Форум » Альтернатива » Кошмар наяву [Wolverine, Storm, Torrent] » Ответить
Кошмар наяву [Wolverine, Storm, Torrent]
Torrent: Участники: Wolverine [Джеймс Хоулетт], Storm [Ороро Монро], Torrent [Кендалл Хоулетт] Место: параллельный мир Сюжет: Судьба предоставила Кендалл удивительный шанс - чудесным образом она может влиять на события прошлого, чтобы предотвратить гибель своего мира и смерть родителей. Но что делать, если каждый ее поступок толкает и Джеймса, и Ороро и всю вселенную в пропасть? \ Комната Профессора \ Комната Торрент \
Ответов - 37, стр:
1 2 All
Torrent: "Сколько времени прошло с тех пор, как меня перенесли в параллельный мир? Знает ли чародей о том, что в его планы вмешалась Эва? И почему эта квартира так сильно отличается от той, в которой жил настоящий маг?" - эти вопросы, такие важные и животрепещущие, волновали Кендалл лишь несколько секунд. Она знала, что при всем желании не сумела бы разобраться в загадочном переплетении времен и реальностей - девушка осознавала, что ее вмешательство в прошлое не могло не влиять на настоящее, но она была слишком юна и наивна для того, чтобы предсказывать дальнейшее развитие событий. Кто знает, чем обернулось спасение Джорджа Эммерса? Кто знает, какую роль он сыграет в этой истории, полной тайн, интриг и обманов? Быть может, случайная, отчасти нелепая гибель Эстель в корне изменила мировоззрение Джеймса или Ороро? Да и она, Кэнди, разве может быть уверена в том, что не изменила свою судьбу и свой же характер? Что, если в этом доме собрались другие люди, совсем не похожие на тех. которых она когда-то знала и любила? Что, если они пытаются победить в другой войне, а она своими необдуманными действиями лишь разрушила все то, за что боролись ее родители? - Не стоит, - тихо ответила она в ответ на фразу отца - что же, его стремление защитить ее от внешнего мира не исчезло. - Если ты не позволишь мне остаться здесь, я не поеду домой, - оба знали, что она не смогла бы исполнить свою угрозу и оставить Джеймса и Ороро одних, но она говорила так серьезно, что ей нельзя было не верить. "И что с тобой случилось?" - чтобы не задать этот вопрос, ей потребовалась вся ее выдержка. Кэнди знала Джеймса достаточно хорошо, чтобы понять, что он с трудом держался на ногах. Скорее всего, люди использовали средство, способное на какое-то время подавить регенерацию или звериные инстинкты. Что же, они научились бороться с природой, но сломать его дух так и не смогли - израненный, бледный, отец по-прежнему оставался опорой для семьи и для повстанцев, в его глазах по-прежнему читались сила и воля, против которых были бессильны все ученые этого мира. - Ты не прогонишь меня! Не прогонишь! Я видела не так много, как ты, но я не брошу его! - внезапно все исчезло в туманной дымке, и перед внутренним взором девушки появилась странная сцена. Она стояла на коленях возле неподвижно лежащего отца и что-то доказывала матери. Та, по всей видимости, решила не тратить драгоценное время - спустя мгновение обе они склонились над Джеймсом и в молчании перевязывали раны. Еще один взгляд в сторону Росомахи - по всей видимости, под черной рубашкой находились те самые бинты, которые она только что "видела". "Я изменила не только этот момент. но и прошлое", - осознание пришло так же внезапно, как и так называемые "воспоминания". "Он действительно изменился", - с затаенной горечью она отметила то, что взгляд отца стал еще более жестким, чем был. - Я хочу решить этот вопрос раз и навсегда, - Хоулетты направились к автомобилю, и Кендалл решила не упускать такую благоприятную возможность для разговора. - Вы забываете, что мне уже не пять лет, - что-то ей подсказывало, что своим очередным заявлением она могла разозлить и мать, и отца. - Постарайтесь не думать о том, что вы мои родители. Если бы я была незнакомой одаренной, неужели вы бы прогнали такого ценного союзника? - машина остановилась в совершенно незнакомом ей месте, и Кендалл поморщилась - постоянные сюрпризы мешали сосредоточиться на самом главном. - Вы идете на смерть без меня, - она не стала играть в привычное "я ничего не знаю, но думаю, что все будет хорошо". - А мы всегда были и будем семьей. Хотя бы поэтому мы должны либо остаться тут навсегда, либо вместе перенестись в тот самый мир.
