Форум » Прошлое » "Here it is, your choice"[Daredevil, Illusion] » Ответить
"Here it is, your choice"[Daredevil, Illusion]
Daredevil: Место: Нью-Йорк Время: недалекое прошлое Участники: Daredevil, Illusion Сюжет: Мстители переживают не лучшие времена. Преступные группировки набирают силу и становятся полноправными владельцами целых районов города, а героев недостаточно, чтобы подавить очаги этой "болезни". Мэт Мердок, он же Сорвиголова, был отослан на поиски уникальной одаренной, способной усилить организацию и положить конец разростанию преступности...
Ответов - 4
Illusion: Хочешь знать, как все это было? - Три в столовой пробило, И, прощаясь, держась за перила, Она словно с трудом говорила: "Это все... Ах нет, я забыла, Я люблю вас, я вас любила Еще тогда!" -"Да". (с) Анна Ахматова “Узнать тебя лучше. Любоваться твоей улыбкой. Держать тебя за руку. Вдыхать твой запах. Влюбиться. Писать твое имя мелом на асфальте. Смотреть “Титаник”. Плакать из-за тебя. Ругаться. Мириться. А потом снова ругаться, чтобы обрести друг друга вновь. Завести ребенка с такими же зелеными глазами. Ходить в кино. Веселиться в клубах. Заниматься любовью. Закалывать волосы в высокую прическу, чтобы ты их расплетал. Заставить тебя мучиться. Чувствовать угрызения совести. Стоять с тобой вместе в пробки. Флиртовать. Целовать эти чувственные губы. Ходить по ресторанам. Объедаться вместе мороженным. -Оливия, очнись! Он умер,- тетушка со всей силы трясла Мэрелин за плечи. Ореховые глаза казались стеклянными и больше ничего не выражали. Она была обескровлена. У нее не хватало сил даже чтобы заплакать. Все слезы были выплаканы в ту ночь, когда она вышла замуж, а потом нашла его окровавленное тело на полу гостиной. Оливия его никогда не любила. Даже узнать толком не успела. Она вбила себе в голову, что он был самым лучшим. Поэтому и плакала. Модель идеальной жизни была разрушена. Брак превращен в пепел еще до брачной ночи. -Оливия, скушай что-нибудь. Посмотри на себя в зеркало. В кого ты превратилась после этой больницы? Настоящий скелет. Он умер уже четыре месяца назад. Ничего не вернешь. Пора начинать свою жизнь заново,- ласковым тоном произнесла Летиция, поправляя сбившиеся прядки на голове Мэрелин. -Это было убийство. Я точно знаю. Это было убийство,- без устали шептала она, прижимаясь к его мертвому телу. Еще несколько мгновений он был живым. Смеялся. Пил шампанское. Целовал ее. Прижимал к себе за талию. Шутил. Она была пьяна его запахом. -Нет, милая… Это приступ… Такое случается. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь… Но это был приступ. Прекрати твердить одно и тоже день и ночь,- Джеральд обеспокоенным взглядом окинул дочь. Она не приходила в себя от горя уже неделю. Вчера они с Летицией приняли решение отправить Мэрелин в лечебницу. Было совершенно очевидным, что очнуться от произошедшего кошмара самостоятельно было не в ее силах. Оливия ненавидела их. За их жалость. За их умилительную глупость. За то, что они ей не верили. -Все хорошо. Это все моя сентиментальность. Не так то уж и просто находиться в том доме, где он умер. Я подыскала себе небольшую квартирку в центре, думаю, что правильным решением будет продать этот дом и переехать,- отозвалась холодным тоном Оливия, выдавливая из себя улыбку. На последнее время ее жизнь изменилась. Настолько сильно, что Оливия едва ли отдавала себе отчет на сколько. Она узнала себя с совершенно новой стороны. Теперь Мэрелин видела себя не светской барышней, заигрывающей на право и налево с состоятельными джентльменами, а бойцом. Той, кто сможет отомстить за смерть мужа. Оливия вырвалась из объятий тетушки под тем предлогом, что ей подурнело. Нужно было привести в порядок свои мысли и пройтись по набережной в одиночестве. Оливия надела сиреневый кожаный плащ, схватила ключи и сумочку, затем вышла из дома без сопровождения несмотря на все уговоры Летиции. Она уединилась в одной их удаленных аллей центрального парка на лавочке. Оливия попыталась в голове восстановить все события ближайшего прошлого и связать их воедино. Мэрелин закрыла глаза и попыталась снова вызвать иллюзию. Вновь оказаться в этой голограмме.
