Форум » Альтернатива » Ephemera and Electricity [Кроссовер] » Ответить
Ephemera and Electricity [Кроссовер]
Electricity: Участники: Ephemera [Kurtis Trent]; Electricity [Lara Croft] Место: Лувр Ситуация: Лара уже побывала в квартире своего наставника, став свидетельницей его смерти, блуждала по парижским гетто и попала в Холл Сезонов. С большим трудом достав первую Картину Обскура и оставив позади Красного Призрака, что было совсем не просто, мисс Крофт выбралась из подземелья обратно в залы великого Лувра. Тут ее ждали сразу несколько сюрпризов, для начала Гандерсон со своими людьми. А после таинственный незнакомец, с не менее таинственными способностями...
Ответов - 3
Electricity: Повидав в своей жизни и скорпионов-гигантов, и монстров с дом в высоту, леди Крофт не столь сильно удивилась уже знакомым ей ходячим скелетам и призракам. Тем более, эту красную субстанцию, летающую над землей, можно было легко перехитрить, стоило лишь передвигаться на четвереньках. Но кто бы мог подумать, что столь огромное сооружение с подобными загадками и существами могло все это время находиться под всем известным Лувром? Заветная картина Обскура покоилась в рюкзачке, это было большим шагом вперед, учитывая ее положение. Сейчас Лара испытывала достаточно странные для нее чувства, ведь Вернер предал ее. Пускай его телом завладел сам Сет, но когда с богом было покончено, старик даже не попытался ее спасти. Неужели для него было столь сложно протянуть руку? Он просто подождал пока потолок в выходе из пирамиды обвалится, и ушел. Ей чудом удалось выбраться из смертельной ловушки и вернуться домой. После этого Крофт очень изменилась, пропало желание путешествовать и стремится к новым открытиям. Странно, но лучиком света в этой «депрессии» стал…Вернер. Именно из-за него Лара сейчас была тут, а точнее из-за того, что Вон Кроя уже не было в живых. Выбравшись на поверхность, по крайней мере в подвал здания, Лара стремительно направилась к выходу. Даже не смотря на ее закалку, ощущение, будто бы Красный Призрак все еще у нее за спиной, никак не хотело исчезать. Благо, его на самом деле он остался в зале со статуями, а впереди был музей, живые люди. Стоило Ларе выйти на лестничный проход, где она планировала остановиться, чтобы отдышаться, ее ждал сюрприз. Мало было охранников, так теперь тут были какие-то спецназовцы.
Ephemera: У каждого человека всегда найдется то, чего он не умеет. Есть люди, которые не умеют плавать. Они боятся лишь вида буйствующей реки и сразу начинают нагонять на себя липкий страх того, что вода не будет их держать. Есть люди, которые не умеют играть на скрипке. Нет для них ничего прекраснее мира сладчайших звуков, образующих симбиоз искусства и мечты. А Куртис Трент не умел смиряться со своими ошибками, из-за чего он очень страдал. У мужчины не было сил признать. Признать свою ошибку - кажется, что это так просто, но проклятое самолюбие ослепляет, и это мешало Тренту двигаться вперед. От новой жизни его отделял всего лишь один шаг, и однажды этот самый шаг столкнет его в пропасть, из которой он никогда не выберется. А за ошибки нужно платить... Вернее, за слепоту. Ну никак не мог он поверить, что Лара зайдет так далеко! По логике вещей здесь не должно её быть. Но это расходилось с реальностью. Куртис даже понятия не имел, насколько нужно быть безумной, чтобы постоянно держать первенство в безумной гонке между жизнью и смертью, находить силы выбираться из любой опасности, подобно клетке, лишающей сил и не дающей дышать. Трент усмехнулся от осознания того, что главный враг девушки - это не кто иной, как она сама, вернее, её неконтролируемое желание лезть куда не надо. Упрямству её не было пределов. Ведь она нашла картину Обскура... Картину Обскура, даже самому не верилось. Частица древности, артефакт, находящийся на параллели возможного и невозможного. Что руководило ей? Любовь к приключениям? Конечно, но её жизнь и до этого была ослепительно-ярким пятном на фоне черно-белого полотна реальности. Месть? Неужели жизнь Верньера настолько ценна, а точнее бесценна, что Крофт решила поставить на карту свою собственную? Да, этот человек ей важен, он научил её всему, что она знает, но... Не стоит этого таких жертв... Тогда что? Куртису было не понять. Он привык полагаться на жесткую логику, подобную четкому алгоритму с повышенным уровнем ясности и дискретности, и ему не было дано понять глубины чувств Лары. К горлу подкатывал комок. Чувство опасности нарастало в геометрической прогрессии, ведь уже совсем скоро... Их встреча неизбежна... Третья