Форум » Реальное время » Не разочаруй меня, мое безумие » Ответить
Не разочаруй меня, мое безумие
Nocturne: Очередной день из жизни легендарного охотника окончился невесть чем. Мотоцикл Леди был прекрасным для охоты, пока Данте не решил выделиться. Скорость за четыреста, в крови адреналин... Данте убивает демона, но не справляется с управлением. Страшный удар, жёсткая авария, она не страшна ему, но водительнице другого авто жить осталось от силы три минуты. Что сделает Полукровка, которому нет дела до людей? Участники: Nocturne, Dante
Ответов - 12
Nocturne: Таких щедрых на хорошую погоду дней не было давно. Солнце, приятно слепящее глаза над очками, не пекло черные, вопреки обычному, волосы, а приятно грело подставленные части тела, отвлекая не то что от управления, но и от всего на свете. Девушка приоткрыла окно, чтобы ветер мог играть с растрепанной и без того прической – шутка ли, не спать двое суток. Трудно припомнить, сколько было сигарет, стаканов, бутылок, губ, танцев. Маникюр даже не пытался лгать и оправдываться, облупившись с ногтей, как последний трус и слабак. Даже за рулем по пути домой выглядеть так просто непозволительно. Придерживая руль одной рукой, девушка дотянулась до сумки, закинутой на заднее сиденье, и, пытаясь смотреть глазами в противоположные практически стороны, пошарила рукой в поисках косметички. Как это обычно происходит с женскими сумками, косметичка спряталась и держала осаду, подкидывая Талии разнообразный балласт в виде ключей, зажигалок и даже, кажется, чьего-то нижнего белья. Хотя, может, это была футболка на случай порчи нынешней. А то и что живое – хомяк там или, может, компактная версия носорога. Чего только не найдешь в женской сумочке. В конце концов, повернуться все-таки пришлось, потому что зеркало стыдило и позорило ее на все лады, а жестковатая ткань косметички в руки не давалась ни в какую. Придерживая одной рукой руль, Ноктюрн высыпала все содержимое сумочки на сиденье. Как это, опять же, бывает с женскими сумочками, оно заняло места больше, чем занимала сумочка, раза в три. И как оно происходит с женщинами – рациональность сдала позиции, даже не ступив на поле боя, и высыпать свой хлам на переднее сиденье Лии в голову не пришло. Косметичка, между тем, стыдливо высунулась из-под колготок и немедленно была оцеплена, перехвачена и уложена на обе коленки. Красивых загорелых Ноктюрновских коленки. Вы когда-нибудь пробовали красить глаза тушью при помощи только одной руки, когда при этом нужно было хоть как-то ориентироваться на широкой трассе, где скорость ниже ста километров в час считается дурным тоном и позорит водителя? И не пробуйте. Тушь размазывается. Даже если благоразумность и неспокойный образ жизни вынуждают вас возить с собой вату, все равно не пробуйте. И карандашом не пытайтесь ровные стрелки нарисовать одной рукой, обгоняя при этом автобус. Вообще, старайтесь делать это все где-нибудь, где шатает из стороны в стороны хоть немного меньше, чем при бомбежке или нашествии Кинг-Конга. Ноктюрн, впрочем, при всем этом успевала еще и петь, попадая даже иногда в ноты. Незатейливая песенка содержала в себе такие банальные куски текста, как «детка, я люблю тебя» и «не делай мне больно». То есть, как раз из тех, что так любят крутить по радио и которые привязываются к тебе после одной поездки в авто так, что хоть на коленях стой и вой «я люблю Queens» – без толку. Зеркало, кажется, было довольно стараниями девушки и уже было готово морально к тому, чтобы снова начинать безбожно льстить и нахваливать. А что произошло дальше, Талия не поняла. Потому что было громко, потом больно, а потом сразу темно. И много-много картинок с теми, кто был когда-то дорог, перед медленно закрывающимися медовыми глазами. И только оглушающий скрежет в голове.
Dante: «Такая охота по мне, вот век бы так катался!» - губы кривились в довольной усмешке, руки едва ли не нежно сжимали руль, а ярко-голубые глаза блестели - Полукровка был в своей стихии. Реквизированный у Леди мотоцикл слушался своего седока так, словно они были одним целым. Хотя по сути так оно и было... - Ну наконец-то, детка, я уже тебя заждался... - с небес к мотоциклу спикировало нечто, затянутое в чёрный плащ, с исполинской косой наперевес. Ну ни дать, ни взять костлявая из детских сказок. Тряхнув белой гривой, Данте поднажал, выдавливая из бедного мотоцикла последние капли скорости, которые он был ещё в состоянии отдать. Как бы ни был стремителен этот железный конь, он уступал в скорости тому что летело позади охотника, и это Данте полностью устраивало. Охотник подал центр тяжести вверх, и встал на сиденье мотоцикла, поставив одну из ног на руль. - Дети, не пытайтесь повторить это дома, трюк выполнен профессионалом! - сын Спарды скользнул на сиденье назад, одновременно извлекая одной рукой меч, а другой пистолет. Весёлый блик на клинке, и на стволе, свист лезвия и пули, всё это ласкало глаза и слух Белого Волка. Как бы ни была страшна летучая тварь, она была рядовым демоном, и скисла надо сказать довольно быстро. Обидно, чёрт возьми... - Никакого с вами развлечения, только заводишься, а вас уже и нет... - изящным движением человек в красном вернул оружие по местам, но садиться не торопился, наслаждаясь потоками ветра, бьющими в лицо. И кто же мог подумать, что какой то...Девушке, вздумается краситься за рулём? Ни молниеносные рефлексы охотника, ни другие факторы в этой ситуации Охотнику не помогли. Ладно, калечить других это одно, но себя то? Верно, себя то незачем. Всего за секунду до того, как средства передвижения столкнулись нос в нос, Охотник прыгнул. Буквально воздушным касанием его нога коснулась крыши авто, и последовал следующий прыжок - на асфальт. «Чёрт возьми...» - поднявшись с колен, альбинос отряхнул перчатки. Звук столкновения он если и слышал, то очень нечёткий, но последствия гонок были на лицо. Если в авто кто то ещё и был жив, то явно грозился расстаться с этим прекрасным состоянием души. Покорёженный металл хотя и смотрелся страшно, на юношу не произвёл ровно никакого впечатления. Движения были всё так-же скользящими, взгляд всё так же холоден. Он уже чувствовал ледяное дыхание смерти, подбирающееся к этому автомобилю. На торпеде, лицом вниз, лежала хрупкая женская фигурка. - Вот до чего доводит косметика... - нет, броню на сердце убийцы это не сломало, но какое-то нехорошее чувство было. И чёрт возьми ему оно не нравилось. Глубокий, почти ровный вздох, на миг альбинос прикрыл глаза. Сжал зубы. Выдохнул. Одним движением сын Спарды оказался возле автомобиля. Вторым вырвал дверцу, отбросив его куда-то в кусты на обочине. Чтобы расширить проём тоже потребовались доли секунды. - Ну ка, малышка, иди ко мне, пока тут всё не взорвалось к чёртовой матери - И даже чтобы вытащить даму из машины, тоже много времени не ушло. Перехватив хрупкое женское тело поудобнее, альбинос развернулся, и зашагал прочь, к лесополосе на обочине. «Ладно, ладно, совесть меня уже замучила, пора вытаскивать девушку из костлявых лап» - Полукровка опустился на колени, осторожно уложив девушку на траву перед собой. «Шейные позвонки, прорвалось лёгкое, сотрясение...Какая однако хрупкая дамочка...» - охотник извлёк из за пазухи нож, второй рукой тем временем поворачивая миловидное личико к себе. - Отведай ка демонической крови, будем надеяться она не вызывает зависимости - не смотря на внешнюю браваду, великий охотник был очень напряжён. Снова блик на клинке, и по ладони, на лицо девушке заструилась кровь. Вернее если быть точным, две крови.
