Форум » Нью-Йорк » Психиатрическая клиника "Аркам" 0.3 » Ответить
Психиатрическая клиника "Аркам" 0.3
Joker: Здесь всякому психу будут рады. [Arkham Asylum] 'Arkham Asylum Technologies' [more]В эту больницу определяют самых отъявленных психопатов и "уродов", которых в Нью-Йорке, по численности, больше чем обычных граждан. Именно это место обычно является курортом для таких известных личностей, как Пингвин, Джокер, Двуликий, Человек-Загадка и прочих преступников, из-за покореженной психики не подлежащих к протиранию штанов в различных тюрьмах страны. Но ясно лишь одно - не все в этом месте планируют провести остатки своей гнилой и неудавшейся жизни. Нередко сюда помещают и тех, кто слишком много знает, но от кого, по каким-то причинам, необходимо избавиться, обезвредить, нейтрализовать. Многие врачи и не подозревают, что в камерах могут находиться вполне здоровые и адекватные люди, а те, кто знают - молчат. Нередко сам персонал в итоге становится на место своих пациентов. Впрочем - бывает и наоборот. History: Фундамент первого здания на искусственно созданном острове заложили в 1887 году, год спустя был достроен первый корпус больничного комплекса, тогда считавшегося санаторным и призванным лечить душу и тело пациентов с особо тяжкими формами чахотки и тифа. Первый корпус, или по-другому головное здание Аркхэма до сих пор выполняют свою функцию, административную по большей части, здесь располагаются кабинеты ведущих специалистов и ведется учет и примем всех вновь прибывших заключенных и пациентов. Несмотря на распространенное в народе мнение, внутренняя организация больницы намного сложнее, чем кажется на первый взгляд, и здесь ставят разницу между человеком действительно опасным для общества, и просто душевно больным. Спонсором и организатором строительства был промышленный магнат Иеремия Аркам, переехавший в Нью-Йорк и взявший фамилию Аркам в честь родного города, что расположен в штате Массачусетс., после ужасной эпидемии тифа охвативший городок в конце 80х годов 19 века. Половина жителей, погибла, половина мигрировали в другие города Восточного побережья. Сейчас Аркам является преимущественно университетским городком, из-за основанного на его территории Мискатонинского университета, выпускники которого очень часто потом находили работу именно в лечебном комплексе Иеремии. Первым архитектором-проектировщиком, создавшим первые чертежи расположения зданий на острове был и их внешнего фасада, был Эдвард Пикмэн Дерби. Архитектор сошел с ума так и не завершив свое строительство и стал пациентом больницы за номером 1887. Это благодаря ему сейчас, даже несмотря на реконструкцию и современную перестройку многих зданий комплекса, улочки между корпусами и коридоры старых строений имеют свойство виться и петлять, не раз они запутывали в своем лабиринте и случайных посетителей, и самих сотрудников больницы. Среди наиболее известных пациентов, помимо криминальных авторитетов и сумасшедших маньяков также были замечены бывшие жители Аркама, пережившие тиф, Провиденса и Инсмута. По мнению психологов, эти города находятся в опасной зоне болот, и жители ежедневно дышат ядовитыми испарениями, от чего происходит помутнение рассудка. Сейчас комплекс находиться в прочных управленческих рукавицах возродившейся компании потомка Иеримии, директора и научного доцента кафедры оккультных наук Мискатонинского университета Х.В. Смита. Компания расширяется с каждым годом все больше и есть даже опасения, что она пытается монополизировать рынок фармацевтики и медицинскую сферу инфраструктуры города. "Arkham Asylum Technologies" является ведущим поставщиком правительства США, Канады и Великобритании по препаратам психотропного воздействия, а также исследовательским центром мозга человека и его нервной системы. С недавнего времени компания ведет полное сотрудничество с организацией "Оружие Х". Ну и конечно, помимо столь завышенных высот - это еще и темный, отдельный город, который расположен недалеко от Нью-Йорка, но где не действует директива штата и где власти бессильны. Темный городок, со своим миром, своими правилами, своей жизнью (на острове расположен жилой комплекс для сотрудников и их семей) и своими психами.[/more] Важно! На территорию больницы вход по пропускам, удостоверениям федеральной исполнительной власти или с особого юридического разрешения. Запрещена телепортация, спуск с парашютом, подкопы, обходы и прочее. Товарищи, тема модерировалась и привязывалась к Оружию Икс не для того, чтобы устраиваили проходной двор. Подробная информация о территории Аркама и пациентах. (просьба учитывать)
Ответов - 83, стр:
1 2 3 All
Venom: Милена приняла приглашение, и Брок расплылся в улыбке. За последнее время ничего приятнее он не испытывал. - Постойте, а как вы здесь оказались? Откуда вы узнали, что мы именно в этом коридоре. Кажется, сам Роджерс не знал, где мы находимся, тупой ублюдок! - Да от него так воняет, что в носу колет, разве не чувствуешь? – Веном шмыгнул носом и засмеялся, - И еще он везде наставил камер. Вырыл себе яму сам того не подозревая. Найти его не составило бы труда любому зрячему…. Посмотрев на спящего Роджерса Брок задумался. Действительно, зачем ему было покидать многочисленные комнаты с охранниками, подвластными уродами и прочими своими преимуществами. Поступок носил явно легкомысленный подтекст. «Роджерс не знал, где находится…». Опять новая загадка, может, в этот раз разберутся без двоих? Уэст и так собирался это сделать, стать владельцем Аркхема, подрезав Роджерса. Слишком мало имен для того, чтобы представить верхушку держателей акций. Что кроме сумасшествия можно делить в психбольнице? Морфий? Злобных тварей, которых он видел и может не только он один? Доктор Герберт очень удачно появился. В момент эксперимента, началась война между акционерами или сам эксперимент был задуман только для отвлечения, чтобы потом можно было списать перечень случаев перед недоверчивыми личностями. - Знаешь… ну их всех к чертям, откладывать долгожданный ужин очень плохо для психики…. Пойдем. Веном взял девушку за локоть и помог подняться. Если бы не Роджерс, они бы, наверное, никогда не познакомились, а раз так, придется помиловать этого пса. Внутреннее чувство в лояльности к этому неудачнику бизнесмену обретало и еще одно понятие наряду с другими. Даже если бы на миг плюнуть в сторону Уэста и сломать шею, пока тот спит…. Мысли пропали в тот момент, когда Веном заметил чье-то приближение еще до того как парень появился. - Хорошо, что вы не хотите убивать Роджерса. Сейчас. А то у меня есть к нему парочка вопросов. Веном посмотрел на его униформу охранника. Эта одежда была придумана самим сатаной, потому что ни один человек не смотрится в ней. Даже на этом она смотрелась скабрезно, словно маскарад. Охранников он люто ненавидел. Это было скорее как жизненное противоречие, когда кто-нибудь, например не любит стручковую фасоль. Так Брок не терпел и этих, без гастрономических предпочтений. Глаза медленно передвигались зрачками по глазам Джона Смита скользя по тому, когда проходил мимо прочь. Хотелось сказать, что эксперимент уже закончен и во избежание случайных рефлексов, лучше бегать голышом, чем в форме охранников. Погоня за адреналином – склонность к убийству. Медленно резать такого красавца, чтоб он вопил, давясь собственной кровью…. Вот было бы классно. Такой кайф.… Или только для меня? Черт. Аппетит возбудился еще больше. Паралитический стук сердца, словно рокот старого прихотливого двигателя от Кадиллака Элвиса. Желание заставить живого поверить в собственную смерть, чтобы он сгнил заранее, действительно, поверив. Найти крыльцо не составило проблем. Сейчас он знал большую часть больницы, особенно главное – выход. Возвращаться плохая примета и в этом случае поговорка имеет смысл.
Herbert West: Наши ожидания, как правило, не всегда совпадают с тем, что мы получаем на выходе применив наши возможности, которые, в свою очередь, являются ничем иным как метафорой нашей беспомощности. Мы все стремимся к исполнению собственных желаний, руководствуясь принципом Макиавелли «цель оправдывает средства», и, забыв о том, что данная реплика просто вырвана из контекста, и необходимо прочесть предложение целим, а еще лучше всего «Государя», быть может, вы чем-то и научитесь. Хотя человек, за которым мы сейчас следуем, и дальнейшие действия которого будем описывать, больше предпочитал «Рассуждения», а из них «На первую декаду Тита Ливия». Желания. Да именно их исполнением в какой то мере и занимался всю жизнь этот странный ученый, доктор наук, получивший свой диплом, должно быть, у самого Люцифера, с ореолом настоящего тирана и гения, и в одно и то же время настолько же добродушного, насколько и беспощадного. Всем чего-то хотят, всем что-то нужно. Вопросов всего два – кто и что? Один из них он уже решил, предоставив целый корпус в распоряжение психопату чей психологический портрет не поддавался даже его анализу. Как-то, года три назад, Уэста пригласили на консилиум, посвященный проблеме содержания этого сумасшедшего, по окончании которого доктор сам решил проведать «пациента». Эту встречу следовало бы записать в исторические хроники не только самой больницы, но и в учебники истории всего мира, ее следовало освещать журналистам, по ней следовало писать диссертации и научные работы, их разговором следовало вдохновляться художникам и поэтам, поскольку более странной и парадоксальной встречи мир еще не знал. Хаос встретился с чистым воплощением порядка. Казалось бы – два полюса, две стороны одной медали, но абсолютно разные. Что ж, все вышло не вполне так как предсказал бы провидец, сведущий в тайнах мирозданья. Выяснилось, что чистый хаос и чистый порядок настолько же похожи, насколько в разбавленном и «грязном» состоянии они различны. Это не добро и зло, это зло и зло, это тени в тени, это тьма и мрак, это все то, чего вы так сильно опасаетесь и что пугает вас по ночам, из-за чьего шороха вы просыпаетесь и включаете свет во всем доме. Это страх, боль, отчаяние, веселье, улыбка, грусть и слезы. Корпус пустовал. Охрана, наемники, была большею частью перебита или сбежала, работники комплекса были заняты хаосом царившим в другой части острова; мышки же выбрались из клетки и, он готов был в этом поклясться, поклялись себе даже не вспоминать об этом месте. Кто знает как бы дело повернулось, если бы участники были другие. Если бы он не был заинтересован в этом. Если бы… Как много этих «если», а сухой остаток был в том, что он все-таки выиграл. Была небольшая обида, что не смог удержать в своих сетях симбиота, да играть с огнем – себе же руки жечь. Роджерса он обнаружил рядом с одним из служебных выходов. Тот медленно приходил в себя, синяки на лице, сломанный нос и неестественная поза, в которой лежал бизнесмен на полу, говорили о том, что мышки умеют защищаться, или хотя бы мстить. Герберт улыбнулся, это не могло не смешить, веселить, так забавно вспоминать о всех них; он мог ожидать мести со стороны Брока, а вот остальные – они были слишком людьми, таких он уже понять не мог, возраст сделал свое дело, эксперименты, его жизнь, или точнее уже не жизнь. Кем он был? Мужчина средних лет, вполне статный, красивый, одевающийся несколько старомодно, но со вкусом. А что бы сказали они узнав что им помогал девяностолетний старик? Очевидно, ничего. Их мир сильно отличался от того, в котором ему пришлось родиться и первое время жить. Тот мир был более невинен, также как невинна Лолита – красива, глупа, капризна, в ожидании того, что называется извращенностью. - Что…что такое? Где я? – Стефан поморгал глазами, оглядываясь по сторонам и поднимая взгляд вверх. Далее он не сказал ни слова. Над ним стоял тот, кого он ненавидел всю свою жизнь, точнее всю жизнь, что была посвящена компании Аркама. Он смотрел на мужчину, возвышавшемуся над ним подобному Господу над грешником, окутанного странным ореолом игры света приглушенных ламп коридора и запаха кладбища, именно кладбища – сырой земли, затхлости, пыли, разложения; смотрел и во взгляде читался страх, уже не ненависть, ибо она была слаба, она отступала перед паникой, которая охватывала человека, едва он воображал, что его недруг может с ним сотворить. В свою очередь Уэст смотрел на лежащего Стефана с некоторой долей иронии. Еще одна пешка, как и брат Х.В. Смита, сейчас висящей подобно покойникам из песен Вийона на виселице, разве что вороны не клюют глаза и череп. - Рядом со старым другом, - ответил наконец Уэст, вынимая руки из карман серых брюк и склоняясь над Роджерсом. Крепко схватив того за грудки всего одной рукой, он поднял его на ноги, прижал к стене, второй же он извлек из внутреннего кармана пиджака шприц. Лицо его не выражало ничего, ни злорадство, ни восхищения, ни сожаления, казалось, что эта маленькая победа, это наслаждение тем, к чему он так стремился эти двое суток, является ничем иным чем обычной его работой. Отчасти так оно и было. Только отчасти. Стефан дернулся в сторону, в попытке вырваться из стальной хватки Уэста, но тот казалось превратился в голема, которому было все равно на страдания корчащейся от боли жертвы в его руках. Игла, горло, зеленоватый раствор полностью был вогнан в вены жертвы. Стефан закатил глаза в припадке. Упал на пол, и к нему потянулись тотчас полусгнившие желтые руки, костлявые, обтянутые кожей, как натягивают ее на барабан, скорее гротескно-ужасные, и все же по-своему манящие своей необычностью человеческое любопытство. - Молодец Рози, забери его в лабораторию, я скоро приду. /далее переход в Провиденс/
Joker: Гостиница - Кто это? - Пациент 4479! Бывают такие места, из которых трудно выйти, но также в них очень трудно попасть. Все обстоятельства складываются против вас, они буквально строят перед вами кирпичную стену и ни единой лазейки, это действительно будет стена, не заграждение, не забор, без калитки, без двери, без ворот, без малейшего шанса на надежду, так как она уже умерла в мучениях, так и не дождавшись вас. Один тип людей перед такой стеной стоит и громко стенает о своей несчастной судьбы, они плачут, ревут, разрывают себе грудь, хотят удавиться, вырвать сердце и умереть, потому как препятствие непреодолимо; второй тип, более целесообразные люди, более мудрые, опытные, просто напросто разворачиваются и уходят. А что еще делать остается? Ведь выхода нет, значит надо вернутся в начало и поискать его там, возможно он был совсем рядом, но вы его пропустили. Попробуйте на досуге, это очень развивает мышление. И есть такой тип людей, личностей, существ, которые просто делают вход или выход, неважно, самостоятельно. Не надеясь на помощь с неба, которую ни они, ни даже праведники никогда не получат, а создавая все условия для победы самостоятельно. Гараж был убран. От костра и виселицы остались лишь воспоминания в виде дыр в полу, да трупный запах, который выветрится отсюда не скоро, поскольку само помещение плохо проветривалось. Там, где раннее болтался «на рее» младший из братьев Аркхемов, теперь стоял внедорожник одного из сотрудников. Новенький чистенький, блестящий в свете ламп, буквально ослеплявший своей чернотой, если такое возможно. Джокер обошел машину, рассмотрел ее со всех сторону, а затем направился ко входу в корпус. Этот путь он знал, как пять своих пальцев на левой руке, на правой руке, на обоих ногах, а также на руках Бэтмена и на пальчиках Сейли. Причина его возвращения была спонтанной, и никак не связанной с тем, что произошло раннее. Корпус был восстановлен, трупы убраны, персонал отправлен в отпуск, пусть только в соседнее здание, но все-таки подальше от места трагедии, которое им пришлось пережить. А кому-то повезло не так, как остальным, и Джокер знал, что их еще свежие тела, не преданные гниению, за которыми бог мертвых еще не явился для свершения суда, располагаются в морге, на минус третьем этаже, прямо над тем ходом, которым сюда неделю назад проник Уэст, отдал ему обещанную награду, прилагающуюся бонусом к наличию героя в плаще и свободе, и каким также ушел обратно, в не известность. Словно инстинкт настоящего гения-психопата, а может просто интуиция, но что-то подсказывало Джокеру, лучше туда не спускаться, не бродить, не брать в расчет никогда, забыть о пути, расположенном уже на уровне дна реки, в самом центре острова, на неведомых глубинах, по всей видимости, по соседству там располагался настоящий ад. Как это ни странно, а Джокер не был адским отродьем. Неужели вы не видите? Неужели не чувствуете? Неужели вы настолько глупы, чтобы понять простейшую вещь – это не демон. Нет, не ангел. Скорее что-то среднее, или, проще говоря, находящееся вне рамок. - Ч-что…, - он свернул шею патологоанатому и посмотрел на него с любопытством, будто бы всего секунду назад заметил его, а может это была лишь муха. Клоун склонился над ним, ткнул пальцем в плечо, кивнул самому себе, а затем направился к шкафам, открыл одну из ячеек и расстегнул мешок, в котором находился труп. Улыбка заиграла на лице клоуна, победная, несколько ребяческая, словно он нашел клад, ему купили сахарной ваты и в этот же день девочка Джени поцеловала его в щеку. - Состояние мисс Куинзель так и не стабилизировалось? - К сожалению, нет. - Как это печально наблюдать – бывший сотрудник Аркама стал его пациентом. - Это повсеместно распространенно. Я удивлен, что человека с такой нестабильной психикой взяли на работу сюда. Конечно, отчасти она и жертва этого психопата в клоунском гриме… Сестра, сюда, да. Практикантки… В общем, если бы ее не приставили к этому пациенту, я думаю все бы обошлось. - Его так и не поймали? - Как? Когда? Ты видать был на Луне, когда весь корпус чуть не сгорел, хорошо, что руководство предусмотрело такие случаи и в каждом корпусе теперь хорошая противопожарная система установлена. Двое врачей беседовали у двери камеры одного из пациентов нисколько не обращая внимания на прошедшую мимо них медсестру, с тележкой с лекарствами. Она подошла к одной двери и открыв окошка, протянула в него коробок таблеток, затем к следующей. Проговорив еще пару минут, врачи разошлись в разные стороны. - Не забудьте выдать успокоительные мисс Харлин, - высокомерно обратился к сестре врач и скрылся за дверью, ведущей в общий коридор. Медсестра подъехала к двери заключенной и открыла окошко, заглянув внутрь камеры, а точнее комнаты, как любили называть приукрашивая действительно врачи и вообще весь персонал Аркама. Хотя, по сравнению с камерами нижних ярусов больницы, где содержались самые неуправляемые психопаты, это узилище действительно могло показаться комнатой, только не комнатой отдыха. Все-таки стены мягкими здесь не были. На кушетке привязанная ремнями лежала девушка. Медсестра открыла дверь, и спиной вперед вкатила за собой тележку, склоняясь над ней и готовя дозу успокоительного. Где-то минуту она шумно копалась в тележке, затем подошла к двери затворила ее за собой. Взяла из тележки раскладной стульчак поставила его, и присела рядом с койкой. Снимая чепчик, маску, а потом и парик.
Harley Quinn: Два дня назад: После обеда, некоторым пациентам разрешили отправиться в комнату отдыха, если ее так можно назвать. Это было огромное помещение, с некоторым количеством диванов, столов, кресел, стульев и так, по мелочи. Так же тут был телевизор, не самый дорогой и шикарный, но по нему всегда можно было посмотреть канал новостей или мир животных, который, казалось бы, успокаивает больных. Харли и Памела вместе вошли в комнату отдыха и сразу же заняли для себя удобное местечко у телевизора. Как обычно, там показывали, какие то погони по CNN, Плющ листала какую то книгу, а Куин тупо глядела в одну точку, явно что то обдумывая. – Я собираюсь сбежать от сюда.. – Наконец проговорила блондинка и посмотрела на Пэм, которая, лениво отрывая взгляд от книги, посмотрела на чокнутую. – Да? Ну, удачи тебе. Надеюсь, тебя не поймают ОПЯТЬ – Рыжеволосая закатила глаза и усмехнувшись, опять погрузилась в книгу. Харли злобно прикусила нижнюю губу и едва не покраснела от ярости. Она рывком пересела на диван с ногами и выхватила книгу из рук подруги. – Я серьезно – Завопила девушка, и внимательно посмотрела в зеленые глаза своей собеседницы. – Харли – Начала Плющ и коварно улыбаясь придвинулась к блондинке – Я верю. Просто все твои попытки убежать, заканчиваются одиночкой и успокоительным. Пора уже думаю успокоиться и дождаться пока тебя саму не выпустят, в чем я уже сомневаюсь – Она откинулась обратно на подлокотник и с усмешкой поглядывала на то, как Куин злится. После окончания отдыха, всех отправили по своим местам, и в полночь, Харли попыталась опять бежать, но не удача. В Аркаме подняли сигнал тревоги, означающий, что один из пациентов сбежал, и арлекину поймали у самого выхода из здания. Санитары ввели девушки двойную дозу успокоительного и отнесли обратно в ее палату, на этот раз крепко привязав преступницу к кровати. Сейчас: Несколько лет назад, Харлеен Куинзел, была обычной студенткой, мечтавшей стать психиатром и помогать бедным, лишившимся рассудка, людям, но она даже не подозревала, что вскоре сама станет одной из них. Она не думала о том, что из работницы Аркама, она станет его пациентом, но судьба такая штука, что ни когда не знаешь, повернется она к тебе передом или задом. Харли приглянулось тогда дело некого Джокера, за которого она так яро боролась и вот, вам результат. Она лежит тут, привязанная к кровати, а этот Клоун гуляет на свободе. Нет, она не злилась на него, наверное, но все равно было обидно. – Трам-па-па – Про себя произнесла блондинка, глядя в потолок и шевеля одними губами. Печальное зрелище, но, а что вы ожидали увидеть в психушке, тем более Аркаме? Ярко-розовые стены, цветочки повсюду, пациенты, спокойно гуляющие по зданию? Ага, хрен вам, это место было мрачным, тут даже нормальный человек может свихнуться, поэтому больные так и рвались отсюда поскорее смотаться. К сожалению, Харли сколько раз не пыталась в самоволку бежать, ее вечно ловили или в прачке, или уже на выходе. Дурочка. Даже ее подруга, к которой у нее были весьма своеобразные чувства, Памела Айсли, известная так же как Ядовитый Плющ, не раз потешалась над никчемными попытками бегства Куин. Наверное зря. Зря она тогда пошла сюда работать и зря она тогда взялась за дело Джокера. Если бы не ее любопытство, то, наверное, она сейчас была бы как все. Стоп, как все? Нет, это не по душе Куин. – Что не делается, то к лучшему, верно? – В пустоту проговорила арлекина и безжизненно перевела взгляд на дверь, которая казалась ей огромной и такой далекой. Ей вообще сейчас казалось, что комната больше прежнего и вытянута, а там, в конце, горит яркий свет. – Как это мило, умереть от одиночества и сумасшествия – Пробубнила девушка и на ее лице появилась типичная улыбка Харли Куин. Улыбка, смешанная с безумием, радости и капельной невинности. Она прикрыла глаза и вздохнула, а потом со стоном выдохнула воздух обратно – Я не хочу умирать.. Не хочу, не хочу.. – Заистерила блондинка и если бы ее руки и ноги были свободны, то она наверно начала ими бить по полу, как маленький ребенок, которому мама отказала в покупке конфетки. Где то послышались шаги и звук от тележки, наверное, медсестра делает последний обход, чтобы дать ночную дозу пациентам, и вдруг шаги стихли ровно как и звук от тележки, возле самой двери Харли. Девушка затаила дыхание и отвела взгляд в сторону. Дверь открылась, и медсестра вошла внутрь, Куин недовольно прищурила взгляд и пристально посмотрела ей в спину. – Не-на-ви-жу – Недовольно буркнула арлекина и сжала руки в кулаки, от чего перестала поступать в кончики пальцев, кровь. Когда та почувствовала легкую колкость, она расслабила руки и вздыхая, стала дожидаться, пока женщина не подойдет к ней и не введет дозу успокоительного. Та стала как то себя подозрительно вести, и Харли это немного напугало, а потом кинуло в некое отчаянье безумия. Медсестра присела рядом на раскладной стул, и… - Пирожоооок – Завопила Харли, когда увидела перед собой лицо Джокера. Весь страх отошел на задний план, как и отчаянье, лишь оставляя отпечаток безумной «радости». – Ты пришел спасти меня?! – Вопрос больше звучал как утверждение. Блондинка начала крутиться в кровати, пыталась, как то высвободиться из этих чертовых ремнев. – Я знала.. Я знала, что ты придешь.. Ты же ни когда не бросишь меня в беде – Еле успокоившись, арлекина улыбнулась своей ослепительной улыбкой и поморгала глазками.
Joker: От крики девушки он слегка отшатнулся назад, прищурившись, будто ему в лицо ударил настоящий ультразвук, однако улыбаться он не перестал, впрочем, может это были всего лишь шрамы, и подобная иллюзия скрывала на самом деле его неудовольствие поведением этой сумасшедшей особы. Он положил руки на колени, скрытые под белой юбкой платья, и поглядел на пытающуюся как можно ближе придвинуться Куин. Жалкое зрелище, достойное всех тех премий, которые любят вручать американцы по зиме и летом особо выдающимся своим индивидам, якобы за какие-то там заслуги перед кем-то. Смешнее зрелище не встретишь и парадоксальней, ведь всего за день до события, торжественного и пышного до вульгарности нация наоборот низводит этих кумиров до статуса настоящих маргиналов, причем самого отвратительного пошива; обвиняет их во всех смертных грехах, мыслимых и не мыслимых, хает и лает, а затем – целует ноги и вытирает языком зад. Она знала. Она много чего знала, на самом то деле, и потому Джокер не отшвыривал ее окончательно, не обрывал ниточки, которыми мог манипулировать, не рвал связи, хоть и знал, что рано или поздно кое перед кем не обойтись без последствий. Он посмотрел на Харли исподлобья не произнося не звука и никак не выражая не удовольствия и не радости по ее поведению. Что он нашел изначально в этой женщине? Дайте как вспомнить, ну-ка, ну-ка, еще минуту.. Ах да, доктор Квинзель, личный терапевт пациента, записи на видео, беседы, попытки достучаться до совести, доводы, рассказы о личной жизни, интересные положения, его побеги к ней в кабинет, затем долгие дни и ночи, столь прекрасные и неповторимые в смирительной рубашке. Какой потенциал, какой полет мысли, какая жажда познания, тогда была в глазах! Какой интеллект и какая готовность пожертвовать всем, а ее безразличие к жизням тех, с кем она дружила, работала, стоило ей надеть костюм арлекина. Потрясающе! И, наверное, а может и нет, философии он предавался крайне редко, поскольку философией была вся его жизнь, вся его «работа», тогда то все и закончилось. Осталось что-то совсем глубоко, точнее далеко, точнее вообще не осталось, чисто практические соображения, полезности, нужности, необходимости, однако – до поры до времени уверенности не было, а стоило появится в жизни настоящей богине, а не просто – святому духу, как сомнения отпали, остались только чисто практические соображения. И он это не скрывал. Что вы? Нет! Он честен как бедняк в Кентерберийском соборе на Праздник Пасхи! Джокер пожал плечами, убрал с лица упавшие волосы, которые спутались из-за парика еще больше. - А…э…нет, - он покачал головой, оскалился во все свои зубы. – Харли, - добавил он. Правда. Отчасти. Процентов двадцать. Нет, пятьдесят. Или все-таки двадцать? Трудно сказать, когда ты еще думаешь как лучше поступить с тем, кто тебе будет полезен, но кто раздражает тебя еще больше порой чем нытье расположившегося рядом, в соседней камере, Дента. А кстати, Джокер на минуту задумался ковыряя ногтем в зубу, хотя что там могло застрять на не ясно какой день голодания - непонятно, а задумался он над тем, как все таки Бэтмен поступил с беднягой Харви, или как Харви поступил с беднягой Бэтси. Жаль он оставил камеру у себя, а не поставил ее в кабинете, когда-то принадлежавшем Крейне, затем Харли, затем… Стрейнджу, или кому-то еще, неважно! Джокер пересел на кушетку, деловито расправляя складки платья и склоняясь к Куин, успокаивая ее, поглаживая по голове. - Понимаешь, Харли, - со вздохом начал он, - каждый раз, когда я помогаю тебе обрести свободу, ты в какой-то миг буквально…за секунду ее лишаешься…это было бы очень кстати, если бы доставляло тебе удовольствие. Как мне, - он указал на себя. – Иногда всем нам необходимо побыть время от времени наедине с самим собой, верно? Понять, кто мы, что нас гложет, справится с внутренними проблемами,…таблеточку? – он протянул ей тюбик и не дождавшись ответа, открыл его и сам проглотил пару, точнее разгрыз, затем опять склонился над девушкой и продолжил. – Так вот, в чем гарантия того, что мне не придется вновь возвращаться сюда, когда казалось бы все свои дела я здесь совершил…и это хорошо, что я не был занят куда более приятными вещами. Харли, у меня есть семья…я деловой женатый человек, - его тон стал пародийно серьезным, однако долго клоун не выдержал сам же рассмеялся, припадая к груди Куин и хохоча как сумасшедший. – Семьянин! Ладно, - огрызнулся он самому себе, подымаясь с кушетки и копаясь в тележке, словно что-то ища.
Harley Quinn: Как бы вы знали, как это мучительно, сидеть и ждать, пока тебе помогут выбраться отсюда. Как это мучительно, любить того, кто тебя и вовсе не любит, хотя ты всяческий раз, уверяешь себя в обратном. Может, Харли следовало бы повзрослеть, научится сдерживать себя и свои эмоции, но тогда какая она будет Харли Куин? Это уже будет не та арлекина, которую так многие знали. Да, порой ее поведение, действительно детское и раздражительное, не раз ей об этом говорила Плющ, не раз намекал Джокер, не однократно говорил Бэтмен, который так же не однократно ловил ее и сажал в этот Аркам. Она вообще с детства была очень эмоциональной, всегда все принимала близко к сердцу, довести до слез ее, как пить дать, а что касалось вывести из себя, то это вообще, словно по щелчку пальцев, как Харли краснела, словно помидор и готова была рвать и метать. Она невинными, сияющим взглядом смотрела на Джокера, в ожидании его слов, любых, абсолютно. Ей просто хотелось убедиться, что это не очередной сон и иллюзия. Ей каждую ночь снились именно такие сны, что за ней придет Мистер Джей и вытащит бедняжку из этих стен, поможет опять почувствовать свободу и обрадоваться ей. Это знаете, как вещий сон, который вам сниться, а потом сбывается. Хоть люди это отрицают, особенно ученные, но такое и правда происходит. Да вспомните того же Менделеева, который во сне придумал таблицу химических элементов. Архимед, Леонардо да Винчи и многие другие, ученые, которых считали тогда ненормальными. Вообще, если так подумать, что, по-вашему, ненормальный человек? Почему все так уверены, что ВЫ - нормальный, а вот те, кто находятся за стенами Аркама – ненормальны? Харли интересовал этот вопрос, но она ни когда не могла найти на него ответ. Она даже когда сама работала тут, считала именно так же как и все: она нормальная, а пациенты нет. Наконец. Наконец он произнес первые слова, словно младенец, говорящий «мама». Правда это были не те слова, которые она ожидала услышать. Состроив удивленное выражения лица, Куин глупо похлопала глазами и ее губы задрожали. – Пирожок?! - Сдавленно проговорила блондинка и щенячьим взглядом посмотрела в его глаза. Его задумчивость, начала вводить Куин в легкую панику, не уже ли он просто пришел посмеяться над ней? Если так, то Харли обещает отомстить, вот только выбриться отсюда. – Что происходит? – Подумала она, едва не произнеся это в слух, вовремя остановив себя, зажав губы. Джокер пересел на кушетку, и арлекина по привычке хотела поддаться вперед, чтобы стиснуть в своих крепких объятиях, мистера Джей, но ремни ей этого не позволили. – Но мистер Джей – Пискнула она, пытаясь перебить его, но не вышло. Она скривила губы и обиженно посмотрела в глаза Джокера, как будто он ее обидел, отняв любимую игрушку. Посмотрев на таблетки, Харли невольно поморщила носом. Она уже столько этих таблеток тут наглоталась, что ее буквально выворачивало на изнанку, при виде только их. Затем опять тирады, у девушки уже появились первые слезы на глазах, от слов Джокера, и в какой то миг ей хотелось закричать, хотя она и понимала – это приведет к одному, не очень приятному, исходу. Сюда ворвутся санитары и охрана, схватят Джокера, введут Куин дозу снотворного. Нет – это не выход, поэтому ей пришлось сдерживаться и выслушивать фразочки Клоуна. Но затем… Затем ей почему то стало смешно, когда смысл фраз дошел до ее извилин. – Семьянин? – Засмеялась Харли и будь она освобождена, то, наверное скатилась бы с кушетки, от резкого приступа смеха, но после смех прошел, когда второй раз она прокрутила эти слова, и фразу «Семьянин» - Что значит семьянин? У мистера Джейя появился новая напарница? – Блондинка округлила глаза и внимательно, но злобно, посмотрела на него – Нет, нет, нет и нет.. У Пирожка не может быть другой напарницы, я ведь лучшая – Довольно улыбаясь, она закрыла глаза и словно ощутила какую то победу, хотя какая тут победа. Бред сумасшедшего. Открыв глаза, Куин заметила, что Джокер что то ищет в тележке и в ее глазах загорелись искорки. Она начала дергать руками, пыталась дрыгать ногами и извиваться телом. Он пришел, чтобы выпустить ее на свободу, а значит, она, наверное, нужна ему как напарница. Да, это лучшее чувство, которое можно испытать, тем более сейчас, и тем более после всех мучений что она прошла.
Joker: Джокер только безмолвно улыбнулся на фразу Харли о напарнице. Да, она права, кроме такой полусумасшедшей девчонки как она никого у него не могло быть, в напарниках, могли быть подчиненные, ищущие деньги и славы бандиты, как же ведь они в банде или скорее на временной службе у самого Джокер. Это было чистое безумие, дистиллированное подобно воде из под крана, без каких-либо примесей, это было сродни творческому тандему Бони и Клайда, но и у тех были свои проблемы, не так ли? Они не были такими уже красавцами, а о близких отношениях, как бы не хотела Бони, Клайд только мог мечтать. Вот такая грустная история, которая свершалась и сейчас. В какой-то момент Джокер подумал о том, что вполне может сейчас убить Куин и на этот раз окончательно – ввести чуть больше препарата снотворного, она тихо и мирно заснет, и найдут ее только на утро, и будут думать, что наконец то доктор Куинзель пошла на поправку, что не нужно будет большее связывать, а о его визите никто не узнает, или нет – пусть узнают все, о том, что Джокер может приходить и уходить в Аркам когда захочет. Может потому что он действительно гений, а может потому что персонаж выдуманный, как считают полицейские, ни разу с ним не сталкивающиеся, или же потому что сам остров, сам Аркам благоволит ему, потому как он знает установленные здесь для него рамки и тем самым является одним из воплощений самого безумия, самой души острова? Мысль, от которой дрожат коленки у всех, от охранников до заведующих отделением интенсивной терапии. Но он отвлекся – а перед ним стоял выбор, смерть или жизнь, свобода или заключение, Харли или труп. Других вопросов не было. Спрашивать о том, Харли или прекрасная Сейли – было глупо, ответ был очевиден, ему, а вот для Куин нет, но ведь не все и не сразу, а может все и сразу? - Нет, напарницы не может, - поворачиваясь с безумной улыбкой заметил он и покачал головой. – Напарницы, - поднимая вверх один из шприцов повторил он, смотря на него странным взглядом, словно обдумывая что-то. Затем отбросив в сторону его, продолжил рыться в тележке, в сторону полетели салфетки, таблетки, тюбики, бутылочки с чем-то, которые тотчас разбивались о стену, пока Джокер не вытащил небольших размеров ключ и не присел снова к Куин. Он искоса посмотрел на нее немного хмурясь. – Но ты не лучшая, Харли, - спокойным тихим голосом, чуть хрипловатым произнес он. – Далеко не лучшая, и потом… что я делаю тут? Освободить тебя? Зачем? На кой черт ты мне нужна, - делая паузу после каждого слова спросил он, но все таки вставил ключ в замки, а затем расшнуровал ремни, удерживающие девушку. И сразу, предчувствуя ее реакцию, резко встал с кушетки, взял с тележки что-то похожее на радиопередатчик и открыл дверь. Обычно в таких случаях перед ним опять вставал выбор. А еще говорят, что хаос так прост. Да, жить без правил просто, жить без плана просто, жить как хочешь просто и без моральных норма, без этических правил и законов вежливости и гуманизма, да и вообще без каких-либо рамок, которые как ошейник дерут кожу на горле, только мешая, лишая свободы, не давая делать что-то просто чтобы делать, чтобы было весело, безумно, смертельно, феерично, чтобы происходила целая фантасмагория, чтобы всей ей любовались и ужасались. Некоторые люди, склонные к самоанализу любят спрашивать себя – что бы было, если бы мир был другим. Допустим, все деяния Джокера воспринимались как благо или хотя бы как интересное развлечение, развевающее скуку каждодневной рутины, кем бы он был тогда, президентом? А Харли – первой леди? Вот от этого Джокера действительно передернуло и одновременно заставило хохотнуть собственным мыслям в такт. Он – президент, нет скорее такие как он всегда будут вне рамок общества, у Куин еще был шанс, потому что она была продуктом вторичным, она была его жертвой, и общество относилось к ней именно как к жертве, а к нему, даже хуже чем к Сатане, хуже чем к Смерти, суммируя все сказано, можно предположить что он стал новым символом новой эпохи; рай, ад, чистилище, бог, демоны, ангелы, мрачный жнец, - они тоже были продуктами времени, производными из обстоятельств создавших их, и также как и сейчас с ним – никто не знал откуда они, как они обрели свою форму, и вообще – что подтолкнуло мироздание к их сотворению. Джокер вышел из камеры Харли, оправляя платье и смотря по сторонам. Что он хотел сделать? Что ж, пусть это будет сюрпризом.
Harley Quinn: Не лучшая напарница? Может быть и да, она не самая серьезная напарница, которая в принципе требовалась, но она была одной из тех напарниц, скорее единственная в своем роде, которая была готова сделать все, ради любимого Босса. Она была верным «подчиненным», капризным, но верным. Она не раз выводила этим его, но как видите, видите, он пришел все-таки за ней. Харли прекрасно знала, что она и Джокер дополняют друг друга: он великолепным умом, а она своей ловкостью, гибкостью и преданностью. Да и тем более, ей доставляло удовольствие, работать вместе с мистером Джейм. Хотя она порой боялась его, особенно его резких смен в настроении. Джокер уже пытался убить как то Куин, она тоже пыталась его убить, но, наверное, в этом и была изюминка их отношений. Он ненавидел ее, но и не мог без нее работать, она безумно его любила и не могла переступить через себя, чтобы избавиться от Клоуна. Но, может, все-таки, когда нибудь наступит время, когда Джокер перестанет нуждаться в помощи Харли, а она в нем, тогда вот и посмотрим, кем они станут: врагами желавшими убить друг друга, или союзниками, только работающие уже не так тесно. – Я так и знала – Довольно завопила блондинка, осознавая, что ему и впрямь никто не нужен из новых напарников, что она единственная, кто может разделить это удовольствие с ним, от очередного преступления. Что же, видимо телевизоры и газеты вскоре опять заговорят о Джокере и Харли Куин, как об ужасающих и сумасшедших преступниках. Арлекина опять будет с любопытством читать статьи о них, при этом злорадно насмехаясь. Джокер опять будет сидеть и придумывать новые планы, для следующего их замечательно «похода», а правительство и полиция города, в очередной раз будут разводить руками. Открыв взгляд и посмотрев на Клоуна, она заметила в его руке какой то шприц и сжалась, едва не как гармошка. Вот в такие моменты, он действительно ее пугал, потому что кто знает, что можно ожидать от сумасшедшего человека, в гриме клоуна? Да все что угодно, и Куин это было хорошо известно. – П-п-пирожок.. – Сдавленно и дрожащее пискнула блондинка и сглотнула ком в горле. Сейчас она была идеальной жертвой, так как ее руки и ноги были связаны этими ремнями. И если он решит ее сейчас убить, то ему не составит ни какого труда, но… Но славу богу, Джокер просто пошутил и отбросил шприц с каким то препаратом в сторону. Харли с облегчением вздохнула и расслабившись, перевела взгляд на потолок – Я уже подумала, что вы, мистер Джей, хотели меня убить – Спонтанно ответила она и покосилась на то, как разные предметы вылетали в разные стороны, разбиваясь об стены, пол. – Не лучшая? Это как понять, не лучшая? – Завопила привязанная к кровати девушка и начала недовольно дрыгать ногами – Я нужна вам, и вы это знаете, просто не хотите осознавать, мистер Джей. Никто, кроме меня не будет на вас так работать. Потому что всем надо платить деньги, а я готова работать так, просто чтобы быть с вами рядом – Вопила она своим тонким голоском и пристально смотрела на Джокера, который все-таки освободил ее от этих, чертовых, ремней. Конечно за долгие годы, совместной работы, Клоун уже выучил Куин наизусть и мог спокойно предугадать ее реакцию, действия, поэтому и встал резко. Харли подскочила с кровати, словно ее шибануло током и потирая свои кисти рук, она посмотрела на безумца. – Пирожок – Довольно проговорила та и подбежала к нему, но, увы, тот не вовремя, или вовремя для него, открыл дверь и блондинка ударилась об ее угол. – Я тоже рада тебя видеть – Придавленным голосом ответила Харли, и обойдя дверь, потирая лоб, виновато улыбнулась Джокеру. С ней такое часто происходило, что она куда то падала или обо что то ударялась, потому что в компании Джокера, ей окончательно сносило крышу, до такой степени, что она даже не чувствовала боли, ну или относительно не чувствовала ее. Он вышел из «палаты» и Куин прошмыгнула за ним тенью, словно одно целое с этим сумасшедшим. Поджав губы, блондинка внимательно осмотрелась своими, большим, голубыми, глазами и когда увидела, что на горизонте чисто, улыбнулась. – Куда теперь, мы отправимся? – Звонко проговорила та и резко повисла на его шее, душа в своих объятия.
