Форум » Реальное время » Ways » Ответить
Ways
Lonely Shepherd: Барон Гельмут Земо & Мишель Камю Особняк Мстителей
Ответов - 8
Baron Zemo: Припарковавшееся у ворот такси застыло на месте, в то время как единственный его пассажир откинулся на спинку сиденья, смотря сквозь тонированные стекла на прочные ворота Особняка с выгравированной буквой "А". Прошло много лет с тех пор, как он был здесь в последний раз, и тогда Особняк еще носил на себе следы разрушений, привнесенных в него Повелителями Зла. Тот день стал одной из черных страниц в истории Мстителей, и никто не мог забыть того дня. Дня, когда шестеро суперсильных злодеев избивали Геркулеса до состояния комы. Дня, когда по приказу Земо безумный Хайд избивал связанных Черного Рыцаря и Джарвиса на глазах у Кэпа. Дня, когда Земо, стоя прямо перед Стивом, уничтожил все его воспоминания о войне лишь для того, чтобы в порыве ребяческой жажды мести причинить ему боль. Когда он отрезал Особняк от окружающего мира непроницаемым полем из даркфорса, погрузив героев в тьму их незавидной участи. Дня, когда Земо пал, и в его коматозном сознании впервые слабой струйкой пронеслась эта мысль, навсегда изменившая его судьбу. О том, что был только один способ уничтожить героев - стать одним из них. Но затеяв эту партию, он не заметил, как поставил мат самому себе... Зловещее наследие Земо было прервано. По крайней мере, пока... Земо был настолько погружен в свои мысли, что только сейчас с улыбкой обнаружил, что водитель, раскрыв рот, пялится на него в зеркало заднего вида. Приподнявшись, Гельмут протянул водителю пачку купюр, отмахнувшись от сдачи, а затем вышел из машины и, все еще чувствуя на себе взгляд, открыв багажник, извлек из него плотно упакованную спортивную сумку - единственное, что он взял с собой в новое место. Кто знает, сколько он продержится здесь на самом деле... Кинув прощальный взгляд в сторону медленно отъезжавшего такси, Гельмут повернулся, встретившись взглядом со стоявшей у ворот девушкой, машинально воскресив в своей памяти фотографию из досье, которые он долгое время собирал на Мстителей. - Мишель Камю, я полагаю? - он сделал шаг вперед и, закинув сумку на одно плечо, протянул другую руку в знак приветствия. Он был одет в свой синий костюм с белыми рукавами и поясом, на поясе висела кобура и меч в ножнах, а на груди на уровне сердца на подвязке застыл ярко-красный камень, довольно просто обрамленный золотом. Очень трудно было видеть в этом улыбающемся человеке, таком уравновешенном на вид, того, кто годы назад почти превратил особняк в руины, но в его взгляде и манере держать себя было что-то неуловимо величественное, невольно заставляющее замолкать, ловя его слова и движения. Нечто, явственно объясняющее, как могла толпа суперзлодеев подчиниться единственному человеку без сверхспособностей, безоговорочно признав его лидером Повелителей Зла. - Гельмут Земо. Я здесь по приглашению Рида Ричардса.
Lonely Shepherd: Несмотря на весеннюю оттепель, что царила во дворе, на улице, в городе - внутри особняка было холодно. Словно тот был мертв. Мертвец, ухоженный и украшенный, которого должны вот-вот класть в мягкий гроб с велюровой отделкой. Прошло всего два дня после последнего собрания Мстителей. Казалось, что ничто и никогда не смогло бы разорвать команду. Никакой враг. Никакие события не могли бы на это повлиять. И это делало Мстителей настоящей командой, а не нелепым обществом суперегероев. Вера в единство, в общие цели каждого члена легендарной команды, в добро и самоотверженность на благо слабым и беззащитным перед лицом опасности, помогала жить так, как она жила последний год. Быть может, срок казался слишком малым, но Мишель всё равно успела очень сильно ко всему этому привыкнуть, ведь этот путь проходил через терновники. И поверить в то, что те, кто должны были хранить крепость команды и её сплоченность, всё разрушили - было не просто. Ведь к чему тогда всё это было? Неужели, Мстители - это всего лишь элитный клуб, где супергерои имеют возможность занять свой досуг? Ведь как тогда союз сверхлюдей, поклявшихся защищать человечество, треснул, словно фарфор, под натиском всего-навсего пары разногласий? Значит, что никто не нуждался друг в друге, и команды запросто может не быть, и всё было сделано лишь ради... Ради чего? Ради спасения людей? Но разве поддерживая войну - можно кого-нибудь спасти? Мишель положила на заправленную кровать тонкую карточку со своим изображением и прозвищем. На протяжении целого года, эта карта служила одаренной средством связи, средством получения информации, средством напоминания о том, кем она есть. Но больше, эта карта не могла ей принадлежать. Потому что "Мстителей" больше не было. Независимой