Wolverine: Бронированный черный седан BMW с Эммерсом за рулем ждал Хоулеттов в нескольких десятках метров от дома Шамана. Джордж сопровождал сюда Ороро и Кендалл по просьбе Логана и теперь собирался отвезти всю семью в их убежище, так как сам Джеймс вести машину не мог. Метаморф много и часто помогал ему, и давно уже стал общим другом всех трех одаренных. Лишним доказательством этому был то, что Эммерс сразу же, как Хоулетты вышли на улицу, покинул салон, внимательно взглянув на Росомаху. Тот, поняв намерения товарища, отрицательно покачал головой, медленно, но верно хромая к машине без чьей-либо помощи. В этом плане мужчина был особенно непреклонен, и с неким упрямством всегда старался обходиться своими силами, хотя, в столь ослабленном состоянии физическая поддержка ему не помешала бы. Моральную ему и так оказывал не только Джордж, но и Ороро, и Джеймс понимал, чувствовал это и мысленно благодарил их, но вот поведение дочери последние полторы недели… Усложнившиеся отношения с Кендалл серьезно задевали и волновали его, и мысли о Торрент, переживания за нее мешали трезво оценивать происходящее и спокойно руководить восстанием. Очевидно, что особенно остро мужчина реагировал на то, что являлось для него болезненным и актуальным, и именно поэтому попытка дочери возобновить спор по уже решенному вопросу весьма ощутимо кольнула в сердце. Росомаха с усилием сделал вид, словно не слышал первую фразу Кендалл. При упоминании о возрасте он коротко посмотрел на супругу, зная, что она поймет его состояние и настроение по глазам, а затем покосился на дочь и сдержанно усмехнулся, резко отвернувшись и сохраняя невозмутимый вид. Знала бы Кэнди, сколько боли причиняет отцу своей борьбой против его желания уберечь ее. Эммерс помог Джеймсу сесть в машину, и тот, вытащив из бардачка обезболивающее, высыпал на ладонь несколько таблеток и без колебаний принял их. Чувствуя, что последние силы на исходе, Росомаха устало прикрыл глаза, прикоснувшись любом к оконному стеклу, и глухо прошептал: - Поговорим дома… Ему действительно было тяжело сейчас собраться с мыслями и ответить Торрент, да и просто держаться в сознании. Поэтому на всю дорогу до дома он забылся тяжелым полусном-полудремой, который, впрочем, не мешал ему улавливать слова Кэнди. После фразы о смерти Хоулетт даже очнулся, слабо покачал головой и, тяжело выдохнув, вновь провалился в дрему. Организму требовался хотя бы краткосрочный отдых. Казалось, будто дочь не понимала, что он смертельно устал, ведь она знала, что Джеймс почти не спал со дня диверсии, каждую ночь решая вопросы, связанные с ее перемещением в другой мир. Большую часть времени он искал нужные артефакты, и их загадочное самоуничтожение означало, что все усилия были напрасны, как и жертвы, на которые пришлось пойти. BMW мягко затормозил в самом сердце лесной чащи. Из окна можно было разглядеть нескончаемое море деревьев, возвышавшийся впереди холм на большой поляне и еле слышно журчавший ручей справа. Обычная картина для любого, кто заберется в лес. Кроме тех, кто выходил сейчас из машины. Джордж пообещал припарковать седан, а точнее спустить его в подземный гараж, а Хоулетты двинулись к тому самому холму. Глава семейства поднес руку к камню, выпиравшему из склона, и в следующий миг тот засиял голубым светом, проекцией сканируя ладонь одаренного. «Добро пожаловать домой.» - раздался голос компьютера, на котором держалось все в этом загадочном месте. Перед Хоулеттами открылся проход, и при их приближении в коридоре автоматически зажигался свет. Уже год как высокотехнологичный и хорошо укрытый бункер в лесной глуши служил им домом. Внутри было на удивление уютно, интерьер ничем не отличался от обычного квартирного, были даже окна, но большая их часть являлась лишь имитацией, хотя за ними регулярно, запрограммировано менялся пейзаж. Всего одна комната, находившаяся на верхнем этаже, освещалась естественным светом, и принадлежала она Торрент. Джеймс всего за шесть месяцев организовал строительство такого чудо-убежища, имевшего семь ступеней защиты, напичканного новейшими компьютерными примочками. Он решил создать подобный дом сразу после начала войны, стремясь уберечь семью, особенно единственную дочь. В городе оставаться было очень опасно. Пожалуй, можно утверждать, что Росомаха немного помешался на защите Ороро и Кендалл, но вряд ли это служило бы упреком. Многозначно переглянувшись с супругой в коридоре, Росомаха коротко сообщил Торрент, чтобы