Форум » Нью-Йорк » Клуб "Stels" 0.5 » Ответить
Клуб "Stels" 0.5
Doctor Strange: [center] [/center] Роскошное заведение, сделанное по всем стандартам Европейских клубов, открылось совсем недавно, но уже сейчас его база постоянных клиентов перевалила за тысячу. Профессиональные диджеи, вышколенные официантки, которые сверкают белоснежными улыбками, потрясающая кухня и непередаваемая атмосфера вечного праздника. На входе вас ожидает пара крепких ребят, служба фейс-контроля. Печать на руку, улыбку на лицо и вперёд, прожигать молодость. Сразу при входе в основной зал, вы погружаетесь в совершенно иной мир, который сверкает всеми цветами радуги, вызывая эйфорию . Девушки гоу-гоу зажигают на специальных помостах, огромный танцпол и светящаяся барная стойка заставляют вас хотеть остаться здесь навсегда. Ну или на всю ночь, точно. Призывные улыбки сногсшибательных красавиц на любой вкус и безраздельная любовь к деньгам и шику – всё это вы получите здесь. Стоит только захотеть…
Ответов - 68, стр:
1 2 3 All
Luna Maksimoff: Чёрная Audi A8 мягко притормозила около входа в Ночной Клуб, где вечер уже был в самом разгаре, передняя дверца распахнулась, и с водительского места вышла девушка. Несмотря на столь поздний час она была в солнечных очках, за которыми скрывались уставшие голубые глаза. Хлопнув дверью, и кинув ключи охраннику,рыдая прошла мимо длинной очереди, держа под мышкой чёрный клатч, и выкидывая в сторону недокуренную сигарету. Охранник распахнул дверь, поздоровавшись с Луной. Та не одарила его даже и улыбкой. Плавно покачивая бедрами, девушка спустилась в основной зал, где к ней тут же подбежал мальчик из администрации, который отчитался перед хозяйкой, что отмахнулась от него, словно от назойливой мухи. - Сегодня я хочу, чтобы ко мне не приставали ни с какими вопросами. Сегодня я отдыхаю. Предупреди всех, ясно? Будут меня спрашивать, ты понятия не имеешь где я и с кем. Понятно? – Луна резко остановилась, снимая пиджак, а затем очки, которые передала мальчику, забрав у него свою сумочку. Девушка кивнула администратору и ушла от него, решительно направляясь к бару. Не успела ладонь Луны коснуться барной стойки, как перед ней уже возник бармен, с приветливой улыбкой, и явно предупрежденный о том, что сегодня мисс Максимофф трогать нельзя никак. Девушка положила сумку рядом с собой, внимательно посмотрела на бармена, и тот без слов понял её, поставив перед девушкой бутылку ненавистной, но легко сносящей текилы, тарелку с лаймом и солонку. - Свободен,- махнула рукой рыжая, наливая сама себе стопку текилы. Девушка понюхала её и отшатнулась, сморщив носик от запаха. Ну, не любила она её, хоть убей. Но зато с текилы её почти сразу уносило в заоблачные дали, главное не забывать курить. А Луна и не забывала, убивая за последние три часа вторую пачку сигарет. Ничего, не проблема, в этом баре для неё всегда всё найдут. Лу недолго думая налила себе ещё стопку, и снова опрокинула её в пустой желудок, чувствуя, как горло сжимает рвотный спазм, но девица не позволила произойти плохому. Она задержала дыхание, и всё восстановилось. Максимофф поставила локоть на барную стойку и грустно подпёрла щёчку кулаком, уже не стараясь сдерживать эмоций. Во всяком случае до тех пор, пока Хоулетт не появится на горизонте. Рыжая вытерла слёзы, которые катились крупными горошинами по бледным щекам, и потянулась за бутылкой. Бармен лишь сочувственно покачал головой, и отправился работать к другим клиентам, он знал, что Луну в таком состоянии трогать нельзя. Максимофф горестно вздохнула, думая о том, что она не может простить его, как бы ни пыталась. Это было слишком больно для неё. Он как будто поиздевался, дал понять, что на самом деле ему ни капли неважно, что она есть в его жизни, что она за него волнуется, переживает, что он так много для неё значит, что просто сердце замирает. Ему всё равно. Так почему же она должна что-то придумывать, как-то идти против себя? Нет, она не будет этого делать. Но ей нужно взбодриться, срочно. Почти три года её нос не касался этой волшебной пыли, а язык не чувствовал этого странного вкуса. - Кто у нас в VIP-зоне? – Спросила Луна у администратора, которого подозвала к себе. Тот недоверчиво покосился на полупустую бутылку текилы, на вопросительный взгляд Луны и ответил: - Эм, ваш друг… Он редко здесь бывает, - мужчина следил за тем, как бровь Луны ползёт всё выше и выше. – Он никогда не называет своего имени… - Всё. Замолчи, - девушка резко поднялась со своего места, почувствовав, как алкоголь тут же ударил в голову. Луна схватилась пальцами за стойку, стараясь сохранить равновесие. Выдохнув, Луна привела себя в порядок, а затем схватив сумочку со стола, двинулась в сторону вип-зоны. Охрана отступила, пропуская рыжую. - Давно не виделись, - ухмыльнулась девушка, усаживаясь напротив мужчины, сидевшего в окружении двух девушек сомнительного поведения. На столе стояла початая бутылка виски, кое-какая еда, фрукты, сигареты. И аккуратные дорожки кокаина, рядом с платиновыми карточками VISA. Максимофф устремила свой взгляд именно на них, непроизвольно проведя языком по губам. - Да уж. Помнится, что ты запретила мне появляться на пороге этого заведения. С этим, - мужчина кивнул на кокс. - Было дело. Но времена меняются, не так ли. - Времена - да, цены – нет. - Цена не проблема. - Но не когда, ценой являешься ты сама, девочка, - мужчина ухмыльнулся. В принципе он выглядел не так уж плохо. Высокий, подтянутый, с лёгкими серебряными нитями седины в чёрных волосах, с морщинками в уголках глаз, которые были по цвету похожи на виски. Тонкие губы были изогнуты в усмешке. Он был тем, кто привёл Луну в этот бизнес, кто устроил её в контору, кто всему обучил. А затем и погубил, подсадив