организации по защите человечества от любых угроз больше не существовало. Теперь они были "Могучими Мстителями" - защитниками конституции и правительственных реформ. Мишель понимала, на что идет, принимая сторону правительства США, однако всё равно не могла с этим примириться. Хотя бы потому, что регистрация разрушила то, что позволяло Мишель оставаться той, кем она пыталась стать. Все полки, стол, шкаф, прикроватная тумба - были пусты, а в конце кровати стоял небольшой чемодан. Мстительница сидела на краю своей кровати, и смотрела на отблескивающую от солнечного света, падающего из окна, Идентификационную Карту. Почему то, у Мишель возникло необъяснимое желание позвонить с неё Стивену. Сейчас он наверняка скрывался, где то неподалеку, в городе, ожидая ночи, либо чего-нибудь ещё. Нет. Сейчас, Стивен собирал оппозицию. Несогласных мутантов. Зачем всё это... - Мисс Камю, вы уверены в своем решении? - Внезапно раздался мягкий, вежливый голос Джарвиса, который возник в дверном проеме комнаты. Камю подняла на него взгляд. В руке дворецкого был свежераспечатанный факс. - Да, Джарвис. Быть может, это глупо, но я правда не могу больше здесь оставаться. Прости. - Она вновь посмотрела н свою карту, словно в который раз размышляя - оставлять её, или нет. - Я уверен, что ваш выбор имеет действительно важные причины. - Я надеюсь на это. - Мистер Ричардс, - Джарвис сделал шаг к Мишель. - Просил показать вам это, и просил встретить нового члена Мсти... Могучих Мстителей. - Поправил самого себя дворецкий. Он протянул француженке пачку листов, и Мишель без энтузиазма взяла их. Она ожидала увидеть практически всё, что угодно, но от этого, она на несколько секунд пораженно замерла, не веря глазам. Гельмут Земо. Мишель была наслышана о "подвигах" этого ублюдка, из уст Мстителей. Девушка мельком посмотрела на Джарвиса, и только сейчас она заметила в его лице едва уловимые нотки страха, и почти незаметную бледность. Мишель спешно пролистала присланное досье. Как Рид мог позволить такое? Ведь Земо являлся скорее преступником, нежели героем. Правда в таком случае Мстители не могли бы принять и Надгробие, и Электру, которая, как выяснилось чуть позже, была ранее наемной убийцей. Видимо Рид верил, что люди меняются и имеют право на шанс всё изменить. - Спасибо, Джарвис. - Мишель подняла взгляд на мужчину, пытаясь сказать им, что ему ничего не грозит. Понял дворецкий это, или нет, однако он молча удалился, понимая, что до прибытия Земо, Мишель останется в особняке. В течении тридцати минут, ничего не происходило, пока в итоге, внешние камеры не зафиксировали приближение такси. Джарвис тут же оповестил об этом Мишель, и одаренная вышла из дома, после чего, пошла встречать Земо к воротам, тем самым освобождая Джарвиса от нужды впускать полузлодея в обитель. К факсу прилагалось фото, однако оно было не сравнимым с оригиналом. Его необыкновенный костюм, меч и пистолет, свисавшие с талии, безмятежно-сосредоточенное выражение красивого европейского лица, от которых Мишель за годы жизни в Америке слегка отвыкла. Единственное, что добавляло общему виду барона толику нелепости, так это спортивная сумка, перекинутая через плечо. - Мишель Камю, я полагаю? Гельмут Земо. Я здесь по приглашению Рида Ричардса. Бароном нельзя стать, им можно родиться. Камю с первых секунд уловила эту ненавязчивую но действенную ауру величественности, которой обладал Гельмут, однако на не привыкшую признавать кого-либо, стоящего над ней, Мишель, не могла она поразить должным образом. Ведь единственными людьми, к которым Мишель питала огромное уважение - были её отец, и Капитан Америка. Иных же Мстителей, практически всех, девушка уважала лишь как друзей. - Вы не ошиблись. - Мишель кротко пожала руку барона, обтянутую белой перчаткой. Взгляд Мстительницы явно выражал холод и недоверие, а её не мимика выражала не слишком скрываемую принужденность. - И раз вы здесь, то мы можем приступить к собеседованию. Прошу за мной. Правда мне кажется, что вам хорошо знакомо это место, и без меня вы здесь точно не заплутаете. - Мишель развернулась в сторону ворот, и прошла ко входу в особняк. Ворота автоматически закрылись за Земо. Почему то, одаренная на миг вспомнила Пророка, проходя через парадные двери, и оборачиваясь к Земо. Она вновь оценила необыкновенный вид гостя, который так сильно контрастировал с её обыденным для любой девушки её лет, не слишком увлекающейся модой, внешним видом. Распущенные светлые волосы, спадающие ниже лопаток и плеч. Кофейного цвета короткий пиджак, не застегнутый ни на одну из трех белых пуговиц, а под ним был черный гольф. Бежевые брюки и черные туфли без каблука. От привычного стиля за прошлые годы жизни, требующей именно такого