. Как же назвать то, что ты делаешь? Я бегу… От чего? От себя… Но ради чего?! Ради спокойной жизни…. И ты ее получил хоть раз? Нет… Тогда…. Тогда я продолжу бежать!! Бег в никуда. Рик Кейв. Ночь на окраине Нью-Йорка, среди крыс и уличной шпаны, среди грязи и вони, вреди вечной ругани и насилия это что-то с чем-то. И в центре всего этого кошмара в поисках спокойствия существовал, да уже не жил, а существовал, Рик Кейв. Еще вчера вечером он трудился в зачуханой и смрадной забегаловке, честно получал свои двадцать баксов в неделю и тянул лямку дерьмовой, но спокойно жизни. А теперь он сидел на куче старого тряпья в еще большем дерьме. Его прошлое наступало ему на пятки, найдя его в этом захолустье и желая вернуть своего пленника обратно. В шуме ночи городских окраин то тут, то там раздавались призывы помочь кому-либо попавшему в беду. Раньше Рик Кейв вздрагивал от одного крика о помощи и срывался с места, что бы помочь, но это время ушло и теперь он даже не менял эмоции на лице. Он молчаливо потупился взором в грязную лужу помой в которой копошилась здоровая облезлая крыса. - Ну и где же мое спокойствие… - Пробубнил себе под нос парень. В его душе кипела лава, но его тело и мозг, словно стальные, потеряли восприятие мира и зова души. Парень стал бездушным беглецом от себя самого. Так что же было в его прошлом? Ведь он выглядит всего на семнадцать лет. Что могло случиться у него в столь юном возрасте, что он теперь бежит от своего прошлого? А столь ли юн Рик Кейв, как кажется? Нет. Ведь его жизнь не сбавляла ход уже больше полутораста лет. Он мутант.… В переулке, глухо ступая по асфальту, с одной стороны шел все тот же байкер что пытался настигнуть Кейва уже два раза, в нескольких шагах позади за ним шла девушка с татуировками на лице. С другой шел светловолосый мужчина в военной куртке скрывавшей мускулистый торс и причудливую трикотажную футболку с американским флагом и звездой. Они подошли к Рику на расстояние не ближе пяти метров, явно чего-то остерегаясь. Кейв не поднимал глаз и все так же повторял одно «ну и где же мое спокойствие…». Светловолосый мужик с патриотической футболкой после минуты молчания заговорил. - Лейтенант… Мы давно тебя ищем… Мы все хотим, что бы ты вернулся в наши ряды… Ряды героев… - Ему хотелось продолжить, но невероятно пронзительный взгляд Кейва заставил беловолосого резко замолчать. - В ряды героев, Кэп? – Голос парня разразился громом и все даже отшатнулись от незримой силы. – Ради чего!? Вновь мучаться?... - Рик, друг… - Кэпу захотелось, что-то возразить. - Я не замерзал во льду на пол века!!! Я все помню!! – Голос Кейва становился громче. В его глазах горел огонь ярости. – Я не терял память по десять раз как ты Джеймс!!! – теперь взор Рика был устремлен на байкера. – Вы двое посмели прийти ко мне после всего того, что вы допустили.…После того чего вы меня лишили… - Рик Кейв встал во весь рост и распрямился. - Импульс… - Мягкий и нежный голос черноволосой девушки заставил Рика зарычать. - Сэйдж!!!! Тэсса!! Даже не вздумай больше так называть меня!! Я не желаю больше иметь никаких дел с теми, кто погубил мою жизнь… - Рик грубо оттолкнул Капитана Америку и ушел прочь. Вновь он пытался покинуть пределы своего прошлого и всей боли. Он уже не прятался от своих преследователей Капитана Америки, Росомахи и Сэйдж. Он шли за ним по пятам, держась на расстоянии. Кейв молча глотал всю ту боль, которую причинили ему его друзья… - Рик… - Невероятно близкий и очень любимый голос Салли Ширс заставил Кейва сладко потянуться в теплой постели и обнять любимую. - Моя Салли… - С нескрываемой любовью прошептал в ответ Кейв прижимая к себе любимую девушку. – Как ты спала?... - Мне снилось, что мы с тобой, наконец, поженились… - В голосе Салли появилась нотка огорчения того, что это был лишь сон. - Любимая, - пальцы парня скользили по локонам девушки, зарываясь в них. – Я же сделал тебе предложение, и свадьба будет.. Я же уже староват для того, что бы бросать девушку… - Рассмеявшись, парень стал тискать любимую от чего та в свою очередь залилась серебристым смехом и визгами. Они оба были счастливы, они оба были с головой в любви. Рик Кейв старался забыть свое прошлое, все ужасы и страхи, и ему это удавалось вместе с любимой девушкой, но все рухнуло. Рик Кейв и Салли Ширс жили вместе в красивом особняке на юге Франции в провинции Бретань. В один день в их особняк пришел кровавый Красный Омега. У проклятого сумасшедшего маньяка были свои счеты с Салли, и он решил нарушить идиллию любящих сердец… Он вошел через центральные ворота перед домом. На его плечи был накинут темно коричневый плащ, на лице убийцы светилась ужасная улыбка смерти. Его гулкую поступь Кейв услышал сидя у себя в комнате. Он вскочил на ноги и рванул прочь из комнаты. - Салли!! Салли!! Омега пришел!! Омега здесь!! – Сбегая по лестнице, вниз кричал Кейв. В его руках блеснула длинная острая катана. Парень был готов защищать и себя и свою невесту. Гибкая словно кошка, Салли, в два прыжка оказалась рядом с Риком и приготовилась защищаться. Во входную дверь учтиво постучались, и сразу наступила тишина. Лейтенант посмотрел на Салли и переместился поближе к двери. За ней было тихо, еще шаг, и что-то не четкое стало доходить до слуха парня, еще один шаг и Кейв услышал тиканье. Глаза бывалого солдата округлились, и он неистово завопил: - Бомба!!!! – Дверь и парня снесло, словно бумажные фигурки и вмяло в стену напротив входа. Сквозь гул в и треск Кейв услышал, как со звоном разлетаются стекла и свистят два карбониевых щупальца. Дикий визг и вновь треск. Рик встал на ноги и, мотнув головой, увидел, что Салли скрученная щупальцами вылетает через окно. - Салли!! – Солдат выбежал во двор и увидел, что на маньяка всей своей силой обрушился его старый друг Капитан Америка! – Кэп!! – Опытный боец что было сил бил щитом врага. Омега после третьего удара разжал щупальца и переключил внимание на Капитана. Салли рухнула на землю и застонала. Из-за ворот выбежали Росомаха, Сэйдж и Колосс. Рик удивленно взглянул на внезапно появившихся товарищей. Ему было невдомек, откуда они появились и что тут не все чисто. - Рик!! Защити Молли!! – Выкрикнул Кэп, отражая щитом очередной удар Омеги. Ни секунды не мешкая, боец, подхватил свою девушку и рванул прочь с поля боя. Ему было плевать, как Омега нашел Молли, ему был плевать, откуда Капитан, Росомаха, Сэйдж и Колосс знали о том, что Омега придет именно сегодня и именно к Молли, он хотел уберечь свою любовь. Но уже в тот момент что-то шло не так… Что-то рушилось и готовило мучения для Кейва. Парень вбежал в прихожую своего особняка и прошел в гостиную. Опустив Молли на мягкий диван Рик провел ладонью по лбу девушки. - Рик… Прости… Я глупо попалась.. – Очнувшись, прошептала она, сжимая руку своего жениха словно касалась его в последний раз. Бой, гремящий на улице, не мог разорвать их прикосновения, все уже в тот момент изменилось. - Прости меня дорогая, но я должен помочь друзьям. – Рик решительно вскочил и выбежал в прихожую, в дверях он остановился, чувствуя близость тягучей тьмы. В его глаза горела злость, и он вкладывал все силы в то что бы достать Омегу. Помогая друзьям, он дрался, силясь одолеть маньяка возомнившего себя карателем. Когда грянул гром страшного взрыва, сотрясшего всю округу, лейтенанта швырнуло через забор и ударило об землю. Боец потерял сознание и очнулся только когда его кто-то бил по щекам. В такие секунды хочется верить во все что угодно, но только не в то, что есть на самом деле. Вся четверка друзей Рика стояла над ним с самыми угрюмыми лицами. Рик приподнялся, и уже предчувствуя ужас, постарался отойти в сторону. - Рик… Ох…Твой дом…И Салли… - Все пред глазами стойкого война поплыло и земля кувыркнулась. Много позже, очнувшись, Кейв узнал, что Капитан Америка, Росомаха, Сэйдж и Колосс решили устроить засаду на Красного Омегу, что бы покончить с ним навсегда, и как бы случайно указали ему, где приблизительно находится Молли. Омега оказался слишком хитер и все-таки смог достать свою цель – Салли. Сам Аркадьевич погиб от взрыва, разнесшего дом, но Молли он все-таки убил. Это было самым страшным ударом для лейтенанта. В его жизни все потеряло смысл, а друзья стали ненавистными, ведь они ради уничтожения Омеги поставили под угрозу счастье Кейва и разрушили его. Вспомнив все это, Кейв шагая по улице Нью-Йорка, заплакал. Время не излечило ран и не убрало ненависти к предательству друзей. Но время убило всю доброжелательность в парне и сделало его бездумным и жестоким. Он решил вернуться к друзьям со своим замыслом в глубине души… это только начало!)))
Edge: Выкладываю на суд общественности. Заранее извиняюсь за возможные ошибки, когда пишу не обращаю на них внимания. Пропустить текст через Ворд, так и не сподобился. Это творение еще не закончено. З.Ы. Сестра пожаловалась на яркость, исправим) З.Ы.Ы. Прогнал через Ворд Мир под Апгрейдом. Часть 1 1.Личность с нехваткой RAM Привычка курить до самого фильтра, интересно, откуда она взялась? Чувствую, как пальцы обжигает тлеющий кончик окурка и только тогда щелчком, отправляю его в темноту за окном. Закрываю окно плотнее, март выдался прохладным, теперь зима стала холоднее, а весна приобрела грязно-серый оттенок... я заметил, так всегда бывает, когда ты одинок, странно я не помню, чтобы у меня кто-то когда-то был, но ощущение такое, что чувство пустоты, возникающие, когда из твоей жизни кто-то уходит, я испытывал не раз. Поежившись, включил чайник, на кофе меня тянет всегда после курева, на кухне стоит звенящая тишина, а в темноте блестит лезвие ножа, отражая свет луны, да ярко горит лампочка чайника. Почему-то одиночество меня совсем не тяготит, наоборот, успокаивает и помогает привести мысли в порядок. Я откинул голову на спинку диванчика, всматриваясь в большой диск луны за окном. "И по прежнему лучами серебрит простор луна..." вспомнилось вступление к рассказу Рея Бредбери, странно я никогда не читал Бредбери, интересно, что он писал? А может, все-таки читал, но не помню? Иногда именно в такие моменты относительного покоя в голове возникают размытые образы или обрывки воспоминаний, но чьи они? Прикасаюсь кончиками пальцев к оконному стеклу... холод... легкая улыбка возникает на чуть усталом лице, а еще два года назад не мог чувствовать, но все-таки что это за воспоминания и образы? Доктор сказал, что амнезия временная, что это пройдет, как только мозг оправится от травмы. Рука на ощупь нашла пузатый корпус проигрывателя и нажала кнопку, кухня наполнилась музыкой, правда играла она негромко, именно так чтобы соз
Shade : Edge Твой рассказ,как всегда,убийственно огромный,вечером почитаю когда все спать будут Когда ты успеваешь столько строчить? Как ни зайду,ты все в игрушки рубишься))
Edge: Shade я шустрый))
Cassie Hack: Informatio Мы живем в мире заполненным прогнившими строками реальности, которая делится на свои собственные миры. Число им шестьсот шестьдесят шесть тысяч. В каждом этом мире существуют галактики и их число – девятьсот девяносто девять. Информативное зло, которое обратилось к канонам веры. Если кто-то и поверит в то, что написано кровью младенцев – последний дурак. Кто согласится тратить кровь на пустые слова, переполненные чувством вины за себя самого и дешевым эгоизмом, спрятанным за вуалью добродетели. Итак, мы идем к пути, когда информация становится продуктом. Да что там, мы уже к этому пришли. Страшные и не очень сны прогрессивных передовиков киберпанковского общества стали реальностью на глазах меньше чем за десяток лет. Знак судьбы? Не думаю. Каждый ход т.н. креативных деятелей андеграундной культуры рассчитан на успех в определенном, узком или массовом, понимании. Ничего святого, ничего нового, и ничего абсолютно независимого нет, не было, и не будет. Прирожденный подчинятся силе никогда не станет созданием духовным, так зачем же нас травят всем этим религиозным дерьмом? Мы знаем прекрасно, вы знаете отлично, что сколько бы мы не говорили о душе ничего не изменится. Продолжая поглощать пищу, выделать испражнения и отходы, заниматься обменом жидкостей, - этим мы не делаем себе чести, но кто говорит о чести в природе? Волку плевать на честь, когда он убивает более слабого, это вопрос выживания. - Три, пять, семь, - тощий негр отсчитывал диски, словно они были из бумаги. Это корежило мое представление об эстетике как таковой. - Держи, вот твое, кровно заработанное, - он кинул мне пачку, и улыбнулся во все свои, прогнившие от чрезмерного курения мака, зубы. Я пересчитал. Не хотелось остаться не у дел, только из-за того, что какой-то черный из гетто завязался к тебе в приятели. Серые стены начинали давить. Я попрощался и направился в сторону метро. Толпа людей несла меня так, что даже не требовалось шагать по асфальту, а поезд ехал с такой скоростью, что опять один из пассажиров выпал на пути, где его раздавил идущий навстречу грузовой состав. Кем он был? Бизнесменом, нищим клерком, а может самим президентом банановой республики? Мне плевать! Да. Руку грели заветные диски с тем, что никогда мне не даст ни один из живущих на земле людей. На следующей станции уборщики смыли со стекол потроха неудачника. Хорошо бы они смыли всех людей вокруг меня. Эти люди. Эти крысы. Они сдавливали мое сознание своим зловонием. Оно исходило отовсюду, от их подмышек, спин, шей, паха. Меня вывернуло наизнанку на спину какой-то женщины. Я прошел в другой конец вагона, чтобы она не напала на меня. Да, самки этого вида, особо опасны. Они набрасываются и начинают драть тебе волосы своими когтями. Затем пытаются выколоть глаза. Но самое страшное – это их крик. Некая помесь визга свиньи, которая рожает на свет пятиметрового дракона, изрыгающего свое семя прямо ей в глотку. Они опасны и тупы, как все поздние хищники, созданные природой. Меня вышвырнули на свою станцию. Кто-то обозвал меня тупым наркоманом, кто-то торчком на герыче. Кто такие – торчки? Автобус. Ничем не лучше метро. Но по-другому до моего жилища, для моей Мекки для странников, храма вседозволенности и свободы никак не добраться. Целых два часа. О, Боже, еще целых два часа. Я не выдержал бы этого, но самоконтроль и закалка, которую я приобрел слоняясь по сточным водам города вывели меня на эту тропу и не давали сгинуть. Курить в транспорте запрещено, но я закурил. Да никто мне и слова бы не сказал. Передо мной сидела мамаша с плаксивым ребенком годов этак четыре. Позади пьяный в стельку отец ребенка. Я оказался меж двух огней, в западне. Мамаша прикрывалась мной как стенкой, папаша - как щитом от ударов мамаши. - Я сказала сидеть! – от такого крика, у меня чуть сигарета не упала между ног. - Нет! Хочу кататься, вы обещали! – хныкал ребенок. - Ик, ик, пойдем кататься, - бурчал пьяный мужик за спиной. И мне еще два часа так «кататься». Я сжал диски в кармане и попытался заснуть, но ужасный ребенок мне не давал этого делать. Он больше не кричал, а начал приставать ко мне. Господи, я даже не знал, что хуже, слушать, как они орут все хором (это даже мелодично получалось, прям как пение котов в марте, когда им на хвосты наступают), или же терпеть его бесконечные вопросы. Знал я одно, отвечать на них не надо, иначе это затянется на всю дорогу. В конце концов, я пересел подальше от них и попытался погрузиться в сон. Не вышло. Мы уже были на месте. Я бежал, чуть ли не по ветру. Диски становились холодными, и это выводило меня из терпения, они должны были быть теплыми, черт возьми!!!! В два прыжка перепрыгнул через лестницу, зашел в бункер, запер дверь, включил свет. Безвольное тело лежало на матрасе рядом с установкой для проигрывателя. Все было включено и теперь от аппаратуры несло жаром. - Чертова, шлюха! - я пнул лежащую девушку в живот. – Ты совсем обалдела! Она же может сгореть! Теперь ничего, - я пнул, -не, - снова пинок, - получишь! - Нет, нет, - она стала цепляться за мои штаны руками, - пожалуйста, дай мне, дай мне! - Никогда! Я своей задницей рискую, чтобы это получить, а ты только и делаешь что валяешься как шлюха, чтобы тебя имели насекомые. Я оттащил ее за волосы в другой конец помещения и оставил там валятся, захлебываясь в собственной слюне. Дрожащими руками я вставил все диски в деки. Затем настроил частоту, вибрации, звук, подключил провода к шее, затем к рукам, ступням, и только потом одел шлем. Меня поглотило сразу. Я знал, что тело мое валяется как мусор рядом с установкой, но сейчас это не главное, главное то, что я видел, чувствовал, слышал. Мириады частиц, разрывающиеся у меня в сердце, которые создавали ощущение полной гармонии. Звуки, ласкающие мозг так, словно они были его любовниками. Приятно. Грустно. Весело. Боль. Боль. Боль. Боль?! Дыхание перехватило, сжало, провода отошли. Я не успел освободится. Боль.