Nocturne: Хочешь узнать, что такое боль – поносил бы корсет. (с) Так вот, это было больнее, чем проходить в корсете восемь часов без перерыва. Больнее, чем смыкающиеся на запястье зубы волкодава, больнее, чем сломанная в двух местах нога и больнее, чем сквозное пулевое ранение. Больнее укуса гремучей змеи, больнее прижатой железной дверью ладони, больнее упавшей на голову мраморной статуэтки. Больнее, чем Его дыхание над чужим ухом, чем раздробленная коленная чашечка, чем слезы часами над стаканом Мартини; больнее осознания своей ненужности и больнее одиночества. Это было так страшно, что, кажется, невозможно себе представить – но так реально, что от осознания можно было сойти с ума. Страшнее нежно подмигивающей старухи с косой, страшнее бесконечно глубокой пропасти, страшнее прыжка с Эвереста в одном только белье. Страшнее ночного кошмара и дневных реалий, страшнее встречи всех твоих любовников, страшнее вражды со всеми Иксами одновременно и страшнее пустой телефонной книжки. Страшнее, чем жизнь. Никогда еще приходить в сознание не было так обжигающе, безумно, до крика больно и неожиданно. По-кошачьи желтые глаза девушки округлились, загорелая кожа начала было голубеть, а из непроизвольно открывшегося рта вырвался хрип. Если бы она только могла закричать, все стало бы в сотню, в тысячу раз легче. Закричать так, чтобы они у себя там в Бельгии услышали и содрогнулись, поежились, кутаясь в клетчатые пледы. Так, чтобы обрушились пирамиды в Египте, а рука президента упала без сил, разливая чернила по неподписанным документам. И сразу стало бы спокойно, и можно было бы заснуть. Вернуться обратно, в черноту, такую уютную и теплую, где не было режущего глаза света, морозящего кожу ветра, беловолосых галлюцинаций, немеющих пальцев. Застонать бы хоть, чтобы услышали. Увидели. Поплакали, вызвали спасателей и врачей, похоронили с почестями, поплакали еще разок и пошли домой, читать детям сказки и смотреть на ночь порно с любимой женой. Взгляд не хотел фокусироваться. Ни в какую. Самоубеждение, флюиды, телепатическое воздействие – ничего не действовало, размытое изображение, и все тут. Шатание на грани сознания еще никому не действовало на пользу. Талия попыталась моргнуть, тактильных ощущений не было, но картинка перед глазами резко потемнела, а потом вернулась назад, уже почетче, чем раньше. Вероятно, моргнуть таки удалось, хотя все тело предательски немело и отказывало, и девушка даже не могла опустить глаза, чтобы оценить внешние повреждения. Склонившаяся над Лией галлюцинация уходить отказывалась, равно как и сознание. Пожалуй, с двумя этими вещами приходилось смириться, равно как и с тем, что посходить пару минут с ума перед тем, как умереть – явление вполне обыденное и, видимо, ничего плохого не знаменующее. Господи, как хочется спать… Ли усилием одной только, видимо, воли прикрыла глаза. Болело абсолютно все; она даже не знала, что такая боль существует. Когда ты не различаешь частей тела и органов, и абсолютно все горит, словно тебя жгут заживо, как колдунью. Как будто тебя разорвало на маленькие кусочки, но что-то невидимое все еще соединяет их между собой, и ты ощущаешь муки каждого из крошечных кусочков кожи, лоскутков легких, неровно оборванной половины печени и все еще испуганно подрагивающего сердца. И пока эта ненужная, бесполезная, адская нить не разорвется, – или ее кто-нибудь не разорвет, – ты обязан дуреть, умирать каждую секунду и снова возвращаться, молиться о том, чтобы это было ночным кошмаром, мечтать проснуться и понимать, что на самом деле это не сон. И холодные руки, аккуратно хлопающие тебя по щекам, чтобы ты открыла глаза – тоже не сон. – Я хочу спать… Пожалуйста. – Одними губами, беззвучно. А некоторые в любви признаются в качестве прощальных слов. Или вот завещание оглашают. Везет им, некоторым.