встреча. Если самолет должен упасть, то он упадет... Подведут погодные условия, отключится маленький рычажок в сложной системе машины, и весь агрегат падет вниз, и ничего не останется, кроме чувства свободного падения... И они встретятся. Куртис гнал от себя эти мысли, старался не думать о ней, пытался абстрагироваться от чувств, насыщавших его, и он сам не знал, почему всё это происходит с ним... Он думал, что его удел - вечное одиночество, борьба со злом, в которой нет победителей, но это совершенно не кажется очевидным и из-за собственной глупости появляется луч оптимизма и утопических надежд. Не раз ему хотелось умереть, чтобы не думать ни о чём. Всё-таки большинство из нас склонно не видеть никакой разницы между тем, что мы хотим и тем, в чём мы действительно нуждаемся, и поэтому нам так хочется идти по уже пройденной кем-то тропе, хочется, чтобы всё было проще, чтобы никогда не было больно... Но жизнь наступает нашим желаниям на горло, и краем уха слыша летаргический стук стрелок и тихое биение сердца, остается констатировать факт, что ты всё ещё жив... Всё же это он видел и в Ларе. Такой уникальный случай, когда всего лишь пары встреч и одного взгляда максимально хватает, чтобы исследовать потемки чьей-то души и увидеть что-то родное, сходственное и тебе. Лара же тоже была одинокая. Эта боль читалась в её глазах. Можно быть не одному, но всегда одиноким, чувствовать арктический лед собственного сердца и понимать, что мир не будет таким, каким бы нам хотелось, и с этой болью придется жить, подобно безжалостному приговору, который зачитывает судья, обрекая на муки, ещё раз убеждая в фатализме жизненного течения. Жизнь словно креативное творение гениального пацифиста, в глубине души оказавшегося садистом - всё так сложно, непонятно, чувственно и больно, что кажешься самому себе призраком, который существует где угодно, но только не здесь. Центр Парижа, Лувр, офис Департамента археологических исследований. Запах пыли, невыносимо раздражающей нервные рецепторы; бетонные стены, напоминающие тюремную камеру, где нет окон, из-за чего свет звезд не попадает в помещение; лампочки, мощность которых едва позволяет что-либо рассмотреть в лабиринте непроглядного мрака; радио, которое тихонько вещало о смерти одного из ведущих работников музея... Страшноватое место, напоминает какой-то заброшенный офис из некой компьютерной игры-ужастика, созданной для того, чтобы пугать современную молодежь... Но сейчас это едва ли было правдой... Не знал Трент, что он тут делает... Отправился в самое неправильное для себя место. Шестое чувство и странное ощущение неопределенности гудели в сознании, конфронтируя друг с другом, из-за чего казалось, что голова разломится на куски.Что же чувствовал Куртис? Тут не нужно строить логических цепей или смелых предположений, и так ясно - её... Куртис хотел обрадоваться, но чувство опасности его не отпускало. Значит, нужно быть осторожным - интуиция его ещё не подводила... Каждый шаг осторожен, сейчас Трент напоминал отпетого рецидивиста, решившего побаловаться вылазкой в Лувр. А в голубых глазах жизнь прокручивалась перед глазами, отчетливо вспоминая каждую секунду, проведенную с ней.... Пусть даже совсем не так, как хотелось бы... Кафе "Metro", жаркий день в столице Франции, когда солнце буквально пытает своим обжигающим теплом. Усталый Куртис решил зайти в старую кафешку и бессмысленно просидеть там пару часов. Заведение держал месье Пьер. Хороший мужик, но в жизни ему не везло, таких неудачников, как он, было тяжело найти. Отсутствие личной жизни, смерть коллег из клуба "Красная Змея", стремительное падение в низы социальной лестницы, и прибыли от собственного предприятия едва хватает на еду. - Pierre, donnez-moi encore un verre du vin, s'il vous plait. Владелец кафе отлично говорит по-английски, но почему-то у Трента слова вырвались на французском. Получил своё сомнительное счастье и тяжело пускается на стул. И вот мужчина смотрит в кроваво-алую жидкость, лишь изредка делая едва ощутимые глотки, по большей части, просто смотря в глубину бокала. Голова взрывается от непонимания. Кажется, что главная проблема Куртиса - то, он сам не знает, чего ему хочется от жизни... Ему уже давно перевалило за двадцать шесть, а он по-прежнему одинок и тщетно пытается выполнить святую миссию ордена. Трента можно смело отнести к разряду садомазохистов - мучают сами себя, а потом роптают на жизнь: какие они несчастные, как жизнь их измучала, и ничего счастливого не происходит. Мужчина пытал себя по-разному: он запирался