на белую радость. - Что? - Я пошутил, не сердись. Для тебя сегодня бесплатно. По глазам вижу, что хреново, - мужчина порылся в карманах и бросил Луне маленький пакетик. Девушка колебалась, она внимательно смотрела на него, но уже в следующее мгновение этот пакетик оказался в её хрупких пальчиках. – Всё твоё, малышка. Наслаждайся. Чистейший. Считай, что это подарок от мистера Сантьяго, за твои услуги, - мужчина растянул губы в пошлой усмешке. В ответ Луна на пару мгновений лишила его возможности дышать. Всё честно. Без лишних разговоров Лу высыпала некоторое количество порошка на зеркальную поверхность стола, а сама встала на колени рядом. Она нетерпеливо делала себе дорожки, держа в дрожащих пальцах свою кредитку, и то и дело облизывая губы. Сейчас она снова была похожа на наркоманку, которой была много лет. Да и вид соответствующий. Лихорадочный блеск в глазах, бледное лицо, бескровные губы. Лу втянула в себя первую дорожку, и почувствовала, как ноздри обожгло огнём, а затем медленно отпустило. Максимофф подождала пару секунд, всё время, втягивая воздух в себя, и проделала тот же трюк со второй дорожкой. А затем откинулась в кресле, закрывая глаза. Она знала, что пара минут и начнётся. Такая эйфория, какой ещё никогда не было. Мир взрывался на кусочки, он снова восставал из пепла, а в теле Луны не было больше никакой тяжести. Ей было настолько хорошо, что трудно это передать словами. Она просто снова жила.
Daken: Прежде чем приехать в клуб, Дакен долгое время ездил по улицам города, бессовестным образом нарушая все возможные правила дорожного движения, обгоняя, подрезая, и очень редко останавливаясь на светофорах, создавая такую неслабую аварийную ситуацию, и даже умудрился посадить себе на хвост несколько не слишком дружелюбно настроенных копов, однако, отсутствие номера машины и присутствие острых когтей и ехидной усмешки как-то поубавило их рвение. Он не сомневался совсем, что Луна именно в этом клубе, ну конечно, это же ее клуб, тут у нее гораздо больше всевозможных привилегий, а так же безграничная вседозволенность. С горяча ударив по рулю, он рыкнул, в голове крутился вопрос, что неужели нельзя понять? Обязательно реагировать именно так? Он резко затормозил, выходя из шикарной иномарки и на ходу одевая черную кожаную куртку, а так же бросая ключи одному из работников клуба. В дверях встретившись с не слишком приветливыми парнями, Дакен широко улыбнулся, мысленно обещая их прирезать если они хоть как-то попытаются ему помешать, но они не попытались. Толи углядели в нем тусовщика, либо поняли что останавливать его - себе дороже. Все таки, второе скорее чем первое. Как только Дакен вошел в клуб, расставшись с курткой и оставшись в черной футболке, в глаза тут же ударил слишком яркий свет, в уши громкая долбящая музыка. Тут определенно можно быстро сойти с ума. Но только если ты не умеешь вливаться во все это. Барная стойка, сразу была видна и призывно светилась всеми цветами радуги, возле нее толпилось много, очень много народа, но Хоулетту было не слишком-то проблематично всех тут растолкать, освободив себе место и сделав первый заказ, чисто для разгона. То, что у него регенерация, еще ничего не значило. При желании, алкоголь мог на него действовать только так, благо своей регенерацией он владел так хорошо, что мог ее контролировать и направлять в нужную ему сторону... После очередного бокала зеленой жидкости, которую многие алкоголики трепетно боготворят и называют абсентом, Хоулетта прекратил раздражать этот шум музыки, и яркие цвета. Его вообще все, абсолютно все прекратило раздражаться, да просто потому что, ему стало на все ровным счетом наплевать. Где-то в районе сердца, пульсировало, как-то неприятно и болезненно, толи требовало еще алкоголя, толи нежности и любви, непонятно. Дакен закатил глаза, делая еще один глоток, и усмехаясь. Чертова жизнь, именно в этот момент, среди шумного зала веселящихся людей, с практически пустым бокалом абсента, Дакен Хоулетт вдруг понял, что неплохо бы ему сейчас подохнуть. Эта жизнеутверждающая мысль, посетила его голову так же легко и просто, как все мысли посещают его, несмотря даже на то, что мысль-то было весьма и весьма пугающая. Все дело было в том, что Дакен никогда раньше всерьез не задумывался о том, что бы умереть, наверное, просто все настолько плохо у него еще не было. А сегодня, сейчас, в эту минуту, апогей его полного равнодушия к своему существованию достиг своего логического конца, и он понял, что жить ему собственно, незачем. Следующая же мысль которая его посетила была еще куда более убойная чем предыдущая, черт возьми, он ведь не сможет умереть еще ближайшие лет сто. Прекрасно понимая, что пуля пущенная в висок или переехавший поезд ничего не изменят он нахмурился, в любом случае, он встанет через минут 5-10 и пойдет дальше изобретать способы самоубийства. Вот он минус сверхсильной регенерации. Ну почему все самое прекрасное для всех людей, для Хоулетта превращается в некую пытку? Да ещё и собственными руками созданную. Почему именно сейчас? Какого черта лет не через 50 или сто, когда самоубийство будет более реальным чем полет на юпитер? Неужели ты не можешь не вляпаться в то, откуда так просто не выбраться, а, Дакен? Ррр, чертова жизнь! Внутренний голос вопил и надрывался, а перед глазами были совсем не сцены изощренных убийств, которые вообщем то должны были ему представляться, учитывая что он решил, что ему незачем жить, а совсем другое. Глаза, волосы, губы. -Убейся. благополучно констатировал внутренний голос и на том замолк. Ему нужно было как-то отвлечься. Он покачал головой, задавая себе следующий, очень важный вопрос. Почему он находиться именно здесь? В городе, было больше сотни