Dante: Кровь. Драгоценная жидкость, необходимая каждому человеку. Её химического состава он увы не знал, но дела это обстоятельство не меняло. Он был в тысячу раз крепче, выносливее любого человека, но и для него кровь имела немалое значение. А возможно и большее. В этой карминовой жидкости содержались те драгоценные крупицы силы, которые достались ему в наследство от отца. В отличие от брата, которого угнетала мысль что он сын заурядной человеческой женщины, и не может иметь истинно-отцовской силы, Данте гордился тем, что в его жилах течёт кровь величайшего из демонов. А мать...Он её не помнил, но фото вделанное в рукоять пистолета хранил как зеницу ока. Данте искренне надеялся что то, что даровали ему родители - кровь, тратится сейчас не в пустую. Секунды тянулись томительно медленно, а она всё не приходила в себя. Лишь маленькое сердечко, он это слышал даже со своего места, билось так, как бьётся птица, попавшая в руки. Хищник, который знает что его время уже отмерено кем-то там, на верху. - Ну и жадна же ты до чужой крови - блик. Снова. И опять. Сын Спарды исполосовал себе ножом всю руку, и теперь порезы не зарастали. Плевать, это не смертельно. Второй рукой о раскрыл женские губы, и кровь тонкими струйками заскользила между них, капелька стекала по щеке, капелька по подбородку. Даже наш железный Феликс чувствовал как усталость, не человеческая, физическая, но энергетическая, начинает сковывать сознание холодными, безразличными ко всему кандалами. - Я хочу спать… Пожалуйста. - рука замерла в нерешительности. «Интересно, это можно назвать положительным результатом?» - медленно отведя руку в сторону, Данте внимательно посмотрел в белое лицо. - Тебе колыбельную спеть, или не надо? - после непродолжительного молчания осведомился он. Пик можно сказать миновал, синяки исчезли вовсе, самые тяжёлые повреждения исчезали с каждой секундой. Одним рывком Данте оторвал рукав красного плаща, и натуго перевязал себе руку. Следом ленивое движение плечами, и алая как исчезнувшая на губах девушки кровь, ткань, соскользнула на землю. Под плащом он одежды не носил, тот фактор что его придётся снимать рассматривался Охотником очень редко. Впрочем неуютно он себя не чувствовал, даже наоборот - в такую погоду можно и щеголять мускулами - Давай-давай, кровопийца, приходи в себя - охотник поудобнее устроился на земле, извлекая из кожаных штанов мобильный телефон. Ловкие нажатия, пара глухих гудков. - Алло! Автомобильная авария на 83 километре шоссе 666, требуется скорая! Чего? Нет, пострадавшая без сознания. Жива ли? Если бы нет, я бы вам звонить не стал? Ладно...Хорошо, мы ждём - весь разговор охотник раздражённо хмурился, и заметил это только сейчас. Лицо мгновенно разгладилось, приняв снова дерзко-ленивое выражение. «Её жизнь вне опасности, пора бы сматываться, ведь и так правительству должен триста тысяч...» - побарабанив ладонями по земле, Полукровка решил что скорая приедет ещё не скоро. - Ну...Детка, приходи уже в себя... - здоровой рукой охотник потрепал девушку по щекам. Не смотря на то что кожа её была холодна, на щёки постепенно возвращался прежний румянец. - Пришла в себя? Ау? Да-да, ты ещё на этом свете, не беспокойся - лениво бросил он, заметив как веки неожиданной проблемы затрепетали, совсем слегка.
Nocturne: Кажется, умирать было еще рановато. По крайней мере, так считали глаза, которые снова могли моргать, пальцы, почувствовавшие тепло прогревшейся на солнце земли, открытый из-за разорванной в клочья футболки живот, который перестало так отчаянно морозить. Лия попробовала подвигать кистью руки. Импульс от мозга в шею, к плечу, по локтю… нет, пожалуй, это нам еще рано. Можно хоть сглотнуть. Резко ударивший в нос запах крови, металлический привкус, кровь на высохших губах. И судя по вкусу, – а это для Лии было серьезным критерием, поскольку определялось слету и довольно точно, – кровь чужая. Впору было задуматься над тем, что пережженные перекисью волосы вовсе не были плодом ее предсмертных сексуальных фантазий и существовали вполне реально. Пожалуй, в этом были свои плюсы. А боль все продолжала отступать. Оба фланга уже были свободны для проведения маневров, осталась только стреляющая, как от разбитой брови, боль в заживающем легком, да остаточная ноющая усталость во всем теле. Талия глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Ритм сердца окончательно установился, и можно было выяснить все вопросы со странным наваждением, природа которого до сих пор не была выяснена. Только вот спать все еще хотелось. Очень хотелось. Хотелось так, что глаза отказывались открываться, баррикадировались, устраивали ловушки, дамбы и заслоны и закрывали все подступы рвами с крокодилами, подъемными мостами со ржавыми противовесами и игриво настроенными незамужними женщинами за 40. Короче говоря, выход был только один – брать грубой силой. В данном случае ни танки, ни тараны действенны не были, так что пришлось пойти на радикальные меры и сесть. От неожиданно резкого подъема голова Вагнер решила устроить пару увеселительных мероприятий, первым из которых значилось добровольно-принудительное катание на карусели. Тошнотворной детской карусели с лошадками, катающей бедных малышей до такого состояния, когда пройти прямо по дороге кажется самым сложным заданием на планете. Зато глаза послушно открылись, потому что иначе было совсем плохо – как четырнадцатилетнему хулигану, впервые попробовавшему коктейль в жестяной баночке на голодный желудок, пока родителей не было дома. А посмотреть, надо сказать, было на что. Не считая даже того, что футболки на самой Лии можно сказать не было, а все тело, руки, волосы и, видимо, лицо были заляпаны кровью. Чего стоит только искореженная машина с небрежно вдавленным бампером, мотоцикл с перемолотым вдребезги передом, валяющиеся тут и там на дороге железяки, стекляшки и куски пластика, дорожка крови, ведущая к ним аж от машин и – ну надо же – аккуратно объезжающие все это безобразие автомобилисты. Удивительна порой бывает чужая отзывчивость. Чем быстрее сбежишь – тем меньше шансов, что будешь свидетелем, понятым или еще кем-то, кому необходимо срочно пройти с дяденьками в форме. И он тут еще. Кто он такой, вообще, и как он ухитрился выжить? Глаза какие странные – голубые, невинные, и такие злые. Ооо, кажется, там было четко видно убийцу. А еще пару клоунов с автоматами, резиновую утку, бензопилу, заправленную творогом, и несколько шоколадных медалей. Бывают ведь такие необычные голубые глаза. И взгляд еще такой, как будто она что-то ему должна. Вполне возможно, что она действительно должна ему, ни много ни мало – жизнь, но не думает же он в самом деле, что она собирается отдавать ее прямо сейчас? – Не хочу в больницу. И поманить золотистым от загара пальчиком, пятясь в сторону леса. Давай, поиграй со мной. Ты же только что спас меня, герой, а я маленькая и хрупкая, мне нельзя в лес. Меня съедят волки, дожуют белки, а остатки достанутся червям. Кто-то говорил, что если ты спас человеку жизнь, теперь он навсегда – твой, он под твоей опекой. Что ж, начинай, ковбой. Я – за дерево, а ты… ты за мной?