образа, избавиться было не просто. Хотя бы потому, что деньги на новую одежду Мишель тратить не хотела, ведь было что носить. На шее был повязан шелковый бежевый платок, на манер арафатки, а поверх облегающих рукавов гольфа по обыкновению были надеты множества браслетов различного качества и ценности. Немного детское лицо выглядело измотанным, что выдавали плохо скрываемые легкой косметикой синяки под глазами, а мешки выдавали сильное недосыпание. Ничего не сказав, Мишель повернулась, и направилась ко входу в столовую, которая служила чем-то вроде комнаты собеседований. Она была приятна и ненавязчива. Имела большой красивый стол со множеством удобных стульев, и если не знать о том, что эта комната является столовой, то можно абсолютно спокойно решить, что это зал заседаний. Мишель прошла немного вдоль спинок стульев, приставленных к столу, и обернулась к Земо, скрестив руки под грудью, и пронизывая его хоть слегка мутным от состояния девушки, однако не теряющим своей пронзительности, взглядом серых глаз, с едва уловимым намеком на голубизну. - Скажите мне - вы справитесь с тем, к чему вы идете?
Baron Zemo: - Многое изменилось, - промолвил Земо, отвечая на намек Мишель, который мог быть более явным только в случае, если бы она прямо сказала, что по его вине когда-то особняк лежал в руинах. Его слова могли быть восприняты так же двоко, однако барон не спешил пояснять, что именно изменилось больше - особняк или он сам. Пока он шел вслед за Мстительницей, взгляд Гельмута рассеянно блуждал по окружавшим его декорациям, производя обманчивое впечатление безмятежности, в то время как на самом деле анализировал обстановку, сводя в уме воедино впечатления - от внешних проявлений системы охраны и конструкции здания до общей атмосферы, царящей в этом месте. В один момент какой-то блик привлек его внимание, и, повернув голову, он встретил взглядом знакомую фигуру Джарвиса, который следил за своим мучителем из окна. Не нужно было обладать зрением орла, чтобы понять: тот был напуган и растерян, а воспоминания об их предыдущей встрече были настолько сильны, что пробивались даже сквозь спокойную маску идеального дворецкого. Через какую-то пару секунд силуэт в окне пропал: похоже, Джарвис, понял, что Земо заметил его, и поспешил сделать то, что казалось ему уместнее всего - исчезнуть. В этот момент обернулась провожавшая его девушка, и Гельмут вновь смерил ее оценивающим взглядом, отметив отсутствие всякого пафоса в простой одежде и явные признаки утомления. Несколько дней назад супергеройское сообщество пережило болезненное разделение на две половины, и, пожалуй, не было такого героя, который в эти дни не спрашивал себя: правильный ли выбор он сделал? Очевидно, Мишель не была исключением из этого правила, и Гельмут мысленно занес этот факт в список известных ему о Камю пунктиков, которые можно было в случае необходимости использовать против нее - еще одна привычка, выработавшаяся у Земо еще с тех времен, когда он впервые надел пурпурную маску. Идя вслед за Мстительницей, барон невольно воскрешал в памяти все подробности Того Дня. Да, именно так он и называл про себя день, когда Повелители Зла овладели особняком. Сейчас, после событий с Громовержцами и Источником казалось, что тот Земо имел с ним столько же общего, сколько один человек может иметь с другим. Или ему просто хотелось так думать? Вскоре они оказались в столовой или, так сказать, зале заседаний, прекрасно знакомом Гельмуту по своему последнему визиту, и француженка обернулась к нему, решив начать интервью. - Все зависит от того, к чему именно я иду, Мишель, - его холодные голубые глаза встретили пронзительный взгляд Камю без малейшего намека на растерянность, а сам барон отодвинул ближайший к нему стул и, не спеша, уселся, опустив сумку на пол рядом и откинувшись на спинку. Он вовсе не собирался играть в предложенную Камю игру, отвечая на ее вопросы - ведь формально он уже был членом команды, и его собеседование с Ридом Ричардсом было достаточно исчерпывающим, чтобы вновь терпеть поток морализаторств, которые не производили на него никакого впечатления. Пусть членство в известнейшей команде супергероев и могло помочь ему отодвинуть в сторону тяжелое наследие предков, его конечная цель была далека от того, чтобы в очередной раз слушать избитые истины. Напротив, Гельмут отдавал себе отчет в том, что нужен команде - нужен как тактик и непревзойденный манипулятор, как тот, кто будет действовать обманом и уловками там, где были бессильны их способности, кто сможет перейти черту и быть ненавидимым за это, даже когда все поймут, что иначе поступить было нельзя. Как темная половина души Мстителей, без которой не может существовать ни одна душа. Он