Форум » Прошлое » Обитаемый остров [Native & Hunter] » Ответить
Обитаемый остров [Native & Hunter]
Hunter: Четыре года назад. Земля, Северная Америка, Канада, Британская Колумбия. Здесь, высоко в горах среди бескрайних хвойных лесов настоящего Севера уже который год живёт Абориген, одинокое, необычное существо, давно отвыкшее от общества себе подобных. Её жизнь протекает в довольно размеренном, хотя возможно и скучном русле. Но однажды в этот ручеек размеренности попадает камушек, пустившей значительную волну. Принадлежащий к совсем другому миру, недавно дезертировавший из могущественной межмировой военной орагнизации Миротворцев Охотник совершает вынужденную посадку в горах. Он надеется здесь спрятаться и переждать неспокойный период его жизни, но будет ли довольна его присутствием хозяйка этих мест, и не будет ли вынужденное соседство с ней ещё более опасным, чем всё уже виденное Хантером в жизни?
Ответов - 66, стр:
1 2 3 All
Hunter: Теперь она уселась. Замечательно, им сейчас может осталось пару часов, а она уселась и всё. Шум прекратился, и дождь тоже утихал. По крайней мере, теперь не бомбят. - У нас тут не пионерлагерь! Нашла время рассиживаться! – Хантер потянул её, пытаясь поднять ан ноги. Потом махнул рукой, и направился в дальний угол пещеры, к возвышению. Вернулся с парой гранат и тонкой леской, принявшись сооружать ловушку возле узкого входа в пещеру. - Нет чтоб я тут один был...повезло... досталась на мою голову...чтоб меня там пристрелили, - вполголоса бурчал, нахмурившись. – Ну, что ты там, ещё сидишь? Гостей ждёшь? Охотник выпрямился, поправил ремень винтовки на плече. Вся сжалась, оскалилась, скоро наверно рычать будет. И при этом он видел, насколько она живучая, сильная и быстрая. Машина для убийства. Попадись она Миротворцам, они вмиг из неё сделают идеальную машину для убийства. Если попадёт...и при это что-то такое было в ней...что-то беззащитное, запуганное в глазах, что заставляло чувствовать ответственность. Хантер не любил это чувство. Он не любил отвечать за кого-то ещё кроме себя, потому что однажды уже не справился. - Пошли, нечего тут рассиживаться, - сам направился к возвышению, где стал складывать в ряд винтовки, магазины, гранаты и выбирать межу сталагмитами и камнями хорошую узкую бойницу. - Что мы делать дальше? Опять драться? Это не выход - Скажи им. Может тебя они послушают, - скрепляя вместе две обоймы, чтобы меньше времени тратить на перезарядку, огрызнулся Охотник. - Мы их не победить. Тебе нужно уйти. - Ага, конечно. И устроиться воспитателем в детском саду, грехи замаливать - наёмник наконец нашё хорошее место и залёг за камнем. – Иди сюда лучше. Нечего там дожидаться. Послушай, ты что не понимаешь, - уже спокойнее стал он объяснять, посматривая на заваленный вход. – Мне некуда уйти. Меня будут искать и найдут везде. А вот какого ты тут ещё делаешь – это загадка...это не твоё дело, это тебя вообще не касается. Зачем было лезть? Охотник достал последнюю сигарету и закурил, прикрыв глаза. - Пока можешь, лучше иди. Ты им не нужна. Да и я тоже живым не очень..., - вделка послышались тяжёлые, медленно приближающиеся шаги. – Боишься? – скосил на неё глаза и ухмыльнулся. – Думай о хорошем, а когда всё начнётся – просто ни о чём, и тогда, может, выживешь. Просто не думай дальше пяти движений вперёд, но будь наготове.
