Форум » Будущее » Дорога домой [Dante, Safira] » Ответить
Дорога домой [Dante, Safira]
Dante: Время: Будущее. Июнь, за полночь. Участники: Данте Спарда, Сафира. Место действий: Фамильный особняк семейства Спарда. Краткое описание: [quote]Он сидел за столом, перелистывая какой-то старенький журнал. За окном вечерело, работы не предвиделось, хотя оставалась идея напиться. Внезапно в окно ворвалась легкая, мелодичная музыка, хотя определить на чем играют было невозможно. Тихий женский шепот, что-то непередаваемо ласковое коснулось щеки и мужчина почувствовал как сознание начинает просто тонуть в тумане. Губы тронула легкая улыбка, но взгляд стал словно стеклянный. - Сто лет не слышал демонического зова... - дыхание на секунду сбилось. Рывком достав кинжал из-за пояса, он резким движением провел им по предплечью. Кровь упругими толчками хлестнула на стол, тут же залив журнал, но вместе с кровью из него вышла и вся направленная на него магия, зов. Гипноз на расстоянии штука серьёзная и был направлен он точно на него. - Сафира - во взгляд вернулась жизнь. Эта охота началась очень давно и кончится ещё не скоро. Он не мог её убить, ей нравилось его дразнить. Возможно, он бы и не обратил внимания на очередную провокацию, если бы она не была устроена так затейливо. Ухмыльнувшись, Данте подхватил меч[/quote]
Ответов - 20
Safira: Для неуемной души, требующей постоянной активности, ничего нет страшнее бездействия. Сидеть в заточении на Алькатрасе, лишенной всех сил, закованной в кандалы и находящейся под постоянной охраной даже вполовину не так страшно, как самостоятельно не давать себе свободы, памятуя о давнем обещании. Единственное, что спасает, когда шаг вправо или влево наказуем расстрелом – возможность размышлять. В самых ярких красках представлять себе ту минуту, когда сможешь вернуться, разорвать, разломать к чертям те рамки, которые сама себе поставила. До малейших деталей продумать Тот Самый День, когда наконец снова сможешь размяться, когда покажешь, что ты все еще тут и готова играть дальше. Сафира сидела за столом, облокотив голову на кулачок и поглядывая на часы. Пожалуй, в ней было что-то от занудства – она хотела объявиться ровно в ту секунду, в которую ушла ровно шесть месяцев назад. Мерное тиканье будто замедлялось с каждым мгновением, а девушку мучало.. Что это, нетерпение? Похоже на то. Ей и впрямь хотелось сейчас напомнить кое-кому о своем существовании. Игра затягивалась, но не становилась от этого менее интересной. Девушка запустила ладонь в спутанные, холодные от долгого сидения возле окна волосы. Еще оставалось порядка минуты, и все – она сможет забрать то, ради чего так долго отсиживалась. Если эта побрякушка действительно была настоящей причиной. Восемнадцать секунд. Семнадцать. Шестнадцать. Сафира довольно облизала губы и потянулась, словно готовящийся к прыжку хищник, и намотала на руку шелковистый красный платок. Ей было все равно, где ждать, поэтому заброшенная квартира, в которой она находилась, пустовала во всех смыслах. Мало того, что у нее не было обитателей, так и мебели, кроме стола и стула, не было. По всему полу валялись рассыпанные железяки, инструменты и море оружия. Крупнокалиберные винтовки, пистолеты, ножи, мечи, дробовики и даже пара инкрустированных драгоценными камнями фамильных ятаганов, неведомо как сюда попавших. Наконец, пыльные настенные часы щелкнули последнюю, необходимую секунду. Сафира вскочила со стула и туманным вихрем вылетела в окно, преследуемая звоном разбитого стекла. Через несколько минут в квартире не осталось ни следа временного обитателя – мутная серая пыль осела на пол, стул и стол. Все железо и оружие испарилось в неведомом направлении, и только холодный ночной ветер напоследок взвыл за раскрошенным стеклом. В окно Агентства залетело небольшое плотное облачко серого дыма, похожего на туман. Его очертания сложились сначала в пробитое стрелой кровоточащее сердечко, потом – в хохочущий череп. Послышался негромкий свист, потом приближающиеся к столу шаги. Звуки стихли, а над плечом Данте беззвучно материализовалась наклонившаяся над его ухом Сафира, и пушистая прядь волос упала из-за спины девушки и пощекотала его ухо. Она выдохнула и беззвучно рассмеялась, погладив старого знакомца по плечу. Ждал меня, блондинка? Ждал. – Я обещала, что ты не услышишь обо мне полгода – и вуаля. Пожалуй, прошло даже.. – Девушка взглянула на часы. – Полгода и сорок четыре секунды. Сафира положила холодную ладошку на плечо Охотника и гладящим движениям опустила пальчики к его груди, сомкнув их на амулете. Коротким движением она сдернула артефакт с шеи Данте и уже совершенно спокойно прошла к стулу для клиентов и села, покачивая цепочку в ладони, как маятник. – Теперь твой должок. Ты знаешь, чью голову должен мне принести, Спарда. Впрочем, можем не спешить с этим и.. У тебя до сих пор нет чайника?
Dante: Вдыхать стылый воздух ночного Лондона было более чем приятно, он возвращал нарушенную её поцелуем трезвость мышления, пряча мысли за наглой усмешкой на тонких губах. - Данте. - требовательный голосок нарушивший тишину внутренне заставил его вздрогнуть, но на деле он лишь обернулся, вскинув бровь. Ответ до сих пор назван не был. Слишком много останется недосказанным, слишком много он ставит на удачу. Впрочем, в этом что-то было. Взмахом руки убрав волосы с глаз, он медленно кивнул, сделав шаг ей навстречу. - Шесть месяцев, малышка. Через шесть месяцев, девятого ноября в одиннадцать семнадцать у меня в агентстве. - пальцами поймав девушку за ворот куртки пальцами, сын Спарды притянул девушку к себе и поцеловал, прикусывая мягкие губы Долго живут демоны, Данте? Долго, пока не убьют, ответил ты улыбаясь. Что такое шесть месяцев? Они пролетели очень быстро, наверное даже слишком. Шесть месяцев и двадцать минут назад он стоял под Биг Бэном и целовался с ней перед этим с насмешкой глядя в глаза. Шесть месяцев убийств, шесть месяцев виски, шесть месяцев по двум мирам. Но где-то на периферии сознания осталась заметка о том, что шесть месяцев спустя она вновь тайфуном вмешается в его дела. Он сидел на стуле, как и всегда закинув на стол ноги, скрестив на груди руки гипнотизировал входную дверь, молясь всем известным ему Богам о том, чтобы какому нибудь идиоту не вздумалось заглянуть к нему в гости. Горячим током по бледной коже прошло ощущение чужого присутствия, заставило напрячься, одновременно в предвкушении встречи и некоторого разочарования от того, что она всё таки состоится. Юная демоница осталась себе верна. В окно Агентства залетело небольшое плотное облачко серого дыма, похожего на туман. Его очертания сложились сначала в пробитое стрелой кровоточащее сердечко, потом – в хохочущий череп. Рука одетая в перчатку соскользнула к бедру, туда где матово блестела рукоять пистолета. Он ставил сто долларов на то, что попадет черепу в глаз. Когда клоунада прекратилась, Данте услышал над своим ухом женское дыхание и мрачно усмехнулся. - Вот именно из-за твоей педантичности мы с тобой ещё не переспали, - когда пальчики девушки скользнули по массивной серебряной цепи и сорвали медальон, Данте резко напрягся. Мерзкое ощущение, с тем же успехом она могла вырвать у него к примеру почку или зуб. Раздражение, злость на себя, не на неё мгновенно захлестнула наемника, вызывая чуть ли не зубную боль. «Эй, спокойнее, парень. Сосредоточься.» - пальцами зачесав на глаза челку, сын Спарды рывком поднялся на ноги. Глядеть на собеседницу не хотелось, она вызывала в нем весьма противоречивые чувства даже своим отсутствием. Прошагав к старенькому сундуку у двери, Данте опустился рядом с ним на колени. Протяжно скрипнула дверца, а несколько секунд спустя взгляду Сафиры предстала лысая голова. Неровные края, раньше соединявшие голову с телом, говорили о том что при отделении её от туловища, усилия пришлось приложить немалые. Абраксис, последний из рода некромантов на этой планете. Все демоны его не любили за то, что в его ритуалах он использовал их внутренности, а также за то, что и победить его никто из них не мог. Данте повезло больше и как он подозревал потому, что он демон только на одну половину. Подкинув лопоухую голову в руках, сын Спарды бросил её через всю комнату в руки Сафире. - Пришлось попотеть, он никак не хотел с ней расставаться, - руки он спрятал в карманы, глядя на очаровательную демоницу пронзительно голубыми глазами. В их отношениях после Лондона осталось много пробелов, но вспоминать всё это почему-то было немного неприятно, словно то, что ты давно хотел забыть, и то, что пожелало о себе напомнить. - Я-то, дурак, думал ты плюнешь и оставишь меня в покое, - он решил что необходимо посвятить её в тонкости собственного мышления. Медленным, бесшумным шагом он дошел до секретера, откуда достал бутылку абсента, врученную ему Энзо за "усердия в работе". - Нет, чай я не пью. Будешь? - вскинув брови, сын Спарды зубами вырвал пробку и изрядно приложился к содержимому.