был нужен им не только из-за интеллекта и боевого опыта, способного покрыть позором многих ветеранов войн. Он был нужен им как противовес, как человек, побывавший по ту сторону и способный смотреть на ситуацию извне. - В данный момент я иду к тому, чтобы выслушать очередную нотацию от человека с криминальным прошлым, чье отличие от меня сводится к разнице в количестве жертв. Уж не знаю, какой будет сюжет у этой пьесы, но актерская игра просто отвратительна. Не стесняйся, можешь высказать мне все, что обо мне думаешь... Хотя лично я предпочел бы не тратить время и поговорить о моей роли в этой команде, - Земо наклонился к сумке, расстегивая ее замок и извлекая внушительных размеров блестящую черную папку, заполненную досье на разных языках с фотографиями, изображавшими то, что не принято было показывать даже в криминальных сводках с мест преступлений серийных убийц. Разрушения и смерть, обугленные трупы, кровь и ужас в глазах, словно не запечатленные на пленку, а вырванные из реальной жизни военным фотографом на каком-нибудь краю света, где люди до сих пор убивали друг друга ради лишнего куска хлеба. Он лениво перелистнул несколько страниц, добравшись до кипы документов, упакованных в файлы и содержавшие в себе до боли знакомые картины полуразрушенной мэрии. - Сити-Холл, неделю назад. Десятки людей мертвы, здание практически уничтожено - причем, не злодеями, которых вы никак не можете найти, а гордостью Нью-Йорка - великолепными Мстителями. Эту папку я называю "Ящик Шредингера". Ты знаешь, почему? Я даю одному из своих людей задание каждый день проверять новости на предмет инцидентов, связанных со сверхлюдьми, и заполнять ими папку, которую вечером я пролистываю за чашечкой кофе. Каждый день - новые трупы, новые катастрофы и новые лица со старыми, впрочем, оправданиями. Никогда не знаешь, что найдешь внутри, - Земо закрыл папку и встал со стула и прошелся по комнате, давая девушке время на раздумья и на то, чтобы самолично просмотреть страшную папку. В то же время, когда Мишель подняла глаза, он уже был по другую сторону стола, прямо напротив нее. В умении держать дистанцию кроется залог правильного впечатления, и сейчас Гельмут занимал классическую позу обвинителя, психологически нагнетая обстановку и заставляя девушку ощущать подсознательное чувство вины. - Сведения со всего света - Россия, Индия, Китай, ЮАР, то, чего ты не услышишь по новостям. Все - трагедии, произошедшие по вине сверхлюдей, неспособных контролировать свои действия. То, что произошло в Сити-Холле, было верхом некомпетентности, но это лишь вершина айсберга. Кого волнует землетрясение в Индонезии, устроенное психованным геокинетиком или массовый убийца-телепат, что заставил целый квартал в Ямусукро резать друг другу глотки? Я знаю, о чем ты сейчас думаешь: "Этот ублюдок убил больше людей, чем я видела в жизни, какое он имеет право судить нас?". Но если ты способна абстрагироваться от эмоций, задумайся вот о чем. "Этот ублюдок" возглавлял несколько формаций Повелителей Зла, и ни одна из них не облажалась так сильно, как вы. Ни одна из них не совершала взрыв, который унес несколько сотен жизней, включая шестьдесят детей. Потому что при всей нашей "ублюдочности" мы были профессионалами, Мишель. Вот почему я здесь, и вот почему я не собираюсь отвечать на твои и чьи бы то ни было вопросы о моей способности переступить через себя. Я спас мир. Полагаю, этого достаточно, чтобы истолковать возможные сомнения в пользу подсудимого? - Земо неожиданно улыбнулся, однако после всего, что он сказал, это выглядело на удивление естественно, как будто от бывшего лидера Повелителей Зла исходила какая-то магия, изменявшая само восприятие реальности, невольно вызывавшая сдерживаемый, но явственно чувствуемый порыв вздрогнуть, когда он отчитывал тебя как нерадивого ученика, и с облегчением вздыхать, когда на его лице появлялась улыбка. Находясь с Земо в одном помещении, было несложно заметить, что он привык командовать, труднее было понять, как ему удается заставлять выполнять свои приказы. Тем временем Гельмут продолжал свою речь, вновь обходя стол по той же траектории и приближаясь к Камю. - Я стану вашим тактиком. Сделаю из вас команду: научу сражаться как команда, отвечать друг за друга как команда и даже думать как команда. Научу самоконтролю, который позволит вам не деградировать до уровня этих клоунов Новых Воинов, взорвавших сотни людей по своей же глупости. Взамен я не потребую ничего. Лишь возможность показать, что я изменился. Скажи мне, Мишель... Ты сможешь с этим справиться? Последние слова Земо произнес, уже остановишись рядом с Мишель, глядя ей в глаза выжидательным взором, от которого почему-то так хотелось сказать "да"...
