Форум » Реальное время » Pardon My Past. » Ответить
Pardon My Past.
Ephemera: Действующие лица: Ephemera & Storm. События: Самая великодушная женщина Ороро Монро никогда не прощает предателей. Самая безумная девушка Амелия Гримм не прочь встретиться с бывшим учителем, которого сдала Дьяволу во плоти. Что же будет дальше? Ситуация: неожиданная встреча год спустя драки в Англии.
Ответов - 3
Storm: Внешний вид: белая шелковая блузка с рукавами ¾, черные брюки в тонкую кремовую полоску, классические черные туфли-лодочки на каблуке. Ороро почувствовала за собой слежку, почувствовала ее уже довольно давно, около недели назад. Сразу же предпринимать какие-то меры Грозе показалось глупым. Во-первых, пока она не уверена на все сто процентов, что слежка именно за ней; во-вторых, она не была уверена на все сто процентов, что следит именно эта девушка. Амелия Гримм или, проще говоря, Эфемера, давний неприятель Монро. Враг? Нет, женщина вообще не привыкла называть кого бы то ни было своими врагами, слишком уж много доброты и великодушия в Ороро, не позволяющих так говорить о людях и мутантах. Неприятели – так, пожалуй, звучит гораздо лучше. И все-таки Амелию Гроза могла назвать, если и не врагом, то достаточно сильной неприятельницей. Предательство. Уж чего-чего, а этого всегда великодушная и добрая Монро не прощает никому. Она может пожалеть человека, если он вдруг раскаялся в своем поступке, может забыть о проступке на некоторое время, но простить... Нет, никогда. А если учесть еще и то, что Гримм не раскаялась и даже не думала об этом, то отношение Грозы к Эфемере становится просто очевидным. Прекрасный летний день в одном из парков Нью-Йорка, что может быть лучше для женщины, так сильно любящей природу и все, что с ней связано и страдающей клаустрофобией? Немного побродив по парку, полюбовавшись на растения и порадовавшись свободе, Ороро присела на краешек свободной скамейки. И снова какое-то странное, непонятное чувство, будто за тобой наблюдает пара глаз, причем глаз явно не добрых и не желающих пригласить тебя на чашку чая с пирогом. Монро качнула головой и резко встала со скамейки, слегка пошатнувшись. Нет, страха не было. Конечно, все это немного неприятно, но женщина всегда была уверена в себе: в своих мутантских способностях, в своих личных навыках, в своих знаниях – все это всегда выручало Шторм из любых передряг, даже самых опасных и таинственных. И все-таки оставаться в парке, где так много народу, где никто тебя явно не тронет показалось глупым. Если уж решать проблему, то сейчас, сразу же, как только заметила ее, не дожидаясь ухудшения ситуации. Быстрым шагом, глухо стуча каблуками, Ороро вышла из парка, пока еще не зная куда направиться дальше. Нужно какое-то место, где никто не потревожит, не помешает выяснить все, где никто не пострадает, если вдруг начнется драка, а сейчас, кажется, она почти неизбежна. Нужный вариант пришел в голову Грозы практически сразу же – старые развалины не так далеко от центра города. Сейчас уже вряд ли кто-то вспомнит чем они были раньше – магазин? гостиница? школа? Да какая, по сути дела, разница! Главное, что там никто не потревожит, никто не помешает все выяснить, все узнать и докопаться до истины. Кто такая эта Амелия Гримм? Куда она пропадала? Для чего вернулась именно сейчас? Вопросов много. Есть шанс получить ответы. Несколько минут Гроза просто шагала по городу, не очень медленно, но и не очень быстро, чтобы Гримм ненароком не отстала от нее и не потеряла в сумасшедшем хитросплетении улиц Большого Яблока. Но вот, долгожданные развалины, которые, казалось, должны принести ответы на все вопросы. - Амелия, дорогая, я знаю, что ты здесь, - негромко позвала Ороро, шагнув на небольшой камень, зная, что ее все равно услышит та, которой предназначаются слова. – Выходи, не прячься, раз уж я все равно заметила тебя, - добавила женщина, развернувшись на каблуках и сшагнув с камня.