Native: Абориген уселась на колени, теперь уж рядом с Охотником. Шумно выдохнув, дикарка взглянула на него. Странный он, что сказать. Ведь она, по сути, была в такой же ситуации много лет назад. Сбежала из Оружия Икс. Они по сей день не оставляют попытки до нее добраться, но каждый раз Нейтив удавалось выжить и вновь укрыться тут. Как так – она не понимала. - Много год назад, я бежать из плохое место. Как эти. Они до сих пор меня искать и ловить. Но я прятаться тут и они не находить. Внимательно рассматривая, теперь уж, оружие, Абориген думала. Неужели может быть по-другому? Конечно, она видела другую жизнь, поверхностно. В лес приходили туристы, есть дороги, там какие-то кафе. Но, самой этой «другой жизни» она никогда не видела. Что такое дом, семья, просто улыбка. В ее памяти остались кусочки воспоминаний о том, как когда-то они с Росомахой жили в хижине, на горе. Но это было так давно… - Мне некуда идти. Я не знать даже имя я, я помнить только экспер…мент и лес. Уж ты то не понимать! Недовольно рыкнув, Нейтив толкнула беднягу Хантера. С ее-то силой, которая позволяла ей даже машину поднять, если потребуется. В лучшем случае синяк, а может и перелом. Теперь она поняла, что так бесило ее в этом мужчине. Он считал, что один такой. Никому не понять того, что он сейчас переживает. Не знал он, как ошибался. Только помощи он не примет, это она уже понимала. - Давай свой оружие. Не для это ли меня столько мучить. Фыркнув, Нейтив выдернула из рук охотника винтовку и навела ее на выход из пещеры. Забавно, но чем больше Абориген обращалась с людьми, тем больше на них походила. Стоило же это общение прекратить, то она возвращалась на стадию развития дикого животного. - Оружие Крестик, тупой машина, большой солдаты, врач-идиоты, напарник-самодур… Бурча это себе под нос, Абориген не сводила глаз с забаррикадированного входа.
Hunter: - Много год назад, я бежать из плохое место. Как эти. Они до сих пор меня искать и ловить. Но я прятаться тут и они не находить. Хантер ничего не ответил, лишь стал крепить нож, в качестве штыка к винтовке. Она бежала от преследователей. Он тоже. От тех, кто пытался найти. От тех, с кем он был. Кем он сам был. Получается, он бежал то самого себя, что, по сути не возможно. Но она то вот смогла это сделать. Что же ему мешает? - Можно скрыться от врагов. Нельзя от прошлого...а, пошло оно всё..., - докурил и отбросил в сторону уже сырую и ненужную сигарету. - Мне некуда идти. Я не знать даже имя я, я помнить только экспер…мент и лес. Уж ты то не понимать! Охотник замер и задумался. Кого-то она ему очень напоминала...вот только кого? Чёртова сентиментальность. Откуда это у него, [бранное слово], взялось? Сейчас, когда к ним ломятся? - Эй, дикая, - протянул к ней руку и поднял за подбородок лицо, чтобы глаза были на уровне глаз. – Какая бы фигня там у тебя не была – раз забыла, значит так и должно быть. Лучше не помнить хорошего, чем знать про всю херню, что сделала за свою жизнь. За порогом, у заваленного входа что-то начало пищать. Охотник потер ушибленное Нейтив плечо, но уже не стал отвечать, собравшись. Тонкая струна смерти опять натягивалась, и на этот раз она готовилась у входа начать свою музыку. Пищание стало всё учащаться, и становилось всё пронзительней. Хантер поёрзал, устраиваясь поудобнее. - Голову пригни...и не высовывайся, раз уж решилась тут остаться. Писк всё учащалось, шёл по нарастающей. А затем прогремел взрыв. Камень разорвало на части, некоторые фрагменты влетели в пещеру, ударяясь о стены, дробясь на крошку и осколки. Пылевое облако и запах свежего ливня вошли внутрь. А также враги. Они шли медленно. Понемногу, включив фонари, и пытаясь что-то увидеть внутри. Шаг за шагом. Шаг за шагом и всё ближе к леске ловушки у входа. Хантер ждал. Не двигался. И цепко держал за руку Нейтив, не давая ей спуску раньше времени. - Рано, рано, - шептал он...