Cassie Hack: Внутреннее пространство Глаза Этьена Горже открылись тогда же, когда открываются ворота комендатуры Леона. Большие железные ворота, выкрашенные, как и все их собратья, в зеленую краску, давно пришли в негодность, но, увы, заменить их пока не спешат. Итак, Этьен Горже проснулся. Его веки открылись рефлекторно, также рефлекторно они сощурились от яркого света, защищая хрупкую роговицу глаз, а зрачки уменьшились до точки в глазном яблоке. Мужчина перевернулся на спину и вытянул одновременно руки и ноги. Потягиваясь, он обнаружил странную жесткость своей постели. Такое чувство, будто пружинный матрас, за который он отдал целых шестьсот евро, не стоил этих денег. Конечно, матрас был старый, но чтобы вдруг за одну ночь он опустился на целый сантиметр, такого, еще не было. Руки господина Горже уперлись в решетку у изголовья крова-и. Решетку? Глаза господина Горже обратились на инородный предмет. Действительно, это была самая настоящая решетка, а сам он спал на кушетке посреди белоснежной комнаты. Он приподнялся на локтях, не веря своим глазам. Кушетка стояла посреди помещения, похожего на палату для умалишенных. Белоснежные стены отражали яркий свет лампы на потолке, от которого резало глаза. Здесь не было ни единой тени, выступа, да что там, даже двери и окна не было. Сплошное белое пространство, как если бы на картину пролили молоко. Первоисточником мысли у Этьена Горже была паника. Не знакомое помещение, территория вне его юрисдикции, вне его собственности. Чужое пространство. И он, один находится здесь. Паника переросла в ужас. Ужас увиденного. Первобытный инстинкт, а таковой имеется у каждого, пусть он даже уже и не человек, подсказывал ему, что абсолютно чистых пространств не бывает. Жизнь присутствует везде. Другой инстинкт, который скорее можно назвать социальным, говорил, что на каждом квадратном метре обязательно что-то находится. Пусть даже это блоха. Однако господин Горже оказался в абсолютно чистом пространстве, точке ноль. Его ноги, ведомые подсознанием, скользнули на пол, потащив за собой тело. Встав, Горже приятно удивился тому, что он хотя бы отбрасывал тень, каковой не имелось ни в одном углу, а значит, отличался от этого странного мира, значит, не умер. Хотя полной гарантии в его жизни никто не давал. Человек подошел к стене и осторожно постучал. Это не был бетон, скорее дерево, а может и пластик. Горже постучал сильнее – плотная. Брови человека нахмурились. Здесь должна была быть дверь, ведь как-то его сюда затащили, если конечно это точно не была Божья сила. Если же Бог вмешался в его судьбу, то сделал это не во время, впрочем, как и всегда. Зачем ему понадобилось убивать Этьена Горже мелкого клерка налогового бюро, который за свою жизнь убил разве что комара и пару мух. У него только начала налаживаться личная жизнь, и Люси Парэ намекнула ему, что хочет свадьбы. Она, конечно, не красавица, и не может сравнится с его любимицей из информационно-технического Амели Гринуй, но хоть что-то. По крайней мере, Люси могла родить ему красивого сына, а остальное - не важно. Горже простукивал каждый сантиметр помещения в надежде найти хотя бы намек на то, что его тюрьма шатка и недолговечна. В конец, уставший от собственного шума, он упал лицом в подушку. И тут к нему пришла гениальная идея. Это все сон! Да, он спит, и ему грезится, будто он находится в помещении без окон и дверей. Все, что нужно сделать, проснуться. Этьен Горже ущипнул себя за руку, безрезультатно. Тогда он еще сильнее ущипнул себя за шею. Боль прошла по рецепторам, из гортани вырвался вскрик. Тогда человек встал и со всей силы пнул ножку кровати. Большой палец на ноге хрустнул, и человек, крича, повалился на пол. Нет, это был не сон. Лежа на кушетке Этьен Горже пытался найти себе занятие. Сколько он находился здесь? Час? Два? А может уже неделю? Нет, точно не неделю, иначе бы он умер от жажды и голода. Хотя, если он уже мертв, то какая ему разница? Глаза Горже искали что-то, что можно было изучить, чем бы можно было занять время. В конце концов, его глаза нашли то, что искали. Кушетка была привинчена к полу малень-кого размера болтами. Горже наклонился и потыкал один из болтов рукой. Попытался за-цепить ногтем. Плюнул на него и, повалившись на спину, уставился в потолок. Сейчас на кухне мадам Горже, его мать, печет шарлотку или абрикосовые лепешки. От них исходит приятный аромат, который пробуждает воспоминания о том времени, когда он был мальчишкой. И они с отцом поехали на Кипр. Горже садится за стол, и мать пододвигает к нему чай и лепешки, затем спрашивает, не хочет ли он чего-нибудь еще. Горже закрывает глаза. Хочет. Он хочет омлет с молоком и беконом, шейку утки в сливочном соусе, рюмку портвейна и немного кунжутных булок с красным салатом. Мадам Горже достает все это из холодильника и ставит перед ним. И человек начинает есть, он ест, ест, пока ему позволяет объем желудка. Затем он съедает стол и свою мать, холодильник, пли-ту…. Горже просыпается с испариной. Он и не думал, что аппетит может быть таким убийственным. Нос чует запах чего-то вкусного, глаза следует за обонянием. У самой кровати стоит поднос на нем, тарелка с омлетом и беконом, чай и пара кунжутных булок. Горже съедает все за две минуты, оставив булки на десерт. Довольный, Горже погрузился в сон. Он ясно слышал, как двери Капитолия закрылись. Как его коллеги и Люси разбредаются по домам. Их голоса были так близко и в то же время так далеко. Горже еще больше при-жался к стене ухом. Они рядом, совсем рядом. «Помогите!» - вырвалось из его мозга восклицание, но с губ не сорвался ни единый звук. Кушетка стала ему ненавистной, он отказывался принимать ту пищу, что возникала из ни-откуда, едва он мог себе ее представить. Он тысячу раз представлял книги, фильмы, животных, он представил открытую дверь в одной из стен, но ничто из этих вещей не возникало в отличие от еды. Терпение его лопнуло. Он отшвыривал изысканные блюда, а они проваливались в молочную белизну его камеры. Горже начал бить стены руками. Он набрасывался на них в отчаянии человека потерявшего всякую надежду на спасение. Однажды он нашел полую поверхность стены и попытался пробить ее, но стена оказалась прочной, и он только разбил кулак в кровь. Да кровь. Единственное, что могло его отвлечь от всего, так это была его собственная кровь. Она была такого приятного багрово-красного оттенка, и ее металлический вкус был упоителен. Не раз Горже прокусывал кожу на пальцах, и так, посасывая красный напиток, как мед-ведь посасывает лапу, засыпал. Смех Амели. Звонкий, заразительный смех Амели Гринуй. Ах, человек бы сжал ее сейчас в объятиях, и не выпускал. Зачем ему Люси? Ведь ему всегда нравилась Амели, только чувства его не были взаимны. Но ничего, когда она увидит в каком он состоянии, в ней проснется жалость, материнский инстинкт. Она обнимет его и приласкает. Смех удалялся все дальше и дальше. Горже осел. Кончено. Его жизнь ушла в небытие. Глаза Этьена Горже открылись. Его окутывало мягкое одеяло, купленное мадам Горже на распродаже. Воздух был пропитан запахом розового мыла. Этьен Горже проснулся в сво-ем дом. Один.
Edge: Cassie Hack Очень интересно, последнее очень похоже на Бернара Вербера)) Неужели я встретил почти единомышленника? Увлекаешься киберпанком?
Cassie Hack: Edge Да ) Люблю очень литературу в этом ключе ) Как узнала лет в 14, все.... Хочу написать что-то по объемистее, но времени и сил пока нет ((
Edge: Cassie Hack Тогда жму руку сестре-рейверу))) я сам давно киберпанком увлекаюсь) вот то что вверху часть объемного произведения в стиле киберпанк-апокалипсиса) ты Уильяма Гибсона читала?
Cassie Hack: Edge Гибсон, Стерлинг, Дик (хотя он больше к нью-вейву идет, но все равно) - на этом и росли )) Жму руку... и читаю как раз. ))
Cassie Hack: Парочка объединенных... 1. Мои глаза распахнулись навстречу солнцу. Сотни светодиодов заработали по другую сторону радужной оболочки. Система автоматического пробуждения выполнила свою функцию – ровно 8 часов сна. За секунду заработали все механизмы моего тела. Я могла встать, а могла решить еще понежиться в постели. Мои движения были плавные, почти как у человека. Я была вторым поколением. Нас создали по полному образу и подобию нашей создательницы – Маргарет Уильямсон. Я была в первом десятке созданных ею и ее мужем. Мы, десять девушек, выглядящих одинаково словно близнецы, стали прорывом в области искусственного интеллекта. Теперь таких как я, спустя десять лет после смерти моей матери, много и мы не похожи друг на друга, однако по сравнению с людьми мы в меньшинстве, а они не любят нас. Говорят у робота не бывает чувств. Но я чувствую. Я знаю, люди нас недолюбливают. У меня был друг. Тоже андроид. Мы вместе ездили на работу. Его не стало. Я осталась одна. Я не испытываю к людям ненависти, ведь андроиды не чувствуют. Меня толкнули в метро. Из сумки выпали все вещи. Никто не помог мне, никто не поинтересовался, никто даже «извините» не промолвил. Я встала и влилась в толпу снова. Ведь я андроид, я не умею чувствовать. На работе было множество поручений. Я не устаю от работы и не нуждаюсь в перерывах на обед. Гальванические батареи во мне работают целых восемь месяцев бесперебойно. У меня не бывает отпуска. И никогда не было. Мой начальник любит человеческих женщин, ему трудно свыкнуться с тем, что красивая женщина на самом деле - не женщина. Но меня ценят как работника. Мой вечер заканчивается отключением питания. Все файлы хранятся в моей памяти. Я не могу чувствовать, но я могу помнить. 2. Двенадцать ступеней к счастью иногда приводят к победам иного характера. Может не такие они и сладкие человеческие переживания, приправленные перцем и солью, немного горькие, немного сладкие. Звук от ламп был настолько слышен в этом тихом кабинет, что казалось он исходит от самих стен, и отнюдь не является порождением света и электричества. За ухом нервно поддергивался передатчик. Ему хотелось работать, слушать, записывать. Быть полезным. Но директор молчал. Он нервно подрагивал, это было заметно даже невооруженным взглядом. Возможно, его смутило что-то, но мне тогда думалось – причина кроется в личной жизни. Я был прав. Отчасти. Мои руки держали ручку и блокнот, готовые записывать все, что сейчас сорвется с губ этого человека. Мы были с ним похожи, в чем-то. Офисные работники, такие же как и тысячи в этом городе, городе-мечте, построенном на развалинах нескольких городов, некогда тоже прекрасных. Губы директора нервно задрожали, взгляд обратился ко мне. Что-то злое было в нем, недружелюбное. Сенсоры вывели это решение, но как ответить я не мог. Основной моей функцией сейчас было полное подчинение. Это включало в себя неподвижность, до команды директора. - Записывай, - выдавил он, - железяка, - он произнес это почти шепотом, но мой слух достаточно силен, чтобы услышать такое едкое замечание. Бог создал человека из глины. А его спутницу из ребра первого человека. Человек создал машину из подручных средств, а развил из достижений цивилизации. Поезд шел медленно. Уже второй день велась забастовка машинистов. Многие из них были такими как я, только другими. Они были устарелыми. Отбросами нашего общества. На мой взгляд их давно надо было уничтожить. Они лишь усугубляли наше и без того шаткое положение. Компьютер у меня в руке, был включен на полную мощность. Мне еще предстояло обработать и подготовить речь директора к завтрашнему дню. Голос у него был очень хриплый и он постоянно кашляет из-за туберкулеза. Он не умрет, но речь это смазывает. Потому я готовлю, чищу и воспроизвожу его речь перед акционерами. Девушка, сидящая рядом со мной посмотрела на меня и отодвинулась. Очевидно, ей не нравились волосы, гладкие как лоск, и кожа созданная из тончайших нитей тропического растения. Я был почти человеком в этом мире. Я также ненавидел своих собратьев, как ненавидят их люди. Я также боялся себя, потому что вместо души у меня было пространство. Пространство сетей и проводов, которые могли вывести меня и заточить в сети другой. В которой обитали тысячи таких как я, уничтоженных когда-то. Совсем неважно порой, что может чувствовать отличимый от нас. Существо, ограниченное в правах или, наоборот, у которого прав гораздо больше, чем обязанностей.
