Форум » Альтернатива » Malice & Ephemera [Кроссовер] » Ответить
Malice & Ephemera [Кроссовер]
Malice: «Shattered Memories, или как Гари и Салли на отдых ездили» лица – Malice/Хизер Мейсон; Ephemera/Джеймс Сандерленд сюжет – «Вы никогда не были в Сайлент Хилле? Дивное местечко, рядом озеро и открывается прекрасный вид на него, леса, горы, в шахты вы не попадете, но и не надо, сам рай это, никак иначе, вот, что я скажу вам, сэр. Только не забывайте все же где находитесь, может сверху то и Рай, но на самом дне всегда находятся открытыми ворота в настоящий Ад.» Так случается, что судьба дает нам второй шанс, а порой второе испытание, если можно назвать испытанием путевку в самый настоящий кошмар, вы не проснетесь, вам это не видеться, если вы позволите себе расслабится – умрете, если вы не раскаетесь в содеянном - умрете, если не найдете силы сопротивляться – умрете. Ваша гибель лишь вопрос времени и жертва, для рождения нового бога, для жизни его матери. Маленькие пешки порой ускользнувшие из этого круговорота странной жизни, вновь возвращаются, один для понимания – за всякое преступление приходит час расплаты, вторая, чтобы усвоить урок – от судьбы не уйдешь, можно лишь отстрочить назначенное решение. When you think you're really alone, feel the eyes of someone looking in on you как все может закончиться: http://i27.tinypic.com/ohtoyc.jpg
Ответов - 3
Malice: «Мир переполнен ненужными людьми.» Порой игра затягивается на слишком долгий срок и мы не знаем как из нее выйти, чтобы не нарушить правила и не погибнуть, ведь игра оборачивается настоящим ночным кошмаром всей жизни, даже по прошествии которого ты чувствуешь, будто не проснулся, а продолжаешь видеть все события, чередующиеся, продолжающиеся. Это преследует тебя, так или иначе, о сне, наяву, в поступках, совершаемых тобою, в людях, встречающихся тебе по жизни, ты всегда будешь всегда вспоминать то, что произошло, ведь оно оставило неизгладимый отпечаток на твоей душе, в твоем бытие этого мира, предопределенного будто бы не Богом. Это было не слишком удачное начало утра, когда на телефон не отвечает тот, кого ты выбрала заменить тебе отца, не отвечает и тот, в объятиях которого ты хотела забыть все, что произошло раньше. Прошлое осталось в прошлом, решила ты для себя давным давно. Сколько прошло, год, два, каких то жалких четыре года, наверное, слишком маленький срок, чтобы забыть все окончательно, перестать видеть во сне пустые улицы, перестать вспоминать голос отца, поначалу такое счастливое детство, превращенное лишь в сон той сумасшедшей тварью, что возомнила себя пророчицей грядущего. Ее Бог – что за нелепость, а ведь давала обещание больше никогда не вспоминать ее, и уж тем более стереть из головы все возможное, дневник храниться в чулане, ты не так часто натолкнешься в сети упоминание об этом городе, ты уехала на другой конец страны, лишь для того, чтобы забыть и что в итоге – все тщетно, лишь потому что рано или поздно ты откроешь альбом с фотографиями и вспомнишь, кто ты на самом деле. Хизер резко открыла глаза и буквально вскочила с кровати. Сон, лишь очередной кошмар, который легко можно погасить антидепрессантами и сигаретами. Видимо это привычка передалась от Дугласа, тогда запах никотина немного раздражал, но постепенно ты к нему привыкла и поняла, как он успокаивает. Наверное поэтому все детективы курят, и пьют, пока был приобретен только один из пороков. Как во время ты переступила порог совершеннолетия, чтобы поднявшись с постели, по дороге в ванную посмотреть сообщение от человека, которого могла бы назвать своей пассией, если бы и в его объятиях не думала об одном… - Вот черт, - сигарета упала в раковину, затем перекочевала в мусорное ведро. Открыть шкафчик, достать таблетки и принять сразу две, чтобы расслабиться и понять – прошлое осталось в прошлом. Всего мгновение на то, чтобы собраться, перекинуть