Dark Dust: Коридор. Бесконечно длинный коридор. Он тянулся в обе стороны, и тусклые, мигающие лампы натужно жужжа и поминутно стрекоча не могли разогнать тьму, а только зловеще оттеняли ее своим неестественным светом. Джон встал с колен. Почему он стоял на коленях – он не помнил. Лишь смутные образы крутились в голове. Комната охранников, палата… Кажется он был в больнице. Неожиданно сзади раздался жуткий вой и тьма там начала постепенно сгущаться, выпуская вперед жуткие дымящиеся щупальца. Тут Джон заметил лежащего на полу человека. Он плохо выглядел и был без сознания. Тьма подобралась почти в плотную и жадно тянула к человеку свои щупальца. Джон бросился к человеку, пытаясь схватить его за руку, как тот открыл глаза. Это были пустые глазницы из которых выползали могильные черви и жутковатый шелестящий голос вырвался из мертвой глотки: -Ты не спас ни меня, ни ее… Не спас! Видишь, теперь какой я? Почему?!.. Тут тьма схватила нежить за лодыжку и с глухим чавканьем втянула в себя. Первое оцепенение прошло и Джон с диким криком бросился по коридору. Стены поплыли и начали таять, а лампы с треском рассыпаться в снопе огненных искр. Но мутант все бежал и бежал не оборачиваясь, пока не понял, что находится на огромном поле, низкие черные тучи напоминали ту тьму, что гналась за парнем, но были недвижимы, лишь изредка зловеще отражая багровый закат. Джон посмотрел под ноги и увидел, что вся земля состоит из человеческих костей. Повсюду виднелись черепа. Давящая, глухая тишина окружала парня. Даже ветер, совершенно затих над этим ужасным кладбищем. Джон огляделся. Сердце бешено стучало, отдаваясь в висках. Впереди был какой-то то ли постамент, то ли просто камень. Мутант медленно подошел к нему. Это оказался алтарь! А на алтаре, прикованная цепями, лежала девушка. Вены на руках и шее девушки были разрезаны и повсюду была кровь. «Ты не спас ни меня ни ее» - отозвалось в голове. Джон подошел к изголовью этого сатанистского ложа и всмотрелся в лицо девушки. Но как он ни старался, ее лицо расплывалось перед его взглядом и полностью теряло всякие очертания. -Ты все-таки пришел,- раздался голос сзади. Джон резко обернулся и, поскользнувшись в крови, упал в груду костей. Перед ним стояла фигура в черном плаще. -Ч-ч-что тебе нужно?- спросил Джон. -Мне? Ничего. Это ты сюда пришел, а это значит, что ты все понял. -Ч-ч-что п-п-понял? -Что ты – один из нас, конечно. -Из кого?.. -Ты не человек. -Да, ведь я – мутант!- с вызовом выкрикнул Джон. -И не мутант. -Ч-ч-что?..- в очередной раз начал Джон, но на этот раз он был даже не в силах закончить фразу. -Ты один из нас. Нежить,- темная фигура подняла руку, точнее белый костяк, в котором было зажато маленькое зеркало.- Держи, если все еще не веришь. Джон протянул дрожащую руку к зеркальцу и чуть не выронил его, пока подносил его к лицу. Но он все же справился с дрожью и заглянул в зеркало. Оттуда на Джона посмотрело жуткое чудище с темной кожей и белесыми, мутными глазами. Половина лица этого чудища почти полностью разложилась и из под лоскутов черной кожи и черного же мяча белыми пятнами просвечивала кость. -Нет, нет, нет!- Джон отбросил зеркальце в сторону и оно разбилось, ударившись о камень алтаря. Тут все поле зашевелилось и из груды костей повсюду начали вылезать скелеты. Темная фигура сбросила свой капюшон и из-под него на Джона взглянуло то же лицо, что и отражалось в зеркале. -Так начнем же бал по случаю возвращения одного из нас! -Не-е-ет!.. …Джон открыл глаза. Рядом был слышен тихий плеск воды, а вдалеке – городской шум. Перед взглядом Джона предстали тяжелые опоры моста. Все тело ныло, как после тяжелой тренировки, а голова гудела, как после долгой дружеской попойки. Горло пересохло и хотелось пить. С третьей попытки Джон встал и, опершись спиной о стену, огляделся. С того места, где он стоял, открывался неплохой вид на статую Свободы, но это мало волновало мутанта. Перед галзами все еще стояло жуткое лицо. «Ты один из нас…» -Это… Сон? --> Улицы (Avenue)
Joker: Хороший вопрос послышался из уст хорошенькой девушки, но ему ровным счетом было наплевать на то, что говорит или делает это женщина, лишь бы не мешалась когда не нужно, лишь бы наконец уяснила для самой себя, что он ею пользуется ничуть не скрывая этого, уже не единожды покушаясь на ее жизнь, не единожды вышвыривая ее подальше от своего общества, но почему то, по какой-то неведомой причине Куинн следовала за ним всегда до самого победного или нет конца. С одной стороны это было удобно, когда следовало бросить кого-то сродни роли камикадзе и не мучиться угрызениями совести. Угрызения совести? Видимо, автор ошибся с формулировкой, ибо, что такое чувство вины для такого человека как Джокер – красивые слова в букве закона, которыми можно пользоваться, едва тебя схватят за грудки в ближайшем полицейском участке, и то не всегда, ведь каждое действие, каждое творение этого психологически устойчивого, но все-таки психопата – настоящее произведение искусства, за которое автор должен нести ответственность, так или иначе. Куинн тоже был этим…произведением, просто произведением, продуктом переработки, который по мнению самого Джокера шагнул слегка не в ту сторону, иногда она была полезна, иногда нет, большею же частью она была как родинка на коже – не обращаешь внимания, пока рак не обнаружат, или случайно не выдернешь из кожи вон и поток крови не хлынет тебе горячей струей в глаза. Джокер посмотрел на рацию, затем медленно повернулся к Куинн и пожал плечами, при этом вид у него был крайне растерянный. Он словно сам говорил – делай что хочешь, иди куда хочешь, мне на тебя наплевать, ты мне не нужна и никогда не была нужна. Зачем? Лишняя пара бесплатных рук? Брось, мы оба знаем, что тобой движет обычная женская похоть только вот у меня другие планы на свою плоть, на свое тело, разум, руки, голову, ноги, глаза, мне продолжить список? Никогда я не делаю того, что хотите вы, я делаю то, что умею хорошо делать и не делаю это бесплатно, а если и получается такое – то тогда это целая поэма удовольствий и наслаждений, невозможно передать словами, как прекрасен мир пылающий и в черном дымы пожарища, под стоны и крики, под яростные вопли обрывающихся жизней и надежд! - Мы пойдем кое-кого на-вес-тить, а ты, - он ткнул ее рацией в грудь, - можешь идти куда хочешь, Харли, - паскудная улыбка вновь заиграла на лице. – Ты свободна, если конечно тебя снова не схватят и не посадят в эту прекрасную комнату отдыха, в которой я лично прекрасно проводил время в размышлениях о былом, о грядущем, и о том, что в столовой недодают пудинга в обед. Джокер хохотнул, поправляя сзади юбку платья и направляясь в противоположную сторону от выхода этажа и далее вниз по лестнице на улицу, к лестнице ведущей к рабочим кабинетам персонала корпуса. Как все-таки порой весело работать рядом с такими психами как Харли, живой образец, пример всегда под рукой. Возьмите одного такого психопата, поместите в одиночную камеру на суток трое, затем подсадите к нему психотерапевта с волшебными таблеточками и пилюльками, микстурами и порошками, расфасованными в ампулы, в пластинки, вводимых внутривенно и орально, - какие прекрасные картины работы медицины это страны, впрочем как и любой другой. Ведь все знают, что некоторые доктора получают кайф от этого. Неимоверный кайф, наслаждение, пребывая в блаженном экстазе сутки напролет они постепенно, в итоге, становятся такими же пациентами Аркама. По-другому быть не может. - Тум-пурум-пум-пум, пурум-пум-пум, - подымаясь по лестнице несколько вразвалочку из-за некоторого неудобства платья медсестры, Джокер поднялся на два пролета вверх, приоткрыл дверь осматривая нет ли кого в коридоре более уютном нежели коридор камер заключения. Идя медленно и считывая с таблички каждой двери кто-где сидит, он остановился напротив одной из них и, улыбнувшись, постучал. Веселье началось!
Dr. Crane: Крейн снова витал где-то исключительно в своих мыслях, откинувшись на спинку кожаного кресла и посасывая кончик душка очков. Он так запросто мог сидеть часами, пока какой-нибудь молоденький неопытный санитар не отвлекал бесполезными и никому, в сущности, не нужными документами. Или еще хуже – пустыми бессмысленными беседами ни о чем. Неопытные санитары не знают, что доктора Крейна беспокоить следует только по очень важным и неотложным делам, например, если у какого-нибудь его пациента случится внеочередной приступ маниакально-депрессивного синдрома. Эти приступы особенно весело наблюдать у шизофреников, как раз они начинают биться головой об стены, выдирать ногти на руках, пытаясь открыть железные двери. Ну и прочие любопытные припадки. Джонатан усмехнулся себе под нос, кинув очки на стол и протерев пальцами веки. Кто снова покушается на его личное пространство таким безобразным образом? Он подошел к двери, которую чаще держал закрытой во избежание несанкционированных заходов мед персонала, особенно молоденьких медсестер, которые последнее время зачастили. Кстати, о молоденьких медсестрах. Доктор открыл дверь, замерев и опешив на несколько секунд. Такого визитера он ну никак не ожидал увидеть, да еще в подобном виде. Крейн хмыкнул, молча отойдя в сторону и пропуская очаровательную «медсестру» в кабинет, закрывая после дверь снова на ключ. - Какими судьбами? – он снова опустился в свое кресло, облокотившись о стол и скрестив пальцы рук перед собой.
Joker: Обворожительно, по его мнению, улыбнувшись Джокер вошел в кабинет, мигом его оглядывая и отнюдь не торопясь расположиться в привычное для других посетителей кресло напротив. Кабинет заинтересовал его, не столько своим содержимым, сколько самим владельцем, а лучше всего человек познается по вещам, которые его окружают. Ничуть не обращая внимания на реакцию, которая могла бы последовать, Джокер методично стал осматривать и брать в руки все, что только не было прикреплено к полу и не весело на стене, при этом вопрос Крейна он поначалу будто бы проигнорировал. Будто клоун знал, что доктор отличается завидным терпением, или не знал и предполагал этим самым вывести его из себя, - какая разница, его интересовало то, что сейчас находилось у него в руках, одна из заумных книг раскрывающих тайны серого вещества мозга в полных подробностях тех, кто ее написал. Сразу представлялась животрепещущая картина того, как ученые доктора начала столетия трепанируют череп и с лупой или, точнее, микроскопом пытаются найти там симптомы психоза разнообразной направленности. - Нет, всего лишь лестницей, - поворачиваясь к Джонатану и качая головой, отозвался, наконец, клоун. При этом состроив гримасу будто объяснял такую непреложную истину годовалому ребенку. Джокер, не вынимая из рук книги, сел все-таки в противоположное от Крейна кресло, долго устраиваясь и смотря как удобно подогнаны подлокотники, да и вообще, что сама по себе мебель весьма удобна. - Расслабляет, это хорошо, - ухмыльнулся он, откидываясь всем телом на спину и отбрасывая книгу в сторону. – А если более по существу, дорогой доктор, я пришел проведать, как вы примостились под крылышком новой администрации Аркама, как вообще живется такому..эм..гениально психованному человеку как вы? М? – он выпрямился. –Очень обидно было знать, сидя всего в каких-то тридцати, нет, двадцати метрах внизу от вас и от вашего замечательного кабинета, что общих терапий у нас с вами нет. Впрочем, как и с остальными, - клоун наиграно погрустнел. – В этот раз ограничились только витаминами.
Dr. Crane: Доктор с какой-то ленцой, то ли наигранной, то ли действительной, наблюдал за Джокером и даже не пытался его остановить – это просто бесполезно. Да и бессмысленно. Но вот раскидывать книги не следует, все-таки книги для Крейна почти святое. - Что тебе надо? – Джонатан не видел смысла размусоливать этот разговор, начав разговаривать заметно холоднее и без прежней легкой улыбки, которая почти всегда сияла на его лице. Это один из приемов в общении со психами, чтобы они видели участие и доброту. И неважно, что улыбка искусственная, как, собственно, и доброта. - Кстати, милый костюмчик, тебе чертовски идет, - Джонатан усмехнулся, взяв в руки ручку и начав ее вертеть. Он откинулся на спинку кресла, чуть прищурившись и рассматривая собеседника. Такие, как этот шут гороховый, просто так поболтать не заходят, ему абсолютно точно что-то надо от доктора, - Не я себе назначаю пациентов, уж прости, что не удалось пообщаться. Надеюсь, ты не сильно расстроился.
Joker: Радушный прием, оказанный изначально, сошел на нет. А по сути, можно было бы задаться вопросом, кто себя чувствовал в этом кабинете к месту, кроме естественно самого Крейна, слишком тут все кричало о его владельце. Кричало и поглощало, преобразовывало в одну из податливых зверушек, которая в скором времени должны были корчатся в судорогах в своей палате, выкрикивая имена всех святых и родоначальников рода иудейского. - А я разве не сказал?– передразнивая доктора, Джокер в свою очередь тоже сощурился, при это пододвигая кресло ближе к столу, или стол ближе к креслу, с какой стороны смотреть на то действие, что он ухватился обеими руками о стол и потянул его на себя. – Наверное, потому что ты неправильно спросил,- хохотнул клоун, поправляя платьице и расплываясь в улыбке. – Знал, что тебе понравится, но жаль, что в смирительной рубашке ты меня не видел. Цвет отвратительный, а вот дизайн мне нравиться, помогает само реализоваться творчески, развить координацию, я бы даже назвал это бесплатной йогой, если бы в самый неподходящий момент спина не чесалась от таких переодеваний. Джокер протер глаза, размазывая грим еще больше и чуть приподнялся на локтях над столом Крейна, заговорчески начав: - Гулял я тут по Бродвею, потом свернул на пятьдесят четвертую улицу, потом…ам…не помню, и тут где-то между алкашом, который целовался со своей псиной и мусорным ящиком китайского ресторана, я вспомнил о тебе, - он демонстративно раскинул руки, усаживаясь в кресло, буквально падая него. – Какое совпадение, что мне надо было вернуться в эту милую обитель скорби. Кстати, все-таки терапия одна была, с неким…доктором, наверное он сейчас ищет свою жену, - на размышление вслух ушло всего мгновение, и также стремительно разговор вернулся в текущее русло: И вот, зайдя сюда через морг и оставив за собой небольшой сувенир на память, - он с шумом положил рацию на стол, - я оказался здесь. И вот это самое интересное… Что я здесь делаю. Почесав подбородок, он закинул глаза будто собирался с мыслями и наконец выдал. - Мне нужен ты, - делая продолжительную паузу после каждого слова, резюмировал он.
Dr. Crane: Проследить мысль и, главное, точно понять все, что пытается донести Джокер до собеседника с помощью слов и жестов, сможет только такой же ненормальный. Если бы его собеседником был не Крейн, то разговор бы уже давно закончился на глубокомысленном коротком «чего?!» и дальнейшем вызове санитаров со смирительной рубашкой. - Из твоих уст почти как признание в любви, - доктор рассмеялся, но резко затихнув и посмотрев в сторону. Он поднялся с кресла, кинув ручку на стол и схватив с него же очки, которые нацепил на нос. Крейн отошел к полкам с какими-то документами, водя пальцами по корешкам и вчитываясь в свой же неразборчивый почерк. Это какое-то клише, что у всех докторов ужасный почерк, но оно работает по непонятной причине. Вернувшись к столу, он кинул довольно увесистую папку на стол перед носом клоуна, спрятав очки в нагрудный карман докторского халата. - Я, между прочим, следил за тобой. Ты один из любопытнейших пациентов этой клиники. Не удивляйся, что такая тонкая папка, это только небольшая часть, - для Крейна действительно подобные личности, как Джокер, были интересны с профессиональной точки зрения свой неординарностью и непохожестью даже на других психов. Куда интересней общаться с человеком, следующий шаг которого вообще невозможно никаким образом предугадать и рассчитать, даже досконально изучив человеческий мозг, повадки и поведение. Крейн тронул пальцами рацию, после скрестив руки на груди: - что ты опять задумал? – каким-то назидательным тоном проговорил доктор, словно отец, разговаривающий со своим непослушным сыном, который снова попытался поджарить любимую кошку в духовке и уже почти начал пылесосить канарейку.
Joker: Схватив сразу же папку, как кость хватает собака, Джокер принялся листать то немногое, что можно было бы назвать заключением медэкспертов. Такого рода сборники о личности каждого пациента были почти у всех врачей, единственное что отличало их от Крейна, и почему, по мнению самого клоуна, периодически они жаловались на своего коллегу по ремеслу эта обширность данной картотеки. В толике информации содержащейся даже о в таком маленьком томе, можно было выявить интересные подробности, не говоря о том, что для себя Джокер открыл массу интересных и новых наименований собственной личности, жаль только произносить всех их для такой аудитории, которая ожидала его в скором времени все равно, что говорить на мертвом диалекте. - Было бы странно, если бы не следил, - заметил Джокер, устраиваясь в кресло поудобнее, то есть, окончательно чувствуя себя в понятии «будь как дома». Водрузив ноги на стол и откинувшись на спинку кресла, полистал этот сборник арабских каракулей, которые обычные люди именовали каллиграфическим почерком левой лапки курицы. Разобрать что-либо без автора данного письма было бессмысленно, интересовала же данная информации его столько же сколько и то, чем сейчас занимается Квинн. Нисколько. Несмотря на намек уважения, которое он еще мог испытывать к Крейну как гению своего ремесла, мигом распылялся в пыль, стоило отнестись к нему как одному из славной и отнюдь недружеской компании эскулапов Аркама. Мнение подобных докторов его интересовало изредка. Недаром многие прошедшие терапию с ним, именно «с ним», наставляли коллег поменьше высказывать свои предположения, иначе быть беде. Хотя беда и так постигала их одного за другим, просто потому что все они были специфической породы. - Да, папочка, - уловив тон, обращенный к нему, с нескрываемым сарказмом отозвал Джокер, - я задумал нечто.. А может я просто решил слегка разбавить этот постный суп, который наварили все эти супер-пупер-герои, - захлопнул папку и отбросил ее на стол, при этом брезгливо морщась, словно сама мысль о чем-то или ком-то таком вызывала как минимум приступ тошноты у психопата. – Не знаю. Возможно, это будет феерично, а может все пройдет тихо и незаметно, кто знает, ..я хочу сказать, мы увидим, что будет потом. А пока что – мне нужны вот эти, - он указал пальцем на скрещенные руки доктора, - конечности и вот это, - палец переместился чуть вверх, указывая на голову. – С самыми лучшими творениями, какие ты только можешь создать...папочка, - хохотнул клоун.
Dr. Crane: - Судя по сбивчивой цепочке твоих рассуждений, ты сам еще не знаешь, чего хочешь. А с подобными расплывчатыми идеями ко мне лучше не приходить. Я люблю точность, - Крейн уперся рукой в стол, заправив прядку волос за ухо, - у тебя есть план? Глупый вопрос, у тебя даже в личном словаре нет такого слова, как план, - Джонатан хмыкнул, снова выпрямился и отошел к креслу, опять в него опустившись. Связываться с этим психом, себе же дороже. Но заняться интересным делом - это всегда заманчиво. Более того, даже общение с поселенцами психушки наскучивает и всегда хочется разнообразия, которое с таким товарищем, как Джокер, абсолютно точно будет фееричным и незабываемым. А еще клоун любитель подставлять своих же, а сейчас Крейн безусловно шел под общей гребенкой «свои», так что в таких мероприятиях всегда надо быть начеку. - И убери ноги со стола. Твой наряд не предусмотрен для подобной позы, - Джонатан сморщился, отвернувшись в сторону окна, куда и стал смотреть. Пока молча, в конце концов, если Джокер пришел сам, то он сам все и расскажет. Ему же нужна помощь и нужен положительный результат, так что стоит просто подождать, без лишних расспросов.
Joker: Сидя с самым невинным выражением лица и видом, какие только могли отобразиться на богатом на мимику лице, Джокер слушал Крейна, кивая головой на то или иное замечание. С одной стороны он был прав – зачем было идти к нему без четко сориентированного направления действий, просчитанного до мельчайших подробностей, а прибавьте к этому еще разработанному темными ночами, когда тебя запирают в камере, натягивают смирительную рубашку, накачивают успокоительными, когда твое сознание рвется на волю и требует мести! Прямо роман красным по белому, кровью по простыням несчастной девственницы, выбросившейся из окна. На вопрос о плане Джокер вздохнул и как-то нервно хохотнул, может, и есть, а может, и нет, кто знает. Легче было, действительно, раскроить ему череп и поискать что-то похожее на четкую организацию мыслей на пути озвучивания под микроскопом, только и тогда, что самое страшное, вы бы ничего не нашли. Мертвая плоть, кусочек мяса, первой свежести. Желудок клоуна свело от мысли о таком аппетитном блюде. Все-таки пудинг здесь в столовой падают аппетитный. Он поспешно убрал ноги, однако нисколько не смущаясь, встал и пересел с кресла на стол, беря ручку Джоната в руки и вертя ее между ладоней. - Не будем обманывать друг друга, а точнее вас, мистер Крейн, вы прекрасно знаете, что уже заочно согласились и подписались под каждым моим словом умами лишенными какой-либо ясности ваших пациентов, - Джокер обернулся к Пугалу, именно к Пугалу, и никого другого он больше не звал с собой, насколько полезен будет сей индивид покажет время, однако с талантом поспорить было сложно. – Стены рано или поздно давят вот сюда, - он ткнул ручкой себе в висок, - а если надавить чуть сильнее, - вдавливая ручку в голову одной рукой, он перехватил ее движение другой, а потом распростер уже пустые руки, - каждый захочет глотнуть свежего воздуха более, чем представляется с ограниченным кругом экземпляров. Все просто, - Джокер улыбнулся, нагло, нахально, расценивать можно было как угодно, в любом случае, отнюдь не дружелюбно. – Такие как я…люди вроде вас, любят живую аудиторию. Не полуфабрикат, который и не трепыхается на тарелке, и выглядит как непонятно что, а именно плоть живую, мыслящую стадом, и все-таки по-своему интересную, порой, если взглянуть на верхушку слоя этой массы можно многих подопытных найти. А в данном случае, альтернативу старым и измученным пациентам это очень достойная.
Dr. Crane: Крейн молча слушал разъяснения Джокера насчет его, так называемых, планов. Точнее не разъяснения, а опять какие-то расплывчатые наброски. Этот тип знает, на что можно купить не менее сумасшедшего, как и пациенты клиники, доктора-экспериментатора, для которого подопытными служили заложники местных палат. Это действительно скучно, они уже подготовлены, реагируют как-то… Не так, как хотелось бы, в общем. Выйти просто на улицу и поймать любого прохожего и то интересней, чем «работать» с уже сошедшими по фазе преступниками. И куда этот клоун дел дорогую ручку мон бланк? - Ты знаешь, чем меня заинтересовать, - Джонатан усмехнулся, посмотрев в разукрашенное лицо Джокера. Теперь осталось выудить из него вразумительный и четкий ответ на такие вопросы, например, как: где, когда, зачем, кого и прочее. Можно, конечно, идти на пролом в подобных делах, что всегда и практикует этот субъект, но доктор Крейн в этом плане был осмотрительным. Во всяком случае, по сравнению с Джокером, он был сама степенность. А это клоун должен знать. Впрочем, он так же должен знать, что когда Крейн перевоплощается в свое Альтер Эго, то становится куда более эксцентричным и падким на любые провокации, даже не нуждаясь в четких планах и действиях.
Joker: - Несомненно, - лицо Джокера расплылось в ужасной улыбке, он посмотрел на Крейна так, словно вот-вот и наброситься на него в припадке ярости, то ли изнасилует, то ли убьет, или того хуже, заставим слушать мемуары собственного сочинения о нелегкой жизни так называемому принца преступного мира, которым его почему-то резко все стали называть. И действительно, почему? Он давал какой то повод, а если и так, то никогда не подтверждал этот статус, подумаешь щелкал по носам всех этих героев, полицию и мафию, так кто такого не делал? Другой вопрос был в том, кто такого не делал, но при этом оставался в живых. Прекрасно понимая, что только рамкой для общей картины ему не обойтись и придется расставить все по полочкам для старого друга-недруга, такого же психа как он по натуре, но наслаждающегося психозом другой степени, Джокер вздохнул, соскочил со стола и вновь уселся в кресло, буквально сползая по нему и уставившись в потолок. - Доктор, меня тревожит крайне забавная ситуация. Помогите мне, доктор, кажется, я схожу с ума,- он хохотнул, разворачиваясь спинкой в Джонатану и продолжая смотреть в белоснежную штукатурку, свежую, чистую, еще не запачканную ни грязными мыслями, ни действиями насильственного характера. – Дорогой доктор, мне кажется,- он повернулся к Крейну, хватаясь рукой за спинку кресла, - что я влюбился. Богиня очей моих и страсть моего маленького черного сердечка, такая, - он попытался изобразить руками фигуры, - стройная, привлекательная, красивая… хм, сумасшедшая красота, которая не может не увянуть в этом крайне скучном мире, который мы с вами разбавим. Итак, план…план, план…, - Джокер резко поднялся с кресла и стал ходить из угла в угол, будто бы с трудом подбирая слова для выражения собственных мыслей. – План, какой же план…а может схема, чертеж, пути действия, отступления… Неважно! Гармония – вот, это гораздо важнее, - Джокер только открыл рот, для того чтобы продолжить, как в дверь постучали. Клоун замолк, косясь на дверь и становясь в сторону от нее, так чтобы если Крейн все-таки захочет открыть ее, его заметно не было. - Доктор Крейн, простите, вам пакет из химлаборатории, - раздался голос из коридора. – И письмо от профессора Уэста. Джо оправил платьице и опять подошел к одной из стопок книг. Беря их по очереди и просматривая. Из корешка одной из них он вытащил ручку и убрал ее за ухо, ожидая реакции на происходящее Джонатана и не говоря более ни слова. «Д-ру Джонатану Крейну, «Аркам Асайлум», корпус 3. Дорогой Джонатан, хочу уведомить вас о скорой реорганизации корпорации внутри персонала комплекса душевнобольных. В связи с недавней, трагической кончиной управляющего делами на месте и директора больницы Джереми Аркама, его брат Х.В. Смит передал контрольный пакет акций вашему покорному слуге и выдвинул его кандидатуру на сей пост. Желая пресечь всяческие ложные выводы о моем текущем положении, а слухи наверняка до вас дойдут рано или поздно, хочу вас уведомить, что этот шаг был продиктован не только личной инициативой главы корпорации, но и обстоятельствами слияния с более могущественным и влиятельным союзником, благодаря которому «Аркам» обогатиться и сможет развивать свою деятельность на рынке фармакологии и медицинского обслуживания, а также расширить свои контракты с военной администрацией правительства. Если переговоры пройдут успешно, то никаких преград для ваших личных опытов и изысканий более не будет. Более подробно хотелось бы с вами обсудить дальнейшее сотрудничество при личной встрече, как только я вернусь в Нью-Йорк. С уважением, д-р Герберт Уэст, Провиденс, Род-Айленд»
Dr. Crane: Любовь? У такого как Джокер? Это невозможно! И противопоказано, отклонения в природе. Хотя природа еще отклонилась, когда произвела такое существо на свет, но это уже ее проблемы и совсем другая история. - Сердце подвластно разуму. Чувства подвластны сердцу. Разум подвластен чувствам. Все мироздание суть и игра одного лишь ума, - глубокомысленно проговорил доктор, выслушав своего любимого пациента. Вряд ли этот пациент что-то поймет, но это ведь и не важно. В любом случае, Крейн был весьма скептичен в любовных вопросах, тем более они ну никак не связывались с психом, сидящем сейчас перед ним в наряде медсестры и макияжем из бабушкиной косметички. Когда в кабинет постучали, доктор лишь слегка приоткрыл дверь, дружелюбно улыбнувшись посыльному и приняв папки с документами. Он тут же снова закрыл дверь на замок, кидая анализы на стол и открывая письмо, с каждым словом которого, улыбка на лице мужчины становилась лишь шире и злорадней, что ли. Неужели, наконец, полный доступ, разрешения на любые опыты. Это будет Рай, как никак. Или, скорее, Ад, если принимать в учет все, что будет происходить в стенах этот больницы, когда все, что обещается в письме, будет доступно. Крейн поднял глаза на Джокера, не прекращая улыбаться, как-то глуповато, как ребенок, которому наконец подарили желанный вот уже много месяцев велосипед. - Выкладывай свой план, схему, чертеж и пути действия с отступлением, что ты там задумал. Что от меня надо и в каких количествах. И когда?
Joker: Он совсем не обращал внимания на происходящее, может терял бдительность, а может просто знал, что происходит у него за спиной. Одного упоминания фамилии Уэста хватало для того, чтобы представить и себя, и Крейна, лишь маленькими шестерками в колоде карт Герберта, который так любезно освободил его, теперь их пути опять пересеклись пусть и косвенно. Какая к чертям разница?! Он говорил о высоком, о той материи, которую невозможно осязать, потому что она более всех неорганизованно и неупорядоченная, она бьется в конвульсиях, предсмертные судороги постоянно ей докучают, но она никогда не умрет. Да, это выглядело слишком странно, гротеск был здесь хозяином бала, но правда была в том, что мысли Джокера действительно метались вокруг нескольких фигур, и даже те несколько делили между собой пространство его внимания время от времени, а кто-то был удостоен его всегда. Например, Бэтман. Интересно, все-таки, он убил Дента или отпустил его с миром нокаутировав? Джокер методично достал из маленького кармашка милого платьица свернутый в несколько раз листок и развернул его на столе. Это был небольшой список, имена и станции, а также время. - Это названия станций метро, это те, кто нам нужен, а это время когда они появляются, чтобы сесть на поезд и добраться до места работы. Джокер улыбнулся довольно, словно ему только-только дали вкусную конфету, карамельного петушка на палочке. - Мне нужен твой газ, тот, что рождает страхи, чтобы все вокруг забились в конвульсиях, но – не слишком сильный, мне понадобится их разум, а говорить с дебилами не всегда приятно, ты то должен знать. Клоун хохотнул, смотря на Джонатана исподлобья и продолжая ухмыляться.
Dr. Crane: Доктор сложил письмо, спрятав его в карман халата, оттуда же он достал очки, нацепив их на нос и взяв бумагу, что так любезно, наконец-то, предоставил Джокер. Изучал он ее не долго, снова положив на стол и взглянув в глаза клоуна. - Так может сам справишься? Работа проста до неприличия, даже такой как ты способен ничего не напутать и попасть точно в цель, - Джонатан рассмеялся, тихо и искусственно. Такой наигранный смех, сухой, со стороны красивый и будто бы случайный, на самом деле репетировался сутками перед зеркалом, чтобы все казалось идеальным и естественным. Но искусственность и наигранность почти никто не замечает, - хотя, тебе будет куда проще отравить все метро, - Крейн чуть облизнул губы и гадко улыбнулся, - А почему бы так и не сделать? Будет весело. Кто нам может помешать развлечься и немножко попугать мирных жителей? Тем более, доза будет не смертельной. Ну пощекочут нервы, такая встряска даже полезна. Мужчина перевел взгляд в сторону, передвинув очки на самый кончик носа и как-то отстраненно улыбнулся своим же мыслям. Как давно он не устраивал масштабных шоу и представлений. Это хоть и не совсем масштабно, но не лишено приятных моментов издевательства над ненавистными людишками. - А потом ты просто из паникующей толпы выловишь тех, кто тебе нужен, - наконец, после минутной паузы, проговорил Джонатан, снова сдвинув очки вверх по переносице и взглянув на Джокера.
Joker: - Мой милый, милый Джонатан, - Джокер приблизился к Крейну, сжимая лицо того за подбородок и смотря на него так, словно вот-вот и рука сомкнется уже на шее, чтобы задушить жизнь в этом красивом теле, чтобы больше не было на свете такого человека, чтобы еще одна фигурка с игрового поля удалилась раньше времени. Но, конечно, так он не сделает, Крейн ему нужен, сейчас – буквально необходим, как воздух, как вода, как знание того, что ты в мире не один такой псих и надо стремится к тому, чтобы ты стал именно одним, чтобы мир окончательно повернулся против тебя и тут-то заметил и свое несовершенство, свою несостоятельность, глупость бытия, ненужность существования, бессмысленность всего, что окружает вас, что вы любите, цените. Такие простые чувства как долг и верность, любовь, дружба, преданность – пустой звук, ярлычок, который вы любите вешать на все, как вешаете бирку на палец трупа, чтобы не забыть как этого человека звали, пусть именем ему и будет служить только номер. - Нет, это будет слишком….слишком заметно. Все гораздо сложнее, и здесь, - он указал пальцем на свою голову, - крутятся шарики, вертится механизм действия, которое по-настоящему взорвет этот город, пусть не буквально, - он отцепился от Крейна и стал подошел к окну, - пусть только в головах раздастся «ба-бах!», но и этого будет достаточно. Для этого надо начать с малого иначе, посмотри, - он указал рукой на окно, словно приглашая взглянуть на перспективу мира, который сейчас обрисовывался в его сознании, - мы произведем взрыв и сразу, говорю тебе сразу придут все эти сумасшедшие герои в разноцветных трико, как в мечте фетишиста, и все, они задушат своими сверхсилами все, что я…что мы бы не сделали. Надо признать, сила – это не наше, но, ум и хитрость, пусть даже примененные однажды, единожды, дадут более действенный результат. Я хочу показать, как этот город будет гореть без единой спички, брошенной с моей стороны.
Dr. Crane: Доктор скривился, когда руки клоуна наконец отцепились от его идеального лица. Как же он ненавидел подобные фривольности по отношению к себе. Но что взять с Джокера? Он как ребенок, делает не подумав, трогает, берет не свое, нажимает красные кнопочки на пульте управления ракетами, просто потому что она красненькая и такая красивая. Крэйн усмехнулся, потерев пальцами подбородок и смотря на своего "пациента". Сколько пафоса в речи, сколько надежд, а все как обычно пойдет не так, как ожидается и придется импровизировать. Потому что, естественно, откуда не возьмись явятся те самые рыцари в разноцветных трико и будут мешать. Откуда, черт возьми, вот откуда эти герои всегда узнают про планы своих врагов?! - Когда это надо сделать? И, ты же понимаешь, что ответственность за происшедшее возьму на себя я... То есть, пугало, - Джонатан крутил в пальцах непонятно откуда взявшийся колосок пшеницы, так сказать, визитная карточка Пугала, которую он оставляет после совершенных злодеяний, - а ты хочешь чтобы в главной роли был великий Джокер? Крэйн снова взял в руки бумагу с именами, станциями метро и временем, опять пробегаясь по ней взглядом. - Кто это и какой эффект ты ждешь? - мужчина посмотрел на Джокера. Токсичные вещества доктора могли сделать почти что все что угодно с разумом человека. В своих экспериментах Крэйн дошел почти до предела, которому, конечно же, нет совершенства. Страх, боль, психоз, сумасшествие, мании, фобии - все что угодно, только скажи.
Joker: Клоун закинул глаза, пальцы стали отбивать в воздухе ритм напоминающей чечетку, затем пару раз он пересчитал что-то на пальцах, а затем ответил: - В следующий четверг, - коротко и деловито, без лишних прикрас и пространных рассуждений в его стиле, впрочем, а что он еще мог сказать – прямой вопрос – прямой ответ, следующий четверг как нельзя лучше подходил для такого славного мероприятия. Птички поют, весна, люди хотят наслаждаться пробуждающейся от зимней спячки природой, а тут вам – сюрприз, прямо посреди представления, но не бойтесь дамы и господа, все в рамках этого же спектакля, вы все актера и зрители, и режиссеры, и сценаристы, и операторы и прочее, и прочее, и прочее. У каждого из вас своя роль, свое амплуа и свой сценарий, по которому вы передвигаете свою фигурку на карте. - Само собой, - пожал он плечами, - можешь брать всю вину за случившееся на себя, это даже будет забавно, - как-то тише и нараспев произнес он, представляя перед собой всю перспективу происходящего. Во всем виновато Пугало, и тощую задницу Крейна прикроет Аркам, а его никто не видел, не слышал и вообще он не причем, зато потом какой будет конфуз и скандал, когда он вытащит из колоды заветную карту шута с бубенчиками на шапке. – Что ты, я отнюдь не великий, - наигранно смущаясь отмахнулся он, - не все же мне быть на главных ролях и…, - Джокер отвлекся припадая к окну и кого-то высматривая, затем пожал плечами и продолжил: Так, горстка чиновников, без которых люди не смогут топиться в бюрократии, первоначальный эффект будет не таким, каким он ожидается к развитию действия, когда…а впрочем, я забегаю вперед, - он довольно ухмыльнулся.
Apollon: /Lounge Bar - "Bunker"/ Тебе нужно найти человека? Если ты демон, то у тебя несколько вариантов решения этой проблемы. Первое – ты отправляешься домой, уютно устраиваешься в своем кабинете и зовешь к себе Валентайна, секретаря Трэнтона-старшего страшно сказать сколько сотен лет. Ты мило улыбаешься и, глядя в его темные будто сделанные из цельного оникса глаза, небрежно отдаешь поручение.. И где-то в глубине души ты очень хочешь, чтобы он отказался его выполнять. Чтобы он восстал, чтобы он начал доказывать тебе, что Трэнтон-старший это совсем не то же самое, что и ты.… У Десмонда выдался очень тяжелый день и ему просто неимоверно хочется рассказать об этом миру. Уничтожить, схлопнуть какое-то измерение, сравнять с землей парочку городов или немного попортить кровь Валентайну? Что же выбрать? Есть еще второй вариант. Если Десмонд действительно уже взрослый и действительно уже по праву может считаться самостоятельным демоном.. хотя обряда перехода не было, а это значит что Десмонд до сих пор буквально привязан к родному дому. И с одной стороны это конечно здорово – в минуты смертельной опасности сработает несколько наложенных отцом заклинаний и тогда, в поддержку Дес получит тот необходимый запас магии и энергии в целом, ибо соединенный с Трэнтон-Мэнором своеобразный пуповиной он потянет силу его заклинаний на себя - пусть рухнет строение, в конце концов, наследник при этом должен уцелеть. Ну а если и дополнительные силы не помогут, дом просто выдернет его словно на резинке обратно, под защиту собственных стен. Второй вариант подразумевает под собой именно то, что взрослый демон сам пройдет в лабораторию, сам проведет ряд заклинаний и в итоге получит для себя некого подручного кого-то из низших уровней ада. И именно его он пошлет разыскивать если не самого Джокера, то хотя бы его нору, любая вещь оттуда станет следом, меткой, а дальше уже дело небольшого и легкого, по сути, и компонентам зелья. Десмонд решил, что ребячество это не то, что он может себе позволить исходя из того, в каком состоянии находился сейчас его отец, Валентайна следовало сохранить, в будущем он мог быть полезен для собственного расследования младшего Трэнтона. Вот тогда, если что, он и покуролесит.. Недобро усмехаясь предстоящей расправе, демон забросил труп-подарок в одно из карманных измерений и принялся за заклинания. Несколько линий на пентаграмме на полу, пару капель собственной крови, Призыв, выписанный огненными буквами прямо в воздухе… и развеянный пепел от парочки сгоревших кур – получите-распишитесь, в центе узора на полу сидел темно-красный, цвета свернувшейся крови, мелкий бес. Прочная, покрытая словно чешуей кожа, небольшие кожистые крылья, рожки, хвост, копытца, все как всегда, ничего нового. Бес схватил и жадно принялся поедать пепел, Дес великодушно разрешил ему окончить трапезу, а после тихо, но от того не мене грозно спросил: - Кто послал тебя и имя твое? - Я посланник Вассаго, один из его прислужников. Имя мне – Т`ргал. - Отлично, Т`ргал. Я хочу, чтобы ты нашел кое-кого для меня. Вот.. – опять та картинка из детской книжки. - Но есть один нюанс, сейчас их в городе двое, на одном ты почувствуешь мой отпечаток, метку, так вот, этот мне не нужен, я и так знаю где он, поганец.. – Дес скривился, как от зубной боли, что была ему не ведома в принципе. – Найди мне другого, Т`ргал, и я вознагражу и тебя, и твоего хозяина.. Ступай.. Услышав о награде, бес мелкими, но шустрыми скачками подлетел к Трэнтону и внимательно взглянул на него своими желтыми с вертикальными прорезями зрачков глазами ящерицы, запоминая ауру. Кивнул удовлетворенно и запрыгал обратно в пентаграмму, оглянулся, ожидая заклинания телепортации… Десмонд лишь щелкнул пальцами – бес отправился выполнять поручение… Душ, переодеться, кофе, просмотреть несколько выпусков «Ежедневного пророка».. все это успел Десмонд пока в столовой прямо посреди стола, и явно не угадав с силой перемещения, вынырнул из Перехода Т`ргал. - Есть, господин. Я нашел этого человека. Он вот здесь... – несколько размытых быстрых движений ручками с острыми кривыми коготками, слова старые, древние, как сам мир…Капля видения появилась, набухла, налилась красками между его ладошек и вот уже перед Десмондом небольшая бусина-мир, а с такими в Переходе, это словно с магнитом, указатель – не ошибешься. - Отличная работа, держи – и демон, усмехнувшись, бросил бесу мешочек с пеплом, – уйди со стола только, ладно? Бес сразу схватил, прижал к груди излюбленное лакомство, улыбнулся во весь свой безгубый рот полный острейших зубов-иголок, высоко подпрыгнул затрепыхал крыльцами,… да и пропал с легким хлопком. - Да передай, отблагодарить Вассаго я прибуду лично! Посреди комнаты возникла, вынырнула одна лишь голова Т`ргала: - Да, господин… - и снова никого нет. В один из кабинетов, одной из психиатрических клиник… Словно в один из ульев, где души разложены по ячейкам сот,… где зреет, течет сладкий мед страха, ужасов и кошмаров.. В одну из дверей, одного из кабинетов, одной из клиник постучался высокий молодой красивый посыльный. Серая мешковатая форма, странной формы примятая кепи и огромная бумажная упаковка на тачечке рядом с ним. - Позвольте? Вечер добрый этому дому – и улыбнулся, демон несущий добро, мда, есть отчего засмеяться.…Но впрочем, и сам Джокер отнюдь не детский клоун, так чего уж, все лгут и претворяются, а в данном заведении иллюзии – и вовсе одна из составляющих…. - У меня доставка для мистера Джокера. Пожалуйста, получите,… позвольте я вам помогу.. – посыльный легко, словно играючись снял с тележки и бросил на стол между двумя собеседниками большой шелестящий оберткой пакет. И врач и тот второй, точную копию которого они воссоздали сегодня с отцом, смотрели на него чуть изумленно, но, тем не менее, не противились сему абсурду. - Вуаля! – резкий рывок, и обертка разорванной грудой летит в сторону. – Посылка разложена теперь во всей красе и вскоре с некоторых ее частей на пол начинает капать подкрашенная гуашью кровь. - Засим позвольте Вас оставить,… а да, там еще табличка, погодите… - Дес, а ведь это был именно он, выхватил у доктора из кармана ручку и резво зачеркал ей по воздуху. Через несколько мгновений на груди у уже начавшего попахивать презента лежала небольшая карточка – «Совсем скоро, не пропусти, смотри на телеэкране…»
Joker: Джокер уже видел, как тонкие губы Крейна расплылись в едва заметной улыбке, при этом глаза, то ли друга, то ли просто случайного знакомого, оставались такими же холодными как лед в Арктике, разве что в самой их глубине клоун увидел именно тот знак, позволившей и его мерзкой физиономии улыбнуться. О да, они могли понять сейчас друг друга и без слов, подробности Пугало не были нужны, а ведь именно Пугало сейчас предстал перед ним, никто иной, собственной персоной, бойтесь детишки, вы будете заместо тыкв, а ваши родители вместо надоедливого воронья. Однако их милой беседе не суждено было более состояться, в дверь вновь раздался стук, Джокер закатил глаза и словно нашкодивший ребенок, которого строгая мать отправляет в угол, опять встал за дверью кабинета. И чего людям нельзя просто и четко понять, раз закрыто – не стоит ломиться. Хотя он мог их понять, простите за тавтологию, закрытые двери всегда такие притягательные, так хочется их открыть, взорвать, чтобы разлетелось все в щепки и зияющей дырой был обозначен выход и вход, и совсем неважно, что рядом есть такая же дверь только открытая. Как там было сказано – мы живем в просторном мире возможностей, стоит ли запирать эти самые возможности на замок или преграждать им путь? Крейн любезно, не торопясь, педантично поправив одежду (Джокер даже с иронией посмотрел на него) подошел к двери и отворил. Вроде бы, скажите вы, курьер как курьер, но фраза об адресате посылки заставила клоуна выйти во всей своей красе платья местной медсестры, оправляя подол и коварно улыбаясь. - Надо же, наверное у меня день рождения, - немного удивленно, но все также нахально ведя себя, он подмигнул Крейну и далее его внимание будто бы полностью стало поглощено свертком, самого почтальона он словно не замечал, хотя кто его знает, может и предал значение, а может и нет, во всяком случае смазливость личика посыльного он отметил, с Джонатоном, чье лицо хотелось просто таки сжимать и разжимать, кожу натягивать, не сравниться, но таких всегда принято называть – красавчик. Упершись локтями в стол, коленями встав в кресло, элегантно задницей выпирая, как сказал бы классик, Джокер причмокнув обвел внимательным взглядом посылку. Следующую реплику он действительно пропустил мимо ушей, хотя и мог съехидничать что курьер нахально выхватил ручку Крейна, наверняка в душе доктора кошки заскребли или того хуже. Впрочем, не об этом, а о том, что было потом. Склонив голову клоун указательным пальцем потыкал в тело, или то, что раньше было телом, раз, два, посмотрел на отпечаток крови, и даже лизнул пальцем, почмокав, словно ему мороженое предлагали, а затем, как это ни странно, хихикнул, ну тот-в-точь как ребенок. - Настоящая, - полным радости голосом отозвался он, второй рукой послание, а окровавленным пальцем продолжая касаться уродливых шрамов на губах. Прищурившись, прочел что было написано, откинул в сторону. – Кхм, - хмыкнул клоун, - кажется мне надо сходить за покупками, ты уж приберись у себя, а то мало ли – гости или начальство заявится, - обворожительно улыбнувшись он уже был в дверях, когда резко остановился, разворачиваясь на пятках и поднимая окровавленный палец в воздух. – Чуть позже встретимся…где-нибудь, - присев то ли в немыслимом реверансе, то ли в странном поклоне, Джокер устремился вдоль полупустого коридора, отряхивая руки и свистя себе под нос что-то из репертуара Билли Айдола. /Торговый центр "Mell"/
Herbert West: /события после произошедшего в Аравийской пустыне/ Усталости словно нет, когда он зашел в помещение своего нового, обставленного по собственному вкусу кабинета в главном корпусе комплекса. Усталости словно и не было, когда он сел в кожаное кресло, ослабляя воротник белой с коротким рукавом рубашки, бросая на стол удостоверение допуска, которое не столько подтверждало личность, сколько обеспечивало допуском туда, куда остальным смертным проход закрыт. Усталость прошла, стоило откинуть голову на спинку кресла и закрыть глаза, предаваясь легкой полудреме под звук работающего кондиционера, слишком шумит, надо осведомить, чтобы вызвали мастера и тот проверил агрегат, пока он не спалил добрую половину здания коротким замыканием или еще чем-то. Собственно говоря, более расслабленно и наполненным силой он себя раньше не чувствовал, редко у кого имеется такая выдержка и такая воля к жизни, к действиям, как у этого человека, сейчас предающемся размышлениям о грядущем и о прошлом. Нехорошо было с его стороны оставлять одну Моргану, но долг превыше всего, к тому же когда-то давным давно, еще когда многих из тех, кого он знал ныне не было даже в плане Создателя, они твердо решили, точнее он решил, сделал выбор, не в ее пользу и в какой-то мере не в свою же. Порой он смотрел на эту женщину и не мог понять, что его остановило тогда от решимости упасть на колено, протянуть руку, взять ее тонкие белые пальцы, поцеловать и прижать к щеке, поднять взгляд и сказать всего одну фразу, или даже ничего не говорить, она бы и так все поняла, она и сейчас все прекрасно понимала и знала, вот только для него уже было поздно что-либо менять, да и не было нужды. Полностью погрязнуть в работе, - вам доводилось слышать такое? Нет, работа не грязь, это скорее большее удовольствие чем те, которым предаются несчастные гедонисты в поисках земных наслаждений по ночам, вкус вина не сравниться с исследованиями, вкус губ дешевой проститутки вообще омерзителен в сравнении с тем, как синтезируются, с какой легкостью создаются вещества способные изменить человека на корню, вне зависимости от того, какой у него генотип, обычный он смертный или же нет. Легкая едва различимая улыбка на губах, быть может грустная, но скорее ироничная, равно как и взгляд на произошедшее, на то, что было в Египте, на то, что было до этого, на многие десятилетия назад – вернуться к истокам, к началу всего – ему семнадцать, он самый молодой студент Мискатонинского университета, опекун им гордиться, на него обращены взгляды многих и восхищенные, и завистливые, но ни единого взгляда любви. К чему это он? С чего вдруг подумал об этом? Быть может потому что сразу после прибытия в Америку и не подумал отправиться в Провиденс, а вернулся в Нью-Йорк на остров, теперь уже на свой остров, словно избегая чего-то. Нет, не ее, с ней он честен, с собой тоже, всегда держаться на расстоянии, всегда принимать ее, всегда прощать ее, себя, всегда страдать тихо, когда ее обведенные красной помадой губы улыбаются какому-то мужчины и та искра в ее глазах, в ней что-то изменилось с последней их встречи и дело было не в отношении к самому Уэсту, нет, дело было в ком-то другом, но это он выяснит позже, а пока приходилось мириться с положением вещей и продолжать наслаждаться той жизнью, что он сам для себя выбрал. Резко поднявшись с кресла, Уэст открыл дверь в соседнее помещение, которое представляло собой персональную ванную комнату с располагавшимися здесь же запасной одеждой и обувью. Стоило дорого, деньги не важны, годовой доход только от одних пациентов составлял несколько миллионов, а говорить о такой статье как что-то незаконное даже не стоило, там суммы были еще крупнее, и партнеры куда требовательнее, но и стабильность потому присутствовала, так что такой изыск директор Асайлума мог себе позволить, тем более имея в портфеле почти пятьдесят процентов акций компании, когда у самого Смита было только тридцать. И все же он не был королем этой странной империи, да и не стремился, чем выше заберешься, тем больнее упадешь и на примере Джереми Аркама это было доказано. Бедный, бедный Джереми, покойся с миром в сырой земле висельник. Стандартная процедура – не больше десяти минут – подставить лицо ледяной воде, закрыть глаза, досчитать до пятидесяти, упершись ладонями в мрамор стены, и в голове сразу заиграет та самая музыка, которой не хватало в пустыне – музыка действия, музыка идей, не столько мелодия, сколько набор имен, цифр и фактов, для него – это настоящая симфония и не каплей меньше, но и не больше. Большинство из имен принадлежат людям, которыми можно пожертвовать, остальная часть не слишком отличается от них, и только единицы заслуживают пристального внимания. Облачившись в дорогой костюм от Армани черного покроя, но не отдавая предпочтения галстуку, оставив воротник свободным, чтобы прохладный воздух поступал в легкие и насыщал их кислородом сполна, Герберт вернулся в кабинет, взял в руки переданный помощницей ежедневник и просмотрел список дел, встреч, сеансов терапии, и в первую очередь просто список имен. Для постороннего он бы ничего не значил, для Уэста все было предельно просто – первым шло имя того, кто мог окончательно помочь Аркаму возродиться, не являясь бременем, но партнером и с кем уже давно шли переговоры, пока ни к чему не приводившие, кроме мелких и незначительных контрактов. А дальше – сигарета, желтый конверт с таким же желтым листком бумаги и в руке уже перо с красными чернилами, аккуратно выводящее имена должников и готовящее тем самым смертный приговор многим.