следовала за ним, и на лифте они уже вдвоем спустились на один этаж ниже уровня земли. Здесь находилась библиотека, небольшой бассейн, тренажерный зал и огромный кабинет главы семейства, который одновременно являлся галерей оружия всех видов, времен и народов, занимая немало пространства в этом помещении. И даже столь грозные предметы интерьера не портили общего впечатления от кабинета, наоборот, они прекрасно подчеркивали характер хозяина. Здесь Росомаха мог сидеть часами, разрабатывая стратегии, решая вопросы или просто размышляя в покое. Сюда сейчас он привел дочь, чтобы поговорить с ней обо всем, что ее волновало. Мужчина понимал – ей это необходимо. И все же немного злился на нее за то, что та так усложняет ситуацию. - Присаживайся… - он указал на уютное кресло, обтянутое черной кожей, а сам занял место за столом, убрав оттуда кое-какие бумаги в ящики, и за пару мгновений наведя относительный порядок. Вздохнув, он откинулся устало на спинку комфортабельного стула и расстегнул несколько пуговиц рубашки. За время поездки та пропиталась кровью, а бинты под ней уж тем более. Закашляв так, словно у него были прострелены легкие, Росомаха достал из верхнего отделения стола сигару и зажигалку, и закурил, задумчиво глядя на Кендалл. - А вот теперь я слушаю тебя, дочка. Ты можешь основательно и спокойно изложить свою позицию. Но это ничего не изменит. Абсолютно ничего. Хотя… Тебе должно полегчать, когда выговоришься. Можешь даже ударить меня. – он грустно усмехнулся, явно намекая на какой-то случай из прошлого, когда девушка не смогла сдержать себя. Опустив взгляд на видневшиеся из-под рубашки алые повязки, он вздохнул еще тяжелее и тихо пробормотал что-то, на мгновение прикрыв глаза.
Torrent: Стороннему наблюдателю поведение отца могло показаться вполне естественным - в конце концов, Джеймс, как и любой человек, имел право на законный отдых. Кендалл, впрочем, обмануть было не так просто - интуиция подсказывала девушке, что за внешним спокойствием Хоулетта скрывалось что-то ужасное. "Поражаюсь его выдержке, - отметила она, с некоторым подозрением глядя на Джеймса. - Я была уверена в том, что его жутко разозлит утрата артефактов. Либо он научился сдерживать свою ярость, - в ее голубых глазах отразилось беспокойство. - Либо он измотан настолько, что уже не может тратить силы впустую", - эта мысль по вполне понятным причинам заставила ее волноваться. - Домой, - тихо повторила она, услышав голос компьютера - теперь она поняла, что Эммерс не зря остановил машину в незнакомом ей месте. Стоило признать, что присутствие Джорджа удивило ее точно так же, как и наличие подземного бункера. Преобразованная реальность, с одной стороны, манила, с другой - пугала, ведь за несколько десятков минут Кэнди успела понять, что мир, в котором она оказалась на этот раз, сильно отличался от ее родного. "Ничему не удивляться", - Торрент старательно делала вид, что дом, в котором она оказалась, не произвел на нее особого впечатления - она была абсолютно уверена в том, что настоящая Кендалл не раз бывала в убежище Хоулеттов. - Мы идем в твой кабинет? - тихо уточнила она, повинуясь внезапному порыву. Теперь одаренная знала, что все важные проблемы, касающиеся безопасности членов семьи или же вопросы, требующие длительных размышлений, решались именно в этой комнате. "Вспыльчивый ребенок, который привык добиваться своего благодаря вечным капризам. Ее слова трудно воспринимать всерьез - кажется, что через мгновение она изменит свое мнение или же начнет действовать Вам наперекор. Сильна, решительна, независима, упряма, но при этом лишена способности логически мыслить", - неожиданно "вспомнились" чужие слова, обращенные, видимо, к родителям Торрент. "Хорошо, что я не такая", - по губам девушки скользнула легкая улыбка, и она села в указанное Джеймсом кресло - что же, теперь ему предстояло говорить с другой Кендалл. - Ничто не проходит бесследно, - вставила она, с сочувствием глядя на Росомаху - она знала, что его состояние оставляло желать лучшего, но так же хорошо понимала и то, что он не позволил бы ей помочь ему или произнести что-то ободряющее. - Ударить? - растерянно повторила девушка - через мгновение одаренная осознала, что отец не шутил. - Я и сама знаю, что делаю! - Торрент с неприкрытой яростью смотрела на отца. Одаренная тяжело дышала - казалось, что совсем недавно она участвовала в битве на выживание. На самом же деле Кэнди пыталась что-то доказать ему, убедить