Форум » Прошлое » American McGees Joker or ... [Joker, St. Andersen] » Ответить
American McGees Joker or ... [Joker, St. Andersen]
Joker: Сюжет: Однажды ранним утром один толстяк прогуливался по парку, вдыхал запах травы, той что была у него за пазухой и гордился тем, что арестовал всех остальных, кто смел курить марихуану. И тут как стервятники на него набросились люди в масках, затащили в фургончик, затолкали в рот кляп и могли бы с совестью чистой изнасиловать в аппетитную... Впрочем не стоит. А лучше упомянуть то, что в этот раз Джокер не знал на сколько в другую сторону повернется его маленькая игра. И ведь недаром он говорил, что нужно держаться подальше от денег. Но - нужда. Нужда. Время: неопределенно. Место: Нью-Йорк. Участники: Андерсен и Джокер.
Ответов - 3
Joker: Светило солнце, пели птицы, мыши бегали по своим норам, гадя, плодясь и сжирая все более-менее съедобное, что бросают люди на прекрасный газон, прекрасного сада. Весна, а может и осень, а может зима, разве так уж это важно, коль скоро речь идет не о времени года, а о месте действия. Впрочем, и оно не играет роли, зачем слова о том, чего уж нет в помине, ведь все предельно просто, и даже то, что случается с нами всегда - простые вещи, а уже сами люди, личности, индивиды, выдающиеся куски мяса с определенным мировоззрением и мышлением все усложняют. Всем что-то нужно. Все чего-то хотят. Все всё делают ради достижения определенной цели. Но что, если у кого-то просто нет цели, или она настолько неопределенна, настолько похожа на мираж, галлюцинацию, вымысел, чистой воды безумие, что тогда? О, ситуация интереснее некуда, ведь порой рано или поздно любое смертное существо приходит к выводу о цели своего существования. Кто знает может холодными темными ночами на кладбище воронье задается вопрос о трансцендентной специфике вселенной? Человек живет хорошо лишь тогда, когда живут плохо другие. Этого закона придерживаются все. Вот скажите, разве вас не тешила мысль о том, что у вашего соседа меньше денег, или жена не такая красивая, или что он вообще женат и вынужден каждый вечер проводить с одной и той же женщиной, меж тем как вы вольны проводить свое время как вам вздумается, пусть даже все свободное время вы проводите в обнимку с пачкой чипсов и тет-а-тет со спортивным каналом? Недалеко от человека, который шел прогулочным шагом по дорожке палка и наслаждался одиночеством, возникло несколько людей в хеллоуинских масках клоунов. Они схватили его, тучного и еле поворачивающегося в стороны, обывателя, буквально забросили в кузов фургончика и закрыли дверь. Он мог бы закричать, но сперва ему мешала паника, затем кляп, и в конце концов, наступила кромешная тьма, только голос где-то рядом, противный и смеющийся зачитывал кому-то газетную статью. - …благодаря этому закону полиция имеет право арестовывать всех лиц, у которых при обыске будет найдена любая доза наркотического вещества, в том числе и антибиотики без рецепта лечащего врача, - голос затих, а затем у самого уха пленника кто-то задал вопрос. – Мистер Розвелл, вы арестованы, - невидимый человек рассмеялся во весь голос. Затем все снова стихло. Сколько времени прошло, час, два, три? Какая разница, может быть их дорога заняло всего минут десять, но говорить о точном направлении трудно, когда машина то и дело поворачивает. Запомнить дорогу можно было бы, вот только и запутаться легко. В конце концов, фургон остановился, его выволокли под руки, провели вперед и далее послышался шум захлопываемой двери. Человека усадили на стул, покрепче его связали, сорвали повязку с глаз. Солнечный свет, падавший через оконные проемы и освещавший все помещение, в котором пленник теперь находился, мог ослепить. Что-то сродни залу, где могли собирать гостей, проводить торжества, устраивать небольшие представления, предстало его глазам. И верно, где-то под самым потолком медленно перемещались воздушные шары, наполненные гелием под завязку, а на одной из стен свешивалась уже помятая и порванная пополам гирлянда из букв - «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, КОУДИ». У стены напротив был приставлен стол, все вещи на котором были накрыты сверху скатертью. То, что там не закуски, оставшиеся с праздника, можно было догадаться, оставалось действительно узнать – что же. Как бы то ни было, ответ мог придти быстро, едва стоило взглянуть на вошедшего в зал мужчину. Непонятных лет, национальности, вероисповедания, да и вообще непонятно какой среды обитания, все было смыто или точнее скрыто под слоем неровно размазанного по лицу клоунского грима. И улыбка, эта неизменная, постоянная величина, брать в расчеты которую всегда приходилось, когда кто-то имел дело с ним. Джокер подошел к своему заложнику. - Мистер Розвелл, как мило снова видеть вас, на этот раз мы пообщаемся на равных, - он зачесал рукой волосы назад. – Простите, что отнимаю у вас время, но мне кое-что нужно. А благодаря вам, я могу это кое-что получить. Все честно…для кого-то из нас.