Lady Mastermind: /банк/ Несмотря на то, что беседа шла по делу и слушать следовало внимательно, Рэган с интересом проследила за тем, как Каори быстро и ловко расправилась с мухой. На минутку замерла, рассматривая теперь уже мухины останки... коротко вздохнула и вернулась от мыслей о высоком ближе к теме. - Про охотника – это ты хорошо сказала. Усмехнулась, отточенным движением пальчиков поправляя светлые волосы, тут же радостно затанцевавшие по шее. А ведь Карнаж прав, там будет сложновато решить, где свои, где чужие...а где жертвы. Несмотря на кажущуюся легкость в общении, манерах и внешности, Рэган оценивала ситуацию очень реально. Огненное цунами по коридору смело бы всех, и неважно, что было бы оно просто внушенной иллюзией – все те, кто находился бы в коридоре и попал под действие силы Леди, просто сгорели бы заживо. Без единого ожога...если бы она решила, что все тут – враги. Ничего, разберемся на месте. Она оценила взгляд Карнажа, быстрый, но очень уж выразительный, снова усмехнулась краешком губ. - Ну что же.... Александр был прав, следовало двигать, поэтому не медля уже дольше направилась за ним. Машину оставили далеко от того самого моста, который вел из города на остров. Рэган не настаивала, однако вскользь настоятельно посоветовала, именно ей следовало провести всю компанию внутрь незамеченными, сделать это было несложно, однако чем меньше объектов приходится удерживать в своих иллюзиях, тем проще, качественнее и объемнее они получались. Поэтому машину было решено оставить за несколько километров до основного въезда, благо здесь была не пустыня и спрятать было где. - Воооон тот мост...сразу за ним то, что нам и нужно. Держитесь недалеко от меня, пожалуйста. Да, они могли проскочить по мосту, просто растерзав охрану, ни для кого из них это не представляло особого труда, а для некоторых так и просто стало бы удовольствием, однако всем было понятно, что время в данном случае работало против: если бы они подняли панику раньше времени – а они бы ее подняли – остров вмиг наводнился бы спецслужбами всех калибров, в итоге задание не было бы выполнено, а их взяли бы не качеством, так количеством... Убедившись, что впринципе все поняли, что она имела в виду и следуют за ней, девушка неспеша, но и не особо прогулочным шагом, направилась прямо к первому пункту охраны, естественно, все охранники жутко активные, собранные и вооруженные до зубов – учреждение было, мягко говоря, не из обычных. Можно было поднять шум до небес прямо сейчас – но... Охрана не увидела и не услышала ничего – ни шагов, ни дыхания проходящих, ни шуршания одежды – иллюзии тем и были хороши, что ничем не отличались от реальности. Рэган не стала изобретать пороха, она просто шла первой, попутно внушая всем присутствующим рядом, в зоне видимости, что их тут нет. Их заметят, но уже позже, когда они будут на месте. - Ну вот. Рэган замерла рядом с Карнифексом, оглядывая теплую компанию по очереди. - Пора...Вон те камеры теперь нас прекрасно видят. И вон те, думаю, тоже...Волшебство закончилось, давайте своими ножками! Ее иллюзии конечно не действовали на технику, у техники нет сознания, да и заморочить ее сложновато. Поэтому если охрана на всем протяжении моста и ухом не повела, то вот сейчас как минимум четыре камеры сразу (Рэган навскидку отметила четыре) фиксировали пребывание на территории посторонних.
Spider-Carnage: /Банк "Manhattan Trust Bank"/ Да чтоб тебя.., - пулей пронеслось в голове Клетуса, когда тот, достав пачку сигарет, с удивлением обнаружил, что содержимого в ней, за исключением одной сигареты, практически не осталось. Мелочь конечно, но настроение портит очень сильно даже маньяку убийце с богатым стажем. Признаться, вся эта тягомотина медленно, но верно начинала надоедать и, в какой-то мере, даже бесить. Нет, если бы я хотел поговорить, я бы пошел в клуб любителей котят, например. Хотя нет, я не пошел бы в клуб любителей котят, нет. Определенно нет..., - на минуту Клетус даже задумался, как бы он смотрелся в обществе бабулек, в чьем лексиконе преобладают фразы в стиле "Пуська", "Муська", "Киска", "Лапка" ну и так далее. А это было бы забавно, - на лице маньяка на мгновение появилась саркастическая улыбка, которая вскоре сменилась таким же безразличием ко всему живому, как и было ранее. Система коммуникаций важна, бла бла бла, если её не выключить, то остров в одночасье заполнится солдатиками разных мастей. Какого веселья я сам себя лишаю. - К сожалению, мириться с некоторыми ограничениями, это, пока что, вынужденная мера. Кажется это называется игра в команде. Спустя некоторое время вся компашка уже треслась в автомобиле, что не могло не смешить. Только представьте: энное количество фриков со способностями разных мастей едет, черт возьми, в машине сомнительного производства. Почему в этом славном сборище нету ни одного телепортера, которому перенести пару человек не составило бы особого труда. Если после этого я не убью кого-нибудь, то буду очень сильно разочарован в предоставляемом мне сервисе, - эти мысли крутились в голове Потрошителя всю дорога до непосредственно точки. В нем росло желание остановиться и перерезать всю эту компанию, не дожидаясь прибытия на место. Чего можно было ожидать от человека, который не жалует простое общение, особенно в таком виде, когда набитый автомобиль едет по каким-то ямам, неровным поверхностям и вообще ведет себя как вагончик на американских горках - крайне неуправляемо. Благополучно прибыв на точку, Клетус первым делом закурил и осмотрел местные пейзажи. -А что, очень так атмосферно. Архитектору нужно явно отдать должное или, по крайней мере, не убивать первым. - Слегка прищурившись, Кэсиди посмотрел на мост, до которого им нужно было добраться. Оказывается, автомобиль это ещё не предел совершенству. Собравшись в кучку, все достаточно медленным шагом потопали к мосту, что испытывало "ангельское" терпение маньяка сильнее, чем пустые разговоры в кафе. Через несколько минут мост был благополучно преодолен, охрана даже носом не пошевелила. -Ну наконец-то..., - отделившись от группы, Клетус таким уверенным прогулочным шагом направился в сторону коммуникационного центра, абсолютно не обращая внимания на камеры наблюдения. На территории больницы уже слышались усиливающиеся крики охраны. Подойдя уже практически вплотную к зданию, даже не принимая "боевого" облика, Кэсиди оказался окружен охраной больницы в количестве примерно человек пять или шесть. Остальные, видимо были только на подходе или что-то такое. Я ведь даже, будучи в кафе, не заказал себе экспрессо.., - эта мысль пронеслась в голове Клетуса, приведя с собой улыбку на его лицо. Раз.., - симбиот начал плавно заполнять тело маньяка. Два.., - Клетус резким прыжком оторвался от земли, буквально перелетая через импровизированное охранниками оцепление. Три.., - Карнаж приземлился позади двух охранников. Руки тот час же превратились в топоры. Резкий взмах обеими руками и два незадачливых охранника попрощались со своими головами, скорее всего навсегда. Оставшаяся охрана на улице открыла огонь на поражение, но похоже, что хорошего стрелка сейчас отрыть - такая проблема. Рывок вперед и Карнаж уже пронзил насквозь ещё одного незадачливого охранника, на лице которого застыл ужас от последнего образа, который он увидел в своей жизни. Щупальца симбиота тем временем успели обхватить шею другого охранника, небольшой хруст и остался всего одна несчастная жертва. Открыв беспорядочный огонь, охранник таки умудрился попасть в плечо Карнажу. Жаль, что это не помогло общему горю, и симбиот защитил своего носителя от такой мелочи, как шальная пуля. Без труда, Клетус разобрался с последней преградой, стоявшей между ним и центром. Ворвавшись в здание, Кэсиди благополучно перебил присутствовавший там персонал и стал ожидать прихода своей коллеги по цеху, дабы она завершила все дела.
Medusa: [Банк] Медуза особо не любила работать в команде. Дело даже было не в том, что она это не умела, просто порой приходилось отвечать за партнера, напарника или как это еще назвать? Все таки, не смотря на превосходство мужчин над женщинами, мозгов у нее было побольше. Ну, может, уступала в силе. Но не сильно, ее то способности были неординарными. Она вздохнула, убирая пачку сигарет в карман. Клетусу потом одолжит, ведь заметила у того огромную нехватку этого ценнейшего продукта. Никотин как-то успокаивал ее нервы и приводил мысли в некий порядок. Хотя говорить, что в ее голове творится беспорядок, не стоит. Наверное, она была самый адекватным психом среди всех психов. Тавтология? Пожалуй… -Хорошо, меня это устраивает…Все сделаем в лучшем виде, - Меди покосилась на Карнажа и пожала плечами. Она надеялась, что они справятся без особой шумихи. Ну…или хотя бы постараются, все же иначе по-другому надо бы было все делать. Медуза поднялась со своего места и последовала за своей командой на этот вечер. Девушка не носила особо с собой оружия, только парные саи и короткий кинжал, закрепленный на ее правой руке. Зачем он ей? А вот это пусть будет небольшим ее секретом.. Дорога показалась ей слишком длинной, да и не располагает она особо позитивными мыслями. Трястись в машине было то еще счастье. Прям хоть залезай к кому-нибудь на колени.. Не смогла не подумать об этом. Хищно улыбнувшись, девушка покосилась на Клетуса. С кем только ей не приходилось за свою длинную жизнь работать, но такое, пожалуй, впервые. Согнав с лица лишнюю веселость, девушка вновь стала холоднее камня, лишь глаза светились слишком ярко в темноте. Хорошо, что Рэган ей не враг. Пожалуй, против нее она бы побоялась выходить. Если еще с силовыми мутансткими способностями проблем не было, то вот что касалось телепатических..Медузалит непроизвольно передернуло. Она вспомнила один свой неудачный на этом поприще опыт. Но все же не стоит об этом, не стоит.. То, что здесь были камеры, она и так уже поняла, кинув лишь один взгляд на территорию этого великого строения. Хотя, пожалуй, дизайнерам стоило бы вырвать руки. Что за конструкции тут били возведены?..Хотя, Медуза была просто сторонницей простоты. Чертовка оценила скорость их передвижения. Вот в чем вся сладость их появления, охрана уже их заметила, и она была уверена, что те подняли тревогу. Будем надеяться, что не столь сильную, будет возможность справиться своими силами. -Ну, удачи вам там…-как-то неопределенно она махнула рукой. –Как разберемся с системой, забежим к вам на огонек. Только оставьте нам что-нибудь на десерт.. Ухмыльнувшись, девушка отправилась следом за Карнажем, который уже припустил к административному зданию. Ну вот, как всегда мне ничего не достанется..Кинжал скользнул девушке в руку, а шпилька из волос была вытащена. Волосы рассыпались по плечам, накрывая девушку водопадом шевелящихся змеек. Немного подправим длину..И вот, они уже достигали пола, слегка вздуваясь и постукивая по земле. Взяв одну прядь в руки, она отсекла ее, приказывая волосам выпрямиться. Да, ее волосы были прочнее стали, поэтому девушка легко разделила те на несколько «дротиков», запуская те в подбегающих охранников. Особо она и не целилась, ее оружие само найдет цель. Глаз. Лоб. Сердце. Мгновенная смерть, и на том спасибо. Перешагивая через валяющиеся на полу трупы, девушка взглядом нашла лестницу, взлетая по ней вверх, надеясь, что Клетус следует за ней наверх. Ведь коммуникационный центр как раз находился там. Ну чтож, будем надеяться, что в нем охраны будет не так много. Встав напротив двери, она дернула за ручку. Закрыто? Досадно. Взвившись, волосы продырявили замок, открывая дверь. Вновь отрезая свои волосы, девушка отправила те на поиски персонала, который затаился под стульями, креслами и за воот той дверкой. Охрана куда-то делась..Хотя была уверена, что ее партнер приложил к этому свою красивую руку. -Ну что вы можете мне предложить…-Она опустилась в кресло рядом за центральным компьютером. –Для начала..отключим камеры слежения и ограничим подачу электричества..Создадим интим, это замечательная идея, ты не находишь, дорогой? Девушка ухмыльнулась, бросив быстрый взгляд за спину, проверяя, все ли там спокойно и находя взглядом своего напарника. Самым простым было отключить камеры, с электричеством пришлось повозиться. Тонкие пальчики порхали над клавиатурой. Ну что ж , осталось разобраться с системой обеспечения камер и закрыть доступ внешних сил на остром, изящно и убедительно оповестить тех, что в больнице все спокойно и это был ложный вызов. Девушка нажала на enter, запуская принесенную с собой программу, которая и поможет ей осуществить данные задания… И все таки она надеялась, что не придется бегать из комнаты в комнату, работая с разными компьютерами. Хотя было довольно сложно выбить код для доступа в систему, но опять же…сила решает…
Carnifex: [Банк] Александр не оценил ничего, кроме полезнейшей способности Рэган скрывать людей. Трудно верилось в то, что мужчина в форме, который смотрит прямо в сторону шествующей через мост группы людей, очень похожих на тех, что здесь держат, их не видит. Но оставалось лишь сдерживать годами выработанные рефлексы, и не выставив кибернетическую руку разорвать грудную клетку охранника. Сдерживатся и послушно идти. Кант не показывал своего превосходства в полномочиях, так как ему было плевать на своих "коллег". Каждый из них мог в одиночку перерезать всю эту клинику. Но далеко не каждый из мог бы после этого выжить или хотя бы не попастся в лапы служб правохранения или спецслужб. Палач не показывал своего превосходства в полномочиях, так как не считал это нужным. Ему казалось, что было достаточно его присутствия, что бы мноогие в округе поняли, как действительно следует себя вести в общении с ним. Все команды отдала Рэган, пусть её и не назначали ведущей. Алекснадр был очень даже не против, и по правде говоря он не понимал по какому критерию его выбрал Крид как Ведущего. Но задавать такие вопросы всегда неуместно, если не хочешь попасть в немилость своего вожака. И пусть ты считаешь, что твоей силы хватит на истребление всего Братства, вот только лидером становятся не за силу а за ум. Александр не был дураком, и даже напротив - он был изобретательным и хитрым. Вот только на роль лидера он абсолютно не годился. Не зря всё таки, ещё в его паралели, Александра нарекли Карнифексом. Палачом. Его дело казнить и сеять страх, идя к своей цели спасения этого мира от саморазрушения. Быть Серым Кардиналом. Мост окончился, как и незаметность группы. - Овандо и Вингард идут со мной. Остальные знают что им делать. - Произнёс ровным холодным тоном, глядя прямиком на выбегающих из зданий охранников, держащихся за рукояти своих служебных пистолетов, что висели в кобурах у них на поясах. - А мы пока потанцуем. Эти слова были скорее мыслями вслух, нежели обращением к кому-то. Александр быстрым шагом направился навстречу охране, что шла прямо по фронту, оставляя Леди и Каори остальным охранникам, что выбегали из зданий по бокам. Их было порядка по шесть-семь человек. Это только малая часть охраны этого гигантского комплекса, и, так сказать, самое интерестное ещё впереди. - Стоять на месте! - Командным голосом произнёс мужчина в униформе, наводя дуло пистолета и беря на мушку высокого мутанта в чёрном тренчкоте. В ответ, мутант одарил охранника неожиданным залпом из металлической ладони голубым шипячим лучом. В следующее мгновение, лишённое головы, с огромной опалённой дырой в груди, рухнуло на колени, на глазах мутанта и остальных охранников, и через секунду свалилось на земь. Стук при его сопрокосновении с асфальтом послужил командой для обоих сторон сразу. Залпы из пистолетов, и Александр уже превратился в кровавое нечто, что одним длинным прыжком, подобно гигантскому, тёмно-бурому, эластичному червю, что делает прыжок, оказался позади одного из охранников, материализуясь обратно в человеческую форму. Звон резко выехавшего из кибернетической руки лезвия, и кровь брызнула на асфальт прямо из пронзённой страшным клинком груди. Поздно среагировавшие охранники открыли огонь по мутанту, но Палач лишь прикрылся от пуль нанизанным на лезвие человеком, после чего последовало то, что сыграло очень важную роль в этом итак предрешённом поединке охраны со сверхопасным мутантом. Перезарядка. Кант сошвырнул с лезвия тело набитого свинцом мужчины на самого ближаейшего из охранников, который был занят спешной перезарядкой, тем самым сбивая его с ног. Алекснадр в один прыжок оказался у следующего их оставшихся пяти бойцов. Угрюмые стены клиники содрогнулись от предсмертного крика человека, которого пробили насквозь рукой, со слегка заострённым тёмно-бурым концом. Кант превартил свою кисть в острый прочный конус, и без труда пробил тело мужчины, выбивая ошмётки его органов наружу, через спину. Вскинутая кибер рука, и левая половина груди следующего охранника просто разлетелась на куски, оставляя вместо себя зияющую пустоту. - Хм... Умные. - Холодно усмехнулся Кант, глядя, как оставшиеся в живых охранники побежали обратно в здание, вслепую отстреливаясь. Скинув труп с руки, Палач снова принял "кровавую форму", и благодаря ней без проблем настиг двоих сзадибежащих, схватив тех за ноги, от чего они попадали на асфальт. Далее, субстанция подняла их за ноги вверх и стала принимать обратно человеческую форму. Александр швырнул одного из схваченных в убегающего, а второго швырнул в стену. Первый перелетел через последнего убегающего, но это было к лучшему, так как паникующий споткнулся о своего лежащего товарища, а отправленный в стену просто-напросто расшибся, оставив немалый кровавый мазок на сером кирпиче. Палач перевёл взгляд на споткнувшегося, который уже успел поднятся, и ковылял в сторону двери, выстреливая последнюю пару пуль, а затем после пары пустых кликов просто кинул в сторону мутанта своё уже бесполезное оружие. Кант шагом шёл за ним, умиляясь с того, как отчаянно человечек ковыляет к двери, за которой он думает спастись. Идя, Александр, будто между делом, наступил на голову лежащего в несильной отключке охранника, тем самым раздавливая его голову как грецкий орех. Канту нравилось, как бегущий последнй морщился от боли и с каким страхом он оглядывался на своего преследователя, который, почему-то не спешил, тем самым даруя иллюзию спасения спасающемуся. Охранник знал, что за дверью есть рация по которой он сообщит диспетчеру, что бы тот высылал к главному входу спецохрану! Полицию! ФБР! Военных! Стальная дверь захлопнулась. Спасение и.. темнота. Он даже не понял что его убило. Лишь странное шипение а затем - ничего. В двери за ним зияла опалённая по краям дыра. Палач подошёл к двери, и заглянул внутрь через дыру, которую образовал его луч. Внутри был лишь коридор, а по бокам двери видущие в кабинеты и пост дежурного. Сзади уже подошли Каори и Рэган. - Что это за корпус? - Повернувшись к "боевым подругам" произнёс Александр, оценивая степень их состояния после боя с таким-же количеством охраны, что и противостояли Палачу.
Kaori: "Пусть убиты будут лжецы." Коран. Рассеивающие В машине было душно. От Клетуса дико воняло перегаром, а от Александра чем-то кислым, словно от выдохшегося винного сусла. Противно и гадко. Овандо ехала на заднем сидении и тихо завидовала Канту, который, бесцеремонно захватил все сиденье возле водителя. Дорога местами становилась хуже. "Дорога дерьмо"-пробурчал водитель. Ну дерьмо, значит дерьмо. Говорят, что в России дороги еще хуже. Посмотрев себе в ноги, девушка увидела забавно блестящую монтировку, и сделала себе мысленную заметку, прихватить её при выходе из машины. Прибыв в место назначения, группа двинулась через мост. Да, способности Леди радовали Каори, но как говориться, хорошего понемножку. Из зданий начали, словно муравьи из муравейника, вылазить охранники клиники. Каори только успела заметить, что Александр бросился на бегущих по центру. В голове девушки начали бегать мысли о дальнейшем ходе её действий. "Так, если стать смилодоном, тогда я только привлеку к себе внимание, и ничего больше... Этим шакалам только дай возможность, сбегутся со всех сторон..." И тут события завертелись, подобно белке в колесе, которую Каори, будучи маленькой девочкой, видела на ярмарке. Девушка выпустив когти, прыгнула на одного из охранников, посмевшего первым пустить в её сторону пулю, от которой она без особого труда увернулась. Мужчина приглушенно вскрикнул и упал, а тень пистолета вскинулась куда-то вверх. Каори оттолкнулась ногами и врезалась во что-то твердое. "Пряжка" - мелькнула в голове глупая и безразличная мысль. После этого мыслить уже стало некогда, потому что кошка покатилась по асфальту вместе с охранником, которого сбила с ног и по пути сшибая остальных охранников. Двое из них вскрикнули,вспыхнул свет...Тело девушки покрылось ярким пламенем, тела охранников, вскрикнувших ранее, впрочем тоже. Далее Овандо не теряя времени, подняла пистолет, оброненный кем-то, видимо по причине смерти, и уткнула его ствол в противника, дважды нажав на курок. Бешено вращающийся барабан раскололся... Маленькая ось стремительно улетела куда-то в небеса... Белка выпрыгнула из ловушки, прекратив аттракцион. Человек задрожал, принимая в свое тело свинец, и ткнулся головой Каори в шею. Рядом на асфальт из его рук упал пистолет. Выстрелы. Безучастные хлопки пистолетов. На живот Овандо лилась горячая, по контрасту с окружающим воздухом, жидкость. Кровь пропитала футболку и теперь противно стекала по бокам. - Чужая всё-таки лучше, чем своя...-бормотала Каори, выбираясь из-под тела, идя на новый круг. Уже с оставшимися тремя охранниками. Один ухитрился умереть, хотя девушка делала все возможное чтобы это не произошло случайно. Враги не должны умирать случайно. - Собака! - воскликнула Овандо, отпустив бессильную голову умершего. И когда она с окровавленными руками подступила к двум оставшимся, они закричали, как дети, сбиваясь в кучу. На их лицах был написан такой неподдельный ужас, что Каори даже остановилась, озадаченная их поведением. Потом она поняла, в чем дело... Охранники кричали, надсаживая и без того сорванные голосовые связки, глядя ей за спину. Овандо медленно обернулась... И увидела Рэган, неслышно подошедшую сзади. Глаза Рэган... Один из охранников кинулся бежать в ближайшее здание. Обхватив голову руками, он бежал, вопя на разные голоса, словно увидел самого страшного демона... Второй по вине Каори уже не мог встать на ноги, но со всех сил полз за своим убежавших товарищем, что-то крича ему в след. Девушка достала из-за пояса монтировку, которую прихватила из машины и недолго прицеливаясь, кинула её в сторону убегавшего. Фигура по-птичьи вздрогнула на фоне алого неба, получив удар прилетевшей в затылок монтировки. Каори сплюнула. Догнала ползущего, прижала ногой к асфальту и одним ударом когтей перерезала бедняге шею. Затем перевернув его тело, вырвала из него увесистый шмоток печени и поедая её двинулась в сторону Александра, который стоял у здания, что было напротив моста, однако в двери уже зияла дыра, а вокруг валялись трупы охранников. - Хошешь? - спросила Каори жуясь с набитым ртом, протягивая коллеге кусок плоти.
Lady Mastermind: После того, как все в целости и невидимости попали на остров, Леди на минутку прикрыла глаза, расслабляясь. Да, вокруг камеры, да, уже через пару секунд они будут просто таки с ног до головы облеплены охранниками, поэтому сейчас и стоило расслабиться....стряхнуть с себя мысли... У каждого в их теплой, дружеской, полной мирных намерений компании был свой стиль, если так можно назвать желание и умение убивать. И если многим для этого требовалось быть в хорошей физической форме, то ей – в хорошей моральной... Карнифекс пошел напрямую, принимая основные ударные силы охраны корпусов с 7 по 10 на себя. Они стояли полукругом, точнее, полуквадратом, поэтому ему достался совсем не самый скучный участок работы, и по предсмертным крикам откуда то спереди Рэган поняла, что он развлекается во всю. Она с интересом покосилась в сторону Каори, которая полукинулась-полупрыгнула налево и развернулась вправо. - Вашу мать, а... Заметив, сколько народа приближается к ней, начиная расстреливать ее еще издалека, слегка удивилась – видимо, они и правда сумели поднять на ноги всех, кто только ни был в зданиях клиники. Прямо возле уха тонко заигрывающе свистнула пуля, потом вторая, Рэган прищурилась, по губам скользнула знакомая прохладная красивая полуулыбка... Охранники, почти добежавшие до нее, резко остановились, недоуменно переглянулись, потом развернулись и бросились на тех, кто бежал за ними... Леди легко откопала самые жуткие страхи каждого, превратив их друг в друга в глазах коллег, поэтому когда один из них увидел прямо перед собой того самого парня, который изнасиловал его сестру в детстве, он не раздумывая всадил ему в живот весь заряд автомата, сам тут же был убит в спину соседом по комнате, с которым только что пил кофе, перед сигналом тревоги, сосед жутко ненавидел тварей по типу огромных мохнатых пауков, а вот это сейчас и явилось перед ним... Пока охранники резали и стреляли друг друга, ей оставалось лишь сделать пару шагов назад, опустить руку с пистолетом и, приподняв тонкую черную бровь, наблюдать, чтобы никто не выжил. Несколько человек она пристрелила лично, так, для собственного удовольстивя – ну не отрываться же от коллектива... Затем обошла трупы, едва не споткнулась о чью-то руку, почувствовала, как хрустнули пальцы под туфелькой, брезгливо переступив несколько еще шевелившихся и отмечая, что все же почти не выпачкалась в крови. Это подняло настроение.. - Так... минутку. Улыбнулась Карнифексу, который вместе с Каори, что то дожевывающей, уже поджидали ее, склонилась к луже, оставшейся от одного из противников Александра и двумя пальчиками выудила что то из остатков одежды. - Выламывать двери – потеряем море времени, вот электронный ключ, а дальше... Пожала плечиком и кивнула Каори. - Приятного. Ну что? А, девятый, мы по адресу. Вон там – десятый, по идее. Кинула быстрый взгляд на окровавленный металлический предмет в руке и протянула Александру. - Пойдешь первый? Думаю, центральный замок открывается где то у дежурного, а это – как в отелях, от каждой камеры. Клиенты...этого корпуса могут занервничать. Может, я, м? Сзади снова послышались крики и выстрелы – это присоединялись охранники других корпусов, сирена выла почти над их головой, от чего Рэган снова поморщилась. - Сейчас снова будет жарко...Минутку. Она обернулась, снова сосредоточилась. Человек десять охраны, бежавшие со всех сторон, скорчились от невыносимой боли, выронили оружие и все, как один, упали, начиная кататься по земле и буквально выть. Они хватались за живот, больше не думая о том, как остановить святую троицу – у них неожиданно начали вываливаться внутренности, открытые раны становились все шире, из горла многих вырывались предсмертные хрипы, им казалось, что они потеряли кишки, те расползаются по земле, надо было попытаться их собрать и с землей засунуть обратно... Рэган снова обернулась к Карнифексу и Каори и приглашающе кивнула. - Они пока...заняты. А через пару минут им уже будет все равно, поэтому не будем тратить времени. Вопросительный взгляд чистых голубых глаз, только что перебивших около двадцати человек в общей сложности, остановился на лице их ведущего.
Spider-Carnage: И зачем мне сказали топать в какой-то коммуникационный центр? Зачем мне, человеку, не разбирающемуся в технических особенностях современного общества, помогать Медузе.., - Клетус, повиснув верх ногами на каком-то столбе в стиле дружелюбного соседа сами знаете кого, перевел взгляд на свою длинноволосую мечту любого парикмахера, которая играючи расправлялась с охраной, давая фору в этом деле любому маньяку, даже такому извращенному и эксцентричному, как Карнаж. ...при том, что она ещё и лишает меня львиной доли веселья. - конечно, жаловаться на несправедливый ход вещей - это не в духе Потрошителя. В конце концов, кто будет жаловаться на такую вещь как "ты не дала мне убить вон того охранника", глупо хотя и обидно для такой персоны как Кэсиди. Увидев как Медуза спешно покинула основную сцену с боевыми действиями, а именно дворик рядом с зданием, и и устремилась в коммуникационный центр непосредственно, Клетус поспешил за ней. Прицепившись к стене на внешней стороне здания, Карнаж пополз на верхние этажи в надежде, что персоналу центра связи нужно таки было окно, чтобы иногда любоваться чудесными видами, открывающимися из здания. Это, конечно же, клиника в духе старых ужастиков, ну и толпы охранников, от которых сейчас осталось лишь одно воспоминание. Взобравшись таки в комнату, где находилось оборудование для налаживания связи, Кэсиди в очередной раз оценил свою проворность своей коллеги по цеху. -Надеюсь выживших потом не заставят ремонтировать все двери, окна, стены, от которых ничего не осталось..., - с не скрытой долей иронии произнес Карнаж чуть шипящим от симбиота голосом и перевел взгляд на трупы ученого персонала, так мило разбросанные по всей комнате. Однако один очкарик все ещё был жив и даже пытался уползти с места вечеринки. Какая прелесть.., - симбиот слез со своего носителя вернув ему человеческий облик. Кэсиди медленным шагом подошел к человеку в белом халате, который от ужаса даже толком ничего произнести и не мог, а лишь трясся и мямлил какие-то нечленораздельные фразы в стиле "Пожалуйста...у меня семья..." -..и дети, наверное, тоже есть.., - с безразличной ухмылкой на лице произнес Кэсиди, взяв трусливого человечка за шкирку и одной рукой подняв его над собой, посмотрев прямо в глаза, полные ужаса и страха за свою жизнь. -Давай с тобой сыграем в игру, - одно симбиотическое щупальце подняло с пола шестизарядный пистолет, который когда-то принадлежал какому-то охраннику-бедолаге. В классической манере вынув все патроны кроме одного и прокрутив барабан, Клетус вручил ствол своей новоиспеченной игрушке в лице, наверное, какого-то академика или типа того. -Хотя знаешь..., -неожиданно произнес маньяк, на мгновение посмотрев в окно., - Забудь,- резким движением Клетус вышвырнул ученого в окно и мог лишь пару секунд слышать постепенно отдаляющийся крик, эхом разносившийся по всей близлежащей территории, а затем просто исчезнувший. Переведя взгляд таки на Медузу, все таки нельзя оставлять девушку на долго без внимания, испортится ещё, Клетус подошел к ней и, слегка приобняв за талию, и посмотрев на кучу разноцветных кнопочек и показателей, произнес: -Конечно. Звуки выстрелов, крики, взрывы - это всё так, кхм..романтично. Думаю, спешить к нашим друзьям не имеет смысла, им и так весело, готов поспорить - немного сумасшедшая улыбка не сходила с лица маньяка, когда тот, внимательно наблюдал за манипуляциями Медузы с компьютером.
Lady Mastermind: Их небольшая группка замерла перед входом как раз в тот основной для них корпус, куда и посылал Вик. Оставалось всего ничего – войти и выпустить. Ситуация слегка осложнялась тем, что замки все же не открывались по щелчку пальцев, пусть даже таких волшебных, как у здесь присутствующих, вот вот должна была подтянуться еще охрана – в плюс к тем неясно скольким, которые находились внутри, и самое интересное – как доказать тем жутко опасным личностям, которых они собирались повыпускать, что им пришли делать добро? Сама Рэган справедливо полагала, что если бы она сидела в этих камерах (мысленно быстренько сплюнула трижды), то убила бы первого, кого увидела, если бы дверь камеры неожиданно распахнулась. Не от злости или ненависти, а так, на всякий пожарный. Если тебе дают свободу, ты уже не будешь разбираться, кто именно дал, лучше убрать всех, мало ли, может за дверью тот, кто пришел закрыть клетку! - Ну...и какие идеи? Посмотрела по очереди на Карнифекса, который видимо углубился в мысли о высоком, на Каори, которая флегматично что-то пережевывала из внутренностей, и передумала протягивать ключ лидеру. Что-то говорило, что тут не так все будет просто. Иначе бы психов давно повыпускали... - Погодите, ладно? Если вы не против, я первая загляну к ним. Прозвучало тоном приглашения леди из высшего общества, вроде как на чай собрались, файф-о-клок. Возражений не последовало, поэтому шагнула вперед, тут же нос к носу сталкиваясь сразу с двумя охранниками, подоспевшими изнутри, один из них сразу воткнул оружие ей в живот, что-то заорав. Наверняка они не вкурсе того, как мы на улице намусорили, иначе бы сначала стрелял, потом смотрел, в кого. И на животе точно останется синяк! Последнее рассердило особенно, Рэган моргнула своими голубыми кукольными глазищами, охранники быстро убрали оружие и вытянулись по стойке смирно, увидев перед собой непосредственное и очень рассерженное начальство! Во главе с самим Гербертом Уэстом. - На Аркам совершается учебное нападение, проверка боевой готовности, и...и камер! То есть, состояния заключенных. Со мной генерал ... короче, без вопросов! Пошли, топайте вперед и открывайте все по очереди. Будем проверять. Может, речь оказалась и не особенно яркой и похожей на обычные речи обычного Уэста, да Рэган было пофигу – иллюзии были столь реальны, что охранники развернулись и почти побежали через пост, по коридорам, открывая камеры и отключая систему... Она понятия не имела, ни кто их начальство, ни кого они видят перед собой. Она просто «считала» образы в их сознании и «превратила» себя и Карнифекса с Каори в их глазах в них. - Ну...теперь осторожно. Сейчас будет весело... Дальше и правда началось основное веселье, потому что из камер, как из клеток, выглянула сначала одна фигура, потом вторая, сначала нерешительно, пытаясь понять, почему двери открыты и никого нет, потом более смело. Где-то в конце коридора один из охранников вскрикнул, послышались выстрелы, потом тишина – некоторые клетки открывать было слишком опасно, как выяснилось. - Черт... Рэган заметила, что сверху, куда им еще стоило подняться, и где находились новые и новые заключенные, снова раздались выстрелы, потом крики, потом выскочившая оттуда охрана смешалась с теми, кто уже ощутил вкус свободы и по головам прорывался к выходу... - Только их не убивайте! Рэган не могла сделать их группу невидимой, слишком много народа, слишком много эмоций, она бы не потянула такую толпу в таком состоянии. Поэтому просто вытащила пистолет и скользнула вперед, пытаясь не попасть ни под пулю охранников, ни под руку заключенных. Прямо перед ней возник мужчина в форме, не раздумывая выстрелила в лицо, мозги брызнули на какого-то заключенного, судя по внешнему виду, тот зарычал не хуже Саблезуба, однако заметив перед собой огромного удава, заорал, швырнул в Леди стулом и рванул за остальными на выход. Так как убивать было нельзя, просто попыталась увернуться, споткнулась о труп охранник и оказалась лежащей у стенки. Ловкая, не то слово! Вик бы убил за такое... Быстро же они! Поморщившись и потирая локоть, встала, теперь уже сама вжимаясь в стену. Пока все шло гладко, не считая того, что у нее образовалось еще пару синяков в наиболее интересных местах. В основном все камеры по коридору пустели на глазах, трупы охранников начинали плавно устилать пол...