Edge: Cassie Hack а вот здесь чувствуется влияние Азимова и трех законов робототехники) Кстати, ты немного с андроидными темами перебарщиваешь, философия киберпанка все же зиждется немного ни на этом) З.Ы. Краткость сестра таланта) прими это как небольшой комплимент)
Cassie Hack: Edge пишет: Кстати, ты немного с андроидными темами перебарщиваешь, философия киберпанка все же зиждется немного ни на этом) Ну, в принципе у меня киберпанк не везде ) Вообще, как бы больше рассказы психоделикой отдают, и только после нее идут вкрапления то киберпанка, то чистой фантастики, то сказки ) Edge пишет: Краткость сестра таланта) прими это как небольшой комплимент) Мерси )
Edge: Cassie Hack Благодарность за признание излишня) вааа, кого я вижу на авике) одну из моих любимых актрис) пардон забыл ее имя(( Ну как тебе мой "опус"? продолжение скоро будет)
Cassie Hack: Edge Шанин Сосамон ее имя ))) Очень понравился )) Жду продолжения )))
Edge: Cassie Hack Персонально для "сестры" по разуму)) выкину продолжение очень скоро) Имя запомню) ее внешность очень подходит персонажу)
Cassie Hack: Собственно психоделика.... Анубис 1 - Никогда не позволяй другим руководить твоей программной, только Боги имеют право вмешиваться в твою жизнь, они были рожденным для того чтобы руководить тобой, а ты чтобы подчиняться им, - рука легла на мое плечо, но кожа е почувствовала прикосновения. Все из-за боли, которая пронзала мою руку, или может из-за холода перламутрового цвета жидкости, которую вливали мне в вену. Я отвернулся от своего диктатора. Я оставил свою семью, и сейчас только Анубис был моим соратником, но он молчал, как молчало его изображение на моей спине. - Ты должен усвоить и переварить, ты должен поглотить и познать все и вся, тогда ты обретешь мир с самим собой и Боги повернуться к тебе, они одаряют тебя благодатью, которая такова что познать ее могут не многие. Мысли путались, раствор начал действовать и сознание мое медленно плыло по рекам Нила. Я падал в воду, но чья-то сильная рука постоянно выхватывала меня из черных волн, не давая крокодилам опомниться и разорвать меня в клочья. - Твой разум лишь крупица, сознание многолико но хрупко, ты должен доверять своему господину, и тогда Боги обратятся к тебе во время скорбной молитвы и стенания плакальщиц. Как нож по стеклу, слова казались теперь чем-то вроде потустороннего звука космоса. Он говорил со мной, и слушал меня одновременно. Его темные глаза, шерсть, будто бы вылепленная из асбеста. Все что было потом будет уже не так реально…. Я помню как впервые увидел его, то ли это был сон, то ли мираж в безжизненной холодной пустыне, - сказать точно не мог никто. Все мое естество, людская натура, тогда обратились в бегство. Могло произойти все что угодно, едва ли это тронуло бы меня. Минуты блаженства, часы благоговения, как еще можно назвать то, что я испытывал. Существо, явившее свой облик, призвавшее меня к себе, приласкавшее меня словно мать свое дитя…. Яркий свет, струившийся прямо в мои бесцветные глаза, будто стал еще ярче. Но кроме меня здесь никого не было. Одинокий человек, с богом на спине остался в полном кошмаров доме, куда бы не залетела ни одна птица, ни одна крыса сюда никогда бы не забежала, пусть здесь насыплют хоть гору овса. Мне стало жарко, но пошевелить руками я не мог. Все члены онемели от продолжительной бездвижности тела, да и раствор делал свое черное дело. Я не мог сообразить, как попал сюда, кто вводил мне «лекарство», кто повторял слова Святой Молитвы, когда ужас захватил мою душу и посадил в клетку. Закрыв глаза, попробовал прислушаться к происходящему за стенами узилища. Ничего. Неужели меня вот так и оставят и вскоре я умру от голода и обезвоживания, в собственных испражнениях? Нет, не такой смертью умирают Боги, не такой смертью умирают те, кому посчастливилось стать их детьми. Однако Анубис молчал и бездействовал. Мне стало страшно, по-настоящему страшно. Не смерть внушала мне ужас, да и какой смысл в этом, если она жила во мне? Нет, долгие минуты пребывания безвестности бытия, между небом и землей, но не здесь и не там, где далеко и одновременно близко, мучительная паника сдвигающиеся на тебя стен, которые ты не в состоянии увидеть – вот что пугало меня. Это был инстинкт, настолько древний, что человек с головой шакала подчинялся ему беспрекословно. О Боги, где вы были когда я нуждался в вас? Зачем вы меня обманули, ведь так скучно играть с неподвижной куклой… Анубис 2 Его изображение накололи мне на спину, едва маленький мальчик превратился в мужчину в подворотне между станциями метро. Это было больно, и прощаться с детством, и быть в жестких руках насилия, но все это окупится, обязательно окупится, ведь только так я мог придти к пути своего бога и себя самого в одном лице. Синяя краска давно бы превратилась в синяк на упругой коже ребенка, если бы просто была бессмысленным рисунком, сделанным в пьяном бреду. Он всегда сопровождал меня, куда бы я ни пошел, чтобы не делал, и, сам того не замечая, я слился с ним, стал единым целым. А такого добиваются не многие, однако гордится мне нечем, сказать, что от этого я ничего не выиграл, значит соврать, сказать, что это безболезненно – опять же, ложь. Я помню свой самый счастливый день проведенный в его компании. Это был конец августа, я шатался от одного паба к другому, заказывал пиво, выпивал и уходил, оставляя официантам такие чаевые, на которые сам мог бы прожить до конца мира. В тот день мне повезло, с неба посыпались деньги. В один миг из бездомного бродяги, я превратился в хозяина мира. Человек с головой шакала улыбался мне, я улыбался ему в ответ. Он обнимал меня, ласкал, как мать, как любовник, как я. Идиллия. Счастье. Экстаз. Взор мой был открыт, хотя глаза были черны, но ведь верно говорят – слепой видит больше, чем зрячий. - Ты дрожишь, - его голос в тот день можно было сравнить с симфонией Вивальди. - Нет, это счастье распространяется по моему телу и завладевает душой, - ответил я. - Счастье будет длиться недолго, ведь ты знаешь, что Мы – едины, у Нас нет счастья, - и его руки снова погрузились в мою плоть. Все перевернулось. Ему не нужно было доставлять мне какого-либо удовольствия, сексуального, духовного, чтобы верный раб и друг в одном лице раскинул перед ним свою плоть как восточный ковер на базаре. Анубис отделялся от меня, а затем погружал свои руки в мягкую человеческую ткань, затрагивал нервы, заставлял гормоны нестись на немыслимой скорости по кровотоку. - Прошу продолжай, - застонал я, когда Божество остановило свою игру с моими чувствами. И он продолжил. Только потом я понял, насколько отвратителен я был ему тогда, насколько низко я с ним обращался. Исправить я ничего не мог, но мог стать им, полностью, безоговорочно.
Groul: Выкладываю первый отрывок из серии рассказов моего производства "Истории Пустошей", которые я периодически пописываю под вдохновением от постапокалиптического мира Fallout. Прихрамывая на одну ногу, по выжженным степям пустошей шел одинокий странник. На дорогу путник совершенно не обращал внимания, ибо был полностью погружен в очень заурядное занятие – ковыряние в богом забытой жестяной банке. Бурча себе под нос отрывистые фразы, вроде «Положить ядерную батарею, сюда подлить скипидару. Так, а где моя квантовая ядер-кола?» Закончив свой непонятный монолог, путешественник начал рыться во внушительных размеров рюкзаке, который висел на лямке, одетой ходоку через плечо. Чего только не было в этом клондайке металлолома: и многочисленные проводники, и запальники, и петарды, и ручные тормоза от мотоциклов, и многочисленные жестяные банки, и пустые, а иногда даже и полные яо-гай знает какой жидкостью, бутылки, и пульверизаторы, и игрушечные машинки, и несметные батарейки. Перечислять содержимое мешка этого матерого техника можно было бы несметное количество времени, задаваясь двумя вопросами: Зачем ему столько хлама и как он вместил все это барахло в один рюкзак. Наконец-таки найдя пресловутую бутылку уникального напитка, странник налил половину ее содержимого в жестяную банку, в которой уже лежала ядерная батарея и булькал скипидар. - Кажись, немного переборщил – сказал путешественник, закрывая стеклянную бутыль. – Впрочем неважно, зато эффект сильнее будет. Итак, теперь пара заключительных штрихов… После этих слов, путник прикрепил обыкновенную заколку к одной из частей ядерной батареи так, чтобы одна ее часть выходила наружу банки. Затем, закрыв незаурядное хранилище сей смеси, он приклеил к банке бумажку с надписью «DANGER» и повесил новоиспеченную бомбу на ремешок, на котором уже висела дюжина других разнообразных гранат. Пробежавшись глазами по своему «ремню смертника», техник стал на ходу проверять свое снаряжение, которое в изобилии было прикреплено к его костюму или имело место в рюкзаке. Первым делом он проверил кобуру с Магнумом 44 калибра, находившуюся на поясе, затем прошелся ладонью по самодельному дробовику с дополнительными деталями, по обыкновению не встречающимися на оружии подобного вида. Например, сей ствол мог похвастаться элементом, подстраивающим оружие под автоматический огонь. После проверки огнестрельного оружия, путник дернул лямку рюкзака с металлоломом, а затем пошуровал там рукой. И, наконец, настало время проверить последнее – многочисленные мины, которые хаотично висели на разнообразных ремешках и шнурках и в изобилии лежали в рюкзаке за спиной у путешественника с надписью «Плюшки». Солнце начало медленно прорезать своими лучами серые массы туч, ополаскивая утреннюю пустошь своим светом. Оторвавшись от проверки снаряжения, Ник, а именно он и был одиноким странником, которого настигла в пути утренняя заря, надел свои обожаемые черные очки, чтобы солнце не слепило ему глаза. После этого он остановился, достал из кармана кожаной куртки сигарету, поднес ее к одной из ядерных батарей, благодаря которой один конец ее зажегся и устроил себе короткий привал, состоящий из ритмичных затяжек. Выбросив докуренную сигарету в кислотную лужу, механик продолжил свой путь к месту встречи со своим старым знакомым, напевая под нос довоенные песни аля «Wonderful Guy»
Crossbones: Groul Неплохо, неплохо, сам иногда по Фолу пишу, так как люблю эту вселенную. Но вот с описанием оружия есть минусы и инвентарем)) (чисто мое мнение, но может и согласишься) Первое это самопальная граната. Если честно такую я бы на пояс не повесил, нестабильная смесь внутри, которая бултыхается, корпус может легко нагреться, на солнце, а учитывая, что внутри, может и рвануть. Второе дробовик. Собирать гаджет для ведения автоматического огня не надо. Можно просто взять полицейский вариант дробовика Браунинг Ауто-5, 12 калибра. Восемь патронов, безотказный механизм проверенный столетием и автоматический огонь) Ну в общем-то, мне понравилось, атмосфера Пустошей чувствуется. Читаешь и представляешь, что сейчас Избранный или Выходец появятся, или Горис в обнимку с Маркусом)) (А Фол Тактикс, все равно лажа!)
Groul: Crossbones Это я еще алиен-бластер в трусах не ношу хDD А вообще я хотел отразить небрежность, которая прямо таки царит в Пустошах. Люди чуть ли не из унитазов воду пьют и ничего)) А насчет дробовика скажу, что мой чудковатый герой не ищет легких путей. Если пулялку поставить, куда не надо, возможно, он поставит хDD
Crossbones: Groul Даа таких в Пустошах много) Кстати если уж встретились два поклонника выженной американской земли. Как тебе третий Фол? Cassie Hack Жду от тебя еще шедевров сестра))) сам тоже скоро скину)
Cassie Hack: Crossbones шедевры будут как только с курсовой управлюсь )) а то фантазия малец сейчас графоманством занята )) ты пока продолжение крапай, жду не дождусь никак )))
Crossbones: Cassie Hack Вот чего чего, а крапать нельзя) нужно подманить мысль, во время поймать за хвост, и развивать ее, развивать, до полного наступления творческого оргазма)
Cassie Hack: Crossbones у меня пока что творческий кретинизм над заключением, так что... жду в общем ))) от тебя изысков кулинарных )))
Groul: Crossbones Если честно, то я с третьего Фола знакомство с этой серией и начал) Сейчас ищу первоисточники, а именно первую и вторую часть. В скором времени постараюсь еще накалякать рассказов про Пустоши)
Crossbones: Groul Так батенька, как человек выросший на Фолауте, скажу. Третья часть, есть надгробие на вселенной Фола. Разрабы испоганили, надругались, изнасиловали мой любимый Фол. Почему, спросишь ты? А потому что потерянно практичеески все - атмосфера, черный юмор, стилистика 50-х, офигенный сюжет. Когда я впервые сел за Фолаут, в далеком 2002 по моему, дай бог памяти, я влюбился в него душой. Просиживал за ним ночи. А теперь смотря на третий Фол, просто думаю: "Ну да, картинка красивая" Первый и второй Фолы, это культ. Третий гвоздь в крышку гроба серии. Фолаут Тактикс, неплохая игра, но стоит ее воспринимать как тактический симулятор, а не РПГ, тогда дело пойдет. З.Ы. Хочешь прикоснуться к святому, зайди сюда www.old-games.ru здесь есть образы дисков 1 и 2 Фола. Так же 1С выпустила коллекционное издание Фола, включающие обе первые части, фол тактикс и музыку из игр (тема автомобиля, когда рассекаешь на нем пустыню, это шедевр, просто пустынный ковбойский джаз). Но советую поискать теперь уже раритетную локализацию первых частей от Фаргуса.