и вот струна смерти дрогнула ещё раз. Очередной взрыв, на этот раз по меньше, и идущих впереди Миротворцев разорвало. Теперь всё. Они знали, что нашли. Мир ломанулся внутрь. - Пора, - Охотник достал связку гранат, и, включив одну, размахнувшись и не вставая, метнул её. Очередной взрыв, выбивший обратно наружу вторую группу. Он немного разогнал пылевую завесу. Но врагов никогда не становилось меньше. Эхо взрыва ещё не ушло в пещеры, а солдаты стали теперь вслепую палить внутрь, стараясь протолкнуться через узкий проход. Охотник перекатился вбок, и занял своё место у бойницы. Началась ещё одна мясорубка, ещё одна короткая соната дьявола. Винтовка уверенно разогрелась, и стала выплёвывать свеженькие порции плазмы. Зря они шли такой толпой через столь узкий проход. Первых скосило вчистую. Вторые, используя тела предыдущих, а может просто в панике, пытались спрятаться за трупами, как за щитами, неся их перед собой. Но так ничего не было видно, и пришлось быстро отказаться от этой идеи. Отряд Миротворцев протиснулся внутрь, пытаясь найти в пылевом облаке каменной крошки укрытия, и продолжая стрелять. А для Охотника всё было, как в замедленном кино - броня медленно лопалась на груди, и разлеталась кусочками, мгновенно таявшими на лету, от высокой температуры. Зеркальные забрала шлемов шли пятнами, пока прожигались насквозь, прежде чем показать оплавленные черепа внутри. Выстрел, небольшая отдача, попадание, выстрел, отдача. Попал, выстрел... неспешно, медленно, как растянутая нота партии смерти. Вот писк, обойма пустая. Охотник перевернулся на спину, скрывшись за сталагмитом. Вокруг свистели выстрелы, летела крошка камня и стоял непрерывный гул. В сырой пещере становилось всё жарче. Охотник повернул голову вбок, взглянув на Нейтив. А девчонка молодец, на лету схватывает... Неспешную музыку прервал резкий взрыв, обломавший зубы сталагмитов, облако пыли и волна мелких, режущих кожу кусочков камня нашло на укрытие парочки. Всё это оглушило Охотника. Мать, как же его это достало, как ж достало... Что это? Что? - Уроды! – он не слышал себя. Уши заложило, глаза пока не видели среди пыли. Но он чувствовал. Солдаты, носители Мира...и дикая...Дикая? Нет, мать твою, почему, почему опять? Он не видел её. Он видел среди живых всех, кроме неё. Вот ведь она была рядом...какого, какого все, кто находится рядом с ним умирает? Что, мать [бранное слово]та! – Дикая? Дикая, отзовись! – но ничего не было видно, через висевшую пыль, и даже трупика рядом, на возвышении, среди обломков камня. И её нет там, среди его ощущений, среди живых– Уроды, я вас всех [бранное слово]! – заорал, ещё не слыша самого себя. О, он очень хорошо видел, где следует их убивать. – С[бранное слово] на[бранное слово] уё[бранное слово]!!! - вставив новую обойму, он уже он стрелял одиночными. Это вам за всё. За поломанные жизни. За мой отряд. За тех, кто там остался. За Зелёного, за парня, который вам верил! Охотнику вскользь задело плечо, когда он встал в полный рост. Ещё шею, где уже запеклись маленькие ранки. Но Хантеру уже было всё равно. Он спрыгнул вниз, продолжая поливать огнём перед собой. Соната смерти стала какофонией хаоса, развернувшейся в разгоняемой боём пыли. Миротворцы пришли в замешательство, ожидая перестрелки с применением укрытий, а не настолько наглой лобовой атаки. Охотник очень ярко вспомнил, как держал половину тела Зелёнки, верхнюю половину, и смотрел ещё в живые глаза. А теперь Дикая, да? Так что ли, снова из-за него? Опять, кругом него одна смерть, да?!! Нет, такое не забудешь! – Хватит! Хватит трогать кого-то, кроме меня, уё[бранное слово], - Когда патроны вышли, а на пол упала третья обойма, наёмник схватил винтовку за ствол, обжигая ладони. Но ему уже было всё равно. С размаху он свернул одним ударом приклада шею ближайшему солдату, - Что ж вы меня то не убиваете? А? - потом другой поборник Мира получил в живот, и по хребту, отчего повалился на пол, в агонии заливая шлем изнутри кровью из рта. – Что, ж такое? Выродки! Вы ж за мной пришли! Вы ж ради меня, бранное слово, выжгли тут всё! – Рёв Хантера гулом проносился по пещере, отдаваясь эхом в её закоулках. Третий солдат выхватил Охотника на прицел во всей этой суматохе и пыли. Но от неожиданности промахнулся, и прострелил лишь бедро. Хантера это не остановило. Нет, ещё одну смерть из-за него он просто так не оставит! – Она то вам что сделал? Чем мешала? - Он метнул своё оружие, и винтовка, перекувыркнувшись, воткнулась штыком в грудь, отбросив стрелка назад. В пещеру уже успел протиснуться экзоскелет. Но наёмник был готов. Сильно прихрамывая и теряя кровь из плохо запёкшейся раны, он подхватил ближайший камень, в пару прыжков оказался рядом, уклонился от механической руки и вскарабкался на кабину. - Ну что урод, думал завалил девочку и всё, да? Подумаешь, девчонка...