его в своей правоте, но аргументов ей явно недоставало - наконец она замолчала и, неожиданно сорвавшись с места, наотмашь ударила его по небритой щеке. - Я..., - начала она, испуганно глядя на Джеймса, но тут же осеклась и выбежала из комнаты. Сомневаться в том, что Росомаха успел бы перехватить ее руку, не приходилось - теперь она понимала, что он специально позволил ей совершить то, что она хотела. - Неужели ты до сих пор не понимаешь, в чем заключается моя позиция? Я не хочу уходить из этого мира, - она усмехнулась, - ни в прямом, ни в переносном смысле. Можно задать тебе вопрос? Ты веришь в то, что сумеешь победить в этой войне? - она смотрела ему в глаза, стараясь не замечать окровавленных бинтов. - Если да, то почему ты не позволяешь мне сражаться рядом с тобой? Если же нет... Ради чего ты идешь на смерть? Почему мы не можем вместе отправиться в другую вселенную? Сейчас ты скажешь о долге, о своей ответственности за жизни других, не так ли? Ты привык принимать важные решения, ты знаешь, что от тебя зависят жизни сотен людей. Неужели ты считаешь, что я не могу чувствовать того же? - Торрент на мгновение замолчала, но все же продолжила свою речь - теперь она чересчур внимательно разглядывала столешницу. - Ты знаешь, что такое любовь, верно? Один всегда готов принести себя в жертву. а другой никогда не готов ее принять. Я твоя дочь, и я, - говорить такие слова этому Джеймсу было намного труднее, - люблю тебя, потому и не стану прятаться за твоей спиной.
Wolverine: Хоулетт молча выслушал монолог девушки, не прерывая ее, не комментируя ее слова. Лишь изредка по лицу пробегала тень беспокойства, которая тут же сменялась смертельной усталостью. Он слышал ее капризы, отказы, недовольства почти каждый день на протяжении долгих лет. Признаться честно, они уже не производили на него никакого впечатления. Он горько усмехнулся, не сумев скрыть гримасу боли после завершающей фразы Торрент. Казалось, она резанула его по самому сердцу, сама того не замечая. - Любишь? Это что-то новое… Решила использовать последнее оружие из своего арсенала? Поздравляю, весьма метко, но одна небольшая поправочка… - он искривился в болезненной усмешке и, держась из последних сил, чуть подрагивающим голосом продолжил, сверля ее взглядом, - Ты никогда не любила меня. Ороро – да, с ней вы находили общий язык, с ней ты делилась всем, но я… Я всегда раздражал тебя, о чем ты не забывала напоминать, ты никогда не ничего не рассказывала мне, в моем присутствии молчала или устраивала скандалы. Я всегда терпел это и относился с пониманием, горько осознавая, что не способен с рождения завоевать расположение к себе. Я смирился с этим еще давно, и поэтому воспринимал все как есть, безответно одаривая тебя ненужной и такой раздражающей лаской и заботой. Моя единственная дочь не переносит меня на дух. Ты прекрасно знаешь это, и то, что ты сейчас уцепилась за живое, за кровоточащую рану в наших отношениях отец-ребенок, это зря. Добиваешь меня… Не волнуйся… Скоро уже перестану… тебя раздражать… Помню, как демонстративно ты уходила, когда я приползал домой раненым. Чтобы не марать руки и не видеть чужой боли. Довольно, Кендалл. – он сдержанно вздохнул, опустив взгляд на лежавшую перед ним книгу в кожаном переплете с золотым тиснением. Ему потребовалось определенное время, чтобы успокоить поднявшуюся внутри бурю эмоций, большей частью которых были боль, обида и отчаяние. Жестом запретив дочери отвечать что-то во время передышки, он глухо продолжил свой монолог: - Выскажешь мне все после того, как я закончу. Мне тяжеловато говорить сейчас… Так что позволь отстреляться первым… Насчет моей веры. Я уже не верю. И знаю, что не сегодня – завтра умру. Осталось не так много, Шаман рассказал мне. Но я буду сражаться до последнего, потому что это моя обязанность. Перед всеми мутантами и самим собой особенно. Смерть все равно скоро настигнет. Не все ли равно, где – во время битвы или ночью в постели? По мне так гораздо лучше умереть в сражении, защищая то, что тебе дорого. Почему не позволяю тебе воевать? Кендалл, неужели ты абсолютно не понимаешь, насколько важна для меня единственная дочь? Мой ребенок, пусть такой холодный ко мне, но все же… Нет, это исключено. Ты не останешься здесь. В другом мире будет шанс выжить, здесь у тебя шансов нет. Как и у всех остальных тоже. Я не заикаюсь о себе, но если ты хоть немного любишь мать, прими наше с ней решение… И я не просто так отправляю тебя в другое измерение. Я хочу попросить тебя сохранить кое-что… - он умолк и, чуть наклонившись в сторону, здоровой рукой вытащил из ящика стола небольшую коробочку, обитую черным бархатом. Поставив ее перед Торрент, мужчина грустно усмехнулся и продолжил: - Открой… Это карманные часы моего отца. Им уже больше ста пятидесяти лет. На обороте фамильный герб Хоулеттов и его инициалы. Они совпадают с моими… Вещь уникальная, наверняка стоит дорого, но дело в другом… Это единственное, что досталось мне от семьи. И я прошу тебя уберечь это. Знаю, что скорее всего ты откажешь мне. Но ведь раз в жизни можно пойти на уступку…