Crossbones: Мир под Апгрейдом. Часть 2 Прошло уже четыре с половиной месяца, как я уехал из Москвы, а вопросов стало только больше. Этот мир настолько изменился. Я не знаю, что произошло точно, знаю одно. Причиной упадка цивилизации было не только крушение Тотала. Мы вели войну, посреди хаоса и безумия, остатки человечества, пытались дать отпор, неведомому врагу, пришедшему из-за каких-то неведомых мне границ. Я продолжил свой путь на восток, оттуда мне удалось поймать реальный сигнал, из этого времени, он повторяется уже две недели, и с каждым днем я все ближе к источнику. 1. Растерзанный город. Преддверие Ада. - Ну, вот и добрались, - Доктор улыбнулся мне с небольшого экрана голопроектора. А вот мне, улыбаться, совсем не хотелось. Уж больно мрачно здесь было. По городу, наверное, прошелся ураган. По всей улице, вповалку лежали деревья, то тут, то там виднелись покореженные и причудливо изогнутые металлоконструкции. Видимо раньше это были коммутаторные будки, рекламные стойки и прочие городские «украшения». С ними, словно поиграл ребенок-переросток, вырвал с корнем, побаловался и бросил когда наскучило. Некоторые стволы деревьев торчали из стен полуразрушенных домов. Кстати, это меня удивило. В этом городе все дома были в ужасном состоянии. Выбитые окна, зияющие провалы в стенах и обвалившиеся этажи, повсюду хаос и разорение. Вспомнились фотографии осажденного Ленинграда. Такая же разруха. В прочем, это вполне объяснялось тем, что за все время пока я тут находился, ну в течение последнего часа, мне не встретился не один ремонтный автобот. Скажу вам честно, город меня пугал. Пугал своей безжизненностью. Ни животных, ни сумасшедших, ни Искажений, в обще никого, даже растения и деревья, и те, были безжалостно уничтожены, какой-то могучей силой. Это был город-могила. Я вышел из машины, прихватив с собой свой карабин. Конечно, вряд ли я здесь мог повстречать опасность, однако с оружием было спокойнее. Глухо урча, из фургона выбрался Барсик и сел около моих ног, обвив широкие лапищи длинным гибким хвостом. - Ну и мяу? - Барсик был очень умным котом-Искажением. Я нашел его маленьким котенком, в одном из домов, маленького провинциального городка, три месяца назад. Сейчас этот паршивец был мне по половину бедра. Он мог проговаривать короткие слова, составляя из них короткие, односложные предложения. Вот и сейчас его: «Ну и мяу?» Означало: «Какого черта мы остановились?» Я поморщился, а ведь и правда, на кой черт я здесь тормознул? Вернувшись в кабину, я включил голопроектор, Сергей Васильевич возник в воздухе, около машины, и облокотился на капот. - Игорь, наконец-то ты снизошел до меня и дал возможность размять старые кости. - Сергей Васильевич, вот только не говорите мне, что вы чувствуете усталость и боль. - Нет, конечно, у меня нет нервной системы, да и тела нет, если уж на то пошло. Но есть определенные настройки. Симулирующие ощущения, чтобы, я мог хоть как-то чувствовать себя живым. В общем, ты что-то хотел? - Да, - Я кивнул, достав сигареты. Вдруг страшно захотелось курить. – Вы сказали пять минут назад, в кабине – Ну, вот и добрались. Что это значит? Вы знаете, где мы? - Ах, ты об этом, нет Игорь, я не знаю, просто глупо съязвил, так как, ты наконец-то хоть где-то притормозил, с явной целью, как мне казалось, но теперь вижу, что это не так. Я сел на подножку машины. Что же заставило свернуть меня сюда? Затянувшись я поднял взгляд, на выбитое окно второго этажа, в здание напротив. Темный провал, был словно глазница черепа,оттуда тянуло чем-то неприятным, неприятным ощущением. Затягиваясь, я медленно огляделся, эти дома словно смотрели на меня. Возникало ощущение, что за мной кто-то наблюдает, из этих пустых глазниц. Сплюнув я выбросил сигарету. - Так, ладно, раз уж мы здесь, пойдем осмотримся. Я залез внутрь фургона и открыл шкафчик со снаряжением. Могильники подарили мне кучу полезных вещей, и этими вещами я охотно пользовался. Сергей васильевич заглянул внутрь. - Меня с собой возьмешь? Я кивнул и прицепил на на левую руку ретранслятор. С виду он был как обычные часы, без циферблата, однако это маленькое устройство, было очень мощным передатчиком, настроенным сейчас на кибер-диагноста. Теперь док всегда будет со мной, при желании, встроенный голопроектор, мог спроецировать его около меня. Я синхронизировал ретранслятор с небольшим ручным сканером, который повесил на пояс и набил подсумок запасными магазинами для "Вепря". Сунул в кобуру на бедре "Секач".Сергей Васильевич удивленно смотрел на мои приготовления. - Ты на войну собрался? Зачем столько оружия, этот город мертв, причем давно. - Я не знаю, - опустившись на корточки я подтянул шнурки на берцах, - Не нравится мне этот город, но раз я тормознул в нем, значит была причина. Вы заметили, что когда мы здесь остановились, сигнал с востока ослаб, словно здесь его что-то глушит. - Заметил, но возможно, в этом месте имеется крупная прореха. Рабочих центров связи и радиолокационных установк, я не обнаружил. - Вот и мне интересно, что его глушит. Я пытался усилить радиус охвата и увеличить мощность приема, но чем выше я поднимал настройки, тем сильнее глушился сигнал, так не пойдет. Если забить на это и поехать дальше, мы можем, совсем потерять его. - Значит, все таки решил пойти вглубь города. - А что вас пугает, город мертв, здесь никого нет, кроме меня, вас и Барсика. Недалеко отсюда в паре кварталов, есть крупный могильник, а значит новые детали, припасы. Машину оставлю здесь, только промаркирую ее, чтобы потом легко найти. Я выбрался из фургона и достав из поясной сумки, мощный радиомаячок, прикрепил под дном машины. Доктор молча за мной наблюдал, скрестив на груди руки. - Так зачем тебе столько оружия, если город мертв. Я поднялся с колен отряхнув их от пыли и с улыбкой посмотрел на Сергея Васильевича. Иногда он меня поражал, наивностью вопросов. - Док, вас, что, психологии не обучали. Это обычная человеческая слабость, с оружием мне спокойнее, даже если я ни разу не вытащу его из кобуры. Человеческая природа, что поделаешь. Я развел руки и хлопком по бедру, подманил к себе Барсика. Кот мяукнул и приблизился ко мне, потеревшись лобастой головой о мою ногу. Я погладил животное, на что оно отозвалось довольным мурчанием. вы спросите, в чем, же заключается искажение Барсика, кроме громадного роста и примитивного разума? Этот кот обладает чудовищной силой, редкой наглостью и внушительными верхними клыками. Эти клыки выступают из под губы, опускаясь чуть ниже подбородка. Я потрепал кошака по голове и опустил на свое лицо маску, напоминающую маску хоккейного вратаря, только эта была бронированной, с несколькими режимами видения и системой фильтрации воздуха. За то время, что я провел вне города, я понял, в этом мире, не все так спокойно. Да опасностей мало и встречаются они редко. Но тех, что попадаются, хватает с лихвой. Поэтому я уже давно превратился в подобие солдата. Гражданскую одежду сменила полевая униформа, поверх которой я обычно надевал либо кожаную куртку, либо бронекомплект, из легкого и сверхпрочного сплава, который, кстати, нашел на одном из невредимых складов. Тогда моей радости не было предела, вид я наткнулся на Клондайк. Там было все для дальних и опасных вылазок. Как я потом выяснил из документов, найденных в кабинете завскладом, под его скелетом, это был склад сил ГО, то есть, Гражданской Обороны. В общем, на этом складе я разжился прочной одеждой, броней, патронами, сухими пайками, батареями, забил свой фургон всякой фигней, до самого верха. А под конец сумел вскрыть дверь в арсенал. Я тогда там же на пороге, выбросил свой старый карабин и разжился новенькими стволами: многоцелевой винтовкой «Вепрь» и штурмовым пистолетом «Секач» хранящихся в стазис-контейнерах, предохраняющих от коррозии и прочих бед. Короче говоря, на сегодняшний день, моя скромная персона в сочетании, с не менее скромной персоной Барсика, изволила представлять собой, грозную силу. Продолжение следует....
Cassie Hack: Crossbones украла,чтобы на ночь почитать. пока старое, на новое сил нет. Мускус был котом. И его это жизнь устраивала, как и то, что он был говорящим котом. В стране, где он жил, все коты разговаривали. На разных языках, в зависимости от породы. И был еще общий язык, на котором говорили все. И это Мускуса тоже устраивало. Однажды Мускус решил изменить в своей жизни какую-то деталь. Он сам не знал какую. Просто ему так наскучило сидеть дома перед камином и ждать пока безмозглый скотч-терьер принесет газету, что он встал и сам поднял газету с пола на крыльце. Тогда-то его и осенило – Мускус захотел перемен. Он надел свою лучшую шерсть, причесал свои усы, отполировал когти и направился в сторону большого города. Душа его жаждала перемен, маленьких и больших, незначительных и крутых. Однако, дабы не шокировать публику и в частности себя, Мускус решил изменить всего одну деталь в своей жизни и по пути до города он размышлял об этом. Чем ближе становился город, тем мысль больше сдавливала его кошачий мозг. В конце концов, Мускус не выдержал и побежал к городу на всех четырех лапах. Ему было все равно, что думают прохожие, что он позорит свое доброе имя. Ведь это было неслыханно! Кот бежит на четырех лапах подобно шелудивому псу. Да его любая дворняга теперь обсмеет. Мускус остановился у оружейного магазина. Толстый сиамский кот посмотрел на своего запыхавшегося посетителя с безразличием и вернулся к своим делам. Мускусу было не по себе в этом магазине. В воздухе стоял запах рыбы и прокисшего молока, а продавец не внушал доверие. Но инстинкт привел его сюда, значит, перемены должны были начаться здесь. На одной из витрин лежала табличка – «Лицам без лицензии оружие не продаем». Что же тогда он тут делал? Если Мускусу не продадут оружие, зачем он зашел сюда. - Эй, парень! – окликнул его сиамец. – Ты сюда глазеть пришел или будешь что-то покупать? - Да, покупать, - будто завороженный ответил Мускус. Продавец выложил перед ним на поднос из шелка три пистолета. Каждый был неповторим. Сиамец принялся восхвалять то один, то другой. Когда же речь заходила о недостатках его голос опускался до шепота, а морда выражала что-то сродни презрению. В такой тональности кот продемонстрировал Мускусу девять-десять пистолетов. - Так что берешь, паренек? – теперь сиамец обращался к посетителю как к старому приятелю. Мускус растерялся. Ему хотелось купить все, но в тоже время он понимал, что продавец спросит лицензию, а ее у него не было. Видя растерянность на морде покупателя, продавец истолковал это по-своему. - Ага, вижу, тебя не интересуют эти мелочные хлопушки, - усы сиамца затряслись от смеха. – Тогда перейдем к вещам посерьезнее, - подмигнул он Мускусу. Под словом «посерьезнее» сиамец подразумевал весь остальной ассортимент магазина. От охотничьего оружия до настоящих инструментов для убийства. Перед Мускусом мелькали картинки, уши воспринимали информацию, которую он не понимал. Для него длина ствола, дальнобойность, отдача, были такими же далекими понятиями как для пятилетнего ребенка – взрыв сверхновой. - Я беру это, - его рыжая лапа указала на винтовку Armalite AR-10(t). - Вы уверены? – хитро поднял несуществующие брови продавец. - Да. - Отлично, сейчас я вам заверну ее, - отозвался с энтузиазмом продавец, будто речь шла о колбасе. Мускус достал кошелек из-за пазухи и принялся отсчитывать деньги. - Можно посмотреть вашу лицензию? Мускус начала бить нервная дрожь. - Ох, боже, я ее забыл, - попытался соврать он. Продавец посмотрел на него сверху. - Да, конечно, минутку подождите, я вам сдачу принесу. Мускус вздохнул с облегчением. Глаза рыжего кота стали изучать магазин. Продавец долго не появлялся, и это начало беспокоить Мускуса. В магазин зашли двое в форме городской полиции. Мускус врос в пол всеми когтями на задних лапах. Полицейские осмотрели все прилавки магазина и стенды. Затем медленным шагом направились к покупателю. Один из них, сфинкс, сощурил глаза под очками, смот-ря на Мускуса. - Значит, без лицензии ходим в оружейный магазин? – спросил он Мускус покачал головой: - Просто дома забыл, торопился очень. - И куда же ты торопился? – спросил второй, с черепаховой шерстью. – В магазин за ружьем? У Мускуса начался нервный тик. - Точно, Берни, он хочет пришить свою мать-старушку! – и оба кота закатились неприят-ным смехом. Шерсть у Мускуса встала дыбом и в голове заплясали странные зеленые собачонки. Его разум помутился и он упал бы на пол, если бы сфинкс вовремя не подхватил его. - Ну-ну, пора грузить его в машину. Знаем таких, прикидываются провинциалами, потом изображают приступ – ЧИК! – и ты труп. Самый настоящий! Чес-слово не вру! Мускус мурлыкал. Мурлыкал о том, что дома остался скотч-терьер, который сейчас ждет своего хозяина и не может понять, почему тот так долго не возвращается. Мурлыкал о теплом кресле и камине. И том, что перемены в его жизни принесли только беды. Если бы он тогда позволил повториться утренней процедуре, если бы не стал сам брать газету, сейчас бы он сидел и пил свои теплые сливки, а скотч-терьер лежал бы у камина и посапывал сквозь свои густые усы. Мускус не подозревал, что за стенами его камеры просыпается настоящий дракон. Его допрос, произведенный в участке, впечатлил молодого детектива-перса. Детектив сидел в своем кабинете и медленно переваривал те слова, что слышал от задержанного. Тот хотел перемен. Что ж, перемены у него будут, но стоит ли сразу сажать беднягу тюрьму? Ведь он даже не мог понять, где находится. Не лучше ли дать ему путевку в санаторий, пусть отдохнет там, нервишки подлечит, зачем же сразу в тюрьму? Так и плодятся преступники, а задача полиции пресекать подобное размножение. Перс закурил толстую сигару, пахнущую клубникой. Он должен как-то помочь несчастному. А что лучше для него сейчас как не лицензия на оружие? Конечно, детектив достанет ему лицензию, скажет, что обнаружил при обыске дома, и рыжего кота отпустят на свободу. А Мускус тем временем прилег на кровать и забылся сном. Весь день казался ему кошма-ром, который происходит не с ним, быть может с его соседом, но не с ним. Никогда он больше не будет подчиняться своим инстинктам, никогда. Детектив изложил суть происходящей ситуации начальнику полиции пятого округа. Тот выслушал внимательно все доводы подчиненного, взвесил и принял решение – отказать. Не хватало еще, чтобы преступники выходили сухими из воды. А тот рыжий кот несомненно был виновен на все сто процентов. И пусть лицензия у него действительно была, кто давал ему право менять свою жизнь независимо от мнения других? А вдруг это ружье нашел бы соседский котенок и нечаянно выстрелил бы в кого-то или сам застрелился? Ружье могла стать и толчком к войне. Соседи могли подумать, что рыжий кот не доверяет им, тогда бы и они нарушили закон, купив оружие в свой дом, а потом их соседи, и соседи их соседей, и так, пока волна не накрыла бы весь кошачий мир. Детектив насупился, но затем, неожиданно для себя самого и для начальника полиции пятого округа, закричал. Его голос эхом отзывался в коридорах, и все сотрудники, работающие в тот вечер в участке, сбежались к окнам кабинета начальника. Детектив кричал о том, что в такой организации как полиция не должны восседать такие насупленные диктаторы, для которых свобода личности, в их демократической стране, ничего не значит. Если в полиции творят такое беззаконие то, что же думать о правительстве. Часть собравшихся одобрительно закивали головами. Начальник полиции встал со своего мягкого кожаного кресла. Он был обозлен по не-скольким причинам. Во-первых, потому что его подняли с его мягкого кресла, в котором он любил вечерами перебирать старые дела, которые он расследовал, будучи юнцом. Во-вторых, поведение детектива полностью выбило его из колеи. Как этот мелкий воришка, не отличающий красного от зеленого, посмел кричать на него? Он, начальник пятого округа, олицетворяет здесь собой закон. Если не он подумает о будущем своих подчиненных и людей, живущих в пятом округе, тогда кто? Другая часть соглядатаев закивала в поддержку. Через десять минут полицейский участок стал больше походить на теледебаты в прямом эфире. По одну сторону был детектив и его сторонники, по другую – начальник полиции и его сторонники. Мускус слышал странные крики сквозь сон, но ему так не хотелось возвращаться в этот жестокий мир. Да и сон ему снился пренеприятный. Он представил себя снова маленьким котенком, а рядом мама, и шестеро сестер и братьев. И все такие же рыжие, как и он. Детектив и его сторонники швырнули на стол начальника свои значки и организованно вышли из здания участка. Мускуса вывели в зал суда. Аплодисменты прервал судья. Ему хотелось покончить с этим поскорей, дома его ждала рисовая похлебка и свиной окорок, а здесь только двенадцать дегенератов и одно ничтожество. Процесс продлился всего полчаса, когда в зал вбежал какой-то сумасшедший кот и кинул в судью яйцо. Это был условный знак. Все присутствующие в зале, даже присяжные начали скандировать: «Свободу Личности!». Заседание было прервано до неопределенного срока. Рыжий кот сидел в своей камере и читал Достоевского «Бедные люди». За прошедшие дни камера казалось ему царствием тишины и спокойствия, а публика – одиозными врагами и балагурами. Они так старались перед самими собой, что Мускусу становилось их жалко. За стенами тюрьмы всего в пару метрах от главного въезда, располагался палаточный лагерь активистов движения «Свобода Личности!». Многие не знали имени Мускуса, многие забыли, для них он был Личностью, Гражданином Свободы. Они требовали мер от правительства по освобождению этого Первого Гражданина Свободы. А Мускус даже не подозревал о них. Все, что он видел: камера, синее небо, столовая. Время от времени ему приносили книги незнакомые люди. Иногда это действительно бы-ли книги, а иногда в книгах прятались бритвенные лезвия, пистолеты, монетки. Такое содержимое Мускус сразу подкидывал охранникам. Движение набирало силу и в означенную ночь, они штурмом взяли тюремный блок номер 15. Беспомощные охранники особо не противостояли им. Им запрещено было открывать огонь по гражданским, и применять силу вообще, то есть начальство в одночасье обрекло их на погибель. Толпа смела тех охранников, которые были на их пути, как волна сметает надпись на песке. Движение неистовало и все более становилось агрессивным. Открыв камеру Мускуса, они вынесли рыжего кота на руках. Толпа подхватила его и перенесла на передние ряды. Мускус был в шоке. Кот не шевелился, и со стороны казалось, будто толпа несет над собой манекен, нежели живого кота. Оставшиеся в лагере люди разожгли большие костры и достали все припасы, а также алкогольные напитки. Праздник только начинался. Мускус одиноко брел домой. В руках он сжимал тюремную одежду. Рыжий кот, уже ни-кому не нужный и никого не волнующий брел в свою берлогу. Там скотч-терьер ждал своего хозяина у дверей кухни и протяжно выл от голода. Мускус споткнулся, упал, встал, перешагнул через полуживое тело какого-то кота и по-брел дальше. Сзади него черной дырой красовались развалины тюрьмы, все что осталось от взорванного здания. Меж обломков бетона и железа, торчащего из земли, лежали трупы остальных заключенных, его со камерников. Чуть поодаль на земле дружно спали пьяные пикетчики, они добились своего, они освободили Личность.