St. Andersen: Мистер Розвелл - государственный чиновник ирландского происхождения. В детстве отличался хорошим логическим мышлением и обширными знаниями во многих областях, включая юриспруденцию, конституционное право... Однако к старости, а вернее годам к пятидесяти, этот "Живчик" сдал, как только сел на кресло поста повыше. Обычно таких упитанных людей, которые сели на высокое место, уже не скинуть никакими средствами. Скорее место под ним треснет и прогнется, а он сам не слетит. Одно исключение - смерть. Приняв очередной и совершенно дурацкий закон, Маркус Розвелл шел с места своей работы даже не подозревая что в нем теперь сидит совершенно иная сущность, которая вселилась в него когда он занял пост выше и серьезнее. Андерсен предвидел будущее этого человека и включил его тело в свою не большую но очень веселую и интересную игру. Двенадцать лет Розвелл добирался до своего места и ему это удалось. Он шел по трупам в буквальном смысле и был жесток ко всем. Однако, несмотря на грозную оболочку, внутрь это был трус, который был-бы почетным членом одноименного общества, еслиб такое существовало. Больше всего на свете Маркус боялся насильственной смерти, как, собственно, и естественной. Во время его "правления" Маркуса четыре раза пытались убить, но все эти разы происходили совершенно случайные вещи, которые спасали ему жизнь. Со временем чиновник осмелел и больше не брал с собой охраны, так как считал что его оберегает его ангел-хранитель. Отчасти это было так, но не совсем. Маркус Розвелл гулял по парку возвращаясь домой. Он думал о несколько возвышенных и не доступных человеку вещах, но его это не смущало. Черный пиджак он повесил себе на плечо, придерживая за петельку и шел так чтобы его объемный живот плыл впереди него и все его видели. Он считал его своей гордостью, чуть-ли не натирал до блеска. Время было уже позднее, солнце постепенно заходило за горизонт, в парке было не очень много людей - в основном парочки влюбленных. Как только Маркус видел очередных молодых людей, которые шли в обнимку и часто останавливались чтобы поцеловаться, то Розвелл брезгливо морщился и быстро переводил взгляд на свой живот. Ему было неприятно, возможно даже потому что сам он никогда не чувствовал ничего по отношению к любой особи противоположного пола. Несмотря на его упитанность Маркус был довольно обаятельным мужчиной и мог бы быть популярным в женском обществе, но он стремился не к этому. Когда Розвелл проходил мимо дорого, где уже "рассосалась" огромная пробка, то сзади, под руки, его кто-то схватил. Этот кто-то был очень силен и подхватил сто килограммовую тушу как перышко. У Розвелла перехватило дыхание и даже еслиб он хотел закричать, то не смог-бы выдохнуть. Спустя несколько мгновений его швырнули в темные внутренности фургона непонятного цвета, марки и состояния. Розвелл упал на пол фургона как мячик и даже перекатился на своем пузе. Теперь дыхание нормализовалось, и как только чиновник открыл рот чтобы закричать, то в открытый рот мгновенно залетела скрученная тряпка, придавив язык к челюсти и войдя достаточно глубоко в рот. Теперь Маркус понял насколько было неприятно тем куртизанкам которые делали ему минет. Спустя еще одно мгновение глаза Маркуса перестали что-либо видеть, словно он ослеп, но на самом деле это была повязка из плотной ткани которую мастерски повязал на плешивую голову один из нападавших. Послышалось громкое движение двери фургона, а потом удар от которого та