Torrent: Кендалл ни слова не произнесла в ответ на первую часть монолога Хоулетта - с одной стороны, она в пониманием отнеслась к его желанию завершить свою речь, с другой - всеми силами старалась отсрочить тот неприятный момент, когда ей пришлось бы обратиться к нему для того, чтобы доказать очевидное. "Почему она так относилась к отцу?" - слова Джеймса казались жестоким розыгрышем, и лишь та обида, что звучала в его голосе, заставила ее поверить в реальность происходящего. - Ты не прав, - выдохнула девушка, рассматривая шкатулку. - Ты не знаешь, почему я вела себя именно так, - добавила, наконец, она, по-прежнему не глядя на Росомаху - для того, чтобы понять свою предшественницу, ей понадобилось какое-то время. Чужие эмоции, такие непривычные, но почему-то родные, нахлынули неожиданно и заставили ее с пугающей остротой почувствовать ту боль, что когда-то испытывала вторая Кендалл. - Попробуй поставить себя на мое место, - отчеканила она. - Представь, что это не ты, а я прихожу домой потрепанная, избитая, израненная. Представь, что это я могу в любой момент исчезнуть или умереть, - теперь она говорила быстро и горячо - так, как будто бы боялась упустить последнюю возможность высказать Хоулетту в лицо все то, о чем так часто думала. - Сначала я ненавидела их. Я говорю о тех, кто отнял тебя у меня и мамы, о тех, ради кого ты был готов уехать из дома в три часа ночи, - ее голос дрожал. - Потом я поняла тебя - я знала, что ты не смог бы довольствоваться существованием простого человека в то время как твои друзья находились в опасности. Но понимать и принимать - это разные вещи! Хочешь знать, почему я уходила? Почему не хотела марать руки? - Торрент даже не заметила того, что последние слова она скорее прошипела, чем произнесла. - Я постоянно боялась, что ты умрешь. Я не хотела видеть тебя таким - что было бы, если бы ты погиб на моих руках? Вместе с тем я презирала тех, кто с радостью и легкостью пользовался твоей готовностью отдать все ради благополучия других. Они не понимали того, что у тебя есть семья? Не умели бороться сами? Почему тогда, черт возьми, они звали тебя на помощь в любую минуту, нисколько не интересуясь твоими собственными планами? Скандалы... Я хотела, чтобы ты обратил хоть какое-то внимание! Я не говрю о ласке или заботе, это совсем другое, - она знала, что не могла обвинять его в равнодушии или пренебрежении. - Нужно было, чтобы ты понял, что мне что-то не нравится, взглянул на свою жизнь со стороны, - по губам скользнула горькая улыбка - девушка осознавала та, что сейчас за нее говорила совсем другая Кэнди, но не могла остановиться. - Этот этап я тоже прошла, - она равнодушно пожала плечами. - Я поняла, что ты имеешь право выбора, что ты не можешь принадлежать только мне и маме, но что-либо менять было поздно - ты привык к вечным скандалам. Сомневаюсь, что ты с энтузиазмом воспринял бы новость о том, что я хочу помириться. Скорее уж решил бы, что я задумала очередную проделку, не так ли? Говоришь, что я никогда с тобой не делилась ничем? Пожалуйста, вот она - моя душа, вывернутая наизнанку. Знаю, что сейчас ты осуждаешь мое пренебрежение к тем, ради кого ты многим жертвовал, но упрекнуть меня в отсутствии любви к тебе ты не можешь, - ее голос дрожал. - По крайней мере, я привязана к тебе не так сильно, как могла бы, - ее лицо болезненно искривилось - Джеймс не мог знать о ее отношениях с тем Росомахой. - Тогда я считала, что мне будет проще смириться с потерей, если ты не станешь для меня близким человеком, - она перевела взгляд на шкатулку. - Что касается семеной реликвии, - она слабо улыбнулась и раскрыла шкатулку. - Спасибо, - Кендалл провела указательным пальцем по древнему циферблату. - Я сохраню их. Она не могла найти в себе сил для того, чтобы продолжить свою речь - девушка чувствовала себя совершенно опустошенной.