новых [бранное слово] нарожают – орал наёмник, молотя камнем по стеклу. Пилот внутри оцепенел и попятился машиной назад, не сводя взгляда с бесновавшегося прямо напротив наёмника. Но экзоскелет споткнулся и тяжело рухнул на пол, от чего трещины, сделанные ударами Хантера, разошлись, и фрагменты стекла выпали внутрь кабины. Отбросив камень, Охотник схватил руками пилота за шею. Обдирая кожу предплечий об битые края стекла, он принялся душить его, сжав зубы и всё ещё выкрикивая ему в лицо за непроницаемым шлемом обвинения про Нейтив. - Что, не ожидала, тварь? А? Тупо выполнял приказ, да? Убить всех свидетелей, да? Дальше что, х[бранное слово], своих пойдёшь валить? И свою мамочку т[бранное слово]?!! Пилот уже был мёртв, когда Охотник разжал руки, и тяжело дыша, капая кровью из ноги и многих мелких порезов по всему телу, сполз вниз. Облокотившись об поверженную машину, он потёр лоб предплечьем, оставив кровавый след над бровями. И поднял взгляд, заполненный злостью на выход, туда, где догорал лес, и все ещё стояли наготове они. Все ещё они... - Ну что, твари, всё...всё что можете, да? Как девчонку, так сразу? А меня что, мучаете так, да? – сполз вниз, на землю, харкая кровью, и прикрыв глаза. Он уже не кричал, а только говорил шёпотом – Что ж вы меня никак...что ж кишка такая тонкая-то, а? Уе[бранное слово]...уё[бранное слово]...как вы мне надоели...и никуда от вас не уйти..., - сплюнул, и уселся на колени, уперевшись руками в землю. Его спина тяжело вздымалась, от сбившегося дыхания.
Native: - Чего у меня все по круг? Я встречать мужчина, солдаты, меня убивать. Это несправедливо. Я же только защищаться. Где сейчас была Нэйтив, она и сама толком не могла сообразить. Темно, везде темно. Что-то сильно давило на грудь, на левую ногу. Нельзя было понять, что именно болит. Просто потому, что все ощущения слились воедино. Такое уже было с ней, и ни раз. Чего бы она только ни отдала, чтобы сейчас потерять сознание и все это кончилось. Слишком мучительно долго тянулось время. Крики, выстрелы, взрывы. Сплошной гул, который сейчас звучал приглушенно. Видимо, ее уши еще не зажили. Обычно Абориген слышала все во много раз лучше обычных людей. А была ли она вообще, обычным человеком? Как раз время подумать, ничего не скажешь. Интересно, а были ли дети? Как ни как, особенность регенерации дикарки была именно в этом. Стоит вспомнить ту историю с Росомахой. Тогда ее беременность была явной уже на второй день, а на третий ее яйцеклетку благополучно заграбастало оружие. Надо же было додуматься ввести ей радиоактивное вещество, для замедления регенерации! Может и сейчас ей что-то ввело? Уж больно медленно все заживает. Сил вообще не было. Когда гул практически утих - только тогда она смогла пошевелиться. Нужно было выбираться из этого погрома, пока не задохнулась. Познания о медицине у Дикой были, ну ладно, вообще не «были». Зализать – перевязать. Что там про физику говорить. Камень с груди поднять было проще всего, что странно. А вот ноги, потом еще и на голову чуть один не свалился – Форт Буаяр какой-то! Выбравшись, наконец, исцарапанная и почти что голая Абориген поползла к выходу, на своих четырех. Максимально низко опустившись к земле, как это делают кошки, она бесшумно пробиралась меж последствий этой стычки. Одновременно Нэйтив принюхивалась, пытаясь найти Хантера. Уж больно хотелось снести ему голову, как и упоминалось ранее. Вскоре, этого гада она нашла. Тихо подкравшись сзади, она скривилась от запаха крови.