сногсшибательных клубов, где было обслуживание не хуже, музыка не тише и алкоголь не слабее, но Дакен, выбрал именно Стелс. Он выбрал именно тот клуб, с которым у него было столько непозволительно сейчас болезненных воспоминаний, что хватило бы на всю оставшуюся жизнь для самоуничтожения. Одного того воспоминания, что именно с этого клуба все началось действительно бешено быстро развиваться, могло хватит. Достав из кармана связку ключей, которая когда-то принадлежала Луне он вздохнул. Когда-то. Казалось, что очень давно. Казалось что прошло не несколько часов, а несколько световых лет, что уже поменялось все на свете, а солнце перестало светить, небо и земля решили что пора махнутся, и не предупредив никого перевернули все с ног на голову, но на самом деле, такое было только в жизни Дакена и все эти сказочные метомарфозы произошли всего за каких-то несколько минут, ее ледяных слов-стилетов, которые с легкостью распотрошили Дакена на куски. А она с такой равнодушной и холодной усмешкой ушла, оставив его. «Слишком поздно пришел.» Да, наверное она права. Надо было раньше думать. А сейчас сидеть и собирать себя по кусочкам, склеивать скотчем, потому что по другому никак. Поднявшись со стула, он прикрыл глаза, чувствуя легкое головокружение, и стук в висках. Ему тут нечего было делать, совсем нечего. Он видел ее глаза. Они не были цвета надежды. Хоулетт сунул её ключи в карман, они ее, все равно. И двинулся к вип-зоне. Зачем он туда пошел спросите вы? Затем, что он просто запутался в этом огромной клубе, а через толпу ему пробираться не хотелось и он решил обойти, совсем не подозревая, через что именно он собирался пройти. Остановить охране его конечно не удалось, по этому, он совсем не культурно зашел туда, где его конечно никто не ждал. But if you wanna leave, take good care I hope you make a lot of nice friends out there But just remember there's a lot of bad and beware Несколько человек на него уставились совсем не приветливым взглядом, а Дакен привалившись плечом к косяку, самым наглейшим образом рассматривал веселую компанию что собралась сегодня тут, уделяя сначала особое внимание, коксу на столе, которого тут было изобилие. - Ммм.. хрипловато протянул мужчина, чуточку хмурясь. Сформулировать что именно он подразумевал под этим многозначительным звуком, он конечно не собирался. Еще раз осмотрев стол, Дакен наконец решил уделить внимание тем, кто так не приветливо на него смотрел. Встретившись взглядом с каким-то мужиком, видимо хозяином этого добра, Дакен не увидел в нем ничего интересного, и стал дальше рассматривать компашку. Пара девиц, которым он тоже не уделил много внимания. И.. здрасте-приехали. Неопределенно взмахнув руками, Дакен уставился на Луну, которая устроилась в кресле и ошалело мотнул головой, пробормотав - Оууч. Да я не..вообщем..Ууу. я не туда, не сюда и не тут.. резко развернувшись он врезался в косяк, расшибив при этом себе бровь, и почувствовав как потекла кровь. - Черт!! в сердцах возопил брюнет, схватившись за рассечение, и напрочь забыв о том, что у него есть регенерация и неплохо бы ей намекнуть что надо работать.
Luna Maksimoff: Пока Луна ощущала приход от кокаина, она рассбленно сидела в кресле, не замечая того, как задралась её узкая юбка, как стало заметно её бельё. Ей было абсолютно плевать на такие вещи, она думала совершенно о другом. Затягиваясь сигаретой, чувствуя, как дым обжигает лёгкие, как тошнота подкатывает к горлу, девушка размышляла о том, у кого какая правда, что из себя представляет ложь, и можно ли молчание считать проявлением того или иного. Как оказалось, правда у каждого своя, ложь для каждого становится чем-то, без чего человек не может быть. Максимофф никогда почти не лгала, если не считать некоторых поступков в детстве. Она предпочитала говорить правду. Просто потому, что говорить правду – это всегда весело. Весело выводить человека из себя, выплёвывая ему в лицо факты, которые стали тебе известны, весело смотреть, как меняется выражение его лица, как он извивается. Но потом становилось грустно. Это как в случае с наркотиками: сначала тебе хорошо, ты чувствуешь свободу, а потом словно чего-то не хватает, наступает тоска и печаль. И это бесило. На правду подсаживаешься. На молчание и ложь – нет. Она считала, что Хоулетт её обманул, он предал её. А это просто так не прощают. Глуп тот человек, который скажет, что никогда не простит чего-нибудь. Все прощают. Но никто не забывает. Максимофф подалась вперёд, затушив сигарету в пепельнице. Она чувствовала, как за ней наблюдает Давид, чья рука в это время нагло поглаживала брюнетку по гладкому бедру, а вторая рука была занята тем, что впилась в волосы блондинки, склонившейся к его ширинке. Лу лишь ухмыльнулась уголками губ, упираясь ладонями в стеклянный столик. Вот чем она отличается от этих шлюх. Она никогда не была с такими мужчинами, как этот ублюдок. Никогда не позволяла себе опускаться, и всегда держалась своих принципов. Единственный, ради кого она нарушала все свои принципы, был Дакен. Луна тряхнула рыжими волосами, отгоняя прочь грустные мысли. Девушка смочила палец слюной, а затем провела им по кристально белой дорожке кокса. Пристально вглядываясь в порошок, оставшийся на кончике пальца, рыжая задумалась о том, а что будет дальше?.. «А что я нахрен захочу, то и будет», - со злобной ухмылкой подумала она, втирая отраву в десну, и облизывая палец. Максимофф снова откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза. В этот момент она не желала о чём-то думать, кого-то воспринимать. Она чувствовала, как адреналин начинает бурлить в крови, как сердце ускоряет свой ритм, и хочется действовать. Но вместе с тем опасная апатия, коснувшаяся Луны никуда не