Wolverine: Странно, что это происходило именно сейчас, но перед глазами Хоулетта в унисон монологу дочери пронеслись последние два десятилетия его жизни, начиная с их знакомства с Ороро. Всплывавшие одна за другой картины прошлого, по большей части связанные с семьей, сейчас казались совсем другими, нежели чем тогда. Он словно смотрел на все, что случалось с ним, со стороны, узнав совершенно новые факты. Стоит ли говорить, что в подтверждение словам Кендалл теперь мужчина действительно видел, что ее поведение не было лишено смысла и пустые ссоры, капризы, на самом деле имели глубокое основание и серьезную причину. Удивительно, что они с супругой годами не могли найти ответ на столь волновавший их вопрос, что же происходит с их ребенком. А все было очень просто – образ жизни Росомахи, пусть в большинстве своем неизвестный Кендалл, все равно, даже частью себя влиял на нее, на ее отношение к отцу. Первые сложности начались, когда Торрент было восемь лет, в уже сознательном возрасте, когда ребенок начинает понимать, что происходит вокруг. И как ни старался мутант избавить дочь от наиболее страшных картин его реальной жизни, от всего на свете уберечь ее он не сумел. Что ж…. Это была его вина. Стоило ли ожидать, что девочка сможет свыкнуться, как и ее мать, с особенностями характера Хоулетта, с его потрясающим везением на неприятности и крайне кровопролитным существованием. Получается, он вынудил ее так относиться к себе. И все эти годы совершенно напрасно считал, что ее раздражение необоснованно. Чувство глубокой горечи, боли и бессильной злости на самого себя захватило и без того измотанного мужчину. Он судорожно выдохнул, когда Кендалл замолчала, и закрыл глаза ладонью, несколько секунд не нарушая тишины и осмысливая все услышанное. Что-то исправлять было уже поздно, совершенно, у него не было времени, да и невозможно было кардинально все изменить. Но то, что девушка открылась ему, стало еще одним, не менее поразительным, чем ее рассказ, событием, которое говорило о том, что все же их отношения больше не движутся по кругу, что ею нанесен первый удар по стене отчужденности, их отделявшей. Росомаха убрал руку и поднял на дочь совершенно ясный и доброжелательный взгляд, теперь он смотрел на нее по-другому. Казалось, словно она изменилась, с того самого момента, как они покинули дом Шамана. Да, действительно что-то переменилось, то ли исчезли льдинки в голубых глазах, то ли смягчился голос, то ли движения стали чуть плавнее. А может быть все вместе. Так или иначе, но он интуитивно чувствовал, что перед ним обновленная Кендалл. Возможно, именно поэтому хранившаяся внутри годами обида и непонимание постепенно рассеивались, оставляя место для новых эмоций. По его губам скользнула усталая, едва заметная, но все же улыбка, а затем он медленно поднялся со своего кресла, сильно хромая, подошел к девушке и, положив ладонь ей на плечо, наклонился и прошептал на ушко, едва касаясь его губами: - Лучше поздно, чем никогда… Спасибо, что поделилась со мной этим. И что согласилась сохранить часы. Надеюсь, что когда-нибудь и ты поймешь меня, почему я не мог и не смогу жить иначе. А пока, наверное, достаточно и того, что ты сняла военное положение между нами. – Джеймс умолк, потянулся к столу и переложил ту книгу в кожаной обложке, на которую он смотрел недавно, поближе к девушке, раскрыв ее на первой странице. Она была написана от руки, старинным, почти каллиграфическим почерком с причудливыми завитками, но было видно, что принадлежал почерк человеку волевому – буквы выводились сильно, уверенно, с размахом. - Я пока схожу за лекарством, а то у меня здесь все запасы иссякли. До моего возвращения, если хочешь, полистай эту книгу. Не так давно стал записывать вещи, которые наиболее сильно впечатлили меня за всю жизнь. Чтобы сохранить хоть что-то, если снова усилится амнезия… Я не говорил тебе, но уже где-то года полтора она регулярно напоминает о себе, что-то из прошлого да стирая. В общем, эта книга – основа моих воспоминаний. Порядок в ней старался выдержать хронологический, но это сложно… - он легким движением провел рукой по голове дочери, выражая тем самым свою привязанность к ней, и покинул кабинет, направляясь на кухню. Когда за ним закрылась дверь, оставив позади комнату с дочерью, что-то кольнуло в сердце, внутри