Crossbones: Cassie Hack Читай на здоровье) это лишь начало главы) потом еще выкину) З.Ы. Тоже украл) почитаю на ночь))) ты случайно не кошатница?)) если да, то дай лапу друг))
Cassie Hack: Crossbones пишет: если да, то дай лапу друг)) не могу, у меня моего котика отобрали
Crossbones: Cassie Hack бедняжка, кто этот злодей?
Cassie Hack: Crossbones родитель мой, с псевдо-аллергией вот дождутся просто что ежика заведу... Алсо - рассказ понравился
Crossbones: Cassie Hack жди продолжения))) Не понимаю я людей... кошки это же премилейшие создания, а умнеги такие, что прям не наудивляешься. Ради бедной киски можно и потерпеть, аллергия вполне сдерживается препаратами))))
Cassie Hack: Crossbones пишет: Ради бедной киски можно и потерпеть, аллергия вполне сдерживается препаратами)))) не все разделяют подобные мнения, потому без кота я осталась
Cassie Hack: Отрывок..... самое начало, извиняюсь за КАПС если что, писалось все еще на древнем компутере, отформатировать руки не доходят.... *** маленькое сердце глазки как фиалки ручки, ножки, носик и четыре перышка ты мой ангелочек ты мое сердечко приходи скорее поиграть у речки Странная детская песенка крутилась в моем спящем сознании. Сколько? Наверное столько же сколько длился мой сон, около шести часов, а может и больше. В ушах еще звенело от крутящего звука машин, и как стеклом о стекло дышали легкие. Никогда больше не следует заходить в бар перед сном, это может плохо кончиться или для меня, или для окружающих меня людей. Убийство максимум в моем положении, большего преступления я совершить не способен, характер не предрасположен. Девочка поет, словно пытается достучаться до моего затемненного рассудка. Я не сплю, но и видеть окружающую меня обстановку не хочу. Каждый день для меня как кошмарный сон. Город монстров и тени, способной заглотнуть и не выплюнуть даже кости. Девочка поет, я знаю эту песню, многие ее знают, но не помнят. Она вертится в голове пока ты ребенок, а потом исчезает бесследно. не оставив записки о том, куда она уехала. То ли в соседнюю страну, то ли на соседнюю улицу. Так же как и моя жена, впрочем, я не жалею. Медленно, глаза надо открывать медленно после долгого пребывания в небытие, иначе призраки реальности набросятся на тебя, как волк набрасывается на испуганного олененка. Потолок блещет своей белизной, впрочем как и стены, и пол. Еще темно. Сколько же я спал? Сесть и закурить. И подумать о предстоящем дне, который не будет нести за собой ничего новго, кроме боли и полного отсутствия понимания. Люди считают, что я псих, но тем не менее читают мои книги, платят за них деньги, в сумме немалые, и тем самым поддерживают жизнедеятельность этого психа, от которого хотели бы избавиться. Наверное, также хотели избавиться от юродивого в свое время. Но ничего страстного в этом не было, люди просто хотели удовлетворить свою похоть к убийству и свое желание к псевдозаннию. Убийство. Уверен многие даже не подозревают, что это такое на самом деле. Одни считают, что это просто, взял и убил, как не фиг делать; другие, что это очень тяжело и только настоящие психопаты могут совершать убийства. На самом деле это средне. Муки совести никогда не преследуют убийц, а знаете почему? Потому что мук нет. есть только ложные мысли и задатки человеческого рассудка, человек сам себе враг, и в этом вся суть. При убийстве он долго не решается, прикидывает как же будет без данного человека, а после плачет и хочет вернуть все назад, потому как понимает что без нее или него будет очень-очень плохо. Девчонкиг голос постепенно стихает, его почти не слышно. Что ж, я просыпаюсь. До рассвета каких-то пара часов, до открытия магазина напротив – пять. До закрытия мира – неизвестно. Зазвонили колокола. Вот и мой будильник. Странная тишина, будто кто-то и в самом деле умер. Пепел падает сам собой, не люблю стряхивать. Несколько шагов в сторону двери, несколько в сторону ванны, включить свет, посмотреть на себя в зеркало. Какой кошмар, неудивительно, что жена ушла, видеть такое каждое утро. Щетина, а не борода, да и цвет лица в целом слишком мертвецкий. Может вышла за меня, думая, что я скоро сдохну в постели как старая свинья? Не дождалась. И все тихо. Час на туалет и завтрак, а потом за работу. Сроки не горят, но объем работы большой. Продаваться другим людям, значит продаваться целиком, включая бонусы. Такие как время, жизнь и смерть. ARISE! В шее стрельнуло так, что зубную щетку отбросило к душу. Руки перестали слушаться, да и ноги подкосились. Результат разбитая голова. Или почти. Кости вроде бы все целы, а крови будто здесь скотобойня. Аптечка всегда находиться слишком глубоко в кухне, поэтому к моменту ее обнаружения мой путь от ванной до кухни был устлан эритроцитами, а возле плиты их скопилась целая лужа. Через несколько минут поток был остановлен, хотя лицо и без того выглядело ужасным. Может вызвать полицию, и сказать что я тот самый маньяк, что в последнюю неделю убил нескольких детишек. История и в самом деле в духе голливудских триллеров. Некий сумасшедший похищает детей и не откуда-нибудь, а прямо из дому, из-под носа родителей. Через пару несколько часов дитятку аходят в сточной канаве, абсолютно чистую, одетую и не тронутую похотливым умыслом, ко всему прочему на губах обязательно присутствует остаток какой-то сладости, или конфет, или сахарной ваты. Вот только глаза у них открыты широко и испуганно, будто привидение увидели и умерли со страху. Но я не ценитель таких историй. Полиция поймает опять какого-нибудь бедолагу, свалит всю вину на него, казнит, и убийства якобы прекращаться. И все будут довольны и счастливы. И мальчик жениться на девочке. За стеной начался крик. Все в норме. Все просыпаются. Известный и богатый писатель живет рядом с семейкой алкашей, и изредка спасает их дочь от надругательств приемного отца. неоднократно писатель получал за это по морде, неоднократно дочь в слезах оставалась ночевать у него в гостиной, неоднократно мать приходила за ней утром, неоднократно говорила, что все будет хорошо. И всего один раз дочь поцеловала писателя, но не как женщина целует мужчину, скорее как святая целует своего подопечного в лоб. Всегда писатель ждал этого момента, и с тех пор неоднократно вынашивал планы мести отчиму. Планы всегда были кровавы и пугающе для самого писателя, и потому их совершали герои его книг, но не он сам. Надо наведаться к соседям. Кончился йод, а у них его навалом. Очень часто мать не доходит до больницы, а залечивает раны дома, чтобы люди не видели. Взять сотню, можно еще полтинник, нож? Нет, не стоит. Просто, сотню. Пройти по коридору, одеть штаны и майку. Открыть дверь. Посмотреть на подъезд. Убедиться, что нет ни людей, ни поклонников. Подойти к двери, позвонить. И ждать. Открыл, как всегда, отчим. - Тебе чего надо, урод? – сама вежливость. - Йод нужен. - Да, действительно, вся рожа в крови, - усмехнулся он. – Что дашь? Протянуть сотню. - Неплохо, все больше и больше, - улыбается в свои гнилые зубы. И как за того замуж выходят, еще хуже чем я со сна. - Я щедрый. - Девчонка нужна? - Поговорить. Он хмурит брови, но все же отступает и зовет падчерицу, сначала по имени, потом по брани. Она подбегает. Он уходит. Она стоит и смотрит на меня, ничего не говрит. Я смотрю на нее. - Все в порядке? - Да, - голос дрожит. - Деньги есть? - Да. - Зайти хочешь? - Нет. - Тогда, счастливо. - До свидания. Она закрывает дверь. Я еще пару минут стою, обдумывая свои дальнейшие действия. Распорядок дня полетел к черту. Звонит телефон, отвечает автоответчик. Поклонница, очередная. Желает мне счастья, благ, сожалеет по поводу жены, говорит, что понимает меня, хотя сама не знает что говорит. Поклонники всегда такие, думают, если прочли пару книг, то сразу узнали всю подноготную о жизни писателя, ни фига! Они даже не представляют, что пришлось пережить, когда ушла жена! Когда девочка поцеловала меня в лоб, как больного! Когда редактора и издатели потирают руки, при прочитанье рукописи! Когда тебе выплачивают гонорар, а кассир в банке смотрит на тебя по-волчьи, потому что ему таких денег7 за всю жизнь не заработать! Когда одни желают твоей смерти, а другие думают только о том, как выжить из тебя побольше! Когда твой талант ценится только в купюрах, в их стоимости и количестве! В серцах разбиваю зеркало в ванной. Еще больше крови на полу. Много работы уборщице. Боль в сердце. Боль в сердце. Боль в сердце. Девочка напевает свою песню, и глаза закрываются сами собой; это как колыбельная, как сказка на ночь, не многие знают разгадку. это песенка-загадка. Не надо вчитываться в слова, просто представьте себе это. Снова крики за стеной. Хватит! Быстрое направленное движение к двери. Главное стучать посильнее, чтобы услышали. Сильнее, сильнее. Никто не отвечает. Девичий вскрик. Девочка! Опять этот ублюдок хочет прикоснуться кней. Стучать сильнее, звонит в звонок. Крики. Дверь открылась сама собой. Вернее, повернулась ручка, но за дверью никого не оказалось. Звук шагов, совсем рядом. Всхлипывание. Никого нет по-прежнему. Я прошел в комнату. Никого нет. Однако слышны голоса. В ванной пусто. На кухне, в коридоре, в шкафах, в углах никого нет. Если они прячутся, то от кого и где? Я позвал отчима по имени. Нет ответа. Но его голос, выкрикивает ругательства чуть ли не за моей спиной. Только звучит он иначе. Неуверенно и нервно. Моя кровь уже оставила свой след в истории этой квартиры. Оставляла она его и сейчас, мерно капая на выцветший ковер. За окном давно день, хотя до рассвета еще час, как минимум. Тихим шагом направляемся к выходу, закрываем дверь, звоним и ждем. Открываем дверь сами. Никого, квартира пуста. Закрываем дверь. Запираемся в своем собственном замке. Мой дом – моя крепость. Или уже нет? Идем на кухню и наливаем стакан Мартини припасенного на Новый Год. Выпиваем залпом. Наливаем еще. Надев кроссовки и накинув рубашку, я выбежал на улицу. Машины, припаркованные еще с вечера, оставались на своем месте, бакалея закрыта, в окнах признаков жизни нет, - все в норме, все в порядке. Присесть, надо присесть. Вдох – выдох, вдох – выдох. Пусть шутники попадутся в ловушку, а шут выйдет у них королем! «Эй!» – мой крик утонул в тишине улицы. Паники не было, просто грудь сдавливало чувства дисгармонии, или даже наоборот, полной гармонии. Не слышно шума машин и голосов людей. Все мерно, время течет, не показывая себя, и в воздухе витает аромат некоего счастья. То ли это запах розового мыла, то ли свежескошенной травы. От всего этого душа вырывается наружу, желание обрести свободу сбылось, и это сводит с ума и страшит. Потому как в своей свободе душа не знает куда ей податься, куда ткнуться, в какой стороне она найдет то, что желает увидеть в этом незабвенном чувстве радости. Я иду по улице. Совершенно один. Рядом ни одной живой души, ни одного другого витка жизни. Я останавливаюсь. Куда же мне идти? «Том!» – она выкрикивает имя, совершенно не мое, но я оборачиваюсь. Моя жена улыбается мне, несколько лукаво, как если бы задумала злую шутку. Я стою на месте не в силах понять, как она здесь оказалась. Она продолжает улыбаться. «Добро пожаловать, Том» - говорит она. Меня ведь зовут не Том, почему она говорит это мне? «Добро пожаловать» – повторяет она. Arise! В руке она сжимает пульт от телевизора. Зачем? «Ты все узнаешь» – говорит она, и затем переключает кнопки. Я остаюсь снова один, посреди безлюдной улицы. Где-то доносятся отдаленные голоса людей, их разговор друг с другом, шелест листвы, звук шагов, каблуки ударяются об асфальт; однако се это и меня отделяет некий невидимый туман, как стена без забора, я не знаю как его преодолеть. Я закрываю глаза, а, открывая, обнаруживаю себя в ванной. В дверь звонят. Зеркало цело. Рука цела. А вот рана на голове кровоточит. ****