ушла, она смешалась с наркотиком в крови, и теперь диктовала свои правила. Когда в комнату буквально ворвался тот, по чьей вине она снова ступила на тонкую и опасную дорожку, Луна даже не пошевелилась. Она высыпала на столик ещё одну дозу, аккуратно разделяя её. - Главное сделать дорожку ровной и правильной длины, а то можно улететь дальше, чем ожидаешь, - пробормотала рыжая, скручивая стодолоровую купюру в трубочку, и вставляя её себе в нос. С шумом втянув первую дорожку, Луна вытерла нос и медленно повернулась в сторону выхода. Где стоял Хоулетт, державшийся еле-еле на ногах. «Он пьян»,- констатировала про себя девушка, поднимаясь из кресла, и направляясь к нему. Тонкие пальцы с аккуратными ноготками, выкрашенными в алый цвет, коснулись бледного лица мужчины, и повернули его так, что Лу заглянула в синее, как море глаза. О, сейчас они были такими тёмными и глубокими, что любая бы на её месте либо в ужасе отшатнулась, либо упала от блаженства. Но Луна не была любой, она была другой. Приподнявшись на цыпочках, и удерживая подбородок Дакена в своих ручках, Луна отметила, что её лак и кровь, стекающая по щеке Хоулетта, идеально между собой гармонируют, пожалуй, она купит себе такой оттенок лака. И тут Максимофф совершенно неожиданно прикрыла глаза, втянула в себя воздух, тут же чувствуя лёгкий запах крови, пота и мужских духов, и через секунду её язык скользнул по той траектории, по которой скатывалась кровь. Луна ощутила привкус железа на кончике языка и вздрогнула. Она коснулась губами рассечённой брови, облизнулась, и резко отпустила Дакена. Рыжая пристально смотрела в глаза Хоулетта своим помутневшим взглядом и ухмылялась, чувствуя, что на губах ещё осталась пара капелек крови. - Кажется, ты ошибся адресом, мальчик. Или же тебе тоже захотелось чего-нибудь необычного? – Луна развернулась, схватив парня за руку, и покачивая бёдрами, прошла обратно к столику. Она кивнула на кокаин, свободно лежащий на столе, и с улыбкой, от которой кровь стыла в жилах, промурлыкала: - Ты снова вернул меня к жизни…К той, что у меня была до тебя. Познакомься, Давид! – Внезапно воскликнула Луна, обращаясь к мужчине, чьи глаза были закатаны к потолку, а на его отвратительно тонких губах играла довольная улыбка. Блондинка подняла голову, вытирая свои накаченные губы, и как-то странно улыбнулась. – Это мой…ммм…спасите-е-е-е-ель! – Ехидно протянула Максимофф. Она снова обернулась к Дакену. – Хочешь, я сделаю тоже самое? – Её ладонь скользнула по груди мужчины, спустилась к пряжке ремня. – Ты сделал мне больно, очень больно, - протягивая каждое слово, произносила Луна, и её слова падали вниз, как острые камни. – А я сделаю тебе приятно, очень приятно… Чтобы тебе потом было больно оттого, что ты… Хотя тебе никогда не будет больно, - щелчок и пряжка ремня расстегнута. Ловкие пальчики добрались до пуговицы на джинсах, легко поигрывая с ней. – У тебя ведь нет того, что может болеть, - вторая рука легла Дакену на грудь, туда, где, по сути, должно было биться сердце. В глазах Максимофф застыли горькие слёзы, смешанные со вселенским презрением к самой себе.
Daken: Это точно была не судьба. То, что оно тут. В этом клубе. Хотя, возможно и она. Одно было ясно точно, приехал сюда он не преднамеренно, а скорее как-то инстинктивно. Он не ехал сюда специально, он не думал, что надо ехать сюда специально. Он вообще не думал. Он просто приехал. Приехал, не думая, напился, чуть-чуть подумал, и очень быстро понял, что думать ему совсем не надо сейчас, потому что становилось так плохо, что лучше вообще не думать, находясь где-то в пространстве, нежели в себе. Он не хотел ее встречать тут, сейчас, в эту минуту, в эту секунду. Он не хотел ее видеть, он не мог ее видеть, он не должен был ее видеть. Никак. Не сейчас, не сегодня, даже не завтра, и скорее всего, даже через неделю-месяц-два он будет не готов. А еще не хотел встречать ее так. Вот тут вот, в такой компании. Это была не она, он не знал ее такой, он не хотел знать ее такой. Но его задумка - смыться отсюда незамеченным - провалились, рассыпалась, в тот самый момент, как он треснулся о косяк, расшибив себе бровь. Было конечно не больно, больше обидно. Выглядеть дураком - еще одно жизненное кредо Дакена, помимо поведения, конечно. Зачем, спрашивается, она все это делает? Хоулетт, словно каменная статуя, застыл, следя за ней только глазами, в которых было слишком много всего, а еще они мгновенно стали трезвыми. Одного прикосновения хватило, чтобы он отрезвел, остальные же были, раскаленными-ледяными пальцами, по коже, горели и оставляли ожоги, не заживающие, но впрочем, они не были видны, он их только чувствовал. Зачем? Почему бы просто, не попросить уйти? Не вышвырнуть с помощью охраны? Да что там, он сам с радостью покинет это место. Да он бы с радостью покинул это планету. Хмурясь, он прислонился к стене, опуская на некоторое время глаза. Ему было плевать, что тут кто-то был. Дело было в другом, он сам не хотел тут находиться. Не хотел, никак. Ему было рядом с ней, даже такой с такой, тяжело. Тяжело, больно, без возможности сделать вздох. Без воздуха тяжело. Но ведь он жил без нее, верно? Не будем уточнять как именно, так что, жил, да. Так и без воздуха тут он продержится какое-то время. Просто не стоит лишний раз вздыхать, и не так больно, вроде бы то железное, то из стали, что грудь обхватило и не так давит, просто не надо дышать. Держимся молодцом. Слабая улыбка, легкое пожатие плечами. - Ты права, я не по адресу. - Бесцветным голосом согласился Хоулетт, отлепляясь от стенки, и продолжая хмуриться посмотрел на нее. Короткий взгляд на мужика, которого Луна назвала Давидом, и Хоулетт холодно усмехается. Хороша компания-то. - А ты не можешь не привлекать