Lonely Shepherd: - Разве мы перешли на "Ты"? Это не тот человек, который будет играть в команде. Мишель видела в его взгляде, в его невозмутимом выражении лица, манере речи и даже в жестах и осанке, независимость. Настолько явную, что даже через всё нежелание вести беседу с подобным человеком, и утомление, одаренная видела его духовную незыблемость и некую тайну, скрытую в глубине него самого. Возможно даже ту, на которую он сам ответить не мог. И сейчас, когда он незаметно повел свою линию беседы, уходя от небольшого анализа со стороны Камю, одаренная понимала, что Земо поступает либо по своему, либо никак. Он был лидером по своей натуре, и так же, одновременно с этим, он был закрыт. От всех и от всего, будто бы оберегая свой гений. Камю пока что не могла судить о Земо больше, однако он не вызывал у одаренной ни капли доверия. Пусть в большинстве своём Мишель вновь опиралась на рассказы своих товарищей, однако сейчас она пыталась рассмотреть его насквозь, вновь и вновь натыкаясь на, казалось бы, непреодолимую стену льда, которой окружал себя барон. Разумеется, он знал всё о каждом участнике Мстителей. Знал очень многое о особняке. Знать всё - было его привычкой. Он не ждал того, что Мстители примут его как то иначе, кроме как записью в свои ряды. Ему было это не нужно. Единственное, ради чего он был здесь, так это для того, что бы всем доказать, что он изменился. Но разве таких людей как он волнует то, что о нем думают другие? Неужели он обладает чем то сродни совести? Человек, без капли смущения пришедший, словно желанный гость, в место, в которое он приносил боль и разрушение. Человек, который жертвенно спасает Капитана Америку, и в тоже время пытается его уничтожить. Он приходит в команду, для того, что бы поделиться своим опытом, помочь ей стать лучше, а взамен хочет лишь доказать, что он изменился. И ничего более. Быть может Рид не был настолько проницателен и расчетлив, раз одобрил принятие Земо в ряды Мстителей, но Мишель сталкивалась в своем криминальном прошлом с различного рода блефом, махинациями, двойной, тройной и более играми, и знала, как прекрасно люди склонны к предательству. И слухи о том, что Земо являлся лидером не одной группировки, преступной, говорили о том, что он являлся превосходным психологом, в своём роде. Ведь насколько знала Мишель, не часто сверхзлодеи, чье эго не было сравнимо ни с чем, объединялись в профессиональные преступные организации. Даже Синдикат, с которым одаренной иногда приходилось иметь дело, не являлся по сути своей "семьёй", а был стаей - огромной, пустившей щупальца практически во все щели Нью-Йорка. Быть может, если бы Земо сейчас говорил не с Мишель Камю, которой в свои семнадцать лет пришлось возложить на себя преступную империю своего отца, и держать её на плаву, то ему бы поверили. Так же, как если бы Земо сейчас говорил не с одаренной, которая с детства была приучена к тому, что она сама должна видеть для себя тех, кого следует уважать, и уметь отделять их от тех, кто всего лишь пускал пыль в глаза, то словам барона бы вникнули, и та, или тот, с кем бы он говорил, действительно бы чувствовали себя виноватыми, растерянными, немного униженными. Взглянув на фото, которые для чего то Земо выложил на стол, у Мишель не возникло никаких эмоций и чувств, ведь она прекрасно понимала, что это происходит абсолютно повсюду. Быть может в ином проявлении, быть может не так ужасно в своем виде. Она понимала, что весь мир не спасти, и она понимала, что это была некая уловка Гельмута, для того что бы нащупать струну, в душе одаренной. И с какой то стороны, ему это удалось. Увидев кровь, смерть, ужас, перед глазами Мишель внезапно возникли те старые, чужие мысли, которые приходили к ней во снах, не давая уснуть. Солнечный свет, словно один гигантский софит, освещал двенадцать окровавленных тел, что находились будто бы на гигантской театральной сцене. Мишель закрыла глаза, и попыталась прогнать наваждение. Вышло. На сей раз. Но уже не так просто, как этой ночью. - А вы сможете принести свои извинения Мстителям, за то, что вы преследовали их, и разрушили их дом? Сможете принести извинения Джарвису, которого вы пытали до полусмерти? Это будет весомым подтверждением ваших слов, барон Земо. - Мишель обязательно бы усмехнулась, делая подобный вызов, однако сейчас ей хотелось лишь поскорее окончить беседу с этим человеком и уехать отсюда. Мишель чувствовала, что всё уже было решено без общего согласия Мстителей... Ведь их больше нет.