Crossbones: Cassie Hack ударилась в психоделику) один мир спрятан в другом, а потом в третьем и не поймешь, а где же правда. То ли я мотылек, считающий себя монахом, то ли монах считающий себя мотыльком. напомнило произведение Филиппа Дика "Убик" не читала? А история мне понравилась, сильно
Cassie Hack: Crossbones пишет: Филиппа Дика "Убик" не читала? читала, причем после того как начала писать это. Вообще Филип Дик один из тех кто меня вдохновил. Но конечно, литературный дедушка мой - Лавкрафт ))) Я же говорила, у меня и то, и другое, но правда я еще не знаю насколько эта та именно психоделика, о которой ты говорил... это старое произведение, которое я начала писать года четыре назад... вот еще немного.... Мои руки никогда не утанут печатать слова на белых листах жизни. Мне приносит удовольствие это дело. Когда я сижу перед компьютером или печатной машинкой остальноймирп огружается в пучину тьмы. может это сумасшествие, но каждый писательи поэт, впрочем как и актер, и художник (это слово мне нравится особенно, оно охарктеризовывает все творческие начинания), - все они , и я, в какой-то степени сумасшедшие. Только человек с нестабильной психикой, с отклонениями от нормы будет изливать свои фантазии на бумагу в виде слов и знаков препинания, чтобы это читали другие. Но другие любят таких психов, они скупают их книги тысячами, а потом хвалят или ругают, кто как. Мне никогда не было интересно мнение других относительно того, что я пишу. Если это приносит властьи богаство другим, что ж, пожалуйста. Выделяйте определенную сумму, дабы писательское начало не отбросило коньки, и будете счастливы. Это вообще не моя была идея, пойти в издательство на поклон. Все моя бывшая супруга, никак не могла смириться с моим скромным заработком в магазине, а как только добилась своего ушла и отсудила кругленькую сумму, впрочем мне не жаль этих денег. Еще никому они не приносили настоящего счастья, и если моя судьба остться в этом районе алкашей и мелких лавочек, так тому и быть. Девочка сидела напротив меня и наблюдала. За чем? Что интересного в том, что человек работает? Это нудно. Гораздо увлекательнее, когда сам что-нибудь делаешь. Например, наблюдаешь за улицей из окна; по причине частых депрессий мне приходиться это делать каждый день. Она, улица, никогда не бывает одинаковой. Утром она одна, вечером – другом. Каждый день она приподносит свои сюрпризы, приятные и не очень. Люди могут открывать магазины, продавать безделушки, закрывать лавчонки, и идти домой на одной волне день за днем, однако маленькие, совсем крошечные изменения проследить можно. Старуха с котенком, который вырос у меня на глазах просит милостыню в одном и том же месте, кроме субботы и воскресенья. Сама она – живая статуя, дышит и думает, но будто о чем-то своем, о чем-то таком, что посторонний человек никогда не узнает; котенок более подвижен, однако по большей части он просто дремлет свернувшись калачиком; а вот ее руки, они удивительны. Сегодня пальцы срещены, завтра нет, одно запястье обвязанно эластичным бинтом, на другое надето украшение, руки на груди, прижаты или не сильно, свободны или пытаются сдержать всю энергию рвущегося на свободу живого создания. Девочка подходит ко мне и смотрит в глаза. Что? Вы сегодня какой-то задумчивый, - робко спрашивает она. Край майки оттопырился, и стали видны едва оформившиеся груди. Такой же как всегда, - не люблю болтать за работой. Зачем она пришла? Я ее не звал. Может выгнать? Вам приснился плохой сон? Нет. Странно, а такое ощущение, что вы размышляете о сне. Почему ты так думаешь? Вы сами мне сказали. Вот еще. Ничего я не говорил. Почему она здесь? Как она вошла? Я ничего тебе не говорил. Том, вы же сами сказали мне это, не стройте из себя сумасшедшего. Вы не такой. А какой? Она промолчала. Значит все-таки сумасшедший. Юродивый. Я ничего тебе не говорил, - мой голос стал жестче. Сказали, когда открыли дверь. Вы еще тогда о раковину ударилисьголовой, не помните? Это вчера было. Это было сегодня. Нет, вчера. Говорю же сегодня. Я оттолкнул машинку с силой. Шмакодявка будет мне указывать еще что было, а что нет. Я, пожалуй, пойду домой, - испуганно сказала девочка. Пусть уходит. Мне никто не нужен. Я сам все знаю. Я сам хозяин. Кто ее вообще впустил? Только не я. А экономка не появлялась. Значит я. Нет, не может такого быть. Я бы помнил. Девочка посмотрела на меня еще раз. В ее глаз я читал жалость. И к кому? Ко мне! Какого хрена она меня жалеет! Мне не нужна жалость, таких как она, пусть кактиться ко всем чертям. И кстати, зовут меня не Том, я ей не тот проныра из Догвилля. У меня имя есть! Звук хлопнувшей двери заставил меня приутихнуть. Она ушла, отлично. Можно выпить, и потом за работу. Жена ушла от меня, девочка ушла от меня, а все из-за кого? Из-за меня. скоро придет ее отец, что ему сказать? Да нет, не придет. Ему плевать на свою падчерицу, впрочем, как и мне. Тишина и покой, лучшее лекарство. Стакан и бутылка с прокисшим вином. Уксус тоже можно пить, если не бояться. Человек боиться и зеленые черти лезут в его мозг, начинают пожирать серое вещество, затем белое, а потом выедают глаза, язык, переваривают зубы и хрящи из ушей. Остается голый, беззубый череп, достояние музея археологии. Тогда профессора в мягких белых халатах начинают препарировать этот и без того, опустошенный продукт Бога. Они аккуратно снимают кожу. Слой за слоем, иначе она порыветься, оан очень тонкая. Они складывают ее в контейнер, и этот контейнер увозят на бумажную фабрику. так получается бумага, или часть бумаги. Сам череп полируют и заковывают в хрусталь, обрабатывают всяческими химикатами (они уничтожают зеленых чертей, которые любят засиживаться в голове до самого конца), опять полируют, и продают южноамериканским туристам, как подлки бронзового века. Никто этого не знают, потому все думают, что уксус полезен, а винный тем более и продолжают его пить, не закусывая. Но правильнее будет разбавлять его. Тогда зеленые черти гибнут сразу, они никак не переносят воды. Да и вообще вода лучшее пойло, от нее хмелеют быстрее, чем от самого крепкого самогона. Трупный запах в моей квартире появился из ниоткуда и ушел в никуда. Скоро ночь. Улица опустеет, как тогда, только жену я не увижу, и она не расскажет мне о том, куда я попал. Я-то знаю, что не в своей квартире нахожусь. Иначе, зачем емня приветсвовать. В спальне висит на люстре дохлый котенок. У старшки больше нет котенка. Господи, прости меня, прости, что не уберег зверушку. Аккуратно снимаю котенка и кладу его на кровать. Тело еще свежее, твердое, разложение не началось, и червь не пожирает создание изнутри. Слезы капают из моих глаз. Мне так грутсно. Мне нравился этот котенок. почему в этой квартире гео убили? Чье это жилище, кокое уродливое создание, сотворившее такое, живет здесь? Котенок падает у меня из рук на пол. Его надо похоронить. Отыскиваю коробку из-под обуви в коридоре, и кладу в нее труп животного. Жалко, цветов нет. Выхожу на лестничную площадку и скидываю коробку через окно в реку. Он был похоронене как настоящий моряк, настоящий Матроскин. Что вы делаете? Девочка подкралась ко мне со спины. Она враг. Она моя жена. Она как она. Хороню котенка. Что? Котенок старухи умер, я нашел его. Жалко, он мне нравился, - у нее печальный взгляд. Она мой друг. Он покоится на дне реки истанет пищей для рыб. Зачем вы говорите мне такие гадости? Но ведь это правда. Судя по всему у меня рассеяное выражение лица, иначе бы она не улыбнулась. Можно я у вас сегодня переночую? - Опять отчим? - Она не отвечает, но я все вижу по синякам на запястьях. - Я убью его, хочешь? – спрашиваю я. - Что? - Убью его, только скажи, - мне ничего не стоит, давно мечтал отомстить этому быдлу. - Что вы, Том? Вы не сможете. - Почему? - Вы добрый. - Разве? - Да, вы добрый. Да и по весовой категории он выигрывает. - Ну и что? - Можно мы лучше пойдем к вам, - она озирается, будто за ней гонится туча призраков, - Том? - Угу, - киваю я головой. – Меня не Том, зовут. Она не отвечает, только кивает. Потом скажу ей свое имя. Сейчас нельзя, она пока мне не друг. Чай, ужин, я разбираю ей диван в гостиной, спрашиваю о пожеланиях, в общем, сама гостеприимность. Она засыпает быстро. Ее сон скорее бегство от реальности, чем отдых от трудного дня. А дни у нее по-настоящему трудные. Что мне делать? Пойти выпить еще уксуса (думаю лучше купить нормальное вино)? Изнасиловать ее? А может она сама хочет меня. Только у меня желания нет, оно ушло вместе с женой. Может убить соседа? не сейчас, много свидетелей, и потом девочка может сказать полиции, что я ей предлагал спасительный вариант для неее и ее матери. Ничего не хочу. Полная апатия, по отношению к жизни и действиям силы тяжести, притяжения и скорости. Котенок мяукает под моей кроватью. Он проголодался. наливаю ему молока, и вспоминаю, что он мертв. Наверное, ирландские божества еще не покинули реку, и решили оживить звереныша. Ему повезло. А мне нет. Как я вернусь домой? Пойти попросить их? Зачем? Мне пока здесь неплохо живется, котенок рядом, как доказательство их существования. Вот надоест, тогда и пойду просить. Девочка поет песню о мертвой лягушке. А потом песенку-загадку. Девочка тут ни при чем, она напоминает Одри Тату личиком, просто песенка надоела. *извиняюсь за ошибки и не выделение диалогов просто времени править не было*
Crossbones: Cassie Hack хочу продолжения, заинтриговала. Но конечно, литературный дедушка мой - Лавкрафт ))) Ничего не говори. Да славится имя Ктулху, во все века!) Правда я еще и на Клайве Баркере немного вырос)
Cassie Hack: Crossbones Ктулху хорош, но мне больше импонирует Ньярлототеп ))) О Баркер, о Клайв )))
Crossbones: Cassie Hack У Баркера "Книги Крови" отменные) хочу все 4) уже даже нашел где купить) Ктулху хорош, но мне больше импонирует Ньярлототеп ))) Насколько помню пантеон мифоса, этот древний, даже не физическая сущность а нечто бесформенно уродливое, покровительствует безумцам и шизофреникам.