Kaori: Один из заключенных швырнул в Леди стул, но та от него успешно увернулась. Каори тоже попыталась увернуться, но стул попал в плечо и опрокинул её на спину. Однако кошка быстро вскочила и легко перепрыгнула через стул на бегу. Затем, не замедляя темпа, перепрыгнула через пару заключенных прямо на охранника, и оба покатились по полу. Девушка размахнулась и двинула мужчину кулаком по зубам. Ощутила, как брызнула кровь из разбитых губ. Она остановила руку во время, чтобы самой не пораниться. И ударила снова, надеясь, что сумеет закончить все быстро, но на этот раз охранник дал сдачи, и Каори грохнулась затылком об пол. В голове величественно загудели колокола, и чернота со звоном опустилась на неё между "дин и "дон". Овандо понимала: черноту надо отогнать. Она манила, суля облегчение и избавление от боли, но если кошка позволит бесчувствию взять верх, уже в следующий миг получит пулю. Каори, преодолевая боль,которая скреблась в голове ящерицей с острыми когтями, резко ударила охранника коленом в пах. Мужчина взвыл и откатился в сторону, задыхаясь. Рвота хлестнула на пол. Лицо стало белым, как у привидения, но он все еще пытался драться. Охранник поднялся на колени, преодолевая судорожные спазмы, выворачивающие ему желудок, но тут его снова ударила волна боли, его мужские достоинства протестовали против того, что было совершено с ними. Он скрипнул зубами, поднялся и шагнул к девушке, выставив скрюченные руки. Но вцепится в противника ему не удалось. Каори с другой руки двинула его в грудь, снова вышибла дух и отшвырнула в лужу блевотины. Сзади подбежало еще два охранника, которые недолго думая, принялись палить в девушку из пистолетов. Каори упала на пол - другого способа уклониться от свистящих пуль не было. Одна из них рассекла воздух в нескольких сантиметрах на головой, как раз на том уровне, где только что находился её живот... Каори завопила от ярости, лицо превратилось в свирепую маску. Нет, этого лица Овандо не видела никогда прежде. Это была маска демона, таким увидел бы обитателя преисподней безумец... Каори перекатилась, схватила охранника за ноги, рванула изо всех сил и опрокинула. Навалившись сверху, вырвал пистолет из скрюченных, сопротивляющихся рук и отшвырнула. Металл затарахтел по полу, а затем с звоном ударился в стену - только эхо пошло. На этом все должно было бы кончится. Охранник был обезоружен. И драться он больше не мог - у него не осталось сил, чтобы пустить в ход кулаки. и вправду должно бы кончиться, но не кончилось. Каори молотила руками по лицу мужчины. У охранника булькало в горле, он задыхался, кричал пронзительно, точно сотня мелких зверьков, разбегающихся в ужасе.
D'Spayre: -------------------Квартира Морганы Ле Фей Оставшись в комнате наедине с самим собой и новым костюмом-тройкой, который заботливо наколдовала волшебница, сэр Трэнтон обнажил торс и подошел к зеркалу. Черные вздувшиеся вены паутиной шли от самого сердца, узором рассекали грудь и распространялись дальше, к левому плечу, горлу и вниз, к паху. Спустив штаны, аристократ убедился в своих худших предположениях - метка Хозяина, распространению которой больше не мешали демонические способности Дэспаера, стала расползаться по телу гораздо быстрее. - Замечательно. Это просто замечательно, - пробормотал Люций, отходя от зеркала. Ему нужно было как можно быстрее вернуть свои способности или хотя бы найти им достойную замену, иначе ни одно проклятие на свете не поможет избавиться от притязаний Хозяина на его душу и всех тех, кого он за долгие тысячелетия обратил в свою сомнительную веру вечного страха. Мрачный от тяжелых мыслей, которые неподъемным грузом свалились на его плечи и неумолимо подгибали к земле, аристократ переоделся в костюм и снова подошел к зеркалу, убедиться, что его внешний вид не напугает Моргану. Из-под воротничка рубашки выглядывали черные линии метки, которые, казалось, подобно щупальцам морского чудовища собираются задушить своего носителя. Кончиками пальцев дотронувшись до метки, Трэнтон болезненно скривился и тут же отдернул руку. Ему только показалось или проклятье действительно ударило его разрядом электричества? - Я ведь должен соответствовать такой прекрасной спутнице, как ты, Мори, - изобразив свою обычную ухмылку избалованного жизнью аристократа, отозвался Люций. Он знал, что волшебницу обмануть невозможно, но все же решил предстать перед ней в хорошем, оптимистическом расположении духа. В конце концов, какой ему смысл посыпать голову пеплом? Если демоническая сущность и научила его чему-нибудь, так это фатальности и неизбежности всего происходящего. - Мм, могущественная волшебница хочет, чтобы я обнял ее? - не заставляя Моргану повторять во второй раз, аристократ приблизился к ней вплотную и крепко обнял, всем телом прижимая к себе и губами прикасаясь к тонкой аппетитной шейке, на которой маняще пульсировала жилка - это было уже лишнее, но разве мужчина сможет устоять перед такой красотой, не воспользовавшись моментом. - Да, знаю, - опустив ладонь с талии волшебницы на ягодицы, пробормотал Люций. - Кстати, мне показалось, или ты назвала меня любимым? Ответ Морганы закрутился в вихре телепортации, разрывая пространство и время, перемещая их из квартиры волшебницы дальше на запад, в психиатрическую лечебницу Аркама. Трэнтон никогда бы не подумал, что привычный процесс метафизической транспортировки может причинить разом столько неудобств и отвратительных ощущений. Вся игривость и романтичность настроения у него улетучилась, стоило только ногам почувствовать устойчивую опору. Казалось, что весь мир перевернулся к чертовой матери, и теперь потолок поменялся местами со стенами, а понятие низа исчезло как ненужное. Следуя законам всемирного тяготения, Люций повалился на спину и в падении увлек за собой Моргану, забыв элементарный принцип разжатия объятий. - Если я еще не умер - убей меня, - прохрипел аристократ, наконец вспомнив, как правильно через ноздри пропускать воздух в легкие. Закрыв глаза, он пытался избавиться от ощущения того, что комната под ним, над ним и вокруг него плывет и качается. - Нам надо незаметно пробраться в корпус, где содержат особо опасных буйно помешанных. Там точно должен быть кто-нибудь из прихвостней Димитрия - у него сможем разузнать, кого еще успел навестить демон безумия.
Cassie Hack: ООС Братству Охотников: D'Spayre и Morgana Le Fay телепортировались в точку N. подальше от вас, далее по принципу неожиданности вы их не замечаете, продолжайте веселиться пока не выполните свою задачу. Дэспаеру и Моргане: передвигайтесь, но не забывайте отписывать в постах окружающую обстановку нападения.
Medusa: Кто бы мог подумать, что Меди занесет именно в эту клинику, именно в это время и именно тогда, когда она должна находиться где-то в другом месте. Где? А вот об этом история умалчивает. В любом случае девушке хотелось немного побыстрее со всем разобраться, да и отправиться искать того..кто должен себя проявить. Уже соскучилась по его голосу. Да и подчиняться другим устала немного, но что поделать. Это ее натура. Помещение коммуникации освещалось еле-еле. Где-то были слышны хлопки лопающихся лампочек, а из разбитого окна потянуло прохладным воздухом. Да уж, не май месяц. Так и замерзнуть можно. Но ее то все таки кое-кто сможет согреть? Мррр…Мурлыкнув себе под нос, мутантка вновь обратила свой взор на компьютеры. -Сссу…Плохая система, плохая, - тихо ругалась себе под нос девушка, никак не ожидавшая такой сильной отдачи от местных администраторов. На компьютерах стояла новейшая защита, поэтому, как только флэшка с вирусов подключилась к компу, программа защиты активировалась. Ну вот, не было печали. Благо девушка уже имела опыт общения с этими программами. Вырубив основную часть, она продолжила свое черное дело, блокируя все ворота. Не надо им подкрепления, даже если те пойдут, они потратят много времени на преодоление этого нежданного препятствия. Мысленно потерев руки друг о друга, Медуза уже считала, сколько мышек они смогут закрыть в этой клетке. Но и не забывала о том, что им еще тоже надо будет отсюда уйти. Кто-то попытался ворваться к ним в помещение, но он был встречен поджидающим его змейками. Змейки обвились вокруг его шеи, сдавливая ту. А мужчина лишь неловко покачнулся назад, сжимая пальцами курок и пуская автоматную очередь в стену, а потом и в потолок. Девушка неловко закрылась щитом из волос, чтобы пули не попали в нее. Все таки хорошие они у нее, не будет она ругаться с ними. Они ее защищают, по крепости равные металлу. А по темпераменту…Не будем о их самостоятельности. Слишком уж они в обычной жизни доставляют ей хлопот. То, что случилось с остальными наглецами, она уже не видела. Не видела, как пропарывали ее «детки» их горла, как пускали они кровь. Но звуки радовали ее маньячную натуру. -Ну вот, теперь спокойно можно наслаждаться шоу. Все готово, и мы, в принципе, можем присоединиться к празднику жизни, -девушка тихо бормотала себе что-то под нос, клацая по кнопкам. Раз уж она здесь, стоило посмотреть архивы. Кое-что ее интересовало… Вернее ее интересовал кто-то. Ведь знала, что в эту «тюрьму» должен был попасть один ее очень хороший друг. Медуза очень надеялась на то, чтобы с ним ничего не случилось по пути в эту область. Как все удачно складывалось, пару постукиваний ноготками по клавиатуре и вся информация у нее на флэшке, да и в голове кое-что осталось. Она слегка вздрогнула, как только Клетус приобнял ее за талию.- Мм, милый, как ты думаешь, там хоть что-то вкусненькое для нас осталось? – она оторвала свой взгляд от монитора компьютера, кладя руку ему на плечо, стоя вполоборота. –Или ты хочешь мне предложить что-то другое? Хищная улыбка не сходила с лица этой бестии, она упивалась сложившейся ситуации и развлекалась по полной. А почему бы и нет? Когда еще удастся так пошалить, чтобы вокруг летели щепки, куски, головы, другие части тела… Медуза скользнула ноготком по щеке мужчины. То, что они на самом деле были знакомы, действительно, не стоило знать другим. Ну мало ли с кем за всю свою сознательную жизнь приходилось сталкиваться Пушистой. Другие же лишь и видели ее лицо, недовольное такой кандидатуре. Она часто играла с жизнями других, часто выставляла напоказ не те эмоции, которые у нее играли в сердце. Сейчас же она была сама собой, старалась насладиться этим моментом столь редким в ее жизни. -Кто бы мог подумать, что это будет так романтично. Пожалуй, после столь ударной работы можно было бы куда-нибудь отправится отдохнуть..Пропустить по стаканчику виски. Или открыть бутылочку красного вина, -она мечтательно закатила глаза, вытаскивая свободной рукой флэшку, да убирая ту во внутренний карман пиджака. Пару пятен на том уже было. Как всегда! С одеждой придется опять расстаться.
Spider-Carnage: Пару минут Клетус Кэсиди завороженно смотрел за всеми теми манипуляциями, которые совершала Медуза в попытках взломать систему охраны этого богом забытого комплекса, который, по сути, и не нужен то никому. Ну да, где-то же должны содержаться личности сомнительного психического состояния и полного душевного дисбаланса. Да, есть такое дело, что без таких заведений жизнь в городах станет чуточку веселее, для этих самых заключенных разумеется. Но кого волнуют такие мирские заботы маньяков и садистов? Конечно только самих маньяков и садистов, по крайней мере большинство из них. Признаться, Карнаж не слишком жаждил прямо сейчас бежать и присоединяться к группе фриков-весельчаков, которые, видимо, так безвкусно убивают жалких охранников, у которых есть семьи, жены, дети, собаки и вообще бытовой бред подобного плана. Гораздо веселее оставаться здесь и наблюдать за всем происходящим, так сказать, через средства массовой информации или просто по камерам видео наблюдения. Попутно, Клетус не мог не оценить таланты своей партнерши в членовредительстве. Уж кто-кто, а Кэсиди знал все тонкости этого не такого уж и легкого занятия. Если немного углубиться в подробности такого искусства, как убийство - в этом вопросе важную роль играет знание и понимание человеческой анатомии: строение скелета, расположение всех нервов, мышц, - определенное воздействие на эти группы способно оказать разрушительный эффект на любом организме, даже самом тренированном. Медуза блестяще владела своими волосами, как бы смешно это не звучало, и было заметно, что она далеко не новичок в этом вопросе. Интригующе. Интересно, а нам сильно достанется, если мы удосужимся пропустить эту маленькую вечериночку и устроим свой маленький праздник, просто оставив, кхм, товарищей на произвол судьбы. Хотя, они же такие одаренные, справятся..., - перестав любоваться кучей мигающих кнопочек, как маленький ребенок, любующийся цветастенькими наклейками на холодильнике, Клетус отвел взгляд от приборной панели и повернул голову в сторону Медузы. -Готов поспорить, у какого-нибудь книжного червя или работника здесь существует заначка в виде бутылки какого-нибудь горячительного напитка.., - Клетус на мгновение отвел голову в сторону большого количества трупов и достаточно обильного потока крови с этих тел. -Зачем нам ждать окончания этой...столь ударной работы, когда можно поискать что-нибудь выпить и просто понаблюдать за нашими..., - Кэсиди сделал небольшую паузу, пытаясь подобрать правильное слово для наиболее полного описания своих компаньонов. -..бравых товарищей, не мешая им развлекаться? - Клетус положил вторую руку на талию Медузы, тем самым, немного нагло, повернув рыжую особу к себе лицом. -Да и к слову.., - находясь все ещё в облике человека, Клетус "выпустил" небольшое красноватое щупальце симбиота из-за спины, которое достаточно плавно обошло своего носителя и, играючи проникнув в карман пиджака Медузы, вытащило небольшой кусок пластика, называющийся красивым словом "Флешка". Щупальце, приняв форму запястья, держащего незатейливый агрегат, нависло над правым плечом маньяка-потрошителя, который, в свою очередь, с глазами невинного ребенка посмотрел на девушку и чуть приглушенно произнес: -Может расскажешь..., - Клетус перевел взгляд на флешку. -Что тебя так заинтересовало? Меня гложет детское любопытство, знаешь ли, - Кэсиди стал ожидать ответа, не сводя глаз с куска пластика.
Lady Mastermind: Стояла все еще у стеночки, со стороны рассматривая то, что происходило вокруг, к примеру, как веселится Каори, как где-то у выхода обеспечивает безопасный выход преступников и психов Карнифекс и прикидывала, что единственное, чем она лично может заняться теперь – это попытаться остаться как можно более живой. Ничего предрассудительного в этом не видела, она была бы намного более полезна Викуименно в этом качестве, а не хладным трупом, живописно устроившимся посреди... моря других хладных трупов, так как в этом качестве несомненно лидировали охранники сейчас. А Каори знает дело. Одобрительно улыбнулась уголком губ, наблюдая через выбегающую толпу, как та разбирается с очередным охранником. И поест, и задание выполнит. Понимаю, почему Вик пригласил ее к себе. Все еще улыбаясь легкой улыбкой красивого маньяка, получающего истинное наслаждение от происходящего и не позволяющего себе такую улыбочку в обычной жизни, чтобы не спалили, почувствовала, что где-то в кармане завибрировал мобильник. Прочитала краем глаза смс, быстренько ответила и тут же подняла трубку, отвечая на звонок и одновременно отыскивая взглядом Фекса. Тот оказался не так уж далеко – сначала прилетели обрывки чьего-то тела ( Рэган искренне надеялась, что ему под руку попали не заключенные), затем появился и сам предводитель. Сунула в руку мобильник, тактично (даже сейчас, в этом хаосе, Рэган не забывала о манерах!) сделала вид, что не слушает, однако суть уловила сразу же – отбой. Мысленно согласилась, Вик был прав – они в точности и без особых потерь сделали дело: психи и преступники были на свободе и сейчас, наверняка, уже проходили по мосту между городом и Аркамом, там им не представляло проблем справиться с постами, они все были живы – Медуза и Карнаж наверняка присоединятся, когда они будут уходить... - Ну что...делать тут больше нечего? Когда Александр закончил разговор, снова вернула телефон на место и вопросительно посмотрела сначала на него, потом на Каори. В здании, где они находились сейчас, стояла странная тишина, хотя на улице творилось что-то невообразимое... - Теперь основной экшен на улицах, думаю. Представила себе, что сейчас может происходить на улицах города, куда вырвались настоящие хищники, удовлетворенно хмыкнула. - Пойдем, присоединимся ко всеобщему празднику? Тем более и Вик приказал отваливать. Еще через пару минут Рэган вышла из здания, затем, вместе с остальной теплой компанией уже без особых приключений покинула осторов... До прибытия помощи оставались считанные минуты, поэтому стоило шевелиться....итак трупы обходить надоело! /улицы Города/
Spider-Carnage: Всё становилось настолько забавным, что Клетусу явно не хотелось покидать это очаровательное местечко с темными, готическими красками, преобладающими в каждом элементе интерьера, да и экстерьера в принципе тоже. Архитектор умел подчеркнуть атмосферу ужаса и страха, которая буквально эхом отражается от каждого кирпичика, заложенного в любое здание на территории Архама, даже совсем новое. Только представьте: у каждого заключенного здесь есть свои маленькие и не очень тараканы в голове, которые каждый день, час, минуту, секунду скребутся внутри черепной коробки невезунчика, сводя его с ума, заставляя осознать собственную ничтожность. Заключенный остаётся один на один со своим страхом, гневом, агрессией и прочими маленькими шалостями, в итоге понимая, что у него нет других вариантов, кроме как убиться головой об стену, как бы иронично и комично это не звучало. Нужно будет однозначно провести здесь свои выходные. Такой курорт, просто сказка, да и с развлечениями для клиентов у них все в порядке..., - лицо Кэсиди растянулось в кровожадной улыбке, когда тот не на долго перевел взгляд с маленького кусочка пластика на сладкую парочку трупов. Да, однозначно, - если немного поразмыслить, то Клетус довольно редко дает себе возможность действительно отдохнуть. Может быть, что это связано с тем фактом, что от бесконечного насилия устать достаточно трудно. Это подобно наркотику. Первое убийство ещё не затягивает, а скорее наоборот - просто пугает, отталкивая от совершения следующего шага. Вот вторая возможность ощутить кровь человека на своих руках - это совершенно другой разговор. Крики, вопли, мольбы о пощаде, неожиданные восклицания мол "у меня семья! Собака! Зовут Шарик! Кто его кормить будет!" - всё это так бодрит, заводит, заставляет всё тело дрожать. Великолепное чувство вне всякого сомнения, жаль испытать, а уж тем более оценить его могут лишь избранные индивиды. -Кажется, наши любители пошалить выпустили на свободу весь забавный народец.., -благодаря обостренным органам чувств, Кэсиди вполне отчетливо слышал все крики на улице, недвусмысленно символизировавшие то, что пора, пожалуй сматываться. Разочарованию не было предела в корне, ведь Клетус отправил на тот свет всего около десятка человек, что является просто унизительным показателем для маньяка-садиста его уровня и таланта. -Думаю, мне все равно, что находится на этом кусочке пластика..., - произнес Клетус, несколько секунду смотря на флешку. Щупальце симбиота играючи проскользнуло во внутренний карман пиджака Медузы, положив бесполезную диковинку на своё законное место. -Раз дело сделано.., - уж было начал говорить маньяк, вытягивая руки к потолку, делая своеобразную разминку. Симбиот вновь начал плавно обволакивать тело своего носителя. -Я как джентльмен.., - Кэсиди, растянувшись в широкой, слегка издевательской улыбке, слегка наклонил шею, от чего раздался характерный хруст. Симбиот полностью сформировался на теле маньяка, оставив непокрытой лишь голову, ибо зачем пугать свою партнершу, даже несмотря на то, что та не из пугливых. Чуть наклонив спину и отведя руку в сторону, Клетус исполнил своеобразный реверанс. -Не могу позволить леди добираться своим ходом.., - после этой фразы Карнаж несколько приглушенно, но точно в своей манере, пронзительно рассмеялся. Звук, режущий слух, в мгновение эхом отразился по всей комнате. Щупальца симбиота плавно обхватили талию Медузы, чуть приподняв девушку над землей. В следующую минуту Кэсиди резко выпрыгнул из окна, потянув за собой девушку. Плавно цепляясь за каждый выступ, Карнаж и Медуза покинули место действия спокойно, тихо и без лишнего членовредительства. /улицы Города/ Отыграно с позволения Медузы.
Werewolf: [Flashback Магистраль - Улица (Park Avenue)] Слабость начала отступать и Нельсон почувствовала, как рассудок возвращается на круги своя. Наконец некто Нифиртити стихла, даже создалось чувство, словно ее и вовсе не было. Монстр так же успокоился и дал Шелли передохнуть, хотя бы каких то пару часиков, наверняка которые пролетят как секунды. Девушка прикрыла глаза, позабыв о том, что находиться рядом с Уэйдом и сделала глубокий вдох. Ее жизнь была в черных тонах, ни чего светлого, теперь еще эта «маленькая» проблема с чужачкой. Ладно, прорвемся. Медленно открыв глаза, брюнетка подняла взгляд вверх и улыбнулась сама себе. В воздухе чувствовался запах крови, паники, и это ну ни как не могло не возбудить нимфу. Она слегка оскалилась и кинула взгляд в сторону Уилсона. – Хммм.. При этом свете, он кажется еще более привлекательнее – Пронеслось в ее голове и лукаво улыбнувшись своим мыслям, Шелли склонила голову на бок. Открыв рот, собравшись уже что то сказать, как в кармане зазвонил мобильный, оповещая Оборотня о новой смс. Безнадежно вздохнув, девушка закатила глаза и достала звеняколку. – Форд! – Сквозь зубы, с явной ненавистью, проговорила Шелли и сдавила телефон в своей ладони. Ох, как же она ненавидела этих шавок, которые пашут на правительство, а ведь она сама недавно согласилась на работу в знаменитой психушке «Аркам», которая сотрудничает с таки ненавистным «Оружием Икс». Вот что вы прикажете делать? Да лучше застрелиться, но нет. Шелли четко дала понять Лайтмену, что ее появление в «Оружии Икс» - это ничто иное как желание прикончить Страйкера, после она помашет всем ручкой и свалит. Почему же она тогда пошла работать в Аркам? Да просто чисто из за интереса. Ее всегда привлекали психи, скорее после того, как в прошлом она столкнулась с одним таким, лицом к лицу. – Нам пора – Ни чего не говоря, не объясняя, Нельсон схватила Дэдпула за руку и потащила за собой. Хотя с виду она и была хрупкой, внутри она была сильной девушкой и сдвинуть с места такой груз как Уэйд, труда не составило. Завернув за угол, брюнетка поймала такси, запихнула парня на задние сиденье, затем сама залезла – Психологическая клиника «Аркам» - Холодно проговорила та таксисту и машина двинулась вперед. – Уэст хочет меня видеть и просил тебя прихватить в придачу – Состроив невинное выражения лица, наконец проговорила нимфа и отвела взгляд от парня. В салоне повисла тишина, Шелли всю дорогу сидела и смотрела в окно, как тысячи огней мелькали перед глазами и превращались в размазанную картинку. Она почему то вновь вспомнила Сан-Диего и Париж, вновь вспомнила эти голубые глаза, которые преследовали Оборотня уже энное количество времени. Иногда ей хотелось вернуть время вспять, иногда вообще стереть память, хотя вторая возможность у нее имелась. Нельсон знала, что если Лайтмену что то не понравится, ему ни чего не стоит, как промыть мозги, как когда то сделал Страйкер. От одного воспоминания этой наглой, старой, рожи, Шелли передернуло и она заметно поежилась на месте. Машина резко затормозила и это помогло Оборотню вернуться в реальный мир. Выскочив из салона, даже не заплатив таксисту, девушка уверенно ринулась к зданию, которое нагоняло ужас на всех, и даже на саму брюнетку. – У меня такое чувство, что я скоро свихнусь и сама окажусь тут… - Подумала та и тут в ее голове послышался звонкий смех. Король проснулся. – О дааа – Проговорил он наглым голосом и девушка сжала руки в кулаки – Окажешься, если будешь постоянно думать о НЕМ! – Тонкий намек был понятен и Шелли не выдержав, остановилась возле дверей в больницу – Ты меня задрал! – Завопила та и резко развернувшись, столкнулась носом к носу с Уэйдом. – Это я не тебе, прости.. – Во время поправилась та и натянуто улыбнулась – Иди за мной и даже не думай отставать! – Девушка повернулась к двери черного хода, через которую обычно входит персонал сие заведения. Она взялась за ручку и готова была открыть дверь, но помедлила и вновь обернулась в пол оборота к Уилсону – И да, помалкивай, хорошо? – На сей раз она проявила искреннюю улыбку, после чего дверь открылась и парочка вошла в здание. Миновав коридоры, Шелли и Уэйд остановились напротив двери на которой весела табличка «доктор Уэст», сделав глубокий вдох и переборов свою ненависть к рабам правительства, блондинка постучала в дверь и приоткрыла ее – Мистер Уэст – Звонко и мелодично проговорила та и не дожидаясь ответа вошла внутрь – Что случилось? Что за столь срочный вызов? – Вскинув бровью, Шелли скрестила руки на груди и отошла в сторону, пропуская Дэдпула в кабинет. Аа.. Бредятина, я засыпаю просто на клаве.. [img src=/gif/smk/sm173.gif]
Herbert West: Я знаю, сколь часто утверждалось раньше и утверждается ныне, что всем в мире правят судьба и Бог, люди же с их разумением ничего не определяют и даже ничему не могут противостоять; отсюда делается вывод, что незачем утруждать себя заботами, а лучше примириться со своим жребием. Особенно многие уверовали в это за последние годы, когда на наших глазах происходят перемены столь внезапные, что всякое человеческое предвидение оказывается перед ними бессильно. Иной раз и я склоняюсь к общему мнению, задумываясь о происходящем. И однако, ради того, чтобы не утратить свободу воли, я предположу, что, может быть, судьба распоряжается лишь половиной всех наших дел, другую же половину, или около того, она предоставляет самим людям. Я уподобил бы судьбу бурной реке, которая, разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, крушит жилища, вымывает и намывает землю: все бегут от нее прочь, все отступают перед ее напором, бессильные его сдержать. Но хотя бы и так,- разве это мешает людям принять меры предосторожности в спокойное время, то есть возвести заграждения и плотины так, чтобы, выйдя из берегов, река либо устремилась в каналы, либо остановила свой безудержный и опасный бег? То же и судьба: она являет свое всесилие там, где препятствием ей не служит доблесть, и устремляет свой напор туда, где не встречает возведенных против нее заграждений.* От судьбы не уйдешь, как ни стремись, как ни старайся, если был суждено развратному и погруженному во грех Содому пасть, он пал, если не была тверда башня Вавилона, так к чему существовать самому городу, уже обреченному на неудачу и гибель всего и всех. Странная закономерность божьей воли порой ничего не значит, кроме как простой логики существования всего в этом мире – всякое изжившее себя творение умрет бесследно, или же на его руинах возникнет нечто новое, более совершенное, о чистоте и непорочности уже не идет речи. Почему? Посмотрите на то время, в котором мы живем, взгляните на мир, в котором мы родились, даже прославленные Содом и Гоморра стали жалким подобием, тенью, тех городов, кои сейчас твердыней стоят на очагах развития множества цивилизаций. Когда погибает одно – возрождается другое, когда умирает кто-то – кто-то появляется на свет и вершит собственную судьбу, порой в одиночку, а порой вовлекая в нее всех необходимых и полезных существ, людей и прочих тварей, что посмели эволюционировать выше интеллектуально чашки с супом. Ситуация, воцарившаяся в Аркаме, не была единичным случаем, сколько раз такое было, когда сбегали небольшими группами или очередной псих, наконец, нашедший путь высвобождения кровавой дорожкой расстилал перед собой путь ковер к свободе, пропитанный чужими страданиями. Сколько раз уже повторялось подобное, но никогда оно не имело такой глубокий и необходимый смысл как сейчас. А чем он заключался мог поведать вам человек, сейчас, спокойно сидящий у себя в кабинете, точнее, находящийся там. Подтянутая стройная фигура мужчины, облаченная в дорогой костюм классического покроя черного цвета, стоявший у широкого окна и наблюдающий как персонал клиники убирает последствия нападения разбросанные по двору настоящей картиной Пабло Пикассо. Вы только посмотрите – сложить ошметки пары охранников и получится неплохая картина в стиле кубизма, изображающая гитару. Не спеша попивая из белоснежной фарфоровой чашки только что сваренный ассистенткой кофе, человек смотрел на картину погрома и улыбался собственным мыслям. Все обернулось более чем удачно и для него, и для того, кто предполагал свое партнерство. Первым шагом было убийство мистера Джереми Аркама, вторым шагом стало это маленькое представление, устроенное как будто бы спонтанно, но разве могли они, нападающие, безжалостные убийцы и злодеи, понимать истинный смысл своих действий. Возможно. Однако не стали и сыграли по тем нотам, по каким сейчас должно было разыграться продолжение. Акт второй. Все началось вполне рутинно – обычный день, обычные проблемы. Вытряхнуть песок из ботинок, который будто остался еще с того путешествия, все же из всех пустынь ему нравится ледяная, пусть большею частью и приходилось путешествовать именно по африканским безжизненным равнинам. Обычный день – отдать поручений, оставить сообщения для Грир, подготовить пару накопительных вкладов, а затем приняться за те дела, что некоторые врачи бояться брать на себя. А дальше… Шахта лифта. Они спускаются с помощницей в катакомбы с ужасающим спокойствием. Первое время слышны крики – сначала команды, потом мольбы помощи охранного персонала комплекса. Ни единый нерв не дрогнул ни на его лице, ни на лице мисс Форд. Ровный голос диктует деловое письмо, Люси стенографирует и так продолжается даже в его лаборатории. Камеры отключились. Пришлось прерваться и немного передохнуть, рассказать девушке пару анекдотов, а потом все вернулось будто на круги своя, будто ничего и не было. Полиция уведомлена о невмешательстве, как и окружные власти и власти штата. Еще бы – гражданский транспорт не доезжает до самого острова, останавливаясь у моста, так какое право имеют власти? Ровно никакого, без соответствующего разрешения. О, прекрасное время олигархии и корпоративной власти, быть может в чем-то маэстро Стерлинг и Дик были правы. Люси зашла в кабинет из приемной и уведомила, что разослала всем нужным людям сообщения. - Мисс Шелли Нельсон получила уведомление о прибытие, также я просила ее захватить новичка из «Оружия Икс», следуя вашим указаниям, - ее гестаповский образ преданной слуги всегда восхищал Уэста, стройность в сочетании со строгостью, волосы в короткой стрижке всегда идеально уложены, костюм – пиджак и юбка всегда безупречно чисты и выглажены, покачивание бедер на каблуке черных туфель едва заметно, но способно приворожить посетителя мужского пола и дезориентировать сразу же, едва стоит милым тонким губам обведенным бежевой помадой открыться и отчеканить все как не плацу. – Директор Кэл получил уточняющее уведомление, однако ответа нет и пока не выяснено с каким из сотрудников приедет он. - Отлично. Спасибо, Люси. Свяжитесь с регистратурой уточните степень ущерба в их крыле здания, а также соберите полный отчет со всех отделений, судя по всему они вторглись в корпуса психиатрического отделения и не стали трогать тюремные блоки. Отдайте распоряжение, чтобы удвоили в них охрану и подготовьте объявления о найме на работу. После этого передайте распоряжение в морг, пусть трупами или тем, что осталось от них, займется группа криминалистов и патологоанатомы, а дальше стандартные процедуры. - Все поняла, мистер Уэст, будет исполнено, - девушка кивнула, перестав конспектировать. - Спасибо, Люси. Вы свободны пока, - Форд положила пару предварительных отчетов об ущербе на стол Герберта и удалилась. Мужчина отошел от окна, закрывая обзор жалюзями, затем садясь за стол и закуривая, беря в руки идеально подогнанные ассистенткой документа. Откинувшись на спинку кресла, он стал внимательно изучать все – цифры, статистические данные, общие сведения о потерях человеческих и полученных разрушениях. Во второй папке находились краткие досье всех тех, кто успел скрыться с острова, прежде чем оставшаяся охрана была сформирована и ликвидировала, так сказать, утечку пациентов. Все это было как нельзя на руку. Разрушение не всегда плохо. Для Рима – это было катастрофой, для Аркама – это перерождение. Искусственный остров, тезка своего не менее знаменитого города, был итак построен на трупах, крови и тайнах, так что все можно было расценивать либо как удобный шанс, либо как кармическое наказание. Все будет отстроено заново, контрольный пакет акций компании перераспределен и все останутся довольны. Ну, ну все, конечно, по крайней мере Уэст точно не останется обделенным ничем. В приемной послышался звук отворяющийся двери. Ассистентка ничего не сказала пролетевшей буквально мимо Нельсон и ее спутнику, четкие указания требуют четкого исполнения, а с сотрудницей доктор, или как его называла Люси – профессор – справится сам. Не поднимая взгляда от отчета, лишь отложив сигарету в пепельницу, Уэст кивнул вошедшей Нельсон. - Как вы могли видеть, мисс Нельсон, случилось действительно что-то, и если бы вы так не торопились и оглянулись по сторонам, то заметили бы существенную разницу в пейзаже острова, - он перевернул один из листов, все также смотря на них, но продолжая обращаться к Шелли. – На территорию комплекса было совершенно нападение. Досадное, но не смертельное, однако куда большее может еще произойти, - Герберт отложил папку в сторону и, убрав руки в карманы брюк, вышел из-за стола. – Полагаю с вами мистер Уэйд, наслышан. Он пригодиться вам, думаю директор Кэл не будет против приватизации сотрудников для чрезвычайного дела. Не волнуйтесь, долго пребывать на острове вам не придется, здесь все под полным контролем компании, а вот в городе. Впрочем, прежде чем продолжить, я предлагаю подождать еще гостей, не хотелось бы повторять по два раза. *Niccolò Machiavelli. Il Principe. Capitolo XXV - Quanto possa la Fortuna nelle cose umane, et in che modo se li abbia a resistere.
Dr. Lightman: --------Компания Прайматек - Предъявите пропуск. Обычно при таких словах у Кэла, привыкшего командовать агентами Оружия Х, начинают появляться признаки крайнего недоумения, возмущения и неприязни. Это выражается строгим взглядом светло зеленых глаз, направленным прямо в лицо типу, посмевшему требовать пропуск; вздувшимися как у разъяренной гориллы ноздрями; крепко сжатыми кулаками, будто их вот-вот пустят в ход. И дело вовсе не в том, что у Кэла проблемы с нервами или приступы элементарной неудовлетворенности в плане сексуальных потребностей. Просто человек, которому дали звание начальника, уже с трудом начинает реагировать на серые будни среднестатистических граждан, у которых по праву требуют предъявления документов. - Мда, - хмыкнул директор Кэл, потянувшись рукой в карман. К его искреннему удивлению, среди многочисленных визитных карточек оказался и пропуск, не так давно выданный ему Гербертом Уэстом. - Замечательно. Я волновался, что оставил его в своем праздничном смокинге. Для меня вообще дурдом - это всегда праздник. Улыбка у Кэла вышла страшная. Пожалуй, если бы человеку выбили все зубы и вместо них вставили бы железные пластинки, это смотрелось бы намного симпатичнее. Привычное уже ожидание того, как тебя всего просветят, прощупают, прочитают на входе. За долгие годы, в течение которых Владек где и кем только не работал, он привык уже к тому, что на входе его периодически окидывали строгим подозрительным взглядом и решительно требовали продемонстрировать, изобразить, назвать пароль и чуть ли не станцевать джигу и все лишь для того, чтобы быть опознанным и со слащавой улыбочкой: «Ой, ну простите, сэр, но я должен был проверить, это моя работа…» прошествовать, наконец, на свое рабочее место. Поэтому пока он просто стоял и разглядывал внутреннее убранство места их нынешнего приглашения - пребывания. Темные каменные своды приемного покоя не скрашивали ни несколько бездарных акварелей, ни портрет основателя. То ли он тоже был написан одним из здешних пациентов, то ли сам основатель, ну или директор, Влад сомневался в здешней градации, был действительно далеко не красавцем. Множество крепких хорошо вооруженных охранников, турникеты, двери которые открываются только после того, как закрываются предыдущие… Долохов невольно прибавил шаг и постарался не отставать от Кэла, потеряться в сей юдоли скорби, у него не было никакого желания… - Как думаешь, у них тут есть сортиры для нормальных людей или только уточки для тех, кто давно ку-ку? – неожиданно нарушив молчание, царившее между двумя одаренными, поинтересовался Кэл. Он был недоволен тем, что ему пришлось ехать в Аркам. Точнее говоря, он был практически в ярости, что горе пришлось переться к Магомету, а не наоборот, учитывая положение обоих. Хоть сотрудничество психбольницы с Оружием Х было выгодным договором, все же Кэл считал, что для Герберта Уэста это намного выгоднее, чем им. Кто получает правительственную поддержку, полную свободу действий и госзаказы, неминуемо влекущие за собой финансовые вливания? Правильно, Герберт Уэст. Следовательно, он должен был придти в Прайматек и предъявлять требуемый пропуск, чтобы завершить переговоры. Кэл чертыхнулся. Если бы не шумиха, поднятая в Аркаме, он бы ни за что сюда не сунулся бы.
Dragon Keeper: - Ты знаешь, Кэл, я обладаю скорее лишь массой различных слухов об этом тоскливом месте, но в данном случае я только рад, что не могу поделиться знаниями из первоисточников... – Влад невесело хохотнул и постарался не отставать от собственного начальника, который гмм.. не совсем вежливым образом вырвал его из уютных объятий небольшой, но комфортабельной комнаты в гостиничной части Прайматека, где сидя в удобном кресле и с книжкой в руках, Владек потягивал коктейль из нескольких групп донорской крови. И спрашивается зачем? Чтобы теперь вышагивать по больничным коридорам, пропахшим дезинфицирующим раствором? Ну что за работа, а? Хуже только у здешних санитаров, не иначе. - Так вот, я слышал, что здесь больничка не только для буйно помешанных. Здесь есть тюремные камеры. И там сидят в некотором роде адекватные люди. Ну то есть сортирами-то они точно пользоваться умеют. А зачастую и не только ими. А, например, еще виртуозно владеют всякими видами оружия… Мы пришли, кажется, если я правильно понял, что сказал нам тот охранник на входе… Долохов зашел чуть вперед, и громко постучал костяшками пальцев о массивную дубовую дверь. Не дожидаясь ответа, тут же открыл ее и приглашающим жестом кивнул своему другу: - Быть может, доктор расскажет нам все более подробнее? - Да, сейчас узнаем, - кивнул Кэл, заглядывая в кабинет Герберта Уэста. – Но насчет тюремных блоков и адекватных людей – зря ты их в одну фразу связал. Имею ввиду, я не уверен в адекватности обычных заключенных в обычных тюрьмах, а в том, что тюремные блоки псих больницы полны особо опасных буйнопомешанных… в общем, это не тот вопрос, который нужно уточнять. Да и вообще, в камерах у заключенных параши. Я не настолько непривередливый. Наконец выговорившись, Кэл шагнул в кабинет Уэста и, остановившись точно посередине, скрестил руки на груди и стал осматриваться. Эта поза – поза задумчивого Супермена, готовящегося спасти всю Вселенную от коварного плана очередного гениального маньяка – всегда нравилась мутанту. Ему казалось, что так он выглядит особенно внушительно: подчеркиваются основательно прокачанные бицепсы и челюсть вместе с подбородком кажутся квадратнее, мужественнее. Этакая карикатура на человека всемогущего, которому никто и никогда не сможет сказать что-то в противовес, сразу же не пожалев об этом. Влад Долохов зашел в кабинет вслед за ним, затворив за собой дверь. Кэл не знал, что подумает Герберт, услышав о парашах и буйнопомешанных, но не особо об этом волновался. Богатых и власть имущих никогда не называют психами – скорее подходит определение эксцентричные. Как бы то ни было, директор Оружия Х решил сразу уточнить интересующий его вопрос, чтобы, покидая Аркам, не забыть разрешить все свои проблемы и пожелания. - Веселенький день у вас был, Герберт, - протягивая руку, вместо приветствия начал Кэл, - прежде чем мы начнем всякие пустяки и сплетни обсуждать… где тут у вас сортир найти можно будет? Привалившись спиной к закрытой уже двери, Владек стоял и с улыбкой наблюдал превращение обычно такого язвительного, склочного и привередливого надо сказать начальника в героя всех времен и народов. С той лишь разницей, что во взгляде его светло-зеленых глаз не читалось то вселенское переживание за вся и всех как у героя комиксов. Но, тем не менее, у Кэла все получилось. Кто хочешь бы впечатлился четкостью его фигуры, и такому мужественному подбородку что Кларку и не снился. И тут Кэл все испортил. Влад совсем некультурно фыркнул на заявление о сортире и подумал что на хозяина этого кабинета - Герберта, они с первых минут произвели не самое лестное впечатление.
Deadpool: [Магистраль] Воспитание дает семья, укрепляет - армия. Кнут и пряник, налучший метод его поддержания. Опоздал к ужину - взял зубную щетку и пошел драить унитаз. За все надо платить: за девушку в кафе, какой бы длины счет не принес льстивый официант; за билет в автобусе, а если решил проехать зайцем – за уши и пушистый хвост, купленные в секс шопе. Через тернии к звездам человек приучается отвечать за свои поступки. Трудности закаляют характер по круче, чем ныряние в прорубь в крещенские морозы, которых не видывала японская земля. Самостоятельность и упорство в достижении поставленной цели. Отец Уэйда Уилсона прививал своему сыну такие установки всеми правдами и не правдами, вопреки желанию: чтобы он всегда оставался маленьким комочком с большими глазками, готовил к взрослой жизни, которая не прощает слабости. И знаете какой урок вынес для себя Уилсон? Никакой. Совершенно ничего. Солнце. Пляж. Океан. Девушка, блондинка, в облигающем красном костюме бежит по берегу, чтобы спасти бедолагу, который не может плавать (или прикидывается). Ее грудь прыгает вверх, вниз, верх и вниз.. Казалось, что нужно для счастья? Постойте. Это ведь отрывок из "Спасателей Малибу"! И почему, как только Пул взглянул на Шелли Нельсон, он вспомнил Спасателей? Не спрашивайте. И все-таки, почему все супергерои-женщины обладают такой невероятной красотой, типа Памеллы Андерсон, Кристины Агеллеры и других? Почему нет никого с внешностью Эми Уайнхаус или Эммы Уотсон? Это парадокс. Нет, есть конечно исключения. Например, Дэдпул с внешностью Райана Рейнольдса. - Нам пора, - проговорила девушка, схватив наемника за руку, и потащила за собой. Уэйд препятствовать не стал, честно говоря, но рука после этого жутко болела. - Мм. Так сразу, да? - приподнял правую бровь недомутант, садясь в такси, - Уэст? Чо за перец? Ах, тот Уэст. Ну точно, да. - улыбнулся Пул, прижимаясь ближе к Шелли. А та не была против, по ходу. Обычно красивые женщины просто-напросто отшивают его, посылают куда подальше, бьют бейсбольной битой и прочее. Как ни странно но весь путь до психушки, наемник просто молчал, смотря в окно. Жизнь полна обломов, даже если ты сам принадлежишь к потустороннему миру и с судьбой общаешься на "ты", ты не застрахован. Казалось вон, всю жизнь его встречали одни обломы, то киборг из будущего, то Фреди Крюгер aka Логан, то нечто другое. А сейчас. Посмотрите, кто сидит по правую сторону от него, мм? Неужели он мог подумать, что все это может обернуться вот так круто, а?! Автомобиль резко остановился и после того, как его лоб поцеловался с прочным стеклом напротив, он то и понял, что нужно было пристегиваться. «Так вот, зачем оно здесь нужно», - здесь вывод чувак, выходя из машины. Наемник ринулся за Нельсон в сторону главного входа психушки. Мурашки побежали по спине, глубокий вздох. Этот особняк наводил ужас на него еще больше чем седьмая часть Пилы. - Ээм. Шелли, напомни, пожалуйста, зачем я пропустил Спасателей Малибу и отправился с тобой в это Богом забытое место?! - поинтересовался он. - Ты меня задрал! Говорить, что эти слова от уст Нельсон, как нож в сердце наемника - лишнее. Будь он другим человеком, то он сейчас же просто упал бы в обморок. Но он же Дэдпул. Он снова представил себе пляж, океан, Спасателей, поэтому слова Шелли Уилсон просто пропустил мимо ушей. Двоица вошла в здание, миновав коридоры, они очутились в кабинете того самого Уэста. - Да Фрейд, это я, ну так, что за срочность? Не хочу пропускать Спасателей, знаешь ли. У вас здесь вообще есть телевизор? Упс. Прости, я забыл, что это место для тех, кто уже давно ку-ку, - выполнить просьбу Шелли, к сожалению, наемник был не в состоянии. Вскоре появился и сам Кэл. Извините за задержку и за бред( порядок постов - Herbert West, Werewolf, Dr, Lightman, Dragon Keeper, Deadpool (в крайнем случае, пропускаем его очередь, но даем пространство для описания). /H.W.
