Форум » Реальное время » How to be Howlett [Wolverine & Electricity] » Ответить
How to be Howlett [Wolverine & Electricity]
Electricity: История: Самый знаменитый преподаватель в школе и самая проблемная ученица, разумеется, они обязаны были встретиться. Ксавьер планировал наказать их друг другом, но эти двое оказались слишком упрямы, чтобы хоть что-то сделать правильно!
Ответов - 26
Electricity: - Только не говорите, что Вы серьезно! Этот крик огласил коридоры школы Ксавьера, всего ничего, в шесть утра. И, по сути, Эль было плевать, что она перебудит армию не выспавшихся и злых подростков, ведь сейчас речь шла о ее жизни, в буквальном смысле! Сегодня был именно тот день, черный, на который принято копить деньги, но они вряд ли помогли бы этой брюнетке. А дело было вот в чем: Как девушка появилась в этой школе, и давно ли здесь была – никто не знал. Точнее, об этом знали Профессор и Зверь, последний, собственно, накладывал на нее швы, после того как Электрисити буквально доползла до стен здания. Но знать о ее бурном прошлом не было нужно никому. Лучше уж занимать почетное место по худшему поведению за всю историю школы, по мнению учителей, чем слыть несчастной жертвой, которую все жалеют. Просто, все привыкли к тому, что где-то это ходячее полотно должно убивать время, волоча за собой шлейф возмущенных криков, и не вдавались в подробности. Есть и есть. И Эль оправдывала надежды, быстро поняв, как создать себе должную репутацию, и, как ни странно, быть особенной. Среди мутантов это давалось очень сложно. Все началось с мелких пакостей, за компанию, с другими учениками. Быстро, из-за отсутствия всяких комплексов и преград, вроде «А слабо?», она перешла грань невинных шуток, став зажигать по полной программе. И пена в школьном фонтане была лишь цветочками. Дэниэл воплощала все свои идеи в реальность до того, как успевала задуматься о последствиях, соответственно, получала за это наказание, но даже не думала сдаваться. Сильвер казалось, что все самое ужасное с ней уже произошло, что они могут сделать? Она потеряла три года своей жизни, и казалось, что если сейчас не заявить о себе – жизнь так и пройдет зря, никто о ней не вспомнит. Только не учла одного: один раз за свое желание стать особенной – она уже поплатилась, а теперь пришел второй черед расплаты. Не зря в кабинете телепата сейчас сидел сонный, но очень свирепый Саммерс, который и стал последней каплей. Невинная шутка, казалось бы – девушка тайком пробралась в его комнату накануне, притащив туда добрую часть своих гаджетов, в том числе камеру и кучу особых будильников, которые должны были послужить исполнителями задуманного. И вот, настал час пик, в комнате появилась спутница Скотта, взмахнула гривой огненных волос и кинулась любимому в объятья, и стоило им перебраться на кровать – как началось главное действо! По сигналу Электрисити, все спрятанные в комнате Скотта будильники ожили. О, что это было! Одни были спрятаны по полкам шкафа и под кроватью, они вопили, оглашая комнату сиреной; другие хаотично катались по полу, издавая неприятные звуки; третьих просто напоминали собой бомбу, давая обратный отсчет и взрываясь громкими залпами. В общем, единственной, кто испытал этой ночью оргазм, была Эль. В общем, под утро, выловленная Циклопом, Дэниэл была готова понести свое наказание, но не думала, что настолько перегнула палку. На этот раз Чарльз был абсолютно не приклонен, и Скотт, тот еще подлец, надоумил его гениальной идеей. Эти двое собирались убить двух зайцев одним махом, и их идея привела нерадивую ученицу в сущий ужас. Вердикт был таков: в целях воспитания, Эль был назначен строгий домашний арест, и, что было самым ужасным, с этого дня она числилась за самым известным в школе преподавателем, о коем ходили легенды. Страшно, то, что легенды были далеко не самыми поэтичными, и рассказчики всегда опускали общую суму погибших. Впрочем, не столь пугал этот факт, к подобному аспекту жизни – она уже привыкла, но то, что теперь ее будут жестко перевоспитывать, а это будет именно жестко, ведь умением найти подход к детям – Росомаха не славился, не особо радовало. А перечень того, что теперь будет входить в ежедневное расписание провинившейся, профессор уже огласил. План был просто гениальным, одновременно они нашли, куда деть всю ее энергию, и куда направить навыки Росомахи, чтобы оба не шатались без дела. Только забыли сообщить, что это было обоюдным наказанием, ведь вряд ли Джеймс будет рад своей новой работе. За ним, кстати, уже успели послать спутницу Скотта. - Послушайте, я понимаю, что провинилась, но что я такого ужасного сделала? Я же не выложила этот ролик в сети, хоть и могла! - Ты снимала нас на камеру? Судя по изменившемуся лицу Скотта, кажется, у него даже в носу волосики пришли в движение, руководствуясь праведным гневом, Эль поняла, что дела ее плохи. Не повезло ей, что девушка привыкла либо что-то утаивать, либо вываливать всю правду, сама того не замечая. - Эм, ну конечно снимала, как бы я еще узнала, когда на… - Ты нас снимала?! Зря Дэниэл прогуливала физкультуру, очень зря. Сейчас ей пришлось собрать все свои силы, чтобы за долю секунды вылететь из кабинета, ведь Саммерсу того же времени хватило, чтобы превратиться в разъяренного быка, который подкараулил матадора в подворотне. - Я требую свободу слова! Это бесчеловечно! ПРОФЕСОР!!!
Wolverine: - Даже не думай! Нет! Джин, я что, похож на няньку? Нет! Я не буду воспитывать эту… эту… эту… - Росомаха замолчал, задыхаясь от ярости и переполнявших его эмоций. Грей притихла и удивленно, наблюдая за мужчиной, сделала несколько шагов назад, ближе к двери, чтобы на всякий случай выскользнуть из его спальни. Когда он был взволнован до такой степени, от зверя внутри него можно было ожидать чего угодно. Особенно с учетом того, что Джин между ним и Циклопом выбрала последнего и часто замечала, что Хоулетт до сих пор не простил ей этого. В его взгляде при их встречах в коридорах школы, на собраниях или миссиях она всегда читала один и тот же немой укор. Но сейчас голубые глаза выражали совсем другое – бесконечное возмущение и заметную обиду. Похоже, мужчина счел такое назначение прямым оскорблением его чести и достоинства. Поймав себя на этой мысли, Феникс едва заметно улыбнулась. Эмпирическим путем сегодня доказано, что существует еще что-то на свете, что может не просто вывести Хоулетта из себя, но и глубоко задеть его гордость. Надо же. - Джеймс, только ты можешь справиться с ней. Профессор надеется и верит в тебя, пойми его верно, пожалуйста. Это вовсе не наказание и не попытка осадить тебя, хотя за многократные нарушения, за игнорирование правил и регулярную самодеятельность можно было бы… Все-все, молчу. – поспешно закруглилась Джин, заметив, что Росомаха стремительно краснеет и ноздри раздуваются от гнева еще сильнее. Она коротко добавила, что его все ждут в кабинете Ксавьера в любом случае и выскользнула из комнаты. В следующий же миг за ее спиной и закрывшейся телекинезом дверью послышался злобный рык, и в стену, похоже, полетело что-то твердое. Оставшись в одиночестве, выплеснув первую волну ярости, одаренный, тяжело дыша и звучно ругаясь себе под нос, быстрыми шагами измерял спальню, беснуясь от переполнявшей его обиды и чувства уязвленного достоинства. Он расценивал такой ход Ксавьера, как месть, издевку, попытку выставить зверя, как посмешище перед всей школой. Потому что все прекрасно знали, что если кто-то из учеников и бесит обычно безразличного мутанта, то это только она, эта неуправляемая, неадекватная, наглая девчонка без тормозов и капли мозгов, только она раздражает его до такой степени, что после урока, проведенного с ее присутствием, он готов разорвать кого угодно, кто подойдет к нему с вопросом. Джеймс фыркнул, услышав в голове тихий голос Ксавьера, и мысленно послав его к черту, все же, нехотя, выполнил просьбу, постепенно выдвигаясь из своего логова в сторону его кабинета. По пути он вспоминал все моменты их с Эль стычек, чувствуя, что еще немного – и выскочат когти. Самым ярким было недавнее событие, когда девушка сорвала ему тренировку с подрастающим поколением, которое он собирался взять в команду в ближайший год. Она перепрограммировала уровень на дикий микс из безумных клоунов, розовых бегемотов, облаков из сахарной ваты, бабочек-убийц, ромашек-гигантов и прочих абсолютно неадекватных явлений, которые мог породить только совершенно неадекватный мозг. И что самое ужасное, этот уровень, настоящий издевательский кошмар в духе знаменитого чаепития из Алисы в стране чудес, команде пришлось пройти до конца. Ну… почти до конца. Нервы у Хоулетта сдали, когда его в третий раз проглотил огромный сиреневый панда в кожаной куртке и с сигарой в зубах. Он выломал дверь Опасной комнаты, догнал в коридоре пытавшуюся улизнуть Дэниел и чуть было не придушил ее, если бы не проходивший мимо Хенк, отличавшийся особым добродушием по отношению к этой бестии. И после всего этого ему преподносят такой подарок?! Росомаха всерьез задумывался над тем, а не высказать ли сейчас Профессору все, что он о нем думает, собрать вещи и умотать на байке в Канаду. В таком настроении он уже приближался к кабинету директора, до которого оставалось несколько метров, и через мгновение, когда свернул за угол в нужном направлении, почувствовал сильный удар в живот и еще кое-куда пониже, громко выругался матом, побледнев от боли, и с ненавистью уставился на отлетевшую от него по инерции девушку. Когти выскочили сами собой, еще секунда – и ее пришлось бы сшивать по кусочкам в медпункте, но Циклоп спас Дэниел от неизбежной мести, налетев на Хоулетта и повалив его. Лежать в обнимку с Саммерсом – это был предел терпения зверя. Он взревел, схватил Скотта за шиворот, поцарапав его кожу и порвав одежду, и швырнул его, целясь прямо в дверь кабинета директора. К величайшему неудовольствию канадца соперник был заботливо пойман телекинезом Джин. Теперь настал ее черед посылать Джеймсу укоряющие взгляды. Посреди действа, развернувшегося в коридоре, появился Профессор. Чувствуя, что Росомаха сейчас сорвется так, как никогда еще с ним в школе не случалось, он с силою вторгся в его разум, сломав привычный барьер, и потратил несколько секунд на то, чтобы успокоить зверя. - Джеймс, проходи в кабинет и присаживайся. Эль, ты тоже. Всех остальных прошу удалиться. – он проследил за тем, чтобы Хоулетт добрался до заданной цели, а затем, не без своего влияния, провел в помещение и девушку. Они остались втроем, и двое, восстанавливавшиеся после вмешательства мощнейшего телепата, весьма прозрачно и однозначно смотрели друг на друга. Ксавьер будто специально усадил их в кресла, располагавшиеся напротив. Джеймс вцепился пальцами в подлокотники, хмурясь и сдерживая рычание. У него болела голова, и теперь он был еще зол и на Чарльза. Тот впервые за долгие годы нарушил их уговор – не лезть в мозги Хоулетта. - Ни за что. - первым он нарушил молчание, выпалив единственную фразу так, словно хотел расстрелять словами Эль. Взглядом он продолжал буравить ее лицо.
Electricity: - Какая я все-таки везучая. Это было последней адекватной мыслью Эль, которая распласталась на полу в позе звезды и отходила после встречи с Хоулеттом, и самыми выдающимися его частями. Блин, идеальный же мужчина! Весь этот металл в его соблазнительном теле, обтянутом простой белой майкой, который так замечательно проводит электричество. Ах, как властно он схватил Скоттинку за шиворот, и с какой силой отбросил в сторону… - …Эль, и ты тоже. - Ненавижу цензуру! Надувшись, как самый настоящий дикобраз, Эль поднялась с пола и, прекрасно понимая, что сейчас перейдет в ручное управление, побрела в кабинет. Беря пример со своего «учителя», она тихо чертыхалась на русском языке, в полной уверенности, что больше никто из присутствующих на нем не говорит. Сев на предложенное кресло, она сразу же скрестила руки на груди и демонстративно отвернулась. Вид у нее сейчас был просто потрясный. Черное каре, которому полагалось быть идеально гладким, разделилось на кучу прядей, которые торчали словно указатели, где и какая извилина находится. Казалось, нереально длинные и темные ресницы на фоне светлых глаз и практически белой кожи, вместе с голубой подводкой заменяли весь макияж. А одежда, это вообще отдельная тема. На Дэниэл было сразу две майки, красная и синяя, надетые одна на другую, а так же толстовка, стилизированная под Бетмена, с ушами. Внизу картину дополняли белые джинсы с дырками, и салатовые кеды, из которых хозяйка практически не вылезала. В довершение, у нее были исколоты уши, проколота губа, и вообще, это она спать собиралась. После слов Хоулетта, Эль повернулась к нему и скорчила недовольную гримасу, полностью поддерживая его мнение, хоть и не собиралась с ним соглашаться из принципа. Иш какой, глазами он стреляет. В ответ Электрисити без малейшего страха собиралась показать мужчине язык, но не успела: ее вовремя перебил Профессор. - Поймите, я не хочу, чтобы вы воспринимали это как наказание. Это не так. - Ну конечно, это же просто предел моих мечтаний, которые Вы вечно обрываете. - Это шанс для обоих вас реабилитироваться. - Ух, ты, то есть если я его уложу, ну, хоть куда-то, то реабилитирована? - Эль, помолчи, пожалуйста. Недовольно фыркнув, девушка бросила взгляд на Ксавьера, а после перевела его на Хоулетта, беря с него пример. Найдя точку для сосредоточивания прямо между глаз того, Эль дала старт новому раунду игры в гляделки, даже не думая сдавать позиции. - Если вы мне думать запрещаете, я буду говорить, не думая, предупреждаю! - Вы оба важны для меня, поэтому я хочу помочь вам направить свою энергию в нужное русло, на благо нам всем. Знаю, Джеймс, что ты не мой студент и не нуждаешься в поучениях, но никто, кроме тебя, не справится с этим заданием. Я прошу тебя о помощи. - Вот супер, я теперь задание? Спасибо, Профессор! Я Вас тоже люблю. Рывком, поднявшись с места, одаренная тут же уселась назад, не без посторонней помощи. И снова перед ней маячил грозный канадец, который начинал действовать на нервы. Весь такой сильный и независимый, убежденный одиночка, почему в его случае – это звучит грозно, а в ее – смешно? Подумаешь, съела его панда, между прочим, с него самого срисованная, так что сам виноват! - Нет, Дэниэл, ты не задание. Ты одна из нас, и мы готовы принять тебя, как только ты сама позволишь сделать это. - А что я, по-вашему, целыми днями делаю? Кажется, в этой школе, единственный способ заявить о себе – скормить его, - Эль взглядом указала на Росомаху. – Панде, и то, это забудут через какую-то неделю. Низкие рейтинги у тебя, дружище. Ходил бы почаще без рубашки! Эль прервалась, потому, как профессор почему-то стал активно приближаться к ним, выехав из-за своего стола. Удивленно приподняв бровь, одаренная стала ожидать подвоха, ведь все шло именно к такому повороту событий. Стоит отдать Чарльзу должное, он в очередной раз предупредил драку, которая вот-вот грозила начаться. Его лицо, будто превратилось в каменную маску, не выражая никаких эмоций, и это производило несгладимый эффект. - Дело не в этой школе, не в мутантах и не в обстоятельствах. Пора понять, что все дело именно в вас. И никто не сумеет помочь вам, кроме вас самих, но так как вы не справляетесь – я положу этому конец. Джеймс, так как ты числишься среди учителей, я в полном праве приставить Дэниэл к тебе, в качестве ученицы. Судя по результатам, Эль, испытывать тебя тестами по другим предметам бесполезно, а твой новый учитель не очень загружен в данный момент, поэтому вы можете всецело посвятить время друг другу. Приблизительный план ваших занятий лежит у меня на столе, но ты, Джеймс, можешь менять его по своему усмотрению, но в пределах разумного. Через неделю посмотрим на результаты, и решим, что делать с вами дальше. Вы можете приступать немедленно. На этой оптимистичной мысли Чарльз развернулся, давая понять, что разговор окончен. Эль обреченно вздохнула, и непроизвольно взглянула на Джеймса. Доигрался Колобок. Пришел грозный Росомаха, который явно не завтракал. Прощай жизнь беззаботная. Прощайте целые кости. Прощайте панды в косухах. Да здравствует пиво, привет ненаглядный дым от сигар! - Ну, что ж, Ромбо, позавтракаем, или сразу приступим к курсу молодого бойца? Стараясь выглядеть, как ни в чем не бывало, хотя ребенок внутри одаренной уже готов был разрыдаться, девушка поднялась и направилась к выходу. Стоило ей покинуть стены кабинета, как Эль тут же остановилась, резко развернувшись, и уставилась на своего мучителя. После этого разговора еще ее идеи абсурдом называют. Бредом! Ха! - Окей, я сделала Цилю импотентом, виновата, а ты что учудил? МакКоя перекрасил, что ли?