Cassie Hack: Crossbones пишет: этот древний, даже не физическая сущность а нечто бесформенно уродливое, покровительствует безумцам и шизофреникам. вот-вот ))) Crossbones пишет: У Баркера "Книги Крови" отменные) хочу все 4) уже даже нашел где купить) а у меня уже имеются ))) правда руки так и не дошли нормально прочитать, времени все нет (((
Crossbones: Cassie Hack вот-вот ))) На безумца и шизофреника ты не похожа) Ладно пойду столкну своего гиперцефела с места, пора ему прыгать дальше, а герою страшно удивляться, появлению гиперцефала Василия *ушел творить*
Cassie Hack: Crossbones пишет: *ушел творить* успехов ))) *пошла вспоминать Реквием* Crossbones пишет: На безумца и шизофреника ты не похожа) ты просто лично со мной не знаком ))
Avatar: Если хотите экшена и страсти, то сие творение не для вас – ибо это эссе из серии проза мегаполиса… и оно себе на уме, как и его автор. День выдался просто сумасшедшим, даже скоростным каким-то, если можно вообще так сказать. За время стажировки в больнице я понял одно – жизнь штука забавная, юморная такая, только вот юмор у нее… черный. Вот и сейчас люди сидят на лавочках, рассматривая плакаты совковых стандартов, свои медицинские карточки или собратьев по несчастью… Людей не много, может быть пять или шесть человек у каждого кабинета, но очередь не двигается, застыв в каком-то анабиозе. А в это время медсестры гуляют коридорами, то и дело, ныряя в сторону уборных, дабы наполнить чайники водой, врачи маршируют из кабинета в кабинет и пропадают там на добрых сорок минут. Но вдруг звонкое «СЛЕДУЮЩИЙ» проносится коридором, подавляя одну волну гула и рождая вторую. Очередь продвигается вперед и через какое-то время опять застывает. За целый день от этого начинает тошнить, и появляется желание набить кому-то рожу… Глубокий вздох помогает сдержать этот порыв, и я просто кидаю рюкзак на плечо, подымаюсь на крышу здания, через дверь на восьмом этаже, о которой видимо просто забыли, и которая вечно открыта. Бетонное покрытие в каких-то выбоинах - следствии давнишнего ремонта, вернее его полного отсутствия, где кое-где трещины наспех замазаны раствором, но в основном они свободно прокладывают себе дорожку: ветер умудрился занести сюда семена каких-то растений, так что сквозь трещины поросла трава . Символично, что еще сказать можно? Жизнь всегда возьмет свое. С высоты смотрю на город, или колонию муравьев? Все куда-то спешат, люди мелькают на фоне бетонных зданий, машины в вечных пробках, сигналы перекрывают ругань водителей, одним словом - все как всегда. Серое солнце лениво бросает весеннее тепло, урбанистический пейзаж сливается с городским гулом и тонет в часпиковом смоге… Роюсь в кармане, достаю пачку сигарет – последняя… ну что ж, вечером надо будет купить еще. Подношу зажигалку с танцующим огоньком, и наконец-то легкие наполняются никотином, смолой и еще какой-то дрянью, держу затяжку и выпускаю облако дыма… Ветер уносит дым куда-то на юго-запад, добавляя его в городской коктейль ароматов, а взамен засыпает мои глаза песком да пригоняет к ногам разный мусор. Держа сигарету в зубах, наклоняюсь и подымаю какую-то листовку, опять сбор денег… - Лучше бы деньги, которые уходят на бумагу они отдавали больным… - тихий, подростковый голос прорезался сквозь гул большого города. - Ээээ… чего? – глазами ищу источник шума, но замечаю только тень, которая падает из-за тыльной стороны пирамидки, предназначение которой моему разуму неизвестно. Иду туда и натыкаюсь на девочку лет 15, сидящую по-турецки на кофте, брошенной на гальку. Русые волосы собраны в короткий хвост, а шелковая косынка защищает ее от ветра, одета в пижаму, значит местная… Но что она делает здесь? - Говорю, что толку нет печатать эти листовки, – она опять вернула меня к реальности. – Деньги уходят в никуда. – Она повернула ко мне голову и пожала плечами. - Ну… не надо так говорить, ведь… - попытался возразить я, но тут же был перебит кардинальным тоном. - Да не смешите меня, вы, как я понимаю, работаете здесь, в больнице, верно? А значит лучше меня знаете, что денег такие акции приносят не много, да и то, если их правильно организовать! – она фыркнула и вздернула курносый нос, как делают пожилые преподаватели, когда первокурсник говорит какую-то глупость, но обиды не остается, а наоборот это фырканье выходит каким-то забавным и по-своему добрым. – Так вот, я и говорю, что лучше бы они лекарства закупили на те деньги… ну или наняли пару-тройку симпатичных медбратьев! - Ей… а аппетит умерить не охота? – я улыбнулся, эта девчушка прямо выбила из меня улыбку, да еще и не японскую, а искреннюю… что в последнее время бывает крайне редко… - Ты вообще, что здесь делаешь, а? Тебя обыскались давно, а ну марш в палату! – я попытался сделать тон как можно строгим, даже брови свел вместе, но сигарета, блин! Она все испортила, тихонько тлея у меня между зубами, в момент постройки злобной рожи вспрыгнула верх, и как результат я стал копией Моряка Папая! Звонкий смех ознаменовал мое фиаско. Сделав еще одну затяжку я выбросил окурок. – Ну все, хватит смеяться… тебе действительно пора идти назад… - И действительно! – передразнила она меня, бесстыдно начав рассматривать с ног до макушки. – Никто искать меня не будет! Ибо у нашей дежурной медсестры рандеву с одним из здешних эскулапов! – смакуя каждое слово, протянула девчонка, - и, по этому простому обстоятельству, у меня еще в запасе час! Вот так! Ну и что ответить на такую железную логику? Только железной логикой! - Ух, какие слова ты знаешь! Значит ты из кардиологии? – подняв верх левую бровь, я обозначил вопрос, ну хотя бы мне так показалось… - Откуда ты узнал? – немного смутившись, спросила эрудированная хулиганка. - Да просто у нас в это время рандеву только у Ниночки с Семеновым на седьмом этаже, в каморке возле дамского туалета, – как последний школяр хихикнул я. Ниночка - барышня с талантом второго размера, эдакая шутка природы – брюнетистая блондинка, и Семенов - пятидесятилетний ловелас! – Да в ту каморку скоро экскурсии водить будут. А экскурсоводом станет баба Шура, та что гардеробщица. – Очередная волна звонкого смеха раскатом прокатилась крышей, но быстро сменилась сухим кашлем. Я подошел к ней, но жест руки остановил мои движения. Кашель прошел. - Не волнуйся, такое бывает. Итак, будем знакомы! – девчушка протянула руку, – Анка, но не пулеметчица, с 702-ой палаты. – Улыбка и опять вздернутый нос. Я пожал руку и улыбнулся, но уже японской улыбкой. 702… палата ожидающих пересадку… - А я - Юра… - Не надо этого! – я, недоумевая, посмотрел на Аню, - не надо меня жалеть! Терпеть этого не могу. - Да я и не… - Ой, да ладно, я с этим полуфабрикатом, – она кулаком ударила в грудь, - уже добрую пятилетку отпахала. И знаешь, что я тебе скажу, Юрий, я как рентген, вижу всех насквозь! Так что жалость за милю учую, вот так. И если и дальше вздумаешь вот это вот… То лучше иди в другой конец крыши. Говорю на правах первооткрывателя! Я смотрел на нее, как баран на только что окрашенные ворота. - Ну ладно, прости если обидел. – Пожал плечами я, - не хотел… - Да ладно, не бери в голову… лучше садись, чего стоять будешь. Я сел на рукав кофты, подобрав под себя ноги. - Юра, я хотела спросить… А что потом? - Когда, потом? - Ну… когда я умру, что потом? Какой он - этот Рай? Да-да, я - оптимист. – Она смотрела на пейзаж города и тихо улыбалась. - Тихий, он тихий… И спокойный… Ну и светлый наверное, - ответил я и повернул к ней голову… - Но я не хочу покой… И что же делать? – она повернула ко мне лицо, и я увидел огромные глаза медового цвета. - Жить… - коротко ответил я и улыбнулся, грустно, но искренне. Получив улыбку в ответ, я встал и направился к выходу, перерыв заканчивался. – Увидимся завтра, если рандеву не подкачает! – Я кинул рюкзак на плечо и утонул в черном проходе. Уходя с толпой остальных интернов, я остановился возле урны для добровольных взносов и, достав купюру, бросил туда, первый раз за все время пребывания в больнице. На сигареты денег не осталось…
Domino: Очень понравилось. Море ужасно красивых сравнений, описаний, чувство юмора (хоть и темноватого), некоторые моменты заставляют задуматься, некоторые - улыбнуться грустно так... Вообще сначала напомнило Ремарка "Черный обелиск", потом прошло, потом, наверное, что-то типа "Я, мои друзья и героин", только намного светлее... Вообщем, 9 баллов из 10!
Werewolf: Ммм... Вот недавно села писать книгу про Шелли, маленькая часть ее «История Шелли Нельсон» «Жизнь - это повесть глупца, рассказанная идиотом, полная шума и ярости, но лишенная смысла.» © Вильям Шекспир. Анатация Сырость и тьма – это все что окружало Шелли. Она не могла понять, где она и что с ней произошло. Открыв свои глаза, девушка осознала, что находится, где то в лесу, на какой то поляне, в разорванной одежде и с ужасной болью в предплечий. Попытавшись подняться, блондинка ощутила ужасную слабость во всем теле, и самое неприятное – это жажду крови. Бредя по лесу, девушка искала дорогу домой и вот когда она дошла дол просвета, то увидела в дали, свой город. Поспешив туда, Нельсон сама того не заметила, как влияние луны, стало на нее действовать и вскоре прекрасная девушка, превратилась в огромного белого волка… Глава 1 – Начало Тихий городок Канады, с населением не больше двух тысяч человек. Где каждый знал друг друга в лицо, и именно от сюда начинается, история Шелли Нельсон. Небольшая семья, довольно состоятельная. Мать работала в местной школе музыкальным учителем и иногда давала частные уроки на дому, отец же был военным и из-за этого семья часто переезжала из страны в страну, из города в город, но в последнее время семья Нельсон, наконец осела в этом городке и с наступлением пятнадцати лет, Шелли пошла в школу, где и работала ее мать. Казалось бы семья в полнее счастливая и благополучная, но у отца была слабость к алкоголю, по этому в доме часто происходили побои. Чаще всего попадало матери девочки, так как та всегда заступалась и вставала за малышку. В один из вечеров, история побоев повторяется, на этот раз все гораздо серьезнее, чем кто бы мог подозревать. Злой и усталый отец возвращается домой, и в гостиной начинается очередная ссора родителей, пока девочка сидела в своей комнате и делала домашнее задание. Вскоре ссора переросла в крики матери, которая умоляла мужа оставить ее и дочь. Послышался выстрел и испуганная Шелли, выбежав на лестницу, увидела испуганную мать на полу и отца с оружием. -Уходи, Шелли – Прокричала мать дрожащим голосом и указала рукой на дверь. Разъяренный отец развернулся к дочери и направился по лестнице к ней. Испуганная мать кинулась в след, попытавшись его остановить, но муж лишь отпихнул ее в сторону, и та упала с лестницы. -Ты сделала домашнее задание, Шелли? – Проговорил мужчина, поднимаясь и приближаясь к дочери. Страх охватил девочку, и она не знала что делать, то ли убегать прочь из дома, то ли вызывать полицию и скорую, чтобы помочь матери, а то ли попасть под удар отца. Она покачала головой, говоря что почти все доделала и пересилив себя развернулась к нему спиной, чтобы направится в свою комнату и там закрыться, но отец схватил девочку за кисть руки и развернул к себе лицом – Я спросил. Ты сделала домашнее задание? Ты что, язык проглотила, отвечай, а не кивай! – Приказал он и ярым взглядом посмотрел в небесно голубые глаза дочери – Нет, папа. Я как раз собираюсь все доделать – Заикаясь, сказала она и попыталась вырвать руку, но было все бесполезно. Отец замахнулся и ударил дочь по щеке, оставляя на ней ярко-красный след ладони. Из глаз девочки полились слезы, она ни как не могла понять, за что получила такую оплевуху и в один миг ее психика начала выходить из под контроля. Долгое терпение, все таки оборвалось и пихнув отца, она побежала вниз по лестнице и кинулась к входной двери. -Беги, беги Шелли – Прокричала мать, пытаясь подняться. Злобный отец помотал головой, приходя в себя и перепрыгивая по две ступени, побежал за девочкой, та лишь кинула печальный взгляд на мать и выбежала из дома. Она не знала куда бежать, в голове все перемешалось. Ею овладевала злость и месть, а так же страх. Она больше не хотела смотреть в ярые глаза отца, не хотела видеть избитую мать и по этому убегая все дальше и дальше от дома, она оказалась на окраине города и сделав пару шагов, вступила в лес. Пробираясь сквозь кустарники, высокую траву, Шелли оказалась через час на какой то поляне. Поляна была удивительно красива, сквозь деревьев просачивался лунный свет, и покрывал траву которая, казалась в таком свете, изумрудной. Поняв, что возвращаться домой сейчас опасно, девочка решила переночевать именно здесь. Присев под сосной, она прикрыла глаза и провалилась в глубокий сон. Проспала она наверное часа два, как разбудил ее волчий вой, который раздавался ото всюду и с каждым разом приближался ближе. «Замечательно… Просто замечательно…» Подумала блондинка и поджав колени, обхватила их руками, внимательно оглядываясь по сторонам. Убегать от волков – равносильно тому, что она только привлечет их и они воспримут это как игра, по этому так она умрет быстрее, а сейчас у нее хоть есть в запасе несколько минут, как на поляне появятся они. Приняв, все как есть, девочка ждала свою смерть, и через минут двадцать из-за деревьев вышел очаровательный черный волк, а с другой стороны вышла белая волчица. Звери внимательно смотрели на нее, и медленно подбирались ближе. Огромный, черный волк подошел едва не в плотную и принюхавшись к девушки, лизнул ее в щеку. От неожиданности Шелли опять прослезилась, чувства перемешались, но через какое то мгновение она ощутила ужасную боль в предплечий. Оглянувшись, блондинка увидела сзади себя еще одного волка, третьего, а после ее глаза закатились, и она провалилась в темноту. Когда Шелли открыла глаза, то увидела перед собою целую стаю, во главе который сидел тот самый, черный волк. По началу она подумала что это все сон, но, только прейдя в себя, она почувствовала боль и дотронувшись дрожащей рукой до плеча, почувствовала кровь. «Не убили?» Удивилась она и пересев на колени, склонила голову в бок и прищурившись, посмотрела в два желтых глаза. Нельсон почувствовала не ощутимо родство с этими животными и только она подняла взгляд на еще не спрятавшуюся луну, как по телу прошлась такая боль, которую она ни когда не испытывала. Тело словно разрывало на куски, обострились все органы чувств, и хотелось очень сильно крови. Тело начало изменять форму и в мгновение ока, место девушки оказалась белоснежная волчица. Все волки завыли, словно приветствуя нового члена стаи, и из груди Шелли сам раздался вой. Встав на четыре лапы, девушка в образе волка, рванула к городу, в мыслях которой была лишь месть. Она преодолела все препятствия без труда и вот уже стояла возле города. Два желтых глаза осмотрели местность и поняв что угрозы нет, она направилась к дому, где жила. В доме все еще горел свет, медленно подобравшись к одному из окон, животное положило свои передние лапы на подоконник и увидело, что в гостиной сидит мать и плачет. Опять кипа эмоций, опять злость и ненависть охватило животное и оно, отойдя на небольшое расстояние, разбежалось и прыгнуло в окно, разбив то в щепки. Испугавшись, мать вскочило с дивана и попятившись назад, уткнулась в стену, но волк лишь кинул на женщину грустный взгляд, прошел мимо и направился по лестнице наверх, где сидел отец и смотрел канал спор, при этом что то крича. Шум телевизора лишь сыграл на руку, просочившись носом в дверную щель, волк открыл ту и вошел в комнату. -Джонатан! – Прокричала женщина, поднимаясь быстрым шагом по лестнице, и когда она вошла в комнату, то увидела окровавленный пол, тело мужа над котором склонялся зверь. Закричав, она спугнула этим волка и то сиганув через окно, со второго этажа на улицу, умчался прочь в темноте.