Hunter: Хантер тяжело поднялся, покривился, когда встал на покалеченную ногу. Выглянул наружу. Под нависшими тучами тяжело рассеивался дым. И двигались, опять двигались. Снова и снова...этому нет конца...просто нет... И девчонка...Охотник оглянулся. Она была жива. Жива мать твою, жива! Значит, ему показалось, только показалось... - Ты..., - тяжело сглотнул, - целая? Вся сжалась в комочек. Глаза блестят. Напугана, конечно. Зла, напугaнa, ничего не понимает... Охотник посмотрел опять наружу. Снова приближались, раздавились отдалённые крики. Переживут ли они ещё один раз? - Знаешь...я не могу просто спрятаться. Каждый раз, - оттолкнулся от поваленного экзоскелета, и нагнулся, подбирая винтовку. – Когда я прячусь...кто-то умирает. Когда я ухожу, отворачиваюсь от всего, что нафиг натворил и бросаю прошлое – кто-то обязательно умирает. Хватит, [бранное слово], хватит с меня. Я не могу просто порвать всё раз и навсегда. Эти последствия, - он тяжел опустился на колено перед Нейтив. Потянул её за подбородок, поднял её лицо. – Все всегда идёт под откос, если просто бросить своё прошлое, - снова тяжело сглотнул, - Я не знаю тебя, а ты меня. Нам всё равно, что будет друг с другом. Но в чём-то мы похожи, - сорвал у себя с шеи небольшой предмет на верёвочке, похожий отдалённо на флешку. – Ты не можешь убежать от себя, потому что не знаешь себя. Я – потому что слишком многое натворил. Я должен наконец повернутся лицом ко всему тому [бранное слово], что сам намешал. Пока я буду рядом – тебе не будет покоя, - протянул и вложил ей в ладошку. – А ты иди...возьми. Это карта всех их путей сообщений. Без неё Миротворцы сильно затормозят своё продвижение. Спрячься, и когда они заберут мёртвых – можешь выходить. Надейся, чтобы они никогда больше сюда не пришли. И никому, кроме меня, не отдавай это. А мне пора. Будь что будет, я уже слишком устал, - поднялся, опираясь на винтовку, и сделал пару хромых шагов к выходу, тяжело заваливаясь на покалеченную ногу. Потом посмотрел через плечо. – Береги себя, дикая. Слишком ты...дикое и не порченное душой создание. Не для внешнего мира. Не доверяй им. Не меняйся. Помни себя. Может ещё тогда и увидимся. Охотник вышел наружу. Расправил плечи и с презрением осмотрел своих врагов. Сотни щелчков известили, что его взяли под прицел. - Стоять! Бросить оружие! Охотник демонстративно медленно вынул обойму, и выкинул её в сторону. Затем отпустил винтовку. Оружие так же неспеша упало, тяжело врезалось в грязь, разбросав маленькие комочки. - Ну что суки...не ожидали? Больше никто не умрёт, кроме меня. Больше – никто...у меня есть смелость прекратить убегать от себя - а у вас?, - тихо прошептал. Тучи опять разродились дождём. К Охотнику подбежали, ему ударили под колени, отчего наёмник упал лицом на землю. Когда грязь он врезался головой в грязь, первые капли коснулись так и не высехшего месива глины и почвы. Хантер закрыл глаза. Все последующее он воспринимал весьма безучастно. Потом его обступили, и принялись избивать ногам и прикладами. Для них он был предатель, который отвернулся и бросил своих. А он не мог сказать, что это не правда. Просто в этот раз он так не поступит... Они уходили. Уходили, уничтожив здесь всё. Забирали свои трупы, собирали уничтоженную технику. И уводили пленника. Когда Хантера тащили под руки спиной к последнему десантному боту, он вяло смотрел на свои волочащиеся ноги, потом моргнул, смахивая набежавшую дождевую воду пополам с кровью. Медленно приоткрыл один глаз, потому что второй заплыл от ударов, и посмотрел вглубь леса. Может ему и показалось, но он точно видел два маленьких огонька. Он криво улыбнулся, пустив струйку крови из рта. Дождь смывал с лица остатки промокшей земли пополам с последствиями кровоподтёков. «Проиграли, сволочи, проиграли вы...