Wolverine: Чтобы спасти девушку от неминуемой гибели, а школу от разрушения, Ксавьер во второй раз нарушил данное им когда-то обещание, вновь взяв под частичный контроль разум Хоулетта, когда тот чуть не взорвался от ярости. - Кому-то не мешало бы укоротить язык… - прошипел зверь, с усилием выпустив когти, но профессор заставил его убрать их. «Это тебе так просто с рук не сойдет, Чарли. Я злопамятный и очень живучий.» «Джеймс, для твоего же блага. Пожалуйста, не трогай ее, будь выше этого.» «Выше чего? Мозгов на уровне пластикового стаканчика? Я не позволю издеваться над собой.» - Он гневно покосился на Ксавьера и оскалился, завершив тем самым их ментальный диалог. Похоже, директору надоела вся эта трагикомедия, и он поспешил удалиться со сцены, оставив главных героев один на один. Это был весьма опрометчивый поступок, так как зверь себя не контролировал и даже не собирался утруждать себя этим. Как только они остались наедине, девушка вновь раскрыла рот, изливая очередную порцию яда в его адрес. Росомаха поднялся с места, мелкой дрожью сотрясаясь от злости и, сжимая кулаки до едва слышного звона адамантия, глухо рыкнул, предостерегая новоиспеченную ученицу. Та направилась к выходу, а он, немного помедлив, чтобы не слишком близко быть рядом и не сойти окончательно с ума от бесившего его запаха, тоже покинул кабинет. Уже в коридоре он навис над одаренной так, что она вжалась в стену, и яростно прошипел: - План на неделю прост. Не попадайся мне на глаза. Может быть, доживешь до каникул. – Фыркнув, он развернулся и быстрым шагом направился прочь. Весь день Хоулетта в школе никто не видел. На занятия он не пришел, и ученики в растерянности разбрелись по комнатам, еще не зная, что произошло. Зато после того, как Джеймс не появился и на тренировке, одаренные наконец-то выяснили, что рано утром Ксавьер назначил ему в ученицы ту самую девчонку в салатовых кедах. По школе поползли слухи о том, что мутант не вернется, но после отбоя он все же объявился. Измученный, уставший, бледный, он совсем не походил на того эмоционального бунтаря, который заставил Чарльза и всех остальных учителей изрядно поволноваться. Стараясь ни с кем в коридорах не пересекаться, он понуро добрел до своей спальни и, не раздеваясь, в темноте обессилено опустился в кресло, закрыв лицо рукой и тяжело выдохнув. Стоило избавиться от пропитавшихся кровью рубашки и брюк, которые пришли в полную негодность и неприятно липли к телу, и осмотреть себя, чтобы проверить, все ли зажило, но Джеймс так устал, больше морально, чем физически, что не мог даже подняться с места. Дверь в его комнату была приоткрыта, но и внутри, и снаружи царила темнота. Хоулетт сидел в самом углу, абсолютно неразличимый, недвижимый, и совсем неожиданно на пороге он заметил Дэниел. Она решил продолжить веселье или пришла забрать что-то из его вещей в качестве трофея? Джеймс не шевелился, почти не дышал, превратившись в изваяние. Он просто не желал мешать ей, пусть творит в его спальне все, что захочет, а завтра утром он окончательно покинет школу. В последнее время жить здесь было просто тошно. «Все знают, что я не запираю комнату, но никто никогда не вторгался сюда. А она, похоже, совсем осмелела… Что еще ей нужно от меня и моих вещей? Пусть поскорее уберется отсюда. Надеюсь, запаха крови не заметит. Я устал, хочу в душ и спать. С меня хватит приключений на сегодня.»
Electricity: - Почему все такие ранимые? Парадокс на парадоксе, Эль сама не хотела видеть Хоулетта весь этот день, но так как он сказал не появляться ему на глаза, девушка упрямо искала с ним встречи, хоть по-прежнему не хотела его видеть, но хотела найти. Собственно, нечему удивляться, это обычная логика сего одаренного создания, которое просто не в силах сосредоточиться на чем-то одном за раз, желая покорить всю вселенную одним ударом. Уже и людей расспрашивала, и камеры наблюдения штудировала, и над паролем к системе безопасности, придуманным их командиром, успела посмеяться. Росомахи нигде не было. Неожиданно для себя самой же, девушка поймала себя на мысли, что волнуется за этого угрюмого канадца. Как бы там ни было, в этой школе у нее не было никого близкого, как и в этой стране, но если выбирать среди чужих – Джеймс был милее того же Циклопа, и его шайки. По крайней мере, он не был зазомбирован местными правилами и предрассудками, за ним было интересно наблюдать. Все-таки, он был единственным, кто сам разбирался с ней, а не бежал жаловаться к Ксавьеру. Только на этот раз все зашло далековато, не мог Росомаха сдаться при виде какой-то ненормальной девчонки. Эль ждала долго, буквально вынудив камеры показать ей ту картинку, которую одаренная желала видеть. Приметив фигуру Хоулетта в коридоре, девушка тут же подорвалась с места, прихватив свои вещи, неизвестно, зачем. Будто сумка с ноутбуком могла одолеть сего зверя. Впрочем, в этой сумке еще точно должен был быть флакон духов и отвертка, так что, кто знает. Да и не об этом сейчас. Быстрыми шагами, следуя по известному ранее маршруту, Сильвер подоспела к своей цели достаточно быстро, по-хозяйски нагло открыв дверь, с уже заготовленными колкостями в адрес канадца. Но, стоило ей войти в помещение, в котором она, причем, раньше не была никогда, разве что на дверь смотрела, как шутки куда-то делись из милой головки. Просто сознание сразу же выдало ответную реакцию, на, до боли знакомую, обстановку. Все окна были закрыты и зашторены вдобавок, в помещении свет был только от узкой щели приоткрытой двери; в помещении было душно, и главными запахи были кровь и безысходность. О, в таких условиях Дэниэл бывала, и запомнила эта навсегда. Дела плохи. Шумно выдохнув, заметив, где находится мужчина, брюнетка выглянула в коридор и рывком закрыла дверь. После, она немедленно последовала к окну и резко развела шторы в разные стороны, чтобы незамедлительно открыть окно и впустить в помещение свежий, ночной воздух. Сумка полетела на кровать, на которую Дэниэл и села, чтобы оказаться прямо напротив своего учителя. В комнате снова воспарила тишина, что было сигналом к дальнейшим действиям. - Что же, для начала скажу, что я лучше переношу темноту, и зрение не мой главный конек. Пахнешь не важно. Скрестив руки на груди, девушка прикрыла на миг глаза, и помотала головой, когда в нос снова ударил запах его крови. Нет, вампир из нее точно не вышел бы. Как хорошо, что в помещении было все еще достаточно темно, так как зрелище обещало быть еще хуже, чем ощущения. - Не понимаю логики. Вот же я, твоя ненавистная заноза, зачем отрываться на себе? Вонзил бы когти в меня, и поделом. Все равно вся вина бы сошла на раздражителя, сплошные плюсы. Пить хочешь? Хочешь же. Эль достала из сумки бутылку минералки, без которой из дому не выходила. Вот, и сейчас она пригодилась. Единственное, на чем одаренная не экономила никогда – была эта маленькая роскошь: Дэниэл принципиально покупала только любимую английскую марку. Быстро поняв, что реакции не дождется, Сильвер стиснула зубы и упрямо отправила бутылку на колени пострадавшему. Что она всегда ненавидела, так это проклятую тишину. - Прекрати, я тебя прошу! - Стремительно подорвавшись с места, без малейшего страха Эль забралась на подлокотник кресла Джеймса, и столь же нагло вцепилась руками в его рубашку, с твердым решением хоть как-то посодействовать ситуации. – Да-да, только, чур, не угрожать, а сразу в атаку! Сердце сдвинуто влево, поэтому хуже слышно. Хватай за левую руку, и бей по грудной клетке, я еще не прошла период реабилитации, будет и больнее, и эффективнее. Обнажив, наконец, грудь канадца, Эль порывисто схватила его лицо ладонями, внимательно вглядываясь в голубые глаза. Красивый же, как назло. И даже на судьбу не пожалуешься, у нее не было, и нет никаких шансов. - Вроде относительно цел, пойдешь в душ – станешь целее. Думала, будет хуже, ты молодец. – Мельком улыбнувшись, одаренная быстро совладала с собой и поднялась на ноги. – Слушай, это не имеет смысла. Конечно, мы завтра снова будем ненавидеть друг друга и все такое, но хочу, чтобы ты знал: я тебе не враг. Просто не знаю, как мне жить иначе, быть подростком – это не просто. Разница у нас в том, что ты не скрываешь свою биографию, и это дает плоды, а я пытаюсь перекрыть ее, сам понимаешь чем, и не всегда знаю меру. К слову, я тебе даже союзник, хочешь, верь, хочешь, нет. Просто бесит слащавый тандем Саммерс-Грей. Кстати! Знаю, что поднимет тебе настроение. Ухмыльнувшись, Электрисити не теряя мысли, схватила свою сумку, выудив из нее компьютер, и громоздко плюхнулась обратно на подлокотник, чуть было, не придавив беднягу Джеймса своими костями. Крышка была поднята, и нужный файл найден быстро. Нажав на плей, одаренная взглянула на зверя с улыбкой. - Это просто ирония судьбы. За месть во имя тебя, меня наказали тобой же. Так, смотри, сейчас начнется!
Wolverine: Странно, что девушка не ушла, а наоборот, даже попыталась помочь ему. Неспособный сопротивляться, да и не желая как-то мешать ей, он едва заметно усмехнулся, когда та принялась за его рубашку. Да, стоило любой девушке или женщине оказаться в его спальне в любом жилище, как с него тут же стягивали несчастную рубашку. Стоп, она же у него в ученицах числится! Росомаха сдавленно выдохнул и мягко остановил своей ладонью настойчивые руки Эль. - Я сам… - тихо произнес он, сняв окровавленный элемент одежды и бросив на пол. Продолжения не последовало. Устраивать стриптиз в честь Дэниел он не собирался, да и искушать юную особу, у которой играли гормоны, тоже. Нет, с точки зрения форм она была весьма хороша, но ее детскость создавала огромнейшую пропасть между ними не только в плане восприятия одаренной всерьез, но и вообще попытки понять ее. Все происходило так быстро, что Хоулетту на мгновение показалось, будто ураган поселился у него в спальне. Он не успел и рта раскрыть, как девушка уже забралась на кресло совсем рядом и готовилась показать какое-то видео. Тряхнув головой, он помешал ей, нажав на паузу, поставил ноутбук в сторону, чтобы вернуться к нему после, и внимательно посмотрел на нее, сидевшую вплотную к полуголому зверю. - Постой. Ты считаешь, я тебя ненавижу? Нет, девочка. Слишком громко сказано. Я ненавижу Крида, Страйкера и еще добрую половину старых знакомых, это правда. Но к тебе я испытываю не меньше ненависти, чем к скелету в кабинете анатомии. А вот раздражение – да. Ты же спишь и видишь, похоже, как и чем меня бы из себя вывести. Вот только я одного не понимаю, ты действительно думаешь, что это может быть весело? Что однажды я на самом деле не справлюсь с тем, что живет внутри меня, сорвусь и залью твоей кровью стены школы, а тебя будут хоронить в закрытом гробу? Ты считаешь, это забавно? Для меня каждый раз бороться со зверем – это испытание гораздо более серьезное, чем реагировать на твои шутки. Я, как человек, могу понять и терпеть. Он - нет. – Джеймс замолчал, он говорил устало, тихо, но строго. Осторожно коснувшись рукой правого бока, где-то в области ребер, он тяжело вздохнул, чувствуя, что рана еще не зажила до конца. Несколько часов назад там была симпатичная зияющая дыра. - Ты действительно слишком много возомнила о себе, Дэниел. Я не отрывался на себе. Я разбился на мотоцикле. Не справился с управлением, когда меня подрезал пьяный гонщик и в этот же момент окончательно вырвался взбешенный тобою зверь. Вот и все. Можешь радоваться, теперь я на несколько месяцев точно без байка остался. Тебе же нравилось портить его. – он мрачно фыркнул, поднялся, передал девушке ноутбук и собрался было направиться в душ, но не смог так резко уйти, вспомнив о том, что сейчас она пыталась проявить заботу. Устало выдохнув, он вернулся на свое место, молча включив то самое видео. Через несколько мгновений Джеймс тихо, но задорно посмеивался над довольно удачным приколом девушки. Циклоп еще долго не сможет спокойно наслаждаться близостью с Джин. Эль была права, в какой-то степени он, Росомаха, был отомщен. Смех сменился глухим вздохом, мутант замолчал, когда ролик закончился, и опустил голову, обхватив ее руками и уперевшись в колени. - Поверить не могу, что из нас двоих она выбрала этого дохляка. Черт возьми, Джин… Я ведь любил ее, действительно любил. А, кому я это рассказываю. – он опомнился, что не один в комнате, отстраненно взглянул на Эль и на этот раз молча добрался до душа. Когда спустя минут десять в одном лишь белоснежном полотенце Хоулетт вышел обратно в спальню, он с удивлением обнаружил, что девушка никуда не делась, а весьма удобно расположилась у него на кровати. Взбодренный прохладной водой, еще мокрый, он тряхнул головой и непроизвольно взъерошил и без того растрепанные волосы, всерьез задумавшись, что делать с гостьей. Поругаться они уже успели вдоволь, он даже умудрился поплакаться ей в жилетку, правда, совсем немного… Заняться привычным и приятным делом с ней он не мог, хотя тело предательски реагировало на весьма откровенный наряд юной особы. Зато в баре было полно алкоголя, а у него – историй, которые можно было вытянуть из неразговорчивого канадца при особом усердии и правильно подобранных словах. - Тебе же уже есть восемнадцать? Отлично, что ты обычно пьешь? Есть виски, коньяк, водка, абсент, вино и пара бутылок пива. – Он подошел к мини-бару, который был спрятан в шкафу, достал алкоголь и благополучно забыл приодеться. Джеймс не привык стесняться кого-то, а уж тем более в своем логове. Да и стесняться ему было нечего, это другим краснеть и отводить глаза приходилось. В этом плане он был невозмутим, как скала. - Я надеюсь, ты не ждешь момента, когда я наброшусь на тебя. Ты ведь не для этого сюда пришла? Или… С ученицами… это кое-чем попахивает, знаешь ли. Тем более с совсем детьми. Извини, но с учетом твоего поведения, ты для меня невероятно далека по возрасту. Мне перевалило за сто двадцать, тебе и одной шестой от моих лет нет. Кстати, ты спрашивала, за что меня так наказали тобой. Да ни за что, в общем-то. Проделал дырку в смежной со спальней Грей-Саммерсов стене так, что из коридора все желающие могли наблюдать. Поиздевался над электронной системой его тачки так, что она теперь ездит только задом и по кругу, при этом мигая фарами и дико вопя. Наступил на ногу Грозе... Ну ты понимаешь, скандал на неделю и трещина в стопе. Ну и разнес из-за тебя Опасную комнату, черт возьми. Ах да, на трех последних заданиях самостоятельно устранил проблему, не дожидаясь вдохновляющих речей очкарика и наставлений Ороро. Все как обычно. Здесь меня терпят, я привык. Рано или поздно мы друг друга окончательно достанем. Я буду только счастлив, найдется железный повод вернуться домой.