через плечо заготовленную сумку и спуститься ко входу общежития, а там… - Ты долго, малышка, - и почему он так ее называет, почему все мужчины называют так своих пассией, если бы он знал через что его малышка прошла, но не стоит на этом заострять внимания. Как и говорил Дуглас – все позади, теперь мы сами будем строить свое будущее. – Ты немного расстроена? – спрашивает он уже в дороге, кругом туман, деревья и те не видно за окном. - Сбавь скорость, еще не хватало врезаться в загулявшегося лося, - Хизер усмехнулась. – Просто, Дуглас не отвечает на звонки. Мы вчера договорились с ним встретиться, но… - Твой опекун? Мало ли, ты же говорила он какой-то там детектив, может работой занят. - Он отошел от дела, от серьезных дел, так по крайней мере он мне сказал. - Не волнуйся, малышка, на озере отдохнем, а вернешься – наверняка будет ждать тебя как всегда с порцией шоколада, словно ты до сих пор маленькая девочка. - Да, никак не может запомнить, что я его не люблю. Он не знает и никто не знает. Но ты до сих пор по ночам сжимаешь простыни и думаешь о том, что было бы приди ты раньше, вернись во время, до того как Клаудия… Машина подскочила на кочке. - Каково, а? Распределили бюджет, хреновы политиканы, а дороги починить не могут, не дай бог подвеска… Закрыть глаза и не слушать. Пусть выпустит гнев, его машина – его икона, его божество. А ты? Ты всего лишь довесок, незначащий ничего в этом мире, но не смеющий сдаться на волю своей судьбе. Туман не рассеивается, тем не менее, никакого беспокойства он не вызывает, разве что какую то странную меланхолию. - Ну вот оно, озеро, - Крэг, обнял Хизер за плечи. – Красиво, да? - Да, - улыбнулась девушка. – Что-то напоминает, видимо все крупные озера похожи. - Может быть, видишь там, справа здания, это Шепердс Глен, небольшой городок, если что понадобиться, да и просто ради любопытства сходим туда, как остальные приедут. Я был там всего разок, ничего примечательного, помимо того, что жители ну просто заядлые семьянины, - Крэг закинул глаза, чем рассмешил девушку. - А там слева? - О, ..не знаю, на карте не было никаких других населенных пунктов. Видимо какой то заброшенный городок, все таки место старое, здесь еще пуритане селились. Как мне говорил отец в свое время, тот еще зануда – нет ничего красивее для развития и веры в Бога чем курорты озера Талука. Прямо рай… - Что ты сказал? – девушка внутренне напряглась, но виду не подала. - Я говорю рай… - Нет, какое это озеро. - Талука… А, вспомнил, да, на том берегу раньше курортный городок был, как же его… Мининг…нет, Дриминг… - Сайлент Хилл. - Точно… постой, стой… Хизер, ты чего? Куда ты? Девушка ни слова не говоря подхватила брошенную на землю сумку и направилась к машине. Открыв дверцу, она бросила вещи и забралась в салон сама, продолжила искать ключи. - Ты чего? Что с тобой? - Нам надо уехать. - Да ладно, тебе, что такое…месячные или еще что, скоро Лаура… - Нам надо уехать! – не выдержав выпалила она, уже потом переведя дух и более спокойно добавив. – Пожалуйста, давай уедем. Куда угодно. Проведем выходные дома, в Канаде, где угодно, только прошу тебя – уедем. Парень с минуту смотрел на девушку. Затем поджав губы кивнул и забрался в машину. Автомобиль выехал со стоянки, а между пассажирами в салоне установилась напряженное молчание. Хизер молча смотрела то на Крэга, то за окно, молясь неизвестно на что и кому, а сам молодой человек просто сдерживал гнев на подругу. - Прости, просто… - Ни говори ни слова, просто помолчи, - хриплым голосом отозвался он. - Я.. - Послушай просто, помолчи! – обернувшись к ней, в сердцах выкрикнул юноша. Минуту они просто смотрели друг на друга, один другому слова желая, но не имея возможности выговорить. Когда же Крэг обернулся на дорогу, оставалось только резко затормозить и попытаться вырулить управление, чтобы не врезаться в выскочившего на дорогу оленя.