ничего вы не забрали обратно. А моя жизнь за жизнь того свободного создания – не та цена, что вам нужна» И всё то время, пока его волочили, и он висел между локтями своих преследователей, пока его затаскивали в бот, пока взлетали, и даже когда уже закрывалась дверь, он все ещё не двигаясь смотрел в одну и ту же точку. По крайней мере, у него была маленькая победа в виде выжившего озлобленного комочка. А остальное его уже не волновало. Он своё отыграл. Бот грузно взлетел, и стал подниматься в атмосферу, нагоняя уже ушедших, сопротивлясь многочисленным каплям дождя. Впереди было два года заключения в тюрьме "Забвение"
Native: - Меня нельзя убить. Нейтив сощурилась, всматриваясь в лицо Охотника. Его можно было убить, это она понимала прекрасно. И она сама хотела это сделать, пока к этому не шло. Теперь, когда ее жертва и так была изранена – желание, как-то, улетучилось. Сейчас перед глазами встали те яркие вспышки, картинки, их знакомства. Ведь все начиналось так забавно. Взаимная «симпатия» и весьма кровожадные намерения. О, а как он пытался от Абориген избавиться. И как она упрямилась, по своей кошачьей натуре. Уйди тогда – сейчас бы не было никаких чувств. Но нет, на душе предательски скребут сородичи. Взяв предложенную вещицу, Абориген внимательно ее осмотрела, обнюхала. Что это такое – было далеко не ее ума дело, но это было важно. Не потому, что там какие-то карты. Дикая – далеко не ребенок, хотя кажется таким. Прекрасно понимала, чем это кончится и когда. В этом лесу есть место только для нее одной. И этот сценарий – ее жизнь. Лет через двадцать снова придет такой человек, между ними будут какие-то отношения, ее «убьют» и он уйдет. Будто бы это дежа вю, которое пытается указать, на что-то важное. Чего она не помнит. И никогда не узнает. - Ты жить. Была странная уверенность, что выйдя из этой пещеры, Охотник действительно выживет. Вот так бывает часто, что из серой массы солдат, один обязательно будет лучшим. Когда других выводят из строя десятками, как массовку, он обязательно уделывает всех и уносит свою задницу целой. Таким был Росомаха, Крид. Крид вообще был и есть единственным, кто не под силу Абориген. Даже не смотря на то, что в скорости и ловкости она выигрывает, а в силе ничуть не уступает. Хантер еще круче, как оказалось. И сейчас он выйдет на встречу к ним и снова выкрутится, такой уж гад. Ничего не сказав напоследок, Абориген попятилась назад, скрывшись в тени. Она еще долгое время провела там, пока снаружи происходила развязка. Слух, нюх, все это помогало быть в центре событий, даже не видя ничего. Дикая не прогадала, он остался жив. Хорошенько досталось, но жив. В голове проскользнула мысль: «а если бы они сразились, повезло бы ему так же?» Девушка даже головой помотала – не повезло бы. Везунчик. Когда делегация с пленником отправилась куда-то, дикарка поспешила скрыться в глуби пещеры. Там, блуждая по узким проходам, она через какое-то время нашла выход. Пришлось пробивать его собственноручно. Выбравшись, она, наплевав на все предостережение, направилась прямо по следам. Благо, хоть немного леса они пощадили. В нем-то, за деревьями, Абориген и укрылась. Успела как раз вовремя. Нужно было убедиться в своей правоте, что оправдало себя. Волокли его, живого. Изрядно потрепанного, но живого. Больше и не надо, дальше он точно выкрутится. В голове проскользнула идея, что обязательно нужно будет встретиться в будущем. По крайней мере, намять ему боки за то, что ей пришлось пережить. Нет, не в плане военных действий, а его вторжения. Но, об этом она подумает завтра. Сегодня нужно было обустроить новый ночлег и найти свои вещи…
полная версия страницы