Daredevil: Сутки назад - Мэт, у тебя нет выбора! Мы обязаны сейчас сплотиться и вернуть Мстителям то, что они потеряли. – Голос Стива был слегка возбужденным. Он обхватил стол и смотрел на Сорвиголову, выискивая в нем хоть частичку понимания. - Стив, мы должны сейчас все силы направить на то, чтобы предотвратить расширение преступных организаций, а не бросать сотрудников в поисках каких-то непонятных мутантов. Мы и так не в состоянии погасить очаги преступлений, а если мы отправим кого-то на поиски, то дадим им время на ещё большее усиление. Нам нельзя рисковать! – Мэт стоял без своей маски, но его темно-красный костюм плотно облегал его тело. - Ты во многом прав, но если мы будем продолжать в том же духе, то они просто задавят нас количеством. Со всеми нашими способностями мы не сможем бороться с половиной города. – Стив поправил свой щит, свисавший со спины. - Кого ты собрался отправить на поиски? - Соколиный глаз сейчас в Италии и не сможет вернуться в ближайшее время, у Люка сейчас большие проблемы в северной части города… В общем, я хочу чтобы этим занялся ты, Мэт. - Ты наверно шутишь? - Нет. Твои способности очень тебе помогут в поисках одаренной, да и ее способности на тебя вряд ли подействуют, если вдруг она примет тебя за противника. - Способности? Кого мне придется искать? – Мэт ещё не согласился на задание, но его любопытство взяло над ним вверх. - Ее прозвище – Иллюзия. Она может создавать иллюзорные картины и предметы, управлять ими и, кажется, воздействовать на сознание, вызывать симпатию и прочее. С последней способностью будь осторожен Мэт. Правая бровь Мердока слегка приподнялась. - Хорошо, я приложу все усилия, чтобы найти ее, но если у меня не получится в ближайшие два дня, то пусть поисками занимается кто-то другой. Я не могу позволить, чтобы Адская Кухня превратилась в ад за это время. - Как скажешь. – Стив отвернулся, и начал переговоры с кем-то по сотовому. Мэт развернулся и направился в сторону выхода, медленно натягивая на лицо свою маску. Наше время Мэт перелетал очередную крышу. Уже прошёл почти день, но он так и не смог выполнить своей цели. Целый день он промотался по городу, выискивая хоть какие-то признаки одаренной или ее способностей, лишь изредка отрываясь от своей задачи, чтобы предотвратить какое-то мелкое преступление. Уже почти намереваясь вернуться домой, Мэт увидел что-то странное. В центральном парке один из бездомных что-то кричал, пятясь назад и показывая в сторону одиноко стоящей девушки. Мэт стоял далеко, поэтому не мог понять что точно там происходит. Он побежал, перепрыгивая через машину, которая проезжала по улице, и остановился в нескольких метрах от бездомного и девушки. Она показалась Мердоку совсем юной, хотя точно он определить не мог, - в праке было слишком тихо. Бездомный все ещё что-то бубнил, не отрывая взгляд от девушки, хотя ее сердце билось ровно. Тут до Мэта дошло. «Иллюзия, он видит иллюзию». – Мэт даже улыбнулся, наконец, отыскав его цель. Он не видел тех картин, что видел бездомный, так как его зрение способно было видеть только очертания того, от чего отражались звуковые волны, но они с легкостью проходили сквозь вымышленные образы. Мэт бесшумно подошёл к девушке. - У вас редкая способность. – Мердок проклинал Стива за то, что он не сообщил ему ее настоящее имя.
Illusion: Приходи на меня посмотреть. Приходи. Я живая. Мне больно. Этих рук никому не согреть, Эти губы сказали: "Довольно!" Каждый вечер подносят к окну Мое кресло. Я вижу дороги. О, тебя ли, тебя ль упрекну За последнюю горечь тревоги! Не боюсь на земле ничего, В задыханьях тяжелых бледнея. Только ночи страшны оттого, Что глаза твои вижу во сне я. (с) Анна Ахматова Вся твоя жизнь была заключена в пространстве между домами твоих французских родственников в Париже. Ты никогда не видела улыбки на лице своего отца. Разве что он усмехался, когда смотрел вместе с тобой мультфильмы. Сквозь слезы. Он был сильным. Он считал, что мужчины никогда не плачут и не сдаются. Джеральд был настоящим борцом, неким спартанцем нашего времени. Разъяренным гладиатором, способным заколоть точным ударом маленького клинка огромного льва. Ты когда не видела свою тетушку счастливой. Она в свое время мечтала стать актрисой. Правда, ни один театральный режиссер не предлагал ей в своей постановке приличной роли. Летиция была слишком гордой и не хотела довольствоваться второсортными партиями. Она все время ходила на прослушивания. Получала отказы. У нее случались истерики. Она часто ходила на спектакли. Плакала на антрактах. Считала себя важной и значимой. Ей претила сама идея отчаяться. А потом она забеременела. Жизнь обрела новый смысл. И вновь потеряла его. Случился выкидыш. Летиция хотела покончить с собой. Закатывала скандалы в поликлиниках. Ее все время спрашивали про отца ребенка – но она отмахивалась. Мол, какая уже разница. И вопросы прекращались. Все шептались за ее спиной. Но она терпела. Снова