Dante: Оклемалась, ну слава Богу. Одной смертью на совести Полукровки меньше, много ль утешения? Ему не было дела до чужих смертей, пусть даже и произошедших по его вине. Да и по его ли? - Твои желания не мои заботы - охотнику хватало одного взгляда, что бы читать написанные на её лбу мысли. Холодная, циничная усмешка скользнула по его губам, усмешка никак не вязавшаяся с юным лицом. Спаситель, герой...Да какой он к чёрту герой? Герои спасают людей по велению сердца, души, а он спасает по настроению. Мистер-Случай его второе имя. Может быть он и не самый добрый, обаятельный и приятный человек на свете, но зато он, это он. И ошибка тут начиналась уже со слова "человек". - Вот что, малышка. Давай без всех этих сопливых благодарностей, я тебя спас почти случайно. Успеваешь за мыслью? - тряхнул гривой белых волос, искрящихся на солнце. Ненужно благодарности. Она ему глубоко по барабану. Как и всё остальное, кроме его работы. Дьявол не плачет. Пальцы словно маникюрные ножницы разорвали ткань на руке. Порезов уже не было, это радует, силы восстанавливаются. - Ладно, скорую можно ждать долго, поднимайся ка ты на ноги - сам Данте поднялся как всегда легко, изящно. Движения грациозные, на лице ни капли эмоций. Взяв девушку за руку, он без видимых усилий, будто пушинку поднял её на ноги, внимательно посмотрел в глаза, убеждаясь что сознания она пока терять не собирается. - Есть тут неподалёку одно озерцо, тебе не помешает умыться - поддев ногой плащ, Данте подбросил его в воздух, поймав набросил на плечо. Развернувшись, он не сказав ни слова направился в чащу леса. «Будем надеяться что сил дойти у неё хватит» - он слышал её мягкие, будто неуверенные шаги за своей спиной. Не оглядывался, не говорил, просто шёл. Озеро оказалось и правда недалеко, они шли максимум минут десять. Зеркальная гладь искрилась на летнем солнце, радуя глаз. Он этой водой и был, безразличной ко всему, текущей туда, куда есть путь. И оч-чень изменчивым. - Можешь умываться, а я пожалуй искупаюсь... - движением плеча сын Спарды сбросил плащ на землю, сверху бросил меч, ножны и пистолеты, рядом же оказались высокие сапоги. Хруст суставов. Разбежавшись, Данте подпрыгнул в воздух не меньше чем на два с половиной метра, технично крутанулся в воздухе волчком, и идеально ровной стрелой, будто дельфин, вошёл в воду. Прохладная вода приятно холодила тело, давай отдых впервые уставшим мышцам - последний раз слабость он чувствовал после схватки с Вергилием, когда едва не распрощался с жизнью. Вынырнув, Волк отбросил назад белые волосы, от чего стал очень похож на своего брата. - Искупаться не хочешь!? - довольно громко обронил он, загребая воду руками, и отплывая назад ещё метров на пять. У него совершенно не было желания узнавать кто она такая, чем занимается, он чувствовал что даже её имя будет лишней, тяжёлой информацией. Но почему бы не поиграть, если детская площадка так и манит тебя к себе?
Nocturne: Довольно странные испытываешь ощущения, находясь рядом с тем, кто внешне холоден и бесчувственен, но при этом не упускает ни одного твоего движения из поля зрения. Словно просто привык контролировать все вокруг, и ты просто часть плана, выстраивающегося и изменяющегося по ходу дня. Ты только поднимаешь руку, а он уже знает, что через секунду тебе на голову свалится застрявшая в еловой лапке шишка, и успевает в то же мгновение подставить руку прямо у тебя над макушкой. И снова ведет себя так, словно ничто вокруг не способно нарушить его душевного равновесия. Лия впервые лет так с восьми чувствовала себя так… расслабленно. Она могла не думать ни о чем, даже не запоминать направление, чтобы не заблудиться потом. Не смотреть под ноги, где могли быть кочки, корни деревьев, змеи, белки и все что угодно – потому что вся дорога уже была продумана за нее, план наверняка был вычерчен в светловолосой голове юноши, а для всевозможных опасностей имелись пути отхода и методы обезвреживания. Сейчас она могла позволить себе пройти через лес с закрытыми глазами, нырнуть с водопада рыбкой, постоять на крыше штаба Иксов в полном вооружении или посреди мужской тюрьмы совершенно без одежды, потому что знала точно – ничего не случится. Вообще. Совсем. Так и не представившийся спаситель стянул с себя сапоги, плащ, целую кучу брякающих и позвякивающих элементов, назначение которых становилось понятно только при ближайшем рассмотрении, и совесть. Уложив все это в бесформенный бардак, голубоглазый разбежался, буквально скользнул вверх в невероятном прыжке и гладко, почти без брызгов вошел в воду. Самодовольство выплескивалось из него фонтанчиками, рассыпаясь на крошечные искорки и вцепляясь во все, что только попадалось на пути. Вместе с крошечными каплями воды, врезавшихся в воду, когда блондин – а был ли он блондином? – откинул назад намокшие волосы. – Искупаться не хочешь? – Ей показалось или голубые глаза сверкнули красным?.. А собственно, почему бы и нет. Вода в глубокой речке была прозрачной и зеленоватой, и нагревшаяся на солнце кожа и ноющие суставы просто умоляли нырнуть. Ноктюрн была иногда послушной девочкой, особенно когда дело касалось просьб внутренних органов, и поэтому немедленно стянула с себя заляпанные кровью джинсы, явив миру игривое черное кружево с бантиком. Футболку снимать смысла и резона не было, поскольку под самой футболкой, собственно, ничего не было. Девушка скинула цветастые вьетнамки и взбежала по траве туда, где между землей и водой было побольше места. Двойное сальто и мягкая, плавная рыбка в воду. И утопить голубоглазого – как, кстати, его зовут? – затащив вниз за ноги под водой. - Тебе не жарко в штанах?