закрылась. Следом, тучное тело ирландца потянуло неведомой силой куда-то в сторону и фургон начал планомерно раскачиваться в разные стороны и часто поворачивать. Маркуса усадили на пятую точку и самой последней мыслью которая его волновала - было то что его дорогие брюки могу испачкаться. Ирландец пытался что-то сказать или крикнуть, но слышалось только тихое мычание и нечленораздельные звуки. Вдруг послышался очень неприятный голос, не знакомый, но мгновенно отталкивающий от себя. - …благодаря этому закону полиция имеет право арестовывать всех лиц, у которых при обыске будет найдена любая доза наркотического вещества, в том числе и антибиотики без рецепта лечащего врача,- голос затих и слышались только звуки проносящихся мимо фургона машин и тяжелое, быстрое дыхание толстяка, как у хомячка. Маркус не знал что ожидать дальше. Да, это то что сказал он сам журналистам из "Нью-Йорк Таймс", но вот чего ждать дальше от этого противного голоса? Неожиданно возле самого уха ирландца снова заговорил это-же человек что заставило Маркуса дернутся в противоположную сторону, а потом последовал смех... дикий смех, как у сумасшедшего на последней стадии, а потом все резко оборвалось, будто все пространство исчезло в мгновение ока. Не слышно было ничего. Маркус потерял сознание от нервного напряжения, но Андрей бодрствовал. Очнулся Марк уже привязанным к стулу. Кисти рук начало покалывать от того что ирландец пытался ими пошевелить, но мешались тугие веревки. Розвелл медленно открыл глаза и поднял голову вверх. Солнечный свет слегка ударил по глазам, заставив веки инстинктивно защитить глаза пока те не привыкли к уровню освещения. Зрачки сузились. Наконец можно было разглядеть помещение. Сначала могло показаться что это какой-то ангар на вервях города, но приглядевшись можно было понять что это просто большая зала. В окно было видно только краснеющее небо и заходящее солнце, никаких признаков пространства вокруг. Марк дышал уже спокойнее, но глубоко, пытаясь справится с аритмией и адреналином. Все тело толстяка намокло от обильного выделения пота. Во рту была ужасная сухость из кляпа который до сих пор там было. Вокруг не было ни души. Напротив стоял стол накрытый белой материей, а под материей не понятно что лежало. Неожиданно послышались шаги, такой звук оставляли только ботинки на каблуках или туфли. Звук шагов гулко отдавался по всему помещению. Ирландец смотрел в сторону источника шума, который был в тени, и видел только контуры фигуры и фиолетовый цвет пиджака, брюк того кто к нему шел. Вскоре незнакомец появился на свету солнца и теперь его, так называемое, лицо было видно. Не узнать это существо не мог никто. Очевидностью было то, что это был знаменитый Джокер о котором много говорят в СМИ. Марк заерзал на стуле, глаза его расширились, вены на лбу вздулись, что говорило о титанических усилиях его тела вывернутся из пут. Попытки были абсолютно безуспешными и когда Джокер оказался рядом то толстяк обмяк с ужасом смотря на разрезанный рот. - Мистер Розвелл, как мило снова видеть вас, на этот раз мы пообщаемся на равных, - он зачесал рукой волосы назад. – Простите, что отнимаю у вас время, но мне кое-что нужно. А благодаря вам, я могу это кое-что получить. Все честно…для кого-то из нас. Марк пытался прийти в себя и осознать то что говорит ему Джокер, но тело не слушалось и только испуганный взгляд смотрел на разрезанный рот. Пугающей мыслью было то что этот псих может с ним сделать.