ходила на прослушивания. Мечтала о главной роли в каком-нибудь мюзикле. Много тренировалась. Между тем, ее сестра Мэриголд стала оперной примой. Ее жизнь была наполнена овациями, улыбками фортуны и успехом. У Летиции было мало поклонников. Она страстно завидовала младшей сестре, вокруг которой толпами вились обожатели таланта. Однажды она убедила саму себя, что весь этот успех дешевый. Сегодня он есть, а завтра его уже не будет. Задохнувшись от личных переживаний, она вышла замуж за первого своего серьезного поклонника. Одного состоятельного пожилого француза. Он был импотентом, но был готов на все, лишь был юная Летиция скрасила его последние дни. Он дарил ей дорогие подарки, цитировал стихи, водил по ресторанам. А потом он умер. Настолько тихо, что этого даже и никто не заметил. Кроме нее. Летиции. Ты ее просто не узнавала. Властная, бойкая, уверенная в себе женщина, всегда правившая балом и обстановкой, начала чахнуть на глазах. Она страдала. Худела. Плакала по ночам. Потом у нее кончились слезы. Она все время всхлипывала и кашляла. Словно Летиция перестала быть Летицией. Ее подменили. Так она страдала. Глотала таблетки. Перестала ходить в театры и на представления, которые так прежде любила. Забыла, как накладывать пудру и красить губы блеском в туалете перед прослушиванием... Мэриголд призналась ей, что больна раком. Попросила позаботиться о детишках потом. После ее смерти. Джеральд он хороший. Но слишком слабохарактерный. Он не смог бы воспитывать детей в одиночку. Оливия стала для Летиции новым смыслом жизни. Она отдавала все силы ее воспитанию. А том, когда брак ее племянницы закончился трагически, она пыталась поддерживаться ее всеми силами. Ты никогда не знала, как нужно любить. Ты всегда знала только, что правильно. И поступала как истинная прилежная дочь Таунсендов. Ты улыбалась в тем минуты, когда тебя учили улыбаться. А когда тебе было смешно – ты сдерживала смех и легонько улыбалась уголками губ. Ты брела по аллее, пытаясь разобраться в своих душевных переживаниях. Ты не заметила, как тебе подошел бездомный в обшарпанных лохмотьях. Он клянчил мелочь. У тебя были пустые карманы. Она достал нож – не поверил. Кошелек или жизнь. Ты сидела на лавочке, вжавшись в мокрые перекладины. Тебе стало страшно. Неожиданно он отшатнулся и упал на землю. У тебя снова получилось. Он снова видел эти кошмары. Ты отшатнулась. Тебе хотелось убежать. Кто-то подошел сзади. Ты вздрогнула и обернулась. -О чем вы говорите?- Оливия прищурилась и глазами, полными страха и отчаяния, взглянула на незнакомца. Ты уже попыталась направить свои способности против него. Ради самозащиты.
Daredevil: Прохладный вечер превосходно сочетался со свежим запахом парка, даже, если этот парк находился в таком урбанизированом городе как Нью-Йорк. По спине Мэта прошёлся холодок, и он инстинктивно напряг мышцы. -О чем вы говорите? – Мэт лишь медленно развернул свою голову и невозмутимо посмотрел на бродягу, который судорожно вцепился в ствол ближайшего дерева и бормотал что-то невнятное. Мэт медленным шагом подошёл к нему, и резкий запах алкоголя сразу бросился в нос. - Успокойтесь, все в порядке. – Мэт отстранил бутылку с дешевым коньяком в сторону. Положив руку на плечо, он почувствовал, что бродяга дрожит от страха. - О..Она Дьявол! – Произнося свои слова, он прикрыл голову одной рукой, на которую была напялена старая перчатка с вырезанными отверстиями для пальцев. - Нет, Дьявол – это я. – едва шепотом произнес Сорвиголова. – Хватит, с вами ничего не случится. – Мэт поднял его и, облокотив на себя, отнес к ближайшей скамейке. Казалось, что дрожь немного спала. - Она…Не человек! – Бродяга все никак не унимался. - Успокойся, она не причинит тебе вреда. – Бродяга, наконец, поднял взгляд на Мэта. И вид его маски вновь вернул ему былую дрожь. - К…Кто ты? - Я же сказал… - Мэт сделал паузу. Он все ещё сидел на краю скамейки, словно отец над больным ребенком. – Дьявол. – Совсем легкая ухмылка появилась на лице Мэта. Последнее слово он сказал почти шепотом, но бродяга явно его услышал. Его сердце забилось сильнее, а зрачки ещё сильнее расширились. - П..почему? – Мэт не знал что конкретно у него спрашивают: «почему он помог ему?» или « почему он явился за ним?», но Мэт это не смутило Мэта. - А почему бы и нет? – легкая улыбка вновь озарила его лицо. Уже наступала ночь, и лишь редкие фонари светили в широком парке. Мэт встал и направился к девушке, когда его подопечный наконец успокоился и начал прихрамывать. - Не стоит использовать ваши способности так открыто. Это может обернуться против вас. – Темно-красный, почти черный, костюм Мэта почти полностью скрыл его в тени. – Что, если бы этот пьяный бродяга пошёл завтра в любую желтую газетенку и рассказал, что его пыталась убить какая-то «Дьяволица»? Газетчики в последнее время и не такому верят, а он вполне мог дать ваше описание, не смотря на то, в каком он состоянии.
полная версия страницы