Safira: Сафира легким, свободным движением руки поймала летящую голову, и пальцы ее скользнули внутрь среза не шее, измазываясь кровью и надрывая какие-то кровеносные пути. Словно бы не обратив внимания на такую неважную мелочь, она покрутила перед собой трофей Волка и, удовлетворительно кивнув, подкинула голову к потолку. Та, перекрутившись несколько раз, подлетела где-то на метр и растаяла, едва начав падать обратно. Девушка положила на стол ладошки и потянулась, довольно улыбаясь. Хотелось, конечно, сделать вид, что ей абсолютно все равно, и это было простым развлечением – но убийство Абраксиса действительно было ей серьезно на руку. – Ты что-то очень быстр. Я не планировала расставаться с ним, – Саф как-то даже ласково глянула на блестящую побрякушку, спокойно лежащую между ее пальцев, – так скоро. Придется посидеть с тобой еще немного. – Девушка почесала коленку и подняла взгляд на Данте. – Дня два-три. Она взяла бутылку из рук полудемона, сделала глоток, недовольно поморщилась и глотнулась еще раз. Для закрепления результата. К сожалению, алкоголь из ее организма выветривался слишком быстро, чтобы глоток абсента хоть как-то подействовал на общее состояние. Данте улыбнулся уголком губ. Охотнику, кажется, даже нравилось, что она может одинаково спокойно танцевать, пить, курить, убивать, презирать. Может, он чувствовал ее от этого какой-то более родной, Сафира точно не знала, но отлично представляла, как ему это нравится. Девушка передала обратно бутылку и, повесив цепочку на шею, убрала амулет под кофту. Странно, но когда Саф оказывалась рядом с Данте, вместо адекватности и мрачного спокойствия у нее внутри просыпалось что-то тигриное. Его, конечно, хотелось убить, но каждый раз видя его перед собой, она не могла удержаться и не поиграть с ним. Уж слишком серьезен он был и суров, чертов гроза всех демонов Нью-Йорка. Зная, как влияет на Охотника ее присутствие, она просто не могла этим не пользоваться, то уходя надолго и зная, что он ее ищет, то возвращаясь, чтобы совершенно спокойно усесться напротив и, уминая кусок пиццы, рассказывать о своих похождениях. Громкий лязг ударившегося о стену меча гулко отдавался в стенах древнего храма. Вокруг тихо осыпались раскрошенные колонны. Зубки Саф сомкнулись на губе Охотника, который десять секунд назад потянулся за Айвори, чтобы прикончить ее. Это была, наверное, шестая их встреча, и каждый раз он находил ее как раз тогда, когда ей окончательно надоедало бегать – и пускай дальше думает, что столкновения были заслугой его сыщицких умений. На этот раз Данте оправдывал свои поиски тем, что хочет добраться до Люция. На самом деле, даже ослу было понятно, что она никогда ему Люца не сдаст – ни раньше, когда девушка хотела убить его самостоятельно, ни уж, тем более, теперь. Девушка вошла в храм, полная твердой решимости. Сейчас ей как никогда нужно было найти древнейший манускрипт, который был скрыт в одном из священных строений в этой области, и она уже обошла все остальные. Будучи обыкновенной, рассыпающейся в руках бумажкой в руках простого смертного, для нее этот документ станет торжеством силы, увеличив ее способности в десятки раз и, пожалуй, тогда уже она будет гоняться за Данте, чтобы прихлопнуть его к столешнице, как надоедливую муху. Главное – успеть до того, как он придет, а она чувствовала, что осталось не так долго. Церковные архивы всегда впечатляют объемами, но в этой святыне было, казалось, миллиард летописей, и от всех веяло Силой, так что определить нужную сходу она не могла. На расшифровку древних письмен уходило некоторое время, и это сильно затягивало процесс, хотя вскоре она наловчилась и стала быстро находить «ключевые» слова, определяющие, то ли это, что ей нужно. Когда в соседней комнате раздались тяжелые уверенные шаги, она дошла где-то до двух третей стоявших в библиотечной комнате стеллажей. Саф недовольно покачала головой и замуровала дверь. Она читала уже довольно быстро, и для нахождения ей понадобилось бы не больше десяти-пятнадцати минут. Конечно, настолько Волка не займешь, но вдруг ей повезет, и документ совсем близко. От напряжения руны начали сливаться в глазах, и Сафира на секунду зажмурилась. Когда она открыла глаза, стена, поставленная ей вместо двери, загремела, разваливаясь на куски, а в ее ногу влетел огромный кусок кирпича. Данте стоял в образовавшемся проеме, и чего ему действительно не хватало для крутости – так это тряпочки для пыли в руках, которой он протирал бы испачкавшийся сапог. – Выбить дверь ногой? Патетично. Выйди и зайди в класс нормально. Охотник криво ухмыльнулся и кивнул в знак приветствия. Саф вздохнула и, прикрыв глаза, испарилась и оказалась в основной зале храма. Посреди его поднялся импровизированный ринг со светящимися наэлектризованными границами, образующими ровный квадрат – не повезет тому, кто их коснется, даже если не мокрыми руками. В ее руках материализовался изогнутый ятаган, на который она облокотилась, ожидая Спарду, уперев острие в землю.
Dante: Грязные, обшарпанные стены агентства, головы демонов приколотые к стенам разнообразным оружием, шкафы, помойные баки, бильярдная установка, гитара любовно прислоненная к стене, Агни и Рудра в древней работы стойке. Взгляд прошелся по всему, что здесь было, прежде чем вернуться к гостье. - Повремени, - нервно дернув плечом, отпрыск Спарды медленно прошелся за её спиной, зацепив большие пальцы за пояс кожаных штанов. Нельзя не заметить что не смотря на все сложности в их отношениях, девушка была вторым человеком, которой он мог доверить «побрякушку» сейчас болтающуюся на её руке. Ключ от мира Демонов, фамильная драгоценность, последняя вещь оставшаяся у него от родителей. Вергилий, когда попытался получить медальон, отправился в преисподнюю. Она же пока сидела за столом. На миг задержав на Сафире взгляд, в тот момент когда она сделала глоток, Данте хмыкнул и продолжил движение. Их отношения состояли из движения в буквальном смысле этого слова. Не искавший на свою пятую точку приключений Охотник куда только не забирался в поисках Сафиры, Лондон, Париж, Ватикан, соборы, храмы, подземелья. Только сценарий не менялся, они то натягивали то ослабляли ту нить, которая связала их. Несколько глотков абсента обожгли горло. - Ради бога. Мои выходные к твоим услугам, - гостеприимным жестом руки Данте указал на весь тот мусор, что был в офисе. Удивительно, но не смотря на весь экшен они проводили время вместе порой сутками. Волк бесшумно оказался возле своего места. Сидеть не хотелось, но показывать, хоть жестом, свои слабости тоже было нельзя. Наглую улыбку на губы, стекло в глаза. - Так или иначе целых полгода прошло с нашей последней встречи. Быстро же летит время. – он медленно тряхнул головой, убирая вновь спадавшие на нос волосы. Девушка вместо ответа вскинула аккуратную бровь, улыбаясь уголками губ. И кошка-опасность царапает в дверь. Данте чуть дернулся на стуле, глаза как костер медленно разгорелись, ожили. Гордо тряхнув копной волос, Сафира вскинула медальон, мерно покачивающийся. Скользнув по нему взглядом, Данте шмыгнул носом. Второй рукой демоница послала ему воздушный поцелуй и растворилась будто её и не было. - Как всегда не прощается. – и прощанием это не было. В движениях стала вновь появляться грация, пластика хищника, словно возвращение Сафиры вдохнуло в него новую жизнь. Медленно поднявшись, сын Спарды прошелся вдоль стола, ногой подбрасывая в воздух валявшийся на полу алый плащ. На голое тело конечно – будет жарко. Восстание, одушевленный меч совсем недавно напившийся крови материализовался в руке, череп был оскален словно ободрял своего хозяина. Не переставая улыбаться он водрузил его за спину. Последний штрих – пистолеты в кобуру за спиной. - Ну что, зажжем? – он давно не использовал эти способности, но она оставила столь явный след, не нитку даже, канат, что способности сами откликнулись на призыв. Зацепиться, потянуть и камнем рвануться. Пальцы, затянутые в кожаную перчатку словно чертили в воздухе, а за ними протянулась огненная вязь. Изящный шаг вперед и он растворился. Тонкие пальчики девушки прошлись по широкому клинку меча, замерли на гарде а на губах заиграла улыбка выражающая чуть ли не наслаждение. Идеальное оружие. Скрипнула дверь, следом половицы и иллюзию тишины нарушил голос. - Эй, поаккуратнее там, - неспешно обернувшись, девушка смешно прищурилась склонив голову на бок. - Здравствуй. Ты не сказал, что ты тот самый Данте. – в её голосе слышалось обвинение, настолько детское что Волк не сдержал улыбки. - Да, я тот самый Данте, сын предателя Спарды, чья кровь презираема там, откуда ты родом. Слышал уже. – небрежно махнул он рукой, с вызовом глядя на незваную гостью. Задумчиво покивав, Сафира взглядом указала на меч. - Игрушка, или увлекаешься? – вопрос Данте немного озадачил. Ну конечно, демонов он грызет зубами. Раздвинув полы плаща, Данте уперся руками в бедра, опустив голову так что челка спала на глаза. Меч поднялся в воздух и уже спустя секунду оказался в руках Волка, вместе с тем как в маленьких ручках демоницы возник ятаган. - Вот сейчас и заценишь, - пижонским жестом он зачесал волосы назад, постучав кончиком меча по доскам. Нет, она конечно была оригинальна в выборе мест для свиданий, но не на вершину Альп же. Потоптавшись в снегу с секунду, Волк наконец нашел взглядом девушку, безмятежно разглядывающую пейзаж. - Долго ты… - он кивнул, пряча руки в карманы плаща сделал шаг в её сторону. Сафира оглянулась, окинув сына Спарды придирчивым взглядом. - Итак...? - она аккуратно, словно боясь упасть, попятилась от вершины, то и дело игриво оглядываясь на Дьявола. - Амулет. - требовательно протянув руку, он поманил девушку пальцами, даже не глядя на неё. Такие игры ему не надоедали, но он был не в настроении играться. Почему-то казалось что эта игра окажется немного хуже остальных. - Возьми? - протянула, с вызовом. Усмехнувшись, он сделал шаг ей навстречу, но тут же словно подкошенный рухнул в снег. Дыхание сбилось мгновенно, свинцовая тяжесть по всему телу, круги перед глазами. - Ну вот. - она аккуратно ступая по земле подошла к распростертому на снегу блондину, вновь глядя прищурившись, сверху вниз. Не смотря на кровь, выступившую на губах, он улыбался. Сафира медленно опустилась на землю рядом с ним и Данте отчетливо понял - мог бы, свернул бы лебединую шейку. - Данте, Данте... такая сила, спрятанная за комплексами и никому не нужными принципами. - медленно она прошлась пальчиками по мокрому от пота лба, осторожно убирая с его лица волосы. Он понимал что это снова провокация, но не поддаться было очень сложно. Сафира знала о том, что он балансирует на краю бритвы между человечеством и собственной кровью и ей нравилось дразнить его, вынуждать использовать те приемы, которые он так ненавидит. Наигранно разочарованно вздохнув, демоница выпрямилась и растворилась с порывом пронизывающего до костей ветра, оставив наемника наедине с устроенной ей болью и собственными мыслями. - Сука... - с трудом перевернувшись на живот, Данте уперся руками в промерзшую землю. Вот же он, океан силы, необузданной, дикой, уничтожающей. Бесконечное море, разрушающей для всех, а главное для него самого. И слова в голове "Не поддавайся искушению, Данте." Стоит немного нарушить дозу, позволить себе больше чем нужно и понесется, его уже не остановят. Невелик выбор, между своим альтер-эго и смертью. Глубоко, с хрипом вдохнув морозный воздух, сын Спарды прикрыл голубые глаза. Неиссякаемый поток ненависти и злости резанул по сознанию, возбуждающим потоком пройдясь от пяток до кончиков волос. Первобытные инстинкты, так тщательно сдерживаемые моралью и внутренними устоями сейчас рвались наружу, в буквальном смысле разрывая на куски вторую половину, принадлежавшую человеку. Пальцы оканчивающиеся когтями проделали в снегу несколько глубоких бороздок. Голубизну глаз затянул алое море крови, улыбка на губах стала чуть ли не гримасой всех эмоций расплескавшихся в расшатанном сознании. Сбросить заклинание было нетрудно, теперь - нетрудно. Медленно выпрямился, провел языком по заострившимся как у вампира клыкам. - Я иду. - лицо стало хищным, оскал напоминал звериный. Выгнувшись как тигр перед прыжком, Данте взвился в воздух и исчез. Незнакомый каменный пол под ногами, затхлый дух в воздухе. Аккуратная, модно одетая фигурка здесь смотрелась немного комично. Полыхнула алая молния, осветив каждый уголок помещения и вместе со светом появился демон. Он ещё держался, сохранял человеческий образ, как мог цеплялся сам за себя, но бороться с желанием разорвать на куски Сафиру было всё тяжелее. Девушка даже не успела среагировать, движения были не просто молниеносными. Он преодолел расстояние отделявшее их друг от друга, вывернул руку, вжал в стену едва не оторвав от земли. Хриплое дыхание принадлежало не человеку - хищнику. Запахи сейчас очень раздражали, он слышал как кровь бьётся в артериях, как стучит сердце, как воздух проходит в легкие по дыхательным путям. Когти впились в бледную кожу на горле, он был готов в любой момент отделить её от тонкой шейки. «Тихо, тихо, тихо парень, уже все кончилось.» - голос в сознании был ещё хуже её запаха. Острые как бритва зубы коснулись кожи на шее, а следом по телу прошла судорога. Медленно отступала краснота из глаз, тело дрожало, на лбу выступил пот. Даже двигаться уже не сил не было, Данте просто стоял уткнувшись носом ей в шею и глубоко дыша. - Ненавижу... где мы?.