в квартире и спивался, надеясь, что алкоголь поможет ему спрятаться от внешнего мира, и чем больше в напитке градусов, тем эффективнее ему "форматнет мозги". Пробовал он и баловаться с колюще-режущими предметами, специально насилуя своё тело, с ловкостью профессионального хирурга орудуя по собственной коже бритвой, что не предвещает ничего, как тупой боли, от которой даже не кричишь - силы уходят на то, чтобы сделать ещё один вдох - , и визита в аптеку за дезинфицирующими средствами. А самое лучшее средство - это одиночество. Никаких жертв даже не нужно. Никакой боли. Только желание чего-то - неизвестно чего. Завтра Куртис снова возьмется за дела ордена, и ещё один день он проживет зря. Даже становится страшно оттого, как быстро жизнь катится своей дорогой. Ещё немного - Трент снова смочил губы жидкостью, печально посмотрев в окно... Солнце, лето, а он тут моральным самобичеванием занимается. Тяжело вздохнув, Куртис опустил глаза вниз, а подняв их - дверь открылась, и в здание не спеша вошла девушка. Как только Трент её увидел, в нем загорелось странное чувство, что... Что-то не так с ним творится. Не то. С огромным энтузиазмом он начал изучать эту девушку. Сказать, что она была красивой - значит кричать в пустоту, всё равно никто не слышит. Она казалась.... прекрасной. В ней явно было что-то чего, не было у остальной части женского населения планеты. У каждого различные идеалы красоты, и Куртис почему-то почувствовал, что она застрянет у него в памяти. Полушария мозга ополчатся друг против другого, и в результате страдать будет одна душа - душа Куртиса Трента. Боже, сколько в её глазах было огня! Бешеная смесь адского пламени, которое рвется наружу, не жалея абсолютно никого и ничего, находится в постоянном движении, стремясь превратить мир в горсть праха, и кроткого огонька свечи в самой глубине уш, которое едва трепещется, ещё чуть-чуть - и погаснет. Не нужно быть экстрасенсом наподобие Куртиса, чтобы понять - характер у этой дамочки тот ещё, от её темперамента запросто падет самая прочная каменная стена, и ой как не повезет тому, кто попадется ей на горячую руку! Вне всяких сомнений, она знала, чего хочет, каких целей должна добиться и какие жертвы нужно возложить на алтарь во имя их осуществления. И кажется, она идет к Пьеру... Да... Жаль. Незнакомка прошла мимо его столика, и остановив внимание на её филейной части, Трент едва удержался, чтобы не подавиться вином. Да уж, этого достаточно, чтобы уровень тестостерона к крови просто зашкаливал. Всё же интересно Куртису, что она говорит бармену. Не может он бороться с такими очаровательными привычками как подглядывать и подслушивать. Подглядывать смысла особого нет, подслушать с такого расстояния он ничего не сможет, значит приходится сделать так, как другие не умеют. Путешествовать в чужие сознания стало для Куртиса хоть и простым с приходом опыта занятием, но таким же интересным и необходимым. Боль... Боль... БОЛЬ. Не может быть. Как много боли в её сознании. Невыносимо много боли, ведь это так много, можно запросто сойти с ума. А она как-то держалась. Тренту всегда нравилось сочетание хрупкости с необычайной силой. И вот он видит отчетливую картину. Она немного приглушена, значит, прошлое недалекое... Она и пожилой мужчина. Кричат. Ссорятся. Явно старикан затронул больную для девушки тему. Напряжение всё нарастает, такое скользящее чувство, словно ты в темной подворотне и сейчас на тебя нападут. И пустота. Черная антрацитовая тьма, высасывающая душу подобно магниту, обрекая на муки непонимания и бесконечной агонии.... Картина проясняется. Всё потихоньку становится ярче, хотя практически невозможно не перепутать эфемерное проникновение цветов с кромешной тьмой... Непонимание. Тысячи вопросов и тысячи проклятий. И руки в крови. Страшно. Страшно, потому что больно, страшно, потому что больно, страшно, потому что всё потеряно... И в голове мелькает одно слово: "МОНСТР". Этого достаточно. Куртис вздрогнул, хотя он отличался железобетонными нервами. Ей грозит беда. Она сама не понимает, во что она ввязалась, в какие опасные игры собралась играть. Это билет на поезд в один конец. В бесконечность... Быстро встав на ноги и убежав из кафе, Трент всё ещё прокручивал в голове информацию, считанную с сознания девушки. Он знал о монстре. Он знал, кто это. Вернее сказать, что. Он должен всё это остановить. Должен. Как всегда, он заточит своё "хочу" в пустоту и воспользуется своим "надо". Всё в его силах. Тем более, Куртис Трент узнал, что эту прекрасную незнакомку зовут Лара Крофт...