Ephemera: theme Останься со мной, ведь ты можешь выключить свет, запереть на замок дверь и закрыть окна, лишь оставив открытыми жалюзи, чтобы в эту комнату, наполненную тьмой, той самой, которой нам пришлось жить, проникали крошечные, обрезанные, но настоящие лучи света. Возможно, ты научишься, как жить в этом мире, не боясь, ведь это не так сложно, как кажется. Помнишь «Райскую Ночь»? Близко сдвинутые столики, ослепительная неоновая вывеска, алкогольный бар, который никогда не пустовал, будучи полным клиентов, остатки моего медового месяца и зародыш моей памяти о тебе. Это было так давно. Да и помнишь об этом лишь ты, ведь те дни бесконечно давно канули в Лету, оставив после себя пустые провалы в памяти, которые не так давно были заполнены вещами, ставшие для меня синонимами к слову «смерть», и одно упоминание готово заставить меня свернуться в кокон, исчезнуть из этого мира, доверить прервать собственную жизнь простому кухонному ножу, лишь бы все было быстро. Дьявол… Она была последней фантазией, несбывшейся мечтой, она никогда не принадлежала этому миру, всегда заслуживала того, чтобы верила не она, а верили в неё. Он был прикован к суровой скале намертво связанными цепями собственных желаний и пороков; он стал жестокой стеной реальности, и с природой бороться бесполезно. Фантазия была распластана под этой самой скалой, мечта разбилась, погибла от свинцовой пулеметной очереди, разорвавшей вдребезги сердце, жила в последнюю секунду, в последний раз. Лучше бы от неё остался кровавый фонтан, отчетливо вызывающий воспоминания о безумных надписях на стенах; разлагающийся мертвый труп, который навеки обретет пристанище в теплом гробу, постепенно растеряв весь его жар и спокойствие, отдав его сырой земле; одна-единственная фотография, где они были вдвоем, может быть, пожелтевшая от времени, практически разорванная, но маленькое счастье. А этого не было. У Сандерленда осталось только прошлое - сундук, который невозможно открыть; бокал вина, своей сладостью не дающий дотянуть до конца; медленная погибель, лишающая жертву права на последнее желание. А это была настоящая сказка. Мария была действительно прекрасна. Мне не под силу забыть её мягкие русые волосы, такие податливые теплые локоны, которые можно гладить хоть всю жизнь. Что же говорить о её глазах: вечный инопланетный огонек, хитрый прищур, насмешливый блик озорства и всезнайства, волна протеста и непонятного цвета радужка, в точности повторяющая бесцветный тон массивных клубов тумана, в которых я тебя и нашел. Ты не нужна была мне, я искал совершенно другого человека, на это время я оживил древность и перевоплотился в Орфея, блуждающего по чистилищу в поиске любимой, но скрывшейся за темной портьерой ночи Эвридики, и когда я по своей наивности думал, что путешествие будет иметь счастливый конец, ошибся. Факт оказался фактом: это была ты, и никто больше. Какая же ты была наглая, я просто поражаюсь! С какого-то перепугу решила, что я в сию секунду соглашусь взять тебя с собой на этот кровавый аттракцион человеческих кошмаров, не дала мне и слова сказать, фактически говоря, ты мне рот закрыла, взяла за руку и потащила на улицу. Ты словно заранее знала, как все кончится, будто сама не в первый раз проходила этот путь, выстроила все дороги, установила эти ловушки и смертельные препятствия, но знала, что во мне достаточно сил, чтобы воскреснуть из мертвых, воскреснуть и всадить пулю в гнилую плоть мертвой санитарной работницы из госпиталя курортного городка. Я справился. Но стоило мне на секунду отвернуться, как от тебя оставался лишь ветер, сдобренный каплей отчаяния и растерянности, и наоборот… Окажись я на волосок от гибели, ты вечно возникала из ниоткуда, смеялась над моей удивленной гримасой и недоумевающим выражение лица, с ловкостью отнекивалась от вопросов и… умирала. Как же можно быть с человеком рядом, но не вместе с ним? Терять тебя вошло в привычку. Твои гибели, одна за другой, чередующиеся словно падающие друг на друга плитки домино, были несправедливыми. Такая идеальная. Красивая, отважная, самоотверженная, смелая. Но не настоящая. В тебе не было ни капли жизни, ни кусочка реальности. Никогда тебя и не существовало, ты – мое темное облако, разрушившее мои сны; ты мучила меня любовью, запуская механизм страданий. Быть может, любви тоже не было. Тебя же нет. Всё равно если бы была прозрачной, и сквозь очертания прекрасной девушки можно было провести рукой, умудрившись поймать бесконечность. Снова я еду сюда, и меня ведут сюда никому не понятные мотивы, зовут чарующие песни из-под земли, мешающие спать и хотя бы на несколько минут закрыть глаза воспоминания, обрывки памяти и твои слова. Когда я оставил тебя в больнице на пару часов отдохнуть, я все никак не мог насмотреться на твое лицо… Как маленький ребенок, который капризно не поддавался уговорам родителя, ни в коем случае не желал сдаваться и хотел укрепиться, казаться старше, чем есть на самом деле, пусть ты ещё и слишком мал для этого, и сдавшийся под трели колыбели. Довольное выражение лица, несравнимая ни с чем улыбка, но все ли было так на самом деле? Возможно, ты обманывала меня и лежала с закрытыми глазами, на ходу вспоминая дороги и переулки туманного края или уже нарисовала в своем воображении карту, мысленно вычерчивая траекторию, и ждала, когда же я отвернусь, а ты моментально встанешь, закроешь дверь и убежишь от меня, сломя голову, лишь бы я не мог тебя нагнать. И дело не в недостижимой скорости твоего движения, хитроумных переплетения коридоров и холодных комнат, все вместе напоминающих кладбище потерянных желаний, а в том, что ты просто не существовала. Я не могу обогнать странно идущее время, не могу обогнать летящую дождевую каплю, не могу стать быстрее ветра. Ты – лишь тень моих придумок, остаток той нежности, которые остались на руках, погубивших Мэри Сандерленд, цена, которую я отдал за приобретение безумия, безумного мира, в котором ты меня любила, любишь и будешь любить.