Safira: Темнота бывает разная. Например, в северных заснеженных лесах – злая, сердитая, мрачная. Как будто нападет сейчас и откусит руку по локоть и голову по шею, или выскочит кто из-за дерева – и бывай. Или вот еще темнота пустых квартир – вроде и такая же, как, например, во дворе на загороднем ранчо, но при этом совсем пустая. И совсем-совсем другая темнота – рядом с кем-то, кто всегда был для тебя особенным. Другим. Как будто весь воздух дрожит вокруг тебя, когда не видишь абсолютно ничего. Как в жмурки играть с бешеной обезьяной. Нет, ей действительно нравилось выбирать такие места, чтобы даже Данте брови поднял от удивления. Он, конечно, много видел – но не видел абсолютно точно больше. И любопытной Саф очень хотелось все это ему показать. Разок она затянула его даже на дно океана, после чего его, хлебнувшего от неожиданности воды, пришлось вытаскивать из рядов акульих зубов. Впрочем, он остался новеньким и почти что совсем непотрепанным. Зато акуле потом досталось, бедняга. Он никогда не говорил, что ему нравится гоняться за ней по всем этим чертовым куличкам – шкаф в кабинете Президента, багажник Тундра Багги, открытый космос, капкан в самом центре зыбучих песков. Само по себе все это было для Данте совершенно несерьезными трудностями, местами даже развлечениями, но Саф не обламывалась усложнить ему задачу так, как только можно. Правда, при этом всем никогда не пытаясь даже довести дело до серьезных повреждений. Пустая комната, вся целиком из гладкого неразрушимого черного пластика, где-то в стене есть дверь, но ее открыть – отдельная проблема. Для этого ее, как минимум, нужно найти, а это сложно сделать.. В темноте. Абсолютной, кромешной темноте. В комнате, где не работала электроника и сверхспособности, а пол, потолок и стены рикошетили пули без потери энергии – до тех пор, то есть, пока они не остановятся в чьем-то живом, мягком теле. Сюда можно было легко попасть – и потом не выберешься. Камера для особенно серьезных заключенных в бывшей тюрьме для мутантов, единственная из всех, что осталась целой и невредимой. Правда, замок сломан, и теперь его возможно открыть изнутри – если знать, как. Саф услышала тихий щелчок телепортации и улыбнулась, не двигаясь с места, чтобы не издать ни звука. Ее глаза уже немного привыкли к темноте и различали еле видные очертания фигуры Данте у одной из стен. Он огляделся и нажал пальцами на глаза – так глаза быстрее адаптировались. О черт, кажется, дружок Полудемон был как-то недобро настроен. Довольно решительно он направился к Фире, держа одну руку на поясе, чтобы чуть что выхватить оружие. Девочка улыбнулась, и ее руки потянулись к шее Охотника. Не подпуская пока ближе, она сжала ладонями его плечи и потом резко притянула к себе, держа спереди за ворот плаща и внимательно глядя на него снизу вверх. – Устала бегать, не хочу.. – Саф закрыла глаза и, поднявшись на цыпочки, легко прикоснулась губами к щеке Данте, мелко-мелко зацеловала его скулы, губы, подбородок, сжала губами теплую кожу на шее и снова подняла голову. – Останься со мной, здесь. Я тебя.. – Девушка выдохнула в губы Волка, как будто волнуясь и не решаясь что-то сказать. Вдруг по лицу ее расплылась отнюдь не очаровательная улыбка. – Надула. Я опять тебя надула, Спарда! – Сафира расхохоталась, зажала пальчиками какие-то точки на стене за своей спиной и, оттолкнув от себя мужчину, подалась назад. Стена за ней закрылась в ту же секунду. Непробиваемая стена, рикошетящая пули.
Dante: В первые секунды почувствовал легкое напряжение: по части выбора пунктов назначения она была большой затейницей. На душе легко, почти спокойно а значит пока всё в порядке. Коснулся пальцами глаз, совсем ненужное движение, ничуть не легчало, так, машинально. Не знаю, видите ли вы в темноте, но ощущения надо сказать необычные. Сафира в таком спектре стала выглядеть более...интимно? В мягком свете красноватого ореола, окружающего её сейчас, я взглянул на неё немного иначе. Но не об этом. Вокруг ни одного предмета, только голые, матово блестящие черные стены. - Очень милое место, впечатляет, - в последний раз пройдясь по стенам взглядом, я неторопливо направился к ней, опуская руку на прохладную родную рукоять пистолета. Не знаю, смог бы я её и вправду убить, вряд ли на самом деле, но так или иначе, проделать что либо она не дала. Пока контактируешь с ней, не мешает бы разучиться удивляться - это я запомнил давно, но порой она все равно может преподнести сюрприз, как сейчас например. Не скажу что её действия были неприятны. Пожалуй даже приятнее аналогичных, сделанных другими девушками, более острые ощущения, но голову терять не собираюсь. Я подался чуть вперед чтобы едва-едва коснуться её губ, даже не поцелуй, скорее испытание себя. Чего-то подобного я подсознательно и ожидал. Когда она начала отходить к стене вскинул брови, думал поймать за руку да не получилось. - Эй, ну подожди. Что это, комплексы какие-то? Чёрт. - стена сомкнулась. Поправив на затылке волосы, я ухмыльнулся делая несколько шагов назад. Тишину один за одним разорвали три выстрела, темноту - три вспышки у начала ствола. Я даже видел пули. Первое что меня удивило - искры что они высекли едва столкнувшись со стеной. Вот ведь фигня, я же не из обычного пистолета стреляю. Снова искры, теперь сзади, гул пуль бьющихся о стены вызвал необъяснимое чувство опасности. Первая вошла под лопатку, там же и осталась. Тоже самое со второй: в плечо и третья в грудь. Шмыгнув носом, я вернул пистолет в кобуру и направился в сторону стены за которой исчезла Сафира. Шаг, другой, третий - что-то не так. Шаг сбит, ноги словно ватные. Как существо, усталости почти не знающее, я понял что что-то здесь совсем не так. Три раны, мелочь, чтобы меня даже просто задержать нужно намного больше, но сейчас... Было такое чувство, будто вместе с кровью хлещущей из раны на груди из меня выходила жизнь. Так конечно бывает, но не со мной. Откуда вообще кровь? Это было первой мыслью, когда в колени больно ткнулся пол. Регенерация явно не работала и я понял что это за чувство легкости было на душе - я не чувствовал демона внутри, словно он просто испарился не оставив после себя ничего. В голове появилась смутная догадка. Размахнувшись, я ударил кулаком в пол и застонал, чувство боли тоже было для меня немного внове. Содранная на костяшках кожа только подтвердила подозрения - способности тут не действовали. - Вот ведь удружила... - вместе со словами из горла выплеснулась кровь. Нет, глупо, нелепо, я, сын Спарды прошедший Бог знает через что, умру погнавшись за какой-то демоницей. Абсурдно, согласны? Но теперь мне показалось это вполне... приемлемым? Наверное я и правда зажился на этом свете не имея цели. Хрипло вдохнув в себя кровь, забившую горло, я рассмеялся. Что удивительно, я был даже не против умереть именно так, погнавшись за Сафирой и от собственной глупости. Ну? Эй, малышка, оценишь это? Жаль, ты где-то за стенкой. Выпрямившись, я вновь, шатающейся походкой пошел к стене за которой скрылась Сафира. Не знаю на что рассчитывал, я вообще был везунчиком по жизни, по этому был уверен: подойду к стене, взмахну руками, скажу что нибудь вроде "ахалай-махалай" может откроется, может и выберусь. "Может" мне не нравилось. Окей, ладно, никуда не идем, пусть возвращается и вытаскивает меня. Сплюнув, я уселся на полу, поджав под себя колени и уставился в стену.
Safira: Саф, не рассчитав силу, ударилась стеной о противоположную каменную стену и закашлялась от неожиданности. Дверь закрылась за ней в ту же секунду, абсолютно бесшумно, как будто тюрьму не забросили уже шесть лет как. А по эту сторону – сплошная каменная стена с четко очерченными границами «дверного косяка». Ни ручки, ни окна, и с потолка свисает одна только тускло светящая желтоватым светом и изредка мигающая лампочка. За своим кашлем Фира не сразу услышала еле доносящиеся из камеры «пиу», издаваемые отлетающими от стен пулями. Это могло значить только одно – светлая башка Данте не смогла сгенерировать ни одной более гениальной идеи, нежели фигачить пулями по стенам. Видимо, он считал, что Саф действительно могла притащить его в комнату, где все стены сделаны из пластика, да еще и просто так смыться. Не при помощи телепортации, а открыв дверь и еще и не пустив его за собой. Гений. Девушка закатила глаза и обнаружила, что позвякивание прекратилось. Если этот дебил еще не умер, то уже абсолютно точно собирается. Саф фыркнула и с абсолютно равнодушным видом направилась в камеру. Дверь перед ней вылетела к чертям – то ли от злости, то ли от недостатка времени. Не замечая, что движется в два раза быстрее обычного без применения каких-либо способностей, Саф подошла к жалобно откашливающемуся кровью Охотнику и, поежившись, подхватила его под руки и вытащила в коридор. Не дав Данте очухаться, она со всей дури вмазала ему, лежащему на каменном полу, ногой под ребра. Подумав с секунду, подняла ногу повыше и хотела было впечатать рожу блондина в бетон, но он уже восстановился и поймал ступню в нескольких сантиметрах. Саф тихо зарычала, вырвалась из его ладони и влепила носком ботинка ему в нос. Пожалуй, сейчас она не смогла бы толком объяснить, зачем это делает. Ее страшно бесил тот факт, что вот прям сейчас тот самый Спарда, которого она воспринимала как бесконечного и постоянного, с кем не боялась устраивать любую вакханалию, даже не задумываясь над тем, что может покалечить его – этот Спарда мог умереть. Раз, два, случайная пуля в висок – и нет больше Данте, вообще, совсем нет. Сафира ухватила парня за шкирку, одним движением подняла на ноги и прижала к стене. Злость душила девочку почти до слез. Она запустила пальцы в волосы Волка и треснула его головой об стену. – Какого черта ты делаешь?! Не мог подумать?.. Господи, стрелять сразу, ты как ребенок.. – Девушка резко замолчала, не будучи уверенной, что может справиться с собственным голосом. Еще пара реплик, и он мог дрогнуть. А сказать этому козлу хотелось много. «Как можно быть таким идиотом и ни на секунду не задуматься, что я еще ни разу не водила тебя туда, откуда можно выбраться при помощи пары пуль? Не попробовать телепортироваться? Не догадаться, мать твою, что я только вышла за дверь, а ты уже меня не чувствуешь?» Иногда то, что Данте не использует свои способности так, как мог бы, бесило. Она чувствовала в нем такую силу, о которой он, может, и сам не подозревал – а если подозревал, то он еще больший идиот, чем ей показалось. Именно поэтому Саф таскала его по вершинам и спускам, подворотням, заброшенным замкам и правительственным зданиям. Ей нравлось, когда он разрывался между демонической и человеческой формами, забывал о своих приторных супергеройских принципах. Можешь – делай. Других принципов Саф не признавала. Она уже даже начала было задумываться о том, чтобы оторвать Данте руку. Все равно прирастет. Тот явно не знал, как реагировать на происходящее – милая Саф, всегда спокойная и игривая, на глазах превращалась в мегеру, и если ее волосы еще не начали шипеть и истекать ядом, то только потому, что у самой Фиры со змеями были сложные отношения. – Пошел к черту. Ты меня слышишь? Пошел. Ты. К черту. – И Саф растворилась в воздухе, только упало на то место, где она стояла, со звоном тонкое серебряное колечко с вырезанным на нем узором. Вокруг Фиры тихо шумел абсолютно черный лес. Казалось, даже днем в лучах солнца – если оно вообще заглядывало сюда – его ветви так и будут словно поглощать весь попадающий на них свет. Листва вообще не шевелилась, как если бы ее отлили из бронзы, а стволы взвивались в небо, беспредельно высокие и огромные в обхвате. Но несмотря на то, что все в лесу застыло, что-то продолжало шуметь, шипеть и поскрипывать. И это что-то было живым – если можно так выразиться. Оно, скорее, было живущим. Саф вскинула голову, и возле нее закружился небольшой яркий сгусток белоснежного света, рвущего накрывшую лес темноту. – Иди сюда. Я обещала, что вернусь за тобой – ликуй, я в настроении.