Electricity: Девушка с удовольствием рассматривала явившегося из ванной канадца, оккупировав его кровать. Было не просто заставить себя думать о нем, не как о потенциальном объекте ее желаний, но нужно было сделать это. С тем же успехом можно любить кинозвезду, зная, что никогда даже не встретишься с ней лично, но упрямо продолжать строить фантазии. Все допустимо в меру. Это очень походило на очередное испытание, преподнесенное ей, ведь Джеймс собрал в себе все те качества, которые были ее врожденными фетишами. Высокий, при таком теле, жгучий брюнет, с лукавыми голубыми глазами. Даже характер подходил под мнимое описание. Подавив вздох, Эль постаралась сосредоточиться на глазах того, упрямо убеждая себя, что ей об этом можно и не задумываться, та самая «любовь» как обходила ее стороной, так и будет обходить. Она в любовь вообще не верит, а секс – еще громче сказано. Электрисити попросту не могла вспомнить, был ли кто-то у нее, а к врачу идти не собиралась. Впрочем, судя по отсутствию всякого страха перед подобным действом, точно был. Пока мужчина мылся, у Дэниэл было время подумать над сказанным ей, хотя бы просто задуматься. Как-то все совсем не весело было. Сильвер никогда не задумывалась, что этот, так называемый «зверь» был чем-то вроде второго «я» Росомахи. Когда о нем говорили, складывалось впечатление, что Джеймс и есть тот самый зверь, все не так сложно. Стоит признать, даже крупицы совести проснулись в этой особе, после откровений учителя. Эль никогда не была плохой, не была хорошей, просто делала что-то, не задумываясь, какие последствия это понесет, тем более, в ее понимании «плохое» - это та организация, а все остальное, оно или нейтральное, или хорошее. Но сейчас, понимая, что вовсе не веселила этого человека, и, не желая ему зла – это зло делала, одаренная всерьез была задета этим. Только не знала, как реагировать. Все это, оно было скрыто в глубине души Эль, она еще не готова была каяться или делать что-то подобное. На лице сверкала несменная улыбка, и поводов грустить не было. - Конечно, мне есть восемнадцать. Как думаешь, в честь чего я засорила блестками вентиляцию по всей школе в сентябре? Хм, звучит соблазнительно, но предоставлю выбор тебе. У меня на каждый вид алкоголя своя реакция, будем считать это лотереей. Ослепительно улыбнувшись, девушка поправила под спиной подушку и стала дожидаться выбора Росомахи. Вряд ли она покинет эту комнату этой ночью добровольно, ой как вряд ли. Правда, Джеймсу повезло, что особо крепким сном Эль никогда не отличалась, и в случае чего ее запросто можно вернуть в чувство. - Набросишься? – Дэниэл переспросила, удивленно приподняв брови. Он что, тоже об этом думал? – Неа, с этой фантазией я уже давно распрощалась. Хоть признаюсь, на какое-то время ты меня сна лишил, садист. Эх, будем реалистами, даже если бы ты решил пройтись по студентках, меня бы в списке не было: вряд ли я тебе голой понравлюсь. Наигранно сокрушаясь, одаренная выполнила программу-минимум по кривлянию. Действительно, вряд ли. Эль очень завидовала Росомахе с его способностью, так как единственное, что она могла обнажать в своем теле – это ноги. Конечно, остальное она тоже обнажала, но не на эту публику. Шрамы украшают мужчин, особенно, такие и в таком количестве, да они вообще никого не украшают! Просто Дэниэл уже свыклась с ними. Только вот надоело всякий раз придумывать новые и новые отмашки от физкультуры. Не скажешь же прямо, что ты только отошел от пяти пулевых, и у тебя в руке до сих пор красуются спицы, кто знает зачем, поэтому напрягаться не желательно. С татуировками было проще: девушка просто переросла тот период, когда ими хотелось хвастаться. - О, мистер Хоулетт, а Вы тот еще проказник. Еще говорите, что Вам меня не понять. И почему они нас терпят? – Пожав плечами, нарочно акцентируя внимание на последних словах, Сильвер чуть сменила позу, когда Джеймс приблизился к кровати с алкоголем, на менее хозяйскую. – Знаешь, я уже придумала новую пакость: с завтрашнего дня буду портить тебе все планы. Да, так и знай. Если все так интересно обернулось – не видать тебе дома. Без тебя здесь ко власти придет Циля, и да здравствует тоталитарный режим. Нет уж! Взяв предложенный напиток, Дэниэл коснулась стеклом бокала Хоулетта, и сделала глоток первой. После этого одаренная сразу же откинулась на подушку, закрыв глаза, полусидя на кровати. Веселье порядком поутихло. - Глаза болят, - Коротко прокомментировав, брюнетка сделала паузу. – Никогда не задумывалась, что будет, если меня действительно убьют. Всякий раз мне везло, выживала… Наверное, во мне, как порядочной машине, инстинкт самосохранения удалили. Забавно, может оно и так. А как ты живешь с этим? Помотав головой, желая отделаться от пессимистичных мыслей, Дэниэл взглянула на Джеймса, чувствуя, как алкоголь быстро завладевает ее телом, влияя на сознание лучше любого анестетика. Стало настолько хорошо, что будь рядом кто-то другой – давно бы завела песню о любви ко всему миру, и требовала любви, ласки и внимания. - О, ты вспомнил о Викуше? Не злись, но он мне в свое время нравился, казался аналогом тебя, реальнее. Все сошлось на том, что я выбила у его дома дверь, он решил сделать меня своей правой рукой в сольном проекте, но я его кинула и грандиозный план - накрылся гневным ревом. Ты вдвойне отомщен, - Сделав еще один глоток, после снова, не желая останавливаться, Эль перевернулась на бок, что бы иметь обзор получше. – Что он сумел такого сделать, чтобы так тебя задеть? Ты же его одной левой можешь. Или я чего-то не понимаю? И вообще, никогда бы не подумала, что ты у нас юбиляр. Это сколько ты уже таких заноз, как я, уму разуму научил?
Wolverine: Росомаха молчал, наблюдая за девушкой, которая расположилась на его кровати так, будто ночевала в этой спальне не первый раз. Он хмыкнул, присел рядом, с ее стороны, почти касаясь бедрами ее ног, и коротко отсалютовал своим бокалом, пробуя напиток на вкус. Конечно, он прекрасно помнил, что такое виски, просто сейчас казалось, что даже алкоголь воспринимается иначе, чем обычно. Наконец-то им с Дэниэл удалось перейти на общение с меньшим количеством острых углов, и Джеймс позволил себе немного расслабиться. Чуть наклонив голову набок, он изучал лицо студентки, не упуская ни единого изменения в мимике и выражении глаз. Глаза, еще более яркие, чем у него… Нет, невозможно было долго злиться на их обладательницу, и Хоулетт, вздохнув, коротко пожал плечами – это была первая реакция на заданные девушкой вопросы. - Когда-то очень давно мы с Виктором были друзьями. Одной командой, хотя в душе каждый сам по себе. Потом все изменилось… Так вышло, что мы с ним – две стороны одной медали. Я отражаю человеческую часть, он – животную. По способностям мы практически идентичны, силой воли тоже почти равны, только доля влияния разума и инстинктов у нас различается. Крид убил очень много близких для меня людей. Он специально уничтожал их, самых дорогих… Так он напоминал о себе и пытался доказать, что лучше меня. Он ненавидит меня за то, что никогда не станет более человечным. Я ненавижу его за то, что не хочу превратиться в такого же зверя… - Хоулетт умолк, сделал более крупный глоток и мрачно усмехнулся. Он не любил беседовать на тему Крида, слишком уж сложно все было на самом деле и далеко не каждый мог это понять. - Я стараюсь не брать учеников под личное опекунство. Куда уж мне за детьми приглядывать, когда сам каждый день на грани… Ты спросила меня про инстинкт самосохранения. Он присутствует, безусловно, но каждый раз приходится выбирать: либо рискнуть собой, либо спасти другого. Да и к тому же умирать не так уж страшно, страшнее, когда, погибают близкие. – мужчина снова сделал паузу, так как не привык к длительным монологам на столь серьезные темы, да и вообще не умел раскрываться, и может быть даже не слишком хотел… Он допил свою порцию виски, поставил бокал на тумбочку и подсел поближе к девушке, внимательно, совершенно беззастенчиво скользя взглядом по обнаженным частям ее тела. После некоторого молчания он негромко произнес: - Догадываюсь, к чему ты произнесла фразу насчет своей обнаженной версии. Много сувениров на память? Неудачные проделки, сексуальные ухищрения или просто не везло? Знаешь, я вижу и без объяснений, что скрывается за маской безудержного веселья и безостановочных безумств. Ты пытаешься уйти от себя настоящей, чтобы забыть и не вспоминать нечто, что испортило тебе жизнь. Ты привыкла держаться именно так, представляя себя людям, как безбашенную оторву, но на самом деле все гораздо серьезнее. Просто ты ведешь себя так, чтобы не сорваться в конце концов на самом деле. Хватаешься за иллюзию счастья, эмоций, которых, возможно, не хватало раньше и недостает сейчас. Глаза не лгут обычно, и я вижу, что ты намного умнее и глубже того образа, который показываешь людям. У нас у всех есть свои роли на разные случаи жизни, есть привычные амплуа для определенного круга знакомых. А есть истинное я, известное лишь нам и единицам самых близких. У тебя есть такие близкие, Эль? – Росомаха смотрел на нее внимательно, задумчиво, совершенно спокойно. Агрессия окончательно исчезла, теперь он казался действительно мудрым, прожившим долгую жизнь человеком, который не лишен такого качества, как наблюдательность. Хоулетт бывал разным, и порой его настроения, состояния, образы невозможно было сложить и сопоставить. Сейчас казалось невероятным то, что хозяин этих проницательных голубых глаз и приятного низкого голоса мог еще утром сходить с ума от ярости и мечтать придушить свою собеседницу. Таким, как во время их с Эль беседы поздним вечером, его знали очень и очень немногие.
Electricity: - Близкие? Мама в Англии, не хочу ее во все это втягивать. Папа умер, когда я была маленькой. Но я не жалуюсь, уже три года как у меня просто уйма близких. Компьютеры, мобильные телефоны, даже ваш легендарный Церебро и стиральные машины в подвале. Знаешь, как бывает, версия твоей страницы из социальной сети переходит на реальную жизнь: друзей больше сотни, а заходят все только на новые фото посмотреть. Вроде тебя и устраивает, да сам сделать больше для них не можешь, не те отношения. А у тебя есть близкие, Джеймс? Мужчина сел ближе, и уже открыто рассматривал ее, пусть и был напряжен из-за такой близости. Эль как-то расстроено, даже скорее безразлично улыбнулась в ответ на его монолог и отвернулась, допивая свое виски. Не любила она, когда люди понимали ее. Пусть и хотела этого. В такие моменты врать уже бесполезно, что сказать – не знаешь. Ведь все было - как он сказал, одаренный все понял. Теперь их отношения действительно можно считать отношениями, а не мимолетным раздражением. Да и он был другим в этот момент, совершенно не тем Росомахой, который гордо оккупировал целые столы в помещении забитыми студентами, к чьим шуткам готовились все, не зависимо от возраста. Сложно представить, что этот мужчина, в глазах которого сейчас читался весь его жизненный опыт – мог с гневным ревом броситься на кого-то, пронзив когтями. Страшно. Страшно, потому что в такие моменты, когда снимаешь маску, невольно задумываешься, а если в соседней комнате сидит кто-то из твоих друзей и ведет подобную беседу? Неужели в этом мире нет шанса быть настоящим? - Что же, я умная. Спасибо. А ты далеко не неуязвим. Совсем не такой. Ты ранимее всех, кого я знаю, и сильнее их всех вместе взятых. Ты никогда не признаешь, что тебе нужен кто-то, кто бы о тебе заботился и ждал, но ведь так и есть. Знаешь, ученые доказали, чтобы человеку быть счастливым – ему нужно обниматься не меньше девяти раз в день. Ты просто к людям прикасаешься реже. Грустно взглянув на мужчину, Эль расстроено пожала плечами. Ей действительно было обидно, что все так сложилось. Хотелось помочь тому, единственному, кто ее понял, но Электрисити была не совсем тем человеком, от которого он бы принял помочь, по крайней мере, сама себе это в голову вбила. Росомаха правильно выбрал напиток, ведь виски действовал на Дэниэл не хуже любой другой анестезии, и после всего нескольких глотков одаренная уже не особо ощущала свое тело, а говорить стало невероятно легко, и сложно одновременно, ведь язык тоже уверенно немел. Впрочем, ее это ничуть не пугало. Даже веселее от этого стало становиться, по мере течения времени. - Слушай, афродизиак в белом полотенце, да оставь ты тему секса в покое! – Практически смеясь, когда, наконец, дошел смысл первых фраз, Эль взглянула на Джеймса. А после, одним быстрым движением сняла с себя кофту, и из-за таких резких манипуляций резко свалилась обратно на подушки, здорово приложившись головой о спинку кровати. – Блин! Это у тебя специально придумано, что ли? Тогда я вся твоя, садист! – Обиженный взгляд снова предоставлялся Хоулетту, Эль медленно поднялась и села, опираясь на ту же злосчастную спинку кровати. Сейчас свету явились все ее татуировки, но они были не главным – шрамы интереснее. Например, свежие отметины от пяти пулевых, разбросанные по всей грудной клетке, не считая прочих мелких рубцов. Левая рука была куда красивее, будто в причудливом узоре, сделанным хной, от локтя до запястья, ее укрывали памятки о былых похождениях. - Вот посмотри на меня, мужчина! Какой секс? Ты меня один раз к кровати прижмешь – будем делать экстренный заказ адамантия, с повышенным содержанием кальция. Серьезно, мои кости тебя не переживут. Хотя, наверное, оно того стоит. Нет, я привлекательна в глазах мужчин, только, если они – врачи. Вроде, на кролика не похожа, а испробовали на мне все, что только можно. Решили сделать Терминатора, как я понимаю. Да только на «поле боя» от меня пользы не больше, чем от губернатора Калифорнии. В общем, когда, научусь, спицы из руки, как когти выпускать – прощайся с униформой, так и знай! Возьму себе прозвище Дикообраз-в-Сети, и прощай Циля. Продолжая смеяться, девушка наклонилась, прижавшись лбом к плечу Джеймса и быстро затихла, потому что ситуация была далеко не веселой – захотелось плакать. Впрочем, уже поздно, теперь остается только все произошедшее принять. Отстранившись от канадца, Эль потянулась за кофтой, но, не достав ту – просто беспомощно завалилась на кровать, упрямо натягивая на себя покрывало. Прикрыть, рвущегося из под шорт на свободу, павлина - все не удавалось, потому что в пьяном состоянии она плохо соображала, как механизм постельного белья устроен. - Я давно хотела тебя спросить. Вот бывает же, как сейчас… Куда ты уезжаешь? Не знаю, ты каждый раз каким-то другим возвращаешься. То еще хуже, то безразличным каким-то. Чур, завтра – я этого не говорила, но сегодня скажу: я ведь волнуюсь. Не знаю, почему, но волнуюсь. Эй, оставь мою птичку в покое! Она не любит, когда на нее смотрят. Кукареку что ли.