Baron Zemo: Барон откинул голову назад и рассмеялся. - Извиниться за то, что я сделал пятнадцать лет назад? И вы, Мстители, называете меня злопамятным? Поразительно, - Гельмут сделал шаг в сторону, заходя за спину девушки, и к своему удивлению Мишель обнаружила, что он передвигался почти бесшумно, а через какой-то миг уже был возле папки, с какой-то печалью во взгляде захлопывая ее и прекращая поток визуальной информации самого ужасного содержания. Он вновь поднял на девушку взгляд, и теперь в нем сквозила уже неприкрытая насмешка. - Но более поразительно то, что я, Мишель... я давно простил вас. Простил Стива Роджерса за то, что он убил моего отца и привел к гибели мою мать. За то, что он косвенно был виновен в смерти моей жены - первой женщины, которую я по-настоящему любил. За то, что вы отправили в кому вторую. Ведь это все мелочи, не так ли? Преступления, совершенные величайшими героями планеты - не преступления, Мишель. Это - недоразумения, о которых можно забыть. Как Стэмфорд. Как сгоревший дотла Вашингтон. Не потому ли мой старый друг Стив так рьяно противится Акту? Чтобы оставить за героями право на ошибку, которого не имею я и мне подобные? - он замолчал, словно всерьез обдумывая эту мысль, погруженный в себя, а когда, наконец, он заговорил, его слова прозвучали необычайно тихо, заставляя бессознательно прислушиваться к ним еще больше. - Прости, если я не проявлю должного энтузиазма, выполняя просьбу, которую, учитывая обстоятельства, имею все основания считать лицемерной. Я такой, какой есть, и не буду лгать - со мной будет сложно. Но одно я могу пообещать точно - и поверь, мое слово значит больше, чем все слова, которые ты произнесешь за свою жизнь, - я всегда буду спасать мир, когда он того потребует. Теперь во взоре Гельмута, обращенного к девушке, была твердость и непроницаемая воля, холодная уверенность в своих силах, всегда заражавшая членов его бывшей команды, заставляя двигаться вперед, преодолевая собственные пределы, идя к своей цели, которая, разумеется, была задана их вечным лидером. Ведь он был рожден для того, чтобы вести за собой. - Я полагаю, нет смысла убеждать тебя остаться в особняке, - было несложно сопоставить одно с другим, ведь насколько успел догадаться Земо, особняк был совершенно пуст за исключением их двоих и прячущегося дворецкого, а собранные вещи и явное желание француженки закончить разговор выдавали всю ситуацию в полной красе. - Покажи мне мою комнату и можешь бежать. Насколько я знаком с твоим досье, это лучшее, что ты умеешь делать.