Dante: Ты демон, пусть и на половину. У тебя демоническая физиология, устройство организма иное. Даже теряя способности ты можешь показать фокус-другой, но сейчас холодные пальцы-кости уже деликатно стучались в плечо. А не страшно, а наплевать. Никогда не допускающий и мысли о том что может умереть, охотник сейчас воспринял всё как должное. Стена перед ним разлетелась в щепки, какие-то мелкие камешки чиркнули о пластиковый пол. Бросив безразличный взгляд на смутно виднеющуюся в пыли фигуру, Данте ухмыльнулся. - Эй, рад тебя видеть, детка - ухмыльнувшись, Данте стер стекающую с губ кровь тыльной стороной ладони. Может это всех демонов особенность, или её личные предпочтения но с раненными Сафиру обращаться точно не учили. Стоило только покинуть пределы комнаты, будто перешагнул невидимую черту. Демоническая энергия сама разъела на молекулы пули прямо в организме, лишние дырки заросли. Боль от удара Сафиры окончательно вернула Данте в нормальное состояние. Второго удара он сделать не дал, пальцами перехватил ступню у самого лица. Вывернувшись, девушка влепила ему носком сапога по носу, но боли кажется уже не было. С неприличной для хрупкого тела силой девчушка придала охотнику вертикальное положение, не забыв приложить его головой о стену. Данте перехватил пальцами запястье девушки, впрочем даже не делая попытки вырваться. Две стороны одной медали. Данте видел злость в её глазах, почти физически ощущал эмоции, чистые, человеческие, которые для него было понять проще любого демона. Он улыбался, а она не понимала, продолжала злиться под спокойным взглядом серебряных глаз. - Ты так ничего и не поняла, - качнув головой, демон уже без труда высвободился из хватки девушки. Эмоции, эмоции, эмоции. В её голосе звучали слезы, а вместе с ними в его голове и слова Мэри. Может даже Дьяволы плачут, когда теряют кого-то, кто им дорог? Он прекрасно видел в её лице все то, что она не говорила. Сила, власть, вот она, бери и действуй. Да когда же вы поймёте, что даром она мне не нужна, под моим контролем безопаснее. Она оказалась больше человеком, чем он подозревал. Охотник вновь улыбнулся, убирая с глаз слипшуюся от крови челку. Волк устало облокотился спиной на стену, кивнул, уже без улыбки. Девушка растворилась так, будто её и не было. Что-то негромко звякнуло. Глубоко вздохнув, сын Спарды резко развернулся к стене и раз за разом нанес не меньше десятка ударов, даже не замечая что кулак, кости превратились в крошево. С губ вновь сорвался нечеловеческий рык, а сдерживать демона было как никогда тяжело. И как никогда не хотелось. Сколько всего не сказано, не сделано и все потому что не хватает своей свободы, тебе постоянно приходится сдерживать себя, как бы не хотелось обратного. Глубоко вздохнув, мужчина опустился на корточки, пальцами подцепив серебряное колечко оставшееся после Сафиры. Девушка оказалась немного банальна в этом своем предпочтении, запечатав ключ в кольце. Вырезанный на нем узор медленно растворялся, словно его и не было никогда. Наемник негромко ругнулся, а серебряный кругляш в его руках оказался раздавлен словно гидравлическим прессом. отбросив уже бесполезную безделушку, Волк выпрямился и сделав шаг растворился, вновь отправившись за той, кого можно было считать его проклятием. «Успел прямо к началу банкета.» Данте шагнул на мягкую почву, прямо по правую руку от Сафиры. То, что сейчас витало в воздухе, было наверное даже древнее Спарды и о том как девушке удалось заключить его дух в кольцо, Волк мог только догадываться. По телу пробежала приятная дрожь. - Ну-ну, - скептицизм в его голосе можно было просеивать граблями. Данте окинул возникшую перед ними исполинскую фигуру мрачным взглядом. Настроение плохое, зря ты сюда вообще сунулся. Существо, отдаленно напоминающее человека сделанного из хрусталя, прямо из воздуха вытащило копьё. Странно, но в этом все демонические выродки были старомодны - использовали холодное оружие. Демоническая кровь в буквальном смысле бурлила в крови, спавшая мощь требовала немедленного применения. Пожалуй будь сейчас здесь демоны более низких слоев общества, они бы просто не выдержали рвущейся из наемника силы. - Этого ты хотела? Увидеть на что я способен? - Данте не смотрел на девушку, но не смотря на гул был уверен - она его слышит. Мелькнуло в лучах солнце острие копья мчащегося к Данте, скользнула по губам Волка улыбка. Он словно лампочка загорелся кроваво-алым, кожа покрылась чешуей, зубы больше напоминали таковые крокодила. Небрежно вскинул руку, останавливая копьё. Сейчас его нельзя было победить. Копьё ударилось в ладонь и разлетелось миллиардом синих искр. Над ним словно на секунду вспыхнуд красный фантом с исполинским мечом, прочерчивающим пространство. Землю засыпало стекло. Никогда не было на столько легко перевоплотиться в демона и обратно, словно на время он достиг полного резонанса со своим альтер-эго. Небрежно дёрнув плечом, стряхивая осколки, Волк обернулся к Сафире, спокойно улыбаясь. Данте просто обвил девушку за талию и оторвал от устланной зеленым ковром земли. Несколько секунд ухмыляясь, он повернулся к стоящему позади дереву, прижав её к нему спиной так, так что неровная поверхность больно впивалась в спину. Поцелуй, которым он впился в тонкие губы, был отнюдь неласковый, наверное даже самый грубый из всех. А на мысленный вопрос "Зачем?", Данте не без удовлетворения впервые ответил "А так хочется."
Safira: Вокруг громко грохотало и рушилось то, к чему Саф никак не могла вернуться много долгих лет после того самого обещания. Достигнув, видимо, какой-то пиковой точки, гул прекратил усиливаться, но и стихать пока не спешил. В ушах звенело и шумело, а голова приятно кружилась из-за странной едкой пыли, летящей во все стороны и забивающей дыхательные пути. Ей всегда нравилось, как с ним картинки резко сменяют друг друга – Альпы, Петербург, Тибет, Майами, Исландия, Вегас, и все это за пятнадцать-двадцать минут, с пушками, отрезанными головами и зонтиками для коктейля. Все это само по себе совершенно не было ей нужно, но Спарда непонятным образом придавал этим бесполезным местам и предметам какое-то особенно яркое и важное для нее значение. Вот только раньше все это было как-то отстраненно и обезличенно. Вообще, непонятно, зачем было скрывать то явное, что они друг к другу испытывали, но видимо, им просто нравилось играться. Запретный плод сладок, все дела. Ну и, конечно, природное упрямство мешало обоим сделать тот-самый-первый-шаг-которому-уже-пора-было-бы-стать-прыжком. А сейчас это до ужаса интересное, но все еще черно-белое и немое кино вдруг резко стало цветным и шумным. Уши буквально наполнились отвратительно разнообразными звуками. Оказывается, даже ветер шумел как-то по-особенному, а хруст коры под ее спиной казался громким и отчетливым. Если он всегда так целовался, то, пожалуй, она не завидовала его девушкам, которых, кажется, было просто великое множество. Нет, это было просто сумасшедше, никто не спорит, но если все они не обладали хотя бы зачатками регенерации, то еще и весьма небезопасно. Такое ощущение, что он хотел если не разорвать ее на кусочки, то хотя бы изрядно помять и покоцать. Спина, она явно это чувствовала, была вся в глубоких царапинах от грубой древесной кожи, а сама Саф задыхалась от того, как сильно Данте прижимался к ней, но единственное, чего ей хотелось – чтобы это никогда не прекращалось, даже если для этого придется научиться вообще не дышать. Оно, собственно, и не прекращалось. Губы болели, а язык уже потихоньку начинал неметь, но Господи, как давно ей хотелось этого, настолько давно, что прерываться сейчас было бы просто неприличной глупостью, потому что она точно знала – даже короткий перерыв растянет все еще на пару-тройку лет. К этому она пока не была морально готова, и потому продолжала протяжно постанывать, оставляя на спине Спарды следы ногтей и иногда от переполняющих эмоций кусая его губы так, что сама чувствовала металлический привкус. *** – Нет, Данте, – улыбаясь, тихо произнесла девушка, когда через несколько минут ее подгибающиеся ноги, наконец, снова коснулись земли. – Вот чего я хотела. Она поднялась на носочки и аккуратно поцеловала блондина в губы. Кто бы мог подумать сорок минут назад. – Мне холодно. Забери меня отсюда куда-нибудь, пожалуйста.