посторонних лиц, да? -Он покачал головой. При желании, каменным можно стать всегда. Главное, чтобы желание было сильное, такое сильное, что бы горящий, резко перегорел. Проследив за ней, он закрыл глаза, осторожно выдыхая, а за тем делая еще один осторожный, болезненный вздох, а затем отсчитывая некоторое время. После этой импровизированной медитации, Хоулетт убрал ее руки от себя, чуть усмехнувшись - Ты знаешь, что не хочу. - Еще одна усмешка. - Если ты про сердце, то... - он задумался, прислушиваясь к собственному сердцу. По собственному желания приглушая сердцебиение, и взяв ее руку положил себе на грудь, когда же она убедилась, что сердце не бьется, он усмехнулся снова пожимая плечами. - А помнишь? Только не ври, что не помнишь, ты помнишь, ты спала на груди, ты слышала сердце. Опустив ее руку, Дакен посмотрел на столик, где находился кокс. Некоторое время, он задумчиво рассматривал стеклянную поверхность, а потом быстрым движением приблизился к мужчине, угрожая его шее быстрой расправой поинтересовался: - Еще есть? - Когда в свободную руку Хоулетта упал небольшой мешочек, он приподнял брови и получив второй ласково улыбнулся - Если ты отдал мне не все, найду и урою, - развернувшись, Дакен сдул со столика то, что оставалось, а потом забрал остатки, громко хлопая дверью. И сделав несколько шагов остановился тяжело дыша и облокачиваясь о стену. Ощущение было такое, как будто он только что выдержал смертельную схватку, при чем удивительным для самого себя образом, остался жив, хотя если честно, то не очень.
Luna Maksimoff: - Ты же знаешь, что я люблю играть на публику, - хрипло рассмеялась девушка, запрокидывая голову назад. Её руки всё ещё лежали на теле Дакена, и Луна смутно ощущала тепло его тела. В её воспалённом сознании, как вспышки, появлялись картины из их общей жизни. Она сотни раз извивалась под этим телом, просила, умоляла. Луна закрыла глаза и выдохнула. Когда Дакен резко оттолкнул её руки, Луна злобно усмехнулась, медленно опуская голову и глядя на мужчину пустым взглядом ярко-голубых глаз с расширенным зрачками. Девушка склонила голову набок, рассматривая Хоулетта так, как будто тот был красивой статуэткой в магазине, которую вроде бы хочется купить, да денег жалко. Сердце сжалось, пропустило удар и отпустило. Она не чувствовала его сердце, только своё. Которое ещё не отпустило его, которое по-прежнему любило, только чувства эти болью отдавались в висках, да и во всём теле в общем. Максимофф поджала губы, её глаза сузились, превратившись в две маленьких щелочки. Он заставлял её читать его мысли, которые Луна не хотела читать. Она была ему не нужна, он поступил неправильно, но при этом умудрился сделать так, что виноватой она чувствовала себя и никого больше. - А мне всегда казалось, что ты не прочь со мной поразвлечься, - с каким-то безразличием в голосе произнесла Луна, делая акцент на слове "поразвлечься", пошатнувшись, когда Хоулетт мимо неё пронёсся к Давиду, требуя у него отдать ему кокаин. Максимофф нагнулась вниз, доставая сигарету из пачки, и тут же закурила. Теперь у неё была мысль лишь о том, что она была неплохой игрушкой, в руках опытного кукловода Хоулетта. Наивная. Она сделала несколько больших глотков из бутылки, которая стояла тут же рядом. Лу равнодушно наблюдала за тем, как её Давид, гроза многих мафиозников, беспрекословно отдаёт её Дакену остатки белого порошка, и сам при этом сидит белый, как мел. Луна лишь ухмыльнулась в ответ на такую ситуацию. Хоулетт оказывается плохо её знает. «Он знал тебя другую. Изменившуюся ради него. От и до. Знал каждый твой шаг, каждый вздох. Как будто читал мысли. Но не такой, какая ты была, так что, чему удивляться?», - Луна затянулась сигаретой и бросила её себе под ноги, затушив каблуком. Девица выпустила дым в потолок, продолжая наблюдать за тем, как её единственное спасение в эту ночь было сметено со столика, как что-то совсем бесценное и ненужное. Кому, как. Громкий хлопок дверью возвестил о том, что мужчина её мечты покинул скромное убежище элитных наркоманов, и теперь стоял за дверью. Луна лишь снова ухмыльнулась, расправила плечи, и послав Давиду убийственную улыбку, взяла со столика свою карточку, облизнула тот бок, который был в кокаине, и также неспеша покинула комнату. Выйдя за дверь, Максимофф окинула Дакена невидящим взглядом. Он сам отказался от неё. Что ж, значит это его право. Она не может диктовать ему правила, это было бы крайне нечестно с её стороны. Покачиваясь на высоких каблуках, сдерживая тошноту, держась за стену, Луна кое-как добрела до дамской комнаты, дверь которой резко распахнулась, и оттуда вылетела стайка малолетних шлюшек, разряженных и раздухарённых. В голове Луны всплыла мысль о том, что им всего по семнадцать, и её могут посадить за то, что она продаёт алкоголь несовершеннолетним. Но какая разница, если у неё за резинкой чулок припрятана убийственная доза кокаина? Добравшись до кабинки туалета, Луна заперла дверь, и уселась на пол, совершенно ни о чём не заботясь. Ей было абсолютно плевать на правила гигиены, или чего там ещё. Она оторвала несколько кусочков туалетной бумаги, протёрла ими ободок, и достав из-под резинки чулок маленький пакетик, высыпала его на поверхность, аккуратно разделяя. - Ну, что, милый. Раз ты меня больше не любишь, и твоё сердце больше не бьётся в унисон с моим, раз ты считаешь, что умнее других, и можешь контролировать то, что не можешь, то это не мои проблемы… - Луна облизнула пересохшие губы и нервно хихикнула. Она облизнула палец, выгребла остатки порошка из пакетика, и кинула тот в унитаз. Снова скручивая банкноту в трубочку, Луна шмыгнула носом, прежде чем втянуть в себя кокаин. Она отбросила назад свои волосы, встала на колени