Wolverine: Вечер плавно перетек в обмен психологическими портретами друг друга. Немного удивленный тем, что девушка смогла ответить в том же духе и, более того, практически попасть в яблочко, Росомаха опустил голову и непроизвольно взъерошил и без того растрепанную гриву волос. Такие моменты он недолюбливал. Большей частью потому, что его оставляли без доспехов, без защитной маски, а уязвимым он быть не привык, и не желал показывать свои слабости кому-либо. А тут фактически ребенок читает его как книгу, словно нашла к нему инструкцию по применению. Джеймс усмехнулся, коротко улыбнувшись, и стремительно поднял взгляд на Эль, почти ощутимо пронзив ее голубыми глазами, в которых читалась совсем неожиданная… страсть. И именно в этот момент одаренная начала раздеваться… Естественная реакция здорового тела мужчины не заставила себя ждать, он напрягся еще сильнее, облизнул пересохшие губы и без каких-либо намеков на скромность принялся рассматривать те части тела, которые Эль так усиленно скрывала. Она добилась желаемого эффекта – инстинкты на некоторое время отошли на второй план, и Хоулетт, чуть приподняв бровь, недоуменно уставился на все отметины, шрамы, татуировки, мысленно пытаясь связать их с образом девушки. Ладно тату, это еще куда ни шло, тем более они ему нравились, особенно птица на бедре, но напоминания студентки о ее приключениях заставили Росомаху в очередной раз изменить свое мнение о ней. Удивительно, но она была практически единственной, кого он не разгадал сразу и до конца как личность. Какие сюрпризы поджидают его дальше? Зверь заинтересовался этой особой, дела плохи. И все усугубил физический контакт с Эль, когда она уютно прилегла на его плечо, а в комнате повисла тишина. Атмосфера была уже другой – оба были близки к тому, чтобы переступить черту формальных отношений и общения, которое им навязали, к настоящим, их собственным эмоциям и чувствам. Дэниел больше не вызывала раздражения у Джеймса, что не могло не радовать. Теперь-то он точно не убьет ее, пусть даже если она разукрасит его тачку всеми цветами радуги. Девушка недолго покоилась на мужчине, и через минуту уже вальяжно разлеглась на его кровати, натягивая на себя его одеяло. От такой, по сути дела, наглости, у Хоулетта на мгновение даже дар речи пропал, но он тут же, превратившись в тот момент в зверя, оценил все преимущества такого состояния юной одаренной. Оставалось бороться уже не с ее невыносимым характером, а со своими обостренными инстинктами. Интересно, знает ли эта бесстыжая ученица с красивейшими глазами, что в последние месяцы женское общество, в котором можно было остаться наедине, практически отсутствовало: профессор так активно гонял его по различным заданиям, что на личную жизнь у зверя времени не оставалось. Он возвращался в школу, замертво падал, засыпая еще до встречи с подушкой, утром с трудом поднимался на занятия, мужественно проводил их, а затем снова улетал или уезжал на миссию. - В последние несколько месяцев Чарльз эксплуатирует меня как только можно и совершенно бессовестно, поэтому я почти все время на заданиях. А так вообще я обычно уезжаю в лес, на побережье, в бар, в горы, в Канаду, к себе в берлогу… у меня есть квартира в городе. Куда угодно, лишь бы переключиться и не дать зверю вырваться, как-то охладить его или же просто выпустить пар. Мне приятно это слышать, но поверь, беспокоишься ты зря. Что со мной будет… Все уже было. – он усмехнулся, как будто случайно дотронулся рукой до выглядывавшего из-под одеяла колена Эль и, схватив ее за ногу, улыбнулся. - Попалась. Ты сошла с ума, девочка. Я даю тебе пять секунд, чтобы пересесть с моей кровати в кресло или покинуть комнату вообще. Честь надо беречь смолоду, особенно в школе, знаешь ли. Наведываться ночью к вспыльчивому зверю в полуголом виде, затем раздеваться перед ним и демонстрировать своих птичек… Эль, серьезно, я не хочу, чтобы наутро вся школа знала и плодила легенды пачками. Про меня-то пусть говорят, неважно. А тебе еще учиться и учиться, с другими студентами общаться… Иди лучше, пока отпускаю тебя… - совсем тихо закончил он, ухмылка исчезла с его лица, Джеймс выглядел обеспокоенным и возбужденным. В глазах горел весьма понятный огонек, речь стала менее плавной, появились раскатистые «р», и он как можно более незаметно сменил свою позицию так, чтобы не слишком уж бросалось в глаза, что он действительно с трудом справляется со своими инстинктами. Это было странно, непривычно и противоречиво. Зверю было безразлично, кто перед ним, студентка или преподавательница, или вообще одаренная из другой организации. А Джеймс только и держался за мысль, что так нельзя, что он не имеет права. Хотя о каких правах может быть речь, когда его кровать так нагло оккупировала почти обнаженная, немного нетрезвая девушка.
Electricity: - Хоулетт, не зарекайся! Ты еще не пробовал депиляцию воском, это как минимум. Мало ли, тебя похитит секта феминисток? Эй! Попав в «капкан», Эль лениво перевернулась на спину и с интересом взглянула на Джеймса. Было непривычно чувствовать чью-то очень теплую, даже горячую руку на своем колене, только это одно уже задавало нужное настроение. Юному организму, у которого гормоны спали с три года, большего и не надо. Особенно, когда рядом предмет твоего вожделения. Вообще, это все походило на какой-то невероятный сон, так чего же бояться? Такие предположения давали полную свободу действий, открывая дорогу к самым сокровенным желаниям. - Оу, ты на досуге тоже ставишь эксперименты на юных брюнетках? Делая намек на сказанные ранее детали из своей биографии, девушка приподнялась и с огромным удовольствием переместилась ближе к Росомахе, скрестив руки на груди. Происходящее пробудило в ней не только желание, но еще и игривое настроение. Эль была достаточно навеселе, чтобы перейти на новый уровень своего непростого характера, и невинные шутки остались далеко позади. Она пока не осознавала, на что подписывается, но было настолько интересно, что последствия совсем неважны. Дэниэл жила сегодняшним днем и желала брать от него все, пока есть такая возможность, да и тяжело признать, но отсутствие всякой близости с мужчинами делало свое дело, заметно портя жизнь юной одаренной. Ведь это естественное желание, и оно было, а возможности – нет. - Мистер Хоулетт, а с чего Вы взяли, что меня волнуют отношения с учениками, и что я буду здесь учиться дальше? Я могу исчезнуть в любой момент, слишком много врагов и обстоятельств. И как я до сих пор жива? Эх, единственное, что меня держит – это прекрасный принц, который вот-вот появится, влюбится в меня с первого взгляда, и мы ознаменуем это невероятно нежным и чувственным сексом на белоснежных простынях в его замке, при свете зари. Интересно, какие позы уместны в сказках? Мечтательно взглянув в окно, Эль шумно выдохнула и разочарованно покачала головой. Ах, когда же? Хотя, кому нужны прекрасные принцы, когда рядом сидит обнаженный, реальный Росомаха? Тем не менее, девушка медленно накрыла руку Джеймса своей и убрала со своего колена, делая вид, что повинуется его указаниям и идет ждать принца. На деле же, одаренная и не думала отпускать руку мутанта, положив ее на его же бедро, и наклонилась к Хоулетту, пронзительно глядя в глаза. Алкоголь придавал еще больше уверенности, провоцируя на более смелые поступки. Если быть честнее, брюнетке просто очень хотелось перейти ту мнимую границу и прикоснуться к Росомахе сейчас, ощутить то, что столь явно выдавало его, но она не решалась. - Но-но, не нужно обижать моих птичек. Ты первый переоделся в это уютное полотенце, я не виновата, что мне стало жарко. Мм, ты думаешь, они сразу узнали бы? Твои мысли прочесть очень тяжело, а в моих, ты вытворял такое, что Профессор бы просто не обратил внимания на новый эпизод. Что поделать, я часто гуляю коридорами по ночам, а ты не запираешь дверь… Я говорила, что мне нравится, когда ты рычишь? Невинно пожав плечами, Дэниэл, наконец, убрала руку с бедра канадца, и повернулась, чтобы взять свою кофту. Думать стало намного тяжелее, и виною тому был не алкоголь, а дикий жар, который охватил все тело после такой близости, дыхание сбилось, и вести себя естественно не представлялось возможным. Сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот она сама сорвется, и некая частичка страха появилась в душе, ведь это были самые смелые фантазии, и она дразнила очень опасного мужчину. Это придавало большего азарта и усиливало ощущения во много раз. Эль медленно притянула к себе свою одежду, и машинально потянулась к застежке лифчика, потому что тот мешал ей в таком состоянии. Тело рвалось на свободу, и любая ткань раздражала. Впрочем, чего стесняться? Ведь сама вела к этому. - Так и быть. Спасибо за виски, это было замечательно. Надеюсь, не будешь против: я от него устала больше, чем ты от джинсов, - Все так же, невинно нагло, Дэниэл стянула бретельки с плеч, и потерла открывшееся участки кожи: как бы ни врали этикетки, в ее случае, лифчик держался именно на этих тонких кусочках ткани. Все-таки была прелесть у коротких стрижек – волосы не мешали, что сейчас очень кстати. После, девушка прижала к груди кофту, придерживая свое богатство одной рукой, а на вторую оперлась, чтобы перебраться на ту сторону, где сидел ее учитель и сесть рядом, перед тем как спуститься на пол. Когда Эль снова встретилась взглядом с Джеймсом, столь усердно менявшем свою позицию, одаренная бесстыже чуть поддалась вперед, спустившись глазами заметно ниже и изучая, более интересующие ее сейчас, части тела мужчины, и снова встретилась с его глазами, чуть прищурившись, стараясь сдержать зародившийся в них огонек, как и желание, что-то сказать, просто губы приоткрыв.
Wolverine: Девушка зашла непозволительно далеко. Каждым своим словом, движением, томным взглядом, намеком, вздохом она побуждала Хоулетта к тому, что его сознательная сторона всячески удерживала. Она дразнила его, злила и одновременно распаляла его зверя, практически пытала его, заставляя сгорать в пылу невысвобожденных страстей. Это была игра не по правилам, это было жестоко с ее стороны, и что больше всего усугубляло ситуацию, так это то, что Эль сознательно провоцировала мужчину. Она знала, с кем затеяла опасную игру и должна была понимать, что теперь он ее просто так не отпустит. Приоткрытые губы одаренной тут же оказались в распоряжении Хоулетта: он впился в них долгим, настойчивым поцелуем, проникая языком глубоко в ее рот, сильно и без намека на скромность. В следующий же миг он легко подхватил ее под руки и усадил к себе на колени. Прикосновение обнаженной кожи к открытой части бедер еще больше раззадорило его, и ухмыльнувшись, он с удвоенной страстью продолжил далеко не нежные ласки. Перехватив ее кофту, он не глядя отбросил ее куда-то в сторону, и принялся исследовать оставшуюся беззащитной упругую грудь, умело и уверенно управляя эмоциями девушки, обостряя ее возбуждение, сполна отвечая ей, но уже своими методами. По части прикосновений Росомаха был истинным знатоком – ему не требовалось видеть тело, он чувствовал, как и где должны находиться его руки и губы, чтобы достичь максимального эффекта. Вот и сейчас, еще ближе придвинув девушку к себе, так, что она теперь сквозь полотенце уже могла ощущать его, он, чуть прикусив ее нижнюю губу, немного отстранился, чтобы в следующий миг атаковать шею девушки целым градом коротких и горячих поцелуев. Сильные руки крепко держали ее, не позволяя вырваться, да и не пыталась она сопротивляться, чем облегчила себе пытку – если бы зверь сейчас, будучи практически невменяемым, заметил бы попытки противиться ему, он перешел бы к более грубым и решительным действиям. А пока он изучал ее, наслаждался ею, впитывал ее запах и сводил ее с ума теперь уже своими беззастенчивыми действиями. Ему нечего было стыдиться, мораль этого века его не касалась, он родился в давно ушедшем столетии, пережил столько, что ни одно нравоучение не могло его затронуть, и испробовал в своей жизни все что можно, чтобы смело отправляться в ад. Поэтому сомнений больше не было – они исчезли, как и заботы о будущем. Росомахе, его инстинктам было безразлично, что будет дальше. Сейчас мужчина хотел только одного, и он добивался этого. Он привык получать то, что желал. Тем более, желание было обоюдным, каким бы возмутительным для других их действия не были. Джеймс рычал, тихо и настойчиво, продолжая целовать Эль и постепенно спускаясь к груди, где сейчас его руки мастерски управляли ее страстью. Облизнув ее ключицу, он наконец-то достиг цели, вновь чуть прикусил нежную кожу и удвоил свое влияние на эмоции одаренной, припав к более чем соблазнительной груди. - Немного электричества не помешает, да? - прошептал он, сам себе ухмыляясь, и чувствуя, что ее желания уже приближаются к уровню его накала, намеренно остановился, чуть отстранился и с искорками возбуждения во взгляде коротко посмотрел на нее, будто проверяя, не испугалась ли она. И в следующую секунду он усложнил проверку, взяв ее за руки и положив их себе чуть ниже пресса. Хоулетт знал, что не похож, в то числе и физически, на многих других, и ему было интересно наблюдать за эмоциями, отражавшимися на ее лице. - Ты же понимаешь, это ничего не изменит. Я нагло воспользуюсь твоей слабостью, нам будет невероятно хорошо, а утром я буду прежним. Девочка, я в твоей жизни буду главой, а ты в моей - эпизодом. Беги.
Electricity: Ради такой реакции стоило потерпеть, затевая эту опасную игру. В представлении Эль, ее первый секс именно таким и должен был быть: после всего ею перенесенного, нежность была не особо сильным стимулятором, а вот подобные, сильные и требовательные прикосновения к ее телу, граничащие с грубостью и болью, это было именно то. Если ранее одаренная считала, что умеет целоваться, то сейчас ее иллюзии были рассеянны, она была обескуражена и поддалась Хоулетту, даже не зная, как ему ответить. Он сам брал то, чего хотел, пока Дэниэл пыталась совладать с собой и окончательно не потерять голову от невероятно сильных ощущений, сейчас, в самом начале. Ее прикосновения к телу канадца, которые она столько раз себе представляла, поначалу были неуверенными, будто пробуя, Эль касалась его, быстро привыкая к напряженным мышцам и просто идеальным очертаниям тела. На ощупь он был еще лучше, чем выглядел, поэтому одаренная не раздумывая, закрыла глаза, зная, что остальные чувства у нее были намного больше обострены. Раньше она и подозревала, что Джеймс настолько большой, что прикасаться своим обнаженным телом к его рельефным мышцам пресса, накрыть пальцами его плечи и сжимать их в такт его поцелуям, что это может быть настолько невероятно. Ведь она так сильно хотела этого, и не могла насытиться, хотелось еще больше и сильнее чувствовать его. Девушка обхватила его торс обнаженными ногами и выгнулась навстречу ему, полностью открывая обнаженную грудь его взору, запоминая это будоражащее сознание ощущение, которое одаренная испытывала впервые. Уже тот факт, что Джеймс смотрит на нее таким, полным желания и страсти взглядом, поднимал самооценку до небес, позволяя ощущать себя девушкой. Девушкой, которой восхищаются, пусть только одной этой ночью, но это будет очень сильным стимулом. Укус зверя стал для Эль больнее намеренного, видимо он не учел ее сережку, а может намеренно сделал это. В любом случае, это подействовало на одаренную отрезвляюще, и в этот момент она особенно остро ощутила то, что Джеймс хотел ей показать. Единственное, о чем сейчас Дэниэл жалела, так это о слишком прочной джинсовой ткани, хоть даже с учетом этого, было впечатляюще. Да, ей должно быть страшно, но, так же, как и во всех других случаях, инстинкт самосохранения был где-то далеко, слабо напоминая о себе. Ее больше мучило ожидание, терпением Эль никогда не отличалась и сейчас дико хотела перейти сразу к главному, избавиться от всех преград и полностью отдаться ему, ощутить, пусть будет больно, пусть он не упустит шанса посмеяться над ее неопытностью. Сейчас девушка была готова слушать его, чего бы канадец ни возжелал сделать. Росомаха умело играл с ее чувствами, давая знать, кто тут главный, своими сильными руками, уже не собираясь отпускать свою жертву, как и Эль даже не думала противиться ему. Его рыки заводили еще больше, позволяя расслабиться и ответить ему тихими стонами, в подтверждение того, что ей нравится. Впервые, в ее жизни появилось что-то, сильнее, чем упрямый характер. - Укуси меня еще раз, и заряд тебе гарантирован, - С трудом открыв глаза, Эль порывисто прошептала свой ответ, и внимательно взглянула в глаза зверя, пытаясь понять, почему он остановился. Он издевался, никак иначе. Следующее заявление было тому подтверждением, что заставило девушку на миг усмехнуться, тяжело дыша. – Ты уверен? Я и не хочу ничего менять. Ты ведь теперь мой учитель, и раз физкультура тебя не привлекает, научи меня более интересным вещам. Тем более, начинать придется с нуля. Видимо Джеймс умеет читать мысли, ведь руки девушки он переместил именно туда, куда она сама собиралась парой минут ранее. Страх перед этим и волнение, разумеется, Эль испытала эти чувства, но быстро отправила их на покои, с удвоенным интересом воспользовавшись этой возможностью. Быстро опустив руки еще ниже, проведя ими по коже мужчины, девушка приподнялась и с нетерпением стала избавлять его от полотенца, которое уже успела просто возненавидеть. Ее взгляд более не интересовали глаза зверя, без тени стыда одаренная изучала не менее интересную часть его, когда преграда, наконец, поддалась. Но с нее хватит, Дэниэл достаточно много видела, достаточно представляла, и мучилась от того, что не могла ощутить, теперь ее руки были развязаны, и больше ничего не останавливало, чем одаренная немедленно воспользовалась, послав ко всем чертям навязанные обществом оковы.