Dante: "Хочется" это конечно очень здорово и вообще... Но когда ты наполовину демон и сам до конца не знаешь, хочется ли это именно тебе, или твоё альтер-эго тебя опять науськивает, надо держать это "хочется" в узде, чем он и занимался неустанно изо дня в день. В конце концов на измученный ум пришла мысль о том что иногда и он может позволить себе расслабиться. Расслабляться в присутствии Сафиры - вот это и правда большая глупость. Она, одна из немногих могла выдерживать Тот-Самый-Суровый-Взгляд наёмника, который буквально выворачивает наизнанку и смотрит прямо в душу, угадывая мысли. Так вот её мысли были для него темным лесом, да и, честно говоря, он давно плюнул на все попытки выстроить её поступки в соответствии с человеческой логикой,это - последнее чем она руководствовалась в своих действиях. По спине, буквально встряхивая блондина до самых пяток, прошла дрожь. Отчёта себе в своих действиях он не отдавал, что было наверное к лучшему, мозги в этой ситуации были как нельзя некстати. Пальцы, до сих пор заканчивающиеся острыми как что-нибудь очень острое, буквально разорвали на маленькие-маленькие кусочки то, что называлось одеждой, изрядно пострадавшей во время их краткого путешествия: Сафира ещё из треклятой комнаты выходила, сверкая ягодицами. Рассудок, к частью помутился и действовать приходилось только на инстинктах, отточенных эволюцией за миллионы лет. Плащ волшебным образом оказался под ногами, крутой ремень с не менее крутой пряжкой тоже расстегнулся сам собой. Мысли сталкивались в голове друг с другом, образуя маленькие взрывы не дающие Спарде вернуться в реальность. Что-то голосил Рассудок, немного придавленный Похуизмом, которого за лапы тянул бледный-бледный и едва заметный Стыд, стоящий неподалёку от курящей в сторонке Ответственности. В общем тот ещё бардак, не до вас, ребята. Снова отойдя от повествования, стоит отметить, что Данте девушки интересовали слабо. С ориентацией никаких проблем не было, даже в Нью-Йорке были милые цыпочки, которые ему нравились, но чтобы заинтересовать его, нужно было обладать чем-то ещё, помимо красивой внешности. В общем, бегать за девушками было вовсе не в его стиле и поэтому действовал он не слишком умеючи, зато усердно и с напором - за десятерых. Губы, немного окровавленные усилиями демоницы слегка подрагивали от резкого дыхания, но остановиться было попросту невозможно, его словно бульдозером что-то тянуло, заставляя продолжать. Рука сжимала её грудь, оставляя на ней неглубокие но болезненные царапины, вторая была на тех самых сверкающих ягодицах, а ещё недавно прикрывавшее их в некотором смысле нижнее бельё покоилось на его сапоге. Иначе говоря всё было оформлено по высшему классу, под отличный саундтрек стонов брюнетки. Яркой вспышкой полыхнули сразу все эмоции в его голове, тело словно пронзило десятками тысяч вольт и всё прекратилось также неожиданно как и началось. С некоторым трудов вобрав в грудь побольше воздуха, Волк медленно убрал от девушки руки и она бесшумно выскользнув из объятий выпрямилась. Поцелуя он даже не заметил, смотря в очень занимательную точку пространства, расположенную где-то над левым ухом Сафиры. Удивительно, как Данте периодически этого хотел и сейчас не понимал почему не испытывает никаких эмоций, только что-то слегка теснило в груди. Сил на шутки попросту не осталось. Окинув голую девушку взглядом, Волк на миг прикрыл глаза, передернул плечами и снова открыл. Всё. Монстр на привязи, Данте снова Данте - стрелянный воробей, не доверяющий демонам ни на йоту. Находится рядом с Сафирой сейчас было одновременно и дико приятно и дико тяжело. Она была первой за много лет, кто смог подойти к нему так близко. Зная её скверный характер, он опасался того, что она по неопытности просто разорвёт его моральный облик в клочья и даже не заметит этого. Хрипло вздохнув, Спарды поднял с земли плащ и всё ещё не глядя на Саф, накинул его на её плечи. Твердый как что-то твердое сосок, игриво показался в дырке от пули. Слегка приобняв её за плечи, явно испытывая при этом внутренние неудобства, Данте шагнул впереёд и оба они растворились. Под ногами - каменный пол, покрытый густым слоем пыли. В воздухе затхлость, за окном вечерло, что говорило о том, что они снова на другом континенте. Данте медленно огляделся и глаза в темное загорели как настоящие лампы. Отступив от его персоны на шаг, Сафира взглядом всем известного кота, проникновенно заглянула в лицо Данте, улавливая там тени давным-давно пережитой но внезапно вернувшейся боли. Ухмыльнувшись так нагло, как только мог, Данте опустил голову, скрывая глаза за белыми прядями. - Добро пожаловать ко мне домой, Саф. Фамильный особняк Спарды. Чувствуй себя как дома. - он указал на огромную кровать на каменных столбиках. Сам он явно не чувствовал себя как дома.
Safira: Вот говорят, собаки чуют страх за версту. Собственно, между ними и пары дюймов не было, так что, может, Саф тут было проще, но ее не покидало ощущение, что у нее выросла дополнительная пара челюстей размером с пятиэтажный дом, огромные крылья и когти каждый длиной с Данте. И все это в придачу к неиссякаемому источнику энергии и бессмертию. По крайней мере, отчужденность и какой-то непонятный испуг, которым буквально несло от Спарды, намекали именно на такой расклад. После поступившего предложения девушка незамедлительно почувствовала себя как в гостях и, кутаясь в холодный плащ Охотника, присела на самый краешек кровати, вытянув ноги и внимательно рассматривая стремительно рассасывающиеся синяки от его пальцев на бедрах. Юноша то ли внезапно загрустил, то ли до отвращения не любил это место, то ли секс был настолько хреновым. Последнее девушка отмела практически сразу, а вот между первым и вторым сомневалась. То ли одно, то ли другое, то ли смешать, но не взбалтывать. Единственным способом было, конечно, спросить, но что-то ей подсказывало, что Данте не особенно хочет об этом говорить. А пока парня вскрывала какая-то внезапно нахлынувшая тоска, Саф, ожидая внезапных откровений, прислушивалась к собственным ощущениям. Наверное, это и было нежностью – когда хотелось закопаться носом в его серебристые волосы, закрыть глаза и молчать, вдыхая, выдыхая и поглаживая кончики его пальцев своими. Ощущение было непривычным, весьма приятным и очень расстраивающим в контексте происходящих с настроением Спарды метаморфоз. О сексе у девушки были весьма отрывочные воспоминания. По факту, это был, наверное, первый раз, но поскольку в ее голове было огромное множество чужих обрывков памяти, ей практически было с чем сравнить ощущения. К ее удовольствию, они оказались несравнимыми с тем, что осталось в ее голове от чьего-то предыдущего опыта. Но даже не это сейчас занимало ее голову. Она вообще не привыкла с кем-то чем-то делиться. Жильем, оружием, заданием, эмоциями. Особенно последним. По той картине, которую она рисовала в своей голове раньше, после произошедшего им следовало бы сказать по паре колкостей друг другу и разойтись еще на какое-то время, пока их снова, как обычно, не столкнут вместе непредсказуемо совпавшие обстоятельства. Не то чтобы она жалела о том, что так не вышло, но сейчас ситуация становилась какой-то даже неловкой, и она не понимала, почему так уверена, что именно она должна это изменить. Может, потому, что никогда не видела Спарду таким. Да и вряд ли кто видел. Всегда такой сильный, непоколебимый и саркастичный, он буквально сдувался у нее на глазах, и она обязана была всеми силами этот процесс остановить. Или не останавливать. Давно, наверное, что-то его гложет, раз ей стало вдруг позволено видеть то, что она сейчас увидела. Девушка снова поднялась и подошла к Данте. Провела руками по его плечам, насильно повернула голову к себе и внимательно посмотрела в светлые глаза. На самом деле, дальнейший план продуман не был и строился на чистой импровизации. Должно было произойти что-то миленькое из разряда «поцеловать и предложить лечь спать», но импровизация – штука непредсказуемая. – Я люблю тебя, Спарда. Всегда любила и всегда буду. А теперь, если хочешь, я уйду. Или мы уйдем отсюда вместе.
Dante: Если провести аналогию с покером - Саф сейчас невольно подглядывала в карты Спарды, удачно сложившимися в выигрышную комбинацию. Выигрышная комбинация таяла на глазах, превращаясь в нечто, способное ужаснуть любого, даже конечного неудачника в покере. Пожалуй не встань у него член ему и то не было бы так стыдно, как сейчас. Великий и Ужасный Данте Спарда сейчас на глазах превратился во взлохмаченного мальчишку, обиженного всеми и вся. Ноль защиты. Ноль. Пожалуй приди сейчас в сумасбродную голову Сафиры мысль об убийстве Данте, лучшего момента было бы просто не найти. Он даже не заметил как она встала и подошла к нему. - – Я люблю тебя, Спарда. Всегда любила и всегда буду. А теперь, если хочешь, я уйду. Или мы уйдем отсюда вместе. - люблю, люблю, люблю, люблю. Эхо звучало отнюдь не в его голове. Само основание замка буквально задрожало от рвущейся в пространство силы. Даже Сафира, неспособная удивляться в принципе, оказалась буквально поражена через несколько секунд. Рука Данте скользнула под прикрывающий её плащ, удобно устроившись на упругой попе. Прижав девушку к себе, Волк уткнулся носом куда-то ей в шею и шумно вздохнул. Удивительно было не это, а то, что во время всех этих действий Данте дрожал как осиновый лист. Данте Спарда дрожит от страха. От страха. Любой из демонов отдал бы голову за это зрелище. Пространство вокруг словно заискрилось, будто миллионы разноцветных светляков в раз решили нарушить вечернюю тьму замка. Отстранив девушку в сторону, мужчина пошарил рукой по бедру, нащупывая рукоять холодного пистолета. Безжизненный металл был вовсе не тем, что сейчас хотелось ему, но Сафира тут помочь не могла никак. "Светляки" внезапно все вместе ринулись к центру залы и через секунды сложились в фигуру, которая стала медленно обретать краски. - Знакомься, Саф. Мой отец - легендарный демон Спарда собственной персоной. - ломким голосом представил он их друг к другу, не глядя при этом ни на кого. Взгляд словно потускнел. Церемонно поклонившись, Спарда сделал несколько шагов в сторону застывшей парочки. Сафира никак не могла взять в толк что тут вообще происходит, а у Данте не было сил объяснять. Спарда любезно пояснил: - Моему чаду на роду было написано влюбиться в смертную. Не знаю уж как вы, юная леди, влезли в эту историю, но советую вам немедленно передумать и оставить моего неразумного сына в покое. В противном случае ему придётся отстаивать своё право на любовь мечом. - Спарда любовно погладил пальцами ножны меча, висевшего на поясе. В движение Данте вновь вернулась мягкость, грация, хотя он явно всё ещё был не в себе. Продолжая смотреть в одну точку, он коснулся рукой плеча Сафиры и только покачал головой в знак того, чтобы она не вмешивалась. Повторимся, но тут она попросту не могла ничего сделать. - Кажется, я готов. - в глазах Спарды-старшего вспыхнуло и тут же погасло удивление. Он был лишь отголоском, отбросом силы прежнего Спарды, отца Данте. Фактически, он был силой в чистом виде, древним заклинанием сформированный в то, чего Данте боится больше всего. Как же его достали все эти сложности. Поудобнее перехватив рукоять меча, Волк напряг мышцы и таки выдавил из себя улыбку. Зрелище довольно жалкое. То ли Данте разучился владеть мечом, то ли Спарда был идеален в этом плане, но через несколько секунд и ударов, голую грудь Волка пересекла красная полоса, явно заживать не собиравшаяся. Я люблю тебя, Спарда. Всегда любила и всегда буду. Я люблю тебя, Спарда. Всегда любила и всегда буду. Я люблю тебя, Спарда. Всегда любила и всегда буду. Слова эхом звучали в голове, отражаясь от стенок черепа. Он и сам не знал как парировал удар, рука сама взлетела в воздух, отражая смертельный выпад. Взгляд Волка погас окончательно, он будто бы был вовсе не тут, а полностью погружен в свои мысли. Шаг, шаг, поворот, парирование, выпад. Отец Данте сплюнул кровь на каменный пол. Шаг, шаг, удар, оттолкнуться и уйти вниз. Крест на крест кровавые полосы на спине демона были ещё одним шагом к победе Данте. Всё кончилось неожиданно быстро. Данте просто понял что нужно делать для того, чтобы победить. Шагнув навстречу к отцу, он даже не попытался закрыться от удара и меч пробил насквозь изящное тело. Вместе с тем меч Данте перечеркнул отношения головы отца с его же телом, рухнувшим к ногам. Вырвав из себя меч, Волк попросту отбросил его в сторону, избегая глядеть на труп. Он боялся поверить в то, что у него и правда всё вышло. - Самое время отдаться разврату и моральному разложению. - в до жути сексуальном, хриплом голосе звучало подлинное веселье. Вмиг оказавшись рядом с Саф, Данте игривым движением провёл большим пальцем по всё ещё торчавшему из дырки в плаще соску. К слову, он выглядел очень мило и по форме вполне подходил к жирной точке произошедшей только что кровавой битвы между отцом и сыном. Мысленно Данте молил всех богов о том, чтобы Сафире не взбрело в голову усесться посреди зала и начать задавать вопросы, язвить и заниматься тому подобным бредом, когда у них есть дела поважнее. Чумазая, окровавленная, в его плаще она смотрелась не менее сексуально, чем та её часть, которую не скрывал плащ: голые пятки, которые она то и дело терла друг о друга из-за того что о температуре пола тут никто не позаботился. - На чем мы остановились? - Волк схватил Сафиру за руку и небрежным движением пихнул на кровать.