Herbert West: Манеры, манеры, манеры, казалось, кроме Люси за дверью и самого Уэста ни у кого в этом кабинете нет представления о приличном поведении пусть даже в знакомом месте и знакомом сообществе. Что и говорить, в наше время берут всех и без разбора, и потому не успевают научить по-настоящему элегантно посылать не понравившегося человека на все четыре стороны. Или просто дело в возрасте Уэста, который похоже был старше всех вместе собравшихся, если не физически, так хотя бы духовно. Впрочем, зацикливаться на обращениях и вопросах, комментариях и пожеланиях, Уэст не стал, что и говорить, порой следует быть более терпимым к ошибкам других, чтобы они были терпимы к твоим ошибкам, пусть и вероятность этих ошибок равна одному к миллиону. Почитайте книгу Альберта Швейцера «Об этике» и все поймете. Пропустив обращение, вполне лаконичное в данном контексте, от Уэйда, Герберт лишь посмотрел на того не то, чтобы презрительным, но весьма холодным взглядом серых глаз, если бы еще на расстоянии можно было замораживать то, во благо избавления дальнейших колкостей называемых юмором, ученый так и поступил бы с одаренным, по которому плакала давным давно одна из палат больницы в психиатрическом отделении, впрочем, после изучения дела Уилсона Уэст решил, что тот мог сгодиться в качестве кролик и почти для всех разработок компании начиная от испытания химического оружия, заканчивая тонкой работы несравненной Яны, которой кстати следует позвонить и уведомить ее об одном должнике. Нападение, нападением, но компания не забывает тех, кто не выплачивает ренту за продление собственного жалкого существования. Поправив рукава рубашки, манжеты которой были закреплены серебряными запонками с миниатюрными символами возрождения древних, Герберт очаровательно улыбнулся в ответ на обращение, и тотчас, словно по расписанию, в кабинет вошло еще двое представителей-гостей, которые могли помочь, и которые значили не менее, а один из них даже более для подобного рода встреч. - Директора Кэл, - пожав руку, вошедшему руководителю Оружия Икс, Уэст краем глаза скользнул по вампиру. – Пожалуй, человеку вашего положения лучше не пользоваться общественными местами, - он сделал пару шагов в сторону, к одной из дверей отворяя ее, - можете воспользоваться моей личной комнатой, - на лице была сама улыбка вежливости, однако мысли могли быть совершенно другими, они пожалуй и были такими, лишний раз подтверждающими, что не все здесь такого высокого полета как он, но, тем не менее, все здесь важны и нужны. Пока Кэл, по своей природе человек прямой (как смог убедиться Герберт в общении с ним) справлял вполне обыкновенную нужду, Уэст отжал на телефоне кнопку связи с ассистенткой. - Люси, милая, пожалуйста принеси нам по чашке чая и, - он на минуту взглянул на Долохова, - бокал донорской, третий номер. - Сию минуту, сэр. Исполнительность – вот единственное качество, которое требовал от своих подчиненных Уэст. Если при этом они еще не были обделены мозгами, то все совсем хорошо, главное, чтобы их мозги работали в том направлении, в котором развивалась компания, и мнение держали либо при себе, либо вообще не имели такового, так как не секрет, что в любом бизнесе, связан он с психическими заболеваниями, оружием или плюшевыми медведями, есть свои жесткие правила конкуренции внутренней и конкуренции внешней, и если кто-то из служащих начинает высказывать недовольство или, что еще хуже, пытается продать секреты на сторону, его ждет не завидный конец. Все, находящиеся в этой комнате люди, по мнению Уэста, были крайне неустойчивыми субъектами, и все же – в этом был их плюс, стоило кому-то метнуться в сторону, даже на миллиметр, петля вокруг шеи быстро затянется и кто-то может присоединиться к судьбе несчастного Джереми Аркама, чей труп еще так недавно болтался в гараже, подвешенный любезным Джокером. Заметка на будущее, связаться с клоуном и попросить об еще одной услуге за услугу. Почему Уэст не боялся иметь дело с клоуном? Потому что имел дело с более опасными тварями и таким злом, которое достигнув своего абсолюта не считало зазрением совести сожрать твою душу сию минуту. В кабинет вошла помощница Уэста, с подносом на котором находился небольшой чайничек и один бокал граненного хрусталя уже наполненный кровавым нектаром, поставив поднос на небольшой столик справа от двери, где располагалось пара кресел, очевидно поставленных в это просторном помещении для приватных встреч, она кивнула Уэсту и так же бесшумно вышла, когда дверь уборной, наконец, открылась и своим присутствием всю честную компанию наградил Кэл. - Теперь мы можем продолжить, - несмотря на него и обращаясь ко всем присутствующим, заметил Уэст ровным голосом, ничего не выражающим и словно просто констатирующем все подведенные итоги текущего дня. Вряд ли можно было назвать этого человека переполненным эмоциями по поводу случившегося на острове, другой бы рвал на себе одежду, волосы, лил слезы, нервно смеялся или наоборот пребывал в крайне не располагающем для беседы настроении, а Герберт же казался сейчас бесчувственным роботом, машиной сделанным из стали и камня, способной анализировать все произошедшее не ссылаясь на психологический и моральный характер произошедшего. – Как я уже сказал, как многие видят по тем ошметкам, что устилают дорогу к зданию и как многие слышали по не очень правдивым выпускам новостей на Аркам было совершенно нападение. Кем? Пока неизвестно, но оставшиеся фрагменты записей наверняка выявят личности нападавших, и смогут нам подсказать является ли эта атака спланированным действом целой группировки или же все было совершенно случайно. Однако я собрал вас здесь не затем, уж простите, что оторвал от сверхважных дел, если таковые имелись, тем не менее есть дело куда более требующее вашего внимания, - заканчивая фразу он неоднозначно посмотрел на Кэла, словно давая тому понять, что когда разговор будет закончен, все удаляться, кроме него. Обычно так смотрит директор на провинившегося зачинщика беспорядков в школе, разве что взгляд Уэста был тяжелее. Обернувшись к столу, Уэст взял одну из папок, что ранее ему передала Люси и открыл ее на произвольной странице, точнее на произвольном первом листе одного из прикрепленных дел. – Двадцать пять сбежавших особо опасных пациентов, из них особое внимание к восьмерым пациентам уровня гамма. Для непосвященных говорю, что так у нас окрестили пациентов с психогенетическими заболеваниями, то есть вас – одаренных, - скептически взглянув на все дела, Уэст пролистал пару, прежде чем захлопнуть папку. – Собственно именно из-за этих одаренных я и призвал сюда, так как остальные рано или поздно все равно вернуться в наши милые и уютные стены, но если за компанию вы поможете и с парочкой наших особых гостей возражать никто не будет, - с легкой иронией в голосе продолжил он. – По счастливой случайности, наша система отслеживания и составления психологического портрета каждого пациента настолько оправдала вложенные в нее инвестиции спонсоров, что мы можем дать примерные координаты поисков, но все не так просто – ведь будь все так, вполне пригодилась бы та часть охраны, что не размазан сейчас на заднем дворе как масло по тосту. В качестве особого разрешения в некоторых случаях разрешено принять крайнюю меру в видела убийства заключенного, в целях само собой самообороны и блага общества, так как – призову всех к особу вниманию – это люди с нарушенной психикой, все что вы видите черным, они видят в белом цвете, они не идут на сотрудничество ни с кем, не дают второго шанса и не прощают осечек, промахнулись, они вас убьют, несмотря на то, какими бы вы силами не обладали. Мисс Нельсон, вы кажется у нас оборотень? Скажите как убить такого как вы? А если человек только думает что он волк? Видите, все не так просто, иначе бы вместо данного острова правителство США презрело гуманитарные устои и сбросило бы на Аркам водородную бомбу. Он передал папку с досье Кэлу, сопровождая комментариями: - Я полагаю, вы лучше знаете своих сотрудников, Кэл, я прошу вас самостоятельно решить, кто из представленной немногочисленной публики сможет справится с этим пустяковым, я не сомневаюсь, для них заданием. В качестве личной рекомендации я бы посоветовал найти сначала мистера Казати, Айзека Казати, в последние дни он проявлял большую лояльность и вполне смог бы сотрудничать с вами за определенного рода привилегии.
Werewolf: Странно, но Шелли почувствовала, что если бы поехала сюда одна, то наверно даже не доехала. В последнее время ее преследует какая то паранойя с этом местом, но сейчас был рядом Уэйд, которого Нельсон знала уже довольно-таки давно, да что там мелочиться, почти половину своей жизни. Глядя на Уэста, который занимался своими бумаги, книжный червь, она перевела коротко взгляд на Уилсона и улыбнулась уголком губ, после чего почувствовала неладное. Да, он заговорил. Долбанув себе, наигранно, ладонью по лбу, Шелли простонала – Господи, и пяти минут не может помолчать… - Пронеслось в ее голове и она вновь посмотрела на Уэсто, виновато улыбаясь – Мистер Уэст, я была на войне и поэтому такой разгром, меня в принципе не зацепил, может я и не заметила.. Хотя тут явно стало лучше – Как обычно она пыталась разрядить напряженную атмосферу, хотя наверно сейчас было это неуместно. Подойдя чуть ближе, девушка облокотилась ладонями на стол и склонив голову, посмотрела на мужчину – Кто напал, известно? – В ее глазах заиграл какой то азарт, словно стоило дать ей команду и она моментально бы ринулась на поиски, только скорее из за личного любопытства. – Да, это Дэдпул, его не узнать проблематично – Коротки прокомментировала та и вернулась к своему месте, рядом с Уэйдом. Ну прям как «Спасатели», даже смешно стало. Уэйд и Шелли – спасут мир, где это было слыхано, когда в планах Нельсон было наоборот уничтожить его, но это уже другая история. Неожиданно в кабинет вошло еще двое, по началу брюнетка даже не услышала стук, но когда увидела перед собой директора нового «Оружия Икс», то ее аж передернуло – И он тут – Сделав пару шагов к стене, девушка прижалась к ней спиной и опустила голову, стараясь делать вид, будто ее тут вовсе нет. Она всячески старалась избегать с этим типом встреч, даже если находилась на базе «Оружия Икс» - Веселая компания, Шелли – Пронесся в ее голове голос монстра и та невольно ухмыльнулась. Да, он был прав, компания и правда очень веселая. Что один, что второй, были на стороне правительства, в то время, когда Шелли была против него и ее считали преступницей, хотя надо сказать спасибо Кэлу, благодаря ему, правоохранительные органы страны, теперь не особо проявляли активность в поимке Оборотня. – Особенно мне нравится, то что тут вампир. Да, Шелли, закадычный друг твой – Не унимался посторонний разум и это начинало уже бесить. Она подняла мрачный взгляд на вампира и прищурилась. Вампир и Оборотень – в одной комнате, да Кэлу и Уэсту надо будет держать Нельсон, чтобы она не натворила глупостей. – Да ландо, повеселись – Девушка прикрыла глаза и оттолкнулась от стены – Может перестанем обсуждать здешние места, и перейдем к делу? – Подала та голос и обратила внимание на вампира. Такой знакомый, как будто она прежде его видела. – Да, видела.. – Подсказал ей монстр и та начала напрягать память – Андреш? Нет, он точно не записался бы сюда.. Владислааав – Словно в голове загорелась лампочка и брюнетка ухмыльнулась – Что же, а я то думала, почему запах так знаком. Ладно, личное на задний план, я должна показать себя сейчас с профессиональной стороны – Что кстати было странно для этой девушки. Наконец Уэст начал свой доклад, и Оборотень внимательно слушала каждое слово, не упуская ни каких деталей – Двадцать пять.. Хм – Пронеслось в ее голове и она склонила голову на бок. Внезапно Гербет обратился к Шелли и она машинально подняла на него взгляд. - Меня убить может настоящее, чистое, серебро, но благодаря монстру – это практически не возможно, все равно воскресну – С ухмылкой подумала та и кивнула доктору. – Поверьте мне, я приведу вам всех, просто позвольте свободу действий и все – С ехидной улыбкой проговорила та и кинула взгляд на Уэйда, а затем на Кэла и его подручного. - О да, я принесу вам всех, только не отвечаю за их безжизненность.. – Пронеслось в голове и она посмотрела на то, как Уэст передал папки Кэлу – Уэст! – Серьезно и без обращений на вы, сказала брюнетка – Какие именно пациенты? – Она прищурила взгляд и сжала руки в кулаки – Ты мог бы мне просто сообщить их имена, и я бы уже отправилась, чем стояла тут – В голосе девушки можно было услышать не то чтобы решительность, скорее какие то нотки безумия. Не привыкла она стоять без дела, да и пар она давно не выпускала, поэтому можно было предугадать такое ее поведение. Брееед, обещаю исправиться
Dr. Lightman: - Премного благодарен, - не глядя на Герберта, директор Кэл прошел мимо него к двери и скрылся в уборной. В отличие от пижона психоаналитика, он никогда особо не задумывался, где и как лучше справлять нужду: где-нибудь в кустах на природе или восседая на золотом унитазе. Судя по тому, что увидел Кэл в личной уборной Уэста, этот человек привык ко второму варианту и вряд ли променяет его на какие-то дешевые альтернативы, даже если к его виску приставить дуло пушки. Надо будет проверить эту версию, -подумал мутант, расстегивая ширинку. У него были все возможности подслушать людей, находящихся за дверью в кабинете Герберта, однако делать этого Кэл не стал. И дело не в том, что у него слишком важный чин, чтобы заниматься подобными штуками - ему просто было неинтересно, о чем они там будут трепаться. Если что-то важное, то либо ему об этом сообщат как только он выйдет, либо сам поймет, хотя бы раз взглянув на лица. Иногда подобная осведомленность раздражала самого Кэла, потому что жить, по его мнению, в разы скучнее, когда можешь предугадать каждый шаг человека и без труда понять ход его мыслей. Закончив с удовлетворением первостепенной потребности, директор выполнил традиционный ритуал стряхивания, смывания и одевания, после чего вымыл руки, тщательно их вытер и направился к двери. Надеюсь, он не собирается трендеть слишком долго, - усевшись в кресло, Кэл подпер щеку сжатым кулаком. Со стороны это смотрелось не очень важно - в том смысле, что одаренный совсем не походил на начальника всех, кто собрался в кабинете Герберта - однако ничего со своей натурой одаренный поделать не мог. Он не помнил, кем был до вступления в ряды правительственных сторонников и агентов, но в одном был уверен наверняка: роль обкурившегося хиппи или бунтаря с ножом в руках ему подошла бы отлично. Ну и че вылупился? Будто двойку поставить хочет. Хех. Говорил Уэст недолго, но нудно. Возникало ощущение, что старенький профессор выловил в коридорах студентов и в качестве наказания читает им лекцию по черт знает какому предмету. Сбежавшие психи - это, конечно, плохо, но лично Кэла сейчас больше интересовали преступники, которые их выпустили. Не нужно быть гением, чтобы понять - нанести такой урон, какой нанесен Аркаму, могут лишь одаренные или одаренный, в зависимости от степени могущества. Взяв протянутые ему документы, Кэл уже собирался всех выгнать из кабинета и продолжить разговор с Уэстом тет-а-тет, но тут в общую картину вмешалась Шелли Нельсон, вербовку которой Кэл частенько вспоминал со смехом. - Не знаю, не знаю... - глядя на Нельсон, директор поджал губы и покачал головой. - На вашем месте, док, я бы этого агента в освободившуюся камеру упрятал. Не навсегда, конечно - только на время, пока у нее в глазах не перестанут черти буги-вуги отплясывать. Я тоже кое-что понимаю в психологии и знаю, что говорю. Отвернувшись от оборотня, директор стал просматривать досье на Айзека Казати. Мысленно пожав плечами, мол, пусть начинают с него, мне без разницы, он заговорил уже более серьезным голосом: - С пациентами вашими разберемся, это часть нашего соглашения, но кроме этого, я хочу лично просмотреть все записи, которые вам удалось сделать. И еще - мне нужны предметы, с которыми сталкивались нападавшие во время прохождения своего маршрута. Это может быть все, что угодно, вплоть до частей тела.
Morgana Le Fay: /Квартира Морганы/ - Я разве что-то говорила, перед тем, как отправиться в путь? – Невозмутимо заметила волшебница, оказавшись на Люцие сверху, и заглядывая ему в глаза, чуть приподняв левую бровь. Нет, это конечно было в их духе, заняться сексом в психушке, но только не сейчас. Она была немного не в духе, на подобного рода действия. – Я тебя с удовольствием убью, но только отпусти меня, Трентон! Ты хоть и стал человеком, но всё-таки твоя сила чуть больше моей, хрупкой и девичьей. К тому же нас могут увидеть, а это никому не надо, не так ли? – Моргана ласково улыбнулась, проведя ладошкой по щеке Люция, глядя на его мучения и страдания. Против воли на губах ведьмы расцветала хитрая ухмылка, ну, не могла она не сдержаться, чтобы немного не подколоть над старым любовником, уж больно часто он в прошлом портил ей кровь, своим поведением. Моргане удалось вырваться из объятий бывшего демона, и подняться на ноги. Отряхивая своё откровенное платье от пыли, и готовясь дать Люцию ответ, женщина тем временем проверяла всю больницу на предмет чего-нибудь необычного. - Мы, кажется, не совсем вовремя, Люций. Из Аркама совершён побег, и сейчас тут могут сновать ищейки, так что давай, поднимайся, - Мори хватила всего пары секунд, чтобы дёрнуть Трентона за руку, и тот очень резко и очень быстро встал на ноги. Щелчок пальцами и костюм Люция был чист. Пара пасов руками, и уже через пару секунд мужчина и женщина оказались полностью невидимы для окружающих, но видимы друг для друга. - Вот теперь мы можем идти, я думаю, что туда мы попадёт без проблем, - Ведьма хмыкнула, разворачиваясь на каблуках и плавно двигаясь в сторону лестницы. В этой части больницы содержались не буйные, а вполне себе тихие и спокойные психи, которые даже и не замечали их, разве что лёгкий стук каблуков, но не более того. Голоса парочки также были неслышны для окружающих. Ведьма же чувствовала себя, не то, чтобы неуютно, но странно – точно. А как бы чувствовали себя вы, когда улавливали в воздухе если не запах, то ауру человека, с которым вас так много связывало, что просто иногда можно было сойти с ума. А самое противное, что ты не можешь просто так заявиться к нему сейчас, когда его комната наполнена людьми. Но, кое-что, Моргана всё же намерена была сделать. И сделать это в открытую, разве для неё когда-либо существовали принципы и правила? - Ты думаешь, что Димитрий настолько безответственен, что посвятил в свои планы того, до кого чисто теоретически я могу добраться? Хотя, многие до сих пор думают, что мы с тобой друг другу скорее глотки перегрызём, чем снова начнём сотрудничать, после той ситуации в 1650, когда по кое-чьей вине мне чуть не отрубили голову, - ведьма хмыкнула, приподнимая полы платья, и открывая дверь, ведущую на следующий этаж. Любая охрана, которая здесь была, автоматически снималась, как только туда попадала Моргана. Просто ей было так удобно. Пройдя на этаж, и пропуская вперёд себя Люция, Ле Фей тихо заметила. - Теперь дело за тобой, выбирай любого, я могу сказать, что здесь все люди, и демонов тут точно нет. Но думаю, что как только кто-нибудь из прихвостней заметит тебя, то мы сразу это поймём, - Моргана молча извлекла из воздуха довольно плотный лист белоснежной бумаги и тонкую перьевую ручку, быстро начеркав на ней пару слов, а потом подумав, оставив в конце алый след от губ, Моргана сложила лист бумаги, и тот вспыхнул алым огоньком, тут же исчезнув, чтобы в эту же секунду появится на чужом столе, всё такой же алой вспышкой. - Вперёд и с песней, мой друг. Мы же не хотим, чтобы твоя демоническая сила потерялась окончательно. Боюсь, что ты как человек не сможешь долго выносить моего дьявольского напора, - Моргана подмигнула хитро Люцию, проводя пальцами по одной из решёток камеры. *Листок бумаги оказался на столе у Уэста в тот момент, когда у него ещё были посетилями. В нём было написано примерно следующее: «Ты ещё не соскучился по мне, Уэст?.. Твоя М.».
Dragon Keeper: Армия всегда представлялась Владу чем-то более стабильным, чем остальной мир вокруг. Субординация, четкое следование инструкциям, взаимовыручка и чувство долга, которое толкает тебя иногда на верные, но абсолютно безумные поступки. Где только он не служил, с кем и на чьей стороне он только не сражался… Он даже успел побывать карающей дланью Господа нашего, пока болезнь, неотвратимая как приход самого Всевышнего не настигла его самого. После, уже на вольных хлебах и будучи вампиром, он не оставил своих пристрастий и то здесь, то там, в различных армиях по всему миру, то и дело появлялся некий сержант или лейтенант Долохов, который спустя какое-то короткое время стремительно поднимался вверх по служебной лестнице. А все почему? Потому что мертвым неведом страх. Им не страшна боль и не знакомо поражение. Иногда из всего отряда к месту встречи выходил он один – окровавленный, часто с разорванным знаменем в руках, израненный, но, безусловно, живой. По крайней мере, для непосвященных. Наград он не хранил, считал их заработанными не честным путем, а вот некоторые памятные вещицы о той или иной операции.. Доллар конфедератов, помятая гильза с берегов Вислы… маленькая звездочка с продуваемых вьюгами степей Приволжья, кусочек бамбука, Kepi blanc в память о пяти годах проведенных в легионе… Обрывки ткани, гильзы и патроны, несколько знаков отличий - небольшие, никому ни о чем не говорящие сувениры. Но та небольшая шкатулка, в которой хранилось подобное «добро» подчас казалась Владу самым ценным из того, чем он владел. Ведь это была его память. Обман, который позволял ему чувствовать себя живым… В этой организации, в Оружии он оказался, наверное, по той же причине, что и в казармах Второго полка Его Величества короля Венгрии – я хочу приносить пользу, и не бросаясь громкими словами, а конкретным делом. А где о четком исполнении знают лучше, чем не в армии? Но армия США Влада не впечатляла. Особенно сейчас, особенно в связи с последними событиями в мире. А здесь в Оружии.… Кажется, здесь он был при деле. Хотя бы на очередные несколько лет. Сегодня, исполняя роль скорее охранника и телохранителя, Долохов спокойно стоял, прислонившись к стене, пока строя из себя суперменов, все остальные пытались произвести впечатление друг на друга. Доктор был слишком серьезен, хоть и предусмотрителен и вежлив. Влад лишь пригубил принесенный ему бодрящий напиток, пока что терять голову вовсе не хотелось, а этот главврач видимо так хотел получить из него бесстрашного берсерка. Еще, здесь же в кабинете, был паренек, чья словоохотливость четко указывала либо на некий умственный недостаток либо на полное не понимание где он находится, и что за подобное поведение бывает. Девочка была милой. На вид. На запах она была волком, и это несказанно радовало и огорчало одновременно. Влад не любил оборотней. И для девочки это явно не сулило ничего хорошего, но сейчас, кажется, эта блондиночка рвалась в бой, а это, несомненно, окрыляло – отличная машина для убийства, бросайте ее сразу в самое горнило, вервольфы еще безбашеннее вампиров, это даже детям известно. Но привычка вторая натура, не так ли? Учуяв этот запах, который для вампира не перебить никаким парфюмом, Влад внутренне собрался и захотел очутиться за спиной этой белокурой девицы во что бы то ни стало. Несколько шагов к столу доктора. Будто бы между прочим. Взял в руку какую-то занятную канцелярскую вещицу, покрутил в руках, положил на место. Следующая.. Привлек внимание небольшой и наверняка серебряный нож для вскрытия корреспонденции, уж слишком изысканно он был сделан для простой игрушки. Якобы равнодушно Влад несколько раз крутанул ножичек в пальцах, да так и убрал себе в карман пиджака – с такого доктора не убудет, а ему глядишь и пригодиться. Убить оборотня он им, конечно, не сможет, но определенно неприятно, когда такую занозу втыкают вам в глаз, правда же? Вот-вот. Поэтому лучше пусть этот нож в кармане полежит, чем на столе у этого сноба. К тому же на этом столе и так хватало всякого интересного. Например, из ниоткуда появляющиеся письма, от которых пахло так сладко, но так опасно… Владек вопросительно поднял бровь на это столь явное проявление магии и невольно пожалел о своем мече Инквизитора – сбежавшие заключенные казались сейчас наименее опасными из тутошних бед.
D'Spayre: В любой другой день это могло показаться очень соблазнительным – оказаться в мрачной психушке, чья история насчитывает столетия приемов пациентов и росписи многотомных диагнозов, и чтобы верхом на тебе сидела одна из прекраснейших женщин. Для полноты картины не хватало только воплей ужаса здешних обитателей и более темного освещения. Как бы то ни было, даже если бы в этом месте и в это время удалось добиться совершенства всего и вся, Люций этим не воспользовался бы. Став человеком, он в большей степени волновался за вопросы выживания, а не привычный флирт с любовницей, отношения с которой так и оставались под жирным знаком вопроса. Значит ли исчезновение Алонии, что он теперь полностью свободен и может заводить новые романы? Мысленно выругавшись, аристократ предпринял попытку подняться. Уже который раз за последние дни он теряет ориентацию в пространстве и времени - это начинало действовать на и без того расшатанные нервы. - Хрупкая и девичья, да? – саркастически переспросил Люций, когда комната перестала вращаться перед глазами после резкого подъема с пола. Чувствуя себя отвратительно во всех смыслах этого слова, мужчина прошел вперед и осмотрелся. Если на Аркам совершенно нападение, то поиски демонов безумия могут осложниться. - Вряд ли к этому как-то причастен Димитрий, - рассуждая вслух, Люций потер ноющую шею и поморщился. – Не знаю, кому понадобилось штурмовать психиатрическую лечебницу, но, надеюсь, это простое совпадение. Гадать было бесполезно, поэтому тему по умолчанию решили закрыть. Выбравшись на лестницу, аристократ направился в ту сторону, где по его мнению находилось отделение для буйно помешанных: если до него не добрались и не освободили всех заключенных, значит еще оставалась возможность найти кого-то, кто связан с демоническим миром. Люций как никто другой знал, что каждый демон нуждается в пище – быстрой, частой, питательной. Места вроде Аркама были для демонов аналогией МакДональдса, куда можно было забежать в любое время дня и ночь, и сытно перекусить. Что еще немаловажно – это было дешево и не требовало больших усилий. Особенно часто услугами Аркама пользовались именно любители чистейшего безумия, которым оставалось только собрать уже поспевший урожай. - Никогда не думал, что ты такая злопамятная, - в подтверждение своих слов аристократ покачал головой, невольно возвращаясь к событиям 1650 года. Человеческий мозг крайне смутно припоминал, что тогда произошло и почему ведьма до сих пор на него из-за этого дуется. В конце-то концов, голова на месте, значит все обошлось и виновных искать бессмысленно. – Чуть – ключевое слово. Худшего удалось избежать, и потому ты меня даже благодарить должна за полученный адреналин. Заглянув через решетку в ближайшую камеру, аристократ тут же от нее отпрянул – оттуда раздалось нечеловеческое мычание вперемешку с рычанием, после чего последовал глухой удар тела о железную дверь. Каким-то образом пациенты чувствовали присутствие чужаков. - Я не блаженный идиот, чтобы надеяться, что мы сцапаем демона и он тут же раскроет нам все планы Димитрия. Но нам нужны хоть какие-то зацепки не магического характера, иначе в скором времени тебе придется примерять черные цвета и репетировать рыдания над моим усопшим телом, - Люций обернулся и внимательно посмотрел в лицо волшебницы так, как обычно смотрят следователи на допрашиваемых, - ты ведь будешь? Хотя бы отдавая дань традициям…Ясно, можешь не отвечать. Адресат – это один из них, - заметив манипуляции Морганы с наколдованным листком бумаги, мужчина махнул рукой в сторону камер, - или кто-то понормальнее? Раз поблизости демонов не было, оставалось только ждать. В несвойственной ему манере усевшись прямо на пол и спиной облокотившись о стену, Люций закрыл глаза. Он все равно не увидит появления кого-то из своих бывших коллег – приходилось даже в этом уповать на помощь волшебницы. п.с. скоро должен появиться демон безумия. немного с ним поговорим и нужно будет его способности передать Люцию
Herbert West: Когда он стал таким сухарем для всех и примером отличной организации и дисциплины? Ведь раньше был таким же импульсивным, нетерпеливым, молодым душой и телом, а сейчас? Быть может тело и имело свойство здорового организма в полном расцвете сил, а вот душа и ум постарели, научились тоталитаризму и полностью оправдали подобную позицию, как наилучший вариант управления и общения с людьми. Не обманывайтесь господа, так вышло что Уэст не играл, каждое слово, каждое действие были настолько точечно выверены, что вошли в привычку, стали рефлексами и внутри душа совершала и мыслила практически то же самое, что и внешняя оболочка, за одной лишь разницей – не все мысли слетали с языка, но умолчать, не значит соврать, просто скрыть половину правды, той, которую остальным знать без надобности сейчас, да и в дальнейшем. Кого волнует Аркам? Только его. Почему только его? Потому как подобно Цезарю это его Рим, он за него боролся, он его получил, в отличие от прославленного полководца и первого императора, единственно, Уэст не подпускал к себе слишком близко никого и всегда имел запасной план на случай, если кому взбредет в голову стать вторым Брутом и нанести первый удар ножом в спину. Смотря исключительно на директора Оружия Икс, он, тем не менее, следил за каждым в этом кабинете. Вампир скользил по помещению подобно призраку, движения были плавными, легкими, едва заметными, равнодушный вид и изучающие все и вся глаза, интересно заметит этот мертвец или нет скрытые особенности, не подвластные взгляду не посвященных в тайны или же нет? По его едва заметной реакции можно будет судить о полезности его. Мисс Нельсон напротив, старалась сдерживать себя в руках, но проявляла крайнее нетерпение, сначала жесты, мимика, затем слова, она рвалась в бой так, как было прописано в ее природе. Не будем обманывать вас, да, и такие, как Шелли, ложились порой под хирургический нож исследователя, и такие подвергались экспериментам, и таких приносили в жертву Древним во имя хаоса отца упорядочности и мрака прародителя света. Что же касается людей – как вам сказать, досье не врало о Уилсоне и уж тем более почти как открытая книга, с несколькими слипшимися страницами, на ладони представала Кэл, однако не все секреты директора спешил раскрыть Уэст, времени много, сотрудничество только началось и многое еще предстоит узнать, оставим сказку на потом, дочитаем позже, так всегда интереснее и легче. На ранее замечание Нельсон о войне и разгроме даже бровью не повел – мы все так поступаем, в чужом глазу соринку видим, в своем бревна не замечаем. Можно было бы сказать – да, моя дорогая, я тоже был на войне и потому вполне могу отличить войну от шаткого, но мира, - так бы сказал двадцатилетний Уэст, как порой Герберт скучал по нему – пылкий юноша, удивляющийся, страстный, только начинающий становится адептом собственной религии. Но Уэст сейчас присутствующий в комнате до поры до времени молчал, ожидая вопросов и реакции только от одного человека, его не волновали внутренние конфликты, между директором и Нельсон, между оборотнем и вампиром, его не волновало ничто, равно как и все сразу. Умение настоящего дипломата и политика проявляется в ситуациях, таких как эта – когда за окном смерть и хаос, ты спокоен и сдержан, ты знаешь все, но не позволяешь себе показать этого, четко следуя последовательности, дабы затем, пользуясь такой нехитрой схемой, восстановить порядок. - Мисс Нельсон, на вы, пожалуйста, - взгляд вполне дружелюбный, но будто строгого учителя теперь переметнулся на девушку, словно говоря «как вам не стыдно так фамильярничать, немедленно встаньте в угол». – Имена вам ничего не дадут, где искать человека, если ты не знаешь его привычек и его характера, так что дайте время и..., - он отвлекся на едкое замечание Кэла. Дежурная улыбка, небольшой смешок, он может позволить себе такое, однако Нельсон работала на Оружие в общем плане и работала на Аркам конкретно потому: О, Кэл, я учту ваш совет, как дипломированного психолога, - холодный взгляд, улыбка растаяла медленно. – Разумеется копии записей мы предоставим вам после оцифровки полученного материала и его проверки, так как помимо основного нападения была взломана и внутренняя сетевая система защиты, а что касается останков, - он будто на минуту задумался, затем развернулся и подойдя к столу, нажал кнопку внутреннего вызова, мимолетный взгляд на стол, письмо, вторая рука взяла записку и убрала в карман пиджака, будто так и должно было быть, ни единого мускула не дрогнуло, ни единой морщинки не проявилось на равнодушном лице, пока голос проговаривал: Люси, сообщи в морг, что мы с мистером Кэлом скоро пройдем к ним, пусть подготовят пару экземпляров, одно целое и…двадцать третий номер. Итак, - он вновь повернулся к своим гостям. – Как я уже сказал, мы располагаем предположительными данными где могут находиться сбежавшие. Айзек Казати имеет любовницу, проживающую в районе Бруклина, адрес прикреплен к делу, судя по последним беседам, он несомненно пойдет к ней, либо в синагогу, которая расположена неподалеку. Неизвестно только где будет пациент 4783, сложная, так сказать, личность, или вернее личности. Остальные…все расписано в папке. Хаями полиция видела недавно в метро в Манхэтэнне, задерживать не стали. Он сделал небольшую паузу. - Что ж, если больше вопросов нет, то я предлагаю нашей немногочисленной оперативной группе приступить к выполнению…поручения. По дороге возьмите пожалуйста и моей помощницы препарат, на всякий случай. Небольшие инъекции блокируют временно гены Икс, желательно, конечно, всех доставить в живом состоянии, но если ситуация потребует жертв – то не нам решать и осуждать. Он замолк предоставляя каждому словно последнее слово перед смертью и более всего предоставляя дальнейшее распоряжение ситуацией Кэлу, чтобы затем сопроводить того, как и было решено, к телам умерших. Где кого искать: Айзек Казати прячется на квартире любовницы в Бруклине; Хакиро Хаями – проявит себя в районе Манхэтанна в метро; Джулиана Дрейфус/Коралина Дрейфус, Ренфилд – цирк в районе Центрального Парка; Пио – в районе Бронкса ; Джонас Мюррэй Абрахам – в канализации; Лорел Диас – музей Гуггенхайма ; 4783 – останется сюрпризом для всех.
Werewolf: Шелли косо посмотрела на Кэла и оскалилась. Если бы они сейчас были наедине, то брюнетка бы не медлила бы и вцепилась в горло этого самовлюбленного придурка. – За собой следи, милый – Прищурившись, она как змея посмотрела в глаза Лайтмена и вновь посмотрела на Уэста, словно ища в нем поддержку. Хоть Нельсон и была наполовину в «Оружии Х», она большее предпочтение отдавала Аркаму, тут по ее мнению было спокойней и не было это рожи, которой хотелось все время вдарить, да посильнее. Но так же не стоило полностью расслабляться и отводить внимание от вампира, который присутствовал здесь. Косо проследив за его движением, брюнетка улыбнулась краем губ, когда увидела в его руках какую то побрякушку, серебряную – Интересно – Вскинув бровью, она гнусно улыбнулась и сделала вид, что вовсе не видит не вампира не Лайтмена. Что же, при выходе отсюда, нужно в обязательном порядке подыскать кол и на всякий пожарный припрятать, дабы защитить себя от вампира, хотя зачем? Она словно вспомнила, что является не простым человеком, а оборотнем – Дада Шелли, укус оборотня смертелен для вампира – Словно напомнил ей монстр и та самовлюбленно улыбнулась, переводя взгляд на Владислава и наигранно клоцкнув зубами, как кошка играющая с мышкой. Древняя вражда, ровно как между вампирами и оборотнями. – Но ты не убьешь же его, он тебе кого то напоминает – С безнадежным тоном ответил монстр и Нельсон моментально отвлеклась от коровопицы. Когда Герберт заговорил, Шелли тут же посмотрела на него и улыбнулась – Как скажите, Босс – С усмешкой в голосе ответила она и поправила свои темные волосы. Вообще с его стороны было странно слышать «Вы», ведь на деле, он был дико молод для Оборотня. И кто должен обращаться на «Вы», так это только он к брюнетке. Хотя с другой стороны, никто и не может сказать, что этой даме двести или более лет. – Уэст, я тут работаю не первый год – Напомнила Шелли директору Аркама, словно говоря «Алло дорогой, мне просто нужны их запахи и все будет готово» - И не забывайте, что у меня хороший нюх на этих психов – Пожав плечами, она отошла к стене и прижавшись к той спиной. Девушка опустила голову и прикрыла глаза, успокаивая свою ярость, дабы не перебить тут всех. Она старалась терпеть все эти насмешки и т.д, хотя сил уже было мало, удивляло лишь то, что Уэйд до сих пор молчал, не уже ли он все таки послушал совет Оборотня и примолк на время. – Я бы на твоем месте просто свалил – Устало проговорил Король и Шелли невольно простонала, во время спохватившись и наиграв головную боль. Никто из них не должен был знать, что эта девушка имела нечто похожее на раздвоение личностей, а то Гербер точно упечет ее в палату. Хотя говорить о том, что монстр это было выдуманное существо Шелли – тоже звучало бредово, но не в этом суть. Среди находившихся тут, о короле знал только Дэдпул и вряд ли он будет говорить всем на свете об этом, оно ему просто надо? - Хорошо Уэст, мы все поняли – Подала голос брюнетка, находившаяся в углу, возле какого то столика и с интересом рассматривала какую то безделушку. – Айзек, так Айзек – Поставив фигурку обратно на стол, брюнетка обернулась у Уэйду и подмигнула – Я буду работать с ним в паре, ибо доверяю ему больше, чем вампиру – Саркастично улыбнувшись Владиславу, Шелли подошла к столу директора и посмотрела на досье, которые там лежали. Запомнив все важные детали, девушка развернулась и направилась к выходу. Резко остановившись, нимфа мрачно улыбнулась сама себе, при словах «всех доставить в живом состоянии, но если ситуация потребует жертв – то не нам решать и осуждать.» - О да, я постараюсь – Мысленно подловила она себя и повернув ручку двери, вышла из кабинета, мотнув головой, завлекая тем самым Уилсона за собой. Парочка покинула кабинет и вновь оказалась в длинном коридоре.
Morgana Le Fay: - Именно так и никак иначе, хрупкая и девичья, - чуть слышно пробормотала Моргана, вглядываясь в темноту камеры, напротив которой она стояла. Что-то странное коснулось её сознания, но она пока точно не могла понять, что именно. Трудно искать то, чего не знаешь. Но Мори приходилось работать и не в таких ситуациях. Женщина прикрыла глаза, втягивая густой, пропитанный пылью и нечистотами, воздух Аркама, и также неспеша выдохнула, открывая глаза. - Даже если к этому не причастен Димитрий, то Уэст вызвал на подмогу тех, кого я меньше всего ожидала увидеть в его компании. Вампир и оборотень? Вместе и рядом? Не советую попадаться им на глаза, Люций. Так что будь аккуратен, даже если ты не видим, это не означает, что они тебя не учуют, - негромко проговорила Моргана переходя от одной камеры к другой, едва касаясь ногами пола, и мягко разрезая воздух своим изящным телом. Ле Фей прохаживалась взад-вперёд, в ожидании того или иного демона. Люций был прав, они частенько сюда наведывались, чтобы получить свою порцию эмоций, или безумия, кому как больше нравится. - Зачем догадываться? Ты должен это знать, мой чудесный друг, - Моргана остановилась напротив Трентона, сложив руки на груди, и чуть приподнимая уголки губ в лёгкой улыбке. – Неудивительно, что ты не помнишь, как сдал меня инквизиции, зная при этом о том, что я в то время была невыносимо слаба. И что среди епископов был демон. Для нас с тобой не секрет, что это нормальная практика. Волк в овечьей шкуре и всё такое, - Моргана лениво пожала плечами. – От неминуемой гибели от моей руки тебя спасло лишь то, что ты в тот момент исчез с поля моего зрения, покинув Европу, - Моргана взмахнула рукой, и невидимость была тут же снята с неё и Люция. Мори стояла под пристальными взглядами заключенных, которые тянули к ней свои руки, и заливали слюнями пол. Волшебница же предпочитала не обращать на это никакого внимания. Пускай, полюбуются, пускай тот, кто знает их поймёт, что за ним уже пришли. - Ох, благодарить тебя явно не за что. Если бы не мои умения, моя спина была бы до сих в пор шрамах, а это женщину не красит. А ну-ка, цыц! – Прикрикнула недовольная брюнетка, топнув ножкой, и цыкнув на одного из психа, что подобрался слишком близко к подолу её платья. Мори медленно обернулась к нему, заглядывая прямо в безжизненно-серые глаза, Моргана чуть присела, касаясь кончиками пальцев подбородка преступника. - Серийный убийца, маньяк, чудесный экземпляр, но не то, что мне нужно, - Ле Фей заставила преступника подняться с колен, продолжая удерживать его за подбородок. Тот пристально смотрел в глаза женщины, не в силах оторваться и вёл себя тихо, как мышка. – Если ты чего-то хочешь, то ты этого получаешь… Смотри, как он послушен, как собачонка, - короткий пас правой рукой, и убийца уже отлетел к стенке, ударившись головой о каменную стену. – Не люблю чёрное. Так что избавь меня от надобности его носить, - Моргана развернулась на каблуках, глядя на дверь, ведущую в коридор. Мори подумала пару секунд, и снова накрыла себя и Люция невидимым покрывалом. Когда письмо уже было отправлено, Мори лишь лукаво улыбнулась, бесшумно передвигаясь, и оказываясь рядом с демоном, касаясь его руки тканью своего платья. - Это Уэсту. Мы с ним старые знакомые, - Волшебница ухмыльнулась. Но в эту же секунду она изменилась в лице, заставив Трентона подняться с пола, и прижимая ладонь к его губам. – Тише, кажется у нас гости, недолго прошло времени. И ты ошибся насчёт того, что он не явится сам, - Моргана кивнула головой на дверь, которая начала медленно открываться, демонстрируя….