поднялась тревога, и, ощущая приближение опасности, Джеймс чуть ускорил шаг. Когда он оказался на кухне, Ороро все еще была здесь – она готовила ужин и поинтересовалась, как прошла беседа. Ответить Хоулетт не успел, где-то совсем близко послышался низкий грохот, означавший взрыв, затем еще один, и в следующий же миг в помещение ворвались военные. Росомаха выпустил когти на здоровой руке, глухо зарычав и закрыв собой супругу, но больше ничего сделать ему не позволили – был открыт огонь на поражение. Офицеры знали, в чей дом врываются, и оружие по мощности было соответствующим. Дополнительная порция яда, парализатора регенерации, разрывных пуль – и мужчина, сильно пошатнувшись, рухнул под градом свинца на колени. Казалось, он ослеп – кто-то особо меткий попал в глаза, и изо всех сил цепляясь за жизнь, Джеймс направил все оставшиеся органы чувств на определение нахождения супруги. Пожалуй, даже хорошо, что он не видел, какие чудовищные раны получила Гроза, потеряв следом за ним равновесие. Они оба все еще были живы, и продолжали бороться, теперь уже с гораздо более страшным, невидимым врагом, который обычно не проигрывал. Наклонившись вперед, держа себя на подрагивающих простреленных руках, мутант пытался хотя бы сесть. Зачем – непонятно, это происходило не по его воле, а механически. Непроизвольное стремление сражаться, защищаться, не сдаваться так просто… Ему снова не позволили – трое офицеров подошли к умирающим одаренным с пистолетами, заряженными пулями из сплава, пробивавшего даже адамантий: последнее открытие ученых. Двое выпустили обоймы в голову и сердце Хоулетта, а третий в те же секунды избавил от мучений его супругу. Последние мысли Джеймса были о дочери. Они прервались на самом главном – на том, что он не успел сказать ей, когда покинул кабинет. Он любит ее.
Torrent: "Как позвать его так, чтобы он услышал? Как догнать его душу, ускользающую от меня?" - Кендалл не была уверена в том, что ее слова произвели на отца должное впечатление. С замиранием сердца она проследила за тем, как он поднялся со своего места, обратила внимание на то, что он с трудом держался на ногах и с неожиданной ясностью поняла, что не смогла бы заставить его покинуть этот мир и увести за собой в параллельную вселенную. Росомаха сделал свой выбор тогда, когда ступил на тропу войны, когда отказался прятаться за спинами других и мириться с тем, что навязывали ему люди. Неужели она могла лишить его смысла жизни, отнять ту цель, что придавала ему сил? Ту цель, к которой он стремился на протяжении долгих лет? "Но он умрет", - в голубых глазах на какое-то мгновение появилось выражение безотчетного страха, но тут же отступило - Торрент привыкла к мысли о том, что ее родителям постоянно угрожала опасность, она знала, что они, подобно бесстрашным циркачам, дерзко бродили по лезвию ножа, балансировали над бездонной пропастью, не задумываясь о страховке. Казалось, что они сумеют справиться со своими проблемами и на этот раз - существование матери и отца для Кендалл было такой же естественной и неотъемлемой вещью, как наличие у нее самой рук и ног. Сделать все для того, чтобы защитить их. Отплатить за свое спокойное детство. "О каком долге может идти речь!" - если бы ее любовь к ним можно было измерить, разложить по полочкам, четко разделить на определенные составляющие и развесить ценники! Чувства выступали далеко за пределы понятий, придуманных людьми - Джеймс привык видеть в дочери оппонента, но пытался, несмотря ни на что, наладить с ней отношения. Он давно бросил бы ее на произвол судьбы, если бы следовал простому правилу "око за око, зуб за зуб", но он поступил иначе - он доверил ей семейную реликвию, не стал начинать ненужных споров или ссор, позволил высказаться. Значило ли это, что и этот Хоулетт, жесткий, последовательный, принципиальный, по-своему любил ее? Значило ли это, что она сумела растопить тот лед непонимания, что возник между ними по ее вине? - Достаточно, - эхом отозвалась она - Торрент показалось, что губ Хоулетта коснулась мимолетная улыбка, и теперь она вглядывалась в его лицо так, как будто бы хотела навсегда запомнить этот момент. - Похоже на дневник, - тихо заметила девушка, когда отец раскрыл перед ней толстую книгу в кожаном переплете. - Спасибо, - начала она, но тут же осеклась. "Спасибо