Lonely Shepherd: - Беззащитный человек, которого вы чуть не убили, вряд ли о подобном забудет. - Разумеется, он передвигался бесшумно. Иначе как подкрасться, для того, что бы всадить нож в спину? Его насмешка во взгляде встретилась лишь с пронзительным холодом в глазах одаренной, который всё больше и больше креп. С каждым словом Гельмута. Она ничего не хотела ему отвечать, лишь делая про себя выводы о том, как Земо выкручивался, пытаясь вновь обвинить во всем Мстителей, тем самым давая недоверчивой одаренной просто безупречный мотив. Мотив для того, что бы быть здесь, в стаде овец, накинув шкуру одной из них. Земо так ненавидел капитана за смерть своего отца, что так же возненавидел всё и всех, кто были с ним связаны. И он его простил? Обвинив его даже косвенно, в смерти своей жены и в том, что его мать умерла от действий Роджерса. Видимо, Земо пытался давить на жалость, надеясь, что Мишель тут же изменит свое отношение ко всему, услышав о очередных преступлениях своего товарища. За последние несколько недель, Мишель оставалось лишь удивляться, почему Мстителей не обвинили за землетрясение в Японии и за начало Второй Мировой Войны. И очередные упреки со стороны человека, который доказывал ей то, что она, и все Мстители плохие, а он просто ещё хуже, для одаренной не имели ни малейшего значения. Слова Стэмфорд и Мэрия, Камю, казалось, слышала по семьсот раз на день. Больше эти слова для неё ничего не значили, кроме как утомительные наборы букв, за которые так рьяно цеплялись все обвинители, и Земо в том числе, пытавшийся показать ей все недостатки геройской деятельности. Зачем? - Не дашь упасть миру, что бы собственноручно его подтолкнуть в пропасть? - С презрительной усмешкой, обрамленной не менее холодным взглядом, Мишель ответила на очень дерзкие слова Земо, которые очень ему не шли. Скорее всего ввиду того, что Камю не верила ни единому слову европейца. Он раскрыл почти все свои карты. И вполне возможно, что умышленно. И тогда стоит ли вникать этому? Барон не успел завершить последнее слово в последней своей фразе, как его щеку обожгло пощечиной. Она оставила на щеке мужчины четыре жгучих, глубоких царапины, после хлесткого ответа, к которому можно было приготовиться, но отразить - нет. Камю буквально несколько секунд стояла перед Земо, глядя ему в глаза со всем возможным холодом и презрением, на которые она была способна.
Baron Zemo: Сейчас, - промелькнула в сознании Земо мысль, за мгновенье до того, как рука Мишель описала в воздухе полукруг и звонкой пощечиной прошлась по его щеке, оставив на ней четыре глубоких царапины. Он легко подавил порыв улыбнуться, как только увидел в глазах Камю выражение оскорбленной ярости, и даже не попытался уклониться, позволив ей совершить первую ошибку на предстоявшем ей долгом пути, который Земо уже заботливо приготовил для нее в своем видении будущего. Будущего, начало которому он положил, произнеся эту явно провокационную фразу, не ответить на которую было просто невозможно. Он медленно провел рукой по царапинам, с каким-то удивлением во взоре глядя на остающуюся на пальцах кровь, однако Мишель не могла не заметить, что раны на холеном лице Гельмута были мало похожи на то, что должно было получиться в итоге и создавали смутное ощущение неестественности, как размазанный по поверхности кроваво-красный пластилин. Так же медленно Земо поднял глаза на Мишель, а в его взгляде появилось выражение даже не холодной, а ледяной ярости, от которого отшатнулся бы человек со слабыми нервами и сделалось бы не по себе остальным. - Хорошая пощечина. Можешь не сомневаться, я верну ее, - обтянутая в изящную белую перчатку рука барона отточенным движением направилась к мечу, побуждая одаренную напрячься, готовясь к отражению атаки, но зависла в сантиметре от рукоятки, в то время как глаза Гельмута превратились в две узкие щели. - Когда ты будешь меньше всего этого ждать. Это был шах и мат. Лишь единицы людей, с которыми был знаком Земо, обладали достаточной проницательностью, чтобы углядеть за этой превосходной актерской игрой хорошо продуманную тактику и изощренность атаки, и в какую-то секунду барон едва удержался от того, чтобы согнать с лица ледяную маску ненависти и разразиться хохотом. Все это время старательно перебирая всевозможные рычаги давления, словно связку ключей к ее личности, Гельмут наконец наткнулся на нужный и самый очевидный из них - недоверие. Он знал, что теперь Мишель будет следить за ним, ловя каждое движение и готовясь к тому, что он раскроет мнимый план уничтожения Мстителей, знал и то, что даже когда его не будет рядом, Камю будет готовиться к нападению, а забыв об этом даже на минуту, вновь напоминать себе об угрозе, которая находилась так близко, что теперь расслабиться ей будет так же трудно, как и забыть об этом разговоре. И это делало девушку предсказуемой, позволяя держать ее на крючке и в то же время внушать обманчивую мысль, что теперь, зная его карты, она держит ситуацию в своих руках. Величайший обман в истории - заставить своего врага думать, что ты находишься у него под контролем, в то время как на самом деле ты контролируешь его, и сейчас Земо действовал по старому, идущему еще от римлян, принципу. Держи своих врагов как можно ближе к себе, и ты будешь неуязвим. - Я полагаю, мне придется просто поискать для себя свободную комнату, - теперь его голос звучал обманчиво спокойно, сквозя такой уравновешенностью, которая не могла обмануть никого, особенно после того взгляда, которым несколько секунд назад Земо буравил свою новую знакомую. Он сложил папку в раскрытую сумку и, подняв ее, направился в сторону лестницы. - Спи крепко, Мишель. Сделав первый шаг по лестнице, он улыбнулся своей последней фразе, которую можно было воспринимать почти как угрозу и которая в очередной раз заставила одаренную подсознательно напрячься. Сегодня ему предстояло выполнить еще немало дел.