Crossbones: Мир под Апгрейдом. Часть 2 Прошло уже четыре с половиной месяца, как я уехал из Москвы, а вопросов стало только больше. Этот мир настолько изменился. Я не знаю, что произошло точно, знаю одно. Причиной упадка цивилизации было не только крушение Тотала. Мы вели войну, посреди хаоса и безумия, остатки человечества, пытались дать отпор, неведомому врагу, пришедшему из-за каких-то неведомых мне границ. Я продолжил свой путь на восток, оттуда мне удалось поймать реальный сигнал, из этого времени, он повторяется уже две недели, и с каждым днем я все ближе к источнику. 1. Растерзанный город. Преддверие Ада. - Ну, вот и добрались, - Доктор улыбнулся мне с небольшого экрана голопроектора. А вот мне, улыбаться, совсем не хотелось. Уж больно мрачно здесь было. По городу, наверное, прошелся ураган. По всей улице, вповалку лежали деревья, то тут, то там виднелись покореженные и причудливо изогнутые металлоконструкции. Видимо раньше это были коммутаторные будки, рекламные стойки и прочие городские «украшения». С ними, словно поиграл ребенок-переросток, вырвал с корнем, побаловался и бросил, когда наскучило. Некоторые стволы деревьев торчали из стен полуразрушенных домов. Кстати, это меня удивило. В этом городе все дома были в ужасном состоянии. Выбитые окна, зияющие провалы в стенах и обвалившиеся этажи, повсюду хаос и разорение. Вспомнились фотографии осажденного Ленинграда. Такая же разруха. В прочем, это вполне объяснялось тем, что за все время пока я тут находился, ну в течение последнего часа, мне не встретился не один ремонтный автобот. Скажу вам честно, город меня пугал. Пугал своей безжизненностью. Ни животных, ни сумасшедших, ни Искажений, вообще никого, даже растения и деревья, и те, были безжалостно уничтожены, какой-то могучей силой. Это был город-могила. Я вышел из машины, прихватив с собой свой карабин. Конечно, вряд ли я здесь мог повстречать опасность, однако с оружием было спокойнее. Глухо урча, из фургона выбрался Барсик и сел около моих ног, обвив широкие лапищи длинным гибким хвостом. - Ну и мяу? - Барсик был очень умным котом-Искажением. Я нашел его маленьким котенком, в одном из домов, маленького провинциального городка, три месяца назад. Сейчас, этот паршивец был мне по половину бедра. Он мог проговаривать короткие слова, составляя из них короткие, односложные предложения. Вот и сейчас его: «Ну и мяу?» Означало: «Какого черта мы остановились?» Я поморщился, а ведь и, правда, на кой черт я здесь тормознул? Вернувшись в кабину, я включил голопроектор, Сергей Васильевич возник в воздухе, около машины, и облокотился на капот. - Игорь, наконец-то ты снизошел до меня и дал возможность размять старые кости. - Сергей Васильевич, вот только не говорите мне, что вы чувствуете усталость и боль. - Нет, конечно, у меня нет нервной системы, да и тела нет, если уж на то пошло. Но есть определенные настройки. Симулирующие ощущения, чтобы, я мог хоть как-то чувствовать себя живым. В общем, ты что-то хотел? - Да, - Я кивнул, достав сигареты. Вдруг страшно захотелось курить. – Вы сказали пять минут назад, в кабине – Ну, вот и добрались. Что это значит? Вы знаете, где мы? - Ах, ты об этом, нет Игорь, я не знаю, просто глупо съязвил, так как, ты наконец-то хоть где-то притормозил, с явной целью, как мне казалось, но теперь вижу, что это не так. Я сел на подножку машины. Что же заставило свернуть меня сюда? Затянувшись, я поднял взгляд, на выбитое окно второго этажа, в здание напротив. Темный провал, был словно глазница черепа, оттуда тянуло чем-то неприятным, зловещим. Затягиваясь, я медленно огляделся, эти дома, словно смотрели на меня. Возникало ощущение, что за мной кто-то наблюдает, из этих пустых глазниц. Сплюнув, я выбросил сигарету. - Так, ладно, раз уж мы здесь, пойдем, осмотримся. Я залез внутрь фургона и открыл шкафчик со снаряжением. Могильники подарили мне кучу полезных вещей, и этими вещами я охотно пользовался. Сергей Васильевич заглянул внутрь. - Меня с собой возьмешь? Я кивнул и прицепил на левую руку ретранслятор. С виду он был как обычные часы, без циферблата, однако это маленькое устройство, было очень мощным передатчиком, настроенным сейчас на кибер-диагноста. Теперь док всегда будет со мной, при желании, встроенный голопроектор, мог спроецировать его около меня. Я синхронизировал ретранслятор с небольшим ручным сканером, который повесил на пояс и набил подсумок запасными магазинами для "Вепря". Сунул в кобуру на бедре "Секач". Сергей Васильевич удивленно смотрел на мои приготовления. - Ты на войну собрался? Зачем столько оружия, этот город мертв, причем давно. - Я не знаю, - опустившись на корточки, я подтянул шнурки на берцах, - Не нравится мне этот город, но раз я тормознул в нем, значит была причина. Вы заметили, что когда мы здесь остановились, сигнал с востока ослаб, словно здесь его что-то глушит. - Заметил, но возможно, в этом месте имеется крупная прореха. Рабочих центров связи и радиолокационных установок, я не обнаружил. - Вот и мне интересно, что его глушит. Я пытался усилить радиус охвата и увеличить мощность приема, но чем выше я поднимал настройки, тем сильнее глушился сигнал, так не пойдет. Если забить на это и поехать дальше, мы можем, совсем потерять его. - Значит, все-таки решил пойти вглубь города. - А что вас пугает, город мертв, здесь никого нет, кроме меня, вас и Барсика. Недалеко отсюда в паре кварталов, есть крупный могильник, а значит новые детали, припасы. Машину оставлю здесь, только промаркирую ее, чтобы потом легко найти. Я выбрался из фургона и, достав из поясной сумки, мощный радиомаячок, прикрепил под дном машины. Доктор, молча за мной, наблюдал, скрестив на груди руки. - Так зачем тебе столько оружия, если город мертв. Я поднялся с колен, отряхнув их от пыли, и с улыбкой посмотрел на Сергея Васильевича. Иногда он меня поражал, наивностью вопросов. - Док, вас, что, психологии не обучали. Это обычная человеческая слабость, с оружием мне спокойнее, даже если я ни разу не вытащу его из кобуры. Человеческая природа, что поделаешь. Я развел руки и хлопком по бедру, подманил к себе Барсика. Кот мяукнул и приблизился ко мне, потеревшись лобастой головой о мою ногу. Я погладил животное, на что, оно отозвалось довольным мурчанием. Вы спросите, в чем же, заключается искажение Барсика, кроме громадного роста и примитивного разума? Этот кот обладает чудовищной силой, редкой наглостью и внушительными верхними клыками. Эти клыки выступают из под губы, опускаясь чуть ниже подбородка. Но самой замечательной особенностью, было то, что, Барсик был эмпатом-телекинетиком. Я потрепал кошака по голове и опустил на свое лицо маску, напоминающую маску хоккейного вратаря, только эта была бронированной, с несколькими режимами видения и системой фильтрации воздуха. За то время, что я провел вне города, я понял, в этом мире, не все так спокойно. Да опасностей мало и встречаются они редко. Но тех, что попадаются, хватает с лихвой. Поэтому я уже давно превратился в подобие солдата. Гражданскую одежду сменила полевая униформа, поверх которой я обычно надевал либо кожаную куртку, либо бронекомплект, из легкого и сверхпрочного сплава, который, кстати, нашел на одном из невредимых складов. Тогда моей радости не было предела, вид я наткнулся на Клондайк. Там было все для дальних и опасных вылазок. Как я потом выяснил из документов, найденных в кабинете завскладом, под его скелетом, это был склад сил ГО, то есть, Гражданской Обороны. В общем, на этом складе я разжился прочной одеждой, броней, патронами, сухими пайками, батареями, забил свой фургон всякой фигней, до самого верха. А под конец сумел вскрыть дверь в арсенал. Я тогда там же на пороге, выбросил свой старый карабин и разжился новенькими стволами: многоцелевой винтовкой «Вепрь» и штурмовым пистолетом «Секач» хранящихся в стазис-контейнерах, предохраняющих от коррозии и прочих бед. Короче говоря, на сегодняшний день, моя скромная персона в сочетании, с не менее скромной персоной Барсика, изволила представлять собой, грозную силу. Я все еще стоял на месте, не решаясь сделать шаг вперед, навстречу промозглой атмосфере города, на секунду мне показалось, что в окне одного из домов, мелькнуло, что-то темное и крупное. Я отмахнулся, от этого и часто заморгал, видимо воображение разыгралось, но вот Барсик, отчего-то нервно задергал кончиком хвоста и тихо мявкнул, - Плохо. Сомневаться в словах полуразумного кошака, у меня еще ни разу, не возникало желания. Усатый эмпат, был чувствительным как радиоприемник. Он мог улавливать даже очень слабые эмоциональные возмущения в Ноосфере. - Барсик, но идти то, надо, - Я достал из бокового кармана рюкзака, сбрую с поводком и охомутал, своего любимца. Кот фыркнул, но ему стало спокойнее, медленно, он пошел рядом со мной, чуть опустив голову. 2.Растерзанный Город. Дорога в Ад. Я ощущал себя первопроходцем, на чужой планете, идя по мертвым улицам. Да собственно говоря, это и была чужая планета. Та Земля, которую я знал, осталась в далеком прошлом. Под ногами хрустело разбитое стекло и пластик, а ветер подгонял меня в спину, толкая вперед. Словно говорил, иди, иди туда, возможно там, ты узнаешь, что-то новое об этом мире. А что, я, собственно говоря, знал об этом мире? Обладая собранной по крупицам информацией, я еле-еле, выстроил прозрачную, или скорее полную темных пятен, картину. Моя память вырывала из смутных образов, четкие картинки и вставляла в общую мозаику. Что, я имел на данный момент. Была в необозримой вселенной, такая планета - Земля. Жили на Земле люди, уникальная раса в своем роде. Они одновременно и созидали, и разрушали. За две тысячи с небольшим лет, люди умудрились создать высокую цивилизацию. На заре двадцать второго века, достижения в области кибернетики и генетики, позволили заговорить, о всеобщей глобализации. Мечтатели и поэты пели дифирамбы единому обществу, государству под названием Планета Земля, где в мире и согласии, жила бы, великая нация – Люди, потом появился ВорлдНет. Гигантская кибернетическая сеть, пришедшая на смену Интернету. Структурная сетка ВорлдНет покрывала всю планету. Вся прелесть этой новинки была в том, что вам не нужна была, груда оборудования, провайдер и точка доступа. Точкой доступа был ваш мозг, с имплантированным нейрочипом. Надев шлем вы запускали свой личный интерфейс и сливались воедино, со своим Логином - виртуальной оболочкой, с помощью которой вы могли находиться в ВорлдНете. Казалось бы, вот, человечество стоит на пороге всеобщего единения. Люди думали, что уже завтра, с карты мира, сотрут границы государств, а зачем они? Все давно уже слились в единую нацию на виртуальных просторах. ВорлдНет, был не просто синим экраном перед вашими глазами, на котором мелькали страницы и окна. Нет, ВорлдНет был виртуальным пространством, виртуальной планетой, вы могли с помощью симулятивного софта, пропатчить свой Логин, так, что он мог чувствовать, осязать и обонять виртуальную реальность вокруг себя. Даже простой чат, теперь выглядел как аудитория, с толпой народа. А потом наступила ночь для меня и Ад для всех остальных. Ученые познакомились с Пси-сетью, порождением Ноосферы. Единения сознаний не произошло, зато люди освободились от липких пут технократии. Я вспомнил, слова Альберта Эйнштейна, непомню кто это, видимо какой-то писатель или философ: "Я не знаю, чем люди будут воевать в Третьей мировой войне, но в Четвертой, это будут палки и камни". Под ногой что-то, ощутимо хрустнуло. Я остановился и присел корточки. Череп. Обычный, человеческий, уже совершенно высохший и пожелтевший от времени. Наступив на него, я раскрошил лицевую часть. Барсик, что-то проворчал и обнюхал останки, после чего потерял к ним всякий интерес. Около черепа валялись кости, ребра, позвонки, берцовые и лучевые, их было много. Задумавшись, я не заметил, как набрел на своеобразное "кладбище слонов". Останков было множество, они ковром устилали правильный круг диаметров метров двадцать. Этот "костяной ковер" поражал воображение. Фантазия вызвала в уме картину, как здесь в считанные секунды погибло много людей и они остались лежать тут, постепенно сгнивая и рассыпаясь в прах. Но было одно но, в этом. Здесь не было целых скелетов, или хотя бы частей скелета. "Ковер" образовывали именно кости, каждая в отдельности. Снова на ум пришел ребенок-переросток, который наигрался с деревьями и зданиями, и присел поиграть в конструктор, разбирая человеческие тела на составляющие части. Снова внутри меня, где-то в глубине зашевелился сжатый в плотный комок страх. Надеюсь, их не при жизни так препарировали. Кошак чихнул и утер нос лапой. - Запах... нехороший... Я косо глянул на Барсика, какой еще запах нехороший он тут учуял? Я в своей бронемаске, не мог почувствовать никаких запахов, за меня обоняла, фильтрующая система. Она разбирала запахи на молекулы с помощью анализатора и выдавала на виртуальный экран, стекла визора, список того, чем по ее предположению, мог пахнуть окружающий воздух. Я глянул на поток данных, состав воздуха в норме, никаких отравляющих веществ, да и источников неприятного запаха не обнаружено. Меня окружал вполне обычный по своему составу воздух с различными техногенными примесями. Но своему коту я привык доверять, этот, учуянный им запах, мог иметь не физическую природу. Надо было не забывать, что сейчас, я живу в мире, который плотно сросся с миром мыслеформ и иллюзий. Поэтому, не долго думая, я отсоединил гофрированный дыхательный шланг от маски и втянул нефильтрованный воздух носом. Действительно, странный запах присутствовал. К сладковатому, тошнотворному запаху гнили и тлена, примешивался острый запах, непонятно чего. Этот запах вызывал в памяти белые стены, маленькой комнаты, наполненной ярким светом от трех низковисящих ламп, холодный металл подлокотников, кресло непонятной конструкции. Но почему же, анализатор его не выявил? Тут была только одна причина, нематериальная природа. Пристегнув шланг обратно, я поднялся и потрепал загривок кота. - Ничего дружище. Всякое бывает, может противогаз дать? Ни смотря на то, что Барсик удивительно легко переносил некоторые запахи и отравляющие и просто противные, я носил с собой, специально сделанный для него, противогаз. Кот отрицательно мотнул головой, мол, обойдусь, и не такое нюхали. Я улыбнулся под маской и пошел в обход костей, кошак послушно затрусил рядом, на полусогнутых лапах, озирая местность, янтарными глазами. И снова мой пытливый ум вернулся к последней мысли, а точнее потоку мыслей. И так, люди в жажде великих знаний и божественных откровений, отбросили сами себя в каменный век. Они лишились своего главного богатства, разума. Именно умение мыслить, позволило нам достигнуть тех высот, что были скрыты от нас за облаками невежества, именно любопытный разум, помог нам освоить планеты Солнечной системы. Стоп. Я резко остановился. Помог освоить планеты Солнечной системы? О чем я говорю? Я не помню, чтобы люди освоили оставшиеся восемь планет, ну или хотя бы даже Луну!? Да я помнил, что на Луне был комплекс, но его обитатели сменялись каждые два месяца, это было чисто научное сооружение. Ни о каких колониях, я и слыхом не слыхивал. Что же я только что, сам себе сказал? Ложная память? Я присел на опрокинутую коммутаторную будку. А может все-таки есть колонии? А может... Я стукнул по кнопке ретранслятора, закрепленного на запястье. В воздухе возник доктор. - Ну что? Стало скучно одному? - Да нет, просто хотел спросить, а давно была потеряна связь с земной колонией на Луне? - Нет, ты что, на Луне колония уже давно закрыта, ее жители, были переселены на комплекс Павлова, около Марса. Внезапно доктор замолчал, пристально глядя на меня, сквозь стекла очков. - Игорь... - Да Сергей Васильевич? - Я торжествовал молча и скрыто. Память! Гребанная память, начала возвращаться. - Давно ты вспомнил про проект "Восхождение"? - Что? А нет, только что, доктор, моя память стала возвращаться! Док улыбнулся и, засунув руки в карманы брюк, присел рядом. - Да, это меня радует, очень скоро, судя по всему, ты придешь в норму. - А что это за проект "Восхождение"? - Это был проект, направленный на исследования возможности заселен... Дикий, нечеловеческий вой, раздирающий барабанные перепонки донесся с дальнего конца улицы. Раздав громкий и злорадный мяв, Барсик подскочил как ужаленный, распушив хвост и прижав уши. Меня забила крупнокалиберная дрожь. Ничего подобного я раньше не слышал. Доктор наоборот, никак не отреагировал, он лишь вцепился пальцами в ржавую раму и всматривался туда, откуда донесся вой. Ну да, ему то, что волноваться? Он не из вкусного, жирного мяска сделан. 3. Растерзанный город. Привратник. Трансгенные технологии – технологии позволяющие менять генетическую структуру, живого существа. Еще в зародышевом состоянии, объект можно подвергнуть реконструкции, по фенотипу, генотипу, можно изменять физиологию, анатомию и биохимию, с целью получения полноценной развитой особи, для конкретных определенных целей. Трансгены – новый вид живых существ полученный в результате трансгенной реконструкции. Типичный пример трансгена: корова с двойным выменем, для повышения удоя или четырехрукий антрапоид, с развитой мускулатурой и низким ай-кью, для выполнения тяжелой работы
полная версия страницы