Wolverine: Росомаха плотоядно ухмыльнулся, наблюдая за тем, с каким интересом девушка принялась изучать его. Он позволил ей устроиться поудобнее, пользуясь моментом перехода инициативы в ее руки, чтобы осознать, будучи не совсем в себе, всю серьезность сказанных ею слов. - В первый раз значит… - мягко произнес он, ободряюще улыбнулся и поцеловал в кончик носа, - Не волнуйся, я все понял. Буду сдерживать зверя. – в самом деле, для первого опыта Эль избрала себе не самый легкий путь, но если уж она хочет именно так, он не станет сопротивляться, а наоборот, поможет ей. В конце концов он уже никуда не денется, его тело напряжено до предела, и обостренные инстинкты просто сходят с ума от нетерпения. Теперь эта ночь была так же необходима ему, как и ей, и все остальное отошло на второй план. - Забудь обо всем, и отдайся тому, что чувствуешь. Делай то, что хочешь. А я буду направлять. – тихо добавил мутант, медленно опускаясь на спину и подставляя свое тело для поцелуев и нежных, пока еще робких прикосновений. Он давал ей возможность выполнить желаемое, помогал тем самым расслабиться и раскрепоститься полностью. Он показывал, что иногда может и подчиниться, и это не могло остаться незамеченным. Однако уже через короткий промежуток времени Хоулетт поменялся с девушкой местами, быстро и ловко уложив ее на подушки, а сам навис сверху, принявшись за ласки уже с полной отдачей. Он распалял ее, продолжая целовать, прикусывать и облизывать нежную кожу, крепко сжимал в своих объятиях и одновременно учил, показывал, как лучше отвечать ему тем же. Им пришлось выдержать непростое испытание – он специально растягивал прелюдию так, чтобы девушка уже настолько изнемогала бы от сжигавшей ее страсти и желания, что в предвкушении ей было бы легче отдаться ему. Постепенно сила и настойчивость его поцелуев и прикосновений нарастали, он все чаще увлекался ее эрогенными зонами, все сильнее порыкивал от нетерпения, когда она весьма удачно одаривала его своими ласками, и наконец, чувствуя, что подходящий момент настал, он перешел на медленные поцелуи, вновь наслаждаясь ее грудью, и одновременно быстро и незаметно совершая последние приготовления. После признания Эль он достаточно хорошо контролировал себя, чтобы подумать о ее безопасности и предпринять необходимые меры. Когда мужчина чуть сильнее прикусил ее кожу, и почувствовал небольшой разряд тока, пробежавший по всему телу, он издал страстный рык и, впившись в ее губы требовательным поцелуем, зверь одновременно быстро и сильно проник в нее, удерживая хрупкое женское тело в своих стальных объятиях. Он заставил себя выдержать небольшую паузу, чтобы девушка привыкла, внимательно заглянул ей в глаза и, с облегчением не заметив там слез, уже со спокойной совестью выпустил на свободу свои инстинкты, и страстный танец двух тел возобновился. Теперь уже он проникал в нее максимально глубоко и заставлял ее кричать, царапать ему спину, извиваться под ним. И сам, испытывая не менее сильные чувства, с трудом сдерживал стоны, стараясь превращать их в рычание, и все стремительнее растворялся в инстинктах, уже не контролируя свои действия.
Electricity: - Сегодня ночь сюрпризов, правда? Эль оценила очень щедрый жест со стороны Росомахи, понимая, что не многим было дано видеть его таким. Он был своеволен до последней капли, о чем бы речь ни шла, а сейчас так легко поддался ей, такое не забывается. И это было замечательно, видеть столь возбужденного и дикого мужчину в таком положении, с таким трудом сдерживающего себя. В таком положении, его тело казалось просто идеальным, и слабое освещении еще больше это подчеркивало. А будучи достаточно навеселе, брюнетка и вовсе воспринимала мир, куда в более щадящей его форме, потому подобная откровенность ее вовсе не пугала, пусть это и был тот самый, первый раз. Девушке нравилось шагать из крайности в крайность, то будучи жертвой, то получая такое садистическое удовольствие, нежно изучая его тело, несчастно растягивая данное ей время. И действительно, с каждой секундой одаренная чувствовала себя куда более уверенно и раскрепощено, постепенно забывая о несовершенствах своего тела, попросту не видя должной реакции, будто их и не было вовсе. Невероятно приятное чувство, необходимое как воздух, в такой момент, и за это Дэниэл была безмерно благодарна Джеймсу, стараясь сказать все нежными поцелуями, сама даже не ожидая, что способна на такое. Все-таки он особенный, во всех смыслах. Волнение пришло к ней не сразу, даже когда Эль оказалась на подушках, он пребывала все в том же игривом и беззаботном состоянии, наслаждаясь каждым прикосновением канадца. Из-за виски ее тело было не столь чувствительным, поэтому даже самые сильные прикосновения Джеймса она воспринимала иначе, чем сама предсказывала в начале вечера. Даже если боль вмешивалась, она была совсем иной, мучительно приятной, отрезвляя на считанные секунды, чтобы лучше запомнить какие прикосновения нравились мужчине, пока у него хватало сил и терпения, чтобы выполнить свой учительский долг. Вообще, такое положение вещей очень возбуждало само по себе. Изначально они сосредоточились именно на главном, не теша друг друга иллюзиями отношений, и это освобождало от ряда сложностей. Вряд ли по бешеной любви можно было так расслабиться, и беззастенчиво изучать тело мужчины, не сгорая от стыда из-за дикого, похотливого взгляда его голубых глаз, которые, казалось, узнали все ее самые тайные желания, и не бояться того, что будет утром. Он ведь угрожал быть прежним, а значит, Эль уже ничего не остановит: его ласки вызывали зависимость с первого раза. Все происходило так стремительно, и простых поцелуев уже было мало, ей хотелось прикосновений именно к определенным местам, которые для Джеймса не остались незамеченными, и всячески старалась ответить ему тем же, когда он перешел к еще более откровенным действиям. И все то возбуждение, которое она испытывала ранее, даже при самых своих смелых фантазиях – не могло даже сравниться с теми сумасшедшими ощущениями, которые пришли сейчас и просто лишали ее рассудка. Кажется, одаренной даже удавалось доставить Хоулетту похожее удовольствие, когда она, наконец, сумела последовать его совету и забылась, отдаваясь своим инстинктам. Больше не было никаких мыслей, не было этой комнаты, ничего, кроме Росомахи, которого Дэниэл желала больше всего на свете, и это желание заставляло ее практически срываться на крик, стоило ему вновь после особо удачной ласки, перейти к другой, оттягивая столь желанный момент, к которому казалось, девушка уже была готова. После он и вовсе замедлился, будто устав, и это было единственным, что сейчас пугало брюнетку. Только бы все не закончилось, только не сейчас. Ее не столь пугала предстоящая боль, к этому Эль была готова, сколько возможность, что Джеймс решит передумать. И когда он неожиданно ослушался предостережений, и его рычание стало обоснованным самым настоящим укусом, Электрисити непроизвольно сдержала обещание, одарив мужчину весьма ощутимым разрядом, по крайней мере, как ей показалось. А после Эль не удалось даже вскрикнуть, ответ не заставил себя долго ждать и стальные объятья зверя принудили ее полностью поддаться его телу и отчетливо запомнить каждую грань столь новых ощущений, задыхаясь от сих силы и собственных чувств из-за этого. Время будто остановилось вместе с Джеймсом, но привыкнуть к нему было невозможно, сколько бы эта пауза ни длилась. В этот момент одаренная поняла, что все происходящее уже не ее игра, все происходит на самом деле и это лишь начало, в глазах Росомахи читалось все, что должно было произойти всего через мгновение. Он не изменился в своем поведении, за исключением одного значимого факта: теперь ласки зверя сопровождались еще и ярыми проникновениями, он овладевал хрупким телом девушки раз за разом, даже не слыша ее криком, или даже напротив, наслаждаясь ими. Поначалу Эль просто не могла найти себе место, извиваясь, пытаясь найти более комфортное положение для себя, чтобы не ощущать его так сильно, и была не в силах сдержаться, впиваясь в кожу мужчины ногтями, пусть этого он мог даже не замечать в таком состоянии. Пути назад уже не было, она ведь знала, на что шла, и, в конце концов, одаренной удалось сделать непростой выбор и решиться пойти против своей человеческой природы. Игнорировать боль было далеко не просто, поэтому Дэниэл упрямо шла навстречу этим ощущениям, стараясь перенять манеру Джеймса и вспомнить, как сильно ее заводит это рычание, смешавшееся со стонами. Вместо очередной обреченной попытки сопротивляться, она старалась расслабиться, насколько это было возможно и ответить ему теми ласками, на которые он столь охотно отвечал раньше, пусть теперь ее тело практически не слушалось, доводя прикосновения до крайностей, все равно вряд ли он сейчас чувствовал боль. И постепенно такое положение вещей перестало казаться пыткой, во всем происходящем крылось странное удовольствие, которые просто нельзя было испытать с другим мужчиной. Видимо Эль поспешила с выводами, и к этому можно было привыкнуть, пусть с каждой минутой Росомаха заводился еще больше, и ощущения накрывали ее новой волной. Не смотря ни на что, это ведь была она, и когда самое страшное было позади, еще больше хотелось узнать, что же ждет ее дальше. Пусть даже утром она не сможет встать с кровати, оно стоило того.
Wolverine: На несколько мгновений избавившись от пелены забвения, Росомаха особенно отчетливо ощутил, что девушка напряжена, и вовсе не так, как должно было быть. Казалось, он чувствовал почти физически ее желание остановить его или ослабить напор. Выдохнув, зверь не стал более мучить юную одаренную, портя ей впечатление от первой ночи, и с доселе невиданной ею лаской прошелся по ее лицу, шее, плечам, нащупал судорожно сжатые руки, поднес их к своим губам, параллельно сбавив темп и заставив себя чуть успокоиться, убрал долю животной страсти подальше, пока он не навредил ей. Оставив ее руки у себя на шее, так, чтобы она могла держаться за него, мужчина долгим, но приятным поцелуем сменил атмосферу их общего безумства. Одну его сторону она уже познала, но существовал и другой, человечный Хоулетт, который теперь словно исправлял упущенное – чувственные, еще более возбуждающие прикосновения умелых сильных рук участились, как и все другие виды ласк, на которые он был способен. Мерные движения стали более плавными, но по-прежнему оставались настойчивыми и глубокими – весь свой запал он подавить в себе не мог, да и не собирался, хотя сейчас для себя решил в первую очередь довести до оргазма именно ее. Тем более, инстинкты и опыт подсказывали, что оставалось не так уж и много. - Тебе никто не говорил, что ты прекрасна? – хрипловато прошептал он, увлекшись и по контуру целуя доступные ему татуировки. Сейчас все изображенные на ее теле птицы казались живыми, настоящими – в отблесках слабого света и в напряжении девушки они тоже словно двигались, будто летели сами по себе. Самый соблазнительный рисунок, изображенный на бедре, Росомаха нашел по памяти, не глядя, и кончиками пальцев очерчивал по коже его контуры, свободной рукой крепче обнимая девушку за талию. Теперь, когда ему удалось снять некоторую скованность ее мышц, ее непроизвольное, а может быть и намеренное сопротивление, и ей, и ему было легче, и ощущения оставались по-прежнему глубокими и сильными. От тату Хоулетт перешел к шрамам, словно каждый его нежный поцелуй мог стереть эти неприятные напоминания о прошлом. Ему уже было совсем нелегко сдерживать в себе все, в том числе и нечеловеческие порывы и желания, но такое ограничение лишь подгоняло его, заставляя уделять Эль больше нежности и внимания. Однако постепенно он менял характер своих прикосновений, останавливаясь лишь на эрогенных ее зонах, и вновь возвращая быстрый тем проникновения. Пробуждавшуюся в ней стихию он уже чуял, и теперь стремился помочь ей поскорее вырваться на свободу. Момент ее блаженства настал даже быстрее, чем он предполагал, и мужчина по максимуму усилил ее ощущения, полностью овладев ею и оставив на шее ощутимый красный след от сильного поцелуя. Через несколько секунд к достигнутому ею пику присоединился и он, рыком оповестив об этом и растворившись во времени. В висках стучало и ее, и собственное сердце, а прерывистое дыхание обоих нарушало повисшую в комнате тишину. Очнувшись от блаженного забытья, канадец осторожно покинул ее, прилег на спину рядом, возвышаясь на подушках, и прикрыл и себя, и девушку тонким одеялом, будто оно помогло бы задержаться охватившему их изнутри теплу. Чувствуя в эти секунды особенно сильную нежность по отношению к Эль, Хоулетт наклонился, поцеловал ее ласково в губы и провел ладонью по щеке, на удивление мягко улыбнувшись. - Жива? - тихо произнес он, немного беспокоясь за нее. - Ты сама выбрала себе мужчину для первой ночи. - по-доброму усмехнувшись, он не стал продолжать, чтобы не менять их настроение, а молча спустился с подушек чуть ниже и обнял Эль так, что ее голова теперь покоилась на его плече. Мужчина практически полностью восстановил дыхание и размеренный пульс, и, постепенно отходя от приятной неги, был по-прежнему бодрым, только сейчас еще и эмоций было больше, пусть они прятались за загадочной полуулыбкой на задумчивом лице. - Я полностью твой до самого рассвета. А до него еще несколько часов. - спокойно заявил Джеймс, лениво потянувшись и разминая затекшие мышцы.
Electricity: Все-таки он был телепатом, или эмпатом, не столь большая разница. Стоило девушке достаточно привыкнуть к такому Джеймсу, неконтролируемому, жертвой которого она добровольно стала, как своего рода приз за смелость не заставил себя долго ждать, открыв совсем неожиданные грани его. Если судить по тому впечатлению, которое Хоулетт успел произвести на одаренную, которое эти стены запомнили благодаря ее крикам – образ этого мужчины совсем не вязался с нежностью, такой невероятной в контрасте со зверем. Он ведь совсем потерял голову, поддавшись своим инстинктам, и было поразительно, насколько быстро Росомаха с ними управился. Это точно стоило канадцу немало сил, и Эль боялась сделать что-то не так, совсем запутавшись в происходящем. Делал он это из-за нее, или для себя? Стало ясно только одно, то, что Дэниэл была самым предсказуемым человеком в мире, если сравнивать с этим канадцем. Ведь ничто не давало ни малейшей уверенности, что через пару минут он не передумает, или не сделает что-то совсем иное, и эта ночь станет совсем сумасшедшей. А впрочем, кому нужна эта уверенность, будь что будет! То, что одаренный сейчас делал с телом Эль, было просто воплотившейся мечтой любой девушки, сохранив в себе всю былую страсть, но практически лишившись всех неприятных ощущений. Все то, что совсем недавно кидало тень на столь важный момент, быстро исчезало в памяти, уверенно подталкивая к продолжению, более не делая этот опыт столь экстремальным. Как и прежде, девушка доверяла канадцу во всем, но теперь точно знала, что у него все под контролем – это помогло полностью расслабиться, но вместе с этим пришло другое ощущение, медленно, но верно, зарождающееся в глубине души. Эль было обидно, что ему пришлось подстраиваться под ее потребности, в ущерб своим желаниям. Она ведь считала, что не такая уже невинная, и сразу же все получится, только вот весь «опыт» куда-то исправился, сразу после того, как Хоулетт навис сверху и показал разницу, между фантазиями и реальностью. - Если я прекрасна, то ты просто огромен… После многочисленных криков у Дэниэл так же было неладно с голосом, но это было даже забавно, настолько разойтись в первый же раз. Кажется, именно сейчас, все пошло так, как должно было случиться с самого начала. Они оба сбавили напор, уступая друг другу в чем-то, и пришли к компромиссу, который для Эль и был целью. Конечно, подобные сцены замечательно описывают в книгах, как и показывают в кинематрографе, но девушка не строила воздушных замков и сполна наслаждалась близостью с Джеймсом, ожидая, что все происходящее станет доставлять ей удовольствие, а не того, что после ее ждет что-то невероятное. И действительно, ее телу все же удалось привыкнуть к мужчине, который так стремительно овладел ею, не смотря на разницу в их параметрах и полном отсутствии опыта у Эль. Теперь, когда эта проблема была практически решена, больше между ними не было преград, и даже создалось впечатление, что есть что-то большее, чем просто секс. Может это была иллюзия, ведь с каждым новым поцелуем, каждым прикосновением к ее татуировкам, которые канадец видел совсем иначе, чем их хозяйка, все это лишало девушку рассудка, и более она не чувствовала себя пьяной, чтобы свалить всю вину на виски. Это были ее собственные желания и чувства, и все представало в ином свете, стоило Эль подумать о Джеймсе не как об учителе, а как о мужчине, которому бы ей хотелось доставить удовольствие. Девушка настолько увлеклась этой, совсем иной нежностью, особенно когда канадец принялся за ее шрамы, заставляя хотя бы на одну ночь забыть, что сама не заметила насколько стало легче отвечать ему взаимностью. В этом порыве одаренная стара куда увереннее, чувствуя, как все вновь изменилось, и на замену неожиданному блаженству пришли другие ощущения, куда сильнее, не похожие ни на что, они становились все сильнее и сильнее, и все подсказывало, что так и должно быть, мужчине осталось лишь направить, и он сполна сдержал обещание. Этот момент стал невероятным, особенно когда Джеймс присоединился к ней, и время для обоих остановилось. Остались лишь несравнимые ни с чем эмоции, невероятно сильные, ими нельзя было насытиться, сколько бы забвение не длилось, и вряд ли это можно было повторить. Сдержать такой порыв чувств Эль удалось лишь потому, что она была слишком уставшей, а опомнилась девушка, только ощутив на своих губах поцелуй канадца, и сразу же с небывалой жадностью ответила ему, не желая отпускать. - Я не уверена… Честно ответив на поставленный вопрос, одаренная рассеянно улыбнулась, и с удовольствием вновь сблизилась с Хоулеттом, крепко обнимая его, насколько позволяло положение. Сейчас она была уязвима как никогда, слишком растерянна, чтобы надеть привычную маску и больше всего на свете не хотела расставаться с ощущением безопасности, которое давал ей этот мужчина. Эль понадобилось какое-то время, чтобы совладать с собой, и после она уже куда более уверенно отозвалась, не сдерживая улыбку. - Да, сама выбрала. И знаешь, ни капли не жалею. Ты был просто невероятным, а все остальное уже моя вина, - Осторожно попытавшись немного сменить свою позу, чтобы лечь удобнее, брюнетка не сдержала тихого смеха. – Полностью мой, говоришь? Тогда будь готов к знаменитому мужскому кошмару: я просто обожаю обниматься. И говорить тоже. Картинно закатив глаза, Дэниэл не скрывая удовольствия, провела ладонью по груди одаренного, и лениво оставила несколько поцелуев на его шее, перед тем как вновь обнять его. Не ограничивая себя при таких возможностях, Эль, как и обещала, прижалась к мужчине всем телом, не желая забывать тепло его тело. Но засыпать она даже не думала. Слишком важным было все происходящее, чтобы упустить хоть секунду. - Ты знаешь, эту главу в моей жизни нужно ознаменовать. Я бы могла разукрасить твой байк, но это скорее стает тебе напоминанием об одном маленьком эпизоде. Нет уж, Хоулетт, это было бы слишком просто, - Ухмыляясь, одаренная снова сменила свою позицию, теперь немного приподнявшись, чтобы заглянуть Росомахе в глаза. – Я хочу новую птичку. С яркими голубыми глазами. Сделаю ее, пожалуй, на груди. Мм, что скажешь?