Lonely Shepherd: Интересно, к чему было говорить то, последствия чего тебе не понравятся? Земо был либо глуп, либо умен настолько, что сам путался в собственных мыслях и желаниях. Его провокация удалась на славу. Но к чему она была? Одаренная была уверена в том, что подобные Земо ничего просто так не делают, но подобное поведение сводилось к безрассудству. Зачем стоило провоцировать на подобное ту, с кем ещё придется вместе сотрудничать, а затем, получив заслуженное, гневно это воспринимать, и сыпать угрозами? Камю не могла не отметить последствия разбавленной сверхспособностью, по желанию одаренной, пощечины. Маска? Мишель знала, что именно так, она изуродовать не могла. В любом случае, вид Земо стал чуть более нелепым от этого, и выглядел он как испорченная восковая фигура. Да, его игра была безупречна, и Мишель верила во всё, что видела, и даже её проницательность не смогла помочь ей различить актёрскую наигранность. Ярость Земо, которую она прочитала в его покрытых коркой льда глазах, была довольно сильной и устрашающей, однако Мишель, побывав за гранью жизни и смерти, после нескольки лет жизни в постоянной опасности и общения с самыми различными представителями преступных миров, гнев Гельмута не мог впечатлить, либо хотя бы запугать. Камю заметила краем глаза, куда скользнула рука барона, и её наполнили двоякие чувства. С одной стороны она была уверена, что сейчас этот полузлодей попытается воплотить свои слова в дело, но с иной стороны она считала, что он этого делать не будет по одной простой причине - все должны думать, что он на стороне героев. Могучих Мстителей. Но в любом случае, стоило предостеречь себя, и Мишель подготовилась к возможному выпаду или любой попытке атаки, которой она была бы рада. Но разве можно было бы назвать полузлодея - полузлодеем, не будь он им? Земо предпочел посеять в Мишель настороженность, с целью зародить в ней паранойю. Однако Мишель казалось, что она являлась слишком мелочной фигурой в игре европейца, и это злобное заявление было пределом того, чего она была достойна. Вряд ли Земо будет что-либо придумывать на её счет. Ведь он уже всё придумал заранее. Для всех. Иначе бы его здесь уже не было. Камю не поменяла ни позу, ни выражение лица, глаз. Единственное, чего сейчас хотела она, так это... убить его. Дело нескольких секунд - выхватить его меч, он не успеет этому помешать, и ударить в него, наотмашь, рассекая его плоть и обливая всё кровавыми брызгами. Камю хаотично обдумывала то, стоило ли ей раз и навсегда покончить с одним из самых отвратительных человеческих существ, и тем самым повторить участь своего альтер-эго из параллельного мира, либо... Стоп. Конечно же нельзя было так поступать. Хоть и стоило. Правда, всё дело было в скрытой камере, одной из многих, что были расположены практически в каждой комнате особняка, за исключением спален. И можно было сказать, что это было самой важной причиной того, почему Мишель не поступила настолько радикальным способом. - Ванная - прямо и налево. - Ответила в спину Земо француженка, не воспринимая в серьез его угрозу, как и самого барона. Да, Камю знала, что он мог действовать, но пугаться человека, которого ты презираешь, и не считаешь человеком в полной мере, Мишель не могла. Она привыкла полагаться на то, что её реакция была слишком быстрой для окружающих, и это очень часто её спасало. И пусть Мишель было отвратительно понимать, что такое существо как Земо будет жить в особняке Мстителей, судя по всему, она ничего не могла сделать, что бы помешать этому. Разве что отправиться к Риду и обсудить кандидатуру европейца слегка в иных тонах. И так же, Камю отметила, что стоит попросить Джарвиса заблокировать абсолютно все базы данных Мстителей и доступы на любые уровни особняка, кроме спального и гостевого, и обязательно уверить его в том, что Земо его не тронет, потому что это плохо скажется на его репутации, безупречностью которой он дорожил. А пока что, Камю продолжала смотреть в спину Пластелинового барона.
полная версия страницы