и склонилась над ободком, резко и быстро втягивая в себя дорожки. Одну за другой, одну за другой. Но, кажется в этот раз, она не рассчитала свои силы. Нервы всего дня дали о себе знать, организм, не получавшие около трёх суток достаточной энергии, пищи, просто не справлялся с тем количеством яда, что вливала или вдыхала в себя Максимофф. Последний вдох, и Лу почувствовала, как в ушах зашумело, а сердце готово было вот-вот вырваться из груди. Опустив глаза вниз, девушка увидела, как на ободок унитаза упала пара капель крови. Проведя пальцем по носу, она поняла, откуда она взялась. Последнее, что Луна запомнила, это как кокаин, просачивщийся в её кровь, смешанный с алкоголем, начал её убивать. Через пару секунд она потеряла сознание. Её голубые глаза закатились, из уголка губ потекла тонкая струйка слюны, а кровь из носа так и не прекращалась. Что ж, кажется, сегодня кто-то умрёт.
Daken: -Да, согласился Дакен - Тебе казалось. К черту этот мир, эту планету, этот свет, этот клуб, эту жизнь. Все к черту. Пусть все катится. А он тут побудет, посмотрит, усмехнется, и пойдет куда-нибудь. Плевать, плевать, плевать. Жизнь рушиться? Ну и что? Она не рушиться. Она уже рухнула, она уже похоронила Дакена под собой, чего теперь остается делать? Поплясать на развалинах разве что. Да и к чему это все? Он ведь сам был виноват. Сам. И ничего не сделал, опять же сам ничего не сделал. Ни-че-го. Не потому что, он был слабым. Не потому что он бесхарактерным, бесхребетным, просто он не мог сейчас что-то делать. Дакен не мог. Не потому что не хотел, а потому что реально не мог. Сжимая в руках несколько пакетиков с отравляющим ядом, в голове мелькнула подлая мыслишка заправится всем этим сразу же, прямо вот тут, сейчас, и отключится хотя бы на некоторое время, пока организм, регенерация будут приводить его в себя. Ему хотелось отключится, ему нужно было отключится. Дакен совершенно не контролировал ситуацию, он наблюдал за всем, в том числе и за собой со стороны. Он ненавидел, когда внутри у него что-то обрывалось, взрывалось. Это происходило не часто. Всего то несколько раз. Но он ненавидел это, потому что приходить в себя было трудно, да и он никогда потом не становился прежним, если что-то ломалось, то и Дакен изменялся. Становился практически другим человеком. Это было трудно, прежде всего, ему самому. Хоулетт закрыл глаза и сделал несколько вздохов. Он не был дурачком, и конечно же не думал, что у Луны больше ничего нет, и он весь такой умный разумный, забрал все с собой. Ага, щаз. Он подозревал, что у нее что-то есть, но искать это у нее, что бы забрать? Нет. Ему хватило той короткой словесной перепалки. Хоулетт просто подумал, что уже хорошо, что он забрал это. Два равнодушных взгляда встретились. Великолепно. Проследив за ней глазами, он опустился на пол. Зажмуриваясь. Где-то играла музыка, долбила, мешала, отключился от нее. Черт возьми, он ведь разбился из-за нее, как будто он не был регенератом. Как будто у него не сердце, а хрусталь. Он болел ей, болел, лихорадил. Хотя, погодите.. Почему болел, а? Он болен ей, он по прежнему ей болен, он по прежнему нуждается в ней, он по прежнему умирает от нее. Его мир, по прежнему держится только на ней, его мир вообще она. Просто зачем, было быть такой холодной? За-че-м? Сколько вопросов, и на все хочется конечно же получить ответ, желательно из первых уст. Желательно, лично от Луны. Да-да-да, миллион раз да, он сделал больно, он не отнекивается, не спорит, он виноват, он чувствует свою вину, но зачем, зачем было так. Слишком холодно, слишком. А еще теперь это всё. И так..грязно. Да, именно так. Но она была не такой. Это не про нее, это не о ней. Луна была чистой, была возвышенной, она была лучше, она даже лучше чем этот мир, что говорить о тех, кто живет в нем? Поднявшись с места, он мотнул головой из стороны в стороны. Надо было собраться, просто взять и собраться. И всё. Это же не так трудно. Потом можно будет помучиться, по обвинять себя, занять самобичеванием, а сейчас - собраться. Взять себя в руки. Ты же сильный, а Дакен? Куда там она ушла? Ах, в дамскую комнату? Резко распахнув дверь, он прислушался. Тихо. Тоесть нет, громко конечно, музыка, шум, но тут - тихо. Из всех кабинок закрыта была только одна. Хоулетт постучал. Тишина. Приехали. Дернув ручку на себя, он с недовольством обнаружил, что закрыто, и причем крепко. Закатив глаза, мужчина не долго думая снял долбанную дверь, с долбанных петель. Представшая картина была не слишком радостной. На мгновение, ему показалось, что это все точно сон. А потом он понял, что он жив. И что по спине бежит холод, что еще чуть-чуть и его охватит самая настоящая паника. Свалившись на колени рядом с Луной он зарычал. - Черт бы тебя взял, Максимофф. сквозь зубы проговорил он, конечно же понимая, что сам он ничего с ней сделать не сможет и надо ехать в больницу. Или что бы больница ехала сюда, что, надо сказать, хуже. Она была бледная. Пугающе бледная, и чертова кровь, похоже останавливаться не собиралась. - Какого дьявола ты.. подхватывая ее на руки и продолжая ругаться, Хоулетт быстро вышел - Ты вообще жить будешь! Понятно? Я тебя сам придушу когда время придет. Но только не сейчас, и не тут, и не у меня на руках. Где там среди этих бесчисленных комнат, та, которая была ему нужна?.. Ногой открыв дверь, Хоулетт влетел в кабинет, из-за стола которого уже приподнялся мужчина, видимо собиравшийся сказать ему что-то наподобие того, что посторонним сюда вход воспрещен. Дакен хмуро на него посмотрел, а потом опустил Луну на диванчик. Слов не было. Администратор, или кто там это был, не был дураком, и уже набирал какой-то номер. Какой - Дакен не знал. Но очень надеялся, что скорой, больницы или врача.