Safira: У вас что-то не то с этим замком, ребята. Перегрузили беднягу заклятиями и законами из Некрономикона, все спуталось к чертям. Теперь, видать, «я люблю тебя» у них – страшное проклятие, произносить которое не дозволено ни одному существу, переступающему порог дома. Нет, понятное дело, это было немного непредсказуемо и все такое, но все же, о таких вещах стоит предупреждать заранее. Внезапно прямо на глазах немного озадаченной Саф произошла небольшая семейная ссора. Семья была несколько необычной – ну, сами понимаете, древний род десятитысячелетней давности, все эти старперские обычаи, ритуалы и привычки. Нет бы как все нормальные отцы положить и так почти раздетого сына на колено да отхлестать хорошенько – так нет, мы круче, нам надо, чтобы голова с плеч. После недолгих рассуждений разумная Сафира не стала вмешиваться в нежные межсемейные отношения, хоть ей и предложили уйти по-хорошему, и простояла все это время в сторонке, пытаясь как-нибудь незаметно и бесшумно сдвинуть плащ так, чтобы продув сосков снизился до минимума. К слову, безуспешно. Наконец, вопрос с «я тебя породил и ща мы посмотрим, кто кого» был решен в пользу ее возлюбленного. Возложение победного венка было отложено на неизвестный срок, зато до награждения храброго рыцаря поцелуем прекрасной дамы оставались считанные минуты. – Очень приятно. Мне уже можно называть его папой? Недовольно шлепая голыми пяточками по ледяному полу, девушка прошла буквально пару шагов навстречу Охотнику и была, к собственному удовлетворению, немедленно ухвачена за руку и повалена на кровать. По идее, сейчас стоило спросить что-нибудь вроде «а что это вы делали?» или высказаться в духе «ух ты, глаза у тебя совсем папины!», но ничего разумного совершенно не придумывалось. Чутье непечатного места подсказывало Саф, что сейчас меньше всего на свете Данте хотелось объяснять, из-за чего у него с заботливым родителем такие напряженные отношения, всегда ли в его семье спорные вопросы решались таким сомнительно гуманистическим способом, и как это повлияло на его нынышнее мировоззрение. К тому же, сейчас он был таким не-собой, что не воспользоваться этим было бы полнейшей глупостью. Если еще хоть одна обладательница красивой груди видела его таким ласковым, мягким и открытым, больше похожим на оголенный провод, чем на демона, то Саф честное слово готова была собственноручно выцарапать ей глаза, посадить на бамбук, а потом оживить и теми же руками утопить. Такой Данте был ее, только ее и больше ничьим. Она погладила ладонью чуть влажную от пота кожу на груди парня, поцеловала сами-знаете-какого-цвета сосок и, чуть приподнявшись, закинула на него одну ножку. – Как ты? И.. это, вообще, ты? Смотреть в полупрозрачные серые глаза было одновременно и жутко, и приятно. Обычно практически стальные, насмешливые, сейчас они улыбались так нежно, что она до сих пор толком не верила, что это – именно он. Эмоции буквально переполняли Саф, переливались через край и умоляли куда-нибудь их выместить. Не в силах противиться этому желанию, девушка подалась вперед и прижалась к губам Данте своими. Хотелось безумно много сказать, но еще больше хотелось молчать и понимать.
Dante: Так уж повелось, что каждый, кто слишком близко подступал к Данте, считал своим святым долгом наплевать бедняге в душу. О времена, о нравы и такие вот дела. Судите сами: Брат-близнец желал узурпировать по всему миру власть и править всласть, отец нанести повреждения с жизнью не совместимые, а единственная среди людей подруга, едва он к ней спиной повернулся, загнала в неё кинжал и только её и видели. Сафира обладала прескверным характером и Данте одолевали сомнения насчёт того, не утонет ли его душа в плевке от такого субъекта. Подведя итог, можно сказать: Сафира влезла, вломилась, вляпалась в его личное пространство по самое выше головы и этим ввела Охотника в состояние некоторого ступора. Два года. Два проклятых года они играли в салки, для того чтобы всё кончилось вот так вот. Сафира первая сделала шаг на встречу и как бы он не хотел этого раньше, теперь что-то дрогнуло, но пятиться уже было поздно. И вот сейчас они лежат на кровати как ни в чем ни бывало, словно прекрасно оба знали, что рано или поздно этим всё и кончится. Медленными движениями, словно смертельно усталый человек, Данте освободил Сафиру от его же плаща, скомкав и отбросив его в сторону. Впервые на его памяти она была такой. Ласковой, нежной, понимающей. И очень хотелось верить что это не очередная игра, что демоница не взялась за очередной умелый мухлёжь. Впрочем - будь что будет, сейчас-то она тут и убегать вовсе не собирается. Ухмыльнувшись, Волк прикрыл глаза, чувствуя губы Сафиры слегка гладя её по бедру. Как только девушка отстранилась, Данте шумно вдохнул, усилием заставив себя глядеть не куда-нибудь, а в темные глаза. Она явно была удивлена происходящим с ним изменениям. Перед ней словно бы лежал не знакомый до чертиков Данте, а тот девятнадцатилетний мальчишка, каким он схватывался с Верджилом на вершине Темен-Ни-Гру. - Полный порядок. Я, кажется. - слегка надавив ей на плечо, перевернув на спину, Данте приподнялся на локте, нависая сверху, от чего кончики его волос едва не касались острого носа девушки. Она хотела ответов, но не хотела задавать вопросов. Что-ж, политика "Захочешь - расскажешь" сейчас его как нельзя устраивала. - Последний раз я тут был лет тридцать назад, не меньше. - что-что, а уж секрет своего возраста Данте унесет с собой в могилу. - Тогда и узнал об этом бредовом обычае. Голубая кровь, аристократы, древние обычаи. Старый хрыч в уме окончательно повредился. Любовь к демонице, это, он считал, грязное пятно на репутации всего нашего рода. Разумел, видать, что раз он вышел за смертную, то и мне до кучи надо, для ровного счета. - Данте задумчиво замолчал, глядя в точку над её верхней губой. Необходимо было ненадолго прерваться, перевести дух. Склонив голову ещё ниже, Данте, не отводя пристального взгляда от её глаз, слегка коснулся уже знакомых губ. О том, что делал он с ней свободной рукой под одеялом, цензура скромно умалчивает. Сколько прошло времени в тишине, нарушаемой лишь хриплым дыханием Данте и негромкими, протяжными стонами Сафиры, он понятия не имел. Да уж, два года беготни явно не пошли ему на пользу. Чем дольше это продолжалось, тем больше ему хотелось и, в общем, не смотря на исключительную выносливость обоих, дыхание начинало подводить, а мышцы уже сводило от приятной дрожи. Откинувшись на кровати назад, мужчина слегка зарылся пальцами в волосы Сафиры, сложившиеся в замысловатые узоры на её мокрых плечах. Несколько минут в комнате слышалось только тяжелое дыхание. Сев на кровати, Волк молча вперился взглядом в темноту. Ощущение нереальности происходящего никак не хотело проходить, казалось вот-вот и иллюзия рассеется, вернув Данте в гордом одиночестве в агентство. Оставаться одному, было тем, что сейчас ему хотелось меньше всего. Ровно как и глядеть на Сафиру, чтобы случайно не понять о чем она вообще там думает. Долго так продолжаться не могло, он попросту заел бы себя своими собственными мыслями. Не поворачиваясь, Данте довольно бодрым, пусть и усталым голосом осведомился: - Ты не уйдёшь?
Safira: У каждого свой скелет в шкафу. Это то единственное, о чем нужно помнить, единственное, что важно понять в жизни. Это причина не доверять хорошим и верить плохим, причина предавать или быть верным, это – все, на чем должны строиться отношения с людьми, демонами и мутантами. Если ты знаешь, что прячется за спиной и ежедневной маской, ты правишь. Самое важное – вскрыть оболочку, разломать хоть раз скорлупу и посмотреть, что внутри. И рано или поздно ты поймешь, что на самом деле нет сильных и слабых – есть просто те, кто не показывает, что внутри, чей панцирь сильнее любых тактик и психологических подходов. Те, кому проще разыграть целую сцену и показать миллион разных эмоций, только чтобы никто даже не подумал добраться до настоящего, хрупкого и пульсирующего, до того, что так бережно хранится. Но у каждого, каким бы сдержанным он ни был, рано или поздно ломается оболочка, все трещит и с грохотом падает вниз, со слезами, с резкими переменами настроения, руганью и откровенным разговором с первым попавшимся на глаза. А потом – стыд и снова кокон, еще крепче и надежнее предыдущего. В таких легко влюбляться, они кажутся загадочными, молчаливыми, и хочется быть тем-самым-единственным, кому мистер или миссис тайна откроет свои безграничные душевные терзания. Но их очень сложно любить, потому что на самом деле нихрена он не откроет. По крайней мере, не больше, чем на несколько минут, и потом ты можешь стучаться в ракушку сколько тебе будет угодно, но получишь только любезность, доброжелательность и, может, тепло. Не то чтобы дело было в какой-то особенной скрытности или неприязни, скорее это дело привычки или воспитания – одни не могут чистить зубы перед завтраком, другие – быть искренними с каждым и всегда. Для Саф же это даже привычкой не было, ее такой создали. То, что произошло здесь несколько минут назад было ошибкой, сбоем в программе, это не было предусмотрено или вложено в нее создателями. Она поступила неправильно и должна была как-то это исправить. Убить его, стереть ему память, просто исчезнуть и больше никогда с ним не встречаться. В законодательстве каждой страны просто необходимо указать «любить запрещено, нарушение грозит пожизненным тюремным заточением или смертной казнью, в зависимости от тяжести преступления». Теплый клубок внутри нее постепенно становился огромным ледяным шаром ужаса от того, что она наделала. Во всех мирах и галактиках был чуть ли не единственный человек, которого ей нужно было обходить за двадцать миль и бежать от любого столкновения, и именно с ним она только что переспала. Почему, ну почему она не может быть послушной, почему не может сделать все так, как нужно. Почему от одного воспоминания событий десятиминутной давности сбивается дыхание и волна возбуждения прокатывается по телу, что за чертовщина здесь вообще происходит. – Нам нельзя видеться, – тихо произнесла девушка, вставая с кровати. Холодный пол под ногами освежал, но мысли, к сожалению, в порядок привести не мог. – Не проси остаться, я не могу, ты же знаешь. Отойдя от кровати, она села на стул и облокотилась о стену. Закурила, сделала глубокую затяжку, чуть не закашлявшись. Она почти физически ощущала, как скорлупа вокруг нее снова начинает расти и затвердевать. Ей не хотелось этого, ощущение полной открытости было непривычным, немного болезненным, но очень приятным, но страх был сильнее. В основе силы ведь всегда лежит страх. А что, если он сделает ей больно, если влезет грязными руками в ее хрупкое нутро и все испортит, втопчет ее в грязь? Лучше так, молча, но зная, что ты будешь в порядке. – Но сейчас ведь я здесь. О чем ты думаешь?