Malice: Нет желания открывать глаза, как будто ты знаешь все наперед. Знаешь, что проснешься не в своей постели и это не было просто страшным сном или прекрасным наваждением, навеянным воспоминанием. Уже смотря во тьму своего сознание, ты понимаешь – что-то не так. Рядом не слышны звуки машин, рядом ты не чувствуешь сердцебиение кого-то родного и незаменимого, хотя, незаменимых людей нет, точнее в твоей жизни таких нет. Странный принцип, по которому одна роль сменяется другой, и только ты остаешься на своем месте, брошенная, покинутая, временами не одинокая, но одна в своем собственном мире неизлечимого страха темноты и неизвестности. Незнание благо? Порой – да, порой – нет. Как же легко переступить эти обе крайности и понять – существование основано всегда на страдании, и если тебе суждено стать кем-то, от этого не убежишь, сколько бы ты ни хотела. Потому сейчас ты думаешь о прошлом, о вариантах, которые могла выбрать, о решениях, которые могла принять. Изменить всего одну мелочь и, возможно, все было бы иначе. Даже сейчас. Скажи мне, что такое рай, когда я давно потеряла веру в Бога, когда сама вера стала ассоциироваться у меня с омерзительным чувством потерянности в чужом инородном мире, что сумасшедшая женщина звала вторым Эдемом. Скажи мне, как мне найти рай, если любые поиски либо оканчиваются ничем, либо ведут к неоправданным потерям, ставя на мне клеймо предназначения, от него не отделаться, не избавиться; оно как шрам полученный в детстве – не замечаешь, пока не взглянешь однажды в зеркало и не увидишь гематому, черным сгустком прогнившей крови вырисовывающей твою дальнейшую судьбу. - Где…где я? – мысли сами собой вырываются с губ, минуя пространство между речью и обдумыванием. Неважно, кто услышит, неважно кто есть рядом, собственный голос сейчас является единственной реальной вещью, в которой ты уверена. Значит существую. Значит не мертва. Возможно. Хизер медленно поднялась с дивана и оглядела помещение. Кажется что-то типа клуба или бара. До боли знакомый, однако ошибаться могут все и поспешных выводов делать не стоит. Развернуться и встать, удерживаясь рукой за подлокотник в качестве опоры. Голова кружиться, перед глазами мир до сих пор расплывается в странном сюрреалистическом пейзаже, а вокруг – тишина. Ни музыка, ни шума ветра за окном, ни звуков голосов других людей, их шаги, даже мышей нет, чтобы прислушаться и расслышать едва различимый треск, как острые и сильные зубы сгрызают изнутри стену. - Крэг? – сделать шаг вперед оказалось все-таки делом трудным, пришлось опять сесть на диван, склоняя голову к коленям и глубоко вдыхая, создавая своего рода гипервентиляцию для приток кислорода в мозг. Работайте сырые клеточки, как говорил Пуаро, иначе придется сидеть на месте еще несколько часов, а разобраться в том, почему она не в машине, а в этом заведении следует и как можно скорее. А еще скорее найти Крэга. Только он мог ее приволочь сюда. Или же это сделал местным добрый самаритянин. Но какие города поблизости, если только… Хизер резко подняла голову и попыталась рассмотреть в окне постройки, хоть какие-нибудь, чтобы уже по ним определить и решиться – паниковать или же успокоить себя сославшись опять на нервы и постоянные приступы ночных кошмаров, не дающие толком выспаться. Ничего. Хоть разбивай окно, но стекло настолько грязное, что даже чистить рукавом куртки бесполезно. Медленно поднявшись она только сейчас заметила лежащую рядом на диванчике записку, видимо машинально попавшую в угол, когда девушка проснулась и начала ворочаться, а потому незамеченную раннее. «Жду снаружи. Крэг». Хизер буквально сорвалась с места, забыв о головокружении и прежней слабости. Хотя голова по-прежнему болела, а пальцы нащупывали на лбу ссадины, это не остановило ее от резкого порыва – ринуться к двери, дернуть ее на себя и в два шага выбежать на шоссе. Девушка остановилась, оглядываясь вокруг и хватаясь руками за голову. - Нет, не опять! – машинально стали наворачиваться слезы. Несмотря на всю браваду, она была хрупкой и физичеки, и морально, а после того, что пришлось пережить раньше – удивительно, что не попала в городскую психлечебницу. Хотя надежда на такое была. По крайней мере, будь она сейчас там, ее не было бы здесь. – Крэг! – ноги сами увели в сторону, то ли к злополучному парку, то ли к выезду, который (не надо было и гадать) наверняка был перекрыт.
полная версия страницы