Dante: - Тебе не жарко в штанах? - Данте слегка шевельнулся в воде, поворачиваясь лицом к девушке. Белая бровь скользнула вверх, обозначая недоумение. «Ты гляди, а она в себя пришла быстрее чем ожидалось» - Полукровка холодно улыбнулся, но всё таки ответил: - А ты всегда при встрече задаёшь такой вопрос? Нет, если тебя это смущает, могу снять - демон хмыкнул, плавно загребая назад, к берегу. Милее не бывает. Охотник-Демон, и мутант, ничего лучше не придумаешь. Ни дать, ни взять красавица и чудовище. Вот только Волк давно не верил в сказки. Вернее никогда не верил. Это всего лишь игра. Как в детстве, с Вергилием, они любили помахать мечами, так и сейчас, спортивный интерес. Он немного завидовал Неро, и своему отцу, эти два демона нашли свои половинки, один был счастлив на том свете, другой на этом. Данте же влюбился в свою работу. - Ладно, каюсь, тебе не до купания - лениво обронил он. Девушка хотела было что-то возразить, но наткнувшись на его взгляд, проглотила предложение, и вылезла на берег следом. Спустя пару секунд Данте уже опустился на алый плащ, оглядывая девушку беспристрастным взглядом. Удивительно, но он мог сохранять полное спокойствие, даже будь она обнажённой. Не то что бы он не испытывал физиологических потребностей, но девушки занимали в его жизни далеко не первое место. Нет, если бы он нашёл на них время, то пользовался бы огромной популярностью. Молодой и гордый, бенгальский тигр. Любитель экстрима, драйва, мастер форсирования. Он всегда был готов рискнуть, пощекотать себе нервы, поддав в кровь адреналина. Но не такими методами. По части охоты – в анатомии хирург, по части девушек…Нет, не неуч, но его мастерство в этой области странно колеблется. - Вроде всё зажило…Мышцы ещё поноют, это тебе в назидание. Уж на что я повидал всяких страшных вещей, но девушка которая красится за рулём, по праву занимает первое место – тонкие аристократичные губы наконец-то изогнулись в неком подобии улыбки, или её тени. Всего двадцать минут назад она была при смерти, а сейчас сидит полуголая, буравя Волка любопытным взглядом. Что ни говори, а жизнь, странная штука. Уж его то точно. - Данте – Охотник сел на песок. Его всё преследовало какое то странное ощущение опасности, исходившей непонятно откуда. Пальцы привычно заскользили по шее, к пурпурному камню, почти ласково погладили его, и рука снова расслабленно опала. Ключ к силам Спарды был сейчас едва ли не в самом надёжном месте – его шея. Всего раз до неё смогли добраться, никто иной как его брат. Увы, тот теперь в лучшем мире, не без помощи самого охотника. - Кстати можешь не волноваться, Талия, документы валялись на торпеде, и теперь от них вероятнее всего остался один пепел – не удержался от шпильки наёмник, усиленно тряся головой, дабы вернуть причёске прежнюю форму. - Никогда раньше не пересекался с мутантами…Демонов куча, чёрные маги, мифические звери, куча другой твари, а с мутантом в первый раз – сказано это было скорее себе, нежели ей. Она для него не представляла ничего, за исключением симпатичной мордашки, которую он вытащил с того света. Поднявшись на ноги, сын демона рывком расстегнул ремень на штанах, и бросил его себе под ноги. Следом за ним туда же перекочевали штаны. Совершенно не стесняясь собственной наготы, Данте улёгся на песок, спиной вверх, уткнувшись лбом в ладони. - Давно собирался устроить себе каникулы… – хотя лица его и не было видно, приглушенный голос прозвучал насмешливо. Что это? Попытка самоутвердиться в собственных глазах, очередная шутка Данте, или нечто другое, бредовое, что взбрело в его голову?
Nocturne: Данте буквально фонтанировал. Абсолютная и полнейшая незаинтересованность окружающим миром и происходящими прямо под носом событиями граничила с желанием быть в центре всего, знать все, видеть и понимать, что, как и почему происходит. Наверняка для себя он сделал уже сотню, если не тысячу различных выводов о ней, и часть – она чувствовала – была взята непосредственно из ее сознания. Что ж, пожалуйста. Нам не жалко. Самое секретное и никому не нужное спрятано так, что в жизни не найдешь, а все остальное… кого интересуют подробности развратных клубных ночей и смазанные воспоминания о чужих ласках? Если вуайерист, пускай читает. Там есть пара-тройка воспоминаний о женщинах, может, это ему понравится. Лия, конечно, видела, что этот мерзавец весьма и весьма хорош собой, что его безумные синие глаза буквально сводят с ума, а голос заставляет тело покрываться мурашками, и что если бы на ее месте была любая другая девушка, она, конечно же, сразу сошла бы с ума от любви к этому полубогу. Но, увы, Ноктюрн была не любой девушкой. Она видела этого ублюдка насквозь даже без применения телепатии и прекрасно знала, что в нём больше любви к самому себе, нежели к кому-то ещё. И в её хорошенькой головке даже нарисовалась забавная картинка, которая едва не вызвала приступ истерического смеха: Данте, стоящий около зеркала и любующийся на самого себя. Он говорит себе развернутые комплименты, посылает воздушные поцелуи, а затем... затем, не сдержавшись, начинает страстно целовать своё отражение. Так, будто бы это самая горячая и потрясающая любовница в мире. Выходить из воды было неприятно, уставшие мышцы ныли и требовали немедленного возврата в прохладную, так нежно обволакивающую тело воду. Однако сейчас нужно было играть совсем по-другому, и уж что-что, а правила Лия схватывала слету. Она бесстрастно кивнула, оглядев окончательно обнажившегося самодовольного блондина, с видимым удовольствием растянувшегося на песке, и встала с прохладной травы. Песка тут не было, а земля, хотя и прогретая солнцем, неприятно морозила кожу. Девушка выжала руками уже заметно посветлевшие волосы, натянула на влажную еще кожу узкие джинсы и, не обращая внимания на то, что мокрая насквозь майка просвечивала и выделала особенно явно выпирающие части тела, а влажные волосы, небрежно закинутые за спину, рассыпались по плечам, развернулась в сторону, из которой они пришли. Как бы то ни было, дорогу она помнила прекрасно. Боевая ли привычка или просто полезные навыки, но она всегда точно знала, какая тропинка приведет ее к началу пути. – В общем, спасибо, что спас, и все такое. Ты ничего, но у меня дела. Увидимся, может, если фатум снизойдет. – И большими, решительными шагами в сторону выхода.