Joker: - Вы волнуетесь? Не стоит, мы же умные, здравомыслящие люди,- Джокер извлек из кармана пальто нож, странно посмотрел на него, будто не надеялся его здесь обнаружить и присел рядом с заложником. В это время его подельники, забаррикадировали двери изнутри, двое из них направились к столу, накрытому тканью. Клоун проводил их взглядом, затем извлек из противоположного кармана апельсин и стал очищать его от кожуры, помогая себе ножом. – Не хотите? – поинтересовался он, протягивая фрукт политику, а потом, будто бы спохватившись, усмехнулся. – Ах, да забыл, - Джокер поднялся, потянулся к мужчине, но остановился буквально на полпути к желаемому действию, удерживая лезвие у самых глаз Розвелла. – Что? Вас пугают этим шрамы? – вертя головой, поинтересовался он. – Но они по-своему произведение искусства, такое же как ваши милые законы, действия, речи, да, - он выкинул апельсин в сторону и перехватил свободной рукой за толстый двойной подбородок лицо заложника, - ваши великие тирады, направленные на благо и процветание страны, ваши речи, наполненные пафосом настоящего руководителя, простите, будущего руководителя администрации нашего милого белого домика, не могли не найти отклик в моей темной, необразованной, пропащей душе. Вы, - Джокер сильнее сжал челюсть человека, чтобы тот не пытался даже вырваться и отвести взгляд от находящегося в угрожающей близости уродливого лица, - вы дали надежду многим, вы отняли надежду на порядок меньшего числа людей, вы – просто ….мастерски, подготовили могилу многим, многим…очень многим плохим лю-ю-юдям. И потому, - клоун нахмурился, - я решил дать вам шанс лично присутствовать на мероприятии…посвященном, именно ва-ше-му бу-ду-ще-му… Будущему. Джокер сорвал со рта чиновника скотч, затем вынул аккуратно кляп, если можно было бы назвать аккуратным действие, вырвавшее пару зубов изо рта человека, однако Розвелл должен был бы быть благодарным ему, многим Джокер не оказывал такой услуги, руководствуясь простым правилом, настолько же простым и старым как и сам этот мир – меньше шума лучше для всех. Нож благополучно вернулся в карман пальто, а сам преступник направился к столу, сейчас закрытый от обзора для заложника спинами подчиненных клоуна, которые трудились над чем-то. Позади политика сразу возникла массивная фигура одного из громил с автоматом в руках – охранник. Итак, что же хотел сделать, гений и бешеный пес преступного мира на сей раз? Вопрос, интересующий многих, а точнее было бы сказать всех и всегда. Что же будет дальше? С Джокером определить такое понятие как будущее вообще было трудно, все делалось и по плану, и по наитию, предугадать его действия можно было до тупой точности в один миллиметр, а в последнюю секунду он преподносил вам сюрприз, оправится от которого не оставалось времени, если вы дорожили своей драгоценной жизнью, или же жизнями ваших друзей и близких. Вы могли брать с него любое обещание, но как и в сделке с Дьяволом, здесь следовало держать ухо в остро, ибо стоило после какого-то условия оставить многоточие, и он воспользуется им, вам же на зло, себе на благо, остальному миру в назидание – нельзя заключать сделок ни с Лукавым, ни с его подражателями, ни с людьми похожими по характеру на него. Все просто. Как и обещал сам Джокер Розвеллу. Со стороны того, как сидел Розвелл, увидеть что-либо было невозможно, потому все, что он мог наблюдать – молчаливую работу, затем складирование чего-то в рюкзаки, и вот двое бандитов вышли с наполненными сумками из помещения. Одного из них Джокер задержал перед выходом и что-то пояснил усиленно жестикулируя, а затем совсем удостоверившись, что бандит все понял, отпустил того. Тишина, царившая в зале была настолько же неестественной, насколько может быть неопределенность, возникшая по отношению к вопросу месторасположения политика. Помещение явно пользовалось популярностью у людей, и судя, по остатками картонных декораций, было местом общественным, возможно это был отдельный корпус какого-то комплекса, а может и концертный зал какой-либо больницы или школы, однако то, что не было слышно ни единого постороннего звука, кроме скрипа подошв бандитов, ходивших взад-вперед по залу, их шепота, когда они время от времени заговаривали друг с другом, да причмокивающего звука самого Джокера, уже где-то раздобывшего другой фрукт и севшего прямо напротив Розвелла на раздвижном стуле, вводило в сомнение даже о том, что они все еще в городе. - А чего у вас детей нет? – отправляя в рот очередную дольку цитруса задал вопрос клоун, тоном самым обычным, будто не было никаких преград между ним и заложником, никто не был пленником, ни у кого не были связаны руки, да и вообще это была мирная беседа двух приятелей. Почему бы и нет?
полная версия страницы