Ephemera: Удивительно, насколько можно быть слепым, постоянно общаясь с лицами "вторыми после Бога". Эти люди учат тебя доброте, жалости, милосердию, чести, а в свободное время наставляют приносить обществу пользу и поучают тому, что плохие люди вовсе не плохие, просто свернули с пути истинного. Можно ли такую же теорему применить к событиям, творящимся в мире? Каждый раз, открывая газету, вы узнаете, что где-то самолёт потерпел крушение. Затем вы закрываете эту самую газету, убираете подальше, но волей-неволей задумываешься: неужели этот мир такой холодный? Неужели рождённые в мире могут только и делать, что разрушать? Разрушение - тонкая вещь. Разрушить можно страну. Разрушить можно город. Разрушить можно порядок, внеся в этот мир хаос. И разрушить можно сердце одного-единственного человека, и ущерб будет таким же не сопоставимым с существованием. Один-единственный человек. Из-за него могут разбиться другие сердца... В своё время таким человеком стала Амелия Гримм. Она стала той самой каплей из поговорки, которая переполнила чашу. Словно продавец из фирмы "God & Devil Inc." Столкнула их в пучину пропасти. В самую глубокую антрацитовую бездну... В когтистые лапы Натаниэля Эссекса. Бессмертный гений с безумными фосфоресцирующими красными глазами, неизвестно, кем он стал: человеком или зверем... Человеком, который стал Амелии отцом. Сделка с Дьяволом. Бедная Гроза и множество детей, которые ни в чём не виноваты. Стоило ли то дело таких высоких цен? Конечно, ставки были высоки, безумный азарт, безумный риск. Грань между реальностью и безумием. Ведь сходить с ума можно по-разному. Кому-то везёт, и тот сразу лишается всего осознания происходящего. Кому-то везёт меньше, и тот теряет крупицы разума медленно, отмеряя безумие секундами, проходящих под летаргический звук движения стрелок часов. Когда-нибудь мы все сойдём с ума. Мы будем достаточно безумными, чтобы понять единственный факт: мы не знаем, кто мы сами. Совершенные создания, вершина эволюционной ветки, как пытался доказать Дарвин, или нечто ужасное, не поддающееся ни одному закону природы? Почему с одними людьми мы готовы провести всю жизнь, никогда не отпуская о себя, а другим, как бы незаметно, подсыпать в яблочный пирог яд, вызывающий спазм сердечной мышцы? Почему мы живы, в то время как мы должны быть давно мертвы? Да... В истории Амелии только смерть могла поставить окончательную точку, ибо только так она могла перестать причинять боль тем, кого она любит... Сейчас Гримм решила следовать за Ороро. Почему? Неизвестно. Когда мы сталкиваемся с прошлым, мы совсем не думаем о настоящем - срываемся с места и бежим за тем, что было и давно прошло. Тем не менее, нельзя войти в одну реку дважды. Вся наша жизнь, как картинка в детском калейдоскопе - ничего не повторяется. Этот мир бесконечен. На постоянной основе он движется вперёд, и чисто по инерции мы движемся с ним. Всё меняется. Мы любим, мы ненавидим, мы находим то, что давно искали, и теряем то, за чем мы не смогли уследить. Меняются ли сами люди? Ороро Монро наверняка осталась такой же, какой и была. И Амелия знала, что женщина её ненавидит. Пожалуй, именно такое стечение обстояельств заставило Гримм вернуться к прошлому. Был светлый день, и Шторм точно заметила, как по земле за ней ползёт чёрная тень. Заметила, значит? ну что... Тем лучше - не нужно больше прятаться... - О, Ороро, как же я нехорошо спряталась, раз ты меня так быстро вычислила. А вот плохих мест для сражения точно нет... - засмеялась она своим фирменным смехом а-ля ведьма, которой пугают всех маленьких детей. В Сумраке её смех искажался, становился похож на скрежет наждачной бумаги, и только этого было достаточно, чтобы создать очень сильное впечатление, а особо слабонервным обеспечить билет в дом для умалишенных. Иногда хотелось стать точно такой же. Это всё не что иное, как борьба добра и зла в одной душе... Борьба последних частиц самообладания против внутренних демонов, медленно сжигающих остатки души. Почему нельзя просто сдаться и умереть? Нельзя. Кто-то сказал, что нельзя, и вот эта битва продолжается до сих пор. Вечная ничья. 1:1. 2:2. 7:7. И так будет до тех пор, пока не останется ничего. Красота. Нет ни добра, ни зла, лишь холодная вечность. Та самая вечность, которую боялась даже сама Амелия... Что может быть хуже Вечности? Замкнутый круг. Круг может радовать своей определённостью, завершенностью, готовностью к новому началу, но этот круг был просто воплощением фатализма и отсутствием последней надежды. Даже некому сказать "прощай"... Пока, пока, красавица... - Как ты жила всё это время, Гроза? Учила маленьких деток, помогала пожилым леди переходить улицу и снимала бедных котят с веток деревьев? Я так и думала... Тем не менее, мои взгляды на жизнь стали куда более реалистичными... И я очень рада с тобой встретиться! Уверена, что ты скучала по мне... - занавес открыт, карты все биты, нет никакой лжи. Сумрак выпускает девушку из своих обьятий, зная, что она ещё вернётся. А сейчас в свою очередь работает фирменная тактика от фрау Гримм. Стопроцентное спокойствие, холодный, наполненный металлической резкостью голос, и наполненные желчью слова. Работает всегда. Даже на людей с такими крепкими нервами, как у Ороро. Девушка вышагнула из тени и встретилась с бывшим учителем глазами. Надо же, у неё тоже глаза голубого цвета... Что Эфемера делала вообще? Испытывает ощущение "deja vu" и понимает, что есть вещи, которые простить не может никто? Почему-то в одну секунду Эфемера поняла, где ей не место. Она могла быть где угодно, но была здесь. Отправилась в самое странное, неправильное для себя место. Нет, нет, нужно забыть о слабостях... Забыла. Какой странный способ самопрограммирования. Тем не менее, работает. Секундная слабость ушла, и на сцену вернулась старая добрая Амелия Гримм, которую ещё никто не смог забыть, та самая девушка, которая живёт ради одной вещи. Боли...