Electricity: Поначалу Лувр казался Ларе все тем же. Она даже была рада оказаться в этом, страшном на первый взгляд, здании сейчас. Лара прекрасно помнила настоящих мумий, которых повстречала в Египте, но она никак не ожидала увидеть живых мертвецов здесь! Это же цивилизованное место, известнейший на весь мир Лувр, попасть в который стремятся миллионы. Как под этим зданием мог оказаться зал, по своей грандиозности, наверное, превосходящий покои Гора. Неужели она первая, кто побывал там в этом столетии? Постепенно ощущения, полученные после этого «путешествия» начинали убывать, что позволяло разуму снова мыслить рационально. Не смотря на то, что это не было первым подобным приключением в жизни Крофт, да и адреналин был постоянной частью ее жизни, она не переставала удивляться увиденному. Иначе, какой был бы смысл во всех ее экспедициях? Хотя, после произошедшего с Вернером, Лара уже не была уверенна даже в себе и своих чувствах. Она сама не могла понять, почему смерть этого человека столь задела ее. Почему она взялась за это дело? Потому, что Вон Крой был ее наставником? Нет, этот наставник даже пальцем не пошевелил, когда Лара сорвалась в пропасть. Если задуматься, ведь она бросила вызов самому Сету, чтобы спасти старика. Когда тот завладел телом Вернера, и если бы Крофт не довела дело до конца, то неизвестно, что было бы с ее наставником. А он бросил ее умирать. Черт возьми, какой бы сильной не была Лара, осознание этого делало чертовски больно. Может причина была не столько в том, что Вон Крой тогда дал ей умереть, а в том, что Лара столь надеялась на его помощь, позволила себе быть слабой. Какой смысл теперь вспоминать про это, если все кончилось? Смысл есть, это нельзя игнорировать. Все больше вопросов, с каждой минутой возникало у Крофт. Почему он обратился именно к ней, хотя знал, в каком состоянии Лара была после Египта? Как ему удалось все просчитать? Его смерть не была случайной, это все произошло не просто так. Сейчас это было единственным, в чем Лара могла быть уверенна. Больше не было ничего. Ее воспоминания предательски путались, резко обрывались, и девушка была не в силах собрать их воедино. Ее сознание как будто играло с ней, то давая подсказки, то забирая все обратно. Против Крофт сейчас были все, начиная от полиции и заканчивая ею самой. Не куда было бежать и не к кому обратиться. Даже не было уверенности в том, что сейчас именно боль бурлит в душе. Может это был страх? Отчаяние? А может просто пустота? Девушка не видела людей перед собой. Охранники пытались ей помешать, но в ответ им был лишь удар электрошока. Четкими, привычными движениями девушка отбирала у каждой своей жертвы патроны, которые могли пригодиться, и шла дальше. - Я не могу дышать. Эта мысль заставила вернуться к реальности. Воздуха стало катастрофически мало, а это означало лишь одно – нужно торопиться. Сейчас Лара была в каком-то незнакомом для нее коридоре. Обстановка совсем не вписывалась в интерьер Лувра, видимо это были либо подсобные помещения, либо лаборатории. Открыв первую попавшуюся дверь, Крофт вошла в помещение. Тут дышать было немного легче, так как двери достаточно плотно закрывались. На глаза тут же попались картины. Если тут работают с картинами, значит где-то должны быть респираторы. Быстро обшарив шкафы, находящиеся тут, девушка нашла заветное приспособление. Отлично, теперь у нее было больше времени. Вернувшись обратно в музей, искательница приключений тут же была атаковала солдатами, которые были причиной распространения газа. Чьи это люди Крофт пока не знала, но очень желала выяснить и свернуть этому гаду шею. Его люди были на каждом шагу, что очень усложняло ей жизнь. Сейчас нужно было спуститься обратно, на нижние этажи здания. Было два варианта: либо выбраться через черный вход, либо же возвращаться проложенным ею же путем. Оглушив зарядом очередного спецназовца, Лара спустилась в нужный зал и на ходу сняла респиратор, так как сюда газ еще не должен был добраться. Он был абсолютно пуст, что совсем не обрадовало расхитительницу. Противники были на каждом шагу, и то по двое, а тут не было никого. Лишь одиноко поблескивающие стекла стеллажей, внутри которых были различные предметы искусства. Сбавив темп, Лара очень медленно двинулась вперед, прислушиваясь к каждому шороху. Но, стоило ей сделать лишь несколько шагов, как впереди появился странный объект, который летел прямо на нее. Рассмотреть толком, что это было, не удалось, так как этот предмет был окружен странным свечением, оранжевого цвета. Крофт резко повернулась в сторону, отклонившись назад. Странное оружие миновало ее и попало прямо в стену. Чуть дернувшись от неожиданности, Лара тут же вытащила пистолет из кобуры и повернулась, осматривая помещение. Делая маленькие шаги назад, Крофт сосредоточилась на своих ощущениях, ведь перед ее глазами не было ни души…
полная версия страницы