D'Spayre: - Прожить целую вечность, чтобы в итоге быть загрызаным оборотнем - в этом есть что-то извращенное, - меланхолично отозвался Люций. Немного подумав, он окинул взглядом волшебницу: - У тебя не найдется сигары? Конечно же, Моргана не прятала портсигар в складках платья и бутылка коньяка у нее вряд ли найдется, но магия могла в считанные секунды исправить эти недочеты. Как аристократ и ожидал, воздух рядом с ним заискрился, тихо щелкнул и из ничего материализовался портсигар, подхватив который Люций заполучил желанную порцию табака и никотина. Достав сигару, Трэнтон убрал портсигар во внутренний карман пиджака, чтобы при необходимости снова им воспользоваться. Не успел он сказать что-то еще, как на том же месте, где появились сигары, в искрящемся воздухе возникла зажигалка и тут же щелкнула огоньком. - Благодарю, - закурив, Трэнтон откинул голову назад, прислонившись затылком к стене, и довольно заулыбался. Дым от сигары успокаивал. - Сдав тебя инквизиции, я впал в депрессию и был вынужден уехать в отпуск, на острова, - попытался пошутить Люций, но, судя по выражению лица Морганы, шутить волшебница на эту тему была не готова. Ему стоило догадаться, что просто так она историю с инквизицией не оставит и будет напоминать о ней каждый раз, как они встретятся. Эдакое вечное давление на остатки совести демона, взывание к чувству вины, которое Люций никогда в жизни не испытывал. Именно это и отличало его от простых смертных - не сожалеть о содеянном, жить дальше. - Естественно я знал, что ты была слаба. В противном случае, не было бы никакого смысла наводить инквизицию на твой след, ты бы стерла их с лица земли одним только взглядом, - выпустив изо рта дым, резюмировал Люций. В то время он был еще верен Хозяину и был готов выполнять любое его поручение, потому дело Морганы и костра, на котором ее должны были сжечь, казалось ему логичным и правильным: именно так нужно избавляться от всех противников адского племени. Пожав плечами, Люций по умолчанию согласился с тем, что шрамы женщин не красят. Они способны исказить даже самое прекрасное лицо и тело, каким бы произведением искусств они не были. Надтреснутые и сломанные предметы уже никогда не сравняться с цельными идеалами. Стряхнув пепел с сигары прямо на пол, аристократ проследил за движениями Морганы, залюбовался ими. Она была воплощением всего того, что он ценил в женщинах, чем восхищался. Гибкость и грация кошки, характер и непреклонность кобры - Моргана была вне правил и вне традиционных представлений. Не принадлежа ни одному из известных миров, она сама по себе была обособленным государством, со своими рвами и армией, справиться с которой не сможет никто, если волшебница сама не распахнет перед гостем врата. - Ты всегда получала все, что захочешь, верно? - задумчиво протянул Люций, поднеся сигару ко рту. Не обращаясь непосредственно к волшебнице, он скорее озвучил вслух свои мысли. Уэст. Аристократу казалось, что он где-то слышал это имя. Как-то связан с Аркамом? Психушкой Люций не интересовался, предпочитая находить более изысканные кухни для утоления своего вечного голода, но имя Уэста точно было связанно с чем-то еще. Осознав всю бессмысленность напрягать слабую человеческую память, Трэнтон раздраженно выдохнул. Только когда Моргана внезапно подняла его на ноги и заставила молчать, прижав ладонь к губам, аристократ понял, что все это время неосознанно водил пальцами по платью волшебницы. Удивленно приподняв бровь, Люций по инерции обернулся к двери, за которой послышался шум. Моргана не шутит, демон безумия сошел с ума и решил наведаться лично? Это не походило на шутку, скорее на продуманную ловушку. Дверь приоткрылась и в возникшей щели показалось древко трости черного цвета. Не надо было быть гением, чтобы узнать свою собственную вещь, которую потерял несколько недель назад. Стоило догадаться, что она оказалась в руках Димитрия. Накрыв ладонь Морганы своей рукой, сжав пальцы, аристократ отвел ее в сторону и взглядом проследил за тем, как вслед за тростью в коридоре появился и ее новый владелец - худощавый высокий брюнет, одетый в черный балахон. Один глаз казался больше второго из-за тонкого белого шрама, проходящего от лба по брови к щеке, что заставляло демона постоянно щурится. - Вы здесь? - поглядывая по сторонам, демон безумия двинулся вперед по коридору, постукивая по каменному полу отнятой у Люция тростью. - Скажите, что да, мне так не хочется вас долго ждать. При приближении Димитрия все психи, скрытые в свои камерах, разволновались еще сильнее и стали громко стонать, рыдать, орать, пришептывая что-то невнятное, словно находясь в бреду. - Ты ведь не мог придти один, так, Люций? Где же ты. Магия Морганы была гораздо сильнее его, и потому видеть невидимых противников Димитрий не мог, но чувствовал, что они рядом. - Давай, я помогу решиться... - демон уперся тростью в пол, приподнял правую руку и со светящейся ладони стали срываться быстро появляющиеся энергетические шары малой мощности, которые не могли причинить вреда среднестатистическому магу, но вполне могли серьезно ранить обычного человека. Энергетические шары - синие, с белым ядром внутри - беспорядочно метались по коридору, врезаясь в преграды взрывались, оставляя после себя черные пятна. внешность демона: ссылка п.с. сразу его не убивай. его способности нужно передать Люцию. и еще узнать инфу у него, куда дальше идти
Dr. Lightman: Не обратив внимания на слова Оборотня, директор Оружия Х отложил досье в сторону и, уперевшись локтем в колено и подперев сжатым кулаком подбородок, прикрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он полностью потерял интерес ко всему происходящему и заснул, о чем мог свидетельствовать храп, способный прорваться наружу в любую минуту. На самом же деле, мутант внимательно слушал каждого присутствующего в кабинете Уэста и переваривал полученную информацию подобно удаву, лениво и с явной неохотой. Кэл всегда был человеком действий, а не слов, и потому подобные собрания давались ему с большим трудом, ведь на них приходилось что-то говорить, что-то выслушивать, рассуждать, делать предположения - все то, что Кэл предпочитал делать по ходу действия, без лишних предисловий. Такие минуты затишья казались ему самым страшным наказанием, какое только можно назначить человеку его склада мышления и характера. Разом вспомнив обо всех своих нуждах - от мелких до более сложных, которые включали в себя необходимость пополнить запасы продовольствия в желудке и выкурить пару сигарет - Кэл с нетерпением ждал, когда сможет наконец отправить своих сотрудников на поиски психопатов и, по-быстрому разобравшись с Уэстом, вернуться к своим непосредственным делам, приносящим намного больше удовольствия. - Морг - звучит аппетитно, - не открывая глаз, пробормотал Кэл будто сквозь сон, не до конца осознавая, где находится и о чем идет речь. Он, конечно, надеялся на что-то менее холодное и готовое к гниению, но раз кроме трупов Уэст ничего не может предоставить, придется воспользоваться мертвечиной. От одной только мысли об этом Кэла передернуло. Он ненавидел свой дар ретрогниции, избегал контакта кожи с живыми людьми, так как их прошлое - всегда слишком личное и не всегда приятное - впивалось в его тело острыми иглами и не желало покидать. Касаясь чего-то, Кэл становился непосредственным участников давно минувших событий, впитывая как губка каждую мысль действующих лиц, каждую эмоцию, ощущения. Притрагиваясь к мертвецу, он подвергал себя риску пережить чью-то смерть во всей ее красе. Наконец Уэст завершил свою речь и предоставил каждому возможность предпринять следующий шаг. Открыв глаза, Кэл поднялся на ноги и взглянул на своего заместителя. Его сбивала с толку неспособность оборотня и вампира сосуществовать в одном помещении, при этом не кидая друг на друга злобные взгляды и не скаля клыки. - Загонщик, возьми пару агентов и выдвигайтесь. Нужно взять под наблюдение квартиру любовницы Айзека и синагогу, чтобы не упустить нашего клиента. Внимание не привлекать, мирных граждан не калечить, шоу не устраивать. Поддерживайте связь между собой, - Кэл перевел взгляд на Шелли и Уэйда, давая им понять, что это их также касается, - мне докладывать обо всем происходящем каждые полчаса. В случае, если он появится - тут же даете мне знать. Если ситуация осложнится, ничего не предпринимать, вызвать подкрепление. Все ясно? Получив в ответ утвердительные кивки/отклики, директор Оружия Х сложил руки на груди и с ехидной улыбкой поинтересовался: - Тогда чего ждем? Тащите задницы к машинам и выполняйте! Если следовать философии Кэла: день прожит зря, если ни разу не упомянуто слово зад. П.с. дес, кинь сообщение Нику Нильсену, чтобы присоединялся. И можешь еще кого-нить из наших агентов спросить, кто хочет поучаствовать.
Herbert West: Вы будете считать это лишним и не вполне корректным, но половину слов подчиненных и своих, и Кэла, Уэст просто пропустил мимо ушей. Почему? Потому что надо слушать лишь главное, лишь то, что необходимо услышать, а замечания, самоуверенную прыть и прочие вещи, которые подымают порой людям самооценку можно оставить за скобками, сложим их отдельно вместе и потом будем учитывать, они не играют ровно никакой роли в его мнении о вас, и даже больше, порой они могут сыграть вам в минус. Скажем так, из всех присутствующих на данном этапе общения Герберт не пожалел бы, нет, скорее просто – не сжалился бы (какое точное слово) ни над одним из них, случись вдруг Апокалипсис в их понимании и перерождение Древних в его. Люди, люди, жалкие людишки, пара чертей да и только, ничего выдающегося, ничего, что нельзя было бы заменить с легкой руке кем-то или чем-то другим. В какой-то момент, пока сотрудники выражали свои за и против, согласен – не согласен, пока Кэл, властным голосом настоящего заправского начальника отдавал последние команды «апорт», Герберт поймал себя на мысли о том, что повторяет перечитанные недавно страницы из книги. Как-то вечером он сидел и вспоминал ту первую встречу, первую ночь и первое путешествие, а на коленях лежал увесистый фолиант, обшитый человеческой кожей и написанный чернилами из крови семи смертных существ, одним из которых был и человек. Однако, сам он во время проснулся от приятных мыслей и тренировки памяти, чтобы проследить как кабинет, наконец, практически опустеет, когда все покинут его и отправятся ловить, посмевших сбежать пациентов. В богато, но со вкусом, обставленном помещении остались только двое – он и директор Кэл. Уэст поправил запонки, затем чуть ослабил галстук, кажется, он никуда не торопился, или просто нарочно испытывал Кэла, который по психологическому портрету был человеком действия, динамичной личностью, привыкшей всегда и везде быть если не первым, то точно не отставать от лидеров и всегда чем-то заниматься, принимая решения на ходу, порой спонтанно. Герберт же был, скажем так, он был универсальным, не столько по характеру, сколько по обширному опыту жизни, которая предписывала в мирное время припоминать притчу о черепахе и кролике, но не забывать и о том, что порой из черепах получается весьма вкусный суп. - Слышал, ваша бывшая заместительница покончила с собой? Прискорбно, у меня был назначен сеанс с ней на этой недели, придется придумать другое занятие на пару часов, - вежливо улыбнувшись, он пожал плечами. Если честно ему было абсолютно все равно, что творилось во внутренней организации Оружия Икс, пока Кэл держал дистанцию и не лез с пристрастием в дела Аркама, Уэст в свою очередь исправно поставлял разработки и предоставлял жилплощадь для отъявленных психопатов, которых организация Директора приводила на поводке к нему. Так что новость о смене фаворита (и не как иначе) его не особо удивила, огорчила или обрадовала. Она вообще не вызвала в нем ни капли эмоций. Также было с новостью о начале Второй мировой, о Холокосте, о Вьетнаме и о распаде Советского Союза. Впрочем, нацистам Уэст в какой-то степени симпатизировал. Воспитание скорее всего сказалось, выдержанное в лучших традициях старой английской аристократии, что представлял профессор Армстрон. Вежливо указав на дверь, сначала пропустил вперед Кэла, затем вышел сам. Люси тут же подняла голову, с улыбкой смотря на обоих мужчин. Быть может с несколько большей улыбкой на Кэла, что вызвало у Герберта внутренний смешок. Да, этой девушке нравились именно такие мужчины, так как сама она была аккуратной и воспитанной, а в жизни все должно быть, даже немного пошлости и неопрятности, не говоря о прямолинейности, которая прямее рельсов на дороге. - Если позвонит мисс Нельсон, напомните ей о записи на ультразвук на следующей недели, и скажите что я сам ей перезвоню о деталях обустройства комнаты,- коротко отдал распоряжение он и прошел далее, безмолвно и позволяя следовать за собой Директору. Пока спускались в лифте, также в молчании, вытащил из кармана записку. Губы тронула легкая улыбка. Несколько мальчишечья. Теплая и действительно наполненная эмоцией и чувством. Конечно, соскучился. И столько надо было рассказать, точнее – поведать. Выйдя из лифта Уэст направился со своим спутником не к главному входу в здание, а свернул за угол, чтобы пройти по длинному коридору, находящемуся на первом этаже, на уровне земли, но не имевшему ни окон, ни дверей ведущих в другие помещения. Лишь в самом конце они остановились возле двери с надписью «Пожарный выход», когда же Уэст открыл ее с помощью ключа впереди оказались ступени, щелкнул переключатель и свет нескольких лампочек, протянувшийся далеко вниз выхватил узкую и крутую лестницу, вполне крепкую. - Так будем быстрее, - прокомментировал Герберт и опять пропустил Кэла вперед. Идти по туннелю и правда оказалось не слишком долго, да и воздух здесь был будто бы чище, как если бы с предгорий Эвереста выкачали весь кислород и запустили сюда. Или все дело было в том, что сам проход не настолько был глубок, чтобы директор Оружия мог почувствовать смрад канализации и застарелых катакомб. А он вообще знает о катакомбах, промелькнуло в голове у Уэста, вряд ли. Внешне здание морга не сильно отличалось от внутреннего содержания. Несмотря на яркое освещение, постоянно работающие кондиционеры, к каждому вошедшему посетителю будто бы сразу прилипали запахи трупов, едва доносившаяся со стороны крематория гарь и физрастворов, в которых находились уже отдельные органы. - А, доктор Уэст, - один из дежурящих патологоанатомов, весьма моложавого вида парень, который явно пошел работать в подобное место на чистом энтузиазме и скрытой некрофилии, вскочил из-за стола, за которым писал один из отчетов по вскрытию, и кинулся к холодильнику. – Все готово, - он по очереди открыл две камеры, в одной из которых было зашитое тело, а в другой, в мешке, разложенные с анатомической точностью органы и останки второго бедняки. – Потом как и следует мы отправим все в отделение крематория.
Dr. Lightman: Кэл готов был поклясться, что слышит, как медленно, с тихим прищелкиванием и чваканьем, рвутся его нервы. Все сотрудники Оружия Х и частично психушки Аркама уже покинули кабинет Уэста и теперь они остались вдвоем, один на один, что должно было ускорить дальнейший ход событий, однако все пошло не так, как рассчитывал Директор Программы. Словно специально растягивая время, Уэст стал то ли прихорашиваться, то ли наоборот, придавать своему внешнему виду больше неофициальности: в любом случае, каждое его движение казалось снято в режиме замедленной съемке. Крепко сжав зубы, отчего на скулах заиграли желваки, Кэл бросил в сторону Герберта нетерпеливо-раздраженный взгляд. Подобные типы ему никогда не нравились - не нравились на генетическом уровне, на уровне инстинктов и бесконечного океана подсознания. Кэл был уверен, что такие, как Уэст, всегда будут стоять за чьей-то спиной или же восседать на резвом скакуне, где-нибудь на возвышенности, облаченные в сияющие доспехи. Величественная осанка лишь подчеркнет их важность в окружающем мире, мире мещан и вояк, которые будут в первых рядах многочисленных армий бросаться вперед на врага, грудью ловя смертоносные снаряды и прикрывая тех, кто пойдет следом за ними. Пока их тела будут топтать лошадиные копыта, ноги пеших солдат или же стальные гусеницы танков - в зависимости от времени и вооружения противостоящих сторон - люди навроде Уэста будут подделывать статистические данные и из колонки, в которой записано число павших солдат, будут вычеркивать нули, чтобы приободрить начальство и повести очередную порцию смертников на верную гибель. Самое отвратительное было то, что они всегда будут оставаться чисто выбритыми, вымытыми и в одежде с иголочки. Всегда с аристократически размеренными движениями, изысканной речью и отменным вкусом, позволяющем выбрать из сотни наименований только самое лучшее вино. Кэл и сам не понимал толком, почему ничего не сказал Уэсту, чтобы поставить того на место и поторопить. Он никогда не был робкого десятка, по крайней мере с того самого времени, как помнил себя - всего около трех лет, но этого вполне достаточно, чтобы неплохо узнать себя - однако сейчас не сказал ни слова, будто оставил за дверью свою привычку всегда все высказывать в лицо в грубой форме. Может не хотел давать этому напыщенному павлину лишней возможности посмеяться над собой, или находясь на "чужой, еще неосвоенной территории" решил вести сея поскромнее - сказать сложно, но, в любом случае, момент был упущен. Уэст первым нарушил затянувшееся молчание, ударив в ту единственную болезнетворную точку, которую только можно было найти в непробиваемом равнодушии Директора Кэла. Его бывшая заместительница покончила с собой. Причина - сам Кэл. - В психушке много чего интересного. В дерьме каждого пациента, небось, по научному открытию в области психиатрии, - холодно процедил одаренный, выходя в коридор. Слишком агрессивная реакция могла многое сказать о возможных отношениях начальника и его заместителя, но думать об этом Кэл не хотел. К черту, он сюда пришел совсем по другому поводу. Наконец оказавшись на пути к моргу, мутант молча шел по коридорам, с трудом сдерживая себя от того, чтобы не ускорить шаг, что неминуемо привело бы к столкновению с Уэстом и обязательному падению на каменный пол последнего. Представив эту картинку, Кэл хмыкнул. По всей видимости, стать закадычными друзьями у них не получится. Пару раз чихнув в туннеле, воздух которого был чересчур свежим - это странно, если учитывать, что они оказались глубоко под землей, а не на горной вершине - директор потянулся в карман и достал пачку сигарет. Дотерпев до морга, он губами зацепил одну сигарету, убрал оставшиеся обратно в карман и закурил, не интересуясь, уместно ли это в сложившейся ситуации. Затянувшись, выдохнув дым через ноздри, Кэл прошел следом за патологоанатомом к холодильным камерам. - Дальше сам разберусь, - сжав сигарету губами, Кэл снял перчатку с правой руки и потянулся к окоченевшему телу. Передумав в последний момент, он посмотрел на Уэста, что-то прикинув в уме, и затем достал из кармана письмо со знаками отличия правительства. - Пока почитайте это. Передав конверт, Кэл снова перевел взгляд на тело и решительно коснулся его ладонью. Окружающий мир исчез, потонул в водовороте быстро сменяющихся картинок - очень ярких, живых, динамичных. Жизнь того, кто теперь лежал грудой мяса в холодильной камере морга, проносилась перед глазами Кэла.
Herbert West: Его изящная манера оставаться вежливым, но быть негодяем, приводила в недоумение сидящего напротив журналиста. Казалось, что мужчина напротив знает и видел слишком много для своего возраста. Парень надел очки и взял в руки блокнот с ручкой, включил диктофон. Кофе, поданный официантом каких-то минут пять назад, уже начал остывать на прохладном осеннем ветру, гулявшем по улицам Провиденса всю неделю и предвещающем о наступлении по-настоящему сильных морозов. Взгляд карих глаз, еще раз опустился к заметкам о человеке напротив, отпивавшем сейчас крепкого чая из фарфоровой кружки с цветной росписью, изображающей незамысловатые узоры цветов и дикого плюща. Невозможно и невероятно, но рано или поздно разговор свелся бы к этой теме, ведь когда ты берешь интервью у финансово независимых граждан своей родины тебе интересны все их секреты, а этот особенно сильно тревожил молодого журналиста. Раньше ему не доводилось видеть миллионера, который так не соответствовал бы возрасту, прописанному во всех официальных документах. Он даже не представлял, что это – лишь крохотная часть верхушки айсберга и на самом деле, все намного сложнее и удивительнее. - Полагаю, читателям будет интересно, мистер Уэст, как вам удается сохранять такую безупречную внешность в вашем возрасте, ведь времени на всяческие процедуры нужно потратить не мало, да и вас не видели завсегдатаем салонов красоты, - он легко улыбнулся, сердце тревожно билось, но мозг продолжал работать и подсказывать верную тактику – а именно обратить все вышесказанное в шутку. - Я не настолько безупречен, Майкл, если вы приглядитесь, то заметите то тут, то там морщинки, да и глаза у меня явно выглядят уставшими, - улыбнулся в ответ сидящий напротив мужчина. Он поставил чашку на блюдце и положил рядом тонкую, сделанную будто и не из металла вовсе, чайную ложку. - Да, но согласитесь, это талант в сорок с лишнем выглядеть как двадцатилетний юноша, ну или почти, - журналист усмехнулся, - такое ощущение будто вы не стареете. Это магия, может какие-то сатанинские ритуалы? – легкий смешок. - И по ночам я краду младенцев из колыбельной, конечно же, - также обращая все в шутку отозвался Уэст, смотря на молодого человека и улыбаясь. – Скажем так, Майкл, я лишь стараюсь не думать о возрасте, и года не думают обо мне, образно выражаясь. К тому же, вы сами сказали – почти. Современная медицина творит чудеса, я возможно выгляжу лет на пять моложе, но поверьте когда мне стукнет шестьдесят вряд ли я буду все так же хорош собой, - он лукаво подмигнул собеседнику. Подходило к своему концу осень 1975 года. Взяв протянутый конверт, Уэст не торопился раскрыть его. Предоставив Кэла самому себе и своему занятию и кивнув патологоанатому, чтобы тот тоже не особо мешал сеансу общения с покойником, если так можно выразиться, мужчина посмотрел на находящийся рядом труп. В Аркаме работали специалисты и потому по швам на теле можно было делать фотоснимок, а затем публиковать на обложке глянцевого издания для домохозяек в статье про шитье под заголовков «Советы профессионалов». Вскрытие и правда было сделано мастерски, и Уэст не сомневался, что в скором времени на его столе будет лежать копия отчета, более подробного чем расшифровка ДНК. Легкое движение и он извлек из кармана серебряный портсигар. Полностью чистый, без каких-либо опознавательных знаков, созданный скорее для хранения каких-то лекарств нежели находящихся в нем сигарет. Отчасти так оно и было. Герберт посмотрел на гладкую поверхность, взглянул на отражение молодого лица с серо-зелеными глазами и чуть светлыми волосами, улыбнулся. Это была одна из тех немногих вещиц, что еще напоминала о нем прежнем, о нем прошлом, нормальном, если хотите. Здесь, и правда, раньше хранились тонкие маленькие ампулы опиота, тогда он таскал коробочку с собой за пазухой дешевого пиджака, тщательно храня и оберегая также и покрывавшие сверху наркотик рецепты на него. Затем сюда переместился табак – стройный ряд сигарет из белоснежной бумаги, с позолоченной прошивкой ленты, отдающей немного гвоздикой. Портсигар был своего рода приветом и напоминанием о том, что было раньше и что будет после, антиквариат, который обычно передают из поколения в поколение и который всегда был при нем. Одна из немногих вещиц, до которых нельзя было дотрагиваться никому. Почему? Скажем так, лишняя перестраховка не повредит. Сейчас тоже делают такие изыски, но все они напрочь подделки, половина массы обычный металл и потому весят намного тяжелее, эта же вещица была настолько легкой, что трудно было бы поверить в ее существование, если бы ты ее не видел. Закурив, Герберт убрал портсигар и, удерживая двумя пальцами сигарету, открыл конверт. Глазами пробежал по тексту письма и приглашения, затем, сложив все обратно, обернулся к Кэлу. Тот заканчивал, или так подсказывала интуиция Уэста, когда же внимание директора Оружия Икс можно было уже отвлечь другим, Герберт протянул ему конверт обратно. - Весьма интересное приглашение, - он кивнул сотруднику, чтобы тот закрывал мешок и убрал его обратно в холодильник. – Вы полагаете, это может быть интересно мне? Немного, скорее все собравшиеся ухватятся за идею предоставления моей версии развития событий по данному вопросу и необходима ли нам такая мера. Только не говорите, что вы думали иначе, не поверю ни на йоту. Уэст легко улыбнулся, будто своим собственным мыслям. В какой-то мере ему нравилось вот так, если правильно выражаться, играть с Кэлом, он прекрасно знал, что отчасти обязан своим положением Оружию Икс, но с другой стороны – с тем же успехом, он мог бы предложить сделку какой-либо другой организации или же правительству. И еще – разве не забавно было наблюдать, как этот всегда позволяющий себе все человек начинает сдерживать внутренних демонов и вместо резких слов и действий, просто сносит подобное обращение. Нет, садистом Уэст не был. Отчасти. Скорее он постоянно ставил эксперименты, и одним из таких экспериментов был директор Кэл. - Впрочем, мне будет интересно присутствовать.
Dr. Lightman: Воспоминания некогда живого человека вихрем проносились перед глазами Кэла, делая его своего рода соучастником или, что звучало намного хуже - наблюдателем, будто спрятавшимся за дверью и глазеющим в замочную скважину. Директор Оружия Х не умел контролировать способность ретрогниции достаточно хорошо, чтобы выбирать определенный промежуток времени, за которым ему необходимо было проследить. Выходило, что чтобы увидеть последние полчаса жизни того парня, что сейчас представлял собой серые замороженные куски плоти, необходимо было окунуться в его сознание с головой, к самому началу. Обычно удавалось направить поток мыслительной энергии хоть как-то, но в этот раз Кэла зашвырнуло так далеко, что первое, что он увидел после кромешной тьмы - это яркий свет. В воздухе чувствовался запах медицинских препаратов, от которого всегда начинало мутить, в особенности если этот запах почуяли в связи с необходимостью пройти осмотр у врача. Скривив лицо при отвратительно пронзительном крике, Кэл развернулся и увидел перед собой не самую приятную картину: кушетка, женщина, врач, орущий младенец. Если бы присутствие Кэла в больничной палате не было бы лишь формальностью, иллюзорной проекцией, он бы обязательно рванулся в сортир, где его долго выворачивало бы. Снова кромешная тьма, снова вихрем закружились воспоминания. Пытаясь увидеть нападение, произошедшее в Аркаме несколько часов назад, Кэл следовал за вихрем и с отвращением наблюдал за детством, отрочеством, юностью. В реальном мире - где он стоит в морге и Уэст, в своих пижонских шмотках, читает официальное письмо от Правительства - прошло лишь несколько минут, в то время как директору Оружия пришлось пережить целую жизнь. Наконец, после очередной яркой вспышки появился как раз тот эпизод, который хотел увидеть Кэл. Сидя на полу, оперевшись спиной о стену, он с интересом наблюдал за тем, как разворачиваются события в психушке Аркам, куда ворвалось как минимум четверо одаренных преступников. Резко распахнув глаза, Кэл несколько мгновений стоял неподвижно, не до конца осознавая, где находится и что происходит вокруг него. Краем глаза увидев протянутый Уэстом конверт, мужчина машинально потянулся к нему рукой и забрал ненужную ему бумажку. Наконец поняв, что к нему обращаются, Кэл нахмурился и посмотрел на Уэста. Что хочет от него этот придурок? Губы шевелились, изредка ухмыляясь, что-то произнося, только смысл слов до директора Оружия Х не доходил - все еще погруженный в пережитые воспоминания убитого, он переваривал полученную информацию, старательно отсеивая ненужную шелуху. Догадавшись, что, скорей всего, ситуация требует хоть какой-то реакции с его стороны, Кэл кивнул головой. Потом, прокашлявшись, добавил: - Да насрать, кто что думал. Все, что надо было, они уже решили, остальное - чистой воды бюрократия. Разговоры и обсуждения мало интересовали Кэла. Каждый имел право на собственное мнение, которое совсем не обязательно озвучивать, набивая себе баллы "важности и социального статуса". Пригласили - значит так надо и лучше идти, потому что в противном случае позовут другого, а вот умника, решившего повыделываться, ввергнут в эпоху забвения. - Собрание... когда там..? - наморщив лоб, пытаясь вспомнить дату, Кэл отвернулся и посмотрел в пол. Его все еще мутило от процесса считывания информации с мертвеца. - Через несколько дней, вроде как. Психов ваших агенты ищут уже, преступников - преступников тоже поймаем, у меня есть уже кое-какие наметки по этому делу. Я ничего не забыл или есть еще что-то?
Morgana Le Fay: - Каждый любит по-горячее, - с усмешкой ответила ведьма, чуть поведя плечами, и разминая затёкшую спину. Больше всего в жизни Моргана ненавидела, когда ей пытаются лгать, когда её заставляют ждать, и когда кто-то считает себя сильнее её. Один господь Бог, и то не факт, мог бы её одолеть. Ну или Стрейндж, но тот Богом не был, и это значительно усложняло ситуацию. А сейчас с Морганой совершали все три этих действия, что было непростительной ошибкой, и ведьма потихоньку начинала злиться. В молчании протянув Люцию сигару, Ле Фей улыбнулась уголками губ, едва сдерживая рвущийся наружу смех. - О, Люций, сдав меня инквизиции ты сам того не зная, создал легенду, сотворил историю, вошедшую в анналы на тысячи лет, мой дорогой друг, - женщина отняла руку от губ Люция, стоя за его спиной, и тихо дыша на ухо. Её голос, с хрипотцой, проникал в его человеческое сознание, хотя остатки демона пытались бороться с этим непрошеным гипнозом. – Неправильная постановка вопроса, Трентон. Я всегда получаю то, что заслуживаю. А заслуживаю я то, что хочу. Уловил разницу? – Моргана тихо рассмеялась, она знала, что демону, который только что вошёл сюда не услышать их и не увидеть. Это было бы чересчур сложно для его слабой и никчёмной силушки. Не того полёта птенец. – И я прощаю тебе инквизицию, ведь я могу всласть отыграться на тебе сегодня. Может начнём прямо сейчас? - Рука Морганы плавно скользнула по плечу Люцию, и тут же ладонь сжалась на хрупком человеческом горле. – Может мне выдать тебя ему, и у меня не будет никаких проблем с адской канцелярией. С небесной-то мне уже ничего не светит… - Моргана ослабила хватку, коснувшись губами уха Карлайла и обнимая его за талию, губы Ле Фей соскользнули ниже, прикасаясь к бьющейся голубой жилке. - Это ведь чертовски возбуждает… Ну, власть, осознание того, что над тобой почти нет контроля. Я наркоманка, Люций, полная и абсолютная. Но тебя я не выдам, ты мне ещё живым нужен. Кто-то ведь должен будет отдать должок. На младшего не рассчитываю, слабоват для моих запросов, - Моргана отпустила Люция, и обойдя его, посмотрела прямо в глаза. - Давай-ка, вернём тебе твою душу и силу. Ты мне таким нравишься намного больше, нежели простым смертным. Но тебе придётся чуть-чуть потерпеть, надеюсь ты понимаешь, что высовываться не стоит. Ле Фей резко подняла руку, не отрывая при этом взгляда от Карлайла, и остановила несущиеся прямо на них энергетические шары. По губам ведьмы скользнула плотоядная улыбка. Она приложила палец к губам, показывая, что сейчас лучше помолчать. - С каких это пор ты ко мне на Вы, и ещё зовёшь меня Люцием, Димитрий? – Моргана сдёрнула с себя невидимый покров, пристально глядя в глаза демону и по-прежнему сладко улыбаясь. Мори положила руки на талию, медленно направляясь в сторону мужчины. – Мне кажется, что это была опрометчивая ошибка – пытаться задеть меня этим шариком, - волшебница сжала ладонь в кулак и все энергетические шары тут же исчезли, напоследок вспыхнув. А на ладони Морганы в этот момент медленно разгоралось пламя, которым волшебница любовалась, перведя его на запястье. – Ты заставил меня ждать, Димитрий. А я этого не люблю очень сильно, - Моргана в мгновение ока оказалась рядом с демоном, крепко сжимая его горло, и прижимая к стенке, продолжая при этом смотреть на пламя. – Ты меня разочаровал, мой друг. И очень сильно разочаровал. Каким надо быть идиотом, чтобы отнимать силу и душу у мужчины самой зловредной ведьмы в этом мире, а по совместительству ещё и самой сильной. Да, я не страдаю скромностью, - Ле Фей отпустила руку, и демон с глухим стуком, как мешок с картошкой упал на пол. Моргана спустила пламя на пол, и оно как верёвки, связало брюнета, но при этом сильно обжигая. - Телепортация не получится. Я перекрыла все пути, душа моя. Всё, что мне сейчас надо… - Моргана стояла в опасной близости от Димитрия, положив свою ладонь поверх его ладони, сжимающей трость. Женщина нервно облизнула губы, как будто собиралась поцеловать демона, - это… Твоя сила, твоя душа и эта трость. Так что будь добр, расслабься и получай удовольствие, - Острый каблук ведьмы впился в грудь демона, когда Мори подняла ногу, отталкивая этого засранца и заставляя пролететь сквозь стену, которая была разрушена сокрушительным ударом. - Люций, - Ле Фей щёлкнула пальцами, снимая невидимость с Трентона, и жестом приглашая его подойти к ней поближе.
Fear: первое сообщение - вступление; [right] «Во имя веры, во имя… воспитай меня Страхом». © Biopsyhoz[/right] Сколько дней необходимо просидеть взаперти, чтобы почувствовать себя пленником созданной тобой же ситуации? Семь. Самое мистическое число первого десятка. Самое священное. Число бытия Духа, число тайны, число знания и древних трактатов. Семь планет, семь цветов радуги, семь нот, семь дней в неделе. Знаменитый древнегреческий врач Гиппократ говорил, что число семь, в силу его оккультных свойств, стремится к завершению всего сущего, одновременно с этим желая стать дателем жизни и источником всех ее изменений. Возраст человека отец медицины разделял именно на семь возрастов, подобно Шекспиру, исходя из того, что луна меняет свои фазы каждые семь дней, поэтому оно так же должно было воздействовать и на всех полуденных существ. Не говоря уже о самой планете. Вспомните, зубы ребенка появляются на седьмом месяце, и теряет он их на седьмом году. В четырнадцать лет он постепенно начинает возмужать, на двадцать первом – созревают его умственное и жизненное развитие. В двадцать восемь он достигает своего апогея, в тридцать пять – накаляется страсть и так далее. Это число само по себе стало перерождением для той, чьи дни, по личному и авторитетному мнению ее же самой, были сочтены. Отчего последующие или же будущие должны были быть полностью стерты со страниц ее истории и забыты, а сама книга сгорела бы в адском пламени ее же грехов. Если бы знала, что находится в корпусе под номером восемь, числом бесконечности, то предпочла бы избежать подобного рода обстоятельства, но… Семь. Она не страдала клаустрофобией в те дни, когда вынужденно по нескольку дней, а порой и вовсе - недель оставалась дома наедине с самой собой, подолгу оставаясь преимущественно в своей комнате. Она страдала ей здесь, мечась по маленькой камере, д а ж е н е м е ч а с ь - у нее было лишь чувство, будто она мечется. На самом же деле, девушка уже четвертые сутки сидела неподвижно, даже не пытаясь продумать, каким образом она сможет вернуть себе полный контроль над собственной жизнью. Быть под чужой защитой от самой же себя, без своего же согласия само по себе было достаточно плохо – она всегда не любила стоять за чьей-то спиной, если только она не принадлежала особенно близкому человеку. Но, ни одного из них, в тот миг, когда девушка склонилась над раковиной, постепенно окрашивающей стекающую в канализацию по трубам воду в багровый цвет, у нее не осталось. Все ушло вместе с кровью и водой туда, где все смешается с ржавчиной и грязью, подводящим черту под их былым сходством. Странно, но еще тогда, теряя сознание, она точно знала, что что-то пойдет не так, как было запланировано больным разумом, что уже не мог терпеть того, что ему уготовила сама эволюция, но ничего поделать было уже нельзя. Неизвестно – как, неизвестно – из-за кого и по какой причине, но люди в белых халатах успели раньше, чем вышло ее время. Остановили его и принялись вертеть стрелки в обратную сторону, сами не подозревая того, что наделали. Первые три дня прошли в небытие. Большее время ее держали под снотворным, девушка не давала к себе прикасаться и, более того, проявляла крайнюю степень аутоагрессии. Ей казалось, что если она отгрызет себе руки, то врачи от нее отстанут, но это было самой глупой мыслью за всю жизнь Кэролайн – ей так же не позволили заниматься самоуничтожением, что по сравнению с банальной попыткой суицида, пускай она вела лезвием холодной бритвы не поперек, а намеренно – вдоль, было самым омерзительным и изощренным способом покончить с собой. Всего одна неопределенная попытка саморасправы и она, из жизнерадостного и разговорчивого экстраверта, любящего заводить дружбу с новыми людьми, превратилась в самодовольного и пронырливого интроверта, единственным желанием которого было если не сдохнуть, то на крайний случай заснуть. Не видеть тех белых стен, что постепенно начинали вызывать, помимо страха, небывалое чувство крайнего отвращения. Именно поэтому все эти дни, если не считать приступов агрессии и истерии, происходящие наплывами, прошли в койке. Ей приносили еду, включался и выключался свет, приходили и уходили к а к и е – т о люди, но мозг отказывался реагировать на подобных посетителей, не говоря уже о пище, вызывающей у девушки ничего, помимо отвращения. Он отказывался принимать пищу, отказывался не то, чтобы взаимодействовать, даже реагировать на людей, тем самым изолируя себя намного глубже, чем на то была способна обстановка, в которую бывший сотрудник Оружия Икс была помещена. Целиком и полностью, не реагируя на датчики, проверки, тесты. Словно не видя того, что находилось перед ним и перед ее глазами. Ослабленный разум начинал забывать, где она, зачем и даже кто она такая. На четвертые сутки пациентка неожиданно забилась в угол своего спального места, даже не отбрасывая подушку на другую сторону койки. Нет, не забилась, она просто села, обняв обеими, уже достаточно исхудавшими руками, как и, впрочем, все ее тело, свои колени и положив на них подбородок. Закрыв глаза, по-прежнему не желая быть ослепленной яркими, но бесцветными стенами одиночки. По-прежнему игнорируя еду и людей. Но на этот раз разум делал это вполне осознанно. Врачи не понимали, насколько она самодостаточна. Насколько ее разум может показать ей больше, чем на то способна реальность. Даже будучи лишенной своих способностей, она могла вызывать свои воспоминания пачками, разбирая каждый диалог дословно, заменяя варианты собственных ответов на различные вопросы и формулировки, с которыми к ней обращались – учителя, незнакомцы или случайные знакомые, отец, директор Кэл и прочие сотрудники Оружия Икс. Единственное, с чем она не боролась, так это со сном, но даже для того, чтобы отдохнуть, она не меняла позы, продолжая сидеть, разве, что иногда ослабляя объятия. Ни больше, ни меньше. Пятые и шестые сутки прошли в воспоминаниях о том гнете, который устраивал ей Кэл. Но она знала, чего он от нее ждет. Знала, что не поддастся соблазну повернуться к нему спиной, расплакаться и, вцепившись в своего отца, закричать, что нет, не хочу, пусть кто-нибудь другой, а я хочу остаться дома, печь пирожки, носить платья и играть в свои куклы, которых у нее сроду не было. На этот раз мозг работал намного быстрее и пронырливей, чем прежде и она могла даже вспомнить каждый миг, проведенный с отцом и матерью, каждую свою схватку или битву. Но каждый раз, она, скатываясь к тому противному отрывку из ее памяти, когда она переступила черту и покусилась на священное, приходила к тому, что оставаться наедине с воспоминаниями было не так уж приятно, как могло показаться на первый взгляд. Этим моментом стал конец шестого дня, когда ее голова слегка вздрогнула, а насыщенного зеленого цвета глаза разомкнулись, но тут же закрылись, продолжая отчуждать то, что происходит вокруг, будто бы это и вовсе не относилось к ней. Любой другой, но не она. Но если к ней – то тогда кто она? Седьмой день не отличался от предыдущих двух и, казалось бы, он так и мог бы пройти незаметно и являлся совершенно незначительным, так как уже заканчивался. Однако за каких-то пару считанных минут до его конца, одаренная отпустила колени и намеренно вытянула ноги для того, чтобы те отдохнули от долгого нахождения в одном и том же состоянии. И даже попыталась сесть спустя некоторое время. Ее движения были весьма неловкими и неуклюжими, так как усталое и истощенное тело практически обессилило. Но одно можно было сказать точно – ее взгляд больше не был пустым и отрешенным, глаза глядели вполне осознанно, как будто после долгого сна девушку разбудил невидимый и, естественно, несуществующий будильник. Она внимательно осмотрела то, что причиняло ей боль при движении – ушибы на руках, на ногах и даже провела рукой по ноющей шее. Царапины на коленях, ладонях, носу. При наблюдении со стороны можно было поразиться, с какой внимательностью и насколько сосредоточенно девушка изучает собственное тело, одетое в одну только ночнушку, под которой не было даже элементарного белья в целях предотвращения вполне вероятного в подобных случаях суицида. Доктора даже не могли догадаться, что ее боль, из-за которой она такое долгое время мучилась и которую терпела, находясь под надзором Кэла, исчезла благодаря инъекциям, подавляющим активность генов, отвечающих за сверхчеловеческие способности. И, хоть это и было временным явлением, но оно стало тем, что ощутимо облегчило ее жизнь. Семь. Пускай взаперти, но жива. Не для вас - для себя и докторов в первую очередь. Что до остального - увидим. Но это далеко не конец. Не тот конец, к которому она так же не была готова. Все намного сложнее, чем вы думали или же могли предполагать. Однако, она здесь, в одной из камер восьмого корпуса. Только руку протяни.