Dante: -Давай-давай, кушай витамины, не потей – с ухмылкой, которую она видеть не могла обронил охотник, приподнимаясь на локтях, и глядя прямо перед собой – в песок. Тысячи и тысячи песчинок…Глупые мысли. Что-то колит. Что-то беспокоит. Охотник рывком поднялся на ноги, и стал одеваться. Слишком быстро, для того чтобы это было просто так. Точеная фигурка дамы давно исчезла в лесной чаще, но он даже ни разу не повернул голову в ту сторону, полностью сосредоточенный на себе. Когда последний штрих – ремень плаща, был застёгнут, Полукровка подхватил с песка Эбони и Айвори, спрятав их в кобуру на спине. Всего через несколько секунд за спину перекочевал и меч. Как бы не старался охотник поторопиться, обстоятельства в очередной раз его опередили. Из воды словно вырос неясный силуэт – конь, и наездник полностью сотканные из воды. Не обратив на охотника ровным счётом никакого внимания, животное рвануло в сторону чащи, как раз туда где исчезла девушка. Проклятье, неужели я не могу взять выходной? – альбинос как то удручённо покачал головой, и рванул следом за исчезнувшими фигурами. Хотя рванул, это мягко сказано. Пожалуй ещё чуть-чуть, и он бы попросту взлетел. Надо же, даже сейчас можно было развеять грусть. Пульс участился, совсем слегка, охотник предвкушал игру. На этот раз самую настоящую, по правилам к которым он привык. Что-то ещё? Этот укол…Словно он опасался за неё. Крик, где-то далеко. Маленькое расстояние для неутомимого охотника, но слишком большое для развернувшихся событий. Проклятье. В глубине голубых глаз, в зрачках, вспыхнули красные точки, стремительно заполняющие весь зрачок, а следом за ним и белок. Это было действительно страшно. Девушка оказалась опрокинута на мягкую землю. Вероятно она вполне могла бы справиться, если бы знала как. Ей, как и Данте с мутантами, с демонами сталкиваться не приходилось. Да и не интересовались они ей никогда! Двое всадников медленно подскакали к девушке, и из рук выросли клинки. Глаза, состоящие из пустых глазниц глядели безразлично, они не знали слова жалость. Взмах, и сталь неумолимо приближалась к пульсирующей жилке на нежной шее. Молния, буквально невидимый разряд проскочил между рыцарем и девушкой. Звук стали, столкнувшейся со сталью, Данте держал меч небрежно, одной рукой, но в глазах плясали нешуточные черти. На иссохшем лице демона не было эмоций, но пустые глазницы обратились на Данте. - Это не твоё дело человек. Уходи если хочешь жить…Ты нам не нужен, нам нужна она – рыцарь как-то заторможено, медленно кивнул в сторону девушки, которая уже поднялась на ноги, и потихоньку отступала назад, переводя неуверенный взгляд со спины Данте, на рыцаря, потом к пути отступления и снова на Данте. - Ты ошибся уже со слова человек, детка. Так или иначе, девушка со мной, и сначала кровь надо бы пустить мне, мм? – Данте медленно сделал пару шагов назад, прочертив перед собой на земле линию. Уже не тот альбинос, старательно изображающий нарцисса, уже собранный, готовый ко всему убийца. - Нам безразличны человеческие жизни, но раз ты просишь… – «конь» встал на дыбы, и рыцарь сделал пробный выпад имитированным копьём. Круговой взмах, остриё прошло в опасной близости от его груди, слегка оцарапав кожу на рёбрах. - Отлично, раз ты закончил свои речи, то повеселимся. Терпеть не могу тех, кто открывает рот чаще меня – Данте сделал выпад, и обменялся с рыцарем парой ударов. Нет, любопытство неистребимо даже в демонах. - Зачем она вам!? Она понятия о демонах не имеет! – охотник с видимым трудом отразил очередной выпад, отступив на несколько шагов назад. - Талия, будь послушной девочкой, встань спиной к дереву, и не двигайся – напряжённо обронил он за спину, вслушиваясь в ответ странного демона. - Хозяин говорит что она в будущем может быть опасна – туманным был его ответ, и Волка это порядком достало. Злость поднимала свою уродливую голову, которую Данте тщательно старался держать в наморднике. - Ну раз так, то попробуй. Сначала я оторву башку тебе, потом твоему дружку, а там авось и до хозяина доберусь – сын Спарды, вернее оба сына, были опасны. Раздражённый Данте был опасен втройне. Скользящий, практически змеиный бросок вперёд, Восстание кровожадным жалом мчится к шлему, но оказывается ловко отведено в сторону. Удар, другой, третий – это было уже интересно, и вызывало искреннюю улыбку на губах. Увы, только первые несколько минут. Вот ведь, зачем оно мне вообще надо? Ну симпатичная девушка, ну впрягаться то зачем? – хотя Данте и не признался сам себе, она в нём вызвала какое то странное чувство. Будто он её знал, и долго ждал этой встречи, но забыл что они о ней договорились. Эти мысли не отпускали по ходу боя, из за чего Данте пропустил пару ударов, благо неопасных. - Отведай вот этого… – сын Спарды с силой бросил меч вверх, извлекая из за пояса пистолеты. Ну ка малыши, покажите на что вы способны – больше собственной работы Данте любил только эти пистолеты. Гладкая рукоять, фото матери, маленькая мушка, холод стали – всё это стало привычным, родным. Шутки кончились, пора опускать занавес. Пальцы с усилием нажали на спусковые крючки, и стволы изрыгнули целый град пуль, тускло светящихся синим, под солнечными лучами. Ни одна ни прошла мимо. Сухое лицо буквально на миг скривилось от боли, и существо растворилось синеватой дымкой. Данте развернулся, и рванулся к Талии. Лёгкий толчок в плечи, Данте прижался к ней всем телом, прижимая её к дереву, пристально глядя в глаза. -Ни на минуту нельзя оставить одну, как ребёнок малый – не слишком громко обронил он. Однако другое обстоятельство занимало внимание гораздо больше. За спиной охотника возвышался силуэт, а из груди Данте торчал наконечник копья, не вошедший в еётело по счастливой случайности – наконечник лишь оцарапал ложбинку на её груди, в напоминание оставив на футболке крошечную точку, будто иголкой проткнули. Охотник в красном завёл руку за спину, и резко опустил, переламывая копьё у самой раны в спине, от чего небольшая часть древка осталась в ране. - Ещё секундочку – выдохнул он ей в лицо, порывисто разворачиваясь. И снова одно и то же, блики солнца на стали. На этот раз демон учёл ошибку, и бил правее головы Данте туда, где из за его плеча торчала голова девушки. Неуловимое глазу движение, сын Спарды перехватил копьё у своего уха, совершенно спокойно глядя на скакуна. -Фэйс-контроль не пройден – резюмировал он хриплым голосом, снова надламывая копьё. -Ты не человек. Узнаю этот запах, запах предательства, запах Спарды! Кровь от крови великого демона…Это в корне меняет дело -Что, и тебе он насолил? Прибирать за отцом, это прямо моё хобби – Данте потянулся к кобуре, но демон снова растаял дымкой. И чувство спокойствии, равновесия на душе, демона больше нет, он знал. Зато все те подавленные демонические инстинкты, вся та злоба, копившееся в его втором Я, грозилась вырваться наружу. Господи, мозг словно в огне…! Соберись Данте! – демон глухо застонал, и рухнул на четвереньки. Снова это давящее ощущение силы, способность своротить горы, жажда, с которой не справился Верджел была понятна ему как никогда. -Что…Что им от тебя надо, чёрт возьми!? – всё ещё глядя в землю, глухо и со стоном поинтересовался он, даже не делая попыток подняться на ноги