Wolverine: Ничего не ответив на вопрос девушки, Росомаха лишь загадочно улыбнулся, но в его глазах можно было прочитать согласие, влечение и нежность. Он приподнялся, молча поцеловал ее в губы, вложив в это ласковое прикосновение все бушевавшие внутри него эмоции, и задумчиво провел кончиками пальцев по груди ученицы. - Здесь ей будет самое место. – прошептал он, остановив руку в самой середине, и ухмыльнулся, обхватив свободной ладонью изящную талию и притягивая одаренную еще ближе к себе. В эту ночь они еще лучше познали друг друга, прекрасно проведя время до самого рассвета под общим знаменем взаимного наслаждения и отсутствия каких-либо условностей. Им было хорошо вместе, Эль вполне устраивала Хоулетта, как очень приятная компания, и он не позволял ей толком передохнуть, пока наконец не почувствовал, что и сам не прочь перевести дух. Они крепко уснули, порядочно измотав друг друга. Под утро Росомаха поднялся с поля ночной битвы первым, так как его разбудил достаточно громкий голос Ксавьера в его голове. Недовольно выдохнув, он максимально осторожно покинул комнату, предварительно приняв холодный душ и одевшись. Действовал канадец так умело и ловко, что даже не потревожил сон ученицы. На мгновение он остановился на пороге, невольно залюбовавшись тем, как безмятежно она распростерлась на сбитых простынях, едва прикрытая тонким одеялом, и почувствовал, как сердце болезненно сжалось, словно предчувствуя что-то. Порывисто приблизившись, он снял с шеи цепочку и оставил жетон на подушке рядом с Эль, коротко поцеловав ее в обнаженное плечо и быстрым шагом покинув комнату. Профессор ждал мутанта снаружи, в парке, у фонтана, и это было довольно странно, так как ранее утро было достаточно прохладным. Будучи в одной рубашке, Джеймс, однако, особых неудобств не испытывал, но неблагоприятная пасмурная погода еще больше усилила дурное предчувствие. Нарочито сдерживая шаг, чтобы не выдать свое беспокойство скоростью ходьбы, мужчина поравнялся с директором и молча кивнул ему в знак приветствия. Ксавьер даже не поднял взгляд, по-прежнему изучая скульптурную композицию фонтана. По выражению немолодого лица Хоулетт понял, что их с Эль встреча не осталась незамеченной. Неужели Ксавьера по ночам мучила бессонница, и он как-то услышал их или… - Чарльз, ты позвал меня, я пришел. Теперь потрудись объяснить, зачем. В такую рань. – он прикрыл рот рукой, подавляя в себе зевоту, и огляделся по сторонам, задумчиво покосившись на школу. Еще не было и семи утра, и с учетом того, что спать он лег всего пару часов назад, такой расклад событий канадца не слишком-то радовал. А непривычно угрюмое лицо профессора – еще больше. - Требуется твоя помощь, придется отправляться на миссию, это важно… - тихо начал Ксавьер, продолжая говорить общими фразами и не делая ни намека на то, знает ли он что-то или нет. Мрачно выслушав директора, Джеймс коротко хмыкнул и отозвался, когда тот закончил: - Хорошо. Соберу вещи и отправлюсь. - Логан, это очень срочно. - Всего десять минут, больше не нужно. - Нет времени, требуется отправляться сейчас же. - Требуется депортировать меня подальше от школы, ты это хотел сказать? – вспыхнув, выпалил зверь, с прищуром глядя на Профессора. У того в какой-то миг дрогнул подбородок, но он тут же взял себя в руки и с завидной невозмутимостью произнес: - Джеймс, я не шучу, медлить нельзя. У меня нет причин прогонять тебя. - Но есть причины поднимать с утра пораньше, причем одного из всей команды. - Потому что посылать на задание больше некого, а большое количество людей может все испортить. Разговор окончен. Последнее на эту тему – возьми свой байк. - Но я хотел на самоле… - Байк, Логан. Так удобнее. - Тебе? – скептично усмехнулся Росомаха, но Ксавьер уже отвернулся от него, направляясь в своей инвалидной коляске в сторону школы, и в голове у канадца раздалась завершающая беседу фраза: - Удачи. Уже через час мотоцикл Хоулетта держал покинул пределы Нью-Йорка и держал путь в Калифорнию, к самой высокой точке Америки – горе Уитни. Величавый венец широкой горной цепи, покрытой снегом и льдами практически в любое время года. Только ближе к восьми утра Джеймс более-менее отошел ото сна, и только сейчас обнаружил, что не захватил с собой мобильный. Он и не подозревал, что ему даже не дадут несколько минут на сборы, поэтому шел только на встречу с Чарльзом без каких-либо вещей. Даже про ключи от байка ему пришлось забыть, и немного подпортить систему зажигания когтями. Ксавьер явно был зол на Хоулетта, но лучше бы он сказал ему это прямо в лицо, чем мстил или воспитывал такими методами. В любом случае, отказаться канадец уже не мог. В сознание закрались сомнения, что во время беседы Чарльз убеждал его не только словами…
Electricity: Все-таки Джеймс обладал очень хорошей энергетикой. Забавное объяснение, здесь и усталость сошла бы лучше, но так Эль больше нравилось описывать свое состояние. Впервые за долго время она выспалась, пусть и проспала совсем немного времени, за то крепко и без любых коварных снов. Как оказалось, секрет столь простого человеческого счастья крылся там, где она и не думала искать ранее: нужно просто предпочесть подушке чье-то, не менее удобное, плечо, к которому ты пытаешь доверие. Кстати обо всем том, что было по ту сторону плеча. Отсутствие Джеймса одаренную весьма расстроило, даже больше, чем она сама ожидала. Вроде же была договоренность, ни о каких чувствах речь и не шла, но что-то явно пошло не так, как задумывалось. Поначалу, когда Эль поднялась с кровати, то и не думала даже прикасаться к оставленному на подушке жетону, вид которого только вызвал у Дэниэл приступ ярости. Бесило именно то, что мужчина поступил, как и обещал, но девушка не могла определиться, в чем же, собственно, был корень проблемы. В том, что он сделал это, а не проникся к ней чувствами, как и должно, быть в фантазиях любой особы прекрасного пола, или как раз в том, что это она ожидала не такого завершения в столь важном для нее событии? Пребывая в скверном настроении, Эль весьма быстро разыскала свою одежду, и стала надевать непослушные вещи на свое тело, которое в каждом движении напоминало события этой ночи. Отогнать, молниеносно проносящиеся перед глазами картины было совсем не просто, тем более ощущения подтверждали реальности всего произошедшего, и вскоре брюнетке пришлось сдаться. Сильвер уже по привычке завалилась на кровать учителя, и поджала губы, стараясь скрыть все эмоции в глубине своей души. Все невероятно просто и логично, зачем себя обманывать. На часах было около 11-ти, и если до сих пор ее не разбудили, и Хоулетта вообще нет рядом – он куда-то ушел из школы. В доказательство тому жетон, который он вряд ли оставил бы просто так. Из этого вывод, что, скорее всего, его «ушли». Далее следует, что ее опрометчивый поступок не только добил ее репутацию, но еще и создал проблемы ее учителю. Супер. Только научилась рассуждать логически, и уже такие потрясающие выводы. Почему-то, рассуждая в данный момент обо всех этих событиях, Эль неосознанно повысила Росомаху в значимости для себя, и даже не просто до любовника, в этом плане ей как-то неловко вовсе было его рассматривать, не смотря на все, а до близкого человека. Одаренная действительно волновалась, и теперь ей было просто паршиво на душе от мысли, что все обернулось именно так. Пусть и не задумывалась даже, с чего это вдруг канадец стал столь значимым для нее. Будто стесняясь, Дэниэл потянулась пальцами к оставленному для нее жетону, нерешительно сжав его в руке и поднеся к своему лицу. Как-то совсем не хотелось находиться в этой школе, по крайней мере, сейчас. Впрочем, можно было и вовсе избежать осуждения, просто не вернувшись, но такое решение было слишком тяжелым, чтобы сходу его принять. И, разумеется, никто не позволил ей закончить день в живописной депрессии. Определенно, только Электрисити могла потерять над собой контроль именно в этот момент, и вследствие этого влететь именно в дверь этого мутанта. Нет, ну почему именно в то время, когда Эль мучилась мыслью, что же произошло с Джеймсом – над головой появились сверкающие янтарные глаза, которые так и махали перед собой плакатами с корявыми надписями «Моя от тебя что-то хотеть»? Это Хоулеттское проклятие? Или запоздалое исполнение ее извращенных желаний? Одаренная уж было собиралась послать канадского Кена куда подальше, но тот вдруг на глазах поумнел, сумев построить в голове весьма не дурной план, прежде чем брюнетка придумала, что же ему такое сказать и остаться в живых при этом. Вот и наглядный пример того, что, сколько бы ты ни распинался о своих умопомрачительных электрических навыках, такой вот гад запросто может взять тебя когтистой рукой за шкирку и усадить на свой диван, четко дав понять, что отсюда ты можешь и не выйти, будь ты хоть миниатюрная электростанция имени Феникса. Окружающая картина, состоящая преимущественно из пустых и не очень бутылок, мебели из прошлого века и даже весьма наглых крыс-алкоголиков, бродящих вокруг - невероятно «радовала» глаз, в то же время виртуозно начав играть симфонию на натянутых канатах нервов. - Слушай, если хочешь на мне жениться – то встань в очередь. Вот чего Эль никогда не любила, так, когда на ее, пусть даже самые нелепые фразы, отвечали молчанием. Да еще и с таким оскалом, явно насмехаясь. Собственно, наверное, именно так и рождаются маленькие феминистки, у коих желание заехать такому вот самцу мужского пола меж ног является альтернативой желанию съесть ведерко мороженого за пересмотром давно закрытого сериала. Правда, стоит отдать Криду должное, он не так прост, как кажется на первый взгляд. Уж чего одаренная не ожидала, так это весьма аргументированной рекламной кампании, в которой Саблезубый настолько нахвалил свою новую команду, что девушка даже дар речи потеряла. В чем всегда была и будет проблема Дэниэл, что, к слову, очень тяжело лечится – она невероятно легко поддавалась влиянию со стороны. Иначе говоря, ее не так пугали монстры, как то, что она была практически беззащитна перед обычными людьми, кои были наделены ораторскими способностями. В такие моменты брюнетка чувствовала себя компьютером во время первого использования, в который вносил изменения пользователь, тем самым настраивая машину, что есть, под себя. И самое страшное, Сильвер не могла этому сопротивляться. Ведь главный расчет этой «фишки» был не на то, чтобы уговорить девушку на что-то, заставить сделать то, чего она не хотела, нет, все дело было в ином. Просто с каждым словом, в голове милого электрокинетика начиналась масштабная реакция, в ходе которой у нее «открывались глаза» на изложенную ей проблему, и уже вскоре Эль принимала сторону человека, предлагающего ее решения. Она была абсолютно уверена, что сама пришла к такой мысли, сама решила, без какого либо влияния из вне. Ей просто рассказали. Надо же быть настолько глупой, чтобы даже на такую «Лайт» версию гипноза вестись. На этот раз было все то же. Сама не понимая, почему и как, уже под конец агитации Дэниэл вдруг осознала, что организация, которая столь не нравилась Виктору – самый, что ни есть, источник зла, и она попросту не может стоять в стороне, когда он собирается совершить столь доброе дело и свергнуть тамошних правителей. Как она раньше этого не понимала? Может он и плохой, но она же иксмен и должна бороться против таких вот людей! И это такой повод быть в центре внимания, ведь это она поможет совершить такое дело, без нее они не справятся! И тем более, это же Крид, кто как не он может ей помочь в деле с Хоулеттом? Определенно надо принять участие! Самым ужасным и радующим в то же время, было то, что до Эль дошла истина только лишь тогда, когда она приняла обязанности помощника двухметрового борца за справедливость, и присутствовала при вербовке нового кандидата в «их команду», причем, вечером того же дня. И, разумеется, ее неожиданный отказ в дальнейшем участии совсем не пришелся по вкусу лидеру. Стоит признать, Сильвер вполне достойно сражалась, ну, в первые секунд тридцать, успев огреть схватившего ее зверя током, и выполнить долг той самой феминистки. Правда, что было потом, и почему обратно в школу пришлось практически ползти, так как перед глазами все плыло и покрывалось красными пятнами, осталось где-то за пределами ее памяти. Но это происшествие, из-за своей абсурдности, стало чем-то вроде спускового курка, вновь и вновь прокручиваясь в голове, потянув за собой все кошмары ее прошлого. Вплоть до того, как Электрисити, наконец-то, добралась до школьного медпункта, и умудрилась врезаться там, в шкаф с медицинскими приспособлениями, потянув стального беднягу за собой, она все никак не могла переварить случившееся. Вот, вроде все было на самом деле, а нет, вот уже Виктор говорит о своих эгоистичных, но и благих намерениях, а это не может быть правдой, есть содержания полезного в этом поступке выше 1%. О нет, дальше вместо Крида стоит один из врачей, ведущий ее программу в той таинственной компании, и повторяет этот текст, может это правда? Какая правда, если перед глазами, они уже дерутся с Саблезубым. Стоп, а почему тогда урон идет наблюдателю-Эле? А крысы причем? Не было крыс в ее камере, стоп, или они не в ее камере? Подобный бред продолжался до тех пор, пока добрый и умиротворяющий синий дядя Зверь не разбудил одаренную утром, оповестив, что ей неплохо бы пройти обследование. И девушка добровольно отправилась с ним, если сдерживая вдох облегчения. Это был просто сон. Может Крид и реальный был, но все, что он творил – точно сон. И что она повелась - то же сон. Не могло такого быть, только не после того, что было между ними с Росомахой. На этой позитивной ноте брюнетка сумела расслабиться, даже не удосужившись поинтересоваться, что есть это «обследование». Правда открылась, когда ее уложили на какую-то железную койку, что есть, ничего не предвещало беды, но койка заехала прямо в сканер и беда весело расхохоталась в ответ. Сюрприз. С ее фирменным счастье, Эль не успела предупредить, что сканер – это очень плохая идея, учитывая ее клаустрофобию, проблемы со зрением и электрокинез как реакцию на страх, в железной-то конструкции. И все три проблемы собрались воедино, стоило Хэнку запустить аппарат. Дэниэл не успела зажмуриться перед яркой вспышкой света, а когда сделала это – было уже поздно. На ощупь аппарат казался еще теснее, чем с виду, что стало катализатором для паники, ведь после вчерашних событий она весьма плохо соображала, и мысль, что она под присмотром и можно просто позвать МакКоя и все остановить, пришла в голову слишком поздно. Одаренная не могла точно сказать, как выбралась из ужасной штуковины, но метание молний наугад – всегда дает свои результаты. Точно так же, Эль в затруднении сказать, как выбралась из подземных коридоров на улицу, и кто знает, куда бы забрела, если бы крестный «случайно» не решил навестить дочурку именно в этот день.