за то, что понял меня? Или за то, что доверил свои воспоминания? Или за то, что мы вместе, и ничто не угрожает нам до тех пор, пока мы находимся в этом бункере?" - она улыбнулась и склонилась над текстом. Отвести взгляд от строчек, написанных ровным почерком, она позволила себе только тогда, когда Росомаха направился к выходу из кабинета - теперь она могла сколь угодно долго смотреть ему в спину. "Что случилось?" - она обратила внимание на то, что он ускорил шаг, но постаралась отогнать тревожные мысли. Впрочем, на этот раз волновалась Кэнди не зря - спустя несколько мгновений раздался приглушенный взрыв, потом еще один - казалось, между залпами успело уместиться лишь несколько ударов сердца. - Папа? - этот крик вырвался прежде, чем она успела подумать о безопасности надежного убежища. Охрана, сигнализация, новейшие технологии - мысли об этом отошли на второй план, и Торрент резко сорвалась со своего места. "Успеть", - она бежала на звук выстрелов, и с каждой долей секунды дурное предчувствие, которое возникло еще в кабинете, росло и росло до тех пор, пока не заполонило всю ее душу. - Нет! - двое людей в военной форме, бездушные и безликие, направилм пистолеты на окровавленного отца, все еще пытавшегося бороться, а третий с интересом следил за тем, как корчилась на полу раненая мать. - Нет! - она бросилась вперед, но убийцы не обратили на нее ни малейшего внимания - с видимым удовольствием один из них нажал на курок и в то же время лицо Хоулетта исказила предсмертная гримаса страдания. - Нет! - еще не думая о том, что произошло, все еще сомневаясь в реальности происходящего, она бросилась к мужчине. Еще выстрел. Очередной. Короткий крик матери, преисполненный ужаса - что-то подсказывало Кэнди, что Гроза боялась не за себя, а за дочь - и спустя мгновение все стихло - военные наблюдали за очередной жертвой. Так, как будто бы хотели насладиться отчаянием той, что была обречена. - Папа, встань, мама, пожалуйста, - бестолково шептала она. Страдание причиняло физическую боль - сердце стучало так, как будто бы норовило вырваться из груди, а ей самой казалось, что бесконечная горечь разрывала ее на части. И в самом деле, может, ей станет легче, если она сможет превратиться в миллион маленьких осколков? - Папа, - из груди вырвался крик, похожий на вопль раненого зверя, но Росомаха не пошевелился. - Папа, мама, - по щекам телки слезы, но она этого не замечала - какая-то часть сознания упорно нашептывало, что она проиграла эту битву. Родители впервые не отозвались на ее зов. Джеймс не поднялся, несмотря на то, что слышал ужас в ее голосе. Он не смог бы бросить своего ребенка. Теперь он ушел туда, куда она не могла докричаться. - Кендалл, беги! - голос Эммерса пронзил тишину, и в тот же момент военные схватили свое оружие - молчание, своеобразная дань памяти Холеттов, было нарушено. В кухню ввалился Джордж - левую руку он прижимал к ране на боку, а в правой держал пистолет. - Сначала девчонка, - безучастно приказал командир, и Торрент поняла, что теперь настал ее черед. Бороться, драться, воевать? Зачем? Что теперь связывало ее с этой жизнью? Тела родителей? "Ты бы не принял этого", - она в очередной раз взглянула на отца и вскинула руки, вызывая ветер. Она была готова погибнуть, но доставлять при этом удовольствие убийцам родителей не собиралась. Возможно, взбешенная Кендалл, доведенная до крайней степени отчаяния, смогла бы противопоставить что-то военным, но ее лишили последней возможности отомстить - метаморф сбил ее с ног, и в тот же момент его тело прошили десятки пуль, предназначенных, скорее всего, ей самой. - Это еще кто? - в кухне появилась маленькая девочка, облаченная в знакомую ночную рубашку. Взгляд карих глаз остановился на теле Эммерса, и она бестолково вскинула руки так, как будто бы все еще надеялась что-то изменить. Очередной выстрел. На белоснежном платье расплылись кровавые пятна, и ребенок, на лице которого застыла удивительно равнодушная улыбка, упал на пол. И мир вокруг изменился, упал в пугающую тьму, бездонную, ледяную, кружащуюся. Казалось, что Торрент падала все ниже и ниже, летела в загадочной воронке, но спустя несколько мгновений ей изменили даже ее чувства - она провалилась в небытие. Продолжение - комната Торрент в школе Ксавьера. Реальное время.
полная версия страницы