Nocturne: Одной из самых неприятных вещей в буднях Ноктюрн были события, которые происходили внезапно. Элемент неожиданности был, наверное, единственной вещью, способной с легкостью сбить ее с толку и заставить растерянно остановиться, оглядываясь по сторонам в поисках всплывающих желтеньких подсказок. Выскакивающие из-за углов водные демоны, пожалуй, отлично вписывались в понятие неожиданных явлений, особенно если они не собирались с тобой знакомиться, выпивать, просыхать, развлекаться или не планировали что-нибудь тебе поручить. Демоны, собирающиеся убить – это что-то новенькое и пока еще неопробованное. Что паршиво, потому как Лия даже примерно не знала, за какие место нужно кусать это существо и как потом сделать, чтобы ранки не зарастали. А о мирном исходе речи, кажется, не шло. По крайней мере, огромное сверкающее на солнце копье, производящее впечатление очень острого и совсем не податливого, как вода, не наводило на мысли о парламентерах и переговорах. И тут, как это обычно бывает с красивыми девушками, из-за очередного угла вылетел еще один внезапный персонаж, на этот раз значительно более положительный и вполне вписывающийся в ситуацию. И, как это обычно бывает, персонаж устроил резню за женщину. Девушка знай себе поглядывала в разные стороны, с интересом прослеживая сюжетную линию короткометражного фильма-зарисовки «Кому достанется последний хот-дог?», в то время как порядком растрепанный Данте оказывался одновременно во всех местах, куда теоретически могла пасть карающая длань жидкого монстра. Речная нимфа, кажется, начинала злиться, и судя по выражению того, что можно было принять за лицо, пистолеты, руки, ноги и всякие разные крутые металлические гаджеты были против него бессильны. А на использование головы у Данте просто, видимо, не хватало времени, потому как это требует концентрации, обдумывания, построения стратегических линий и продумывания тактического отхода. Юноша же больше был занят тем, чтобы не повредить драгоценную грудь Вагнер и если не убить, то хоть покалечить противную водную фею, так некстати вышедшую погулять. Что ж, у всех бывают плохие дни. Видимо, у голубоглазого день был именно такой, потому как, несмотря на все свои абсолютно-точно-супер-мега-способности, демон в конце концов сполз таки на колени и, видимо, вставать не собирался. В Ноктюрн аж взбунтовалось чувство солидарности. А как же регенерация, сила духа и другие крутые штуки, которые заставляют мужчин помирать стопками за красивые медовые глаза и игриво покачивающиеся бедра? Да и потом, у нее просто в голове не укладывалось, что он может вот просто так взять, улечься практически у ее ног и швырнуть ей в лицо эту голубую очаровашку, оставляя разборки на ее хрупкие плечики и далеко не хрупкие мозги. Пожалуй, сейчас был идеальный момент для презрительного феминистичного «мужчины» и вооружения скалкой и кухонным ножом с последующим фееричным триумфом для полного торжества дам над дамовладельцами. И раз уж ничего больше Лии не оставалось, пришлось, задорно ухмыльнувшись, брать инициативу на себя. Первым делом, разумеется, она влезла-таки в сознание Данте. Работа, работа, работа. Стопки, кипы и горы трупов и оружия окружили ее со всех сторон, не давая пролезть к более важным и нужным воспоминаниям и фактам. К примеру, было бы неплохо поподробнее узнать о его способностях, пока он слишком слаб, чтобы сопротивляться, и желательно сделать это в ближайшие пару миллисекунд, потому что голубенький вряд ли будет ждать окончания минутки интима и слияния душ. Сложно было описать, как происходит чтение мыслей, тому, кто не владеет даже начальной стадией телепатии. Удовлетворение от успешной прогулки по чужому мозгу можно сравнить с собственноручно испеченным в маленькой газовой духовке восьмиэтажным свадебным тортом с белоснежным кремом, фигурками жениха, невесты и всех свидетелей и родителей, а так же с изображениями будущего дома молодоженов, их дачи, собаки и восьми автомобилей. И прямо сейчас Ноктюрн умудрилась испечь торт в восемь раз круче, имея в наличии только пакетик сливок, зажигалку и фотографию бабушки невесты. А теперь, пожалуй, пора было начинать веселье. Если этот жалкий неудачник ни разу не был в цирке, ему выпала отличная возможность посмотреть выступление тигров, благополучно сожравших укротителя и вон-того-чувака-который-должен-был-поднять-решетку. Подниматься от одного только телепатического воздействия откашливающийся кровью страшный и грозный белобрысый демон отказывался категорически, и его сознание мотивировало это тем, что силы остались только на то, чтобы не упасть в обморок и пару раз в минуту отплеваться. И в силу этих обстоятельств действовать пришлось значительно радикальнее. Ухватив за подмышки сына Спарды, маленькая и хрупкая Ноктюрн в мокрой футболке одним прыжком втащила его за дерево и облокотила. Ну что, милый, непривычно, но потерпи уж. Молясь всем демонам и богам, чтобы водянистый споткнулся, ошибся, опоздал на долю секунды, Лия крепко зажмурилась и прижалась к юноше всем телом. Так, чтобы не оставалось ни миллиметра воздуха между ними, ни капли воды, чтобы ткань перестала что-либо значить. Пожалуйста, быстрее… еще мгновение – и Лия почувствовала то самое безумное чувство полного растворения в другом человеке и острую боль от ран. Не ее, но его ран, открытых, так неприлично медленно затягивающихся… ран, полученных из-за нее. Ради нее. Только ей было вдвое легче, потому что и удвоилась не только сила, но и выносливость. И поднять голову, гордо тряхнув выжженной влажной шевелюрой, стало более чем возможно. Водянистый между тем не скучал, и в высунувшегося из-за дерева с крайне самодовольным видом юношу полетело что-то до ужаса стремительное и, наверное, острое. Природные, демонические и мутантские рефлексы не дали ей проверить этого на собственной – ну или не совсем собственной – шкуре, потому как смазливая мордашка немедленно скользнула обратно за широкий, массивный ствол. Пожалуй, меры нужны были несколько более радикальные, жаль, в теле этого юнца она не могла вскарабкаться на самую верхушку ели, но нет – значит, нет. И не из таких передряг выпутывались, нечего распускать нюни. Лия внимательно осмотрела свои временные руки, пытаясь проникнуться каждым миллиметром этого тела, прочувствовать каждый крошечный кусочек кожи, каждый удар сердца. Сейчас ей нужна была такая концентрация, которая и не снилась мудрецам и философам. Использовать чужую силу, особенно демоническую, особенно без подготовки – не шутка. Как бы это не отозвалось ей самой. Резко выдохнув, Ноктюрн выскочила из-за сосны, выставив перед собой руки и одновременно создавая энергосферу и пробуя себя в заморозке. Удавалось не особенно хорошо – вернее, было сложно, но времени раздумывать не было совсем. По не затянувшейся еще ране скользнула режущая струя воды, заставив парня простонать сквозь плотно стиснутые зубы. Импровизированный американский водяной начал покрываться корочкой льда. Сфера, более-менее укрепившаяся, отражала или хотя бы ослабляла удары, что, впрочем, не помешало речному монстру резануть натренированное тело Данте еще как минимум раза три-четыре. Пока он не превратился в огромную глыбу льда, готовую к выставлению на торги и обогащению владельца. И последний штрих – огонь, нагретый до адских температур, в считанные минуты превративший бывшую грозу морей в облачко водяного пара, ускользнувшее навстречу ласковому солнцу. Теперь нужно было разобраться с владельцем тела. Ноктюрн, обессилено повалившись на землю, прикрыла глаза. Она ни разу еще не пробовала входить в тела демонов, и потому не знала, как его организм отреагирует на это. Он мог проснуться сразу, свежим и отдохнувшим, а мог еще два дня пробыть в коме, и это пугало ее. Оставаться здесь одной было практически невыносимо. Не страшно, потому что сил на страх не оставалось, но до зубовного скрежета одиноко. И так безумно хотелось сжать чью-нибудь руку… Девушка, опираясь о дерево, приподнялась и, сжав кулаки, – благо, он не ленился стричь ногти, иначе кожа была бы вспорота немедленно и на максимально возможную глубину, – сосредоточилась на том, что сделать сейчас было просто необходимо. А через несколько секунд, не успев даже обернуться и посмотреть, насколько бледно ее бывшее тело, она упала на ладони и откашлялась кровью. Перед глазами мутнело, но терять сознание сейчас, после всего сделанного, было не то что унизительно, но просто глупо.