Dante: - Нам нельзя видеться? – Голос Данте наводил на мысли о заснеженных сугробах и снежных бурях. Словно огромный шар радости в груди кто-то проткнул иголкой, и теперь там было пусто как на выжженных атомной войной равнинах. Нарочито медленно спустившись с кровати, Спарда натянул на себя плащ, и не глядя на Сафиру сказал: - По-твоему все вот так вот просто, да? Конечно, трусливо спрятаться в кусты, отличный выход, не поспоришь. Но знаешь, за свои поступки надо нести ответственность. Слово – не воробей. И твои условности для меня – пустой звук. Можешь – делай, а не можешь, даже не пытайся. – Застегнув плащ, Данте распахнул окно, впустив в комнату холодный сквозняк. Наверное впервые он столкнулся с тем фактом, что не хочет кого-то отпускать. Когда эти слова говорили Люсия и Леди, он воспринял их как должное, будто иначе и быть не могло. Здесь – другое. Словно он нашел то, к чему давно стремился, что было по-настоящему его, как две половины давно разделенного целого. Глубоко вдохнув холодный ночной воздух, он обернулся к Сафире и улыбнулся. Его проблема была в том, что красноречие не было его сильной стороной. И когда дело доходило до вот таких ситуаций, где все зависело от вовремя сказанных нескольких слов, он оказывался в настоящем ступоре – понятия не имел, что это за фразы, и с какой интонацией их нужно говорить. Тряхнув гривой, он медленно подошел к стулу, на котором она сидела, и опустился рядом с ним на корточки, не сводя взгляда с лица Сафиры. Таким Данте и правда никто и никогда не видел. Сжав миниатюрную ладошку Саф в своей, он улыбнулся уголками губ. Скорее даже не улыбнулся, а просто обозначил улыбку. - Я понимаю, я конечно не самый идеальный парень на свете… - Подперев рукой подбородок, наёмник серьёзно задумался. Он прокручивал в голове события минувших часов, стараясь найти выход из сложившейся ситуации в уже произошедшем. Он даже знал, что нужно сказать, но чертовы слова нестерпимо жгли горло и никак не желали произноситься. Сказать, означало признать, но показывать слабость хотелось не слишком. Он так давно привык к тому, что никто не может сделать ему больно, что это казалось ему само собой разумеющимся, как будто так должно будет быть, и будет всегда. И раскрыться, означало показать отличное место для удара. Как ни крути, Сафира была демоном, он был демоном, отрицание всяческих моральных устоев было у них в крови. – Я. – Наёмник громко шмыгнул носом, пытаясь продолжить. А, гори оно все синим пламенем. – Я тебя люблю. - Серьёзности его голоса мог позавидовать человек, решающий, жить планете, или умереть. – Понимаю, всё происходит не совсем так, как должно, но, кажется, я впервые в жизни не сомневаюсь. Ты боишься, это ясно, но чёрт… - Раздраженно дернув головой, Данте резко встал и принялся широкими шагами мерить комнату. Теперь он злился на самого себя, и на те свои мысли, которые никак не желали превращаться в слова. – В общем. Я не стану тебя держать, уговаривать… Да не в этом дело. Понимаешь, впервые все так, как должно быть. Как если бы это кто-то придумал заранее, но потом все пошло не по плану. И если ты сейчас уйдешь, это будет самым неправильным решением из всех неправильных решений. Просто потому, что так быть не должно. Это твое решение, а не решение твоего отца и других. – Кого других, он так решить и не смог. Разобравшись с молнией плаща, Спарда поднял с пола меч, и повесил его в ножны за спиной. Символично – когда он был тут в последний раз, потерял мать. Теперь вторая (первая) по значимости девушка в его жизни решила оставить его здесь же. Место что ли какое-то проклятое? Разобравшись с одеждой, он пинком распахнул дубовую дверь, и облокотился на косяк, глядя прямо на Саф. – Так или иначе, вот мы и добрались до сути.
Safira: Хотелось бы, конечно, чтобы он вдруг подумал о том, что и ей нелегко такое говорить, даже думать о том, чтобы просто взять и отпустить его, зная, что он может быть с кем-то другим в будущем, и даже просто без нее. Подумал о том, что она никогда и никому, кроме него, не сказала бы ни слова и просто исчезла без малейшего шанса быть найденной. Но он ставил вопрос слишком прямо, чтобы даже упоминать о таких тонких материях. Такая прямота даже немного пугала, ведь он был абсолютно прав. Честно говоря, она просто убегала, еще и закрыв на всякий случай глаза, чтобы не видеть, что там такое страшное ее преследует. Как будто если они спрячется, что-то серьезно может измениться. − Все очень сложно, Данте, и ты знаешь это не хуже меня. Знаешь, кто мой отец. Можешь догадаться, что будет с нами обоими, если он узнает, что здесь произошло. Представь тогда хоть на секунду, что случится, если это будет не один раз!.. Вокруг резко стало как-то уж очень холодно. Девушке хотелось съежиться и забраться под парочку толстых пуховых одеял, чтобы хоть немного подтаял лед, который буквально сковал ее от мрачного взгляда Данте. Она не могла даже сдвинуть голову или сглотнуть, просто сидела, чувствуя голыми ступнями холод каменного пола, и смотрела, как боль на его лице превращается в бесчувственное выражение, как он, тряхнув головой, медленно подходит к ней, берет ее руку. Как произносят такие жестокие слова его губы, из которых еще недавно вырывались стоны удовольствия. Как все могло так критично измениться за такой ничтожный срок?.. Парня ее речь явно не впечатлила. Словно и не услышав ее, он медленно подошел, взял ее, кажется, превратившуюся в ледышку ладонь в свою и улыбнулся так, будто все в порядке и сейчас он просто заберет ее себе и никуда не отпустит. И все вдруг станет хорошо и легко. Сафира даже моргнула от неожиданной иллюзии. На самом же деле Спарда, кажется, смутился, хотя на его лице непривычно было видеть такое выражение, поэтому точно Саф сказать не могла. Но было очень похоже. − Я понимаю, я конечно не самый идеальный парень на свете… − Не представляю, кто может быть лучше тебя. − Я. − Я знаю. − Я тебя люблю. − И я люблю тебя. Не то чтобы это признание стало для Саф каким-то сюрпризом. Как и любая девушка, неглупая и достаточно чувствительная, она легко понимала, когда должны быть сказаны такие слова, за долгое время до того, как они будут произнесены на самом деле. Но одно дело − знать и быть уверенной в этом, и совсем другое − услышать своими ушами. Девушка закусила губу и нервно сглотнула. Как вообще поступают люди в таких ситуациях? Надо броситься в ноги, попросить прощения и сразу идти к папе с подставленной под топор шеей или, может, предложить убежать в какую-нибудь другую реальность и жить там долго и счастливо под именами Сьюзи и Дерека. Или сидеть и молчать, глядя на парня испуганно распахнутыми глазами, что, собственно, Сафира и делала в данный момент. Вот тут-то и настал тот самый момент. Нет, даже Тот Самый Момент или ТОТ САМЫЙ МОМЕНТ. «Ты боишься, это ясно», − между делом сообщил Данте, не обратив на это особого внимания. Он понимает, что она боится. Как вообще что-то другое может иметь значение, если он понимает, что она боится? У потенциальной Сьюзи взорвалось целое бабочковое гнездо внутри и теперь понемногу осыпался пепел. С первой же секунды она понимала, что он прав и выбора уже нет. Она честно попробовала поступить так, как нужно, подергаться и попробовать вылезти из этой сети, но на самом-то деле выбора не было с самого начала, с первой встречи. Чем выше ты летаешь, тем меньше достойных тебе, но если вдруг так случится, что ты чувствуешь − «оно», не смей отказываться. Саф всегда знала себе цену, а тут вдруг почувствовала себя какой-то бесполезной и ненужной без него. По большому счету, в чем будет дальнейший смысл, если сейчас она промолчит и просто покачает головой, а он поймет и уйдет? Для чего сохранять им обоим возможность спокойно жить, если ни ему, ни ей она будет уже не нужна? – Так или иначе, вот мы и добрались до сути. Мысленно Сафира уже раз пятнадцать добралась до этой самой сути и обошла вокруг нее столько же кругов. Добраться-то мы добрались, а сказать ничего не можем. У девушки буквально сжало все внутренности, она пыталась хоть что-то произнести, но не могла даже вдохнуть от страха из-за того, что только что чуть не сделала. Не меньше она боялась, что он не дождется ее ответа и уйдет, и поэтому отчаянно пыталась хоть что-нибудь произнести. На щеке стало на секунду горячо, а потом снова очень холодно, как если бы плеснули теплой воды. Проведя пальцами, она увидела, как на них блеснули слезы. Пора было как-то закончить все это, и лучше поскорее. Так и не сумев открыть рот, Саф подбежала к Данте, обхватила его за шею, чуть не сбив с ног, и спрятала лицо в его плече, крупно дрожа. – Никомутебянеотдамникомуникомуникому, – невнятно бормотала она, не прекращая мочить рубашку Спарды.
Dante: Пустота в груди постепенно отступала, сменяясь беспричинным, злым весельем. Он никогда не стеснялся поступков и действий, гордился своей прямолинейностью. Мир был не цветным, не черно-белым – он был серым. Он просто не видел смысла чего-то бояться, чего-то стыдиться в мире, где из-за ничего умерла его мать и брат. Но сейчас он с нарастающим раздражением поймал себя на мысли, что ищет окольный путь, который позволит избежать развязки. - Ну да, то он мне на глаза ни разу не попадался, а тут вдруг в праведный гнев впадет? – Мрачно усмехнувшись, Данте отрицательно покачал головой. Отлепившись наконец от косяка, с которым успел сродниться, Спарда принялся описывать концентрические круги по большой комнате. В поместье было тихо и погано. Место удивительно совпадало с тем, что творилось у демона на душе. Почему-то все, ради чего стоит жить спешило умереть, захватить мир или отдалиться от него как можно дальше. Нелогично, но хотелось расплакаться. То ли от беспомощности, то ли от злости, то ли от того, что адски ныла шея, что не вязалось с общей трагедией, развернувшейся перед его глазами. Оглянувшись, он посмотрел на губы Сафиры и с удивлением отметил, что они двигаются. Пару раз моргнув, он тряхнул головой. - Так о чем это я. Пожалуй, пора. – Данте отвернулся, и в этот момент что-то едва не сбило его с ног. «Чем-то» оказалась Сафира, которая с завидным упорством мочила слезами единственный в своей уникальности плащ Данте. – Никомутебянеотдамникомуникомуникому. – То, что она сказала, он разобрал, но от чего-то захотелось попросить её повторить. Как можно медленнее и как можно больше раз. Глубокий вздох и он с удовлетворением отметил, что вся тяжесть из груди ушла. Обхватив Саф за талию, полукровка прижал девушку к себе с такой горячностью, словно от этого зависела его жизнь, её и ещё кучи безымянного народа в безымянном государстве. За то, чтобы стоять вот так вот, вдыхая приятный запах волос и кожи, можно было отдать руку. Губы Данте дрогнули и по лицу расплылась отчаянно сдерживаемая улыбка, постепенно перерастающая в тихий смех. Попытайся он его сдержать, неминуемо треснули бы ребра. Он стоял, прижимая к себе девушку, смеясь и целуя её шею, нежные щеки, мокрые глаза, оставляющие на губах солоноватый привкус слез. - Это я никому тебя не отдам, малышка. Проклятье. – Отстранив девушку, Данте несколько раз глубоко вздохнул. – Прости, я не в себе. – Снова поймав хрупкую ладошку, он прижал девушку к себе. Наступила тишина, изредка нарушаемая всхлипами девушки, по крутости не уступавшей Спарде. Девочки такие глупые, не так ли? - За прошедший час я жутко устал от сложностей. Всё будет хорошо, верно? – Выпустив её из объятий, он в который раз окинул комнату взглядом. Теперь она не казалась такой мрачной. Что-то, что давило на демона с тех пор, как он здесь появился, улетучилось, растаяло без следа. И дом, и Данте наконец нашли то, чего им не хватало – дому для заселенности, Данте для того, чтобы быть здесь и не думать о том, какие воспоминания хранят эти стены. - А здесь не так уж и плохо. Но есть ещё кое-что, с чем нам нужно разобраться. То, что тебе нужно знать. – Обняв демоницу за плечи, он на секунду замялся. Склонившись, Данте прикоснулся своими губами к её, стараясь передать этим несложным жестом все, что сейчас сказать он не может. Он направился к выходу из комнаты. В доме гулял сквозняк, была абсолютная тишина и пустота, но с каждым шагом в воображении оживали картинки, связанные с тем или иным местом. У одной бойницы Данте остановился и долго глядел в закрытый дворик. – По утрам мы там тренировались с Верджилом. Каждое утро, каждый день. – Пояснил он, оторвав взгляд от бойницы. Несколько минут спустя они сошли по лестнице на первый этаж, в гостиную и Данте остановился, крепко сжав руку Саф. Глаза остекленели, он уносился мыслями далеко в прошлое. – Здесь умерла… - слово «мама» нестерпимо жгло горло. -…она. – он указал рукой на расстеленный по полу синий шерстяной ковер с веселыми золотыми узорами. – Мы с Верджилом в ту ночь были в лесу, искали одно мерзкое существо. Как раз взошла луна и осветила этот холм, а из окон столбом валил дым. Мы вернулись быстро, но недостаточно. – Он оглянулся на входную дверь. – Здесь был наш первый серьёзный бой. Мама была наверху, а они все лезли и лезли из всех щелей. Тогда мы ещё не умели творить разных фокусов, поэтому единственное что у нас было – мечи и нечеловеческая выносливость. – Данте облизал пересохшие губы и сглотнул комок. – Мы сдерживали их почти три часа, до тех пор, пока сил поднять меч просто не осталось. Они начали нас сметать и мы отступили наверх. Верджил дал знать папиным друзьям и они вот-вот должны были подоспеть. – Развернувшись, Данте задрал голову и уставился на балкон второго этажа. – Там меня обезоружили и ему пришлось прикрывать меня, вместо того, чтобы держать их. Когда мне удалось добраться до меча, было уже поздно – они смели нас и оттеснили в коридор. Мама очень громко кричала, отбивалась от них и ей удалось сбежать сюда, в гостиную. В нас словно открылось второе дыхание, но мы немного не успели. – Данте указал на середину лестницы. – Убивали последних, когда один из них извернулся и всадил в неё кинжал. Верджил бросился ей помогать, в дом ворвались Рейзел и Виктория, демоны. Нападение мы отразили, но ма умерла. – Судорожно вздохнув, Данте весь как-то сник. - Я... - Спарда чуть нахмурился, поджав губы и став похожим на ребенка. - Тебя. - Демон пожал плечами.