Hawkeye: /Начало игры/ -Героям тоже нужно иногда оттянуться. Что в этом плохого?.. – возмущённо чуть ли не орал в трубку Клинт даме, которая сидела в Башне Мстителей и читала ему лекцию о том, что сейчас не время для гуляний, и что в любой момент он сможет понадобиться в лице трезвого Соколиного глаза. – да бросьте… Уверяю Вас, что в ближайшие десять часов ни один Галактус не посмеет атаковать Землю… Просто дайте мне отдохнуть, ХОРОШО?!!! Клинт сбросил вызов и поспешил разобрать свой телефон, чтобы его больше не доставали. Свою Идентификационную карточку о специально оставил в Башне, а телефон… Как-никак, а всё-таки ему звонили и друзья, и знакомые, и просто девушки. С которыми он встречался и… И проводил время. Но сейчас был не тот период времени, когда его интересовали исключительно особы противоположного пола , потому что в последнее время на Мстителей много чего нависло… -Налейте текилы… - сказал Бартон бармену и посмотрел на танцпол. Никого примечательного не заметив, он получил свой заказ, мигом опустошил бокал и попросил ещё. -А ничего покрепче нет? – поинтересовался Клинт. -Нет, сэр… Только текила… -Это плохо… - пробурчал Соколиный глаз, опустошая новый бокал. –Тогда я... попробую всё, что выше сорока градусов… -Как вы сюда доехали, сэр? – спросил бармен. -Ааа… Я понял… - Клинт бросил на стойку ключи от мотоцикла. –Теперь я ни в кого не врежусь , верно? Так что давай мне всё… Низкорослый пухленький бармен засунул ключи в кассовый аппарат и отправился к шкафу с множеством различных бутылок. Пока он выбирал лучшее и самое крепкое, Клинт рассматривал других «гуляк», сидевших в столь позднее время в баре. Нельзя сказать, что он был пьян после двух бокалов текилы, но он был готов поклясться, что три блондинки, сидевшие у окна, подмигнули и улыбнулись ему. -Эй, - окликнул бармена Бартон, - подашь мне всё вон за тот столик, понял? Клинт встал из-за барной стойки и отправился к окну. Три подружки дружно хихикнули, увидев перед собой Бартона. -Дамы, позволите, я к вам присоединюсь? -Позволяем, - дружно ответили те.
Luna Maksimoff: Это был совсем не первый передоз в её жизни, да и кто знает, может и не последний. От смерти Луну всегда спасало то, что она не была человеком. Её организм в несколько раз быстрее справлялся со всеми болезнями, приступами и прочей хренью, нежели человеческий. Но сейчас, видимо, произошёл какой-то надлом в психике, здоровье этой всегда сильной девушки. Нет смысла говорить о том, что она якобы там видела, пребывая в состоянии клинической смерти, да ничего она не видела. Никакого света в конце тоннеля, никаких голосов и прочей чепухи, о которой говорят те, кто когда-либо был в подобном состоянии. Всего лишь непроглядная тьма, тишина, давящая на отключенный мозг, никаких полётов души вне тела. Может просто потому, что души в этом теле на самом деле никогда и не было? Тогда почему так гулко билось сердце? Ведь оно не отделимо от этой странной, мифической и эфемерной субстанции, зовущейся человеческой душой. Нет. Решительное нет. У неё была душа, и сердце, мать его, было. Сердце, разбитое на сотни мелких кусочков, от долбаного обмана, который Луна так ненавидела. Когда Дакен вошёл в её кабинет, где в приёмной сидел администратор клуба, то первое, что он увидел, это совершенно бледное лицо своей хозяйки. Странное дело, но даже в таком полумёртвом состоянии, с запёкшейся кровью в уголке губы и около ноздрей, она была похожа на готическую фарфоровую куклу. Веснушки яркими пятнышками выделялись на маленьком носике, около бескровных губ, отдающих синевой, скулы заострились, и казалось, что о них можно порезаться. Длинные рыжие волосы свисали вниз, кое-где спутавшись, и были видны следы крови. Видимо, когда Луна упала, кровь попала на локоны, и теперь алела на этих огненно рыжих волосах, хотя, казалось бы, как такое может быть?.. Парень вскочила с места, испуганно глядя на мужчину, который держал Луну, и задавая немой вопрос. Но он понял всё сразу, стоило ему приглядеться к Максимофф. Очередной передоз. Он давно знал эту рыжую, и точно знал, чей номер следует набрать, чтобы эта красотка выжила. Дрожащими пальцами, едва попадая по клавишам трубки, он набрал номер лечащего врача, а заодно и нарколога, Лу, и сказал, ему, что произошло. Тот коротко ответила, что будет так быстро, как только сможет, а это означало, что очень быстро. Открывая дверь в основной кабинет, администратор включил свет, пропуская Дакена в комнату, и быстро ринулся к бару, где оказалась бутылка с чистой водой. Он точно знал, что делать, но не мог этого сделать. Ему нужен был мистер Айзенберг. Старый и хитрый еврей, хоть и был тем ещё жидом (в плане денег), но своё дело знал так, как никто другой. Да и к Луне он относился как к собственной дочери, зная всю её историю, и зная, что у этой девочки нет никого близкого, что в Нью-Йорке