Dante: Сознание мутнеет и наливается злобой, злобой которая как яд течёт по венам, к мозгу, образуя в нём страшные решения. Губы приоткрываются, и становятся видны клыки...Нет. Сила дана ему защищать. Он уже сделал всё что мог. Нет, бой кончился, и сила больше не нужна. Нужно успокоиться. А дальше всё размылось, как ледяные капли по лобовому стеклу. - Ты конечно хороша, но я не готов к столь близким отношениям... - через силу, мышцы лица отказывались подчинятся, Данте улыбнулся, выдыхая эти слова ей на ухо. А дальше...Это просто не передать словами. Ощущение будто что-то комкает сознание, сжимая его в точку. И когда что-то тёплое прошло сквозь него, растворяясь в нём, как сахар в кофе, Данте почувствовал покидающее сознание тело. Он стал этим сознанием. - Отец? - сын великого демона повернул тем, что до недавнего времени считал собственной головой. Это не было тьмой. Это не было мраком. Не было темнотой. Пустота, чёрная, удручающая пустота вокруг. И он, с полным отсутствием тактильных ощущений. Словно он был разумом этой пустоты. Неприятное ощущение... - Неужели и меня наконец спровадили на тот свет? - ни страха, ни грусти, лишь капля любопытства. А в следующий миг появилась картинка. Проклятье. Если вы когда нибудь оказывались заперты в собственном теле, будто в клетке, вы можете понять охотника. Когда нельзя шевельнуть ни пальцем, ни моргнуть, вообще не двинуться. И мысли словно плыли в этом чёрном киселе, из неясных бликов обретая образы. Отвратительное ощущение. Сейчас вся его демоническая сущность рвалась наружу, и пришло оно. Осознание собственной силы, и собственного ничтожества. Когда не можешь ничего поделать. Остаётся только ждать. - Давай малышка, у тебя получится. Огонь и лёд, нужно только захотеть. Ты справишься... - она слышала этот голос в голове, даже не пытаясь от него отгородиться. Всё кончилось довольно быстро, безоговорочной победой Лии, с использованием тела Волка. - Я многое повидал. Я дрался с такими монстрами, которых может придумать только самое больное воображение. Чёрт возьми, да я самим Дьяволом клинки скрещивал! Но что бы с кем-то делить своё тело...Ты подруга явно не очень то дружишь с головой. Потерять девственность в 16 лет, от парня на 7 лет старше? Тьфу ты чёрт, ну и урод - сын Спарды лежал на траве лицом вниз, даже не делая попыток подняться. Какая то странная, доселе незнакомая истома по всему телу не то что бы мешала, но явно сбивала с толку. Как вода уходит из раковины, из его головы уходили чужие воспоминания, образы, слова и мысли. Её. Уходили в никуда, давая лишь возможность подглядеть за ними краем глаза. Алый плащ канул в пучину событий, и теперь всё тело так и блестело от пота, волосы слиплись, руки едва подрагивали. «Нет, такие наркотики не по мне...» - пальцы с неким ожесточением впились в землю, оставляя глубокие бороздки. Вдох. Ещё. И снова. Хватит, всё закончилось. В такие игры мы ещё не играли. Сначала он поднялся на одно колено. Взглядом, снова ставшим голубым как небо, он огляделся вокруг, и ещё одним усилием поднялся на ноги. На негнущихся ногах он подошёл к миниатюрному телу, сжавшемуся на земле в комок. Руки легли на её плечи, и необычайно сильным рывком вернули телу вертикальное положение. Оба не удержались на ногах, и рухнули под дерево, в тень, от палящего солнца, смотря в небо одинаково бессильными взглядами. Сознание было выжато этой особой словно губка, её же силы покинули из за использования способностей. Пальцы скользнули по мокрой траве, нашли её руку, и крепко сжали. - Спасибо за незабываемые ощущения, малышка...Не скажу что хочу повторить канитель, но это полезный опыт - поняв что до сих пор сжимает её руку, Данте спокойно разжал ладонь, с усилием садясь, опираясь на собственное колено. Тишина. Полнейшая тишина, в которой ненужны были слова. Это единение...Нет, они не стали одним целым, но чувствовал себя Данте как то по иному, особенно. Он словно до сих пор чувствовал её мысли, лениво ползущие по пути утомлённого сознания. - И вот что... - девушка откинула голову назад, внимательно глядя в лицо Данте. Он в ответ не отводил взгляда, но молчал, словно подбирая слова для предложения. - Это... - Волк многозначительно постучал себя указательным пальцем по виску - Не для тебя. Там слишком много событий, и благодари Бога что ты их не увидела... - голос Данте не звучал ни грубо, ни жёстко, даже наоборот. Он просто констатировал факт, давая понять, что лазанье по его голове добром закончится не может. Данте протянул руки, и положив их девушке не плечи, подтянул её к себе так, что её голова оказалась на его коленях. По губам скользнула понятная ему одному усмешка. Сын Спарды откинул голову назад, и уставился в небо
полная версия страницы