Wolverine: Выкуривая уже третью сигару подряд, Росомаха в молчаливом напряжении пробирался сквозь лесную глушь по знакомым диким местам. Этим путем он обычно покидал школу, если желал прогуляться пешком, и точно так же возвращался, если двух- или четырехколесного друга с ним уже не было. Если в этом и был какой-то плюс, то лишь тот факт, что у Джеймса транспорт просто не успевал морально устаревать – мотоциклы, автомобили превращались в груду обгоревшего металла прежде, чем проходил год-другой с момента их покупки. Мужчина настолько смирился с этим, что очередная потеря любимого железного коня вызвала у него лишь легкий налет досады. Все остальное перекрывала дикая усталость наравне с отвратительно тоскливым настроением. Профессор не ошибся в выборе, когда поднял с утра пораньше Росомаху полгода назад. Тот действительно справился с весьма сомнительным заданием, но о масштабах затрат времени, денег, энергии и крови лучше бы умолчать. Все, что он пережил за эти месяцы, казалось таким же нереальным, как и то, что теперь он вновь на свободе. Фактически, ему посчастливилось встретиться с очередной антимутантской военной организацией, и как всегда, он стал почетным гостем подземных катакомб, вип-клиентом исследовательских лабораторий и завсегдатаем местной тюрьмы. За ним присматривали крайне внимательно, предусмотрев практически все, чтобы удержать его подольше. Помимо многочисленных нарядных аксессуаров, включая ошейники, ботинки и прочие эксклюзивные вещи, он имел счастье наслаждаться особо прочной камерой с невероятно толстыми стенами. Так что соседи не мешали ему, а он – им. А по воскресеньям, вместо подарка после непростой трудовой недели в образе подопытного зверя, он получал порцию инъекций и электрического тока, а также такую редкую услугу, как стирание памяти. Однако, Хоулетт оказывался гораздо упрямее, и к пятнице следующей недели он уже помнил все снова. Замкнутый круговорот воспоминаний. Несколько дней назад ему удалось совершить фактически невозможную вещь – подвернулся удачный случай, когда охрана отвлеклась на неудачную попытку побега парочки более слабых мутантов, и нескольких минут Росомахе оказалось достаточно, чтобы воплотить в жизнь один из тысячи планов побега, придуманных им за долгие годы и хранившиеся в запасе. Сейчас зверь мечтал лишь об одном – добраться до своей комнаты, рухнуть на кровать и уснуть денька на два с половиной. После длинной череды бессонных ночей, когда не было возможности отдохнуть и полчаса, он почти убедился в том, что превратился в зомби, и уже не удивлялся периодически возникавшим в сознании галлюцинациям. Однако внутри, где-то очень глубоко, теплилась гордость и непокорность – если это испытание было наказанием со стороны Ксавьера, то Джеймс готов был пройти его еще разок-другой ради такого дела, как помощь подающей надежды девушке. Уцепившись за мысли об Эль, он постарался как можно дольше держать ее образ в голове – это придавало сил и вдохновляло упрямство. Идти, держаться, не падать. Примерно через час Росомахе удалось уловить первые знакомые запахи, доносившиеся со стороны школы, а уже через двадцать минут он разглядел сквозь густую крону деревьев ставшее домом здание. На улице стояла пасмурная погода, дождь грозил начаться непременно, но Хоулетт пробирался в привычном темпе. До тех пор, пока не увидел свою ученицу. И тот факт, что траектории их движения практически идентичны в своем зигзагообразии, заставил его наконец ускорить нетвердый шаг. Без любимой куртки, в лохмотьях вместо порванной рубашки и грязных джинс, он возник перед Эль достаточно неожиданно для нее, и первым же делом, собрав остаток сил в кулак, подхватил ее на руки, интуитивно догадываясь, что еще немного – и она упадет. Разумно решив не рисковать, Джеймс дошел до ближайшей скамьи и опустился на нее вместе со студенткой, прижатой к широкой груди. - Эль… как слышно? – с ноткой волнения произнес мужчина, заглядывая в непривычного цвета глаза девушки. Несколько отстраненное выражение ее лица беспокоило его. Непроизвольно он покосился на здание школы, но не заметив ничего подозрительного снаружи и в окнах, вновь обратил все свое внимание на юную одаренную. - Извини, что так вышло. Ксавьер не уточнял, что это надолго… - тише добавил он, поудобнее устроив Эль у себя на коленях и позволив себе опереться о спинку скамьи. Он будто позабыл о том, что насквозь пропах кровью, табаком и оружейным порохом, что может испачкать Эль собранной со всех американских лесов грязью. О таких вещах мутант по вредной привычке думал в последнюю очередь. - Ты, похоже, превращаешься в Хоулетт-версию себя. Эль?
Electricity: Если бы девушка знала, сколько всего с ней произойдет, то ни за что бы, ни покинула стены Школы Ксавьера. Хотя нет, есть такое понятие, как судьба и вряд ли Эль стала бы ей противоречить. Не случись всего этого, одаренная бы не изменилась, никогда. Как, оказалось, быть по ту сторону баррикад, «плохим» - это так замечательно лишь со слов, и неправда, что так жить легче. Ведь в жизни Дэниэл все Кридом не закончилось, и теперь не было оправдания, будто ее заставили делать это. После него был целый ряд плохих парней, который безжалостно пользовались ее беззащитностью, склоняя девушку на свою сторону. Как оказалось, команда белобрысого была просто цветочками, если сравнивать с теми компаниями, куда Сильвер попала после него. Даже в круг тех самых гадов, против которых последний настроил ее идти. Сейчас Эль просто понять не могла, что можно было найти в этих людях, как они смогли ее убедить? Чем она думала? Озарение пришлось лишь, когда слова перешли к действиям. Пока зло творил кто-то другой, а он лишь вертелась где-то рядом, и чувствовала себя «крутой» - это казалось не опасным, просто игрой. Она ведь простая девчонка, пусть со сверхспособностями, но не способная ни на что самостоятельно, что уж говорить про ответственность. Одаренная так привыкла, что ей говорят, что делать, а значит, виновата вовсе не она, что стала переносить этот принцип на все события в своей жизни. До тех пор, пока не стало на кого сваливать вину. Когда Эль пришлось самой принимать решения, на нее будто снизошло озарение, ведь теперь вся ответственность лежала на ее плечах, а значит нужно вникать в суть дела, самой решать, хорошо это, или плохо. Но глупо полагать, что все эти события заставили брюнетку в полной мере повзрослеть. Она испугалась, словно малый ребенок, стоило приблизиться к той черте, после которой не было пути назад – нет, Сильвер не могла убить, причинить кому-то такой вред умышленно. Девушка могла запросто разрушить здание ФБР и тому подобное, это ведь просто вещи, материальные ценности, но не пойти дальше. Но, благо, Электрисити хватило ума вырвать из губительного для нее капкана, пока не стало слишком поздно. Ей чудом удавалось всякий раз покидать организации по счастливому стечению обстоятельств, но последняя из них была слишком зловещей, чтобы уйти из нее целой. Но Дэниэл это удалось. Просто она избрала для себя ту же мотивацию, что и в самый первый раз. Мысли о Джеймсе очень быстро отрезвили голову брюнетки, заставив ее, вопреки стыду и малой вероятности, что ее примут обратно, упрямо идти обратно в школу. Чувствовала она себя неважно, и сложно сказать, после чего именно: путешествия по сети здания ФБР, или после порции свинца от добрых копов? Это, конечно, очень мило, что в результате непонятного глюка ее способностей одаренная лишилась всего пирсинга и части татуировок, да еще и волосы отросли по самый копчик, но на ощущения это не особо повлияло. Складывалось ощущение, что по ней грузовик проехал. Кстати говоря, если бы Сильвер решилась сесть в самолет с неким Греем, то вполне возможно, что проехался бы. Но не грузовик, а Боинг. Так что, стоило бы радоваться обычному истощению организма и периоду восстановления. Кажется, этот период у нее вообще затянулся на последние пару лет. Вот так, зигзагами, попросту забыв, где бросила машину, Эль пробиралась к родному, да, именно родному зданию. Это было единственными местом, которое девушка могла назвать домом, и ей было жутко стыдно, что совсем недавно она с такой легкостью посмела его покинуть. И ради чего, черт возьми? Мысленно Дэниэл четвертовала себя раз пять, не меньше, еще более усугубляя состояние своего организма. Нервные клетки пусть и восстанавливаются, но очень медленно и нехотя. Шестой круг самоуничтожения только было начался, когда одаренная интуитивно почувствовала приближение кого-то, но не успела должно среагировать. А в следующий момент в нос ударил знакомый запах, отсылающий в недалекое прошлое. Тогда мужчина сидел в кресле, но его кровью пропахла, казалось, вся комната. А дальше… Девушка невольно прильнула к Джеймсу, хотя бы на миг, позволяя себе расслабиться и ощутить себя в безопасности. Когда же они оказались на скамейке, и Росомаха заговорил с нею, Дэниэл с трудом стала собирать остатки решительности, чтобы ему ответить. Хотелось поверить, что на плечах нет никакой вины, и принять всю заботу, с которой канадец отнесся к ней, но совесть не позволяла. Эль не смогла сдержаться и зажмурилась, чтобы сдержать свои эмоции. Так сильно хотелось его обнять, забыть обо всем. - Да какой из меня Хоулетт, не смей так говорить. Я просто дура, глупая девчонка… - Собравшись с силами, девушка нехотя слезла с коленей Джеймса, сев рядом на скамью и судорожно впившись в нее пальцами. Ей не хотелось сейчас разрыдаться, она стеснялась этого и не хотела таким образом давить на одаренного. – Прости меня, пожалуйста. Я подставила тебя перед Ксавьером, сделала столько глупостей, когда ты ушел. Не знаю, чем я думала. Я вообще не думала! Подскочив с места, Сильвер нервно стала бороться с волосами, пытаясь связать их во что-то, напоминающее пучок или вовсе оторвать, как получится. Неожиданно стало так жарко, что любой лишний груз усугублял ситуацию. Если бы брюнетка не знала, что ее бледная кожа способна на румянец лишь после механических повреждений, то точно бы под землю провалилась. Ей хотелось выложить все прямо сейчас, со всеми деталями, но девушка понимала, к чему это может привести. Поэтому нашла стимул сдержаться – Росомаха был не в самом лучшем состоянии. - Что с тобой произошло? Что за задание такое, что весь кровью пропах? Джеймс?
Wolverine: Джеймс молча покачал головой, серьезно и устало взглянул на отстранившуюся от него девушку и сам немного подался в противоположную сторону. Ее поведение, стремление отдалиться он посчитал лишь следствием того, что рядом с ним, грязным и распространявшим не самый приятный аромат, находиться удовольствия мало. Фыркнув, Хоулетт с досадой, неопределенно махнул рукой, словно отгоняя воспоминания о последних месяцах. - Все это ерунда. Немного не повезло. Задержался в одном месте. Расскажи мне лучше о себе. Вид у тебя почти такой же, как у меня, и мне это совсем не нравится, Эля. Да ты дрожишь, похоже. Совсем холодно? Я уже почти не ощущаю перемен в погоде, идем, внутри будет теплее. – он поднялся, несколько неуклюже, так как сам еще плохо контролировал тело, подвергавшееся немало времени истязаниям и почти одеревеневшее от неподвижного существования в заточении. Заметив нерешительность одаренной, он тяжело вздохнул и с тоскливой полуулыбкой добавил по возможности мягким тоном своего рычащего, хриплого голоса: - Не волнуйся, я приставать не собираюсь. Но нам правда лучше подняться наверх, я умираю как хочу принять душ и переодеться. И выслушать тебя. По глазам вижу, тебе есть чем со мной поделиться, идем. – уже более настойчиво повел он себя, взяв ученицу за руку и уверенно направившись к зданию школы. Если на свете еще существовало относительно безопасное для них место и более-менее надежные люди, то лишь это здание и населявшая его команда Икс. Все оставшиеся силы сконцентрировав на достижении маленькой цели и с глубоким облегчением в душе перешагнув через порог спальни, Росомаха позволил себе наконец прервать возникшую по дороге наверх тишину и, негромко предложив девушке присесть, он одним резким движением сорвав с себя лохмотья, некогда бывшие рубашкой, устало опустился на пол, не желая пятнать грязью и кровью мебель, и медленно стал расшнуровывать тяжелые истоптанные ботинки, доходившие ему почти до колена. Где-то на середине этого утомительного процесса мутант не выдержал, тихо ругнулся, вытащил коготь и ловко разрезал загрубевшую кожу обуви. «Все равно все выбрасывать. Сжигать.» - он мрачно усмехнулся, припоминая, сколько за последние годы испортил таким образом одежды, и молча покосился на Эль, все еще оставаясь в том, что раньше называлось штанами. Ему нужно было сделать над собой последнее усилие, избавиться от этих грязных тряпок и отправиться в блаженный оазис с манящим именем «душ», но прежде он хотел определиться, какова ситуация с его ученицей. Заметив, что та пока еще не готова раскрывать перед ним свою душу, он молча кивнул, поднялся и исчез в ванной комнате минут на пятнадцать, по возможности быстро стараясь привести себя в более-менее приличное состояние. В комнату он вернулся приятно пахнувшим гелем, чистым, с мокрыми еще волосами и в одном лишь полотенце, которое еще плотнее запахнулось на этот раз на похудевшем канадце. Ничего не говоря, он достал литровую бутылку водки из своих нескончаемых запасов мини-бара, две стопки и поставил все это на журнальный столик посреди двух кресел. Сам он, однако, вновь пренебрег мебелью, удобно расположившись на полу, так, что спиной опирался о кровать совсем рядом с Эль, и, наполнив до краев обе емкости, одну из них подал девушке, а вторую тем временем без каких-либо сомнений опустошил сам. - Закуска есть, в ящике. – он махнул в сторону крайнего ящичка шкафа неподалеку от мини-бара, тем временем опять наливая себе. - Рассказывай. – практически потребовал Хоулетт, повернувшись к Дэниел и внимательно заглянув ей в глаза. От такой настойчивости никуда уже ей не деться.