ей не к кому даже обратиться. Все эти мнимые друзья всегда бросали в трудную минуту, и единственный, к кому она могла пойти – это он. Айзенберг вызвал шофёра, который оказался невозмутимым мужчиной лет тридцати, и также невозмутимо, за десять минут домчал своего шефа до клуба. Гершон крепко держал в руках заветный чемоданчик, точно зная, что нужно будет средство посильнее, чтобы привести девочку в чувство. Он старался держать себя спокойно, но переживания внутренние подсказывали ему, что всё не так просто, как он думает. Айзенберг надеялся, что мальчик-администратор, кажется, его звали то ли Джон, то ли Джей, уже сделал всё необходимое, чтобы Луна продержалась до его приезда. Открывая дверь в кабинет, мужчина заметил, что его рыжая подпеченная лежит на полу, а Джей уже делает ей искусственное дыхание, неподалёку от него стоял какой-то мужчина, но на него он не обратил никакого внимания. Сейчас не до этого. Гершон давно занимался разработкой нового лекарства, которое помогало бы при передозировках, и Луна ему в этом помогала. Он знал, что у него нет иного выхода, до больницы она может просто не доехать. Укол адреналина в сердце, было последним, что он хотел бы делать. Организм не тот, придётся проверять то средство, что было им придумано. Разогнав всех от Луны, чьё лицо блестело в неярком свете ламп, он прислушивался к её дыханию, уловил едва заметный пульс. Набрав в тонкий шприц вещество из маленькой ампулы, он закатал рукав на кофточке Лу, перетянул руку жгутом, и вонзил тонкую иглу в иссиня-чёрную вену, выделяющуюся на белой коже, покрытой небольшими веснушками. Мужчина отёр высокий лоб шёлковым платочком, усаживаясь прямо на пол рядом с девушкой, чья грудь стала равномерно вздыматься, а дыхание стало глубоким и ровным. Значит помогло, остаётся только надеяться, что она сейчас очнётся. - Мил человек, а вы простите, кем приходитесь этой очаровательной особе? – Снимая очки, и протирая их тоже, с лёгким акцентом поинтересовался мужчина, обращаясь к Дакену, но, не глядя на него. Ему было необходимо понять, куда дальше можно будет отправить Луну, то ли забрать её с собой домой, либо отправить с этим молодцем домой к Максимофф. Сознание возвращалось до противного медленно. Язык царапал нёбо, и было ощущение, что во рту кошки нагадили. Луне катастрофически не хватало воздуха, она закашлялась, но глаза не открыла. Приглушённый свет кабинета давил на глаза похлеще прожекторов, и этот шум просто убивал. Голова раскалывалась со страшной силой. Но справившись с собой, Максимофф медленно, словно чего-то опасаясь открыла глаза, посмотрев пустым взглядом на такое знакомое и родное лицо Айзенберга. - Гершон, ты какого хрена тут делаешь, а? – Не очень вежливо поинтересовалась девушка, услышав словно со стороны свой голос и поразившись тому, как хрипло и низко он прозвучал. А потом до её сознания медленно дошло всё то, что произошло в эту ночь. И стало ещё хуже, потому что физическая боль ничто в сравнении с тем, что происходило внутри у этой крошки. Её раздирало на части, но слёз больше не было. Тупое равнодушие и бесконечное берзразличие внезапно возникли в её глаза. Она просто в очередной раз одела свою маску. Чтобы не было так больно. - Как грубо, душечка. Я вам между прочим жизнь спас в который раз, а вы даже не поблагодарили, - помогая Луне сесть, пробормотал мужчина, знаком руки он подозвал Дакена, чтобы тот помог ему. Луну словно током ударило, когда руки это синеглазого обманщика коснулись её руки и талии. Ей захотелось отбросить его руки, а потом как следует надавать по заднице, наорать и послать к чёртовой матери. Но она была слишком слаба, чтобы всё это провернуть, поэтому Лу была вынуждена согласиться и поднялась, отказавшись сидеть на полу. - Эта юбка стоит тысячу долларов, ещё не хватало её испачкать. И не надо мне говорить, что я в ней на полу в туалете лежала, я и без вас знаю. Налей мне виски, - махнула она администратору, как только оказалась полулежащей на кожаных подушках. Да, бодрость и здоровье возвращались к ней решительно быстро, хотя может это была только видимость?.. - Никакого алкоголя, наркотиков и сигарет, - заявил Айзенберг, отнимая у Луны пачку. Девушка просто в шоке уставилась на него. – Теперь ты под наблюдением. И поедешь домой с этим молодым человеком. И меня не волнует, что тут произошло. Я хочу спать, но завтра ты будешь у меня. Хотя лучше я к тебе приеду. Приглядите за ней, мистер, - Айзенберг собрал свои вещи, и взяв администратора под ручку, дал ему кое-какие указания, оставив парочку наедине. И заодно написав список лекарств, который потом был передан Хоулетту. - Ты ещё тут? – Беззлобно и устало спросила Луна, поднимая на Дакена пустой взгляд. – Недостаточно было мучений за этот вечер? Мы можем продолжить у меня. Во всяком случае я хочу домой, потому что мне плохо.
полная версия страницы