Safira: − Я не знаю, − безэмоциональным голосом сообщила Саф, чья истерика уже вроде как закончилась, а следующий период еще не начался. − Никто особо не знает, что у него в голове. Может, он и сейчас здесь, сидит слушает, а через минуту появится и открутит мне голову штопором. − Мрачновато предположила девушка, глядя в противоположную стену глазами, лишенными какого-либо выражения. Тряхнув головой, она избавилась от ощущения оцепенения и внимательно посмотрела на Данте, чьи губы были немного влажными от ее слез. Аккуратно вытерла их ладошкой, поднялась на цыпочках, поцеловала его в щеку и, печально вздохнув, почесала ушко. Черт, а я вроде ничего. Малышка, хо-хо. Не отдаст, все слышали? − Ну тихо, я все знаю. Если мы продолжим в том же духе, скоро превратимся в лужу. Надо заканчивать, родной. − Жалобно всхлипывая и периодически вытирая носик, Саф снова прижалась к парню, который практически оторвал ее от земли в своих объятиях. Можно сказать, заново встретились, а он обнимает так, будто навсегда расстаются. Грустный и практически бессмертный. Мальчики такие глупые, не так ли? − Все уже хорошо, − уверенно сообщила девушка, окончательно вылезая из кольца теплых рук и снова утверждая ступни на полу. − Я здесь, ты здесь, у нас есть пестики и парочка ножей. Все прекрасно, по-моему. Вообще говоря, этот дом был не самым дружелюбным в мире. То есть, он был вообще не дружелюбным, на самом деле, просто тут был Данте, и это немного скрашивало общую враждебность обстановки. Но окажись она тут одна, вся ее невообразимая демоническая сила показалась бы ей жалким чихом по сравнению с тем, какой непробиваемый магический пласт придавливал ее к полу в этом монументальном строении. Но сейчас, когда она стояла рядом с хозяином дома и была словно под его опекой, здесь было почти уютненько. Приятно было сейчас находиться именно здесь, в единственном месте в мире, где она, кажется, действительно должна была быть. Что уж говорить, такое отношение к себе очень льстило Саф, всегда приятно чувствовать себя особенной, но совершенно уникальное ощущение − быть особенной для такого, как Спарда. Это… как быть верхушкой пищевой цепочки, что ли. Или самой красивой девочкой школы, или самой привлекательной из всего своего окружения. Вроде и чувствуешь, что ничего хорошего, − половина завидует, половина ненавидит, − но откажется от такого только дурак. Данте, судя по всему, по такой ерунде не загонялся, и его мозг был занят значительно более возвышенными и важными вещами. Как выяснилось, все ее глубинные знания хрупкой души Данте были на поверку достаточно поверхностными. Чего только она о нем не знала, вплоть до имени резинового утенка в ванной и размера обуви, а самое важное событие в его жизни узнать было неоткуда. Странновато было смотреть, как он, всегда такой статный и уверенный, вдруг будто стух и весь стал как-то меньше и тише, как будто из него выкачали четверть воздуха. По голосу чувствовалось, что говорить парню сложно, неприятно подбирать слова под воспоминания, проходить по знакомым коридорам и лестницам и видеть страшные картины. И, что заставляло Саф трепетать не меньше самого рассказа, − она не сомневалась, что Данте рассказывает эту историю кому-либо впервые в жизни. Должно было стать приятно, но она только чувствовала, как тяжело и вязко становится внутри, как будто часть своей боли и чувства вины он отдал ей на хранение. Она молча слушала, боясь даже прикоснуться к его ладони сейчас и забыв обо всем на свете, представляя себе все, что он рассказывал, словно она когда-то уже видела это в страшном сне или в бесконечности до своего рождения, если можно назвать ее появление рождением. Когда кто-то сильный, непробиваемый, кто всегда восхищал тебя своей железобетонностью, раскрывает тебе вдруг какие-то сокровенные тайны, которые не дают ему спокойно засыпать по ночам, приходят в кошмарах, превращают жизнь в чувство вины и непрекращающуюся тяжесть, это самое сильное изменение, которое может пережить человек в твоих глазах. Все знают, что не бывает слабых и сильных, есть только те, кому еще не сделали достаточно больно, но часто бывает слишком сложно поверить, что такую скорлупу можно пробить. Последнее же нежное обращение, «ма», буквально добило Саф. Она немного смутилась и явно почувствовала себя лишней здесь, как будто случайно увидела что-то слишком личное, интимное, частью чего ей не положено было стать. Но сейчас была только одна вещь, которую можно и нужно было сделать. Девушка улыбнулась уголком губ, покосилась на Данте и через секунду, захохотав, набросилась на него и покатилась с ним по полу в полушутливой драке.
Dante: Пока Данте разевал варежку, Сафира нашла отличный способ развеять стотонную неловкость – устроила чехарду с элементами эротики. Краем глаза заметив несущееся на него со скоростью поезда тела, Данте вскинул брови, но все-таки не отошел, позволив расторопной даме сбить его с ног. – Нашла время. – Поджав губы, он перехватил руки Саф, сомкнув их у неё за спиной в замок. – Ну, кенгуру, допрыгалась? – Ответом ему был тычок в бок коленом. Хрупкое телосложение не мешало брюнетке обладать силой динозавра, поэтому сын Спарды был вынужден расцепить руки и растянуться на ковре. – Думаешь, я тебе поддамся? Ну-ну. – Сев, он быстро ударил девушку под колено, и она рухнула в объятия своего рыцаря, едва не приложившего её головой о каменный пол. Шуточный бой затруднялся тем, что Сафира была одета в его жилет и стринги, и это несколько притягивало внимание и грозило вовремя не локализованным ударом в ухо или глаз. - Не брыкайся, я все равно круче. – Данте перехватил малюсенький кулачок в дюйме от своего носа, за что получил оплеуху и недовольно поморщился. – Ладно, брейк. – Кувыркнувшись назад, он выпрямился и взглянул на рассевшуюся на полу Саф. – И не смотри на меня таким похотливым взглядом. – Спарда огляделся. Только что Сафира нашла отличный выход, который Данте собирался развить. События складывались идеально для того, чтобы выжечь всю мрачность из этого дома искренним весельем, с алкоголем, блэкджеком и шлюхами. Улыбнувшись своим мыслям, Данте оглянулся на Саф. – Папа в гробнице перевернется. – В два шага он преодолел разделяющее их расстояние и поцеловав девушку в губы, растворился в воздухе. Прошло минут десять, может пятнадцать, прежде чем Данте снова оказался в поместье. С горящими глазами и черно-красной электрогитарой наперевес. Ни дать ни взять – мстящий рокер. Перебрав струны, он улыбнулся и огляделся. Приведению папы, если оно все ещё было здесь, серьёзно грозил сердечный приступ. Таких звуков этот дом ещё не слышал. - Танцевальное оформление с тебя. – Из внутреннего кармана Данте вытащил початую в агентстве бутылку и от души отхлебнул, ставя её в золотой горшок на пьедестале. – Ну давай, вжарим рок. – Тряхнув рукой, Данте поднял её высоко в воздух и резко опустил на струны. Звуки механической музыки чуть не разорвали барабанные перепонки и даже задрожавшие рыцарские латы неподалеку вздрогнули, и казалось вот-вот пустятся наутек гремя забралом. Музыкального образования Данте не имел, но талант к игре на гитаре и барабанах у него был что называется от Бога. Не переставая наполнять пространство звуками хардкора, Данте неторопливо двигался в сторону девушки, легкими и изящными движениями руки заставляя выдавать гитару такие звуки, что в жилах стыла кровь, а в голове мозги. Остановившись в сантиметрах от грациозно извивающейся под музыку девушки, Данте высунул от усердия кончик языка и резко убрал от гитары руки. Музыкальный инструмент остался висеть в воздухе и издавать приятные звуки. В тысяче километров от них, в Лос-Анджелесе Коперфильд подох от цирроза печени, зависти и проглоченных ныне утром шпаг. А Данте ,тем временем, притянул Сафиру к себе за талию и нежно поцеловав в губы, и слегка надавил руками ей на спину. Девушка, подчиняясь движениям полукровки, изогнулась дугой. Придерживая её одной рукой, второй он рукой он сжал горлышко подхваченной ранее бутылки и изрядно приложился к содержимому. Таким Данте ещё никто не видел, это факт, как и то, что вряд ли он будет таким ещё раз. Груз, висевший на душе наконец спал, но Сафира оставила после себя столько эмоций, что им нужен был немедленный выход, который они нашли вот таким вот образом. Героической крепости скорлупа трещала по швам, но вот-вот собиралась стать возможно ещё более крепкой, чем раньше. Но это будет только потом. Здесь и сейчас он такой – самый настоящий среди самых настоящих, и самый живой, среди живых. Прошло не меньше получаса безумных танцев, прежде чем Данте выдохся и растянулся на ковре рядом с раздетой его руками и зацелованной его губами девушкой. – Мир сошел с ума, и я с ним заодно. Необычно. – Из глаз постепенно уходил блеск, а к лицу возвращалось привычное выражение мрачности. Перевернувшись и улегшись на локти, Данте задумчиво взглянул на её бедра, вверх по плоскому животу, к упругой груди и остановился на глазах. – Наверное, завтра я проснусь у себя в агентстве, и окажется что ничего этого не было. Не хочется упускать ни секунды времени. – Поймав девушку за талию, Спарда притянул её к себе и уткнулся аристократически тонким носом в её так приятно пахнущую шею.
полная версия страницы