Storm: Увидев Амелию, Ороро слабо улыбнулась уголками пухлых губ и слегка прищурила ярко-голубые, светлые глаза, выделявшиеся на смуглой бархатной коже. О да, в свое время эта прекрасная, сильная и явно "темная" одаренная доставила Погодной Ведьме, и не только ей, немало очень неприятных проблем. Скрестив руки на груди, Гроза внимательно, молча, смотрела на Эфемеру, словно пытаясь заглянуть ей в душу, узнать что же скрывает эта девушка внутри и, самое главное, зачем она вернулась к той, которая наверняка должна ненавидеть ее и просто грезить о том, как бы поскорее уничтожить. Ключевое слово - должна. Должна ненавидеть, должна желать смерти, должна вцепиться в глотку, как только увидит после столь длительной разлуки. Но ведь ничего этого нет, нет и быть не может. Прислушавшись к себе и своим чувствам, Монро поняла, что она не испытывает горячей ненависти к Эфемере, не желает жестоко растерзать ее, даже после всего, что было раньше. Если и были какие-то чувства по отношению к Гримм, то это, скорее, неприязнь и даже некоторая жалость к запутавшейся, глупой девчонке, перешедшей на сторону зла. - Нет, не ты плохо спряталась. Просто у меня, знаешь ли, есть кое-какой опыт в подобных делах, только и всего, - Шторм невинно пожала плечами, уголки губ снова предательски дернулись и опять слабая улыбка появилась на лице женщины. Улыбка, надо сказать, очень украшала лицо Ороро, женщина сразу становилась какой-то очень задорной, яркой, радостной, счастливой, но в тоже время женственной, нежной и близкой. Наверное, очень плохо, что улыбка появлялась на лице Грозы так редко и чаще она была сосредоточенной и слегка прохладной. Необходимость сдерживать свои эмоции и чувства Монро всегда казалась чем-то жизненно-важным, как воздух, без которого не жить. Ведь стоит женщине сорваться, всего лишь на секунду, позволить эмоциям взять верх над разумом и беды не миновать - где-нибудь обязательно случится что-то страшное, связанное с природой, погодой, климатом и виной этому будет добрая и милосердная Шторм, не желающая вреда никому, даже своим самым закляым врагам. - Я не собираюсь с тобой драться, Амелия, это абсолютно ни к чему. Разве сражение изменит что-либо в наших отношениях? Я глубоко в этом сомневаюсь, - жестоко и даже как-то немного отчужденно проговорила Гроза, мотнув головой с пышной копной белоснежных, пепельных волос. Изменить "отношения" Ороро и Амелии, и правда, казалось чем-то нереальным и невозможным: хуже уже просто не может быть, а лучше никогда не будет и быть не может, ведь подобное просто так не забывается и даже мягкая, великодушная Монро не способна простить всего на свете, а уж предательства подавно. - Не только. Я еще и дралась, уничтожала предателей, подобных тебе, которые лишь дискредитируют весь наш род, наводят на нас гнев людей, - тихо, но все-таки слышно произнесла женщина с гневом в голосе и явными металлическими нотками. Нет, "уничтожала" - все-таки слишком громко сказано. Разве Монро могла просто так прикончить кого-то, не терзаясь после этого горькими угрезениями совести? Вряд ли, и все-таки она участвовала во всех без исключения заданиях Иксменов, а в них без, пусть и малой, доли жестокости не обойтись. - Боюсь, Эфемера, твои чувства не взаимны. Увы, я не испытываю столь же искренней радости при виде тебя, дорогая, уж извини, - все также хладнокровно произнесла женщина, глядя в голубые глаза Гримм, - И потом, ты ведь не забыла, что сделала во время нашей последней встречи? И после всего этого ты смеешь говорить, что рада меня видеть? – воскликнула Ороро на октаву выше обычного, - Да что, черт тебя побери, ты, вообще, забыла здесь? Зачем вернулась? Почему ты снова захотела увидеть меня? Неужели, чертова ностальгия? Или ты снова решила что-то устроить для меня? Ну так давай, мне же интересно, я прямо-таки сгораю от любопытства узнать, - казалось бы, слова так и просились быть произнесенными горячо, со страстью, с ненавистью, но Монро произнесла их на редкость холодно, от Грозы так и веяло лютым морозом. Так было всегда, когда Ороро чувствовала, что вот-вот может сорваться и натворить глупостей. Этакая маска железной ледяной леди, просто не способной на какие бы то ни было эмоции, чувства и ощущения.
полная версия страницы