Herbert West: нпс – Люси Форд (ассистент доктора Г. Уэста) способности - киберпатия, ретрогниция, прекогниция уровень допуска – максимальный внешний вид запись #003 Пациентка доставлена в крайне тяжелом состоянии в медчасть комплекса. Наблюдаются множественные порезы по линии кровообращения венозной системы вдоль рук от запястий до внутренней стороны предплечья. Приняты необходимые меры по остановке кровотечения, главным хирургом Дж. Абрамсом прописано медикаментозное лечение с переливанием крови соответствующей группы. Состояние стабилизировано. Ожидается заключение психиатрической экспертизы. запись #012 Пациентка переведена в корпус психиатрического отделения. Рассматривается вопрос о переводе в отделение интенсивной терапии. Раннее, не одобренный Г.Уэстом. Запись #013 Назначено полное медикаментозное лечение пациентки. Присвоен статус допуска А-1. Весь обслуживающий персонал подписан на договор о неразглашении внутренней информации. Запись #023 Пациентка Ф. не реагирует на внешние раздражители, по всей видимости, для устранения кататонического шока необходимо будет утвердить ранее не одобренный план по лечению интенсивной терапией, путем введения внутривенных инъекций экспериментального вещества номер 17. Запись #031 Назначено альтернативное лечение. Из проигрывателя лежащего на большом письменном столе раздавались финальные мотивы Лоэнгрина. Белые наушники-ракушки, воткнутые в аккуратные маленькие ушки девушки, сидящей за столом и тщательно выводившей в разложенной на столе газете маркером статьи и заголовки, которые могли бы заинтересовать ее работодателя, а по совместительству и опекуна, были отложены в сторону. Плеер выключен. Девушка свернула газету в четверть, положила ее в стопку к остальным и, подхватив на руки, направилась в кабинет Уэста. Все было на месте – на столе были аккуратно расставлены письменные принадлежности, пространство по правую руку было освобождено для нетбука, справа в шкафу были расставлены многочисленные папки и книги соответствующего содержания – психиатрия, судебная экспертиза, хирургия, пара анатомических атласов и медицинские журналы последних месяцев; по левую руку двери ведущие в ванную комнату и персональные апартаменты, на тот случай, если…хотя почему если? Девушка положила газеты на стол, прямо перед пустующим сейчас креслом, обитым холодной кожей, и улыбнулась. Этого если никогда не бывало, скорее наоборот – следовало подумать, а вдруг он бы не задержался тут, то куда бы отправился? Именно на такие случаи, она предусмотрительно всегда держала в напряжении администраторов нескольких гостиниц. Незаменимая помощница, преданная дочь, пусть и не родная, хороший друг и исполнительный сотрудник. Форд вздохнула и подошла к большому окну, чья зеркальная поверхность выходила во внутренний двор корпуса, где сейчас практически никого не было. Все были заняты делами и не последней важности. Сначала это нападение, потом еще несколько несчастных случаев. В любом другом лечебном заведении, нет, в любой другой компании это бы подвело ее и владельцев под петлю, только не здесь. Механизм был настолько отлажен, настолько продуман и отработан, что случись Армагеддон Аркам бы работал по прежней схеме, игнорируя падающий с неба огонь и мировой геноцид. Девушка убрала за уши темные пряди волос и обернулась вновь к пространству кабинета, обстановка в котором всегда была то ли несколько напряженной, то ли будто бы нереальной. Разве мог обычный человек находиться в помещении и одновременно с этим нет? Просто он присутствовал здесь всегда, - подумала она, - и присутствует даже сейчас, хотя физически находиться далеко. Малейшие детали интерьера, небольшие намеки на то, чем дышит, чем живет, какой страстью объят, - то немного, что всегда напоминало о нем. Цвет стен, будто пропитанных бархатным цветом застывшей темной крови врагов, едва ощутимый запах сандала, чтобы перебить подымающуюся из секретного лифта вонь солей и минералов, идущую от самих катакомб, где, собственно говоря, и творится его история; небольшая фигурка из слоновой кости странного существа, на первый взгляд безделушка, а для тех кто более просвещен явный указатель – здесь не верят в лживые христианские догматы, общую человечность и гуманизм, здесь знают цену жизни и смерти, знанию, просветлению и ошибкам. Девушка едва вздрогнула, когда на ее столе раздалась легкая мелодия звонка. Люси не торопясь вернулась в приемную, закрыла за собой дверь на ключ и ответила на звонок. Короткое сообщение от тех, кто был послан собирать разбежавшихся кур. Следовало вычеркнуть из списка двоих, одну убили, второй решил пойти на уступки. Айзек. Она так и думала, что еврей скорее согласится сотрудничать на определенных условиях, чем броситься снова в бой. Прогнозы Уэста снова оказались верными, в который раз, стоило бы удивиться, но удивляться было нечему. То, сколько он жил и как хорошо знал людей, объясняло многое. Подобные знания, подобное влияние сказалось и на ее воспитании. Хоть Форд была более впечатлительной, гибкой в дипломатических вопросах и пыталась сохранить если не веру, то надежду на существование именно хороших людей, очень многое она переняла от отчима – эта часто проявляющая бескомпромиссность, настойчивость в достижении цели граничащее с упрямством, беспристрастность, холодность темперамента и вежливость, за которой крылась сущность равнодушия, перечислять можно многое, ведь она совсем не помнила родителей, зато с удовольствием вспоминала детство, имеющее свойство быть намного увлекательнее, чем у большинства других детей, ведь праздности в этом детстве не было места. Люси открыла ноутбук, уже включенный в сеть и быстро набрала сообщение на аппарат Уэста, по всей видимости, сейчас уже сидящего за правительственным столом и слушающего пламенные речи со всех сторон. Уезжал он с едва заметным недовольством, никто бы не догадался кроме нее, ну и пожалуй еще одной особы. Закрыв компьютер и отключив его от сети, Форд подперла подбородок рукой и посмотрела в ту самую точку, какую люди быстро находят в подобных ситуациях и, как говорится, начинают буквально сверлить взглядом. Моргана. Нет, слишком близко девушка с ней знакома не была, почему-то в плане межличностных знакомств людей, с которыми общается Герберт, он придерживался строгого правила не знакомить одних женщин с другими, то ли это была чисто его особенность, то ли он это сохранил еще с тех времен, кто знает, но одно Форд точно могла сказать, порой как капризная девочка она ревновала отчима к этой женщине, знавшей намного больше и о его работах, и о нем самом. С Люси Уэст мог расслабиться, но продолжал оставаться строгим и выдержанным в вежливой манере джентльменом, лишенным элементарных чувств и слабостей, а с ней… Не то, чтобы она следила, просто по чисто своей женской интуиции и вниманию не раз замечала, каким расслабленным, беззаботным и счастливым он порой возвращался домой после встреч с Ле Фей. Никакой близости. По крайней мере, так думала Форд. Догадывалась? Разгадала? Обманывала себя? - Мисс Форд, вы готовы? – в приемную вошел один из врачей. Люси вздохнула, поднялась со стула, взяла в руки папку и оправила юбку. - Да, конечно, идемте. Нападение, побег, это совещание, а еще этот случай, о котором Герберт сказал сразу – никто не должен знать. И дело было состряпано. Свидетельство о смерти выписано, предоставлено Кэлу, с милой улыбкой самой Форд, которая одной ногой уже стояла в Оружии и утверждалась в роли одного из сотрудников. Не просто так. Заменой Льюис она не должна была стать. Слишком велик риск, а вот отвлечь кого надо и проследить за кое-кем или кое-чем вполне могла. Это был особый случай. Требующий особо внимания. Ее внимания в том числе. Пока Уэста нет на месте. Ведь она всегда была маленькой преданной девочкой, лучшим помощником и лучшим исполнителем. Преданным настолько, насколько многие могут лишь мечтать. Идти пришлось долго. И все это время Форд не думала ни о чем, кроме «Лоэнгрина», чья мелодия, прекрасная и завораживающая, отвлекала от всего остального, расслабляла и помогла отдохнуть, не отрываясь от работы. Дверь камеры открылась. Врач кивнул Люси в знак того, что ей ничего не грозит. Лекарства, выдаваемые в Аркаме, отличались от тех, что давали в неких подобных же заведениях. Главное их отличие – качество. Даже усилием воли вы не смогли бы сдвинуть свои гены с мертвой точки, потому что фактически все они погибали, лишая вас способностей и не успевая регенерироваться, так как новые дозы антибиотиков продолжали поступать в организм регулярно. За Форд закрылась дверь. Девушка прошла чуть вперед и встала в шаге от пациентки, смотря на ту сверху вниз, без надменности и холодности, с легкой улыбкой на лице. - Здравствуй, Кэролайн. Как твои дела? – она сделала небольшую паузу. – Мы с тобой еще не встречались. Но я слышала о тебе. Ты не очень разговорчива? Наверное, на это есть свои причины, может расскажешь мне о них и я смогу для тебя что-то сделать? – Люси чуть наклонила голову. – Я и правда могу для тебя что-то сделать, ведь мистер Уэст обеспокоен твоей судьбой.
D'Spayre: Я всегда получаю то, что заслуживаю. А заслуживаю я то, что хочу... Пытаясь прожевать мысль Морганы, бывший демон страха и отчаяния едва не подавился едким дымом своей сигары. Единственное, что он понял в полной мере, так это то, что его волшебница никогда не будет страдать от неуверенности и смущения. Тем лучше. Не придется дарить каждое утро цветы, таскать подносы с завтраком и по 24 часа в сутки убеждать в том, что нежнее и прекраснее никого на свете нет. - Да. Кажется, уловил, - пробормотал аристократ, неспешно поднеся сигару ко рту, при этом не отводя взгляда от дверей, в которых появился его давнишний враг. Краем сознания прислушиваясь к словам Морганы, Люций безуспешно пытался разгадать замысел демона безумия. Это было слишком просто, слишком неправильно - то, что он самолично заявился в Аркам, при этом зная, что жертва его уловок находится там же. Не похоже на то, что он рассчитывает застать Люция одного и прикончить. Если бы он хотел убить его, то давно бы сделал это, без лишних разговоров и рисков, одним только энергетическим шаром поразив Дэспаера в тот же момент, когда отобрал остатки демонических сил. - ЛЮЦИЙ, Я ЗНАЮ, ТЫ ГДЕ-ТО ЗДЕСЬ! - подтверждая свою репутацию, неожиданно грозно проревел Димитрий. Он быстро терял терпение, что было не только видно со стороны, но и практически осязаемо: по воздуху невидимыми волнами стали распространяться эмоции безумия, ярость и ненависть, волнение и возбуждение, исходящие от демона. Кровь отступила от лица Димитрия, сделав его бледным подобно мраморному изваянию - несовершенному, изломленному в своей искаженной лепке. Моргая чаще обычного, демон практически уже не открывал поврежденный шрамом глаз. - Уважь, уважь меня... покажись.... Вкрадчивый шепот демона был куда страшнее его криков. Люций вздрогнул, когда в одной из камер послышался истошный вопль не выдержавшего психа, после чего раздался громкий удар тела о железную дверь. По коридору прокатилось эхо, облизывая выжженные магией стены и потолок. Обернувшись, Люций увидел на прутьях решетки, откуда слышался вопль, следы свеже пролитой крови. - Решил сыграть..? - задумчивым взглядом следя за летящими в разные стороны сгустками энергии, едва слышно задал вопрос Люций, обращаясь не к кому-то конкретно, а к своему чутью. Оно молчало, как всегда, когда Трэнтону приходилось иметь дело с непредсказуемыми психопатами. Люций вздрогнул - в который уже по счету раз? Тонкие длинные пальчики Морганы, которая, казалось, не замечает окружающего ее буйства, обвились вокруг горла аристократа, сокращая поступление в легкие жизненно необходимого кислорода. Чувствуя себя марионеткой, повисшей меж двух огней, Люций попытался взглянуть в глаза волшебницы, чтобы понять ход ее размышлений, но не смог повернуть голову. Рука Морганы теперь была у него на торсе, прижимая к себе и сковывая движения - всего какую-то неделю назад эта игра могла показаться ему самой сладкой и желанной из всех существующих на свете, но только не сейчас, когда в ушах звучал вопрос жизни и смерти. Его, черт подери, жизни и смерти. - Считай, что проучила меня. Я усвоил урок и больше никогда даже не подумаю сдавать тебя в руки инквизиции, - почувствовав послабление, шутливо заверил волшебницу Люций. На его лице застыла ухмылка, хотя на самом деле ему было совсем не до веселья. Хотя Моргана уже не смотрела на него, а была всецело поглощена Димитрием, аристократ продолжал по инерции ухмыляться. - Я... я все думал, кто же это будет, - прекратив разбрасываться энергетическими шарами, Димитрий, казалось, задыхается от волнения и удовольствия, что переполнили его тело при виде Морганы. Жадно поглощая взглядом прищуренных глаз фигуру и лицо волшебницы, каждый кусочек ее плоти, демон безумия с трудом сдерживал рвущиеся наружу эмоции. - Я знал, что это будет нечто грандиозное, но что настолько! Разведя руки в стороны, радостно вскричал Димитрий. Он совсем не пытался защититься, когда магия Морганы подхватила его и швырнула в стену, пробив им кирпичи. Не пытался вырваться и ударить в ответ, когда огненные путы поползли по телу, обхватывая его и сжимая в своей магической хватке. - Слишком просто, - пробормотал Люций, приблизившись на зов волшебницы и склонившись над поверженным врагом. Все было закономерно - Моргана была намного более искусной и сильной волшебницей, нежели ее оппонент, но в то же время легкая победа казалась странной. Зачем затевать весь этот план, если в итоге попадешься в собственную ловушку? - Я готов, Моргана. Верни мне мои силы. Огненные путы стали крепче сжимать демона, проникая в его плоть до самой крови. Всю фигуру охватило голубоватое свечение, которое стало иссушать Димитрия и подниматься в воздух, концентрироваться в парящую сферу. Процесс занял всего пару минут - Люций с трудом устоял на ногах, когда сфера сорвалась с места и врезалась в его грудь, проникая внутрь. Всего только на мгновение перехватило дыхание, аристократ согнулся пополам от невыносимой боли, которая исчезла также быстро, как началась. Все снова изменилось, от человеческой слабости не осталось и следа, вот только былого чувства могущества Дэспаер не ощущал. Прислушавшись к себе и убедившись, что это действительно так, Люций отошел в сторону и прислонился спиной к стене. - Это не Димитрий, всего лишь его дубликат. Один из. - Я не настолько безумен, чтобы идти на смерть, - высохшими губами проговорил демон безумия и разразился хохотом вперемешку с болезненным кашлем. Представляя собой жалкого истощенного старика, демон продолжал издеваться над ними.
Fear: Herbert West На звук открывающейся двери Кэролайн отреагировала мгновенно – если до этого она, спустя двадцать минут после того, как пробудилась, стояла лицом к стене, опираясь о нее исхудавшими тонкими ладонями, то стоило постороннему лицу войти в камеру, как блондинка обернулась и оперлась спиной о стену теперь уже позади себя, крепко прижимаясь к ней откровенно выступающими лопатками. Устало и небрежно, смахнув уже изрядно грязные и мокрые от холодного пота волосы, забрасывая их за плечо, Льюис провела пальцами вдоль волос у левого виска, что еще не успели отрасти, приоткрывая татуировку дракона, продолжая внимательно смотреть на свою гостью – даже не собираясь оглядывать ее с ног до головы. Казалось, что пациентке больше интересно не то, в чем одета Форд или, что могла бы держать в руках, какие на ее ногах туфли, даже то, что написано на бейдже, прикрепленном к ее груди. Кэрол не сводила своего пристального взгляда с глаз Люси, продолжая понемногу дышать ослабленной и едва вздымающейся грудью, неловко, но крепко упираясь обнаженными стопами в прохладный пол. Ей не нравилась улыбка стоящей перед ней девушки. Хотя бы потому, что сейчас она не могла себе позволить верить кому-либо, оставшись наедине с собой и своим разумом, не желающим и дальше оставаться разумом молоденькой и доверчивой девочки лет шестнадцати-семнадцати, не больше. Сосредоточиться на собственных мыслях оказалось слишком сложно, одна заменяла другую за кратчайший промежуток времени, поэтому угнаться за ними и заставить течь в необходимом направлении казалось невозможным. Но стоило Форд заговорить, как бурный и неудержимый поток остановился и замер, анализируя сказанное, словно ее речь прозвучала не на привычном английском, а на совершенно ином языке, который девушка услышала впервые. В камере повисла неловкая тишина. Блондинка медленно опустила взгляд с глаз Люси в пол, пребывая в некотором откровенном смятении, морщась, после чего вновь подняла голову и разомкнула пересохшие губы, буквально выдыхая слова, одно за другим. - Я хочу выйти. Поесть. Помыться, - ее хриплый и тихий голос дрожал, однако с каждым словом она заметно смелела и крепла. Слишком долгое молчание и подавленное состояние, в котором она пребывала всю неделю, все-таки не прошли бесследно. Поджав губы, Кэролайн только сейчас позволила себе взглянуть на одежду Форд, после чего, другой рукой, коснулась своей длинной ночнушки, слегка задирая и осматривая плотную ткань – единственное, что на ней было в данный момент. – Переодеться, - последнее было сказано весьма скептически, но более уверенно, чем все, что прозвучало до этого. Будто бы подчеркивая тем самым всю несправедливость ситуации и внешнего облика обеих девушек, находившихся в камере. Пожалуй, все то, что сейчас было необходимо уместилось всего в четырех предложениях, но они говорили сами за себя. Ей хотелось почувствовать себя человеком, равным, имеющим какие-либо права и в последнюю очередь ей хотелось быть лабораторной крысой. - Помочиться тоже была бы не прочь. В нормальном туалете. С отключенными способностями, девушка чувствовала себя даже более, чем хорошо, однако неизвестно, что произойдет, когда они вернуться. Но известно лишь одно, сейчас она чувствовала себя слишком жалко, вплоть до желания злобно скрипеть зубами.
Lucy Ford: Вы видите перед собой красивую молодую девушку, весьма образованную, умеющую вести себя и показаться именно в том свете, в каком вы хотите ее увидеть - добрый и сердобольный друг, способный и готовый помочь каждому отверженному, падшему, святая нашего времени, с кроткой улыбкой, с завораживающим взглядом, с ласковым голосом, обещающим одним своим звуком - все будет хорошо. Она с сочувствием смотрит на вас, пораженных язвами и проклятиями нашего ужасного времени, способного пережевать и выплюнуть человека, как испорченный продукт вторичной переработки общества, испоганенный лживой моралью и прогнившими устоями, где уже давно не верят в непогрешимость божеств, в их справедливость и всепрощение, где давно смерились со смертью этой вселенной, ее медленной деградацией и возвращением к первичному состоянию. Вы протяните руку к этому ангелу, а он – как бы это печально не было – откусит ее, а все потому что вы видите то, что хотите видеть, и не замечаете истинного облика этого дьявола с тонкой талией и походкой от бедра, улыбающейся на столько приветливо, насколько хищник улыбается своей будущей жертве или тому существу, с кем захотел сыграть. А игра очень проста, дети мои, в нее играют все, кто уже давным давно осознал падение этого мира в Тартар и так как выбора особого нет с кем жить, как и с кем общаться, то приходиться устанавливать собственные правила и подстраивать под них всех остальных. Избалованность? О нет, в отличие от девушки, на которую был сейчас обращен взгляд серо-зеленых глаз, Форд нельзя было назвать ни избалованной, ни изнеженной, ни чересчур оберегаемой, наверное, этим они обе отличались друг от друга, казалось бы, одного поколения с совсем незначительной разницей в возрасте. В тонких пальцах с идеальным маникюром черного лака Люси сжимала тонкую папку, в которой была вся жизнь Кэролайн. Вы скажите – откуда? Так ведь посмотрите когда мы живет, информация продается, информация покупается, каждый мутант, разгуливающий на свободе, преступник или нет, в здравом уме и твердой памяти или же совсем без царя в голове, - все они, так или иначе, потенциальные пациенты и заключенные этого острова. Почему? Все очень просто, ошибиться может каждый, все по-своему безумны, а обладая определенного рода властью и преимуществом над обычными людьми, безумие прогрессирует с угрожающей скоростью и откуда вам знать, что вы уже не сошли с ума, что видимое вами реально, а не является плодом вашего же собственного воображения. У девушки были четкие инструкции от Уэста, опекуна, отца? Как его лучше называть? Последний раз она произносила слово «папа» лет в пять, да и то, своим обхождением, манерами и внешностью, трудно было так назвать Герберта. Не родной по крови, тем не менее, он хорошо ее выдрессировал, как иногда думала сама Люси не без иронии о своей персоне. Четкие инструкции относительно Льюис, а внутренне Форд уже составила собственную программу поведения перед этой пациенткой и обращение к ней и с ней. Не все так просто было с этой девушкой, она была простой жертвой, даже не самой себя, других людей, несчастным ребенком, очутившийся вне стен дома слишком рано, покинутый и брошенный всеми, оставленный на произвол судьбы. Жалости, однако, к ней Форд не испытывала, ни капли, более того, какое-то скрытое отвращение, неприязнь, спрятанная за маской доброты и участия, чтобы никто не видел и никак не мог догадаться об истинных целях и мотивах амбициозной ассистентки директора комплекса. Четкие инструкции. Никто не говорил при этом, что нельзя проявлять собственную инициативу. Форд чуть нахмурилась, маленькая морщинка пролегла меж тонко очерченными бровями, не искажая красивое лицо. - Боюсь, часть из твоих просьб я пока не смогу выполнить, - не без сожаления в голосе ответила она. –Придется подождать Герберта, чтобы он решил, стоит ли тебе дать разрешение обедать в общей столовой и выводить на прогулку, с посещением соответствующей комнаты. А вот по поводу одежды могу тебя огорчить, к сожалению, пока мы не будем полностью уверены в твоем здоровье тебе придется носить форму. Она оглядела Кэролайн с ног до головы, вздохнула. - Но душ тебе явно не помешает, верно? Да и одежду с бельем давно пора сменить, - Форд сделала шаг назад и постучала кулачком по двери, не отворачиваясь от пациентки. Открылось окошко посередине. – После моего ухода, переведите мисс Льюис в другу палату, эту обработайте, выдайте ей новую одежду и белье, а также отведите в душ. - Общий? - Нет, само собой. Санитар кивнул и закрыл окошко. Форд отошла от двери, открыла папку и пробежала по листам ловкими пальчиками, быстро читая отмеченные раннее моменты. - Кэрол, давай будет на ты, присядь пожалуйста, мне бы хотелось задать тебе сначала несколько вопросов, чтобы прояснить ту неприятную ситуацию, из-за которой тебя доставили к нам, - ни капли язвительности, желчи или яда, ни капли приторной сладости в голосе, лишь успокаивающая мелодия зачатка дружбы и готовности помочь в чем угодно несчастной, запутавшейся девочке. А в мыслях – что такого в этой несчастной, что она решила привлечь к себе внимание таким способом и лишнее подтверждение того, насколько люди противны Форд. Девушка обхватила папку руками и вновь взглянула на пациентку. - Не буду тебя пытать всеми теми вопросами, которые задавали наши врачи, сама понимаю тебе не очень приятно вспоминать о случившемся. Потому давай вернемся к чуть более раннему периоду времени, а именно, - она на секунду задумалась, убрала за уши темную прядь волос. Спектакль, игра, хорошая актриса, помучить зрителя и того, к кому ты обращаешься, ведь все вопросы и примерные ответы на них тебе давно известны, подготовлены, документы изучены, и памяти не составляет труда преподносить уму пищу для размышления, материал для обработки, - к началу твоей работы в Оружии Икс. Я знаю, что произошел весьма неприятный инцидент между тобой и одним высокопоставленным лицом. Форд сделала паузу, как будто подбирала слова, как будто что-то упустила или забыла. - Наши специалисты верно расценили этот инцидент как начало отклонений с твоей стороны из-за проявляющейся вторичной мутации. Другими словами, это были твои первые галлюцинации за всю жизнь? – она посмотрела на Кэролайн внимательно, выжидая ответа, затем добавила, понимая, что девушку могла не понять собственно ее. – Я напомню, на одном из совещаний неким лицом была отравлена вода, которую пили большинство участников переговоров, к сожалению, твой организм не справился с ядом и у тебя возникли видения…так сказать, скрытого подсознательного свойства, побуждаемыми скрытой симпатией и отождествлением собственного руководства с объектом любви. Кэрол, ты не помнишь? Галлюцинации об акте сексуальной агрессии, которая на самом деле не имела место быть, так как в тот день объект твоих видений был в другом месте. Скажи мне, до этого у тебя были подобного рода случаи сна наяву? Может это как-то связано с твоим отцом?
Morgana Le Fay: - Да, ты больше никогда и не сможешь этого сделать, любовь моя, - пробормотала ведьма, чуть ухмыляясь. Она внимательно смотрела на Димитрия, полностью переключив своё внимание на него, и больше никого. Ведьма облизнула губы, растягивая их в опасной улыбке. - Я искренне рада, Димаааа, что смогла доставить тебе ни с чем не сравнимое удовольствие, польстить твоему эго своим присутствием и всё такое, - Моргана неопределённо повела рукой в воздухе, закатывая глаза, и едва не рассмеявшись. Но ей было совсем не до смеха, волшебницу душили приступы гнева, с которыми она едва могла справиться. – Ты так смотришь на меня, как будто хочешь съесть. Извини, дорогой. Этого я тебе не могу позволить сделать. Моё чудесное тело принадлежит кое-кому другому, и у него ты забрал то, что я хочу вернуть назад любым способом, так что, будь добр… Ведьма сжала руки в кулаки, и резко разжала пальцы, управляя огненной сферой, вырвавшейся из груди поверженного демона, и направляя её на грудь Люция. Это было просто. Правильно подумал Трентон, слишком просто и легко. И в этот же самый момент Моргана поняла, что это не был сам Димитрий, а всего лишь двойник. Тихо выругавшись, и в одну секунду оказываясь рядом с Люцием, Моргана встала рядом с мужчиной, чуть поддерживая его, и заглядывая в глаза, задавая немой вопрос, всё ли в порядке. Получив утвердительный кивок, Моргана нахмурилась, и отошла от Трентона. На лице ведьмы не осталось и тени улыбки. Она исчезла также внезапно, как и появилась. Ле Фей не на шутку разозлилась, ни один демон, кроме Люцифера не имел права так с ней шутить и играть. - О, ты не настолько безумен, чтобы подставлять себя?.. Да? – Ведьма засучила рукава привычным жестом, встала, чуть расставив ноги, чтобы сохранять устойчивое положение, вскинула руки к потолку и прикрыла глаза. Напоследок, улыбаясь самой злой из всех улыбок. – Но ты забыл с кем имеешь дело, Димитрий. В моей голове более тысячи заклинаний призыва… Угадай, чьё там есть в том числе? Более Моргана ни сказала ни слова смеющемуся, харкающему старику, который думал, что с ней можно шутки шутить. Губы Мори быстро шевелились произнося слова заклинания древнего, как сам мир, её тонкие пальцы чертили в воздухе странные символы, а голубые глаза сейчас светились ярким фиолетовым огнём. Ле Фей была воплощением самой магии, отставив в сторону все шутки и прибаутки, она просто делала то, что умела лучше всего на свете – колдовать. Постепенно на полу психиатрической больницы стал образовываться тёмно-фиолетовый круг, и внутри него собиралось нечто наподобие тумана, который постепенно сгущался, приобретая знакомые формы и очертания. Спустя несколько минут, несколько напряжённых минут борьбы с сущностью демона, Моргана всё-таки победила Димитрия, в невидимом поединке. Она смотрела на него с долей превосходства во взгляде. - Ты всё ещё доволен тем, что я стала твоим противником? Забыл, что я одна из тех, кто может управлять сущностями демонов? – Моргана опустила руки, но магический круг не пропал, демон был заключен в оковы, которые сам на себя навлёк. Обойдя вокруг Димитрия, Мори бросила быстрый взгляд на Люция, и тихо проговорила. - Самое интересное, знаешь что? У меня нет души, - Ле Фей беспощадно вырвала из демона его силы, словно забрав жизнь, и отдала их настоящему владельцу, буквально впечатав в стену. Это был более чем болезненный процесс. Для всех троих, но это того стоило.
Lumine: Начало игры: Идущий путём непонятных толкований вовсе не беспокоился за свою судьбу так, как было предписано теми книгами, которые сложили его картину об этом месте. Уэйтли, Марши, Поттеры – все они были теми, о ком Аллен лишний раз бы предпочёл умолчать, особенно в таком неподходящем месте. С пальца, который сиял лучше любого факела, сорвалась капля света и зависла в воздухе. Материя повиновалась, мутанту лучше любого другого вещества, и он осветил мрачные катакомбы, которые выбрал из-за их тёмной славы. Можно стать богачом, если получать по сотне долларов за каждого убитого, который зашёл в эти тёмные тоннели и не увидел больше дневного света, но Люминэ не был простым человеком. - Lumus maximus… - раздалось произнесённое тут древнее заклинание и на всякий пожарные случай световая капля сложилась в пятиконечную звезду аналогичную той, которой когда-то люди удерживали и побеждали нечисть совершенного иного рода, чем мутанты. Эти символы несли на себе печать Р’лайх, вот почему тут они были так уместны. Аллен руководствовался своими способностями так, словно был уверен в них как в некоем всемогущем источнике силы. Он разослал молекулы фотонов по всем помещениям и передавал себе информацию, идущую от них. Благодаря этому он ни разу не споткнулся и не упал. А упасть было отчего. И не всегда это были простые ямы, порой где-то ржавые крючья или ловушки полубезумных людей которые тут заблудились. А также здесь могли бродить сбежавшие заключённые этой самой больницы. Почему Уолкер не пошёл через вход? Он решил не привлекать внимания, а решил попросту пройти тайными путями, к тому же эти люди суеверные не будут ему мешать, если увидят, откуда он вышел, и сочтут за посланника Звёзд. Линия катакомб была очень широкой, но вот карты не было почти ни у кого, а те, у кого она была, не говорили об этом, потому что гнили в земле и их кости выли смертными муками. Он шёл древними ходами и кое-где использовал свои силы, чтобы проникать в почву выжигая там буквально всё. Слишком уж трудным казалось разгребать завалы камней, которым было больше лет, чем всем мутантам вместе взятым. Он проникал на остров. Туда вела длинная и запутанная система коридоров, наверное, когда-то кому-то нужно было сюда попадать, но судя по надписям на стенах и вообще некоторым приметам, вроде дурной ауры, кучи кровавых останков или чего-то ещё похуже, Аллен даже и не хотел задумываться над тем, кто же был этот сам создавший лабиринт и самое главное для чего. Дальнейшая судьба Уолкера была донельзя простой, он таки отыскал длинную и петляющую дорогу куда-то на юг, куда ему и было нужно. Но вот блуждание его совсем не радовало, а что если он заблудится? Что он скажет Магнето и другим членам организации? Впрочем, он не заблудится, но девочку надо доставать немедленно и как можно скорее. На данный вариант у Люминэ была куча версий. Он разрабатывал любые версии, от маскировки под санитара, вплоть до наглости и изымания Фиар путём насильственной атаки. - Итак, если верить этой рукописи, то надо сделать следующее… - прошептал он и извлёк бумагу, затем сверился со стенкой, потому что упёрся в тупик. – Хм. Что же они могли придумать? – тут взгляд его упал на рисунок огня и точку, от которой тянулись на рисунке сотни шупалец. Картинка была очень знакомой. – Огненное возмездие города Столпов? Здесь, в Аркхэмских катакомбах? Иэ! Иэ! – замахал рукой блондин и так как был весьма одарён памятью на мифологию, то запел древнюю песнь про Повелителя Легиона Младых. Затем резким ударом он нажал точку и сдвинул плиту с «мёртвой» точки. Плиту, оказывается, сделали хитро, нажатие в определённом секторе снимало запор, а вот закрывалась она, что называется автоматически. Стоило завести её назад, как она сама вскакивала на место. Оставив плиту открытой и подперев для надежности, он пошёл дальше. Пыль и крошка осели на его одежду, и он вышел далеко не самым красивым парнем среди людей, каким мнил себя в минуты тщеславия. Похоже, что он был на острове, тут ему пришлось сделать следующее. Он управлял фотонами и окружил ими себя заставляя отражать падающий на него свет и через пару секунд добился примерной невидимости, а спустя ещё пару секунд оторвался от почвы на пару сантиметров, чтобы не видно было следов. - Итак. Она где-то тут… - он пробирался к Аркхэму и с удивлением обнаружил что снаружи найти вход в систему тоннелей было решительно невозможным делом. Никто бы и не догадался лезть за поваленное дерево и кучу камней. Вот так молва хранит земли лучше человека. Тут вступил в действие план Б, найти одежду или ждать пока не появится санитар у которого можно будет её заимствовать. - Итак. Я прокрадусь, представляюсь доктором или санитаром и говорю, что она мне нужна для профилактики. Но, похоже никого так и нету во дворике этого прелестного заведения. Ждать. И только... – проговорил блондин рассматривая малоприятную клинику и прячась хоть и был невидим.
Lucy Ford: Кто же она такая? С виду вполне приличная и добрая, за душой более циничная порой, чем ее собственный опекун. А все почему – потому что не было никаких иллюзий на счет жизни, она сразу знала, что прыжок со сломанным парашютом обернется смертью, и никто тебе не поможет, никто не обнимет и не скажет, что все будет хорошо, никто не будет защищать всю оставшуюся жизнь, никто не будет следить за твоими действиями и оберегать от опасности, если ошибешься – получи положенный урок суровый и жестокий, распишись и делай выводы сама. Ко всему прочему – еще девочкой видеть то, о чем другим только кошмары сняться, это тоже накладывает отпечаток на душу. Пусть не такой явный, зато весьма ощутимый ею самой. Понятие красоты меняется, понятие человечности вычеркивается, и взамен ему получается нечто похожее на людскую оболочку с мыслями толка сродни шоготским идолам. Форд терпеливо ожидала ответа Кэролайн на свои вопросы и реплику. Девушка не могла не реагировать на все сказанное ею. Слова была были рассчитаны с точностью выстрела снайпера в политика или бизнесмена, никакой осечки и только промах может считаться за вежливость, но о ней речь не шла. По крайней мере, не сейчас. Люси сделала шаг навстречу пациентке, склонилась перед ней на колени, прижимая к груди тоненькую папку с личным делом и заглядывая в лицо Льюис. - Понимаю, многое для тебя звучит несколько дико и неправдоподобно, однако все зафиксировано и, - она сделала паузу правильно подбирая слова и приняла на лицо маску сожаления, - является неоспоримым фактом. Обычно в такие минуты мы стараемся связаться с родственниками пациента, чтобы те оказали поддержку, однако с твоими родителями на данный момент мы не можем найти контакт. Мне жаль. Девушка поднялась. В дверь раздался настойчивый стук, прежде чем с характерным сигналом был открыт магнитный замок. Не заходя в камеру Форд кивнул какой-то мужчина в деловом костюме и бейджем врача на нагрудном кармане, он бросил короткий взгляд на пациентку, затем опять перевел его на ассистентку Уэста, приподнимая в руке телефон. - Я скоро вернусь, и мы продолжим, хорошо? – как можно мягче обратилась девушка к Льюис, прежде чем выйти. Дверь закрылась, оставляя пациентку один на один со своими мыслями. Взяв телефон у коллеги отца и одного из его подчиненных, Форд ответила не сразу, отошла на приличное расстояние от камеры и только тогда поднесла аппарат к уху. В трубке раздался знакомый голос. И удивительно, как люди четко распознают что ты уже готов их выслушать, если не видят тебя. Шум дыхания, характерный срежет налаженной между вами линии. - Ты была у Кэролайн? - Да. Никакого продвижения не наблюдалось, потому, как ты и говорил, пришлось вмешаться самой. Сделаем несколько поблажек и все будет в порядке. А вы уже закончили? - Да, - короткая пауза. – Все прошло как по сценарию, реакция всех даже расписана по нотам, кроме одного. Проверь потом информацию о группе «Миротворцы». - Инопланетяне? - Очень грубо сказано, но верно. Да. После небольшого совещания с президентом я вернусь, тебя же пока прошу заняться кое-кем другим. - А она? – от нечего делать Люси стала разглядывать черный маникюр на ногтях. - Скажем так, - на другом конце линии губы Уэста расплылись в улыбке, он оправил запонку в виде переплетенного символа, - дадим ей больше возможностей. Мистер Андерс сказал, что ты отказала ей в прогулке. Ничего страшного. Прикрепи к ней двух санитаров и пусть пронесут ее по коридору А-2. Форд какое-то время сомневалась в ответе. Однако не в ее правилах было спорить с отчимом и непосредственным начальством. - Хорошо, будет выполнено, - обрадоваться этому она не могла, шестое чувство подсказывало, что Уэст что-то задумал, только вот делиться своими соображениями до поры до времени, как всегда, не собирался. К тому же, у нее отнимали игрушку, а это все равно, что отнимать клубок шерсти у кошки, из милого зверька она превращается в адское существо, расцарапывающее ваши руки в кровь. – И кем же теперь мне заняться? – в голосе уже звучало безразличие. - Лючия, не стоит со мной говорить так, - спокойно и все же неприятно было слышать от Уэста свое полное имя, прибегал он к нему только, когда был чем-то недоволен. – Я прошу тебя присмотреть за ним. Формально ты числишься сотрудником Оружия, так что доступ к информации у тебя будет. Первая задача – он, вторая и не менее важная – информация. Не хотелось бы, чтобы какой-то доброжелатель сообщил слишком многое о нас. Люди продажны и самоуверенны, этот фактор стоит учитывать всегда. - Хорошо, будет исполнено, - девушка оперлась спиной о стену, тяжело вздохнула. Ни минуты отдыха, даже во сне приходиться думать о Аркаме, Уэсте, Оружии, всем остальном. И как сам он живет уже столько лет в таком напряжении? - Только не слишком увлекайся, - уже более приветливо и явно с долей шутки заметил Герберт. Послышались короткие гудки. После такого обычно пишут – она сжала трубку и бросила ее о противоположную стену, разбивая аппарат на электронные составляющие. Здесь и сейчас вы такого не увидите, потому что ни единой мысли о гневе не было, недовольство тоже быстро улетучилось. Это всего лишь работа, так зачем растрачиваться на неизбежное. Форд вернулась к камере. - Наденьте на нее рубашку и вколите три кубика раствора, доктор Уэст позволил вывести пациента на прогулку. Проведете по коридору А-2, во двор рядом с оранжереей. Развернувшись на каблуках Люси направилась обратно к кабинету. Дверь камеры Льюис открылась. Санитары ввели девушке лекарство, после чего безвольную и обмякшую облачили в смирительную рубашку. Перехватив девушку под руки, они направились по намеченному пути, как раз в том направлении, в котором был намечен еще никому, или практически никому, не известный побег-похищение. [далее - Кинотеатр]
Hannibal King: --- Дом Джози --- Фольксваген приятно рыча двигателем подъехал к воротам на территорию Аркама. По ту сторону был охранник, который уже знал что Генри должен был приехать, знал марку машины и регистрационный номер. Ворота медленно открылись и машина проехала до будки охранника. Окно открылось и оттуда высунулась рука показывающая карточку допуска. Охранник махнул рукой в сторону здания и нажал кнопку закрытия ворот. Остановившись возле главного входа, Генри достал кейс и скорым шагом пошел в сторону входа, попутно показав карточку охраннику у дверей. Двери были хорошие, стальные, ну или приближенные к стали. В общем очень твердые и открывались автоматически. Открывались они где-то секунд тридцать, но за это время Генри немного поднадоело ждать. такое впечатление что они открывались не меньше пары минут. Войдя, наконец, внутрь Генри пошел дальше не особо смотря на дизайн помещения. Он чувствовал что у последнего клиента он немного напортачил, мог оставить какие-то следы. Правда вампиры не испускают запахов, но они могут их переносить. Вроде запаха пороха. Также духов, ну и, конечно, крови. Поэтому после сдачи товара надо было сразу вымыться. На всякий случай. Пройдя в специальное помещение, где принимали "товары", проще говоря склад, Генри вынул из кейса два ваакумных пакета и положил на небольшой столик. - Вот двое на сегодня. Сколько и нужно было.- сказал хранителю склада Генри. - Кстати, а где тут у вас обмыться можно?- задал вопрос Кинг нарошно почесывая живот, дескать уже хочется аж чешусь весь. Хранитель улыбнулся и сказал что это в правом крыле, как выйдешь то коридор справа и пятая дверь налево. - Ага, спасибо. Бывай.- торопливо ответил Генри и быстрым шагом направился по пути. Коридор был мертвенно спокоен, никаких шумов, вообще ничего. Такое впечатление что все вымерли. Зайдя в душевую, Генри кинулся раздеваться. Он не заботился о полотенце, не до этого было. Быстро сняв все с себя, при этом думая что еслиб рядом оказались какие-нибудь особи женского пола, то наверняка засмотрелись-бы, подошел к кранам и включил душ. Ему все равно какая была вода - горячая или холодная, но судя по пару он включил горячую. Вымылся он хорошенько, аж благоухал ароматами хозяйского мыла с помощью которого и мылся. Выключив душ Генри пошел обратно к своим вещам, уже не торопясь, одевался спокойно.
Game Master: - Кхм-кхм, - рядом с Кингом, будто из ниоткуда, возникла фигура в деловом костюме классического покроя цвета похоронного бюро, то есть черного. На самом деле, доктор Стивенсон появился отнюдь не из ниоткуда, его путь пролегал по всему главному корпусу, от третьего этажа здания, где располагался его кабинет, по коридору, затем по лестнице и только по ней, ибо в хранилище и в этот «особый» отдел, как называл его сам Уэст, вела только лестница – это решало множество проблем, как серьезных, так и не очень (например, можно было сразу точно узнать у кого из сотрудников проблемы с занятием ежедневной физподготовкой или хотя бы просто утренней зарядкой); спустившись по лестнице, Стивенсон миновал двери хранилища, затем двустворчатую дверь, ведущую в комнату имеющие слишком пафосное название, а на деле являющуюся ничем иным как «разделочной», все равно что в лавке мясника и, наконец, дойдя до душевых и встретился с искомым сотрудников, чьи услуги были настолько же неоценимы, насколько опасны и нелегальны. – Я, так понимаю, в доме музыканта прошло все не так гладко, как необходимо было, - равнодушный тон его голоса просто констатировал факт, принятый к сведению, ни тени эмоций, ни нотки оценки действий Кинга. – Идемте, - он кивнул Ганнибалу следовать за ним. В кабинет? О нет, что вы – привести подобную личность к себе на рабочее место, значит признать существование такой вещи как внутренний черный рынок кампании, на котором покупаются и продаются части тела, имплантируются, удаляются, изменяются. У вас есть деньги и вы больны? Кампания поможет вам, подпишите здесь, здесь и здесь, и вы излечены. До поры до времени, пока на счет подставной фирмы перечисляются суммы. Все зависит от самого товара – глаза куда дешевле той же печени. Стивенсон провел Ганнибала за собой в операционную. Чистые стены. Сейчас –приглушенный свет. Оставленные кем-то инструменты, начищенные до блеска. Запах пенициллина и хлорки. Комнату обрабатывали дважды в день после каждой операции, а вот поправляться вам позволяли дома. Вы же не хотите наверх, на уровень острова, полного психов и убийц, сидящих не только в камерах, но и носящих врачебные халаты. Мужчина оперся руками о стол, обернувшись к вампиру. - Ты ведь знаешь, в чем залог твоей работы? Незаметность, секретность, если хочешь, не только исполнительность и мгновенный отклик, в конце концов, смерть умеет ждать, как и мы. Но своими ошибками ты ставишь под удар не себя, ты самовольно ведешь кампанию к разоблачению. Черный рынок был создан для поднятия А.Т. на ноги, когда кампания начала разваливаться от бездарного руководства и просто счастье, что вместе с этим мы нашли и достойную замену твоему предшественнику, а ты так неосторожен, - Стивенсон покачал головой. – Конечно, тенденция удерживать проплаты неожиданное явление и полиция наверняка бы заинтересовала смертями, но… Наш человек в полиции сообщил, что по твоему следу уже направили двоих агентов. Как ты думаешь откуда? Конечно, какая еще правительственная организация заинтересуется наведением подобного порядка, пока остальные борются с самим правительством – Оружие. Прими к сведению, пожалуйста, и по возможности не дай им повода поймать тебя, ведь тогда проблемы, действительно, будут только у тебя, а Аркам? Скажем так, черного рынка никогда не было и не существовало, - Стивенсон удовлетворительно кивнул, направился к выходу, но остановился. – Кожа немного повреждена, видимо еще до изъятия. С остальному претензий нет. В скором времени я еще дам тебе пару наводок, возможно за пределами города, а тебе пока советую разобраться с агентами директора Кэла, без лишнего шума. И знаешь что еще – забавно, но в том районе повсюду установлены камеры слежения. Вот ведь незадача, правда, Кинг? – мужчина усмехнулся. – Форд перешлет тебе информацию по следующему «клиенту». И постарайся больше без ошибок. В конце концов, не бывает незаменимых людей.