Electricity: Каждая минута, проведенная канадцем в душе, для Эль была, как минимум, за десять. В голове не было ни единой мысли, только лишь звенящая тишина, наверное, если бы ей не удалось впасть в подобное состояние, то брюнетка уже давно билась бы в истерике. Раньше она и представить себе не могла, что может быть настолько тяжело, поговорить с кем-то, ведь ни один мужчина еще не был столь дорог ей, как Джеймс. Какая разница, сколько времени они провели вместе, и как это было - это хватило девушке, чтобы привязаться к Хоулетту, почувствовать, что если уж кто и может принять ее такой, как есть – то именно он. И что же она сделала после всего этого? Правильно, не сумела проявить достаточную силу воли, пошла по наклонной, сейчас рискуя быть выставленной за дверь, раз и навсегда. По крайней мере, именно так фантазия рисовала дальнейший ход событий для Дэниэл. Благо, мучительная пауза подошла к концу, и пришло время «сдаваться» с повинной. - Ты похудел… Девушка не удержалась, пройдясь взглядом по телу Джеймса, и виновато отвела глаза. Ее не устраивал столь короткий рассказ о пережитом мужчиной, ведь его состояние само кричало об ужасах тех событий, но не в ее интересах было перечить одаренному в данной ситуации. Чем лучше расположение его духа, тем больше шансов на успех. Хотя, какой тут может быть успех? Сильвер незамедлительно последовала примеру канадца, опрокинув стопку и поморщилась, пытаясь справиться с весьма впечатляющим вкусом крепкого алкоголя. Хорошо, что не в первый раз, с ее-то славянскими генами, из-за которых Эль могла говорить еще на двух языках, помимо родного. Предложение, касающееся закуски она преднамеренно проигнорировала, так как уже не первый день только при виде еды ее начинало тошнить, такая нервотрепка и не могла пройти незамеченной для организма. - Понимаешь, у меня с головой проблемы, - На полном серьезе, но достаточно неуверенно начала девушка, все так же, стараясь смотреть на все, что угодно, лишь бы не на Джеймса. – Серьезно. Порой мне кажется, что я даже не человек, а недоработанная машина. Просто…вот так живу, что-то делаю, хочу чего-то, а все это можно перечеркнуть в одно мгновение, если я встречу человека, который «умеет говорить». Я просто не могу сопротивляться, когда на меня влияют, дико хочу, но не могу. Я слышу идею, и уже через миг мой мозг считает, что я сама пришла к такому выводу, и что это нужно сделать немедленно, как я вообще раньше этого не поняла? Могу остановиться только если «вдохновитель» отходит на второй план, и принимать решения приходится мне самой, тогда и ответственность ложиться на мои плечи, что отрезвляет. Это ужасно. Казалось бы, три года со мной пытались добиться подобного эффекта, а я продолжала быть упрямым человеком со своей волей, а только получила свободу – сработало. Резко поднявшись с места, одаренная стала хаотично перемещаться по комнате, вскоре добравшись до окна, где и заставила себя снова прирасти к месту, хотя бы на пару секунд. После чего повернулась лицом к мужчине, со всем своим отчаянием сжав воздух кулаками, сдерживать себя на грани истерики было очень тяжело. - Когда ты исчез, я тоже решила покинуть школу, если бы знала, в жизни из здания не вышла! Разумеется, меня «абсолютно случайно» встретил Крид, с новой безумной идеей уничтожить, ну очень плохую организацию, даже в сравнении с ним, не без личных целей, конечно, но будто бы это я услышала. И тут началась «реакция». Более того, я решила, что он поможет тебя найти, и, короче говоря, очнулась только вечером, на вербовке следующего дурака. В свое оправдание скажу, что этот удар током он вряд ли забудет, но после ответной реакции меня пришлось капитально лечить Зверю, а он, в свою очередь, умудрился на время лишить меня зрения и контроля над способностями, а потом я сбежала… - Дэниэл устало рухнула на подоконник, уставившись в одну точку напротив себя, но вскоре начала учащенно моргать, чтобы сдержать свои слезы и уже тише, менее эмоционально, добавила. – Прости, что тебе приходится выслушивать весь этот бред. Просто потом…потом стало еще хуже. Такие личности стали находить меня регулярно, и я все больше, больше увязала во всей этой грязи, в то время как перед глазами была очередная невероятная идея. Ладно, маньяки, я начала интересовать организации, в которых так красочно рассказывали, что я особенная, будто знали, чего глупая Эль с пеленок хотела. Так я докатилась до той самой организации, руководителей которой Криду так и не удалось свергнуть. И только тогда осенило, что ниже падать уже некуда. Может, я психопатка, все рушу, сделала уже столько всего, о чем даже вспоминать боюсь, и виноват ни кто-то другой, а лишь я одна, но как бы там ни было, я не убийца, не могу, – Девушка закрыла рукой лицо, из последних сил стараясь держать себя в руках. - Столько времени меня вынуждали стать такой, как они, отбросить все человеческое, но я ведь опиралась, потому что глупая, с детства видела себя среди героев и только среди них. А теперь, «мечты» сбылись, мне дали шанс, и что я сделала?! Эль небрежно стерла соленые капли слез с лица, и закрыла ладонью рот, крайние меры, чтобы взять себя в руки и замолчать, хоть на миг. Столько всего накопилось, и рядом был тот, кому действительно не все равно, потому удержать – нереально сложно. Благо, постоянное самовнушение, что все уже рухнуло, вне зависимости от реакции Джеймса, довело девушку до того состояния, в котором она просто рыдала, пытаясь унять трясущиеся руки, не в силах предпринять что-либо еще. Какое-то время Сильвер понадобилось просто для того, чтобы суметь выдавить из себя хотя бы звук. Все происходящее казалось Эль настолько ужасным, что из-за разочарования в самой себе, ей даже не хотелось слышать свой голос. - Прости меня, пожалуйста. А ведь ты был прав, терять близких невыносимо. Поэтому я и вырвалась оттуда, чтобы прийти сюда, так наивно считая, что вы закроете на все глаза и позволите мне вернуться. Нет, не хочу, чтобы вы закрывали глаза, уже поздно.
Wolverine: Не обращая внимания на смертельную усталость и одно лишь желание – лечь и уснуть, Джеймс вслушивался в каждое слово ученицы, улавливая и ее настроение, и любое изменение в голосе. Он смотрел на нее снизу, так как сидел на полу, а девушка – напротив него на подоконнике. Где-то на середине ее непростого монолога, тяжело вздохнув, он поднялся и подобрался к ней поближе, занял место рядом и по возможности ненавязчиво обнял одной рукой за плечи, молча продолжая слушать ее. Кто бы мог подумать, что за какие-то полгода с ней произойдут такие события и значительные перемены в характере, отношении к жизни и принципах. Хотя, чему удивляться, он же жил по своим меркам, для него шесть месяцев - незначительный промежуток времени, а для всех остальных это уже немало. Было непросто следить за ходом ее мыслей, за руслом ее речи, так как преобладали эмоции, да что там, это был один большой вопль израненной юной души, и он с болезненным чувством в сердце старался не усугубить ее состояние, не показывать, насколько глубоко сопереживает ей и как ему больно за все, что ей пришлось пережить. Правда единственным, что он не испытывал в отличие от Сильвер, был груз вины – его на плечах у Хоулетта не оказалось, странно, он сам не понимал, почему не корит себя за то, что оставил ее на такой срок и не вырвался раньше, однако разумом мужчина осознавал, в чем причина… - Малышка, ты взрослеешь, ты выпала из гнезда на полгода, оказалась в дикой природе, среди чужаков и врагов. Ты наделала кучу ошибок, постоянно подвергала себя опасности, но справилась. Слышишь? Ты справилась, ты выжила, вернулась сюда, и это значит, все, что осталось позади, оно не напрасно. В душе и на теле прибавилось шрамов, и пусть, это не столь существенно. Главное, Эля, то, что ты все еще можешь чувствовать, страдать, любить, бояться, ненавидеть, мечтать и беречь надежду на лучшее. Я горжусь тобой. Ты поступила в самую непростую школу, в школу жизни. И первый урок оказался жестоким, но поучительным. Учись отличать соратников от недругов, свои желания от чужих, не поддавайся на провокации и всегда отвечай только за себя. Будь начеку, не доверяй всем и каждому, но в то же время не будь слишком далеко от людей. Сейчас все хорошо, ну же, детка, не будем тратить слезы. Оплакивают погибших, а из-за такого так сильно расстраиваться не стоит. Эля-Эля… - голос канадца звучал по возможности мягко, успокаивающе, тепло, и ободряюще улыбнувшись девушке, он крепче обнял ее и прижал к широкой груди, вновь не сдержав тяжелого вздоха. Ему было больно за нее, больнее, чем приходилось терпеть эти полгода физические испытания, но Джеймс верил в то, что сказал только что. Это должно было пойти на пользу. Остаться в одиночку, лицом к лицу с враждебным миром – такое не под силу всем и каждому, здесь нужен стержень и характер. - Оставайся с Людьми-Икс. Обрати внимание на одаренных вокруг. Найди друзей среди них, поверь, многие хотели бы общаться с тобой. Занимайся тем, что тебе будет полезно и важно для выживания в будущем. Попробуй попасть в команду, старайся совершенствовать свои силы и в следующий раз ты будешь готова. Тебя просто застали врасплох, детка, вот и все. А с Кридом я разберусь… - он глухо рыкнул, с ненавистью устремив взгляд на стену напротив - перед глазами стоял образ Саблезубого, и когти внутри, казалось, подрагивают от внезапного напряжения всего тела. - Хорошо, что он не знал толком, что ты для меня не просто очередная ученица. Тебе повезло, Эль. Очень. Даже не представляешь, насколько… - он поморщился, будто от боли, вспоминая, что каждый близкий ему человек или мутант погибал, если о связи с ним, с Росомахой, узнавал его извечный враг и преследователь. Ярость заполняла Хоулетта с головой, он уже забыл про усталость и все свои простейшие желания, теперь хотелось лишь одного - найти его. Пусть разум пытался докричаться до зверя внутри, что это ничего не изменит, что они вновь лишь покалечат друг друга и расползутся, так и не выяснив до конца, кому суждено сгинуть, но все равно его тянуло навстречу к нему. Тянуло отомстить, увидеть его кровь на своих руках и заставить его кричать от боли.
Electricity: - Ну вот. До этого момента все было так красочно и трагично, а теперь я чувствую себя попугаем из мультика Рио, который выпал из гнезда и угодил в руки к рыжей девчонке. Умеешь подбодрить, Хоулетт, спасибо. Девушка всхлипнула, шумно втянув носом воздух и прижалась к Джеймсу, в ответ на объятия. Нет, она никогда не научится обниматься «по-взрослому». Какой там тактично приобнять за плечи или прижаться лбом к его груди, Эль с чувством обвила грудную клетку канадца своими руками и крепко-крепко обняла его, прижавшись щекой к его телу и закрыв глаза. Да, именно за этим она и пришла. Не за причитаниями, охами и ахами в качестве реакции на ее похождения, а именно за таким разговором и этим ощущением, которого одаренная никогда ранее не испытывала. В данный момент не имело значения, что было у них в прошлом. Дэниэл на какой-то миг открыла глаза, но поспешила снова сомкнуть веки, поняв, что она чувствует, потому что эмоции нахлынули с новой силой, и эти слезы Росомахе вряд ли удастся унять. Когда она была маленькая, то не особо горевала даже когда узнала, что папа не уехал в какую-то далекую страну, а умер. Она и видела его-то, все пару раз в жизни, потому и не должна горевать. Только когда Эль стала значительно старше, все как-то резко изменилось, вплоть до того, что не всегда какое либо упоминание об этом человеке она могла стойко снести, сама не понимая, почему. Вроде бы, уже прошло то время, когда он был нужен, да и кто знает, каким человеком он был и что бы принес ее жизнь, но в то же время, порой неожиданно появлялась такая острая нужда в отце, что у Эль начиналась настоящая истерика, в худшем смысле этого слова. И вот, нормальный бы человек ни за что бы, не ощутил хоть намека на связь, между мужчиной, с которым она недавно делила постель и отцом, но Сильвер на звание «нормального человека» никогда в жизни не претендовала. - Скажи, ты ведь понимаешь сейчас, что такой, все же, относительно «нормальный» план на дальнейшую жизнь – не для меня? Сам такой же. Впрочем, если уж устраивать веселую жизнь, то только иксекам, и только с тобой в качестве исправительных работ. По рукам. Эль улыбнулась, пусть и немного грустно, и даже не думала выпускать одаренного из своих, не уступающих адамантию в прочности, объятий. С ним было так спокойно, надежно, и не важно, что канадец может исчезнуть в любой момент или выкинуть номер куда куче, чем весь ее репертуар. Бывают в этой жизнь «свои» люди, и этот человек именно такой, потому за него нужно хвататься обеими ручищами и постоянно напоминать об этом, чтобы знал, насколько важен. Жаль, что такой момент был прерван упоминанием о весьма неприятной им обоим персоне, и девушке пришлось отстраниться. Но Крид тут был не главной причиной, куда важнее были сами слова Джеймса, заставившие слезы англичанки моментально высохнуть. - Подожди… - Одаренная с интересом стала вглядываться в лицо Росомахи, чуть прищурив свои заплаканные глаза. – Знаешь, мне сейчас стоило бы упомянуть про эпизод и главу, верно? Но ты для меня тоже, далеко не очередной учитель. Кстати, я… я птичку все-таки сделала. Вновь улыбнувшись, Эль прильнула к груди Джеймса и с трудом заставила себя угомониться, слишком уж быстрый был перепад от горя до радости. А ведь в какой-то момент девушка успела убедить себя, что та самая фраза была самой, что ни есть, правдой и для Хоулетта так и было. Но она ошиблась. И впервые, была невероятно рада своей ошибке. Да, она вернулась именно за этим. - Джеймс, не надо. В то утро я прямо из твоей комнаты пошла на поиски проблем, и вряд ли он не узнал твой запах на мне. Что странно, мне тогда Зверь урона больше нанес, чем этот олух. К тому же, если не ошибаюсь, мы с ним пересекались снова, но тогда я, как сообразительная девочка, чтоб меня, была в компании маньяка куда мощнее Крида, что характерно, у обоих ноль реакции. А зря. Ведь второй был помешан на том, что особенный, и по какому-то дивному прямо совпадению я выяснила, что каким-то боком ученые наделили меня идентичной его способностью. Нет, определенно, я слишком уникальный экземпляр, чтобы меня убил тот, кого я, кажется, разок назвала Викторией, - Девушка осторожно переметила ладошки на щеки канадца, и чуть нахмурилась, глядя на его лицо. – Эй, пожалуйста, не надо. Ты нужен мне целым, а если уж тратить свои силы, то на того, кто этого стоит. Все равно этот паразит выживет. Хотя… я бы с радостью помогла тебе в этом и поджарила гада так, чтоб восстанавливаться было нечему, а потом бы ты остатки расчленил и заморозил, но, увы, я пока нетренированный ребенок, а значит, не могу этого сделать и не смогу за себя постоять, поэтому ты не можешь бросить меня тут беззащитную! Да, Хоулетт, я официально заявляю, что нуждаюсь в тебе и никуда тебя не отпущу, потому что ты мне не безразличен и заметь, это не признание в любви, а признание в любви! Выразительно приподняв брови, да еще и палец вверх подняв, уж максимально подчеркивая, какая вторая любовь чистая, искренняя, сильная и по-детски чистая, Эль улыбнулась мужчине и принялась стирать с лица мокрые дорожки, оставшиеся от слез. - А теперь очередная безумная просьба. Не знаю, за мной ли еще моя комната, полгода, как-никак, поэтому… Можно я у тебя останусь? Пожа-а-а-алуйста. Обещаю, приставать не буду, на этот раз точно. Разве что с целью беспринципно использовать тебя как подушку. И обогреватель. Или мишку. Как получиться. Профессора в школе нет, я звонила и проверяла. Джей?
Wolverine: - Если не будешь называть меня так, окей, оставайся. – он сделал вид, что говорит серьезно, но через несколько мгновений все равно не удержался от улыбки и крепче обнял девушку, уютно примостившуюся к нему и заметно повеселевшую. - Храбрая девочка, меня Джеймсом-то не все и с опаской называют, а ты еще и сокращаешь имя. Правда, не стоит, мне это не очень нравится. Что ж, ладно, раз ты у меня поселилась на этот вечер, то смело принимай душ, ложись, засыпай, а я зайду кое-куда… Да не смотри на меня так, просто проверю, есть ли кое-кто в школе… Ну и на кухню загляну, а то голодный не усну. Не беспокойся, я никуда не денусь больше. Сегодня точно. – Джеймс осторожно высвободился из объятий Эль, спустился с подоконника, задумчиво взглянул на свою кровать и непроизвольно вздохнул. Интересно, как это все будет выглядеть? Ученица ночует в его комнате, и он абсолютно уверен, что они будут именно спать, так как оба безумно устали за последнее время. Это было как-то странно, но вполне в их стиле. Главное, чтобы у Сильвер потом не вошло в привычку оставаться у него в спальне до утра, а хотя… какая разница, правила поведения в школе его никогда не волновали и не касались. Хоулетт был здесь одним большим исключением, и чтобы лишний раз напомнить себе про это, он резко, прыжком, вернулся к Эль, быстро и настойчиво поцеловал ее в губы, тут же отстранился и коротко пояснил: - Это был финальный эпизод. Продолжения уже не будет. Извини, Эля, но я так не могу, ты еще совсем ребенок, мне легче с тобой, как ну очень старшему брату или… ну… ты знаешь… отцу, да. – он замялся, заставляя себя признаться в тех чувствах, которые он сейчас, по прошествии нескольких месяцев испытывал к ученице. И ему стало намного легче, когда он произнес это вслух, тем самым переведя их отношения в другое, более мирное и адекватное русло. И хотя называться отцом кому-то он никогда не торопился, даже по отношению к реальным кандидатам на схожий ДНК и убедительный результат соответствующего теста, в случае с Эль он почти физически ощущал, в какой роли необходим ей больше. Она парней себе найдет сколько угодно, а вот приобретение близких, родных людей – это всегда более сложная задача, и несмотря на особенности своего мировоззрения, на свой характер и образ жизни он согласен был помочь ей. Все было очень просто, он по-своему любил ее, почти как дочь, и чувствовал теперь некую ответственность за этого несносного, трудного, но такого близкого по духу ребенка. - Ты всегда можешь положиться на меня. – добавил канадец, подтверждая ранее сказанные слова и собственные не озвученные мысли , и развернувшись, быстро выхватил из шкафа нижнее белье, футболку и шорты, заглянул в ванную комнату, за несколько секунд оделся там и покинул комнату без лишних фраз. На пороге Джеймс просто повернулся к девушке еще раз, на удивление мягко улыбнулся и, пообещав захватить ей что-нибудь вкусное на кухне, исчез в лабиринте коридоров, твердо и даже с намеком на бодрость направляясь к цели. Он уже знал, что сегодня ночевать будет в кресле или на полу, чтобы не искушать свою вторую, не самую разумную половину души, но такой расклад его даже забавлял и в качестве запасного места ночлега он держал в мыслях очень удобное раскидистое дерево прямо под его окнами. Тем более последние несколько недель он спал именно так. Happy End.
полная версия страницы