Holocaust: Обычно психиатрическая лечебница – это психиатрическая лечебница. Что еще добавить? Давайте вспомним знаменитый монастырь сестер Вефлеема, который превратился в самый настоящий институт помешательств. Бедлам. Какое прекрасное место, какая прекрасная иллюстрация того, насколько может человек низки пасть. И мы говорим отнюдь не о его пациентах, ведь, как гласит народная мудрость, больной человек не в ответе за собственные поступки, а смеяться над ним грех. Отнюдь, мы говорим о тех, кто «заботился» там о людях – вы слышали когда-нибудь этим истории? О пациентах, подвешенных вверх ногами, якобы для хорошего прилива крови к голове, а следовательно лечения. О колодках, о голоде, об изнуряющем труде, - отбросьте простые издевательства, Бедлам – это инквизиция нашего времени, имя нарицательное, а все сестры и братья ее продолжатели славной традиции. И пусть вас не обманывает подчас холеность больничных коридоров, услужливость персонала и серьезность самого заведения. Всегда так было и всегда так будет, что за красивым фасадом скрывается нечто ужасное или омерзительное, или одновременно и то, и другое. Само собой еще один распространенный и проверенный, надо упомянуть, миф – якобы попасть в больницу просто, а вот выбраться затруднительно, даже если ты нормален, как великая американская секвойя. Да, все именно так. Не везде, правда. В данном случае попасть в эту больницу, а также уйти из нее было более затруднительно, нежели в другие. Признаться, Немезису подумалось на какой-то момент, что выбраться из тюрьмы-лаборатории Оружия было куда проще. Тогда он просто выждал момент, а до этого – наблюдал за всеми и всем. Здесь тактика грубой силы могла не помочь, тем более вопрос был более чем деликатный, к подобного рода вопросом Холокост не привык. Скорее всего, потому что у самого их никогда не возникало, а если и порывались такие жизненные перипетии воплотиться в жизнь, то пресекались сразу же. Оставался только один единственный выход – стать крысой, паразитом, хитрым и назойливым, могущим пролезть там, где не сможет зверь крупнее. Мерзко. Хвала Отцу ненадолго. Мужчина сидел на стуле, уперев локти в колени и прокручивал в руках служебное удостоверение. Его хозяин валялся кучкой пыли на полу. Ветер из открытого окна давно разметал остатки напоминания о нем по всей комнате. - Чарльстон Хестон, - в очередной раз проговорил мужчина, ставя на каждой букве твердое ударение. – Я искренне благодарен вам за содействие. В этом минус жизни сотрудников Аркама вне пределов острова. В остальном мире их или ненавидят, или просто желают устранить со своего пути. Обычно психиатрическая лечебница – это психиатрическая лечебница. Это одно цельное здание, огороженное высоким забором с колючей проволокой, воротами, открывающимися только перед теми, кто имеет на это право; это белые комнаты, войлок, железные кровати, прикрученные к полу, пружинистые матрасы и таблетки в стаканчиках каждый день в определенное время. Это обычная психиатрическая лечебница. Целая территория, с несколькими корпусами, отдельными строениями для нормальных и ненормальных, для людей и мутантов, для содержания и работы, маленькое отдельное государство с собственным правителем, валютой, документами и законами, - это не обычная психиатрическая лечебница. Одно дело слышать – другое увидеть. Впрочем, особого впечатления Аркам на Холокоста не произвел. Мужчина, среднего роста, с короткой стрижкой, в обычном костюме, с чуть пухловатыми губами и округлым лицом, прямым носом и маленькими невыразительными глазами, въехал на территорию острова, припарковал машину, зашел в административный корпус, отметился, взял рабочий халат и бейдж, и направился в стоящий рядом корпус для содержания психически нездоровых пациентом с психогенетическими отклонениями. Прочтя это на рабочей папке, которую ему выдала дежурная-адмнистратор, Немезис приподнял бровь. Как еще придумали называть люди его и ему подобных? Хотя нет, ему подобных крайне мало. И все же, где здесь именно похожий на него? - Хей, Чарльстон! – его похлопали по плечу. Придав лицу, как ему казалось, приятное дружелюбное выражение, Немезис обернулся на хлопок. – Тебе что плохо? – перед ним был какой-то то ли доктор, то ли санитар. Доктор Ли, гласил бейдж. - Эм, немного простудился, - наигранно откашлявшись кивнул в ответ. - Ну, если что аспирин знаешь где, главное особо не распускай сопли, а то знаешь правила. - Да, конечно, - само собой правил Немезис не знал. Да они и не особо волновали. Да и самого мистера Хестона уже не должны волновать. – Я тут…видимо из-за головы… Сказали нового пациента навестить. - А, лицо-морда? - Что? - Я говорю, лицо-морда. Взяли у него кровь, хорошо ошейник одели раньше, вцепился сестре в горло, чуть не задушил бедняжку. Да и кровь другая. «Хестон» нахмурился. - Короче, - придвинувшись ближе доктор Ли огляделся не слышат ли их кто. – Думали, что этот псих…как его… Джокер. Ну, мордой вылитый, та же одежда, такое чувство либо он не моется, либо у него шкаф сплошь из этих костюмов. Короче, сделали укол, привезли, взяли кровь и тут опа – а анализ то не совпадает. Думали ошиблись, захотели взять еще – глядят, а рана зажила. Ну они его быстро в ошейник и к этим, деформированным в отделение сюда. - Вот оно как. - Да. Переодели само собой, пока был в отключке, отмыли. То еще удовольствие, потом санитары рассказывали, - Ли поморщился, будто сам принимал в этом участие. – Грим смыли и вроде сказали, что не – даже не похож без тоны пудры. Хотя кто его знает. Брал то его один врач, на выезде который у нас работает, а занимаются уже другие. А тебе он зачем? - Да, так. Сказали взять. - Тебе что ли? - Ну да. Ли покачал головой. - Да, брат, видать и, правда, уволить хотят тебя отсюда. Не справишься же с ним. Немезис улыбнулся. Это была именно его улыбка. - Я постараюсь. временный облик доктора Хестона
Bombist: -----------------------Lounge Bar - "Bunker" 0.3 Их было двое. Тех, кого француз мог и хотел убить. Оба были против него, оба были всего лишь людьми, ожидающими, когда их тела погребут под землю и души отправят ко всем чертям. Ярость застилала глаза в самом настоящем смысле слова. Клоун не видел того, кто перед ним стоит, что они из себя представляют. Только по обращению Джокера он понимал, что есть еще женщина. Лапуля, готовая взять трубку и сделать звонок дежурному психиатрической больницы Аркам. Для француза не было каких-то проблем с тем, имеет ли мужчина право поднять руку на женщину или нет. Он знал, что умереть должны все, и нет разницы в том, какого они пола и возраста. За спиной послышался женский голос. Она говорила о нем. Собирается упрятать его в психушку. Его - самого нормального человека во всем этом свихнувшемся городе. Решимость появилась в тот же момент, когда она замолкла. Француз не будет ждать, когда за ним прибудут санитары и упрячут в белые мягкие стены на долгие годы. Он не будет ждать, пока его планы спустят в сортир с дерьмом. Он сорвался с места - так быстро, как это было возможно в его состоянии. Сила воли придавала упругости мышцам, заставляла их сжиматься и разжиматься как пружины. И все же, этого было недостаточно. Он двигался слишком медленно. Колени подгибались. В голове яркими вспышками света загорались огни и тут же гасли, вызывая адскую боль. Нож стал продолжением руки. Если понадобится, француз готов был вспороть живот шлюхи голыми руками, вырвать сердце и переключиться на Джокера. Он сотрет с его физиономии улыбку. Вырежет ее до самых ушей, оставив лишь оскал мертвеца. Все должны умереть - это был тот единственный смысл жизни, который знал француз. Мужчина вспомнил о том, что в ладони был зажат нож, только когда Мамба выбила его ударом ноги. Кисть обожгло тупой болью. Совсем не чувствительной, по сравнению с тем, какую доставляли световые вспышки в голове и изрезанное лицо. Ноздри защекотал знакомый запах. Аромат духов, с которыми он раньше уже сталкивался. Не успев сообразить, кто же стоит перед ним, француз был отброшен назад волной энергии, по ощущениям сравнимой с ударом разбежавшегося быка. Ударившись спиной об асфальт, француз шумно выдохнул. Каждая кость в теле заныла, дала о себе знать. Свет вокруг стал меркнуть и утопать во мраке. Если бы речь шла о гребаном Гарри Поттере, не дающем покоя людям уже с десяток лет, то через мрак пробился бы вопль умирающей матери. Француз не был придурком в очках и со шрамом на лбу. Не собирался спасать мир от черного мага. Ударившись затылком об асфальт, он терял сознание и слышал только собственный удушливый хрип. Постоянное пощелкивание в голове стало привычным. Приятным на слух. Необходимым как воздух для легких. Слыша пощелкивание в голове, воображая его, француз помнил о своем предназначении каждую минуту жизни. Вдыхал с каждым глотком воздуха, пропускал через вены и прокачивал ударами сердца. Когда пощелкивание оборвалось, вместе с ним ушло самое ценное, что было в жизни француза. Образовалась пустота и тишина, пугающая своей необъятностью. Француз резко раскрыл глаза и увидел над собой женщину в белом. Мед сестра - это он понял после того, как вцепился руками ей в горло. Сжал, оставляя на коже следы от пальцев. На лице не дрогнул ни единый мускул, когда она уперлась руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть. Хватая воздух ртом, она смотрела на очнувшегося пациента расширенными от ужаса глазами. Сжала ладонями его запястья, медленно умирая. Двое крепких санитаров накинулись на него с двух сторон, разжимая хватку и вытаскивая из беды свою коллегу. Дубинка со свистом описала дугу и ударом опустилась на француза. Покачнувшись, он стал валиться набок, теряя преимущество и выпуская жертву из рук. - Я видел взрыв. Черт дери, все его видели. И почему ты не сдох? Густой бас разрывал мозг своей громкостью. Француз очнулся, когда его окунули в холодную воду. Чья-то рука давила на затылок, не давая вынырнуть и вдохнуть воздуха. Они выбрали самого крепкого из тех, кто там был. Чернокожий громила под два метра ростом. Руками он мог гнуть рейсы. Сжав волосы француза, он вытащил его голову из воды. - Там были хорошие люди. Ты в курсе? Они не были таким дерьмом, как ты. Плевать, что там у тебя с мозгами. Лучше бы сдох ты, а не те люди. Француз не успел отдышаться, голова снова пропала в слоях воды. Она забивалась в ноздри и рот. От холода тело било в бешеной пляске. Француз не мог остановить дрожь, терял остатки кислорода. - Что, гнида, страшно? Такие как ты боятся за свою шкуру, хоть и не ценят жизни других. Но ты что удумал? Ты не сдохнишь. Не так быстро. Сначала покрутишься в аду. Вода стала мутной от грима и зеленой дряни, которой француз мазал волосы. - Тебя еще ждет смена Эдди. Подожди. У него там была семья. Понимаешь? Француз успел набрать в легкие воздуха, прежде чем его окунули с головой в воду еще раз. Никакие силы не приходили на помощь. Вместе с пощелкиванием пропала и способность взрывать себя. Было темно. Ударяясь затылком о мягкие стены, француз не смог бы определить наверняка, где расположен вверх, а где - низ. Он не мог пошевелить руками, расслабить плечи. Смирительная рубашка, утянутая крепче нужного, стесняла движения. Вокруг горла был обруч ошейника. Кажется, в нем что-то мигало красной лампочкой. Французу хотелось, чтобы это было именно так. Это был единственный источник света. Раскачиваясь, он ударялся затылком о мягкие стены уже не один час. Тишину изредка нарушал кашель. Француз был готов к тому, что смывание грима и уличных нечистот стоило ему воспаления легких. Зажегся ослепительно яркий свет. Зажмурившись, француз только теперь понял, что глаза все это время были открыты. По комнате заплясали разноцветные пятна. Интенсивность света стала уменьшаться. Теперь он был не таким ослепляющим. Дверь открылась и на пороге появился человек среднего роста. Больше ничего в его внешности француз разобрать не мог, все расплывалось. - Меня посетил доктор? Ведь так? - француз пошевелился в попытке встать на ноги, но ничего не вышло. Поняв это, он привалился спиной к стене. - Да, док, вовремя вы. Меня кашель беспокоит. Проверите это? Ответа не было. Француз прищурился и стал всматриваться в стоящего перед ним человека. Картинка медленно приобретала четкость и ясность. Он ждал, когда с ним заговорят, но молчание никто не нарушал. Француз облизнулся. Порезы, которые он нанес себе, затянулись как на собаке, но джокеровские шрамы остались. Все так, как и было задумано. Француз снова облизнулся. Шрамы не давали ему покоя и доводили до бешенства также быстро, как и ожидание. - Сыграем в молчанку, док? Показывайте свои тупые кляксы. Я скажу, что вижу пушистого зайца, скачущего по зеленому лугу, и разбежимся.
Holocaust: Нормальность – это присутствие вменяемости. Таково всем известное утверждение. К сожалению, а может и к счастью, оно не относилось к большинству пациентов Аркамского лечебно-исправительного учреждения. Даже преступники, отсиживающие срок на этом острове по решению городского или суда Штата, или переданные на попечительство Аркаму из-за переполненности тюрем, даже они были не слишком, скажем так, нормальными. То одно отклонение от нормы, то другое, то третье – просто кунсткамера Петра Великого, и более того – сразу же этнографический музей, ведь здесь, в одной точке мира, были собраны представители всех рас, гастролеры с самых отдаленных уголков материка, что этого, что того большого и красивого, откуда приплыли первые поселенцы и разогнали коренных жителей тогда ничейной страны. Пестрая картина психозов, фобий, филий, шизофрении и прочего несусветного бреда, которым вас пичкают на курсе психологии, хотите вы того или нет. Идя по вычищенным, белым коридорам, пол которого натерт до блеска аж слепит глаза, вы чувствовали всех их – всех пациентов, всех заключенных, узников этой общей тюрьмы; а в заключении были и не только запертые в четырех стенах маргинальные типы, отколовшиеся от общества и нежелающие встать на путь исправления и просветления, узниками являлись и их надзиратели. И те, что носили черную форму охраны, всегда имели при себе огнестрельное оружие, дубинку, пару ампул успокоительного и один стимпакет. И те, кто одевался подобно ангелам, да и являлся ангелом, ангелом безумия или смерти, схождения с ума не прямо в нирвану, а в ее сестру – дисгармонию, страдание. Даже их страх можно было ощутить. Попробовать на язык. Насладиться им. Утонуть в нем. Они боялись своих же пациентов, хотя те были в полной их власти, боялись того, кто стоял выше их, и еще выше, и выше, и выше, а еще они боялись чего-то извне, чего-то таящегося под полом, под землей, под островом. Это было любопытно. И, возможно, на этом стоило бы заострить внимание, но мы не будем. Ведь конечная цель была сейчас отнюдь не всеобщая тихая паника, нет. Целью было существо. Почти человеческое. Запертое в четырех стенах. Отданное на растерзание докторам, медсестрам, санитарам, другим заключенным. Подобно падали, брошенное посреди пустыни безысходности и одиночества, без капли воды, без капли надежды. Без надежды на выживание. Доктор Хестон кивнул охраннику в конце коридора. Тот отжал на пульте управления кнопку. Раздался едва слышимый звук, похожий на свист, затем щелчок замка и дверь приоткрылась сама собой. Дальше дело техники – если вы, конечно, не жили под камнем и никогда в жизни не видели дверей. Покрашенная в белое, в цвет стен и пола, и потолка, и труб, и решеток на высоких окнах, дверь таила за собой весьма милую картину. Доктор Хестон, сжимая одной рукой папку, вошел в «палату» (хотя назвать это палатой было невозможно, минимум удобства, максимум дискомфорта, койка прикручена к полу намертво, болты словно проросли уже в железо, рядом с кроватью утка – для испражнений пациента; ни окон, только под потолком вентиляционная отдушина, но слишком высоко и слишком узко, чтобы можно было надеяться на такой банальный побег; когда мужчина вошел в камеру, в потолке раздался щелчок, похожий на щелчок замка дверей, и мигом загорелись лампы дневного освещения, яркие и слепящие глаза). Итак, Хестон, или кем бы он там ни был, вошел в палату. Дверь за ним затворилась. Чтобы выйти нужно было приложить бейдж, заменяющий на территории больницы удостоверение личности и рабочую карточку, к двери, точнее - к ее середине, еще точнее там – где была просверлена маленькая дырочка и вкручена такая же лампочка. Похожая лампочка загорелась бы на пульте управления охраны и дверь бы открыли. Хотя ее можно было и не закрывать. Но с некоторыми пациентами необходимо было перестраховываться каждый раз, снова и снова. Мужчина встал напротив привалившегося к стене «больного», тот вроде как пытался встать, но его усилия не увенчались успехом, и потому он сразу сдался. Не отвечая на первые вопросы, которыми его тут встретили, доктор перехватил папку другой рукой, положив ее на ладонь, и раскрыл. Дело было тонким. Совсем тоненьким. По сравнению с теми, что обычно выдавались. Главной проблемой этого человека было то, что никто не знал – кто он. Никто. Кроме данного персонажа, зашедшего в «палату». Ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Словно этого странного субъекта со шрамами на щеках, своеобразным вторым ртом, никогда и не существовало. Он проявлял завидное любопытство и активность, значит, лекарства еще не так сильно действовали, как видел Немезис по дороге сюда. Зрелище достойное приза доктора Менгеле. Кто у них тут главный? Мужчина огляделся. Камер видно не было. И он не чувствовал чтобы кто-то следил за ними. Даже через окошко двери, куда иногда подавали еду в картонной одноразовой миске. А если и следили – кому какая разница? Конечно, он не планировал привлекать снова к себе внимание, только опыт был таковым, что все планы можно смело выбрасывать в утиль, как только ты начинаешь действовать, фактор непредсказуемости работает на полную мощь. В этом здании, на этом острове, он был еще более многократно усилен. Он обернулся к смотрящему на него «пациенту». Губы расплылись в улыбке. Хлопнул папкой, отбросил ее на кушетку. Наклонился к самому лицу парня, беря пальцами его за подбородок и поворачивая лицо из стороны в стороны, с крайним любопытством рассматривая шрамы. - Тц, тц, тц, - выдавил он из себя, смотря в глаза одаренного. Облик его стал по странному меняться, он стал чуть выше ростом, тело под элегантным классическим костюмом и белым халатом, что скрывал это изящество моды, стало стройнее, пальцы длиннее, черты лица изменились полностью – губы превратились в тонкую полоску, на впалых щеках с выступающими скулами появился намек на щетину, глаза приобрели странный оттенок, меняющийся с голубого на зеленый, нос чуть вытянулся и стал более аккуратным и тонким. В целом, его облик можно было даже назвать красивым. – Впрочем, видел бы ты меня после схватки с Магнето, - улыбнулся он и похлопал «пациента» по щеке, прежде чем выпрямиться и снять с себя халат. С выражением крайнего отвращения, Холокост отбросил белую одежду куда-то в сторону. После чего сделал шаг к парню. – Давай-ка снимем эту форменную безвкусицу, - он поднял Санни за плечи, явно не прилагая каких-либо усилий для этого, словно сам «пациент» был легче воздуха. Затем усадил его на кушетку и развязал узел на смирительной рубашке. Остальную операцию оставил проделывать заключенному самостоятельно, отойдя в сторону и опираясь плечом о мягкую стену. – Как тебе такая клякса, сынок? Видишь розовых пони, скачущих по зеленому лужку под радугой? – улыбку Немезиса можно было бы назвать ироничной. Но вы просто не знали Немезиса. Ирония – возможно, иногда, не помешает. Не сейчас вот только. Сарказм? Да, вполне что-то близкое к этому, но все равно – не то. Скорее нечто сродни факто нобеле – прими и довольствуйся. – А это, – он показал на себе очертания шрамов, похожих на шрамы Джокера. – Мы уберем. Это проще, чем подарить новое тело, когда тебя почти изничтожили. Куда более неприятное ощущение нежели то, что ты испытываешь сейчас, - засунув руку за пазуху пиджака, достал сигарету и просто стал крутить ее в пальцах. – Вопросы? – поднял он брови. Времени было достаточно. А уйдет отсюда Холокост уже не один. И другим путем.
Bombist: - Начинается, - сверив время на часах, провозгласил один из охранников. - Хроники на выгуле! Одна из стен центрального поста охраны была частично занята видеомониторами, на экранах которых мелькали десятки изображений. Все они были отголосками съемки видеокамер, расставленных по всей территории психиатрической лечебницы Аркам, в общих палатах, столовой и коридорах. Когда охранник с именем Патрик Кэмбер сообщил о том, что пришло время, интересным для всех стал только тот монитор, где была видна дневная комната. В ней проводили время пациенты, не замеченные в своей прошлой жизни за нарушением общепринятых законов уголовного кодекса. Что-то сдвинулось у них в мозгах, перемкнуло, и теперь они нуждались в починке. Если дело выгорит, они вернутся домой - лучше, чем были когда-то, до поступления в Аркам. Это касалось тех, кого называли острыми. Их еще могли починить, вправить мозг на место и выпустить обратно в общество, но с хрониками все было по-другому. Они были постоянными клиентами психушки, вечным геморроем врачей, пожимающих плечами в бессилии что-либо для них сделать. Хроники, которым уготовано было остаток жизни провести в четырех стенах и носить ярлык с надписью - сумасшедший. Они делились на самоходов, катальщиков и овощей, не способных подтереть собственные слюни и дотянуться до задниц. Сталкиваясь с хрониками в общих палатах, острые обходили их стороной, стараясь не замечать и не думать, что лечение в психушке может довести до такого же состояния. Все знали, что часть хроников были вполне дееспособными людьми. Становясь катальщиками и овощами, они показывали, к чему могут привести врачебные ошибки. Медицина не совершена. Взгляды охранников были прикованы к монитору, показывающему дневную комнату. В руках одного из них появился блокнот и карандаш. На мониторе изображение почти не двигалось. - Готов, кому что писать? В этот раз повышаем до десятки! В голосе Патрика Кэмбера слышался азарт. Он, не моргая, смотрел на одного из хроников, прикованных в вертикальном положении к стене. - Десятка?! Э, не, братцы, с такими ставками я пас, - похлопав себя по пустым карманам, разочарованно сказал второй, на бейдже которого было написано имя Даррен Снайпс. Усевшись обратно на стул, он отвернулся и стал разглядывать другие мониторы. Остальные были недовольны, что одним игроком в их развлекаловки стало меньше. Даррену Снайпсу было наплевать на мнение коллег. Ему еще ни разу не повезло в этой их игре. Ни одна ставка на хроника не прошла удачно и каждый раз они либо заваливались не в тот бок, неожиданно переставали пускать слюни или мочились под себя раньше названного срока. Француз зажмурился от звона в ушах. Звон вибрациями взбалтывал его внутренности, расшатывал кости. От звона, казалось, скукоживается кожа, натягивается и рвется. Желая избавиться от звона, француз стал дергать плечами и сбрасывать с себя смирительную рубашку, заклепки которой расстегнул ему доктор Хестон. Освободив руки, прижал их к ушам. - Кто ты к черту такой? - громче нужного сказал француз, сильнее сдавливая голову ладонями. Все, что происходило сейчас, заставляло его ощетиниться. Желать того, чтобы Хестон исчез из поля зрения. Провалился сквозь землю в преисподнюю без объяснений той хрени, которая только что с ним происходила. Хестон что-то говорил ему. Что-то, что требовало от него жестикуляции. Поднявшись с койки, француз пошатнулся в сторону. Колени подгибались, но силы воли ему хватило, чтобы дотащиться до двери и упереться в нее вытянутой рукой. - Док, вы бы все-таки проверили мой кашель. Он мне не нравится, - игнорируя все, что ему сказали, пропуская все мимо ушей, снова завел свою песню о простуде француз. Кашель в самом деле рвал ему глотку. Когда приступ прекратился, француз ударил в дверь второй рукой. Затем еще раз, сильнее. - Я убью его! Слышите, выродки? Я убью эту гниду! Удары кулаками должны были показать охране, что пациент говорит серьезно. Показать, что пациент высвободился из смирительной рубашки и теперь может придушить Хестона голыми руками. Охранник, дежуривший у двери с другой стороны, схватился за рацию и передал сигнал тревоги тому, который стоял у пульта управления в конце коридора. Цепная реакция была запущена, тревога о захвате заложника дошла до центрального поста охраны. Ставки на хроников пришлось отложить и заняться делом. Те, что были ближе, бросились отпирать двери и спасать Хестона из лап вырвавшегося пациента.
Holocaust: Немезис утвердительно кивнул, словно его удовлетворил подобный тон и данный вопрос. Действительно, кто он к чертям такой, раз просто так зашел в камеру, освободил от смирительной рубашки француза и теперь стоит, прислонившись плечом к стене, крутит в руках сигарету и улыбается довольно, словно кот, напившийся от пуза сливок и сметаны. Забавное сравнение, надо будет его запомнить и применить еще где-то. Впрочем, несмотря на вопрос, ответа так и не последовало, мужчина перевел взгляд с табака, на сидевшего пока на кушетке молодого человека, во взгляде мелькнуло что-то недоброе, рот оскалился, когда парень встал и откашлялся, еще больше улыбка стала, когда он повторил свою просьбу о кашле. - Может, я скажу потом, кто я такой? Так сказать наведу интриги, м? – закусив кончик сигареты, мужчина вальяжно сделал пару шагов, крутанулся вокруг своей оси и плюхнулся на койку, расслабленно вытягивая ноги и закидывая руки за голову. Знаете? Ему здесь нравилось. Тихо, спокойно, никто не тревожит, и кормят наверняка даром, наверняка есть издевательства со стороны персонала и других пациентов, - ну просто не психиатрическая больница, а санаторий, рай и отличное место для отдыха. Если бы Холокост слышали о Джокере, он бы сказал, что понимает теперь этого клоуна и ту мотивацию, которая заставляет его возвращаться в «Аркам» снова и снова. Меж тем «пациент», все еще высвобождаясь от рубашки, которая теперь просто висела на руках и могла сама собой в любой момент свалиться на пол, как вещь никчемная, ненужная и лишь мешающая движению тела, подошел вплотную к двери и начал, что было сил, а сил видимо у него было немного, так как, не удовлетворившись одним разом, парень продолжал, стучать в дверь, подкрепляя действия словами. Снова и снова, снова и снова. Холокост протер виски. Еще немного и у него голова заболит и придется точно выходить из этой комнаты для увеселений в поисках аспирина или приятный музыки страха и паники рода человеческого. Мужчина показательно похлопал в ладоши подобному заявлению, адресованному охранникам. Наверняка, они отложили свои журналы, обеды или чем там они занимались, он не обратил внимания по дороге, ибо не счел это необходимым, и ринулись к двери камеры, передали по рации открыть ее, положили руки на оружие, какое бы оно и у них не было. – М, очень умно, очень, - довольным тоном процедил сквозь зубы Холокост. – Только тебе вот это, – он указал на горло, имея ввиду ошейник, - не помешает? Это ведь какое-то блокирующее устройство, верно? М, занятно, - он резко поднялся, подошел к парню со спины, провел пальцами по ошейнику. –Помочь? – не дожидаясь ответа того, запустил пальцы за оборудование и резко потянул на себя. По всем законам жанра, парень должен был бы поддаться за устройством, которое блокировало способности, так как сделано оно было весьма искусно и было весьма прочным, подобное скрепкой не вскроешь. Однако, вопреки любому здравому смыслу, металл в ладони «Хестона» деформировался, сжался, затем мужчина без особого труда сорвал ошейник с шеи Бомбиста, разламывая его на две части. Отходя в сторону, Немезис с явным интересом разглядел оборудование. – М, интересно. Очень интересно. Готов поклясться, что аналог есть, но это другая модель, иной механизм.., - аккуратно двумя пальцами он вынул из подкорки одну из электронных плат. – Забавно, я бы даже сказал. Пока Немезис был отвлечен изучением устройства, по другую сторону двери, двое охранников приготовились к тому, что им сейчас откроют дверь. Руки были на оружии, хотя каждый молился о том, чтобы применять его не пришлось. Подобные инциденты не были редкостью, но вот вырвется или нет пациент на волю – за это каждый дежурящий отвечал лично головой и своей жизнь, и в фигуральном, и в буквальном смысле слова. У всех уже стала притчей во языцех жестокость и строгость руководства комплекса. - О, подожди, - краем глаза заметив, как дверь чуть дрогнула, Холокост отбросил «игрушку» в сторону. – Небольшой фокус, - оскалился он, подходя к парню и на ходу меня облик на модель под названием «Хестон», с одной лишь разницей, на лице появились синяки, а из носа текла кровь. Взяв каплю на палец, попробовал на язык. Затем посмотрел на дверь и обреченно вздохнул. – Великий Апокалипсис, я студентку Ксавьера трахал быстрее…хотя она сопротивлялась, - усмехнулся, прежде чем снова развалиться на кушетке и жестом предоставить парнишке действовать самому. Мол, показывай, что ты хотел там сделать дальше.
Bombist: - Отпирай быстрее! Быстрее! Крики не вводили секретные коды и не открывали двери нараспашку, пропуская охрану вперед. Крики не могли ничего сделать с тем, что Хестон оставался в палате один на один с психопатом, устроившим взрывы в прямом эфире. Крики были бессмысленны, но ничего с этим сделать охранники не могли. Пока одни были заняты тем, что открывали доступ для прохождения, другие дрожали в нетерпении. Помахивая электрическими дубинками, они готовы были ворваться внутрь и избить в кровь пациента, рискнувшего поднять руку на лечащего врача. В любой психушке с этим было строго. Врачи были неприкасаемыми как дипломаты доброй воли, но в Аркаме это доходило до крайностей. После нескольких прецедентов все охранники были осведомлены, что жизнь пациента не стоит и гроша, если они угрожают персоналу психушки. Ставки на болезнь мозга никто не делал. Диагнозы различной тяжести и сложности не давали права распускать руки и нападать на людей в белых халатах в стенах больницы. Француз снова услышал в голове пощелкивание. Так пощелкивает бомба с часовым механизмом. Размеренно, без сбоев и отставания от графика. Пощелкивание в голове принесло облегчение и во всем теле стала чувствоваться сила и энергия, которых французу недоставало. Он чувствовал себя растерянным, но теперь это чувство прошло и снова все прояснилось. Четкая цель и смысл жизни сосредоточились в размеренном пощелкивании. Рука потянулась к горлу - ошейника больше не было, он был свободен. Француз повернул голову и бросил взгляд на человека, который его освободил. Он снова преображался. Вместо высокого худощавого незнакомца был помятый с виду Хестон. Кровь сочилась у него из носа и весь он выглядел жалким, побитым - как раз таким, каким его себе представляли охранники, столпившиеся у дверей. Обычная скорость француза вернулась к нему. Он успевал двигаться, наблюдать и думать намного быстрее, чем текло время. Охрана возилась с замком слишком долго, но так было только для них - для француза и странного типа, пришедшего к нему. Для людей не прошло и минуты. Сурреш интересовался не только природой способностей. Мутации стали частью его жизни, но суть и выбор человека от этого не становились для него менее значимыми. Он спрашивал тех, с кем сталкивался - что для них означают новые возможности? Тест не на сообразительность, а на элементарную человечность. Француз не помнил, чтобы Суррешу на вопрос кто-то отвечал возвышенными идеями и планами спасти мир. Взгляд метался от двери к Хестону и обратно. Что-то в нем говорило, что лучше держаться от него подальше. Француз не хотел умирать и не хотел становиться рабом чьих-то прихотей, быть кому-то обязанным. Использовать свои силы и сбежать сейчас, значит пойти у него на поводу. Но способности использовать все равно придется - охрана не будет разбираться, что к чему. Двери откроются и они набросятся на пациента с дубинками. Одного удара будет достаточно, чтобы истощенный организм не смог сопротивляться рвущейся наружу энергии и выплеснул все накопившееся взрывом. Пощелкивание в голове не прекращалось. Время еще не пришло, чтобы разносить все к чертовой матери. - Вот он! Француз поднял руки, сдаваясь, но охрану это не волновало. Одного взгляда на Хестона было достаточно, чтобы они набросились на пациента. Один из них замахнулся битой, чтобы нанести удар, но двигался слишком медленно. Француз увернулся и крепко сжал руку охранника, выворачивая ее. Дубинка выпала, француз оттолкнул охранника к Хестону и выставил блок, предотвращая еще один удар. - Ошейник - у него нет ошейника! - Стой на месте и не шевелись, урод, пристрелю! Пока один из охранников целился в него из табельного оружия, француз не сопротивлялся и смотрел, как вперед вышли санитары. Они заломили ему руки, достали шприц с успокоительным и ввели в вену.
Holocaust: Спектакль, разыгранный им, был великолепен, тут и спорить не надо было. Без лишних слов, без лишних стонов, просто кровь, сочащаяся из носа, из раны на губе, выступившая уродливой гематомой на лице, - все это говорило куда больше, гораздо больше, чем многочисленные жалобы заложника или угрозы, захватившего его, психопата. Это суть человеческой психологии, верить не тому кто прав на самом деле, или не прав, как хотите, главное поверить тому, кто больше пострадал. Посудите сами, при крушении поезда по вине машиниста, вы не сразу будете винить машиниста, который погиб на месте, нет, должно будет пройти время и потому вы будете выдвигать массу теорий, массу причин произошедшей катастрофы, кои не могли быть решающим фактором на самом деле. Уменьшите масштабы и вернитесь на нашу землю грешную, всегда будет в выигрыше, всегда будет прав и всегда будет жертвой тот, кто изранен, кто якобы морально истощен, кто покалечен, меж тем, как это часто бывает, на самом деле, он и есть причина всех бедствий, он и есть тот самый провокатор, что позволил данному свершиться, либо в силу своей глупости, либо слабости, либо того и другого вместе взятых. И совсем не удивительно, что стоило двери открыться – наконец-то, открыться! – как охранники и медперсонал, подоспевший с изрядной порцией успокоительного в руках, тут же обратили внимание на Хестона, лежащего без сил на кушетке, побитого, помятого, несчастного врача, который и осмелился лишь, наверное, поинтересовать о самочувствии пациента. Нет, он ни в чем не виноват. Конечно, это просто проявление безумства пациента – нападение на человека, который хочет ему помочь всей душой и сердцем. Вы только послушайте. Это даже звучит смешно, но вы скорее поверите в эту ложь, нежели примите правда и, уж тем более, предположите, что все данное инсценировано. Что вместо несчастного врача-жертвы на самом деле вы видите лишь его образ, а настоящий Хестон давно летает в стратосфере кучкой праха, оставшегося после сытного, скажем так, обеда человека, или нет – чудовища, поглотившего его. Минута разыгрывания из себя жертвы, а затем – мужчина просто с интересом пронаблюдал за воцарившейся суматохой. В воздухе уже витал отчетливый запах адреналина, впрыснутого в кровь людей железами во время, дабы оставить угрозу телу и жизни. Чудесная вещь природа, все то она предугадала, все то она предусмотрела, единственный минус этой безликой и невидимой силы был в том, что люди не умели пользоваться ее дарами, растрачивали на пустые и ненужные вещи и развлечения, просто забывали, просто разрушали себя и все вокруг себя. Охранник замахнулся дубинкой на пациента, но был слишком медлен для мутанта, наконец, освобожденного от сковывающего все силы ошейника. Крепкая, сделанная специально, чтобы причинять как можно больше боли, дубинка упала на пол. Хороший режиссер, снимая фильм об этом, наверняка, сделал бы замедленный видеоряд, дабы показать весь драматизм событий, дабы предоставить зрителю догадаться самому, какая судьба ожидает персонал Аркама, подоспевшего «коллеги» на помощь. Охранник был бесцеремонно оттолкнут в сторону лже-Хестона. Исполнитель и блюститель порядка был шокирован, но не сбит с толку совсем. В конце концов, это была его работа и глупо считать, что сопротивление какого-то уголовника должно выбивать всех и вся его охраняющих из колеи. Чушь собачья! Его учили, затем приняли на работу, исправно и неплохо платили, да и ко всему прочему, Аркам был не тем местом, куда в санитары или охрану берут первых попавшихся выпускников полицейской академии, которым осталось два дня до пенсии. Нервы были более чем стальные, тем паче учитывая контингент работы лечебного и тюремного заведения и их клиентов. Быстро сориентировавшись охранник попытался встать на ноги, быть может он хотел поднять дубинку, попытаться ударить пациента со спины или помочь своим сослуживцам, как бы то ни было, несмотря на всю репутацию и биографии, карма у него была именно того самого выпускника выше обозначенного. Сзади человека почувствовал как кто-то схватил его за плечи и не отпускал. Так как никого кроме Хестона в палате больше не оставалось, следовательно это был он. Первое, что пришло на ум человеку – врач был в шоке и напуган, возможно охвачен паникой. Охранник попытался вырваться, но с таким же успехом можно было пытаться перепилить себе ногу, попавшую в медвежий капкан, ложкой. Ноль эффекта. - Чарльстон, отпусти, этот ублюдок… Он будто затылком почувствовал что-то неладное. Горячие дыхание окатило шею охранника, после чего на ней сомкнулись пальцы левой руки Хестона. Краем глаза охранник заметил, что не видит больше ни следа крови на лице заложника. - Дай мальчику порезвиться, не мешай веселью, - раздалось у самого его уха. Охранник почувствовал как кожу на шеи что-то обожгло и продолжало прожигать, вплоть до сухожилий, костей, гортани. Следующий жар он уже почувствовал внутри. Едва осознавая, что происходит, охранник опустил взгляд, чтобы посмотрел на человеческую руку, выступающую из его живота и проворачивающуюся в стороны. Боли не было, но было чувство, будто все тело сосредоточенно только в руках Хестона. А был ли это Хестон? Осознание слишком поздно начало приходить в его разум, мысли которого бились в лихорадке. Он готов был поклясться, что буквально чувствует, как молекула за молекулой его внутренностей, оседают, истощаются, испаряются, словно в никуда. Впервые за всю жизнь, взгляд полный страха метнулся к двери, изо рта хотел вырваться крик, но ничего кроме тихого хрипа не раздалось. Меж тем как охранники скрутили и заломили руки парня за его спиной, а врачи вкалывали сильное успокоительное в вену, мир охранника, сжатого в руках лже-Хестона блек и исчезал, тело начинало проходить процесс, сродни быстрого умирания, однако с той лишь разницей, что изнутри оно начинало тлеть еще быстрее, выбрасывая в атмосферу гадкий запах горелого и гниения вперемешку. Холокост вышел из палаты, как раз когда последняя капля успокоительно в шприце вошла в организм пациента. Облик его представлял странное зрелище, уже не Хестон, но и на половине пути к преображению в облик человека, его лицо представляло собой маску черепа, меж тем как в глазах не читалось ничего кроме пугающей черноты. От рук, покрытых кровью, шел дым. Холокост обвел взглядом присутствующих, посмотрел на парня. Едва опомнившись, охранники выпустили из рук задержанного, метнулись к незнакомцу, а тот просто протянул руку и сжал ее на горле парня, отрывая того от пола. Сам он будто прибавил в росте, а вместо кожи и костюма казалось вырисовываются очертания странного материала брони. Глубоким, проникающим в самое нутро голосом, он произнес: - «Малыш»* готов произвести фурор, - казалось вся ситуация его забавляет, однако в планах самого Немезиса не было больше причин здесь задерживаться, лишь на мгновение, чтобы лицезреть ту мощь, сосредоточие которой он сжимал в руке. Мощь и силу собранные в одном человеке, в производном от него. * - название первой атомной, сброшенной на Хиросиму
Bombist: - Сука, ты заплатишь за это! Охранники не могут испытывать радости, когда кто-то из заключенных пытается ногами самостоятельно переступить порог отведенной им камеры. Именно заключенные, без поправок на шизофрению и другие психозы, приписанные психопату докторами с кучей дипломов. Охранникам не нужно заканчивать университеты и слушать монотонные лекции, чтобы уметь отделять одних от других. Тех, кому действительно нужна помощь специалистов, чтобы слегка подкрутить вылезшие из механизма винтики в нужном месте и мысли направить в нужное русло. Другое отношение было к тем, кто своей ненормальностью начинал загаживать жизнь нормальных. Над такими только доктора будут кружить коршунами, чтобы собрать больше материалов и больше психозов для своих высокоинтеллектуальных научных работ, но не охранники. Охранники точно знают, что нужно делать с теми, кто прикрывает свои задницы от электрического стула дурдомом. - Заламывай руки.. руки заламывай ему! - Не уйдешь теперь, гнида! - Вколол? .. Держи бля крепче! - Он брыкается! - Они бля всегда брыкаются! Ничего, сейчас затихнет. Лошадиная доза и не таких валила. Колено одного из охранников упирается между лопаток француза. Надавливая, он прижимает француза к полу сильнее, пока второй помогает ему удерживать руки. Возможностей для маневров не остается, силы выходят не равными, если не использовать ген Х и не примешивать к этой схватке немного радиации для повышения тонуса. Попытки самоконтроля француза приводили к тому, что он вдвойне проигрывал по всем фронтам и его лицо прижималось к холодному полу, пробуя его на вкус и пытаясь хотя бы вздохнуть от нехватки кислорода. Продолжая сопротивляться и рвущейся наружу разрушительной силе, и охране, француз пошевелил голову и повернул ее так, чтобы быть припечатанным к полу щекой. - Мутация.. , - с трудом выдавливая из зажатых легких слова, сказал француз, - не поможет.. блокировать ...мать вашу.. - Закрой пасть! Ты ему точно все вколол? - Все, до капли. Кончай с ним возиться, надо обратно в камеру тащить и запереть там к чертям собачьим пока не разберемся. А там, глядишь, уже наша смена закончится. - Легко сказать бля - тащи в камеру! Пошевельнусь и он выскользнет как уж какой-нибудь. Нутром чую, дай слабину и он вырвется и тогда будь здоров! Рука охранника опустилась к затылку француза и пальцы вцепились в волосы. Припечатывая лицо зажатого в тисках француза к полу, охранник сам уже походил на свихнувшегося уебка, которому только и нужно, что пустить кому-нибудь кровь из носа. Французу надо было вырываться и бежать к черту, чтобы не рвануть как бомба с часовым механизмом. Он мог спорить на что угодно, что таймер в его башке поставлен не на сегодняшнее число и не на это время, и потому сдержать взрыв внутри себя было не просто делом принципа. Мысль о том, что ядерное спасение человечества начнется раньше запланированного, приводила француза в благоговейным трепет и доводило до религиозного ужаса. Глаза француза стали черными как бездна. Широко раскрыв рот он выпустил пар, вырывающийся из его нутра. Давление со стороны охраны пропало. Не чувствовалось ни упирающееся между лопаток колено, ни пальцы, вырывающие волосы с головы. Француз не видел, что они отвлеклись на преобразившегося Хестона. У него изо рта при дыхании продолжал вырываться пар. Мозг подавал сигналы в конечности, чтобы подняться с расплывающегося пола и сбежать, пока есть время, но ни один мускул не шевельнулся. Ни один мускул не шевельнулся даже тогда, когда француз воспарил над полом каким-то немыслимым образом. - Я.. не могу..больше..сдерживаться. Преобразившийся Хестон был слишком силен даже для сверхчеловека. Краем сознания француз уловил вопли охраны. Самоконтроль не срабатывал и теперь вокруг него температура начала возрастать. Давление росло, что-то под кожей начало светиться. Это свечение - его можно назвать энергией. Преобразившемуся Хестону было на все наплевать. Он был слишком силен даже для сверхчеловека и не боялся быть испепеленным этой самой энергией или быть подверженным радиации. - Нужно ... уходить.. сейчас.. - голос как из ядерного реактора. Никто не хочет услышать что-то голосом, которым мог бы говорить ядерный реактор. ---------из аркама
полная версия страницы